Хроника Великой Отечественной войны/Июнь 1943 года

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск




Содержание

1 июня 1943 года. 710-й день войны

Совинформбюро[1]. В течение 1 июня на Кубани, северо-восточнее Новороссийска, продолжались бои. На других участках фронта существенных изменении не произошло.

2 июня 1943 года. 711-й день войны

2 июня немецкая авиация совершила один из наиболее крупных налетов на железнодорожный узел Курск. Для нанесения удара враг привлёк около 550 самолётов, из них более 420 бомбардировщиков и около 120 истребителей прикрытия. Дневной налет был усилен действиями ночных бомбардировщиков, которые в ночь на 3 июня совершили до 300 вылетов. К железнодорожному узлу самолёты противника подходили с разных направлений и на различных высотах. Отражали дневной налет врага истребители 16-й и 2-й воздушных армий, 101-й истребительной авиационной дивизии ПВО страны и зенитная артиллерия Курской группы противовоздушной обороны, а также артиллерия Центрального и Воронежского фронтов, при этом было уничтожено 145 самолётов противника.[2] (стр. 398)

Совинформбюро. В течение 2 июня на Кубани, северо-восточнее Новороссийска, продолжались бои.

3 июня 1943 года. 712-й день войны

Совинформбюро. В течение 3 июня на Кубани, северо-восточнее Новороссийска, продолжались бои.

4 июня 1943 года. 713-й день войны

Совинформбюро. В течение 4 июня на фронте существенных изменений не произошло.

5 июня 1943 года. 714-й день войны

Советское правительство выпустило Второй государственный военный заем.

Совинформбюро. В течение 5 июня на фронте существенных изменений не произошло.

6 июня 1943 года. 715-й день войны

6 июня анализируя обстановку Оперативное управление Генштаба обратило внимание на странное поведение противника. Возникли сомнения относительно дислокации его танковых дивизий. В тот же день за подписью Антонова в штабы фронтов разослали телеграмму следующего содержания: «Сейчас нам чрезвычайно важно знать, остаётся ли группировка танковых соединений противника прежняя или она изменена. Поэтому поставьте задачу всем видам разведки определить местонахождение танковых дивизий противника». По истечении пяти суток штабы сообщили — на фронте все по-прежнему, группировка танков врага не изменилась.[3](стр. 132)

Совинформбюро. В течение 6 июня на фронте существенных изменений не произошло.

7 июня 1943 года. 716-й день войны

Северо-Кавказский фронт. До 7 июня на земле и в воздухе продолжались упорные бои. Но все попытки прорвать оборону противника северо-восточнее Новороссийска не имели успеха. Вступивший в командование фронтом генерал-полковник И. Е. Петров решил прекратить эти безрезультатные атаки, закрепиться на достигнутых рубежах и подготовиться к решающим боям по прорыву Голубой линии врага и уничтожению его на Таманском полуострове. Ставка утвердила это решение и приказала: «Впредь до особых указаний Ставки от активных наступательных действий на участках 37, 56 и 18 армий следует воздержаться. На всем фронте перейти к прочной обороне на занимаемых рубежах, пополнить войска, привести их в порядок и иметь резервы. Разрешается вести частные активные действия на отдельных участках, только для улучшения своего оборонительного положения. Особое внимание обратить на безусловное удержание за собой плацдарма в районе Мысхако». Согласно этой директиве войска фронта, закрепившись на достигнутых рубежах, приступили к проведению частных операций.[4](стр. 341)

Совинформбюро. В течение 7 июня на фронте существенных изменений не произошло.

8 июня 1943 года. 717-й день войны

Вторая операция Советских Военно-воздушных сил по уничтожению самолётов врага на аэродромах была проведена тремя воздушными армиями (1, 2 и 15-й) и авиацией дальнего действия с 8 по 10 июня. На этот раз советские лётчики обрушились на 28 неприятельских аэродромов, расположенных на центральном участке фронта. Главные усилия были направлены на аэродромы в Сеще, Брянске, Карачеве, Орле и Боровском, с которых авиация врага совершала ночные налеты на важные промышленные объекты Советской страны. Первый массированный удар наносился не утром, как это было в майской операции, а вечером. И всё же достигнуть внезапности не удалось. Наибольшего успеха добились те воздушные армии, которые наносили удары крупными силами.

Через два дня советская авиация вновь нанесла удар по аэродромам Сещи и Брянска. На этот раз в налете на Сещу принимало участие 160, а на брянский аэродром — 113 самолётов 1-й воздушной армии. В результате было сожжено и повреждено на земле 76 и сбито в воздухе 14 немецких самолётов. Не менее успешно действовали соединения и других воздушных армий. Всего во время второй воздушной операции советские лётчики уничтожили 223 немецких самолёта.[2] (стр. 396)

Совинформбюро. В течение 8 июня на фронте существенных изменений не произошло.

9 июня 1943 года. 718-й день войны

Совинформбюро. В течение 9 июня на фронте существенных изменений не произошло.

10 июня 1943 года. 719-й день войны

Совинформбюро. В течение 10 июня на фронте существенных изменений не произошло.

11 июня 1943 года. 720-й день войны

В начале июня правительства Англии и США известили Советский Союз о своём решении не создавать второй фронт в Европе в 1943 г. В этом сообщении говорилось, что решено ограничить операции союзных войск до середины 1944 г. Средиземноморским театром военных действий, осуществив в первую очередь высадку в Сицилии.

