Гиллеспи, Гари

Гэри Гиллеспи
Общая информация
Полное имя	Гэри Томпсон Гиллеспи
Родился	5 июля 1960(1960-07-05) (63 года) Боннибридж, Шотландия
Гражданство	Шотландия
Позиция	Защитник
Информация о клубе
Клуб	завершил карьеру
Карьера
Клубная карьера*
1977—1978	Фалкирк	22 (0)
1978—1983	Ковентри	172 (6)
1983—1991	Ливерпуль	156 (14)
1991—1994	Селтик	69 (2)
1994—1997	Ковентри	3 (0)
Национальная сборная**
1978—1982	Шотландия (до 21)	8 (1)
1987—1991	Шотландия	13 (0)
* Количество игр и голов за профессиональный клуб считается только для различных лиг национальных чемпионатов. ** Количество игр и голов за национальную сборную в официальных матчах.

Гэри Гилле́спи (англ. Gary Gillespie, родился 5 июля 1960 года, в Боннибридже, Шотландия) — завершивший карьеру шотландский футболист, центральный защитник, игравший за английский «Ливерпуль» в годы его расцвета и за сборную Шотландии.

Начало карьеры

Гиллеспи начал свою карьеру в местном клубе «Фалкирке», уже в 17 лет он был капитаном команды, что сделало его самым молодым игроком в истории, когда-либо становившимся капитаном футбольного клуба. Он быстро прогрессировал как игрок, и, проведя лишь 22 матча во Втором Дивизионе Шотландской Лиги, 10 марта 1978 года в возрасте неполных 18 лет был за 75 тысяч фунтов выкуплен «Ковентри Сити».

Остаток сезона 1977—1978 годов он провёл, выступая за резервы своей новой команды, но уже в начале следующего сезона получил шанс сыграть за основу. 19 августа 1978 года состоялся дебют Гари в первой команде «Ковентри Сити» — со счётом 2:1 был обыгран «Мидлсбро». До следующего лета он успел ещё 14 раз выйти в первом составе.

Многие отмечали талант и мастерство Гиллеспи, который в течение шести сезонов вместе с «Ковентри Сити» успешно боролся за выживание в Первом Дивизионе. В конце концов, Гари получил возможность попробовать свои силы на самом высшем уровне — 8 июля 1983 за 325 тысяч фунтов он перешёл в «Ливерпуль», став первым приобретением Джо Фэгана.

Ливерпуль

Гиллеспи пришлось потратить некоторое время на то, чтобы освоиться в новой команде и начать борьбу за место в составе, тем более, что его прямыми конкурентами на позиции центрального защитника были Марк Лоуренсон и Алан Хансен. Дебютным матчем для него стал поединок против «Уолсолла» на Энфилде, состоявшийся в рамках розыгрыша Кубка Лиги и завершившийся вничью 2:2. В 1985 году он стал постоянным игроком основы, на то же время приходится и первый забитый Гари мяч — он забил его 30 апреля в домашнем матче Первого дивизиона против «Ньюкасла», который «Ливерпуль» выиграл со счётом 3:1. Вместе с клубом Гиллеспи выиграл чемпионат и Кубок Англии в 1986 году, хотя участия в финальном матче он не принял — в то время разрешалось делать только одну замену, и ей оказался не Гари. В том сезоне он отметился тремя голами, и все они были забиты в одном и том же матче. Защитники редко отмечаются хет-триками, но Гари удалось это сделать. 26 апреля 1986 в матче против «Бирмингем Сити» на Энфилде Гиллеспи забил два мяча с игры, а когда в ворота «Бирмингема» был назначен пенальти, болельщики стали скандировать его имя. Несмотря на то, что штатным пенальтистом «Ливерпуля» был Ян Мёльбю, право реализовать одиннадцатиметровый датчанин предоставил именно Гари. Гиллеспи забил свой третий гол в игре, и матч в итоге закончился со счётом 5:0 в пользу «Ливерпуля».

