Годзилла (фильм, 2014)

Годзилла
Godzilla
Жанр	фантастика боевик триллер
Режиссёр	Гарет Эдвардс
Продюсер	Джон Джашни Мэри Пэрент Брайан Роджерс Томас Тулл
Автор сценария	Макс Боренштейн Дэйв Каллахэм
В главных ролях	Аарон-Тейлор Джонсон Брайан Крэнстон Элизабет Олсен Дэвид Стрэтэйрн Жюльет Бинош Кэн Ватанабэ Салли Хокинс
Оператор	Шеймас Макгарви
Композитор	Александр Деспла
Кинокомпания	Disruption Entertainment Legendary Pictures Toho Company Warner Bros.
Длительность	123 мин.
Бюджет	160 млн $
Сборы	529 076 069 $
Страна	США США Япония Япония
Язык	английский
Год	2014
Предыдущий фильм	Годзилла: Финальные войны (2004)
Следующий фильм	Годзилла 2 (2019)
Выход фильма «Годзилла» (оригинальное название — Godzilla)

К:Фильмы 2014 года

«Годзи́лла» (англ. Godzilla от яп. ゴジラ) — фантастический боевик Гарета Эдвардса. В России премьера состоялась 14 мая 2014 года, а прокат стартовал 15 мая. Это двадцать девятый фильм о Годзилле, а также второй американский перезапуск знаменитой японской франшизы после «Годзиллы» Роланда Эммериха, снятого в 1998 году. Выход фильма был приурочен к шестидесятилетию франшизы про Годзиллу.

Сюжет

1999 год. Доктор Исиро Сэридзава и другие учёные на Филиппинах обнаруживают целый скелет огромного неизвестного существа. Как предполагают учёные, он погиб два миллиона лет назад. Но, исследовав пещеру, команда обнаруживает дыру, из которой недавно кто-то вылез, и огромный след, уходящий в море.

В то же время инженер Джо Броуди отправляется вместе со своей женой, Сандрой Броуди, на АЭС близ Токио. Он должен выяснить причину сейсмических толчков, которые приближаются к городу. Во время работы происходит землетрясение, радиоактивный пар выходит из зоны реактора, и Джо приходится пожертвовать командой Сандры и ею самой ради безопасности города. АЭС полностью разрушается.

Спустя 15 лет повзрослевший сын Джо, Форд Броуди, военный сапёр, возвращается со службы в Сан-Франциско. Однако, в день приезда ему сообщают, что его отца поймали при пересечении карантинной зоны вокруг разрушенной АЭС. Форд прилетает в Токио и вместе с отцом едет в его дом. Там он пытается убедить Джо вернуться. Но он отвергает это предложение, аргументируя свой отказ необходимостью доказать, что АЭС разрушило не землетрясение, а нечто живое, и оно скоро проснётся. Форд долго ругается с отцом, но, не в силах переубедить его, нехотя соглашается нарушить японские законы. Прибыв в карантинную зону, они обнаруживают, что там радиации нет, и спокойно идут к своему старому дому. Там Джо находит старые дискеты с записями сейсмической активности в районе электростанции перед её разрушением. Выйдя на улицу, они замечают пролетающий вертолёт и неизвестную базу, но их арестовывают и увозят на неё. На базе они обнаруживают кокон, в котором кто-то есть. Доктор Итиро Сэридзава контролирует его изучение, но излучаемые существом электромагнитные импульсы начинают учащаться. В комнате для допросов Джо объясняет, что это неизвестное существо очень древнее и может испускать электромагнитные импульсы, которые блокируют или отключают всю электронику, и требует освободить Форда. Сэридзава обращает внимание на данные, которые очень похожи на данные 1999 года. Во время разговора происходит учащение импульсов, и Сэридзава приказывает уничтожить существо с помощью мощных импульсов энергии. Сначала показания жизнедеятельности падают, но потом внезапно возрастают, и из кокона появляется кайдзю, который громит базу и улетает. Помощница Сэридзавы и он сам догадываются, что этот кайдзю насыщается радиацией, так как на момент его пробуждения ядерные реакторы базы были истощены.

Джо едва не погиб при атаке монстра, его увозят на авианосец ВМС США «Саратога». После этого события американская армия берёт программу «Монарх» (по исследованию кайдзю) под свой контроль, и даёт Итиро выбрать нужных ему людей. На вертолёте смертельно раненый Джо просит сына вернуться в Сан-Франциско к семье, а затем умирает на авианосце. На корабле Сэридзава вместе с помощницей пытаются узнать от Форда всё, что он знает об этом кайдзю, именуемым ГННУС (Гигантское Неопознанное Наземное Уникальное Существо), невзирая на то, что он всё-таки ещё и летает. Форд сообщает об эхолокации, которую изучал Джо в последние дни. Это наводит на ту мысль, что ГННУС кого-то зовёт. Сэридзава также объясняет, что в 1954 году подобное существо было замечено в Тихом океане подводной лодкой, и его попытались убить с помощью атомной бомбы, прикрыв это атомными испытаниями. На видеозаписях показывают позвоночные выросты Годзиллы, скрытого толщей воды. Сэридзава считает, что Годзилла будет преследовать кайдзю до тех пор, пока не убьёт его, восстановив тем самым природный баланс.