Глава Советского правительства подчеркнул в письме от 11 июня 1943 г., что отсрочка открытия второго фронта создаёт исключительные трудности для Советского Союза, сражающегося «почти в единоборстве с ещё очень сильным и опасным врагом».

Черчилль 19 июня прислал ответное послание, в котором доказывал, что все его стремления направлены к открытию второго фронта, но создание этого фронта из-за ряда трудностей в 1943 г. невозможно.

24 июня И. В. Сталин направил британскому премьеру новое послание, в котором отмечал, что о трудностях создания второго фронта было известно и тогда, когда правительства США и Англии давали свои торжественные обязательства. С того времени благодаря успехам Красной Армии условия для открытия второго фронта значительно улучшились. Послание заканчивалось следующими словами: «Должен Вам заявить, что дело идёт здесь не просто о разочаровании Советского Правительства, а о сохранении его доверия к союзникам, подвергаемого тяжёлым испытаниям. Нельзя забывать того, что речь идёт о сохранении миллионов жизней в оккупированных районах Западной Европы и России и о сокращении колоссальных жертв советских армий, в сравнении с которыми жертвы англо-американских войск составляют небольшую величину». [2] (стр. 498)

Совинформбюро. В течение 11 июня на фронте существенных изменений не произошло.

12 июня 1943 года. 721-й день войны

Совинформбюро. В течение 12 июня на фронте существенных изменений не произошло.

13 июня 1943 года. 722-й день войны

Совинформбюро. В течение 13 июня на фронте существенных изменений не произошло.

14 июня 1943 года. 723-й день войны

Совинформбюро. В течение 14 июня на фронте существенных изменений не произошло.

15 июня 1943 года. 724-й день войны

Степной военный округ. До 15 июня силами местного населения подготавливался к обороне так называемый государственный рубеж. Он проходил по левому берегу Дона на Воейково, Лебедянь, Задонск, Воронеж, Лиски, Павловск, Богучар. Степной военный округ изучал этот рубеж и готовился занять его при первой необходимости. Производилась также рекогносцировка нашего старого оборонительного рубежа — Ефремов, Борки, Алексеевка, Беловодск, Каменск на Северском Донце. В результате в полосе наиболее вероятного наступления противника общая глубина инженерного оборудования местности достигала 300 километров. На этом пространстве наши стратегические резервы должны были уничтожить врага в случае его прорыва. В то же время Степному округу предписывалось: «Войска, штабы и командиров соединений готовить главным образом к наступательному бою и операции, к прорыву оборонительной полосы противника, а также к производству мощных контратак нашими войсками, к противодействию массированным ударам танков и авиации».[3](стр. 126)

Совинформбюро. В течение 15 июня на фронте существенных изменений не произошло.

16 июня 1943 года. 725-й день войны

Операция «Цитадель». Гудериан: «15 июня я снова занимался нашими подопечными детьми „пантерами“, у которых оказались не в порядке боковые зубчатые передачи и выявились недостатки в оптике. На следующий день я высказал Гитлеру свои сомнения относительно целесообразности использования танков „пантера“ на Восточном фронте, так как они не были ещё полностью готовы к их использованию в боях.»[5](стр. 428)

Совинформбюро. В течение 16 июня на фронте существенных изменений не произошло.

17 июня 1943 года. 726-й день войны

Совинформбюро. В течение 17 июня на фронте существенных изменений не произошло.

18 июня 1943 года. 727-й день войны

Совинформбюро. В течение 18 июня на фронте существенных изменений не произошло.

19 июня 1943 года. 728-й день войны

Совинформбюро. В течение 19 июня на фронте существенных изменений не произошло.

20 июня 1943 года. 729-й день войны

Совинформбюро. В течение 20 июня на фронте существенных изменений не произошло.

21 июня 1943 года. 730-й день войны

Северо-Кавказский фронт. Военный совет Северо-Кавказского фронта в своём приказе от 21 июня 1943 г. отмечал: «В результате воздушных сражений победа, бесспорно, осталась на нашей стороне. Противник не добился своей цели. Наша авиация не только успешно противодействовала врагу, но одновременно вынудила немцев прекратить воздушные бои и убрать свою авиацию». За весь период боевых действий на Кубани (с 17 апреля по 7 июня) фронтовой авиацией и авиацией Черноморского флота было произведено около 35 тыс. самолёто-вылетов. Противник потерял 1100 боевых самолётов. В боях на кубанском плацдарме, и особенно во время боёв за станицу Крымская, советские лётчики проявили образцы героизма, мужества и отваги. 52 лётчикам было присвоено звание Героя Советского Союза.[4](стр. 345)

Совинформбюро. ДВА ГОДА ОТЕЧЕСТВЕННОЙ ВОЙНЫ СОВЕТСКОГО СОЮЗА. Прошло два года с того дня, как гитлеровская Германия подло и вероломна напала на нашу Родину. В течение двух лет народы Советского Союза ведут напряжённую борьбу против немецко-фашистских захватчиков. Советский народ и его Красная Армия выдержали суровое испытание в борьбе с сильным и коварным врагом…

