Великан (опера)
Поделись знанием:
– Ma foi, sire, nous ferons ce que qui sera dans notre possibilite, sire, [Право, ваше величество, мы сделаем, что будет нам возможно сделать, ваше величество,] – отвечал он весело, тем не менее вызывая насмешливую улыбку у господ свиты государя своим дурным французским выговором.
Милорадович круто повернул свою лошадь и стал несколько позади государя. Апшеронцы, возбуждаемые присутствием государя, молодецким, бойким шагом отбивая ногу, проходили мимо императоров и их свиты.
– Ребята! – крикнул громким, самоуверенным и веселым голосом Милорадович, видимо, до такой степени возбужденный звуками стрельбы, ожиданием сражения и видом молодцов апшеронцев, еще своих суворовских товарищей, бойко проходивших мимо императоров, что забыл о присутствии государя. – Ребята, вам не первую деревню брать! – крикнул он.
– Рады стараться! – прокричали солдаты.
Лошадь государя шарахнулась от неожиданного крика. Лошадь эта, носившая государя еще на смотрах в России, здесь, на Аустерлицком поле, несла своего седока, выдерживая его рассеянные удары левой ногой, настораживала уши от звуков выстрелов, точно так же, как она делала это на Марсовом поле, не понимая значения ни этих слышавшихся выстрелов, ни соседства вороного жеребца императора Франца, ни всего того, что говорил, думал, чувствовал в этот день тот, кто ехал на ней.
Государь с улыбкой обратился к одному из своих приближенных, указывая на молодцов апшеронцев, и что то сказал ему.
Кутузов, сопутствуемый своими адъютантами, поехал шагом за карабинерами.
Проехав с полверсты в хвосте колонны, он остановился у одинокого заброшенного дома (вероятно, бывшего трактира) подле разветвления двух дорог. Обе дороги спускались под гору, и по обеим шли войска.
Туман начинал расходиться, и неопределенно, верстах в двух расстояния, виднелись уже неприятельские войска на противоположных возвышенностях. Налево внизу стрельба становилась слышнее. Кутузов остановился, разговаривая с австрийским генералом. Князь Андрей, стоя несколько позади, вглядывался в них и, желая попросить зрительную трубу у адъютанта, обратился к нему.
– Посмотрите, посмотрите, – говорил этот адъютант, глядя не на дальнее войско, а вниз по горе перед собой. – Это французы!
Два генерала и адъютанты стали хвататься за трубу, вырывая ее один у другого. Все лица вдруг изменились, и на всех выразился ужас. Французов предполагали за две версты от нас, а они явились вдруг, неожиданно перед нами.
– Это неприятель?… Нет!… Да, смотрите, он… наверное… Что ж это? – послышались голоса.
Князь Андрей простым глазом увидал внизу направо поднимавшуюся навстречу апшеронцам густую колонну французов, не дальше пятисот шагов от того места, где стоял Кутузов.
«Вот она, наступила решительная минута! Дошло до меня дело», подумал князь Андрей, и ударив лошадь, подъехал к Кутузову. «Надо остановить апшеронцев, – закричал он, – ваше высокопревосходительство!» Но в тот же миг всё застлалось дымом, раздалась близкая стрельба, и наивно испуганный голос в двух шагах от князя Андрея закричал: «ну, братцы, шабаш!» И как будто голос этот был команда. По этому голосу всё бросилось бежать.
Смешанные, всё увеличивающиеся толпы бежали назад к тому месту, где пять минут тому назад войска проходили мимо императоров. Не только трудно было остановить эту толпу, но невозможно было самим не податься назад вместе с толпой.
Болконский только старался не отставать от нее и оглядывался, недоумевая и не в силах понять того, что делалось перед ним. Несвицкий с озлобленным видом, красный и на себя не похожий, кричал Кутузову, что ежели он не уедет сейчас, он будет взят в плен наверное. Кутузов стоял на том же месте и, не отвечая, доставал платок. Из щеки его текла кровь. Князь Андрей протеснился до него.
– Вы ранены? – спросил он, едва удерживая дрожание нижней челюсти.
– Раны не здесь, а вот где! – сказал Кутузов, прижимая платок к раненой щеке и указывая на бегущих. – Остановите их! – крикнул он и в то же время, вероятно убедясь, что невозможно было их остановить, ударил лошадь и поехал вправо.
Вновь нахлынувшая толпа бегущих захватила его с собой и повлекла назад.