Форд улетает на Гавайи, а военные фиксируют пропажу русской подводной лодки класса «Акула» с ядерными зарядами. Военный отряд армии США ищет монстра на Гавайях и обнаруживают его посередине острова, вместе с подводной лодкой и ядерными ракетами, которые он грыз. Начинается непродолжительный бой, и кайдзю испускает мощный электромагнитный импульс, уничтожая этим истребители. Он направляется в город, и его обнаруживают в аэропорту. В это время на пляже замечают отлив воды, поднимается цунами, которое затапливает весь город. Из воды поднимается Годзилла, который вступает в бой с кайдзю, но тот улетает на восток. Годзилла гонится за ним.

Учёные продолжают изучать данные о монстрах и вспоминают о существовании ещё одного кокона, который находится на складе радиоактивных отходов в Неваде, что вполне логично, потому что больше его негде было прятать. Военные немедленно обыскивают склад и обнаруживают огромную дыру и след, который ведёт к Лас-Вегасу. Второй ГННУС не умеет летать, но он больше первого и оказывается самкой, которая весьма успешно громит все казино Лас-Вегаса. Военные вычисляют траекторию встречи троицы, которая произойдёт в Сан-Франциско. За Годзиллой следит флот, держащийся от него на безопасном расстоянии и не причиняющий ему вреда. Чтобы избавиться от монстров, неизвестный военный аналитик предлагает уничтожить всех ядерной боеголовкой, которую разместят в 20-ти милях от побережья Сан-Франциско. Всё идёт по плану, пока поезд с боеголовками не перехватывает самец и не уносит в город, как свадебный подарок самке. Объявляется эвакуация, Элли, уверенная, что вскоре к ней должен приехать Форд, прячется в укрытие. Скоро появляется и сам Годзилла. После неосмотрительной атаки со стороны военных он разрушает мост Золотые Ворота, хотя изначально планировал нырнуть под ним, и направляется в город. Самец ГННУСа нападает на ящера, начинается новая битва.

Военные посылают небольшие группы солдат обезвредить боеголовку, а в случае невозможности этого, транспортировать её на корабле как можно дальше от города. Десантники, в числе которых и Форд, приземляются едва ли не в центре схватки Годзиллы и ГННУСа. Десантники находят огромное гнездо самки ГННУСа, которая уже начала откладывать яйца после получения боеголовки, которая уже находится в гнезде. Пока самка отвлекается на Годзиллу и спешит на помощь самцу, боеголовку уносят, а Форд сжигает яйца самки, которая немедленно направляется к ним. Обнаружив, что они сожжены, а боеголовки нет, она приходит в ярость и обнаруживает Форда. Она собирается его убить, но тут сквозь дым и пепел появляются синие огни, которыми разгорается гребень Годзиллы, готовящегося нанести удар атомным дыханием. Самка отвлекается от Форда и получает мощный удар потоком плазмы. Десантники, пользуясь возможностью, грузят снаряд на корабль, но самка настигает их, и убивает всех, кроме Форда. В это время измученный схваткой с двумя врагами Годзилла наконец убивает самца, впечатав его ударом хвоста в небоскрёб. Форд направляет катер с бомбой-боеголовкой в море, но его догоняет самка. В последний момент появляется Годзилла и направляет поток атомного дыхания в глотку самке, изжарив ей шею изнутри. После этого, оторвав ей голову, он падает без сил на берегу. Форд теряет сознание на лодке с боеголовкой, которая вот-вот взорвётся, но его спасают, поднимая на вертолёт. Боеголовка взрывается в океане, хоть и неподалёку, но, видимо, достаточно далеко, чтобы побережье избежало последствий радиации.

На утро в ходе спасательных работ из груд обломков выбираются из убежища уцелевшие жители мегаполиса. Форд встречает свою семью, а Сэридзава смотрит на лежащего Годзиллу. Годзилла приходит в себя, издаёт победный клич и уходит в океан, махнув хвостом, при этом ничего не разрушая. Все оставшиеся в живых аплодируют и одобрительно кричат в честь монстра, спасшего людскую расу.

