Герцог Куинсберри
| Герцог Куинсберри | |
 Герб герцогов Куинсберри | |
| Период | |
|---|---|
| Титул: |
герцог Куинсберри |
| Родоначальник: | |
| Когнаты: | |
| Родина | |
| Подданство | |
| Дворцы | |
Герцог Куинсберри — наследственный аристократический титул в пэрстве Шотландия, созданный 3 февраля 1684 года вместе с титулом маркиза Дамфрисшира для Уильяма Дугласа, 1-го маркиза Куинсберри (1637—1695). Герцоги Куинсберри владели титулом маркиза Дамфрисшир до смерти Уильяма Дугласа 4-го герцога (и 5-го маркиза) в 1810 году, когда титул маркиза Дамфрисшира унаследовал сэр Чарльз Дуглас из Келхеда, 5-й баронет (1777—1837), а герцогский титул получил Генри Скотт, 3-й герцог Баклю (1746—1812).
В 1708 году для 2-го герцога Куинсберри был создан титул герцога Дуврского (вместе со вспомогательными титулами маркиза Беверли и барона Рипона) в пэрстве Великобритании. В 1778 году после смерти бездетного Чарльза Дугласа, 3-го герцога Куинсберри, эти титулы вернулись к английской короне.
Вспомогательные титулы герцогства Куинсберри: маркиз Дамфрисшир (1683), граф Драмланриг и Самкуар (1682), виконт Нит, Тортолволд и Росс (1682), лорд Дуглас из Килмоунта, Миддлеби и Дорнока (1682) — пэрства Шотландии.
Резиденций герцогов Куинсберри служил замок Драмланриг, построенный 1-м герцогом.
Герцоги Куинсберри (1684)
Другие титулы: маркиз Дамфрисшир, граф граф Драмланриг и Самкуар, виконт Нит, Тортолволд и Росс, лорд Дуглас из Килмоунта, Миддлеби и Дорнока (1684)
Другие титулы (1-й — 4-й герцоги): маркиз Куинсберри (1682), граф Куинсберри (1633), граф Драмланриг и Самкуар (1682), виконт Драмланриг (1628), виконт Драмлангир (1633), виконт Нит, Тортолволд и Росс (1682), лорд Дуглас из Хоика и Тибберса (1628), лорд Дуглас из Хоика и Tибберса (1633) и лорд Дуглас из Килмоунта, Миддлеби и Дорнока (1682)
- 1684—1695: Уильям Дуглас, 1-й герцог Куинсберри (1637 — 28 марта 1695), сын Джеймса Дугласа, 2-го маркиза Куинсберри, также 3-й граф Куинсберри (1671—1695) и 1-й маркиз Куинсберри (1682—1695)
Другие титулы (2-й и 3-й герцоги): герцог Дувр, маркиз Беверли и барон и Рипон (1708)
- 1695—1711: Джеймс Дуглас, 2-й герцог Куинсберри, 1-й герцог Дувр (18 декабря 1662 — 6 июля 1711), старший сын 1-го герцога Куинсберри
- Уильям Дуглас, граф Драмланриг (1696), старший сын 2-ого герцога, умер в младенчестве
- Джеймс Дуглас, 3-й маркиз Куинсберри (1697—1715), второй сын 2-го герцога, был исключен из престолонаследия, а затем умер, не оставив потомства
Другие титулы (3-й герцог): граф Солуэй, виконт Тибберс и лорд Дуглас из Локерби, Далвина и Торнхилла (1706)
- 1711—1778: Чарльз Дуглас, 3-й герцог Куинсберри, 2-й герцог Дувр (1698 — 22 октября 1778), третий сын 2-го герцога Куинсберри
- Генри Дуглас, граф Драмланриг (1722—1754), старший сын 3-го герцога Куинсберри. Скончался, не оставив потомства
- Чарльз Дуглас, граф Драмланриг (1726—1756), младший сын 3-го герцога Куинсберри. Умер бездетным
Другие титулы (4-й герцог): граф Раглан (1697), граф Марч (1697), виконт Риккартаун (1697), виконт Пиблс (1697), лорд Хиллхаус (1697), лорд Дуглас из Нейдпата, Лайна и Мунарда (1697) и барон Дуглас из Эймсбери в графстве Уилтшир (Великобритания, 1786)
- 1778—1810: Уильям Дуглас, 4-й герцог Куинсберри (16 декабря 1724 — 23 декабря 1810), 3-й граф Марч (1731—1810), единственный сын Уильяма Дугласа, 2-го графа Марча (ок. 1696—1731), внук Уильяма Дугласа, 1-го графа Марча (ум. 1705), правнук 1-го герцога Куинсберри