Войска бежали такой густой толпой, что, раз попавши в середину толпы, трудно было из нее выбраться. Кто кричал: «Пошел! что замешкался?» Кто тут же, оборачиваясь, стрелял в воздух; кто бил лошадь, на которой ехал сам Кутузов. С величайшим усилием выбравшись из потока толпы влево, Кутузов со свитой, уменьшенной более чем вдвое, поехал на звуки близких орудийных выстрелов. Выбравшись из толпы бегущих, князь Андрей, стараясь не отставать от Кутузова, увидал на спуске горы, в дыму, еще стрелявшую русскую батарею и подбегающих к ней французов. Повыше стояла русская пехота, не двигаясь ни вперед на помощь батарее, ни назад по одному направлению с бегущими. Генерал верхом отделился от этой пехоты и подъехал к Кутузову. Из свиты Кутузова осталось только четыре человека. Все были бледны и молча переглядывались.
– Остановите этих мерзавцев! – задыхаясь, проговорил Кутузов полковому командиру, указывая на бегущих; но в то же мгновение, как будто в наказание за эти слова, как рой птичек, со свистом пролетели пули по полку и свите Кутузова.
Французы атаковали батарею и, увидав Кутузова, выстрелили по нем. С этим залпом полковой командир схватился за ногу; упало несколько солдат, и подпрапорщик, стоявший с знаменем, выпустил его из рук; знамя зашаталось и упало, задержавшись на ружьях соседних солдат.
Солдаты без команды стали стрелять.
– Ооох! – с выражением отчаяния промычал Кутузов и оглянулся. – Болконский, – прошептал он дрожащим от сознания своего старческого бессилия голосом. – Болконский, – прошептал он, указывая на расстроенный батальон и на неприятеля, – что ж это?
Но прежде чем он договорил эти слова, князь Андрей, чувствуя слезы стыда и злобы, подступавшие ему к горлу, уже соскакивал с лошади и бежал к знамени.
– Ребята, вперед! – крикнул он детски пронзительно.
«Вот оно!» думал князь Андрей, схватив древко знамени и с наслаждением слыша свист пуль, очевидно, направленных именно против него. Несколько солдат упало.
– Ура! – закричал князь Андрей, едва удерживая в руках тяжелое знамя, и побежал вперед с несомненной уверенностью, что весь батальон побежит за ним.
Действительно, он пробежал один только несколько шагов. Тронулся один, другой солдат, и весь батальон с криком «ура!» побежал вперед и обогнал его. Унтер офицер батальона, подбежав, взял колебавшееся от тяжести в руках князя Андрея знамя, но тотчас же был убит. Князь Андрей опять схватил знамя и, волоча его за древко, бежал с батальоном. Впереди себя он видел наших артиллеристов, из которых одни дрались, другие бросали пушки и бежали к нему навстречу; он видел и французских пехотных солдат, которые хватали артиллерийских лошадей и поворачивали пушки. Князь Андрей с батальоном уже был в 20 ти шагах от орудий. Он слышал над собою неперестававший свист пуль, и беспрестанно справа и слева от него охали и падали солдаты. Но он не смотрел на них; он вглядывался только в то, что происходило впереди его – на батарее. Он ясно видел уже одну фигуру рыжего артиллериста с сбитым на бок кивером, тянущего с одной стороны банник, тогда как французский солдат тянул банник к себе за другую сторону. Князь Андрей видел уже ясно растерянное и вместе озлобленное выражение лиц этих двух людей, видимо, не понимавших того, что они делали.
«Что они делают? – думал князь Андрей, глядя на них: – зачем не бежит рыжий артиллерист, когда у него нет оружия? Зачем не колет его француз? Не успеет добежать, как француз вспомнит о ружье и заколет его».
Действительно, другой француз, с ружьем на перевес подбежал к борющимся, и участь рыжего артиллериста, всё еще не понимавшего того, что ожидает его, и с торжеством выдернувшего банник, должна была решиться. Но князь Андрей не видал, чем это кончилось. Как бы со всего размаха крепкой палкой кто то из ближайших солдат, как ему показалось, ударил его в голову. Немного это больно было, а главное, неприятно, потому что боль эта развлекала его и мешала ему видеть то, на что он смотрел.
«Что это? я падаю? у меня ноги подкашиваются», подумал он и упал на спину. Он раскрыл глаза, надеясь увидать, чем кончилась борьба французов с артиллеристами, и желая знать, убит или нет рыжий артиллерист, взяты или спасены пушки. Но он ничего не видал. Над ним не было ничего уже, кроме неба – высокого неба, не ясного, но всё таки неизмеримо высокого, с тихо ползущими по нем серыми облаками. «Как тихо, спокойно и торжественно, совсем не так, как я бежал, – подумал князь Андрей, – не так, как мы бежали, кричали и дрались; совсем не так, как с озлобленными и испуганными лицами тащили друг у друга банник француз и артиллерист, – совсем не так ползут облака по этому высокому бесконечному небу. Как же я не видал прежде этого высокого неба? И как я счастлив, я, что узнал его наконец. Да! всё пустое, всё обман, кроме этого бесконечного неба. Ничего, ничего нет, кроме его. Но и того даже нет, ничего нет, кроме тишины, успокоения. И слава Богу!…»
На правом фланге у Багратиона в 9 ть часов дело еще не начиналось. Не желая согласиться на требование Долгорукова начинать дело и желая отклонить от себя ответственность, князь Багратион предложил Долгорукову послать спросить о том главнокомандующего. Багратион знал, что, по расстоянию почти 10 ти верст, отделявшему один фланг от другого, ежели не убьют того, кого пошлют (что было очень вероятно), и ежели он даже и найдет главнокомандующего, что было весьма трудно, посланный не успеет вернуться раньше вечера.