В ролях

Актёр	Роль
Аарон Тейлор-Джонсон	Форд Броуди Форд Броуди (Ford Brody)
Брайан Крэнстон	Джо Броуди Джо Броуди (Joe Brody)
Элизабет Олсен	Элли Броуди Элли Броуди (Elle Brody)
Дэвид Стрэтэйрн	Стенц адмирал Стенц (Admiral William Stenz)
Жюльет Бинош	Сандра Броуди Сандра Броуди (Sandra Brody)
Кэн Ватанабэ	Итиро Сэридзава доктор Итиро Сэридзава (Dr. Ichiro Serizawa)
Салли Хокинс	Вивьен Грэм Вивьен Грэм (Vivienne Graham)
Си Джей Адамс	Форд Броуди юный Форд Броуди (Young Ford Brody)
Ричард Тимоти Джонс	Рассел Хамптон капитан Рассел Хамптон (Captain Russell Hampton)
Виктор Расук	Т. Моралес сержант Т. Моралес (Sergeant Tre Morales)
Патрик Сабонгуй	Маркус Валтз старший лейтенант Маркус Валтз (Lieutenant Commander Marcus Waltz)
Джаред Кеесо (англ. Jared Keeso)	мастер прыжка (Jump Master)
Эрик Кеенлесайд (англ. Eric Keenleyside)	Бойд Бойд (Boyd)
Гарри Чалк (англ. Garry Chalk)	Стэн Уолш Стэн Уолш (Stan Walsh)
Хиро Канагава (англ. Hiro Kanagawa)	Хаято Хаято (Hayato)
Терри Чен (англ. Terry Chen)	(Team Member)
Акира Такарада (англ. Akira Takarada)	Японский иммиграционный агент (Japanese Immigration Agent)
Брайан Маркинсон (англ. Brian Markinson)	Велан Велан (Whelan)
Тай Олссон	Джаинвай Джаинвай (Jainway)
Ал Сапинеза (англ. Al Sapienza)	Хаддлстон Хаддлстон (Huddleston)
Пётр Шинкода (англ. Peter Shinkoda)	техник (Muto Crow's Nest Tech)
Христиан Тессиер (англ. Christian Tessier)	техник (Muto Crow's Nest Tech)
Тетсуро Шигематсу (англ. Tetsuro Shigematsu)	сторож (Muto Base Camp Security)
Джилл Теед (англ. Jill Teed)	старшая медсестра (Head Nurse)
Деан Редман (англ. Dean Redman)	гвардеец (National Guard)
Тайлор Никхолс (англ. Taylor Nichols)	военный аналитик (Military Analyst)
Стивен Вииг (англ. Steven Wiig)	в титрах не указан (Couple)

История создания

После того, как кинокомпания Toho в 2004 году выпустила фильм «Годзилла: Финальные войны», ознаменовавший собой пятидесятилетний юбилей всей франшизы, у американских продюсеров вновь появилась мысль снять свой фильм о ставшем популярным во всём мире динозавроподобном ящере.

Во второй половине 2000-х пресса пустила слух, что в 2009 году выйдет фильм «Годзилла против Смертлы» (также известный как «Godzilla 3D to the MAX»), который будет являться ремейком «Годзиллы против Хэдоры». Уже тогда режиссёром будущего фильма значился Гарет Эдвардс. Позже дату выхода перенесли на декабрь 2012 года, а затем на 2014. Несмотря на то, что тизер и постер фильма был показан на Comic-Con в Сан-Диего ещё в середине 2012 года, съёмки начались только в 2013 году, и проводились в Канаде с 18 марта по июнь 2013 года.

Основные съёмки фильма были завершены 13-14 июля.. Первый трейлер был опубликован 10 декабря 2013 года, при этом ролик так и не раскрыл внешнего облика Годзиллы. Второй трейлер, выпущенный 25 февраля 2014 года, имел большее количество законченных эпизодов с Годзиллой, в том числе и кадр морды чудовища. 29 апреля вышел Азиатский трейлер, в котором было отлично видно Годзиллу. Из него также понятно, что в фильме будет присутствовать ещё один монстр — М. У. Т. О. (в российском переводе названный Г.H.Н. У. С.).

Студия Legendary Pictures обратилась в суд, чтобы выгнать из проекта продюсеров Дэна Лина, Роя Ли и Дага Дэвисона. Студия подала жалобу на основании деклараторной защиты в Верховный суд Лос-Анджелеса, утверждая, что Лин, Ли и Дэвисон угрожали подать в суд, если студия воспользуется своим правом — попросить их покинуть проект. В жалобе также указывалось, что всё, что сделало это трио — это представило студии сценариста проекта.

Главную мужскую роль мог сыграть Джозеф Гордон-Левитт, но он отказался. На главные роли рассматривались Скут Макнэйри, Генри Кавилл, Калеб Лэндри Джонс, Аарон Шанг.

Акира Такарада, сыгравший в оригинальном фильме про Годзиллу и пяти сиквелах, в интервью сказал, что у него была небольшая роль в фильме, но она не вошла в финальную версию.

Бюджет

Точный бюджет фильма не оглашается, но по слухам, на производство ленты было потрачено в районе $160 млн. Режиссёр Гарет Эдвардс признался, что ему поначалу было непривычно иметь дело с большим бюджетом и съёмочной командой, состоящей из 400 человек, так как его предыдущий проект, фильм «Монстры» был куда скромнее и обошёлся ему всего в $500 тыс.

Создание Годзиллы

Режиссёр Гарет Эдвардс описал Годзиллу как антигероя: «Годзилла, безусловно, является представлением гнева природы. Основной темой истории является борьба человека и природы, и Годзилла, конечно же, олицетворяет природу. Невозможно выиграть в этой схватке. Природа всегда будет победителем — в этом и заключается подтекст нашего фильма. Годзилла — это наказание, которого мы заслуживаем».

