Хейнс, Тодд

Тодд Хейнс
Todd Haynes
Дата рождения:	2 января 1961(1961-01-02) (63 года)
Место рождения:	Лос-Анджелес, Калифорния, США
Гражданство:	США
Профессия:	кинорежиссёр и сценарист
Карьера:	1985 — по сей день
Направление:	независимое кино

Тодд Хейнс (англ. Todd Haynes; 2 января 1961, Лос-Анджелес) — американский кинорежиссёр и сценарист, видный представитель американского независимого кино.

Биография

Тодд Хейнс родился 2 января 1961 года в Лос-Анджелесе, штат Калифорния. Свои первые любительские фильмы он снимает ещё в школе. В 1985 году Хейнс получает степень бакалавра по искусству и семиотике в престижном Браунском Университете, к этому моменту в его активе уже несколько короткометражных лент, в их числе картина «Убийцы» (1985) о взаимоотношениях Артюра Рембо и Поля Верлена.

После получения диплома Хейнс приезжает в Нью-Йорк, где он снимает 43-минутный фильм «Суперзвезда». История жизни известной поп-певицы 70-х годов Карен Карпентер, умершей от анорексии, разыгрывается с помощью кукол Барби и Кена. После нескольких фестивальных показов на демонстацию и распространение ленты налагается судебный запрет в связи с нарушением авторских прав на музыку группы The Carpenters. Тем не менее, Хейнса успевают заметить, а картина «Суперзвезда» вскоре становится андеграундной классикой.

Полнометражный художественный дебют Хейнса «Яд» (1991) представляет собой нарезку из трёх разножанровых историй: псевдодокументального расследования о летающем семилетнем мальчике, убившем своего отца; пародии на малобюджетное кино 50-х — чёрно-белого фантастического хоррора о прокажённом учёном; гомоэротической тюремной драмы по мотивам «Дневника вора» Жана Жене. Реакция на фильм противоречива: с одной стороны картина резко осуждается представителями праворадикальной общественности, с другой — получает несколько важных наград (в том числе гран-при Sundance Film Festival и приз «Тедди» Берлинского кинофестиваля). Режиссёра же критика зачисляет в представители New Queer Cinema.

Но уже во второй своей полнометражной картине «Безопасность» (1995) Хейнс выходит за узкие рамки гей-кино. События фильма разворачиваются в Калифорнии в конце 80-х. Главная героиня, образцово-показательная домохозяйка в исполнении Джулианны Мур, неожиданно начинает испытывать аллергию буквально ко всем достижениям XX века, от топливных присадок до презервативов. Картина, первые сцены которой сняты в традиционной реалистической манере, к финалу приобретает всё более карикатурные формы и демонстрирует отчуждение современного человека от окружающей его среды. Многие критики называют фильм Хейнса «Безопасность» в числе достижений независимого кино 90-х и рассматривают его как своеобразный приговор эпохе правления Рональда Рейгана. Эта лента также дала старт блестящей кинокарьере актрисы Джулианны Мур.

На Каннском кинофестивале 1998 года Хейнс представляет свой фильм-расследование «Бархатная золотая жила» об эпохе глэм-рока 70-х. Несмотря на то, что рассказанная в картине история полностью вымышлена, в героях «Бархатной золотой жилы» легко угадываются Игги Поп и Дэвид Боуи. В фильме звучат композиции многих известных музыкантов того времени, часть песен специально перезаписывается с вокалом исполнителей главных ролей Юэна Макгрегора и Джонатана Рис-Майерса. Помимо музыки, чтобы точнее передать атмосферу 70-х, Хейнс использует насыщенный психоделический визуальный ряд, наполняет ленту всевозможными культурными реминисценциями. Мастерство режиссёра находит высокий отклик у кинопрофессионалов: Хейнс получает приз за художественный вклад в Каннах.

Свои стилизаторские способности Хейнс в очередной раз демонстрирует в картине «Вдали от рая» (2002). В этой ленте, вновь играющая домохозяйку, Джулианна Мур заводит близкие отношения со своим чернокожим садовником, что, учитывая время действия — 50-е годы, неминуемо приводит к скандалу. Картина производит странное впечатление: практически буквальное следование визуальной манере голливудского кино 50-х сочетается с затрагиванием табуированных в те годы тем — межрасовых связей, гомосексуализма и пр. Фильм «Вдали от рая» становится обладателем около 70 кинонаград и получает четыре номинации на «Оскар».