В ходе сражений за два года войны Красная Армия нанесла немецко-фашистским войскам огромный урон в живой силе и технике. Насколько серьёзны потери немцев на советско-германском фронте по сравнению с потерями Красной Армии, видно из следующих фактических данных: Германия и её союзники потеряли за два года войны убитыми и пленными 6.400.000 солдат и офицеров, потеряли 56 500 орудий всех калибров, 42.400 танков, 43.000 самолётов. За это же время потери СССР убитыми и пропавшими без вести составляют 4.200.000 человек, 35.000 орудий всех калибров, 30.000 танков, 23.000 самолётов… Таким образом, в результате двух лет войны основательно подорвана военная мощь гитлеровской Германии, а немецко-фашистская армия переживает серьёзный кризис…

В то время как положение гитлеровской Германии резко ухудшилось, военное, политическое и международное положение Советского Союза укрепилось… Красная армия окрепла, а советский тыл прочен и непоколебим… Международное положение нашей Родины нынче прочно, как никогда, и в ходе войны ещё более укрепился боевой союз СССР, Англии и США…

Однако советский народ и Красная Армия не преуменьшают сил врага и трудностей дальнейшей борьбы… Соотношение сил в ходе войны изменилось в нашу пользу и в пользу наших союзников. Но этого недостаточно для победы. Теперь всё зависит от того, как наши союзники используют благоприятную обстановку для создания второго фронта на континенте Европы, ибо без второго фронта невозможна победа над гитлеровской Германией… Упустить создавшиеся благоприятные условия для открытия второго фронта в Европе в 1943 году, опоздать в этом деле — значит нанести серьёзный ущерб нашему общему делу. Откладывание второго фронта в Европе против фашистской Германии привело бы к затягиванию войны, а значит — к колоссальному увеличению жертв. И, наоборот, организация второго фронта в Европе в текущем году привела бы к скорому окончанию войны, — следовательно, колоссальному сокращению жертв на стороне антигитлеровской коалиции.

В течение 21 июня на фронте существенных изменений не произошло.

22 июня 1943 года. 731-й день войны

Ставка Верховного Главнокомандования. Советское командование обеспокоено отсутствием немецкого наступления. А. М. Василевский: "Особую нетерпеливость начал проявлять командующий Воронежским фронтом Н. Ф. Ватутин. Николай Фёдорович неоднократно ставил передо мной вопрос о необходимости начать самим наступление, чтобы не упустить летнее время. Мои доводы, что переход врага в наступление против нас является вопросом ближайших дней и что наше наступление будет безусловно выгодно лишь противнику, его не убеждали… Из ежедневных переговоров с Верховным Главнокомандующим я видел, что неспокоен и он. Один раз он сообщил мне, что ему позвонил Ватутин и настаивает, чтобы не позднее первых чисел июля начать наше наступление; далее Сталин сказал, что считает это предложение заслуживающим самого серьёзного внимания; что он приказал Ватутину подготовить и доложить свои соображения по Воронежскому фронту в Ставку…

Я ответил, что указания будут выполнены, и заметил, что для нас было бы гораздо выгоднее, если бы враг предупредил нас своим наступлением, которого, по всем данным, следует ожидать в ближайшее же время… С такими мыслями я и покинул 22 июня Воронежский фронт.[6](стр. 312)

Москва.В Москве открылась выставка образцов трофейного оружия, захваченного у противника в 1941—43 годах.

22 июня вышло Постановление ЦК КП(б) Белоруссии о мероприятиях по дальнейшему развёртыванию партизанского движения в западных областях Белоруссии.

Берлин. 22 июня, Гитлер издал приказ, в котором требовал не останавливаться ни перед чем для повышения боеспособности армии. «Я предлагаю,— говорилось в приказе,— господам главнокомандующим, командирам корпусов и дивизий в случае необходимости действовать беспощадно и докладывать мне об особых случаях невыполнения задачи, чтобы я мог немедленно принять необходимые меры».[2] (стр. 243)

Совинформбюро. В течение 22 июня на фронте существенных изменений не произошло.

23 июня 1943 года. 732-й день войны

Ставка Верховного Главнокомандования. Решением Ставки от 23 июня командующим войсками Степного военного округа был назначен генерал-полковник И. С. Конев, с освобождением его от должности командующего Северо-Западным фронтом.

Совинформбюро. В течение 23 июня на фронте существенных изменений не произошло.

24 июня 1943 года. 733-й день войны

Центральный Комитет КП(б) Белоруссии принял постановление «О разрушении железнодорожных коммуникаций противника методом рельсовой войны», в котором предложен план массового уничтожения рельсов на оккупированной территории, вошедший в историю под названием «Рельсовая война». Предполагалось одновременным массовым ударом привести в негодность сотни тысяч железнодорожных рельсов и тем самым сделать невозможным быстрое восстановление противником железнодорожных путей. «Рельсовая война» должна была сопровождаться крушениями поездов, взрывами мостов и разрушениями станционных сооружений. К проведению этой операции по решению Центрального штаба партизанского движения, помимо белорусских партизан, привлекались ленинградские, калининские, смоленские, орловские и часть украинских партизан.

Совинформбюро. В течение 24 июня на фронте ничего существенного не произошло.

25 июня 1943 года. 734-й день войны

Совинформбюро. В течение 25 июня на фронте ничего существенного не произошло.

26 июня 1943 года. 735-й день войны

Совинформбюро. В течение 26 июня на фронте ничего существенного не произошло.

27 июня 1943 года. 736-й день войны

Совинформбюро. В течение 27 июня на фронте существенных изменений не произошло.

