Силуры

Силуры (лат. Silures) — кельтское племя, занимавшее в эпоху железного века земли в современном южном Уэльсе (территории традиционных графств Монмутшир, Гламорган и Брекнокшир, вероятно, также восточную часть Кардиганшира и Кармартеншира).

Название племени «силуры», по основной версии, имеет латинское происхождение и означает «люди скал», от лат. silex («валун», «камень», «кремень»), указывая на гористый характер местности их обитания. Кельтское самоназвание неизвестно.

Страна силуров даёт очень незначительный археологический материал: практически отсутствуют керамические изделия, нет каменных сооружений, предшествующих распространению римской цивилизации. В первую очередь этому способствовал характер местности, занимаемой племенем, представляющей собой лесистое нагорье с узкими долинами, неподходящими для земледелия. Поэтому в римских источниках силуры представлены как народ воинственных охотников и скотоводов, не имеющий городов. Тем не менее, поселение Лланмелин севернее Каэрвента считается доримским племенным центром силуров.

Благодаря римскому историку Тациту, сохранилось описание внешнего вида силуров: «… смуглые лица силуров, вьющиеся волосы и расположение Испании напротив их берегов свидетельствуют о пришествии иберийцев в старые дни и занятии ими этих мест…» .

История

Силуры выходят на историческую арену в качестве племени, оказавшего ожесточенное сопротивление римскому завоеванию Британии.

Первое столкновение с римскими войсками датируется 48 годом н. э. К этому моменту, преодолев сопротивление иценов и бригантов, а также ещё одного кельтского племени Уэльса — декеанглиев, пропретор провинции Осторий Скапула обращает своё внимание на силуров. Основным поводом для нападения стало то, что силуры укрывали в своих горах Каратака — одного из виднейших вождей кельтского сопротивления в Британии. Начавшаяся как передислокация части XX Легиона Валерия из основной базы Камулодун (лат. Camulodunum, совр. Колчестер) в Глевум (лат. Glevum, совр. Глостер), кампания привела к поражению силуров и бегству Каратака в Сноудонию к ордовикам.

Силуры не прекратили вооруженного сопротивления — они наверняка участвовали в последних военных действиях Каратака в землях ордовиков, нанесли ряд поражений римским частям в 51 году и в 57-58 годах в рамках военной кампании Светония Паулина, который не смог завершить покорения силуров из-за восстания Боудикки.

Окончательное подчинение силуров осуществил в 76 году Секст Юлий Фронтин. После этого земли силуров выступают как полноценная часть провинции Британия. Военным центром области силуров являлась Иска Силурум (лат.  Isca Silurum, совр. Каэрлеон), место дислокации II Легиона Августа. Гражданским и торговым центром был Вента Силурум (лат. Venta Silurum, совр. Каэрвент), вокруг которого отмечается значительное скопление римских вилл. Также были выстроены города Бурриум (лат. Burrium) и Блестиум (лат. Blestium).

После уничтожения римского протектората над Британией на землях силуров образовалось несколько валлийских королевств, основными из которых являлись Гвент, Брихейниог и Морганнуг.

Имя силуров увековечено в названии силурийского геологического периода, впервые описанного шотландским геологом Родериком Мурчисоном, проводившим его исследования в южном Уэльсе — на землях, некогда принадлежавших этому воинственному кельтскому племени.

См. также

• Декеанглии
• Деметы
• Ордовики
• Кельты
• Римская Британия

Ссылки

• [www.roman-britain.org/tribes/silures.htm Силуры] на [www.roman-britain.org/ Roman-Britain.org] (англ.)
• [www.romans-in-britain.org.uk/clb_tribe_silures.htm Силуры] на [www.romans-in-britain.org.uk/ Romans in Britain] (англ.)