Багратион оглянул свою свиту своими большими, ничего невыражающими, невыспавшимися глазами, и невольно замиравшее от волнения и надежды детское лицо Ростова первое бросилось ему в глаза. Он послал его.
– А ежели я встречу его величество прежде, чем главнокомандующего, ваше сиятельство? – сказал Ростов, держа руку у козырька.
– Можете передать его величеству, – поспешно перебивая Багратиона, сказал Долгоруков.
Сменившись из цепи, Ростов успел соснуть несколько часов перед утром и чувствовал себя веселым, смелым, решительным, с тою упругостью движений, уверенностью в свое счастие и в том расположении духа, в котором всё кажется легко, весело и возможно.
Все желания его исполнялись в это утро; давалось генеральное сражение, он участвовал в нем; мало того, он был ординарцем при храбрейшем генерале; мало того, он ехал с поручением к Кутузову, а может быть, и к самому государю. Утро было ясное, лошадь под ним была добрая. На душе его было радостно и счастливо. Получив приказание, он пустил лошадь и поскакал вдоль по линии. Сначала он ехал по линии Багратионовых войск, еще не вступавших в дело и стоявших неподвижно; потом он въехал в пространство, занимаемое кавалерией Уварова и здесь заметил уже передвижения и признаки приготовлений к делу; проехав кавалерию Уварова, он уже ясно услыхал звуки пушечной и орудийной стрельбы впереди себя. Стрельба всё усиливалась.
| Великан | |
 Постановка Академии молодых певцов Мариинского театра, март 2016. 1 акт оперы Сергея Прокофьева "Великан" | |
| Композитор | |
|---|---|
| Автор(ы) либретто | |
| Жанр |
детская опера |
| Действий |
3 |
| Год создания | |
| Первая постановка | |
| Место первой постановки |
Имение Раевских в Калужской губернии |
 Внешние видеофайлы
| |
|---|---|
|
|
[www.youtube.com/watch?v=TAVGVeA-H6M Финальный акт оперы Сергея Прокофьева "Великан". Постановка Академии молодых певцов Мариинского театра, март 2016.] |
«Великан» — первая опера Сергея Прокофьева в 3 действиях (6 картинах) на либретто композитора, созданная в возрасте девяти лет. Впервые поставлена в 1901 году силами друзей и родственников.
Содержание
История создания оперы
Оперу «Великан» Сергей Прокофьев написал, когда ему было 9 лет (с февраля по июнь 1900 года[1]), в имении Сонцовка Бахмутского уезда Екатеринославской губернии, где его отец работал управляющим поместьем Дмитрия Дмитриевича Сонцова. Впечатление от двух опер и балета («Фауст», «Князь Игорь», «Спящая красавица»), которые он услышал, будучи в Москве, было настолько сильным, что, вернувшись в Сонцовку, Прокофьев заявил матери, что собирается написать оперу. Окончание оперы было отмечено своеобразно:
«Тетя Таня водила к фотографу, снявшему меня перед картонным пианино, на пюпитре которого стоял белый лист. Готовые фотографии были отнесены к тёти-Таниному сослуживцу, обладателю каллиграфического почерка, и он мелко вывел на них: Опера „Великан“, соч. Сережи Прокофьева».— С. С. Прокофьев. Человек, События, Время. Сборник под редакцией М. И. Нестьевой. М. 1981. С. 19.
Опера подверглась, к ужасу автора, редактированию со стороны матери после создания первого акта. Под предлогом, что рукописный текст слишком грязный, она принялась править его: поменяла имена героев, стоявшие первоначально в тексте, на производные от них фамилии; четыре форте в арии Великана были заменены на два (затем остановились на компромиссе — трёх); исправлены трёхчетвертные такты, содержавшие три с половиной четверти по вине автора; эпизоды, написанные на разных листках и между собою не смыкавшиеся, были согласованы друг с другом[2]. Опера была посвящена (на тот момент существовало только первое действие) вопреки желанию автора тёте композитора (тёте Тане — младшей сестре матери композитора, Татьяне Григорьевне Житковой, ум. 1912[3]) по настоянию матери, пытавшейся утешить её из-за обрушившихся на неё несчастий.