28 июня 1943 года. 737-й день войны

Северо-Кавказский фронт. (см. карту [www.hrono.ru/img/karty/1943golub.gif «Голубая линия» — система обороны на Таманском полуострове (145 КБ)]) 28 июня Ставка Верховного Главнокомандования поставила командующему фронтом задачу: «Сосредоточенными ударами главных сил фронта взломать оборону противника на участке Киевское, Молдаванское и, проводя последовательные наступательные операции, иметь конечной целью очищение района Нижней Кубани и Таманского полуострова от противника. Очистить восточный берег р. Курка от противника, прочно закрепить его за собой и не допустить возможного прорыва противника на Анастасиевская. Отрядами 9 армии продолжать активные действия в плавнях. Одновременно войскам 9 армии быть в готовности с развитием успеха 56 армии нанести удар на Варениковская… Для прорыва обороны противника: главный удар нанести в направлении Красный, Гладковская, в обход Киевское с юга и Молдаванское с севера. Ближайшая задача — выход на рубеж Кеслерово, Ново-Михайловский, колхоз им. Сталина, в дальнейшем наступать на Гостагаевская и частью сил на Варениковская с целью содействия 9 армии в овладении этим районом». Для обеспечения наиболее выгодного исходного положения для наступления Ставка приказала за пять дней до начала основной операции провести частную операцию по захвату высоты 114.1 (восточнее Молдаванское).

Однако и эта операция успеха не имела. Тогда Ставка приказала командующему фронтом: «Проводимые Вами действия впредь до особых указаний приостановить, имея целью приведение войск в порядок, пополнение частей и соединений, накапливание материальных ресурсов, повышение боевой подготовки войск, а также непрерывной разведкой противника уточнять его расположения и намерения и готовить войска фронта к продолжению наступления. Одновременно с этим прочно оборонять ныне занимаемые рубежи». С этого периода до сентября войска Северо-Кавказского фронта активных наступательных действий не вели, а готовились к решающим боям на Таманском полуострове. За время наступления Северо-Кавказского фронта в низовьях Кубани советские войска очистили большую территорию Северного Кавказа и нанесли врагу значительные потери.[4](стр. 342)

Совинформбюро. В течение 28 июня на фронте существенных изменений не произошло.

29 июня 1943 года. 738-й день войны

Совинформбюро. В течение 29 июня на фронте никаких изменений не произошло.

30 июня 1943 года. 739-й день войны

Ставка Верховного Главнокомандования. 30 июня И. В. Сталин для координации действий Центрального, Брянского и Западного фронтов оставил Г. К. Жукова на орловском направлении, а на Воронежский фронт направил А. М. Василевского.

Г. К. Жуков: «В эти дни, находясь на Центральном фронте, я вместе с К. К. Рокоссовским работал в войсках 13-й армии, во 2-й танковой армии и резервных корпусах. На участке 13-й армии, где ожидался главный удар противника, была создана исключительно большая плотность артиллерийского огня. В районе Понырей был развернут 4-й артиллерийский корпус резерва Главного Командования, имевший в своём составе 700 орудий и миномётов. Здесь же были расположены все основные силы фронтовых артиллерийских частей и резерва Верховного Главнокомандования. Артиллерийская плотность была доведена до 92 орудий и миномётов на 1 километр фронта».[7] (стр. 149)

Берлин. Общие безвозвратные потери немцев в живой силе за период с 1 июля 1942 г. по 30 июня 1943 г., по данным генерального штаба сухопутных войск Германии, равнялись 1135 тыс. человек.[8](стр. 11)

Совинформбюро. В течение 30 июня на фронте существенных изменений не произошло.

Перечень карт

  1. [dp60.narod.ru/image/maps/341.jpg Общий ход военных действий во втором периоде Великой Отечественной войны. Ноябрь 1942 г. — декабрь 1943 г. 421 КБ ]
  2. [hamster02.narod.ru/081.jpg Северо-Кавказская наступательная операция (1 января — 4 февраля 1943 года) 1,29 МБ ]
  3. [www.hrono.ru/img/karty/1943golub.gif «Голубая линия» — система обороны на Таманском полуострове (145 КБ)]

Список литературы

  1. [www.soldat.ru/doc/sovinfburo/ Сводки, сообщения Совинформбюро и Приказы Верховного Главнокомандующего Вооружёнными Силами СССР. 1941—1945 гг.]
  2. 1 2 3 4 [www.soldat.ru/files/4/6/17/ История Великой Отечественной войны Советского Союза 1941—1945. Том третий. Воениздат. МО СССР М. −1961]
  3. 1 2 [militera.lib.ru/memo/russian/shtemenko/ Штеменко С. М. Генеральный штаб в годы войны. — М.: Воениздат, 1989.]
  4. 1 2 3 [militera.lib.ru/memo/russian/grechko_aa_1/title.html Гречко А. А. Битва за Кавказ. — М.: Воениздат, 1967.]
  5. [militera.lib.ru/memo/german/guderian/index.html Гудериан Г. Воспоминания солдата. — Смоленск.: Русич, 1999]
  6. [militera.lib.ru/memo/russian/vasilevsky/index.html Василевский А. М. Дело всей жизни. — М.: Политиздат, 1978.]
  7. [militera.lib.ru/memo/russian/zhukov1/index.html Жуков Г К. Воспоминания и размышления. В 2 т. — М.: Олма-Пресс, 2002]
  8. [militera.lib.ru/memo/russian/moskalenko-2/index.html Москаленко К. С. На Юго-Западном направлении. 1943—1945. Воспоминания командарма. Книга II. — М.: Наука, 1973.]