В сентябре 2007 года состоялась премьера фильма «Меня там нет» с Кристианом Бэйлом и Кейт Бланшетт в главных ролях. Картина участвовала в основном конкурсе Венецианского кинофестиваля, по итогам которого удостоилась сразу двух наград: Хейнс получил специальный приз жюри, а Бланшетт была названа лучшей актрисой смотра. В центре сюжета фильма — биография Боба Дилана — шесть различных актёров демонстрируют разные аспекты жизни и творчества известного музыканта.

Следующий полный метр Хейнса вышел на экраны только в 2015 году. Картина «Кэрол» была представлена в главном конкурсе Каннского кинофестиваля. В её основу лёг ранний роман Патриции Хайсмит. Лента рассказывала о любви двух женщин в Нью-Йорке середины прошлого века (их роли исполнили Кейт Бланшетт и Руни Мара). «Кэрол» позволила Хейнсу вновь обратиться к излюбленной им эстетике 1950-х. Фильм подтвердил репутацию режиссёра как лучшего стилиста современного кинематографа и был с восторгом принят фестивальной прессой.

Фильмография

• 1985 — Убийцы: Фильм о Рембо / Assassins: A Film Concerning Rimbaud (короткометражный)
• 1987 — Суперзвезда: История Карен Карпентер / Superstar: The Karen Carpenter Story (короткометражный)
• 1991 — Яд / Poison
• 1993 — Дотти получает по заднице / Dottie Gets Spanked (TV, короткометражный)
• 1995 — Безопасность / Safe
• 1998 — Бархатная золотая жила / Velvet Goldmine
• 2002 — Вдали от рая / Far From Heaven
• 2007 — Меня там нет / I’m Not There
• 2011 — Милдред Пирс / Mildred Pierce (TV mini-series / минисериал)
• 2015 — Кэрол / Carol

Ссылки

• [www.sensesofcinema.com/2002/great-directors/haynes/ Подробная биография и фильмография режиссёра] (англ.)

Отрывок, характеризующий Хейнс, Тодд

– Contrat social, [Общественный договор,] – с кроткой улыбкой сказал виконт.
– Я не говорю про цареубийство. Я говорю про идеи.
– Да, идеи грабежа, убийства и цареубийства, – опять перебил иронический голос.
– Это были крайности, разумеется, но не в них всё значение, а значение в правах человека, в эманципации от предрассудков, в равенстве граждан; и все эти идеи Наполеон удержал во всей их силе.
– Свобода и равенство, – презрительно сказал виконт, как будто решившийся, наконец, серьезно доказать этому юноше всю глупость его речей, – всё громкие слова, которые уже давно компрометировались. Кто же не любит свободы и равенства? Еще Спаситель наш проповедывал свободу и равенство. Разве после революции люди стали счастливее? Напротив. Mы хотели свободы, а Бонапарте уничтожил ее.
Князь Андрей с улыбкой посматривал то на Пьера, то на виконта, то на хозяйку. В первую минуту выходки Пьера Анна Павловна ужаснулась, несмотря на свою привычку к свету; но когда она увидела, что, несмотря на произнесенные Пьером святотатственные речи, виконт не выходил из себя, и когда она убедилась, что замять этих речей уже нельзя, она собралась с силами и, присоединившись к виконту, напала на оратора.
– Mais, mon cher m r Pierre, [Но, мой милый Пьер,] – сказала Анна Павловна, – как же вы объясняете великого человека, который мог казнить герцога, наконец, просто человека, без суда и без вины?
– Я бы спросил, – сказал виконт, – как monsieur объясняет 18 брюмера. Разве это не обман? C'est un escamotage, qui ne ressemble nullement a la maniere d'agir d'un grand homme. [Это шулерство, вовсе не похожее на образ действий великого человека.]
– А пленные в Африке, которых он убил? – сказала маленькая княгиня. – Это ужасно! – И она пожала плечами.
– C'est un roturier, vous aurez beau dire, [Это проходимец, что бы вы ни говорили,] – сказал князь Ипполит.
Мсье Пьер не знал, кому отвечать, оглянул всех и улыбнулся. Улыбка у него была не такая, какая у других людей, сливающаяся с неулыбкой. У него, напротив, когда приходила улыбка, то вдруг, мгновенно исчезало серьезное и даже несколько угрюмое лицо и являлось другое – детское, доброе, даже глуповатое и как бы просящее прощения.
Виконту, который видел его в первый раз, стало ясно, что этот якобинец совсем не так страшен, как его слова. Все замолчали.
– Как вы хотите, чтобы он всем отвечал вдруг? – сказал князь Андрей. – Притом надо в поступках государственного человека различать поступки частного лица, полководца или императора. Мне так кажется.
– Да, да, разумеется, – подхватил Пьер, обрадованный выступавшею ему подмогой.
– Нельзя не сознаться, – продолжал князь Андрей, – Наполеон как человек велик на Аркольском мосту, в госпитале в Яффе, где он чумным подает руку, но… но есть другие поступки, которые трудно оправдать.
Князь Андрей, видимо желавший смягчить неловкость речи Пьера, приподнялся, сбираясь ехать и подавая знак жене.