Эдвардс и группа дизайнеров просмотрела все предыдущие воплощения Годзиллы, чтобы создать внешний вид существа в фильме. Эдвардс рассказал: «Я пытался смотреть на это так: представьте, что Годзилла был настоящим существом, и кто-то из киностудии Toho увидел его в 1950-х, затем побежал на студию, чтобы снять о нём фильм, и старался изо всех сил, чтобы вспомнить и нарисовать его».

В январе 2014 года в журнале Total Film появилась информация, что монстр будет иметь рост 110 метров. Также специалист по эффектам Джим Ригель сообщил, что рост врагов Годзиллы будет 45 метров самец и 89,3 метров самка, а механику сражения Годзиллы они основывали на наблюдении за животными, в особенности медведями и комодскими варанами.

Съёмки

Съёмки фильма начались 18 марта в Ванкувере под рабочим названием «Наутилус». Дополнительно съёмки прошли на острове Ванкувер в Британской Колумбии, рядом с городами Нанаймо и Виктория.

В интервью Аарон Тейлор-Джонсон сказал, что на съёмках зелёные экраны почти не используются и снимают всё на месте, а компьютерные эффекты будут добавлены позднее.

Оператор Шеймас Макгарви хотел, чтобы сцены 1950-х годов имели «очищенный вид с приглушёнными цветами и размытыми границами». Чтобы добиться такого эффекта он снимал эти сцены на винтажный объектив 1960-х годов и затем оттенки чёрного в этих сценах окрасил в пурпурный цвет при помощи цифровой обработки. Хотя фильм был сделан с возможностью показа в 3D, большая часть показов будет в 2D. Макгарви решил снимать фильм как если бы он был только в 2D, поскольку ему не нравится работать с оборудованием для съёмок 3D фильмов и ощущения при просмотре их в кинотеатрах.

Съёмки также прошли на трёх американских авианосцах: Carl Vinson, Nimitz и Ronald Reagan. Военно-морские силы США помогали в производстве фильма, в то же время Корпус морской пехоты отказался от участия после знакомства со сценарием.

Отзывы

Фильм получил в целом положительные отзывы. На сайте Rotten Tomatoes на основе 231 обзоров фильм имеет рейтинг 73 % со средним баллом 6,6 из 10. На сайте Metacritic фильм имеет оценку 62/100.

Empire дал фильму 3 звезды из 5, похвалив за работу над фильмом и сражение монстров, но при этом раскритиковав неспособность фильма совместить неправдоподобную завязку и шаблонных персонажей, доставшихся от оригинала, с серьёзным повествованием новой работы.

Сиквел

Эдвардс утверждал, что ему хотелось бы сделать самостоятельный фильм с определённой концовкой и он против концовки, которая подразумевала бы сиквел. По его словам, если фильм окажется успешным, то он не против продолжения, но при этом ему хотелось бы, чтобы фильм оставлял впечатление завершённой работы.

На WonderCon 2013 Гильермо дель Торо выразил интерес к возможному кроссоверу «Годзиллы» с «Тихоокеанским рубежом» — другой картиной Legendary Pictures о кайдзю — но при этом отметил, что на данный момент таких планов нет.

18 мая 2014 года, после успешной премьеры и сборов, превышающих 196 млн долларов, было анонсировано, что работа над сиквелом «Годзиллы» уже официально началась.

См. также

• Годзилла: Финальные войны
• Тихоокеанский рубеж
• Кинг-Конг (фильм, 2005)
• Гамера: Маленькие герои
• Война динозавров

Ссылки

• [www.godzillamovie.com/ Официальный сайт]

Отрывок, характеризующий Годзилла (фильм, 2014)