Напишите отзыв о статье "Хроника Великой Отечественной войны/Июнь 1943 года"

Отрывок, характеризующий Хроника Великой Отечественной войны/Июнь 1943 года

– Le Prince Hyppolite Kouraguine – charmant jeune homme. M r Kroug charge d'affaires de Kopenhague – un esprit profond, и просто: М r Shittoff un homme de beaucoup de merite [Князь Ипполит Курагин, милый молодой человек. Г. Круг, Копенгагенский поверенный в делах, глубокий ум. Г. Шитов, весьма достойный человек] про того, который носил это наименование.
Борис за это время своей службы, благодаря заботам Анны Михайловны, собственным вкусам и свойствам своего сдержанного характера, успел поставить себя в самое выгодное положение по службе. Он находился адъютантом при весьма важном лице, имел весьма важное поручение в Пруссию и только что возвратился оттуда курьером. Он вполне усвоил себе ту понравившуюся ему в Ольмюце неписанную субординацию, по которой прапорщик мог стоять без сравнения выше генерала, и по которой, для успеха на службе, были нужны не усилия на службе, не труды, не храбрость, не постоянство, а нужно было только уменье обращаться с теми, которые вознаграждают за службу, – и он часто сам удивлялся своим быстрым успехам и тому, как другие могли не понимать этого. Вследствие этого открытия его, весь образ жизни его, все отношения с прежними знакомыми, все его планы на будущее – совершенно изменились. Он был не богат, но последние свои деньги он употреблял на то, чтобы быть одетым лучше других; он скорее лишил бы себя многих удовольствий, чем позволил бы себе ехать в дурном экипаже или показаться в старом мундире на улицах Петербурга. Сближался он и искал знакомств только с людьми, которые были выше его, и потому могли быть ему полезны. Он любил Петербург и презирал Москву. Воспоминание о доме Ростовых и о его детской любви к Наташе – было ему неприятно, и он с самого отъезда в армию ни разу не был у Ростовых. В гостиной Анны Павловны, в которой присутствовать он считал за важное повышение по службе, он теперь тотчас же понял свою роль и предоставил Анне Павловне воспользоваться тем интересом, который в нем заключался, внимательно наблюдая каждое лицо и оценивая выгоды и возможности сближения с каждым из них. Он сел на указанное ему место возле красивой Элен, и вслушивался в общий разговор.
– Vienne trouve les bases du traite propose tellement hors d'atteinte, qu'on ne saurait y parvenir meme par une continuite de succes les plus brillants, et elle met en doute les moyens qui pourraient nous les procurer. C'est la phrase authentique du cabinet de Vienne, – говорил датский charge d'affaires. [Вена находит основания предлагаемого договора до того невозможными, что достигнуть их нельзя даже рядом самых блестящих успехов: и она сомневается в средствах, которые могут их нам доставить. Это подлинная фраза венского кабинета, – сказал датский поверенный в делах.]
– C'est le doute qui est flatteur! – сказал l'homme a l'esprit profond, с тонкой улыбкой. [Сомнение лестно! – сказал глубокий ум,]
– Il faut distinguer entre le cabinet de Vienne et l'Empereur d'Autriche, – сказал МorteMariet. – L'Empereur d'Autriche n'a jamais pu penser a une chose pareille, ce n'est que le cabinet qui le dit. [Необходимо различать венский кабинет и австрийского императора. Австрийский император никогда не мог этого думать, это говорит только кабинет.]
– Eh, mon cher vicomte, – вмешалась Анна Павловна, – l'Urope (она почему то выговаривала l'Urope, как особенную тонкость французского языка, которую она могла себе позволить, говоря с французом) l'Urope ne sera jamais notre alliee sincere. [Ах, мой милый виконт, Европа никогда не будет нашей искренней союзницей.]
Вслед за этим Анна Павловна навела разговор на мужество и твердость прусского короля с тем, чтобы ввести в дело Бориса.
Борис внимательно слушал того, кто говорит, ожидая своего череда, но вместе с тем успевал несколько раз оглядываться на свою соседку, красавицу Элен, которая с улыбкой несколько раз встретилась глазами с красивым молодым адъютантом.
Весьма естественно, говоря о положении Пруссии, Анна Павловна попросила Бориса рассказать свое путешествие в Глогау и положение, в котором он нашел прусское войско. Борис, не торопясь, чистым и правильным французским языком, рассказал весьма много интересных подробностей о войсках, о дворе, во всё время своего рассказа старательно избегая заявления своего мнения насчет тех фактов, которые он передавал. На несколько времени Борис завладел общим вниманием, и Анна Павловна чувствовала, что ее угощенье новинкой было принято с удовольствием всеми гостями. Более всех внимания к рассказу Бориса выказала Элен. Она несколько раз спрашивала его о некоторых подробностях его поездки и, казалось, весьма была заинтересована положением прусской армии. Как только он кончил, она с своей обычной улыбкой обратилась к нему:
– Il faut absolument que vous veniez me voir, [Необходимо нужно, чтоб вы приехали повидаться со мною,] – сказала она ему таким тоном, как будто по некоторым соображениям, которые он не мог знать, это было совершенно необходимо.
– Mariedi entre les 8 et 9 heures. Vous me ferez grand plaisir. [Во вторник, между 8 и 9 часами. Вы мне сделаете большое удовольствие.] – Борис обещал исполнить ее желание и хотел вступить с ней в разговор, когда Анна Павловна отозвала его под предлогом тетушки, которая желала его cлышать.
– Вы ведь знаете ее мужа? – сказала Анна Павловна, закрыв глаза и грустным жестом указывая на Элен. – Ах, это такая несчастная и прелестная женщина! Не говорите при ней о нем, пожалуйста не говорите. Ей слишком тяжело!