Нотный текст был переписан набело Луизой Роблен (молодой француженкой, дочерью участника обороны Парижа от прусской армии в 1871 году, которая обучала Прокофьева музыке и верховой езде[4]), в Петербурге, куда её увезла тётя Таня, партитура была переплетена в красное с золотом[2].
Сюжет[2][5]
Увертюра.
- Действие 1.
- Картина 1. Дом Устиньи. Появляется Великан, который пугает Устинью. Появившиеся Сергеев и Егоров спасают девушку и «случайно» оставляют свои визитные карточки.
- Картина 2. Устинья пьёт чай, а затем уходит на почту, чтобы отправить пригласительные открытки спасителям. Появляется Великан, не найдя Устиньи, он съедает её обед. Возвращается Устинья, снова падающая в обморок, её гости Сергеев и Егоров, видя следы побывавшего здесь Великана, решают сообщить о нём королю.
- Действие 2.
- Картина 3. Лес. Входит Сергеев, выслеживающий Великана. Появляется Великан, называющий себя царём.
- Картина 4. Дворец. Адъютант докладывает королю, что явился Сергеев. Король принимает его. Сергеев сообщает королю о Великане. Выслушав Сергеева, король соглашается предоставить ему войско. Проходит мимо Великан, слышит это и поёт дуэтом с королём: «они хотят убить меня» (эту ситуацию сам композитор объяснял так: «король принимает Сергеева, сидя на балконе, а Великан проходит внизу»[2]).
- Картина 5. Лес. Сергеев и Егоров ведут солдат. Появляется Великан, и начинается бой. Великан одерживает победу и уходит. Сергеев отступает, убитые и раненый Егоров остаются на поле битвы. Егоров жалуется, что его бросили. Возвращается Сергеев с подкреплением и объясняет, что военная необходимость заставила его отступить.
- Действие 3.
- Картина 6. Празднество у Устиньи. Устинья поёт ариозо. Входят Сергеев, Егоров, гости. Появляется король. Он заявляет, что не может бороться с Великаном, проклинает присутствующих и закалывается ножом. Все потрясены, поют: «Да здравствует наш Великан!». На этом опера заканчивается.
Отец композитора выразил недовольство «революционным» финалом оперы, поэтому его текст так никогда и не был вписан в ноты. Отец предложил закончить оперу примирением короля с Великаном, но юный композитор отказался[2].
Судьба сочинения и постановки
Впервые опера была исполнена летом 1901 года в имении Раевских в Калужской губернии, но исполнено было только 1 Действие[6]. Роли исполняли: сам Прокофьев, его двоюродные братья, кузина Катя и тётя Таня, изображавшая Великана. Автор не без волнений руководил репетициями спектакля.
| Роль | Голос | Первое исполнение, лето 1901 (режиссёр — Сергей Прокофьев, фортепиано — Андрей Раевский[7]) |
|---|---|---|
| Великан | Татьяна Григорьевна Житкова[8] | |
| Сергеев | Сергей Прокофьев | |
| Устинья | Катя Раевская[9] | |
| Егоров | Шура Раевский[10] |
В Москве зимой 1901/1902 года, прослушав отрывки из «Великана» и увертюру ко второй опере мальчика «Пустынным островам», Сергей Танеев дал совет начать систематическое обучение мальчика теории музыки (пояснив: «Иначе он усвоит ошибки, от которых потом трудно будет отделаться»[2]). Клавир оперы (неполный) хранится в Центральном Государственном архиве литературы и искусства, фонд 1929[11].
Композитор оставил в своей «Автобиографии» подробное описание либретто оперы и нотные фрагменты отдельных эпизодов[2]. В архиве сохранилось всего 12 нотных страниц. В начале 90-х годов клавир «Великана» был восстановлен Сергеем Сапожниковым[12][13] по сохранившимся страницам автографа и нотным примерам из каталога детских сочинений и «Автобиографии» Сергея Прокофьева[14]. Он же в 2000 году создал свободную оркестровую версию оперы. Неоднократно высказывались сомнения в возможности считать такую реконструкцию прокофьевской:
«От оперы „Великан“ сохранились разрозненные листы. С. Р. Сапожников, дописавший музыкальные куски взамен утраченных и в 1991 году издавший сочинение под своей редакцией, построил большую часть первой картины на слегка изменённой цитате из первых тактов песни „Степь да степь кругом…“ — но это, конечно, не имеет к детскому сочинению Прокофьева никакого отношения… На самом деле, авторского в опубликованном „Великане“ чуть больше половины, включая — стоит ли удивляться? — звучащий в конце оперы вальс».— Вишневецкий И. Г. Сергей Прокофьев. М. 2009. ISBN 978-5-235-03212-5. С. 20-21.