Он вышел, и звонкий, но негромкий смех сестры с родинкой послышался за ним.
На другой день приехал князь Василий и поместился в доме графа. Он призвал к себе Пьера и сказал ему:
– Mon cher, si vous vous conduisez ici, comme a Petersbourg, vous finirez tres mal; c'est tout ce que je vous dis. [Мой милый, если вы будете вести себя здесь, как в Петербурге, вы кончите очень дурно; больше мне нечего вам сказать.] Граф очень, очень болен: тебе совсем не надо его видеть.
С тех пор Пьера не тревожили, и он целый день проводил один наверху, в своей комнате.
В то время как Борис вошел к нему, Пьер ходил по своей комнате, изредка останавливаясь в углах, делая угрожающие жесты к стене, как будто пронзая невидимого врага шпагой, и строго взглядывая сверх очков и затем вновь начиная свою прогулку, проговаривая неясные слова, пожимая плечами и разводя руками.
– L'Angleterre a vecu, [Англии конец,] – проговорил он, нахмуриваясь и указывая на кого то пальцем. – M. Pitt comme traitre a la nation et au droit des gens est condamiene a… [Питт, как изменник нации и народному праву, приговаривается к…] – Он не успел договорить приговора Питту, воображая себя в эту минуту самим Наполеоном и вместе с своим героем уже совершив опасный переезд через Па де Кале и завоевав Лондон, – как увидал входившего к нему молодого, стройного и красивого офицера. Он остановился. Пьер оставил Бориса четырнадцатилетним мальчиком и решительно не помнил его; но, несмотря на то, с свойственною ему быстрою и радушною манерой взял его за руку и дружелюбно улыбнулся.
– Вы меня помните? – спокойно, с приятной улыбкой сказал Борис. – Я с матушкой приехал к графу, но он, кажется, не совсем здоров.
– Да, кажется, нездоров. Его всё тревожат, – отвечал Пьер, стараясь вспомнить, кто этот молодой человек.
Борис чувствовал, что Пьер не узнает его, но не считал нужным называть себя и, не испытывая ни малейшего смущения, смотрел ему прямо в глаза.
– Граф Ростов просил вас нынче приехать к нему обедать, – сказал он после довольно долгого и неловкого для Пьера молчания.
– А! Граф Ростов! – радостно заговорил Пьер. – Так вы его сын, Илья. Я, можете себе представить, в первую минуту не узнал вас. Помните, как мы на Воробьевы горы ездили c m me Jacquot… [мадам Жако…] давно.
– Вы ошибаетесь, – неторопливо, с смелою и несколько насмешливою улыбкой проговорил Борис. – Я Борис, сын княгини Анны Михайловны Друбецкой. Ростова отца зовут Ильей, а сына – Николаем. И я m me Jacquot никакой не знал.
Пьер замахал руками и головой, как будто комары или пчелы напали на него.
– Ах, ну что это! я всё спутал. В Москве столько родных! Вы Борис…да. Ну вот мы с вами и договорились. Ну, что вы думаете о булонской экспедиции? Ведь англичанам плохо придется, ежели только Наполеон переправится через канал? Я думаю, что экспедиция очень возможна. Вилльнев бы не оплошал!
Борис ничего не знал о булонской экспедиции, он не читал газет и о Вилльневе в первый раз слышал.
– Мы здесь в Москве больше заняты обедами и сплетнями, чем политикой, – сказал он своим спокойным, насмешливым тоном. – Я ничего про это не знаю и не думаю. Москва занята сплетнями больше всего, – продолжал он. – Теперь говорят про вас и про графа.
Пьер улыбнулся своей доброю улыбкой, как будто боясь за своего собеседника, как бы он не сказал чего нибудь такого, в чем стал бы раскаиваться. Но Борис говорил отчетливо, ясно и сухо, прямо глядя в глаза Пьеру.
– Москве больше делать нечего, как сплетничать, – продолжал он. – Все заняты тем, кому оставит граф свое состояние, хотя, может быть, он переживет всех нас, чего я от души желаю…
– Да, это всё очень тяжело, – подхватил Пьер, – очень тяжело. – Пьер всё боялся, что этот офицер нечаянно вдастся в неловкий для самого себя разговор.
– А вам должно казаться, – говорил Борис, слегка краснея, но не изменяя голоса и позы, – вам должно казаться, что все заняты только тем, чтобы получить что нибудь от богача.
«Так и есть», подумал Пьер.
– А я именно хочу сказать вам, чтоб избежать недоразумений, что вы очень ошибетесь, ежели причтете меня и мою мать к числу этих людей. Мы очень бедны, но я, по крайней мере, за себя говорю: именно потому, что отец ваш богат, я не считаю себя его родственником, и ни я, ни мать никогда ничего не будем просить и не примем от него.
Пьер долго не мог понять, но когда понял, вскочил с дивана, ухватил Бориса за руку снизу с свойственною ему быстротой и неловкостью и, раскрасневшись гораздо более, чем Борис, начал говорить с смешанным чувством стыда и досады.
– Вот это странно! Я разве… да и кто ж мог думать… Я очень знаю…
Но Борис опять перебил его:
– Я рад, что высказал всё. Может быть, вам неприятно, вы меня извините, – сказал он, успокоивая Пьера, вместо того чтоб быть успокоиваемым им, – но я надеюсь, что не оскорбил вас. Я имею правило говорить всё прямо… Как же мне передать? Вы приедете обедать к Ростовым?
И Борис, видимо свалив с себя тяжелую обязанность, сам выйдя из неловкого положения и поставив в него другого, сделался опять совершенно приятен.
– Нет, послушайте, – сказал Пьер, успокоиваясь. – Вы удивительный человек. То, что вы сейчас сказали, очень хорошо, очень хорошо. Разумеется, вы меня не знаете. Мы так давно не видались…детьми еще… Вы можете предполагать во мне… Я вас понимаю, очень понимаю. Я бы этого не сделал, у меня недостало бы духу, но это прекрасно. Я очень рад, что познакомился с вами. Странно, – прибавил он, помолчав и улыбаясь, – что вы во мне предполагали! – Он засмеялся. – Ну, да что ж? Мы познакомимся с вами лучше. Пожалуйста. – Он пожал руку Борису. – Вы знаете ли, я ни разу не был у графа. Он меня не звал… Мне его жалко, как человека… Но что же делать?
– И вы думаете, что Наполеон успеет переправить армию? – спросил Борис, улыбаясь.
Пьер понял, что Борис хотел переменить разговор, и, соглашаясь с ним, начал излагать выгоды и невыгоды булонского предприятия.
Лакей пришел вызвать Бориса к княгине. Княгиня уезжала. Пьер обещался приехать обедать затем, чтобы ближе сойтись с Борисом, крепко жал его руку, ласково глядя ему в глаза через очки… По уходе его Пьер долго еще ходил по комнате, уже не пронзая невидимого врага шпагой, а улыбаясь при воспоминании об этом милом, умном и твердом молодом человеке.
Как это бывает в первой молодости и особенно в одиноком положении, он почувствовал беспричинную нежность к этому молодому человеку и обещал себе непременно подружиться с ним.
Князь Василий провожал княгиню. Княгиня держала платок у глаз, и лицо ее было в слезах.
– Это ужасно! ужасно! – говорила она, – но чего бы мне ни стоило, я исполню свой долг. Я приеду ночевать. Его нельзя так оставить. Каждая минута дорога. Я не понимаю, чего мешкают княжны. Может, Бог поможет мне найти средство его приготовить!… Adieu, mon prince, que le bon Dieu vous soutienne… [Прощайте, князь, да поддержит вас Бог.]
– Adieu, ma bonne, [Прощайте, моя милая,] – отвечал князь Василий, повертываясь от нее.
– Ах, он в ужасном положении, – сказала мать сыну, когда они опять садились в карету. – Он почти никого не узнает.
– Я не понимаю, маменька, какие его отношения к Пьеру? – спросил сын.
– Всё скажет завещание, мой друг; от него и наша судьба зависит…
– Но почему вы думаете, что он оставит что нибудь нам?
– Ах, мой друг! Он так богат, а мы так бедны!
– Ну, это еще недостаточная причина, маменька.
– Ах, Боже мой! Боже мой! Как он плох! – восклицала мать.