Когда Борис и Анна Павловна вернулись к общему кружку, разговором в нем завладел князь Ипполит.
Он, выдвинувшись вперед на кресле, сказал: Le Roi de Prusse! [Прусский король!] и сказав это, засмеялся. Все обратились к нему: Le Roi de Prusse? – спросил Ипполит, опять засмеялся и опять спокойно и серьезно уселся в глубине своего кресла. Анна Павловна подождала его немного, но так как Ипполит решительно, казалось, не хотел больше говорить, она начала речь о том, как безбожный Бонапарт похитил в Потсдаме шпагу Фридриха Великого.
– C'est l'epee de Frederic le Grand, que je… [Это шпага Фридриха Великого, которую я…] – начала было она, но Ипполит перебил ее словами:
– Le Roi de Prusse… – и опять, как только к нему обратились, извинился и замолчал. Анна Павловна поморщилась. MorteMariet, приятель Ипполита, решительно обратился к нему:
– Voyons a qui en avez vous avec votre Roi de Prusse? [Ну так что ж о прусском короле?]
Ипполит засмеялся, как будто ему стыдно было своего смеха.
– Non, ce n'est rien, je voulais dire seulement… [Нет, ничего, я только хотел сказать…] (Он намерен был повторить шутку, которую он слышал в Вене, и которую он целый вечер собирался поместить.) Je voulais dire seulement, que nous avons tort de faire la guerre рour le roi de Prusse. [Я только хотел сказать, что мы напрасно воюем pour le roi de Prusse . (Непереводимая игра слов, имеющая значение: «по пустякам».)]
Борис осторожно улыбнулся так, что его улыбка могла быть отнесена к насмешке или к одобрению шутки, смотря по тому, как она будет принята. Все засмеялись.
– Il est tres mauvais, votre jeu de mot, tres spirituel, mais injuste, – грозя сморщенным пальчиком, сказала Анна Павловна. – Nous ne faisons pas la guerre pour le Roi de Prusse, mais pour les bons principes. Ah, le mechant, ce prince Hippolytel [Ваша игра слов не хороша, очень умна, но несправедлива; мы не воюем pour le roi de Prusse (т. e. по пустякам), а за добрые начала. Ах, какой он злой, этот князь Ипполит!] – сказала она.
Разговор не утихал целый вечер, обращаясь преимущественно около политических новостей. В конце вечера он особенно оживился, когда дело зашло о наградах, пожалованных государем.
– Ведь получил же в прошлом году NN табакерку с портретом, – говорил l'homme a l'esprit profond, [человек глубокого ума,] – почему же SS не может получить той же награды?
– Je vous demande pardon, une tabatiere avec le portrait de l'Empereur est une recompense, mais point une distinction, – сказал дипломат, un cadeau plutot. [Извините, табакерка с портретом Императора есть награда, а не отличие; скорее подарок.]
– Il y eu plutot des antecedents, je vous citerai Schwarzenberg. [Были примеры – Шварценберг.]
– C'est impossible, [Это невозможно,] – возразил другой.
– Пари. Le grand cordon, c'est different… [Лента – это другое дело…]
Когда все поднялись, чтоб уезжать, Элен, очень мало говорившая весь вечер, опять обратилась к Борису с просьбой и ласковым, значительным приказанием, чтобы он был у нее во вторник.
– Мне это очень нужно, – сказала она с улыбкой, оглядываясь на Анну Павловну, и Анна Павловна той грустной улыбкой, которая сопровождала ее слова при речи о своей высокой покровительнице, подтвердила желание Элен. Казалось, что в этот вечер из каких то слов, сказанных Борисом о прусском войске, Элен вдруг открыла необходимость видеть его. Она как будто обещала ему, что, когда он приедет во вторник, она объяснит ему эту необходимость.
Приехав во вторник вечером в великолепный салон Элен, Борис не получил ясного объяснения, для чего было ему необходимо приехать. Были другие гости, графиня мало говорила с ним, и только прощаясь, когда он целовал ее руку, она с странным отсутствием улыбки, неожиданно, шопотом, сказала ему: Venez demain diner… le soir. Il faut que vous veniez… Venez. [Приезжайте завтра обедать… вечером. Надо, чтоб вы приехали… Приезжайте.]
В этот свой приезд в Петербург Борис сделался близким человеком в доме графини Безуховой.


