Горит ли Париж?
| Горит ли Париж? | |
| Paris brûle-t-il? Is Paris Burning? | |
 | |
| Жанр |
драма |
|---|---|
| Режиссёр | |
| Продюсер | |
| Автор сценария | |
| В главных ролях |
Герт Фрёбе |
| Оператор | |
| Композитор | |
| Длительность |
175 минут |
| Страна |
|
| Язык | |
| Год | |
| IMDb | |
«Горит ли Париж?» (фр. Paris brûle-t-il?, англ. Is Paris Burning?) — франко-американский военный фильм 1966 года о Второй мировой войне режиссёра Рене Клемана, собравшего для его съёмок актёрский состав из наиболее популярных актёров мирового кинематографа того времени. Сценарий фильма основан на одноимённой книге Доминика Лапьерра и Ларри Коллинза об освобождении столицы Франции в августе 1944 года от немецкой оккупации.
Фильм стал номинантом премии «Оскар» 1967 года за лучшую работу художника-постановщика и лучшую операторскую работу. Композитор Морис Жарр в том же году номинировался на премию «Золотой глобус» за лучшую музыку к фильму.
Сюжет
В начале августа 1944 года в своей ставке «Волчье логово» Адольф Гитлер поручает генералу Дитриху фон Хольтицу командование Большим Парижем и требует от него оборонять город до последнего солдата либо взорвать его.
В Париже лидеры движения Сопротивления ожидают ввода в Париж союзнических войск, но союзники приняли решение обойти город слева и двигаться напрямую к германской границе. В парижском движении Сопротивлении нет единства в отношении необходимости самостоятельных действий по освобождению Парижа от нацистских оккупантов, взявшись за оружие и подняв народное восстание. Коммунисты под руководством Анри Роль-Танги и голлисты во главе с Жаком Шабаном-Дельмасом внимательно наблюдают за действиями друг друга, чтобы возглавить освобождение Парижа и тем самым получить политические дивиденды после войны.
Прибыв в Париж, Хольтиц работает над планом обороны города и для этого запрашивает подкрепление из Дании и тяжёлую военную технику. Он отдаёт приказ капитану Эбернаху подготовить к взрыву крупные сооружения и памятники культуры Парижа до поступления письменного приказа об их уничтожении. При посредничестве консула Швеции Рауля Нордлинга Хольтиц соглашается передать политзаключённых Красному Кресту, но тем не менее большую их часть войска СС успевают отправить в концентрационный лагерь Бухенвальд. Параллельно группа патриотически настроенных молодых парижан по собственной инициативе пытается достать оружие, чтобы участвовать в освобождении города, но оказывается в ловушке, подготовленной агентом гестапо «капитаном Сержем», и была расстреляна в Булонском лесу.
Чтобы опередить коммунистов, расклеивающих по городу плакаты с призывом к восстанию, голлисты захватывают управление парижской полиции и в свою очередь заявляют о начале операции по освобождению города. Происходят первые столкновения с ничего не подозревающими немецкими солдатами, которым несмотря на нанесённые ощутимые потери не удается сломить сопротивление восставших. Обе стороны конфликта пытаются выиграть время, и Нордлинг в качестве посредника договаривается о перемирии. На встрече национального комитета Сопротивления коммунистам, имеющим большинство голосов, удаётся протолкнуть решение о необходимости прекращении перемирия.
В этих условиях Роль-Танги принимает решение напрямую связаться с союзническим командованием. Только оно в силах предотвратить поражение плохо вооружённых участников движения Сопротивления и освободить Париж. Окольными путями с опасностью для жизни соратнику Роля майору Галуа удаётся перейти линию фронта и добраться в штаб генерала Паттона. Галуа убеждает союзническое командование направить 2-ю танковую дивизию генерала Леклерка в наступление на Париж.
Французские и американские войска успевают добраться до Парижа вовремя, чтобы спасти оказавшихся в тяжёлом положении участников Сопротивления и освободить город. Хольтиц осознаёт безвыходность своего положения и вопреки приказу Гитлера сдаёт город союзникам.