Отрывок, характеризующий Силуры

– Что ж ты думаешь, – сердито сказал старый князь, – что я ее держу, не могу расстаться? Вообразят себе! – проговорил он сердито. – Мне хоть завтра! Только скажу тебе, что я своего зятя знать хочу лучше. Ты знаешь мои правила: всё открыто! Я завтра при тебе спрошу: хочет она, тогда пусть он поживет. Пускай поживет, я посмотрю. – Князь фыркнул.
– Пускай выходит, мне всё равно, – закричал он тем пронзительным голосом, которым он кричал при прощаньи с сыном.
– Я вам прямо скажу, – сказал князь Василий тоном хитрого человека, убедившегося в ненужности хитрить перед проницательностью собеседника. – Вы ведь насквозь людей видите. Анатоль не гений, но честный, добрый малый, прекрасный сын и родной.
– Ну, ну, хорошо, увидим.
Как оно всегда бывает для одиноких женщин, долго проживших без мужского общества, при появлении Анатоля все три женщины в доме князя Николая Андреевича одинаково почувствовали, что жизнь их была не жизнью до этого времени. Сила мыслить, чувствовать, наблюдать мгновенно удесятерилась во всех их, и как будто до сих пор происходившая во мраке, их жизнь вдруг осветилась новым, полным значения светом.
Княжна Марья вовсе не думала и не помнила о своем лице и прическе. Красивое, открытое лицо человека, который, может быть, будет ее мужем, поглощало всё ее внимание. Он ей казался добр, храбр, решителен, мужествен и великодушен. Она была убеждена в этом. Тысячи мечтаний о будущей семейной жизни беспрестанно возникали в ее воображении. Она отгоняла и старалась скрыть их.
«Но не слишком ли я холодна с ним? – думала княжна Марья. – Я стараюсь сдерживать себя, потому что в глубине души чувствую себя к нему уже слишком близкою; но ведь он не знает всего того, что я о нем думаю, и может вообразить себе, что он мне неприятен».
И княжна Марья старалась и не умела быть любезной с новым гостем. «La pauvre fille! Elle est diablement laide», [Бедная девушка, она дьявольски дурна собою,] думал про нее Анатоль.
M lle Bourienne, взведенная тоже приездом Анатоля на высокую степень возбуждения, думала в другом роде. Конечно, красивая молодая девушка без определенного положения в свете, без родных и друзей и даже родины не думала посвятить свою жизнь услугам князю Николаю Андреевичу, чтению ему книг и дружбе к княжне Марье. M lle Bourienne давно ждала того русского князя, который сразу сумеет оценить ее превосходство над русскими, дурными, дурно одетыми, неловкими княжнами, влюбится в нее и увезет ее; и вот этот русский князь, наконец, приехал. У m lle Bourienne была история, слышанная ею от тетки, доконченная ею самой, которую она любила повторять в своем воображении. Это была история о том, как соблазненной девушке представлялась ее бедная мать, sa pauvre mere, и упрекала ее за то, что она без брака отдалась мужчине. M lle Bourienne часто трогалась до слез, в воображении своем рассказывая ему , соблазнителю, эту историю. Теперь этот он , настоящий русский князь, явился. Он увезет ее, потом явится ma pauvre mere, и он женится на ней. Так складывалась в голове m lle Bourienne вся ее будущая история, в самое то время как она разговаривала с ним о Париже. Не расчеты руководили m lle Bourienne (она даже ни минуты не обдумывала того, что ей делать), но всё это уже давно было готово в ней и теперь только сгруппировалось около появившегося Анатоля, которому она желала и старалась, как можно больше, нравиться.
Маленькая княгиня, как старая полковая лошадь, услыхав звук трубы, бессознательно и забывая свое положение, готовилась к привычному галопу кокетства, без всякой задней мысли или борьбы, а с наивным, легкомысленным весельем.
Несмотря на то, что Анатоль в женском обществе ставил себя обыкновенно в положение человека, которому надоедала беготня за ним женщин, он чувствовал тщеславное удовольствие, видя свое влияние на этих трех женщин. Кроме того он начинал испытывать к хорошенькой и вызывающей Bourienne то страстное, зверское чувство, которое на него находило с чрезвычайной быстротой и побуждало его к самым грубым и смелым поступкам.