Когда Анна Михайловна уехала с сыном к графу Кириллу Владимировичу Безухому, графиня Ростова долго сидела одна, прикладывая платок к глазам. Наконец, она позвонила.
– Что вы, милая, – сказала она сердито девушке, которая заставила себя ждать несколько минут. – Не хотите служить, что ли? Так я вам найду место.
Графиня была расстроена горем и унизительною бедностью своей подруги и поэтому была не в духе, что выражалось у нее всегда наименованием горничной «милая» и «вы».
– Виновата с, – сказала горничная.
– Попросите ко мне графа.
Граф, переваливаясь, подошел к жене с несколько виноватым видом, как и всегда.
– Ну, графинюшка! Какое saute au madere [сотэ на мадере] из рябчиков будет, ma chere! Я попробовал; не даром я за Тараску тысячу рублей дал. Стоит!
Он сел подле жены, облокотив молодецки руки на колена и взъерошивая седые волосы.
– Что прикажете, графинюшка?
– Вот что, мой друг, – что это у тебя запачкано здесь? – сказала она, указывая на жилет. – Это сотэ, верно, – прибавила она улыбаясь. – Вот что, граф: мне денег нужно.
Лицо ее стало печально.
– Ах, графинюшка!…
И граф засуетился, доставая бумажник.
– Мне много надо, граф, мне пятьсот рублей надо.
И она, достав батистовый платок, терла им жилет мужа.
– Сейчас, сейчас. Эй, кто там? – крикнул он таким голосом, каким кричат только люди, уверенные, что те, кого они кличут, стремглав бросятся на их зов. – Послать ко мне Митеньку!
Митенька, тот дворянский сын, воспитанный у графа, который теперь заведывал всеми его делами, тихими шагами вошел в комнату.
– Вот что, мой милый, – сказал граф вошедшему почтительному молодому человеку. – Принеси ты мне… – он задумался. – Да, 700 рублей, да. Да смотри, таких рваных и грязных, как тот раз, не приноси, а хороших, для графини.
– Да, Митенька, пожалуйста, чтоб чистенькие, – сказала графиня, грустно вздыхая.
– Ваше сиятельство, когда прикажете доставить? – сказал Митенька. – Изволите знать, что… Впрочем, не извольте беспокоиться, – прибавил он, заметив, как граф уже начал тяжело и часто дышать, что всегда было признаком начинавшегося гнева. – Я было и запамятовал… Сию минуту прикажете доставить?
– Да, да, то то, принеси. Вот графине отдай.
– Экое золото у меня этот Митенька, – прибавил граф улыбаясь, когда молодой человек вышел. – Нет того, чтобы нельзя. Я же этого терпеть не могу. Всё можно.
– Ах, деньги, граф, деньги, сколько от них горя на свете! – сказала графиня. – А эти деньги мне очень нужны.
– Вы, графинюшка, мотовка известная, – проговорил граф и, поцеловав у жены руку, ушел опять в кабинет.
Когда Анна Михайловна вернулась опять от Безухого, у графини лежали уже деньги, всё новенькими бумажками, под платком на столике, и Анна Михайловна заметила, что графиня чем то растревожена.
– Ну, что, мой друг? – спросила графиня.
– Ах, в каком он ужасном положении! Его узнать нельзя, он так плох, так плох; я минутку побыла и двух слов не сказала…
– Annette, ради Бога, не откажи мне, – сказала вдруг графиня, краснея, что так странно было при ее немолодом, худом и важном лице, доставая из под платка деньги.
Анна Михайловна мгновенно поняла, в чем дело, и уж нагнулась, чтобы в должную минуту ловко обнять графиню.
– Вот Борису от меня, на шитье мундира…
Анна Михайловна уж обнимала ее и плакала. Графиня плакала тоже. Плакали они о том, что они дружны; и о том, что они добры; и о том, что они, подруги молодости, заняты таким низким предметом – деньгами; и о том, что молодость их прошла… Но слезы обеих были приятны…


