Шмеллер, Иоганн Андреас

Иоганн Андреас Шмеллер
Johann Andreas Schmeller
Дата рождения:	6 августа 1785(1785-08-06)
Место рождения:	Тиршенройт, Бавария
Дата смерти:	27 июля 1852(1852-07-27) (66 лет)
Место смерти:	Мюнхен
Научная сфера:	германистика, диалектология
Учёная степень:	почётный доктор
Учёное звание:	профессор
Известные ученики:	Адольф Хольцман
Известен как:	создатель Баварского словаря

Иога́нн А́ндреас Шме́ллер (нем. Johann Andreas Schmeller; 6 августа 1785, Тиршенройт, Бавария — 27 июля 1852, Мюнхен) — немецкий германист и исследователь баварских диалектов, которому принадлежит заслуга создания четырёхтомного Баварского словаря. Один из первых исследователей диалектов в Германии.

Биография

Детство и юность

Предками Шмеллера были обыкновенные крестьяне из Верхнего Пфальца. Его родители — мать Мария Барбара и отец Йозеф Антон Шмеллер — переселились из гризбахского хутора в Тиршенройт в поисках работы. Иоганн родился в 1785 году стал пятым ребёнком в семье Шмеллеров. Когда ему было полтора года, семья решила переехать в более богатую Верхнюю Баварию, на что их наталкивала нужда. По воспоминаниям самого Иоганна Шмеллера, на корабле его семья доплыла до Регенсбурга, откуда они могли направится в Венгрию, однако по желанию матери вся семья продолжила двигаться на юг, остановилась в Риннберге (Рорбах на Ильме). Здесь юный Иоганн Шмеллер провёл своё детство.

Иоганн посещал деревенскую школу в Пёрнбахе, которая располагалась за четыре километра от его дома. Его школьный учитель, видя в мальчике талант, прилагал все усилия, чтобы направить его в школу при Бенедиктинском монастыре Шейерна. Позже Шмеллер учился в Ингольштадте, затем перешёл в мюнхенскую гимназию имени Вильгельма V, которую он закончил в 1801 году, продолжив учиться в мюнхенском лицее.

Вдохновлённый идеями эпохи Просвещения и французской революции, в 1804 году Шмеллер направился в Швейцарию к Иоганну Генриху Песталоцци для изучения педагогики, однако Песталоцции так и не смог найти ему подходящего дела. Тогда Шмеллер поступил в испанскую армию и проработал ассистентом в военном училище Мадрида до 1809 года. В 1809 он основал собственную школу в Базеле, которую в 1813 закрыли. Иоганн Шмеллер вернуться в Баварию и служил в должности старшего лейтенанта в егерском батальоне баварской армии.

Диалектологические исследования

В 1815 году Шмеллер предпринял первую попытку описать грамматику баварского диалекта, и уже в 1821 появился первый том его фонетического алфавита и грамматический справочник. Это было началом его активной деятельности как исследователя, и первые труды впоследствии заложили основу немецкой диалектологической науки. В 1824 Баварская академия наук объявила его чрезвычайным членом академии, а в 1829 — порядочным. В 1827-1836 при поддержке кронпринца Людвига Шмеллер создаёт четырёхтомный Баварский словарь — первый и один из самых фундаментальных трудов в истории немецкой диалектологии, на который опирались последующие исследователи и составители диалектологических словарей немецкого языка.

В 1826 году Шмеллер читает лекции в Мюнхенском университете, становится почётным доктором и впоследствии профессором. В 1929 году его назначают смотрителем придворной и государственной библиотеки, в которой он сумел собрать и инвентаризировать 27 тысяч рукописей, найденных в монастырях и при дворе. В пользу работы в Государственной баварской библиотеке он отказался от профессуры на отделении славистики Мюнхенского университета, однако в 1846 приглашение на кафедру древненемецкого языка и литературы принял.

Смерть

Иоганн Андреас Шмеллер умер 27 августа 1852 года от холеры. Его могила находится на старом южном кладбище Изарфорштадта в Мюнхене. На надгробной плите высечены слова «Dr. Johannes Andreas SCHMELLER — Sprachforscher». Под плитой лежит открытая книга. Символично, что надгробие его отца, который некоторое время работал корзинщиком в Тиршенройте, увенчивает плетёная корзина — напоминание о его простой профессии.

Память

Память о научной деятельности Шмеллера сложно преувеличить. Самый большой его труд — Баварский словарь, — который был создан на основе долгих и кропотливых исследований, был положен в основу более поздних редакций современного Баварского словаря Мюнхена и венской редакции Баварского словаря Австрии, постоянно расширяющихся и дополняющихся новыми словами. Помимо исследований, проводимых в Баварии с начала XX века, словарь Шмеллера стал образцом для составителей других диалектологических словарей во многих землях Германии. Труд Шмеллера под названием «Диалекты Баварии» стал одним из первых, системно описывающих грамматику диалекта. Помимо данных крупных работ Шмеллер издал множество книг, переводов и редакций мюнхенских рукописей, преимущественно относящихся к древневерхненемецкой литературе.