В 1991 году детская группа Московского музыкального театра Бориса Покровского осуществила спектакль «Играем в Сергея Прокофьева», этот спектакль включал сокращённый вариант оперы. Опера была поставлена в Норвегии (Берген, 2000). В 2001 году опера была поставлена в фойе «Новой оперы» к 110-летию композитора детским театром «Светофор» под руководством Светланы Коротеевой[15]. Следующая постановка была осуществлена на Малой сцене Театра на Таганке (2002). В 2006 году в Бонне постановку приблизили к авторскому либретто. Сопровождал оперу небольшой оркестр (дирижёр Павел Брохин[16]). В 2010 году в Михайловском театре состоялась премьера оперы в Санкт-Петербурге. Режиссёр-постановщик оперы — Аркадий Гевондов, дирижёр — Михаил Леонтьев, художник-постановщик — Елена Якименко[17]. Опера входит в репертуар Академии молодых певцов Мариинского театра, исполняется в зале Прокофьева на Новой сцене театра. Музыкальной частью постановки руководит Лариса Гергиева, постановка Александра Маскалина.
Интересные факты
- Телевизионный документальный фильм о Прокофьеве режиссёра Андрея Некрасова «Блудный сын» (1991)[18] содержит сцену премьеры оперы «Великан», но фильм показывает Прокофьева за фортепиано, в то время как на самом деле эту партию исполнял его двоюродный брат Андрей[19].
- На некоторых экземплярах знаменитой фотографии юного Сергея Прокофьева за пианино на листе белой бумаги вписано от руки название другой (так и незаконченной) оперы композитора — «На пустынных островах».
Напишите отзыв о статье "Великан (опера)"
Примечания
- ↑ Глебов, Игорь. Сергей Прокофьев. Л. 1927. С. 8.
- ↑ 1 2 3 4 5 6 7 Прокофьев С. С. Автобиография. М. 1973. С. 32-73
- ↑ [www.topos.ru/article/6379 Игорь Вишневецкий. Сергей Прокофьев, документальное повествование в трёх книгах. Топос. Литературно-философский журнал.]
- ↑ Подробный рассказ о Луизе Роблен и отношениях с ней юного композитора в книге: Чимберджи, Валентина. XX век Лины Прокофьевой. М. 2008.
- ↑ Морозов С. А. Сергей Прокофьев. М. 1967. С. 13.
- ↑ Нестьев И. Жизнь Сергея Прокофьева. М. 1973. С. 22.
- ↑ [www.geni.com/people/%D0%90%D0%BD%D0%B4%D1%80%D0%B5%D0%B9-%D0%A0%D0%B0%D0%B5%D0%B2%D1%81%D0%BA%D0%B8%D0%B9/6000000011294484164 Андрей Александрович Раевский на Geni.]
- ↑ [www.geni.com/people/%D0%A2%D0%B0%D1%82%D1%8C%D1%8F%D0%BD%D0%B0-%D0%93%D1%80%D0%B8%D0%B3%D0%BE%D1%80%D1%8C%D0%B5%D0%B2%D0%BD%D0%B0/6000000033993935080 Татьяна Григорьевна Житкова на Geni.]
- ↑ [www.geni.com/people/%D0%95%D0%BA%D0%B0%D1%82%D0%B5%D1%80%D0%B8%D0%BD%D0%B0-%D0%90%D0%BB%D0%B5%D0%BA%D1%81%D0%B0%D0%BD%D0%B4%D1%80%D0%BE%D0%B2%D0%BD%D0%B0-%D0%98%D0%B3%D0%BD%D0%B0%D1%82%D1%8C%D0%B5%D0%B2%D0%B0/6000000034001119892 Екатерина Александровна Игнатьева (Раевская) на Geni.]
- ↑ [www.geni.com/people/%D0%90%D0%BB%D0%B5%D0%BA%D1%81%D0%B0%D0%BD%D0%B4%D1%80-%D0%90%D0%BB%D0%B5%D0%BA%D1%81%D0%B0%D0%BD%D0%B4%D1%80%D0%BE%D0%B2%D0%B8%D1%87-%D0%A0%D0%B0%D0%B5%D0%B2%D1%81%D0%BA%D0%B8%D0%B9/6000000011294415879 Александр Александрович Раевский на Geni.]
- ↑ Нестьев И. Жизнь Сергея Прокофьева. М. 1973. С. 21.