Графиня Ростова с дочерьми и уже с большим числом гостей сидела в гостиной. Граф провел гостей мужчин в кабинет, предлагая им свою охотницкую коллекцию турецких трубок. Изредка он выходил и спрашивал: не приехала ли? Ждали Марью Дмитриевну Ахросимову, прозванную в обществе le terrible dragon, [страшный дракон,] даму знаменитую не богатством, не почестями, но прямотой ума и откровенною простотой обращения. Марью Дмитриевну знала царская фамилия, знала вся Москва и весь Петербург, и оба города, удивляясь ей, втихомолку посмеивались над ее грубостью, рассказывали про нее анекдоты; тем не менее все без исключения уважали и боялись ее.
В кабинете, полном дыма, шел разговор о войне, которая была объявлена манифестом, о наборе. Манифеста еще никто не читал, но все знали о его появлении. Граф сидел на отоманке между двумя курившими и разговаривавшими соседями. Граф сам не курил и не говорил, а наклоняя голову, то на один бок, то на другой, с видимым удовольствием смотрел на куривших и слушал разговор двух соседей своих, которых он стравил между собой.
Один из говоривших был штатский, с морщинистым, желчным и бритым худым лицом, человек, уже приближавшийся к старости, хотя и одетый, как самый модный молодой человек; он сидел с ногами на отоманке с видом домашнего человека и, сбоку запустив себе далеко в рот янтарь, порывисто втягивал дым и жмурился. Это был старый холостяк Шиншин, двоюродный брат графини, злой язык, как про него говорили в московских гостиных. Он, казалось, снисходил до своего собеседника. Другой, свежий, розовый, гвардейский офицер, безупречно вымытый, застегнутый и причесанный, держал янтарь у середины рта и розовыми губами слегка вытягивал дымок, выпуская его колечками из красивого рта. Это был тот поручик Берг, офицер Семеновского полка, с которым Борис ехал вместе в полк и которым Наташа дразнила Веру, старшую графиню, называя Берга ее женихом. Граф сидел между ними и внимательно слушал. Самое приятное для графа занятие, за исключением игры в бостон, которую он очень любил, было положение слушающего, особенно когда ему удавалось стравить двух говорливых собеседников.
– Ну, как же, батюшка, mon tres honorable [почтеннейший] Альфонс Карлыч, – говорил Шиншин, посмеиваясь и соединяя (в чем и состояла особенность его речи) самые народные русские выражения с изысканными французскими фразами. – Vous comptez vous faire des rentes sur l'etat, [Вы рассчитываете иметь доход с казны,] с роты доходец получать хотите?
– Нет с, Петр Николаич, я только желаю показать, что в кавалерии выгод гораздо меньше против пехоты. Вот теперь сообразите, Петр Николаич, мое положение…
Берг говорил всегда очень точно, спокойно и учтиво. Разговор его всегда касался только его одного; он всегда спокойно молчал, пока говорили о чем нибудь, не имеющем прямого к нему отношения. И молчать таким образом он мог несколько часов, не испытывая и не производя в других ни малейшего замешательства. Но как скоро разговор касался его лично, он начинал говорить пространно и с видимым удовольствием.
– Сообразите мое положение, Петр Николаич: будь я в кавалерии, я бы получал не более двухсот рублей в треть, даже и в чине поручика; а теперь я получаю двести тридцать, – говорил он с радостною, приятною улыбкой, оглядывая Шиншина и графа, как будто для него было очевидно, что его успех всегда будет составлять главную цель желаний всех остальных людей.
– Кроме того, Петр Николаич, перейдя в гвардию, я на виду, – продолжал Берг, – и вакансии в гвардейской пехоте гораздо чаще. Потом, сами сообразите, как я мог устроиться из двухсот тридцати рублей. А я откладываю и еще отцу посылаю, – продолжал он, пуская колечко.
– La balance у est… [Баланс установлен…] Немец на обухе молотит хлебец, comme dit le рroverbe, [как говорит пословица,] – перекладывая янтарь на другую сторону ртa, сказал Шиншин и подмигнул графу.
Граф расхохотался. Другие гости, видя, что Шиншин ведет разговор, подошли послушать. Берг, не замечая ни насмешки, ни равнодушия, продолжал рассказывать о том, как переводом в гвардию он уже выиграл чин перед своими товарищами по корпусу, как в военное время ротного командира могут убить, и он, оставшись старшим в роте, может очень легко быть ротным, и как в полку все любят его, и как его папенька им доволен. Берг, видимо, наслаждался, рассказывая всё это, и, казалось, не подозревал того, что у других людей могли быть тоже свои интересы. Но всё, что он рассказывал, было так мило степенно, наивность молодого эгоизма его была так очевидна, что он обезоруживал своих слушателей.
– Ну, батюшка, вы и в пехоте, и в кавалерии, везде пойдете в ход; это я вам предрекаю, – сказал Шиншин, трепля его по плечу и спуская ноги с отоманки.
Берг радостно улыбнулся. Граф, а за ним и гости вышли в гостиную.