Шмеллер проявлял интерес не только к баварскому диалекту и немецкому языку, но и изучал другие живые и мёртвые языки: древнеанглийский, древнефризский, древнескандинавский, готский, древнегреческий, латынь, старославянский, персидский, еврейский, шведский, датский, английский, нидерландский, французский, итальянский, португальский, испанский, новогреческий, польский, русский, чешский, венгерский и санскрит. В конце жизни также посещал лекции по китайскому языку.

Бюст Шмеллера можно найти в мюнхенском Зале славы и в его родном Тиршенройте. В честь учёного названы естественнонаучная и лингвистическая школа в Наббурге, реальная школа Исманинга и главные школы Тиршенройта и Шейерна.

Литература

• Шмеллер, Иоганн-Андрей // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.
• Franz Georg Kaltwasser. Schmeller, Johann Andreas // Große Bayerische Biographische Enzyklopädie. — München. — Т. 3. — С. 1736f.
• Franz Xaver Scheuerer. Zum philologischen Werk J. A. Schmellers und seiner wissenschaftlichen Rezeption. Eine Studie zur Wissenschaftsgeschichte der Germanistik. — Berlin: De Gruyter, 1995. — ISBN 3-11-014650-9.
• Richard J. Brunner. Johann Andreas Schmeller. Sprachwissenschaftler und Philologe. — Innsbruck: Institut für Vergleichende Sprachwissenschaft der Universität Innsbruck, 1971. — ISBN 3-85124-503-2.

Ссылки

• [portal.dnb.de/opac.htm?query=Woe%3D118608533&method=simpleSearch Katalog der Deutschen Nationalbibliothek: Schmeller, Johann Andreas] (нем.). DNB. Проверено 15 июля 2012.
• [www.bayerische-landesbibliothek-online.de/schmeller Schmeller, Johann Andreas: Bayerisches Wörterbuch] (нем.). Bayerische Landesbibliothek Online. Проверено 15 июля 2012. [www.webcitation.org/6B24HtwPH Архивировано из первоисточника 29 сентября 2012].

Отрывок, характеризующий Шмеллер, Иоганн Андреас

– А вы кто же, не из докторов?
– Нет, я так, – отвечал Пьер. И Пьер пошел под гору опять мимо ополченцев.
– Ах, проклятые! – проговорил следовавший за ним офицер, зажимая нос и пробегая мимо работающих.
– Вон они!.. Несут, идут… Вон они… сейчас войдут… – послышались вдруг голоса, и офицеры, солдаты и ополченцы побежали вперед по дороге.
Из под горы от Бородина поднималось церковное шествие. Впереди всех по пыльной дороге стройно шла пехота с снятыми киверами и ружьями, опущенными книзу. Позади пехоты слышалось церковное пение.
Обгоняя Пьера, без шапок бежали навстречу идущим солдаты и ополченцы.
– Матушку несут! Заступницу!.. Иверскую!..
– Смоленскую матушку, – поправил другой.
Ополченцы – и те, которые были в деревне, и те, которые работали на батарее, – побросав лопаты, побежали навстречу церковному шествию. За батальоном, шедшим по пыльной дороге, шли в ризах священники, один старичок в клобуке с причтом и певчпми. За ними солдаты и офицеры несли большую, с черным ликом в окладе, икону. Это была икона, вывезенная из Смоленска и с того времени возимая за армией. За иконой, кругом ее, впереди ее, со всех сторон шли, бежали и кланялись в землю с обнаженными головами толпы военных.
Взойдя на гору, икона остановилась; державшие на полотенцах икону люди переменились, дьячки зажгли вновь кадила, и начался молебен. Жаркие лучи солнца били отвесно сверху; слабый, свежий ветерок играл волосами открытых голов и лентами, которыми была убрана икона; пение негромко раздавалось под открытым небом. Огромная толпа с открытыми головами офицеров, солдат, ополченцев окружала икону. Позади священника и дьячка, на очищенном месте, стояли чиновные люди. Один плешивый генерал с Георгием на шее стоял прямо за спиной священника и, не крестясь (очевидно, пемец), терпеливо дожидался конца молебна, который он считал нужным выслушать, вероятно, для возбуждения патриотизма русского народа. Другой генерал стоял в воинственной позе и потряхивал рукой перед грудью, оглядываясь вокруг себя. Между этим чиновным кружком Пьер, стоявший в толпе мужиков, узнал некоторых знакомых; но он не смотрел на них: все внимание его было поглощено серьезным выражением лиц в этой толпе солдат и оиолченцев, однообразно жадно смотревших на икону. Как только уставшие дьячки (певшие двадцатый молебен) начинали лениво и привычно петь: «Спаси от бед рабы твоя, богородице», и священник и дьякон подхватывали: «Яко вси по бозе к тебе прибегаем, яко нерушимой стене и предстательству», – на всех лицах вспыхивало опять то же выражение сознания торжественности наступающей минуты, которое он видел под горой в Можайске и урывками на многих и многих лицах, встреченных им в это утро; и чаще опускались головы, встряхивались волоса и слышались вздохи и удары крестов по грудям.
Толпа, окружавшая икону, вдруг раскрылась и надавила Пьера. Кто то, вероятно, очень важное лицо, судя по поспешности, с которой перед ним сторонились, подходил к иконе.
Это был Кутузов, объезжавший позицию. Он, возвращаясь к Татариновой, подошел к молебну. Пьер тотчас же узнал Кутузова по его особенной, отличавшейся от всех фигуре.
В длинном сюртуке на огромном толщиной теле, с сутуловатой спиной, с открытой белой головой и с вытекшим, белым глазом на оплывшем лице, Кутузов вошел своей ныряющей, раскачивающейся походкой в круг и остановился позади священника. Он перекрестился привычным жестом, достал рукой до земли и, тяжело вздохнув, опустил свою седую голову. За Кутузовым был Бенигсен и свита. Несмотря на присутствие главнокомандующего, обратившего на себя внимание всех высших чинов, ополченцы и солдаты, не глядя на него, продолжали молиться.
Когда кончился молебен, Кутузов подошел к иконе, тяжело опустился на колена, кланяясь в землю, и долго пытался и не мог встать от тяжести и слабости. Седая голова его подергивалась от усилий. Наконец он встал и с детски наивным вытягиванием губ приложился к иконе и опять поклонился, дотронувшись рукой до земли. Генералитет последовал его примеру; потом офицеры, и за ними, давя друг друга, топчась, пыхтя и толкаясь, с взволнованными лицами, полезли солдаты и ополченцы.