- ↑ Издание: С. Прокофьев. «Великан». Опера в 3-х действиях 6 картинах, сочинения Сережи Прокофьева 1900 года, февраль – июнь. Клавир. Реконструкция Сергея Сапожникова. Сувенирное издание с вставками авторского уртекста (формат 60х90 1/8). М. 1991.
- ↑ [7iskusstv.com/Avtory/Sapozhnikov.php Информация о Сергее Сапожникове в журнале «Семь искусств» № 40.]
- ↑ [www.mariinsky.ru/playbill/playbill/2015/10/4/8_1200/ Опера «Великан» на сайте Мариинского театра.]
- ↑ [eclpressarchive.wordpress.com/2001/04/27/%D1%81%D0%B5%D1%80%D0%B3%D0%B5%D0%B9-%D0%BF%D1%80%D0%BE%D0%BA%D0%BE%D1%84%D1%8C%D0%B5%D0%B2-%D0%BE%D0%BF%D0%B5%D1%80%D0%B0-%D0%B2%D0%B5%D0%BB%D0%B8%D0%BA%D0%B0%D0%BD/ Сергей Прокофьев, опера «Великан». Eclectum.]
- ↑ [saproart.info/content/%D1%81%D0%B5%D1%80%D0%B3%D0%B5%D0%B9-%D0%BF%D1%80%D0%BE%D0%BA%D0%BE%D1%84%D1%8C%D0%B5%D0%B2-%D0%BE%D0%BF%D0%B5%D1%80%D0%B0-%C2%AB%D0%B2%D0%B5%D0%BB%D0%B8%D0%BA%D0%B0%D0%BD%C2%BB Сергей Прокофьев. Опера «Великан». Артистическое общество «Ассамблеи искусств».]
- ↑ [www.muzcentrum.ru/news/2010/05/2966-premera-detskoj-opery-prokofeva-velikan Премьера детской оперы Прокофьева «Великан». Мuzcentrum. ]
- ↑ [www.sprkfv.net/journal/three13/theprodigalson.html Andrew Grossman. Andrei Nekrasov’s documentary «The Prodigal Son, The Life and Work of Sergei Prokofiev» (1991). The Serge Prokofiev Foundation. Р. 1.]
- ↑ [www.sprkfv.net/journal/three13/theprodigalson2.html Andew Grossman. Andrei Nekrasov’s documentary «The Prodigal Son, The Life and Work of Sergei Prokofiev» (1991). The Serge Prokofiev Foundation. Р. 2.]
Литература
- Мартынов Н. И. Сергей Прокофьев. М. 1974. С. 11-12.
| ||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
Отрывок, характеризующий Великан (опера)
– С Богом, генерал, – сказал ему государь.– Ma foi, sire, nous ferons ce que qui sera dans notre possibilite, sire, [Право, ваше величество, мы сделаем, что будет нам возможно сделать, ваше величество,] – отвечал он весело, тем не менее вызывая насмешливую улыбку у господ свиты государя своим дурным французским выговором.
Милорадович круто повернул свою лошадь и стал несколько позади государя. Апшеронцы, возбуждаемые присутствием государя, молодецким, бойким шагом отбивая ногу, проходили мимо императоров и их свиты.
– Ребята! – крикнул громким, самоуверенным и веселым голосом Милорадович, видимо, до такой степени возбужденный звуками стрельбы, ожиданием сражения и видом молодцов апшеронцев, еще своих суворовских товарищей, бойко проходивших мимо императоров, что забыл о присутствии государя. – Ребята, вам не первую деревню брать! – крикнул он.
– Рады стараться! – прокричали солдаты.
Лошадь государя шарахнулась от неожиданного крика. Лошадь эта, носившая государя еще на смотрах в России, здесь, на Аустерлицком поле, несла своего седока, выдерживая его рассеянные удары левой ногой, настораживала уши от звуков выстрелов, точно так же, как она делала это на Марсовом поле, не понимая значения ни этих слышавшихся выстрелов, ни соседства вороного жеребца императора Франца, ни всего того, что говорил, думал, чувствовал в этот день тот, кто ехал на ней.
Государь с улыбкой обратился к одному из своих приближенных, указывая на молодцов апшеронцев, и что то сказал ему.
Кутузов, сопутствуемый своими адъютантами, поехал шагом за карабинерами.
Проехав с полверсты в хвосте колонны, он остановился у одинокого заброшенного дома (вероятно, бывшего трактира) подле разветвления двух дорог. Обе дороги спускались под гору, и по обеим шли войска.
Туман начинал расходиться, и неопределенно, верстах в двух расстояния, виднелись уже неприятельские войска на противоположных возвышенностях. Налево внизу стрельба становилась слышнее. Кутузов остановился, разговаривая с австрийским генералом. Князь Андрей, стоя несколько позади, вглядывался в них и, желая попросить зрительную трубу у адъютанта, обратился к нему.