В следующем году Гиллеспи пропустил только три матча своей команды, составив мощнейший дуэт центральных защитников с капитаном команды Аланом Хансеном. В 1988 «Ливерпуль» вновь выиграл чемпионский титул, проиграв лишь два матча в кампании и финишировав на первом месте в таблице с большим отрывом. Гиллеспи забивал и в этом сезоне, отметившись в частности, в победе с разгромным счётом 5:0, которую «Ливерпуль» одержал над «Ноттингем Форест». Кстати, этот матч многие аналитики считают лучшим выступлением когда-либо продемонстрированным любой английской командой в «домашнем» первенстве.

За неделю до финального матча на Кубок Англии, в котором «Ливерпулю» предстояло попытка оформить второй подряд «дубль» в чемпионате и Кубке, в игре против «Дерби Каунти» Гиллеспи и его партнёр по команде Найджел Спекмэн пошли на один мяч и столкнулись головами, получив серьёзные рассечения. Однако неделю спустя оба футболиста вышли на поле Уэмбли с красно-белыми полосатыми повязками на головах. Гиллеспи был признан одним из лучших игроков «Ливерпуля» в этом матче, и после игры аналитик BBC Джимми Хилл сказал: «Гиллеспи всегда великолепен, вне зависимости от того, с повязкой он играет или нет». К сожалению для Гари, его команда уступила в финале со счётом 0:1.

В 1989 Гиллеспи присоединился к своим партнёрам, участвовавшим в траурных церемониях, посвящённых памяти 96 болельщиков, погибших в результате трагедии на стадионе «Хиллсборо». В этом сезоне «Ливерпуль» выиграл Кубок Англии, в финале одолев извечных соперников из «Эвертона», однако чемпионский титул был упущен в самый последний момент.

Гиллеспи выиграл ещё один чемпионат Англии в 1990 году, хотя к тому времени он всё реже стал появляться в составе, вытесняемый молодым Гари Аблеттом и шведским защитником Гленном Хюсеном. А год спустя, когда Кенни Далглиша на тренерском посту сменил Грэм Сунесс, Гари был продан в «Селтик» за 925 тысяч фунтов. К тому моменту он провёл за «Ливерпуль» 214 матчей и забил 16 голов. Его дебют в клубе из Глазго состоялся 17 августа 1991 года в матче, в котором «Селтик» со счётом 4:1 обыграл первый клуб Гари — «Фалкирк». Сам Гиллеспи в этом матче отметился забитым мячом. За три следующих года защитник провёл 67 матчей за клуб, прежде чем вернуться и завершить свою карьеру в «Ковентри Сити».

Гиллеспи сыграл 13 матчей за сборную Шотландии, получил в первый вызов в сборную 14 октября 1987 года на игру против Бельгии в рамках Отборочного турнира к Чемпионату Европы. Он представлял свою страну на чемпионате мира 1990, который проводился в Италии, однако сыграл на этом турнире всего один матч, который шотландцы проиграли бразильцам со счётом 0:1.

После завершения карьеры Гиллеспи регулярно появляется в качестве эксперта на трансляциях матчей «Ливерпуля» для мерсисайдского отделения радиостанции BBC, а также продолжает играть за команду «Ливерпуля» в матчах ветеранов. Гари по-прежнему тепло вспоминают болельщики, в голосовании 100 Players Who Shook The Kop (100 игроков, которые потрясли Коп), которое проводилось [www.liverpoolfc.tv официальным сайтом] «Ливерпуля» в 2006 году и в котором приняли участие свыше 110 тысяч болельщиков клуба, Гиллеспи занял 68 место.

Достижения

• Чемпион Англии: 1986, 1988, 1990
• Обладатель Кубка Европейских чемпионов: 1984
• Обладатель Суперкубка Скрин Спорт: 1986
• Обладатель Суперкубка Англии: 1987, 1988, 1990

Ссылки

• [www.liverpoolfc.tv/team/past_players/players/gillespie/ Профиль игрока на официальном сайте «Ливерпуля»]  (англ.)
• [www.lfchistory.net/player_profile.asp?player_id=306 Профиль и статистика игрока на LFChistory.net]  (англ.)
• [www.soccerbase.com/players_details.sd?playerid=2873 Статистика игрока на soccerbase.com]  (англ.)
• [www.liverpoolfc.ru/news.php?id=2946 Легенды Энфилда: Гари Гиллеспи]  (рус.)
• [www.liverbird.ru/player/710 Профиль игрока на Liverbird.ru]  (рус.)