Было то время перед званым обедом, когда собравшиеся гости не начинают длинного разговора в ожидании призыва к закуске, а вместе с тем считают необходимым шевелиться и не молчать, чтобы показать, что они нисколько не нетерпеливы сесть за стол. Хозяева поглядывают на дверь и изредка переглядываются между собой. Гости по этим взглядам стараются догадаться, кого или чего еще ждут: важного опоздавшего родственника или кушанья, которое еще не поспело.
Пьер приехал перед самым обедом и неловко сидел посредине гостиной на первом попавшемся кресле, загородив всем дорогу. Графиня хотела заставить его говорить, но он наивно смотрел в очки вокруг себя, как бы отыскивая кого то, и односложно отвечал на все вопросы графини. Он был стеснителен и один не замечал этого. Большая часть гостей, знавшая его историю с медведем, любопытно смотрели на этого большого толстого и смирного человека, недоумевая, как мог такой увалень и скромник сделать такую штуку с квартальным.
– Вы недавно приехали? – спрашивала у него графиня.
– Oui, madame, [Да, сударыня,] – отвечал он, оглядываясь.
– Вы не видали моего мужа?
– Non, madame. [Нет, сударыня.] – Он улыбнулся совсем некстати.
– Вы, кажется, недавно были в Париже? Я думаю, очень интересно.
– Очень интересно..
Графиня переглянулась с Анной Михайловной. Анна Михайловна поняла, что ее просят занять этого молодого человека, и, подсев к нему, начала говорить об отце; но так же, как и графине, он отвечал ей только односложными словами. Гости были все заняты между собой. Les Razoumovsky… ca a ete charmant… Vous etes bien bonne… La comtesse Apraksine… [Разумовские… Это было восхитительно… Вы очень добры… Графиня Апраксина…] слышалось со всех сторон. Графиня встала и пошла в залу.
– Марья Дмитриевна? – послышался ее голос из залы.
– Она самая, – послышался в ответ грубый женский голос, и вслед за тем вошла в комнату Марья Дмитриевна.
Все барышни и даже дамы, исключая самых старых, встали. Марья Дмитриевна остановилась в дверях и, с высоты своего тучного тела, высоко держа свою с седыми буклями пятидесятилетнюю голову, оглядела гостей и, как бы засучиваясь, оправила неторопливо широкие рукава своего платья. Марья Дмитриевна всегда говорила по русски.
– Имениннице дорогой с детками, – сказала она своим громким, густым, подавляющим все другие звуки голосом. – Ты что, старый греховодник, – обратилась она к графу, целовавшему ее руку, – чай, скучаешь в Москве? Собак гонять негде? Да что, батюшка, делать, вот как эти пташки подрастут… – Она указывала на девиц. – Хочешь – не хочешь, надо женихов искать.
– Ну, что, казак мой? (Марья Дмитриевна казаком называла Наташу) – говорила она, лаская рукой Наташу, подходившую к ее руке без страха и весело. – Знаю, что зелье девка, а люблю.
Она достала из огромного ридикюля яхонтовые сережки грушками и, отдав их именинно сиявшей и разрумянившейся Наташе, тотчас же отвернулась от нее и обратилась к Пьеру.
– Э, э! любезный! поди ка сюда, – сказала она притворно тихим и тонким голосом. – Поди ка, любезный…
И она грозно засучила рукава еще выше.
Пьер подошел, наивно глядя на нее через очки.
– Подойди, подойди, любезный! Я и отцу то твоему правду одна говорила, когда он в случае был, а тебе то и Бог велит.
Она помолчала. Все молчали, ожидая того, что будет, и чувствуя, что было только предисловие.
– Хорош, нечего сказать! хорош мальчик!… Отец на одре лежит, а он забавляется, квартального на медведя верхом сажает. Стыдно, батюшка, стыдно! Лучше бы на войну шел.
Она отвернулась и подала руку графу, который едва удерживался от смеха.
– Ну, что ж, к столу, я чай, пора? – сказала Марья Дмитриевна.