Покачиваясь от давки, охватившей его, Пьер оглядывался вокруг себя.
– Граф, Петр Кирилыч! Вы как здесь? – сказал чей то голос. Пьер оглянулся.
Борис Друбецкой, обчищая рукой коленки, которые он запачкал (вероятно, тоже прикладываясь к иконе), улыбаясь подходил к Пьеру. Борис был одет элегантно, с оттенком походной воинственности. На нем был длинный сюртук и плеть через плечо, так же, как у Кутузова.
Кутузов между тем подошел к деревне и сел в тени ближайшего дома на лавку, которую бегом принес один казак, а другой поспешно покрыл ковриком. Огромная блестящая свита окружила главнокомандующего.
Икона тронулась дальше, сопутствуемая толпой. Пьер шагах в тридцати от Кутузова остановился, разговаривая с Борисом.
Пьер объяснил свое намерение участвовать в сражении и осмотреть позицию.
– Вот как сделайте, – сказал Борис. – Je vous ferai les honneurs du camp. [Я вас буду угощать лагерем.] Лучше всего вы увидите все оттуда, где будет граф Бенигсен. Я ведь при нем состою. Я ему доложу. А если хотите объехать позицию, то поедемте с нами: мы сейчас едем на левый фланг. А потом вернемся, и милости прошу у меня ночевать, и партию составим. Вы ведь знакомы с Дмитрием Сергеичем? Он вот тут стоит, – он указал третий дом в Горках.
– Но мне бы хотелось видеть правый фланг; говорят, он очень силен, – сказал Пьер. – Я бы хотел проехать от Москвы реки и всю позицию.
– Ну, это после можете, а главный – левый фланг…
– Да, да. А где полк князя Болконского, не можете вы указать мне? – спросил Пьер.
– Андрея Николаевича? мы мимо проедем, я вас проведу к нему.
– Что ж левый фланг? – спросил Пьер.
– По правде вам сказать, entre nous, [между нами,] левый фланг наш бог знает в каком положении, – сказал Борис, доверчиво понижая голос, – граф Бенигсен совсем не то предполагал. Он предполагал укрепить вон тот курган, совсем не так… но, – Борис пожал плечами. – Светлейший не захотел, или ему наговорили. Ведь… – И Борис не договорил, потому что в это время к Пьеру подошел Кайсаров, адъютант Кутузова. – А! Паисий Сергеич, – сказал Борис, с свободной улыбкой обращаясь к Кайсарову, – А я вот стараюсь объяснить графу позицию. Удивительно, как мог светлейший так верно угадать замыслы французов!
– Вы про левый фланг? – сказал Кайсаров.
– Да, да, именно. Левый фланг наш теперь очень, очень силен.
Несмотря на то, что Кутузов выгонял всех лишних из штаба, Борис после перемен, произведенных Кутузовым, сумел удержаться при главной квартире. Борис пристроился к графу Бенигсену. Граф Бенигсен, как и все люди, при которых находился Борис, считал молодого князя Друбецкого неоцененным человеком.
В начальствовании армией были две резкие, определенные партии: партия Кутузова и партия Бенигсена, начальника штаба. Борис находился при этой последней партии, и никто так, как он, не умел, воздавая раболепное уважение Кутузову, давать чувствовать, что старик плох и что все дело ведется Бенигсеном. Теперь наступила решительная минута сражения, которая должна была или уничтожить Кутузова и передать власть Бенигсену, или, ежели бы даже Кутузов выиграл сражение, дать почувствовать, что все сделано Бенигсеном. Во всяком случае, за завтрашний день должны были быть розданы большие награды и выдвинуты вперед новые люди. И вследствие этого Борис находился в раздраженном оживлении весь этот день.