Отрывок, характеризующий Гиллеспи, Гари

– Ты решительно едешь, Andre? – сказала ему сестра.
– Слава богу, что могу ехать, – сказал князь Андрей, – очень жалею, что ты не можешь.
– Зачем ты это говоришь! – сказала княжна Марья. – Зачем ты это говоришь теперь, когда ты едешь на эту страшную войну и он так стар! M lle Bourienne говорила, что он спрашивал про тебя… – Как только она начала говорить об этом, губы ее задрожали и слезы закапали. Князь Андрей отвернулся от нее и стал ходить по комнате.
– Ах, боже мой! Боже мой! – сказал он. – И как подумаешь, что и кто – какое ничтожество может быть причиной несчастья людей! – сказал он со злобою, испугавшею княжну Марью.
Она поняла, что, говоря про людей, которых он называл ничтожеством, он разумел не только m lle Bourienne, делавшую его несчастие, но и того человека, который погубил его счастие.
– Andre, об одном я прошу, я умоляю тебя, – сказала она, дотрогиваясь до его локтя и сияющими сквозь слезы глазами глядя на него. – Я понимаю тебя (княжна Марья опустила глаза). Не думай, что горе сделали люди. Люди – орудие его. – Она взглянула немного повыше головы князя Андрея тем уверенным, привычным взглядом, с которым смотрят на знакомое место портрета. – Горе послано им, а не людьми. Люди – его орудия, они не виноваты. Ежели тебе кажется, что кто нибудь виноват перед тобой, забудь это и прости. Мы не имеем права наказывать. И ты поймешь счастье прощать.
– Ежели бы я был женщина, я бы это делал, Marie. Это добродетель женщины. Но мужчина не должен и не может забывать и прощать, – сказал он, и, хотя он до этой минуты не думал о Курагине, вся невымещенная злоба вдруг поднялась в его сердце. «Ежели княжна Марья уже уговаривает меня простить, то, значит, давно мне надо было наказать», – подумал он. И, не отвечая более княжне Марье, он стал думать теперь о той радостной, злобной минуте, когда он встретит Курагина, который (он знал) находится в армии.
Княжна Марья умоляла брата подождать еще день, говорила о том, что она знает, как будет несчастлив отец, ежели Андрей уедет, не помирившись с ним; но князь Андрей отвечал, что он, вероятно, скоро приедет опять из армии, что непременно напишет отцу и что теперь чем дольше оставаться, тем больше растравится этот раздор.
– Adieu, Andre! Rappelez vous que les malheurs viennent de Dieu, et que les hommes ne sont jamais coupables, [Прощай, Андрей! Помни, что несчастия происходят от бога и что люди никогда не бывают виноваты.] – были последние слова, которые он слышал от сестры, когда прощался с нею.
«Так это должно быть! – думал князь Андрей, выезжая из аллеи лысогорского дома. – Она, жалкое невинное существо, остается на съедение выжившему из ума старику. Старик чувствует, что виноват, но не может изменить себя. Мальчик мой растет и радуется жизни, в которой он будет таким же, как и все, обманутым или обманывающим. Я еду в армию, зачем? – сам не знаю, и желаю встретить того человека, которого презираю, для того чтобы дать ему случай убить меня и посмеяться надо мной!И прежде были все те же условия жизни, но прежде они все вязались между собой, а теперь все рассыпалось. Одни бессмысленные явления, без всякой связи, одно за другим представлялись князю Андрею.