Другие титулы (5-й герцог и его потомки): герцог Баклю (1663), граф Баклю (1619), граф Донкастер в графстве Йорк (1663), граф Далкейт (1663), лорд Скотт из Баклю (1606), барон Скотт из Уитчестера и Эскдейлла (1619), лорд Скотт из Тиндалла в графстве Нортумберленд, лорд Скотт из Уитчестера и Эскдейлла (1663)
- 1810—1812: Генри Скотт, 3-й герцог Баклю, 5-й герцог Куинсберри (2 сентября 1746 — 11 января 1812), сын Фрэнсиса Скотта, графа Далкейта (1721—1750) и внук 2-го герцога Баклю
- Джордж Скотт, граф Далкейт (1768), старший сын 3-го герцога Баклю, умер в младенчестве
- 1812—1819: Чарльз Уильям Генри Монтегю-Скотт, 4-й герцог Баклю, 6-й герцог Куинсберри (24 мая 1772 — 20 апреля 1819), второй сын 3-го герцога Баклю
- Джордж Генри Скотт, лорд Скотт из Уитчестера (1798—1808), старший сын 4-го герцога, умер молодым
- 1819—1884: Уолтер Френсис Монтегю Дуглас Скотт, 5-й герцог Баклю, 7-й герцог Куинсберри (25 ноября 1806 — 16 апреля 1884), второй сын 4-го герцога Баклю
- 1884—1914: Уильям Генри Уолтер Монтегю-Дуглас-Скотт, 6-й герцог Баклю, 8-й герцог Куинсберри (9 сентября 1831 — 5 ноября 1914), старший сын 5-го герцога Баклю
- Уолтер Генри Монтегю Дуглас Скотт, граф Далкейт (1861—1886), старший сын 6-го герцога, умер неженатым
- 1914—1935: Джон Чарльз Монтегю-Дуглас-Скотт, 7-й герцог Баклю, 9-й герцог Куинсберри (30 марта 1864 — 19 октября 1935), второй сын 6-го герцога Баклю
- 1935—1973: Уолтер Джон Монтегю-Дуглас-Скотт, 8-й герцог Баклю, 10-й герцог Куинсберри (30 декабря 1894 — 4 октября 1973), старший сын 7-го герцога
- 1973—2007: Уолтер Джон Фрэнсис Монтегю-Дуглас-Скотт, 9-й герцог Баклю, 11-й герцог Куинсберри (28 сентября 1923 — 4 сентября 2007), единственный сын 8-го герцога Баклю
- 2007 — настоящее время: Ричард Уолтер Джон Монтегю-Дуглас-Скотт, 10-й герцог Баклю, 12-й герцог Куинсберри (род. 14 февраля 1954), старший сын 9-го герцога Баклю и 11-го герцога Куинсберри
- Наследник: Уолтер Джон Фрэнсис Монтегю-Дуглас-Скотт, граф Далкейт (род. 2 августа 1984), старший сын 10-го герцога Баклю.
См. также
Напишите отзыв о статье "Герцог Куинсберри"
Ссылки
- [www.thepeerage.com/index_duke.htm thePeerage.com]
| |||||||||||||||||||||||||||||||||
Отрывок, характеризующий Герцог Куинсберри
Графиня хотела хмуриться, но не могла. Марья Дмитриевна погрозила толстым пальцем.– Казак, – проговорила она с угрозой.
Большинство гостей смотрели на старших, не зная, как следует принять эту выходку.
– Вот я тебя! – сказала графиня.
– Мама! что пирожное будет? – закричала Наташа уже смело и капризно весело, вперед уверенная, что выходка ее будет принята хорошо.
Соня и толстый Петя прятались от смеха.
– Вот и спросила, – прошептала Наташа маленькому брату и Пьеру, на которого она опять взглянула.
– Мороженое, только тебе не дадут, – сказала Марья Дмитриевна.
Наташа видела, что бояться нечего, и потому не побоялась и Марьи Дмитриевны.
– Марья Дмитриевна? какое мороженое! Я сливочное не люблю.
– Морковное.
– Нет, какое? Марья Дмитриевна, какое? – почти кричала она. – Я хочу знать!
Марья Дмитриевна и графиня засмеялись, и за ними все гости. Все смеялись не ответу Марьи Дмитриевны, но непостижимой смелости и ловкости этой девочки, умевшей и смевшей так обращаться с Марьей Дмитриевной.
Наташа отстала только тогда, когда ей сказали, что будет ананасное. Перед мороженым подали шампанское. Опять заиграла музыка, граф поцеловался с графинюшкою, и гости, вставая, поздравляли графиню, через стол чокались с графом, детьми и друг с другом. Опять забегали официанты, загремели стулья, и в том же порядке, но с более красными лицами, гости вернулись в гостиную и кабинет графа.
Раздвинули бостонные столы, составили партии, и гости графа разместились в двух гостиных, диванной и библиотеке.