– Посмотрите, посмотрите, – говорил этот адъютант, глядя не на дальнее войско, а вниз по горе перед собой. – Это французы!
Два генерала и адъютанты стали хвататься за трубу, вырывая ее один у другого. Все лица вдруг изменились, и на всех выразился ужас. Французов предполагали за две версты от нас, а они явились вдруг, неожиданно перед нами.
– Это неприятель?… Нет!… Да, смотрите, он… наверное… Что ж это? – послышались голоса.
Князь Андрей простым глазом увидал внизу направо поднимавшуюся навстречу апшеронцам густую колонну французов, не дальше пятисот шагов от того места, где стоял Кутузов.
«Вот она, наступила решительная минута! Дошло до меня дело», подумал князь Андрей, и ударив лошадь, подъехал к Кутузову. «Надо остановить апшеронцев, – закричал он, – ваше высокопревосходительство!» Но в тот же миг всё застлалось дымом, раздалась близкая стрельба, и наивно испуганный голос в двух шагах от князя Андрея закричал: «ну, братцы, шабаш!» И как будто голос этот был команда. По этому голосу всё бросилось бежать.
Смешанные, всё увеличивающиеся толпы бежали назад к тому месту, где пять минут тому назад войска проходили мимо императоров. Не только трудно было остановить эту толпу, но невозможно было самим не податься назад вместе с толпой.
Болконский только старался не отставать от нее и оглядывался, недоумевая и не в силах понять того, что делалось перед ним. Несвицкий с озлобленным видом, красный и на себя не похожий, кричал Кутузову, что ежели он не уедет сейчас, он будет взят в плен наверное. Кутузов стоял на том же месте и, не отвечая, доставал платок. Из щеки его текла кровь. Князь Андрей протеснился до него.
– Вы ранены? – спросил он, едва удерживая дрожание нижней челюсти.
– Раны не здесь, а вот где! – сказал Кутузов, прижимая платок к раненой щеке и указывая на бегущих. – Остановите их! – крикнул он и в то же время, вероятно убедясь, что невозможно было их остановить, ударил лошадь и поехал вправо.
Вновь нахлынувшая толпа бегущих захватила его с собой и повлекла назад.
Войска бежали такой густой толпой, что, раз попавши в середину толпы, трудно было из нее выбраться. Кто кричал: «Пошел! что замешкался?» Кто тут же, оборачиваясь, стрелял в воздух; кто бил лошадь, на которой ехал сам Кутузов. С величайшим усилием выбравшись из потока толпы влево, Кутузов со свитой, уменьшенной более чем вдвое, поехал на звуки близких орудийных выстрелов. Выбравшись из толпы бегущих, князь Андрей, стараясь не отставать от Кутузова, увидал на спуске горы, в дыму, еще стрелявшую русскую батарею и подбегающих к ней французов. Повыше стояла русская пехота, не двигаясь ни вперед на помощь батарее, ни назад по одному направлению с бегущими. Генерал верхом отделился от этой пехоты и подъехал к Кутузову. Из свиты Кутузова осталось только четыре человека. Все были бледны и молча переглядывались.
– Остановите этих мерзавцев! – задыхаясь, проговорил Кутузов полковому командиру, указывая на бегущих; но в то же мгновение, как будто в наказание за эти слова, как рой птичек, со свистом пролетели пули по полку и свите Кутузова.
Французы атаковали батарею и, увидав Кутузова, выстрелили по нем. С этим залпом полковой командир схватился за ногу; упало несколько солдат, и подпрапорщик, стоявший с знаменем, выпустил его из рук; знамя зашаталось и упало, задержавшись на ружьях соседних солдат.
Солдаты без команды стали стрелять.
– Ооох! – с выражением отчаяния промычал Кутузов и оглянулся. – Болконский, – прошептал он дрожащим от сознания своего старческого бессилия голосом. – Болконский, – прошептал он, указывая на расстроенный батальон и на неприятеля, – что ж это?
Но прежде чем он договорил эти слова, князь Андрей, чувствуя слезы стыда и злобы, подступавшие ему к горлу, уже соскакивал с лошади и бежал к знамени.
– Ребята, вперед! – крикнул он детски пронзительно.
«Вот оно!» думал князь Андрей, схватив древко знамени и с наслаждением слыша свист пуль, очевидно, направленных именно против него. Несколько солдат упало.
– Ура! – закричал князь Андрей, едва удерживая в руках тяжелое знамя, и побежал вперед с несомненной уверенностью, что весь батальон побежит за ним.