Князь Андрей приехал в главную квартиру армии в конце июня. Войска первой армии, той, при которой находился государь, были расположены в укрепленном лагере у Дриссы; войска второй армии отступали, стремясь соединиться с первой армией, от которой – как говорили – они были отрезаны большими силами французов. Все были недовольны общим ходом военных дел в русской армии; но об опасности нашествия в русские губернии никто и не думал, никто и не предполагал, чтобы война могла быть перенесена далее западных польских губерний.
Князь Андрей нашел Барклая де Толли, к которому он был назначен, на берегу Дриссы. Так как не было ни одного большого села или местечка в окрестностях лагеря, то все огромное количество генералов и придворных, бывших при армии, располагалось в окружности десяти верст по лучшим домам деревень, по сю и по ту сторону реки. Барклай де Толли стоял в четырех верстах от государя. Он сухо и холодно принял Болконского и сказал своим немецким выговором, что он доложит о нем государю для определения ему назначения, а покамест просит его состоять при его штабе. Анатоля Курагина, которого князь Андрей надеялся найти в армии, не было здесь: он был в Петербурге, и это известие было приятно Болконскому. Интерес центра производящейся огромной войны занял князя Андрея, и он рад был на некоторое время освободиться от раздражения, которое производила в нем мысль о Курагине. В продолжение первых четырех дней, во время которых он не был никуда требуем, князь Андрей объездил весь укрепленный лагерь и с помощью своих знаний и разговоров с сведущими людьми старался составить себе о нем определенное понятие. Но вопрос о том, выгоден или невыгоден этот лагерь, остался нерешенным для князя Андрея. Он уже успел вывести из своего военного опыта то убеждение, что в военном деле ничего не значат самые глубокомысленно обдуманные планы (как он видел это в Аустерлицком походе), что все зависит от того, как отвечают на неожиданные и не могущие быть предвиденными действия неприятеля, что все зависит от того, как и кем ведется все дело. Для того чтобы уяснить себе этот последний вопрос, князь Андрей, пользуясь своим положением и знакомствами, старался вникнуть в характер управления армией, лиц и партий, участвовавших в оном, и вывел для себя следующее понятие о положении дел.
Когда еще государь был в Вильне, армия была разделена натрое: 1 я армия находилась под начальством Барклая де Толли, 2 я под начальством Багратиона, 3 я под начальством Тормасова. Государь находился при первой армии, но не в качестве главнокомандующего. В приказе не было сказано, что государь будет командовать, сказано только, что государь будет при армии. Кроме того, при государе лично не было штаба главнокомандующего, а был штаб императорской главной квартиры. При нем был начальник императорского штаба генерал квартирмейстер князь Волконский, генералы, флигель адъютанты, дипломатические чиновники и большое количество иностранцев, но не было штаба армии. Кроме того, без должности при государе находились: Аракчеев – бывший военный министр, граф Бенигсен – по чину старший из генералов, великий князь цесаревич Константин Павлович, граф Румянцев – канцлер, Штейн – бывший прусский министр, Армфельд – шведский генерал, Пфуль – главный составитель плана кампании, генерал адъютант Паулучи – сардинский выходец, Вольцоген и многие другие. Хотя эти лица и находились без военных должностей при армии, но по своему положению имели влияние, и часто корпусный начальник и даже главнокомандующий не знал, в качестве чего спрашивает или советует то или другое Бенигсен, или великий князь, или Аракчеев, или князь Волконский, и не знал, от его ли лица или от государя истекает такое то приказание в форме совета и нужно или не нужно исполнять его. Но это была внешняя обстановка, существенный же смысл присутствия государя и всех этих лиц, с придворной точки (а в присутствии государя все делаются придворными), всем был ясен. Он был следующий: государь не принимал на себя звания главнокомандующего, но распоряжался всеми армиями; люди, окружавшие его, были его помощники. Аракчеев был верный исполнитель блюститель порядка и телохранитель государя; Бенигсен был помещик Виленской губернии, который как будто делал les honneurs [был занят делом приема государя] края, а в сущности был хороший генерал, полезный для совета и для того, чтобы иметь его всегда наготове на смену Барклая. Великий князь был тут потому, что это было ему угодно. Бывший министр Штейн был тут потому, что он был полезен для совета, и потому, что император Александр высоко ценил его личные качества. Армфельд был злой ненавистник Наполеона и генерал, уверенный в себе, что имело всегда влияние на Александра. Паулучи был тут потому, что он был смел и решителен в речах, Генерал адъютанты были тут потому, что они везде были, где государь, и, наконец, – главное – Пфуль был тут потому, что он, составив план войны против Наполеона и заставив Александра поверить в целесообразность этого плана, руководил всем делом войны. При Пфуле был Вольцоген, передававший мысли Пфуля в более доступной форме, чем сам Пфуль, резкий, самоуверенный до презрения ко всему, кабинетный теоретик.