Граф, распустив карты веером, с трудом удерживался от привычки послеобеденного сна и всему смеялся. Молодежь, подстрекаемая графиней, собралась около клавикорд и арфы. Жюли первая, по просьбе всех, сыграла на арфе пьеску с вариациями и вместе с другими девицами стала просить Наташу и Николая, известных своею музыкальностью, спеть что нибудь. Наташа, к которой обратились как к большой, была, видимо, этим очень горда, но вместе с тем и робела.
– Что будем петь? – спросила она.
– «Ключ», – отвечал Николай.
– Ну, давайте скорее. Борис, идите сюда, – сказала Наташа. – А где же Соня?
Она оглянулась и, увидав, что ее друга нет в комнате, побежала за ней.
Вбежав в Сонину комнату и не найдя там свою подругу, Наташа пробежала в детскую – и там не было Сони. Наташа поняла, что Соня была в коридоре на сундуке. Сундук в коридоре был место печалей женского молодого поколения дома Ростовых. Действительно, Соня в своем воздушном розовом платьице, приминая его, лежала ничком на грязной полосатой няниной перине, на сундуке и, закрыв лицо пальчиками, навзрыд плакала, подрагивая своими оголенными плечиками. Лицо Наташи, оживленное, целый день именинное, вдруг изменилось: глаза ее остановились, потом содрогнулась ее широкая шея, углы губ опустились.
– Соня! что ты?… Что, что с тобой? У у у!…
И Наташа, распустив свой большой рот и сделавшись совершенно дурною, заревела, как ребенок, не зная причины и только оттого, что Соня плакала. Соня хотела поднять голову, хотела отвечать, но не могла и еще больше спряталась. Наташа плакала, присев на синей перине и обнимая друга. Собравшись с силами, Соня приподнялась, начала утирать слезы и рассказывать.
– Николенька едет через неделю, его… бумага… вышла… он сам мне сказал… Да я бы всё не плакала… (она показала бумажку, которую держала в руке: то были стихи, написанные Николаем) я бы всё не плакала, но ты не можешь… никто не может понять… какая у него душа.
И она опять принялась плакать о том, что душа его была так хороша.
– Тебе хорошо… я не завидую… я тебя люблю, и Бориса тоже, – говорила она, собравшись немного с силами, – он милый… для вас нет препятствий. А Николай мне cousin… надобно… сам митрополит… и то нельзя. И потом, ежели маменьке… (Соня графиню и считала и называла матерью), она скажет, что я порчу карьеру Николая, у меня нет сердца, что я неблагодарная, а право… вот ей Богу… (она перекрестилась) я так люблю и ее, и всех вас, только Вера одна… За что? Что я ей сделала? Я так благодарна вам, что рада бы всем пожертвовать, да мне нечем…
Соня не могла больше говорить и опять спрятала голову в руках и перине. Наташа начинала успокоиваться, но по лицу ее видно было, что она понимала всю важность горя своего друга.
– Соня! – сказала она вдруг, как будто догадавшись о настоящей причине огорчения кузины. – Верно, Вера с тобой говорила после обеда? Да?
– Да, эти стихи сам Николай написал, а я списала еще другие; она и нашла их у меня на столе и сказала, что и покажет их маменьке, и еще говорила, что я неблагодарная, что маменька никогда не позволит ему жениться на мне, а он женится на Жюли. Ты видишь, как он с ней целый день… Наташа! За что?…
И опять она заплакала горьче прежнего. Наташа приподняла ее, обняла и, улыбаясь сквозь слезы, стала ее успокоивать.
– Соня, ты не верь ей, душенька, не верь. Помнишь, как мы все втроем говорили с Николенькой в диванной; помнишь, после ужина? Ведь мы всё решили, как будет. Я уже не помню как, но, помнишь, как было всё хорошо и всё можно. Вот дяденьки Шиншина брат женат же на двоюродной сестре, а мы ведь троюродные. И Борис говорил, что это очень можно. Ты знаешь, я ему всё сказала. А он такой умный и такой хороший, – говорила Наташа… – Ты, Соня, не плачь, голубчик милый, душенька, Соня. – И она целовала ее, смеясь. – Вера злая, Бог с ней! А всё будет хорошо, и маменьке она не скажет; Николенька сам скажет, и он и не думал об Жюли.
И она целовала ее в голову. Соня приподнялась, и котеночек оживился, глазки заблистали, и он готов был, казалось, вот вот взмахнуть хвостом, вспрыгнуть на мягкие лапки и опять заиграть с клубком, как ему и было прилично.
– Ты думаешь? Право? Ей Богу? – сказала она, быстро оправляя платье и прическу.
– Право, ей Богу! – отвечала Наташа, оправляя своему другу под косой выбившуюся прядь жестких волос.
И они обе засмеялись.
– Ну, пойдем петь «Ключ».
