Битва при Марс-ла-Тур
| Битва при Марс-ла-Тур | |||
| Основной конфликт: Франко-прусская война | |||
 | |||
| Дата | |||
|---|---|---|---|
| Место | |||
| Итог |
Ничья. Тактическая победа Пруссии | ||
| Противники | |||
| |||
| Командующие | |||
| |||
| Силы сторон | |||
| |||
| Потери | |||
| |||
Битва при Марс-ла-Тур произошла 16 августа 1870 года во время Франко-прусской войны, неподалёку от французского города Марс-ла-Тур на северо-востоке Франции.
Подготовка к битве
Первый эскадрон первого Ганноверского драгунского отряда № 9, под командой Оскара фон Блюменталя установил, что большая французская армия покинула город Мец, чтобы соединиться с другой французской армией под Верденом. Прусский генерал Константин фон Алвенслебен с 20 000 солдат (III корпус) немедленно выдвинулся навстречу французской армии, для того, чтобы дать бой ещё не соединенным французским армиям. Немцы надеялись внезапным ударом разбить врага, оттеснив его армию к бельгийской границе и не дать возможность французским армиям соединиться.
Битва
Сражение началось внезапным нападением прусской кавалерии под командованием Адальберта фон Бредова на французскую армию у Вионвиля[1]. Несмотря на соотношение сил 1 к 7, прусским кавалеристам удалось отбить этот важный город у неприятеля. Теперь французская армия оказалась в ловушке: на запад отступать было невозможно из-за потери Вионвиля, на севере была нейтральная Бельгия, а с востока и юга наступали прусские войска. Несмотря на попытки численно превосходящих французов прорвать окружение, им это сделать не удалось: 20 000 прусских солдат мужественно выдержали все атаки неприятеля. Особенно отличилась в боях прусская конница. Битва при Марс-ла-Тур стала одной из последних битв в истории Западной Европы, когда конница доминировала на поле боя.
Вторая часть битвы наступает с приходом на поле боя прусских подкреплений. К 20 000 пруссакам прибыло подкрепление — 60 000 солдат. Из-за нерешительных действий французского главнокомандующего Базена, французские солдаты были вынуждены всё время обороняться. Бой длился с переменным успехом до вечера. Ночью Базен приказал прекратить попытки продвижения на Верден.
Конец битвы
Французы отступили на 11 км назад к Мецу и остановились на позиции Сен-Прива — Гравелот, где вскоре произошла новая битва между прусскими и французскими войсками.
В этом сражении происходили бои, в которых участвовало одновременно по 5000 всадников с каждой из враждующих сторон. Битва при Марс-ла-Тур показала всей Европе, что конница всё ещё может быть эффективной в бою. После этой битвы конные подразделения просуществовали в армиях Европы вплоть до конца Первой мировой войныК:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан)[источник не указан 3378 дней].
Напишите отзыв о статье "Битва при Марс-ла-Тур"
Примечания
- ↑ Бредов, фон, Фридрих-Вильгельм-Адальберт // Военная энциклопедия : [в 18 т.] / под ред. В. Ф. Новицкого [и др.]. — СПб. ; [М.] : Тип. т-ва И. В. Сытина, 1911—1915.</span>
</ol>
Литература
- Марс-ла-Тур // Военная энциклопедия : [в 18 т.] / под ред. В. Ф. Новицкого [и др.]. — СПб. ; [М.] : Тип. т-ва И. В. Сытина, 1911—1915.</span>
Отрывок, характеризующий Битва при Марс-ла-Тур
Каждые десять секунд, нагнетая воздух, шлепало ядро или разрывалась граната в средине этой густой толпы, убивая и обрызгивая кровью тех, которые стояли близко. Долохов, раненый в руку, пешком с десятком солдат своей роты (он был уже офицер) и его полковой командир, верхом, представляли из себя остатки всего полка. Влекомые толпой, они втеснились во вход к плотине и, сжатые со всех сторон, остановились, потому что впереди упала лошадь под пушкой, и толпа вытаскивала ее. Одно ядро убило кого то сзади их, другое ударилось впереди и забрызгало кровью Долохова. Толпа отчаянно надвинулась, сжалась, тронулась несколько шагов и опять остановилась.Пройти эти сто шагов, и, наверное, спасен; простоять еще две минуты, и погиб, наверное, думал каждый. Долохов, стоявший в середине толпы, рванулся к краю плотины, сбив с ног двух солдат, и сбежал на скользкий лед, покрывший пруд.
– Сворачивай, – закричал он, подпрыгивая по льду, который трещал под ним, – сворачивай! – кричал он на орудие. – Держит!…
Лед держал его, но гнулся и трещал, и очевидно было, что не только под орудием или толпой народа, но под ним одним он сейчас рухнется. На него смотрели и жались к берегу, не решаясь еще ступить на лед. Командир полка, стоявший верхом у въезда, поднял руку и раскрыл рот, обращаясь к Долохову. Вдруг одно из ядер так низко засвистело над толпой, что все нагнулись. Что то шлепнулось в мокрое, и генерал упал с лошадью в лужу крови. Никто не взглянул на генерала, не подумал поднять его.
– Пошел на лед! пошел по льду! Пошел! вороти! аль не слышишь! Пошел! – вдруг после ядра, попавшего в генерала, послышались бесчисленные голоса, сами не зная, что и зачем кричавшие.
Одно из задних орудий, вступавшее на плотину, своротило на лед. Толпы солдат с плотины стали сбегать на замерзший пруд. Под одним из передних солдат треснул лед, и одна нога ушла в воду; он хотел оправиться и провалился по пояс.
Ближайшие солдаты замялись, орудийный ездовой остановил свою лошадь, но сзади всё еще слышались крики: «Пошел на лед, что стал, пошел! пошел!» И крики ужаса послышались в толпе. Солдаты, окружавшие орудие, махали на лошадей и били их, чтобы они сворачивали и подвигались. Лошади тронулись с берега. Лед, державший пеших, рухнулся огромным куском, и человек сорок, бывших на льду, бросились кто вперед, кто назад, потопляя один другого.
Ядра всё так же равномерно свистели и шлепались на лед, в воду и чаще всего в толпу, покрывавшую плотину, пруды и берег.
На Праценской горе, на том самом месте, где он упал с древком знамени в руках, лежал князь Андрей Болконский, истекая кровью, и, сам не зная того, стонал тихим, жалостным и детским стоном.
К вечеру он перестал стонать и совершенно затих. Он не знал, как долго продолжалось его забытье. Вдруг он опять чувствовал себя живым и страдающим от жгучей и разрывающей что то боли в голове.
«Где оно, это высокое небо, которое я не знал до сих пор и увидал нынче?» было первою его мыслью. «И страдания этого я не знал также, – подумал он. – Да, я ничего, ничего не знал до сих пор. Но где я?»
Он стал прислушиваться и услыхал звуки приближающегося топота лошадей и звуки голосов, говоривших по французски. Он раскрыл глаза. Над ним было опять всё то же высокое небо с еще выше поднявшимися плывущими облаками, сквозь которые виднелась синеющая бесконечность. Он не поворачивал головы и не видал тех, которые, судя по звуку копыт и голосов, подъехали к нему и остановились.