Война разгоралась, и театр ее приближался к русским границам. Всюду слышались проклятия врагу рода человеческого Бонапартию; в деревнях собирались ратники и рекруты, и с театра войны приходили разноречивые известия, как всегда ложные и потому различно перетолковываемые.
Жизнь старого князя Болконского, князя Андрея и княжны Марьи во многом изменилась с 1805 года.
В 1806 году старый князь был определен одним из восьми главнокомандующих по ополчению, назначенных тогда по всей России. Старый князь, несмотря на свою старческую слабость, особенно сделавшуюся заметной в тот период времени, когда он считал своего сына убитым, не счел себя вправе отказаться от должности, в которую был определен самим государем, и эта вновь открывшаяся ему деятельность возбудила и укрепила его. Он постоянно бывал в разъездах по трем вверенным ему губерниям; был до педантизма исполнителен в своих обязанностях, строг до жестокости с своими подчиненными, и сам доходил до малейших подробностей дела. Княжна Марья перестала уже брать у своего отца математические уроки, и только по утрам, сопутствуемая кормилицей, с маленьким князем Николаем (как звал его дед) входила в кабинет отца, когда он был дома. Грудной князь Николай жил с кормилицей и няней Савишной на половине покойной княгини, и княжна Марья большую часть дня проводила в детской, заменяя, как умела, мать маленькому племяннику. M lle Bourienne тоже, как казалось, страстно любила мальчика, и княжна Марья, часто лишая себя, уступала своей подруге наслаждение нянчить маленького ангела (как называла она племянника) и играть с ним.
У алтаря лысогорской церкви была часовня над могилой маленькой княгини, и в часовне был поставлен привезенный из Италии мраморный памятник, изображавший ангела, расправившего крылья и готовящегося подняться на небо. У ангела была немного приподнята верхняя губа, как будто он сбирался улыбнуться, и однажды князь Андрей и княжна Марья, выходя из часовни, признались друг другу, что странно, лицо этого ангела напоминало им лицо покойницы. Но что было еще страннее и чего князь Андрей не сказал сестре, было то, что в выражении, которое дал случайно художник лицу ангела, князь Андрей читал те же слова кроткой укоризны, которые он прочел тогда на лице своей мертвой жены: «Ах, зачем вы это со мной сделали?…»
Вскоре после возвращения князя Андрея, старый князь отделил сына и дал ему Богучарово, большое имение, находившееся в 40 верстах от Лысых Гор. Частью по причине тяжелых воспоминаний, связанных с Лысыми Горами, частью потому, что не всегда князь Андрей чувствовал себя в силах переносить характер отца, частью и потому, что ему нужно было уединение, князь Андрей воспользовался Богучаровым, строился там и проводил в нем большую часть времени.
Князь Андрей, после Аустерлицкой кампании, твердо pешил никогда не служить более в военной службе; и когда началась война, и все должны были служить, он, чтобы отделаться от действительной службы, принял должность под начальством отца по сбору ополчения. Старый князь с сыном как бы переменились ролями после кампании 1805 года. Старый князь, возбужденный деятельностью, ожидал всего хорошего от настоящей кампании; князь Андрей, напротив, не участвуя в войне и в тайне души сожалея о том, видел одно дурное.
26 февраля 1807 года, старый князь уехал по округу. Князь Андрей, как и большею частью во время отлучек отца, оставался в Лысых Горах. Маленький Николушка был нездоров уже 4 й день. Кучера, возившие старого князя, вернулись из города и привезли бумаги и письма князю Андрею.
Камердинер с письмами, не застав молодого князя в его кабинете, прошел на половину княжны Марьи; но и там его не было. Камердинеру сказали, что князь пошел в детскую.
– Пожалуйте, ваше сиятельство, Петруша с бумагами пришел, – сказала одна из девушек помощниц няни, обращаясь к князю Андрею, который сидел на маленьком детском стуле и дрожащими руками, хмурясь, капал из стклянки лекарство в рюмку, налитую до половины водой.
– Что такое? – сказал он сердито, и неосторожно дрогнув рукой, перелил из стклянки в рюмку лишнее количество капель. Он выплеснул лекарство из рюмки на пол и опять спросил воды. Девушка подала ему.
В комнате стояла детская кроватка, два сундука, два кресла, стол и детские столик и стульчик, тот, на котором сидел князь Андрей. Окна были завешаны, и на столе горела одна свеча, заставленная переплетенной нотной книгой, так, чтобы свет не падал на кроватку.
– Мой друг, – обращаясь к брату, сказала княжна Марья от кроватки, у которой она стояла, – лучше подождать… после…
– Ах, сделай милость, ты всё говоришь глупости, ты и так всё дожидалась – вот и дождалась, – сказал князь Андрей озлобленным шопотом, видимо желая уколоть сестру.
– Мой друг, право лучше не будить, он заснул, – умоляющим голосом сказала княжна.
Князь Андрей встал и, на цыпочках, с рюмкой подошел к кроватке.
– Или точно не будить? – сказал он нерешительно.
– Как хочешь – право… я думаю… а как хочешь, – сказала княжна Марья, видимо робея и стыдясь того, что ее мнение восторжествовало. Она указала брату на девушку, шопотом вызывавшую его.
Была вторая ночь, что они оба не спали, ухаживая за горевшим в жару мальчиком. Все сутки эти, не доверяя своему домашнему доктору и ожидая того, за которым было послано в город, они предпринимали то то, то другое средство. Измученные бессоницей и встревоженные, они сваливали друг на друга свое горе, упрекали друг друга и ссорились.
– Петруша с бумагами от папеньки, – прошептала девушка. – Князь Андрей вышел.
– Ну что там! – проговорил он сердито, и выслушав словесные приказания от отца и взяв подаваемые конверты и письмо отца, вернулся в детскую.
– Ну что? – спросил князь Андрей.
– Всё то же, подожди ради Бога. Карл Иваныч всегда говорит, что сон всего дороже, – прошептала со вздохом княжна Марья. – Князь Андрей подошел к ребенку и пощупал его. Он горел.
– Убирайтесь вы с вашим Карлом Иванычем! – Он взял рюмку с накапанными в нее каплями и опять подошел.
– Andre, не надо! – сказала княжна Марья.
Но он злобно и вместе страдальчески нахмурился на нее и с рюмкой нагнулся к ребенку. – Ну, я хочу этого, сказал он. – Ну я прошу тебя, дай ему.
Княжна Марья пожала плечами, но покорно взяла рюмку и подозвав няньку, стала давать лекарство. Ребенок закричал и захрипел. Князь Андрей, сморщившись, взяв себя за голову, вышел из комнаты и сел в соседней, на диване.
Письма всё были в его руке. Он машинально открыл их и стал читать. Старый князь, на синей бумаге, своим крупным, продолговатым почерком, употребляя кое где титлы, писал следующее:
«Весьма радостное в сей момент известие получил через курьера, если не вранье. Бенигсен под Эйлау над Буонапартием якобы полную викторию одержал. В Петербурге все ликуют, e наград послано в армию несть конца. Хотя немец, – поздравляю. Корчевский начальник, некий Хандриков, не постигну, что делает: до сих пор не доставлены добавочные люди и провиант. Сейчас скачи туда и скажи, что я с него голову сниму, чтобы через неделю всё было. О Прейсиш Эйлауском сражении получил еще письмо от Петиньки, он участвовал, – всё правда. Когда не мешают кому мешаться не следует, то и немец побил Буонапартия. Сказывают, бежит весьма расстроен. Смотри ж немедля скачи в Корчеву и исполни!»
Князь Андрей вздохнул и распечатал другой конверт. Это было на двух листочках мелко исписанное письмо от Билибина. Он сложил его не читая и опять прочел письмо отца, кончавшееся словами: «скачи в Корчеву и исполни!» «Нет, уж извините, теперь не поеду, пока ребенок не оправится», подумал он и, подошедши к двери, заглянул в детскую. Княжна Марья всё стояла у кроватки и тихо качала ребенка.
«Да, что бишь еще неприятное он пишет? вспоминал князь Андрей содержание отцовского письма. Да. Победу одержали наши над Бонапартом именно тогда, когда я не служу… Да, да, всё подшучивает надо мной… ну, да на здоровье…» и он стал читать французское письмо Билибина. Он читал не понимая половины, читал только для того, чтобы хоть на минуту перестать думать о том, о чем он слишком долго исключительно и мучительно думал.