Вдруг князь Ипполит поднялся и, знаками рук останавливая всех и прося присесть, заговорил:
– Ah! aujourd'hui on m'a raconte une anecdote moscovite, charmante: il faut que je vous en regale. Vous m'excusez, vicomte, il faut que je raconte en russe. Autrement on ne sentira pas le sel de l'histoire. [Сегодня мне рассказали прелестный московский анекдот; надо вас им поподчивать. Извините, виконт, я буду рассказывать по русски, иначе пропадет вся соль анекдота.]
И князь Ипполит начал говорить по русски таким выговором, каким говорят французы, пробывшие с год в России. Все приостановились: так оживленно, настоятельно требовал князь Ипполит внимания к своей истории.
– В Moscou есть одна барыня, une dame. И она очень скупа. Ей нужно было иметь два valets de pied [лакея] за карета. И очень большой ростом. Это было ее вкусу. И она имела une femme de chambre [горничную], еще большой росту. Она сказала…
Тут князь Ипполит задумался, видимо с трудом соображая.
– Она сказала… да, она сказала: «девушка (a la femme de chambre), надень livree [ливрею] и поедем со мной, за карета, faire des visites». [делать визиты.]
Тут князь Ипполит фыркнул и захохотал гораздо прежде своих слушателей, что произвело невыгодное для рассказчика впечатление. Однако многие, и в том числе пожилая дама и Анна Павловна, улыбнулись.
– Она поехала. Незапно сделался сильный ветер. Девушка потеряла шляпа, и длинны волоса расчесались…
Тут он не мог уже более держаться и стал отрывисто смеяться и сквозь этот смех проговорил:
– И весь свет узнал…
Тем анекдот и кончился. Хотя и непонятно было, для чего он его рассказывает и для чего его надо было рассказать непременно по русски, однако Анна Павловна и другие оценили светскую любезность князя Ипполита, так приятно закончившего неприятную и нелюбезную выходку мсье Пьера. Разговор после анекдота рассыпался на мелкие, незначительные толки о будущем и прошедшем бале, спектакле, о том, когда и где кто увидится.


Поблагодарив Анну Павловну за ее charmante soiree, [очаровательный вечер,] гости стали расходиться.
Пьер был неуклюж. Толстый, выше обыкновенного роста, широкий, с огромными красными руками, он, как говорится, не умел войти в салон и еще менее умел из него выйти, то есть перед выходом сказать что нибудь особенно приятное. Кроме того, он был рассеян. Вставая, он вместо своей шляпы захватил трехугольную шляпу с генеральским плюмажем и держал ее, дергая султан, до тех пор, пока генерал не попросил возвратить ее. Но вся его рассеянность и неуменье войти в салон и говорить в нем выкупались выражением добродушия, простоты и скромности. Анна Павловна повернулась к нему и, с христианскою кротостью выражая прощение за его выходку, кивнула ему и сказала:
– Надеюсь увидать вас еще, но надеюсь тоже, что вы перемените свои мнения, мой милый мсье Пьер, – сказала она.
Когда она сказала ему это, он ничего не ответил, только наклонился и показал всем еще раз свою улыбку, которая ничего не говорила, разве только вот что: «Мнения мнениями, а вы видите, какой я добрый и славный малый». И все, и Анна Павловна невольно почувствовали это.
Князь Андрей вышел в переднюю и, подставив плечи лакею, накидывавшему ему плащ, равнодушно прислушивался к болтовне своей жены с князем Ипполитом, вышедшим тоже в переднюю. Князь Ипполит стоял возле хорошенькой беременной княгини и упорно смотрел прямо на нее в лорнет.
– Идите, Annette, вы простудитесь, – говорила маленькая княгиня, прощаясь с Анной Павловной. – C'est arrete, [Решено,] – прибавила она тихо.
Анна Павловна уже успела переговорить с Лизой о сватовстве, которое она затевала между Анатолем и золовкой маленькой княгини.
– Я надеюсь на вас, милый друг, – сказала Анна Павловна тоже тихо, – вы напишете к ней и скажете мне, comment le pere envisagera la chose. Au revoir, [Как отец посмотрит на дело. До свидания,] – и она ушла из передней.
Князь Ипполит подошел к маленькой княгине и, близко наклоняя к ней свое лицо, стал полушопотом что то говорить ей.