Действительно, он пробежал один только несколько шагов. Тронулся один, другой солдат, и весь батальон с криком «ура!» побежал вперед и обогнал его. Унтер офицер батальона, подбежав, взял колебавшееся от тяжести в руках князя Андрея знамя, но тотчас же был убит. Князь Андрей опять схватил знамя и, волоча его за древко, бежал с батальоном. Впереди себя он видел наших артиллеристов, из которых одни дрались, другие бросали пушки и бежали к нему навстречу; он видел и французских пехотных солдат, которые хватали артиллерийских лошадей и поворачивали пушки. Князь Андрей с батальоном уже был в 20 ти шагах от орудий. Он слышал над собою неперестававший свист пуль, и беспрестанно справа и слева от него охали и падали солдаты. Но он не смотрел на них; он вглядывался только в то, что происходило впереди его – на батарее. Он ясно видел уже одну фигуру рыжего артиллериста с сбитым на бок кивером, тянущего с одной стороны банник, тогда как французский солдат тянул банник к себе за другую сторону. Князь Андрей видел уже ясно растерянное и вместе озлобленное выражение лиц этих двух людей, видимо, не понимавших того, что они делали.
«Что они делают? – думал князь Андрей, глядя на них: – зачем не бежит рыжий артиллерист, когда у него нет оружия? Зачем не колет его француз? Не успеет добежать, как француз вспомнит о ружье и заколет его».
Действительно, другой француз, с ружьем на перевес подбежал к борющимся, и участь рыжего артиллериста, всё еще не понимавшего того, что ожидает его, и с торжеством выдернувшего банник, должна была решиться. Но князь Андрей не видал, чем это кончилось. Как бы со всего размаха крепкой палкой кто то из ближайших солдат, как ему показалось, ударил его в голову. Немного это больно было, а главное, неприятно, потому что боль эта развлекала его и мешала ему видеть то, на что он смотрел.
«Что это? я падаю? у меня ноги подкашиваются», подумал он и упал на спину. Он раскрыл глаза, надеясь увидать, чем кончилась борьба французов с артиллеристами, и желая знать, убит или нет рыжий артиллерист, взяты или спасены пушки. Но он ничего не видал. Над ним не было ничего уже, кроме неба – высокого неба, не ясного, но всё таки неизмеримо высокого, с тихо ползущими по нем серыми облаками. «Как тихо, спокойно и торжественно, совсем не так, как я бежал, – подумал князь Андрей, – не так, как мы бежали, кричали и дрались; совсем не так, как с озлобленными и испуганными лицами тащили друг у друга банник француз и артиллерист, – совсем не так ползут облака по этому высокому бесконечному небу. Как же я не видал прежде этого высокого неба? И как я счастлив, я, что узнал его наконец. Да! всё пустое, всё обман, кроме этого бесконечного неба. Ничего, ничего нет, кроме его. Но и того даже нет, ничего нет, кроме тишины, успокоения. И слава Богу!…»
На правом фланге у Багратиона в 9 ть часов дело еще не начиналось. Не желая согласиться на требование Долгорукова начинать дело и желая отклонить от себя ответственность, князь Багратион предложил Долгорукову послать спросить о том главнокомандующего. Багратион знал, что, по расстоянию почти 10 ти верст, отделявшему один фланг от другого, ежели не убьют того, кого пошлют (что было очень вероятно), и ежели он даже и найдет главнокомандующего, что было весьма трудно, посланный не успеет вернуться раньше вечера.
Багратион оглянул свою свиту своими большими, ничего невыражающими, невыспавшимися глазами, и невольно замиравшее от волнения и надежды детское лицо Ростова первое бросилось ему в глаза. Он послал его.
– А ежели я встречу его величество прежде, чем главнокомандующего, ваше сиятельство? – сказал Ростов, держа руку у козырька.
– Можете передать его величеству, – поспешно перебивая Багратиона, сказал Долгоруков.
Сменившись из цепи, Ростов успел соснуть несколько часов перед утром и чувствовал себя веселым, смелым, решительным, с тою упругостью движений, уверенностью в свое счастие и в том расположении духа, в котором всё кажется легко, весело и возможно.
Все желания его исполнялись в это утро; давалось генеральное сражение, он участвовал в нем; мало того, он был ординарцем при храбрейшем генерале; мало того, он ехал с поручением к Кутузову, а может быть, и к самому государю. Утро было ясное, лошадь под ним была добрая. На душе его было радостно и счастливо. Получив приказание, он пустил лошадь и поскакал вдоль по линии. Сначала он ехал по линии Багратионовых войск, еще не вступавших в дело и стоявших неподвижно; потом он въехал в пространство, занимаемое кавалерией Уварова и здесь заметил уже передвижения и признаки приготовлений к делу; проехав кавалерию Уварова, он уже ясно услыхал звуки пушечной и орудийной стрельбы впереди себя. Стрельба всё усиливалась.