Билибин находился теперь в качестве дипломатического чиновника при главной квартире армии и хоть и на французском языке, с французскими шуточками и оборотами речи, но с исключительно русским бесстрашием перед самоосуждением и самоосмеянием описывал всю кампанию. Билибин писал, что его дипломатическая discretion [скромность] мучила его, и что он был счастлив, имея в князе Андрее верного корреспондента, которому он мог изливать всю желчь, накопившуюся в нем при виде того, что творится в армии. Письмо это было старое, еще до Прейсиш Эйлауского сражения.
«Depuis nos grands succes d'Austerlitz vous savez, mon cher Prince, писал Билибин, que je ne quitte plus les quartiers generaux. Decidement j'ai pris le gout de la guerre, et bien m'en a pris. Ce que j'ai vu ces trois mois, est incroyable.
«Je commence ab ovo. L'ennemi du genre humain , comme vous savez, s'attaque aux Prussiens. Les Prussiens sont nos fideles allies, qui ne nous ont trompes que trois fois depuis trois ans. Nous prenons fait et cause pour eux. Mais il se trouve que l'ennemi du genre humain ne fait nulle attention a nos beaux discours, et avec sa maniere impolie et sauvage se jette sur les Prussiens sans leur donner le temps de finir la parade commencee, en deux tours de main les rosse a plate couture et va s'installer au palais de Potsdam.
«J'ai le plus vif desir, ecrit le Roi de Prusse a Bonaparte, que V. M. soit accueillie еt traitee dans mon palais d'une maniere, qui lui soit agreable et c'est avec еmpres sement, que j'ai pris a cet effet toutes les mesures que les circonstances me permettaient. Puisse je avoir reussi! Les generaux Prussiens se piquent de politesse envers les Francais et mettent bas les armes aux premieres sommations.
«Le chef de la garienison de Glogau avec dix mille hommes, demande au Roi de Prusse, ce qu'il doit faire s'il est somme de se rendre?… Tout cela est positif.
«Bref, esperant en imposer seulement par notre attitude militaire, il se trouve que nous voila en guerre pour tout de bon, et ce qui plus est, en guerre sur nos frontieres avec et pour le Roi de Prusse . Tout est au grand complet, il ne nous manque qu'une petite chose, c'est le general en chef. Comme il s'est trouve que les succes d'Austerlitz aurant pu etre plus decisifs si le general en chef eut ete moins jeune, on fait la revue des octogenaires et entre Prosorofsky et Kamensky, on donne la preference au derienier. Le general nous arrive en kibik a la maniere Souvoroff, et est accueilli avec des acclamations de joie et de triomphe.