«Горит ли Париж?» — продолжают запрашивать информацию о ситуации в Париже в ставке германского командования. Этот вопрос звучит из брошенной трубки телефона в кабинете сдавшегося союзникам командующего Большим Парижем Дитриха фон Хольтица на фоне всеобщего ликования по поводу освобождения французской столицы.
В ролях
- Жан-Поль Бельмондо — Пьерлот (Ив Моранда)
- Шарль Буайе — доктор Моно
- Лесли Карон — Франсуа Лабе
- Жан-Пьер Кассель — лейтенант Анри Каршер
- Бруно Кремер — полковник Анри Роль-Танги
- Клод Дофен — полковник Лебель
- Ален Делон — Жак Шабан-Дельмас
- Кирк Дуглас — генерал Джордж С. Паттон
- Пьер Дюкс — Сера (Александр Пароди)
- Гленн Форд — генерал Омар Н. Брэдли
- Билли Фрик — Адольф Гитлер
- Герт Фрёбе — генерал Дитрих фон Хольтиц
- Эрнст Фриц Фюрбрингер — генерал Ганс фон Бойнебург-Ленгсфельд
- Конрад Георг — генерал-фельдмаршал Вальтер Модель
- Иоахим Ханзен — комендант тюрьмы Френ
- Гюнтер Майснер — комендант СС в Пантене
- Ханнес Мессемер — генерал-полковник Альфред Йодль
- Гарри Майен — лейтенант фон Арним
- Ив Монтан — сержант Марсель Бизьен
- Мишель Пикколи — Эдгар Пизани
- Саша Питоефф — Фредерик Жолио-Кюри
- Энтони Перкинс — сержант Уоррен
- Вольфганг Прайс — капитан фон Эбернах
- Клод Риш — генерал Леклерк
- Серж Руссо — Фабьен
- Симона Синьоре — хозяйка бистро
- Роберт Стэк — генерал Сибер
- Жан-Луи Трентиньян — капитан Серж
- Пьер Ванек — майор Галуа
- Мари Версини — Клэр Моранда
- Орсон Уэллс — консул Швеции Рауль Нордлинг
- Пeтер Якоб — генерал Бургдорф
- Патрик Девер — молодой участник движения Сопротивления
- Сюзи Дeлер — парижанка
- Э. Г. Маршалл — офицер разведки Пауэлл (в титрах не указан)
Напишите отзыв о статье "Горит ли Париж?"
Ссылки
- «Горит ли Париж?» (англ.) на сайте Internet Movie Database
| ||||||||||||||||||||||||||
Отрывок, характеризующий Горит ли Париж?
Она позвонила горничную и попросила ее лечь в ее комнате.M lle Bourienne в этот вечер долго ходила по зимнему саду, тщетно ожидая кого то и то улыбаясь кому то, то до слез трогаясь воображаемыми словами рauvre mere, упрекающей ее за ее падение.
Маленькая княгиня ворчала на горничную за то, что постель была нехороша. Нельзя было ей лечь ни на бок, ни на грудь. Всё было тяжело и неловко. Живот ее мешал ей. Он мешал ей больше, чем когда нибудь, именно нынче, потому что присутствие Анатоля перенесло ее живее в другое время, когда этого не было и ей было всё легко и весело. Она сидела в кофточке и чепце на кресле. Катя, сонная и с спутанной косой, в третий раз перебивала и переворачивала тяжелую перину, что то приговаривая.
– Я тебе говорила, что всё буграми и ямами, – твердила маленькая княгиня, – я бы сама рада была заснуть, стало быть, я не виновата, – и голос ее задрожал, как у собирающегося плакать ребенка.
Старый князь тоже не спал. Тихон сквозь сон слышал, как он сердито шагал и фыркал носом. Старому князю казалось, что он был оскорблен за свою дочь. Оскорбление самое больное, потому что оно относилось не к нему, а к другому, к дочери, которую он любит больше себя. Он сказал себе, что он передумает всё это дело и найдет то, что справедливо и должно сделать, но вместо того он только больше раздражал себя.
«Первый встречный показался – и отец и всё забыто, и бежит кверху, причесывается и хвостом виляет, и сама на себя не похожа! Рада бросить отца! И знала, что я замечу. Фр… фр… фр… И разве я не вижу, что этот дурень смотрит только на Бурьенку (надо ее прогнать)! И как гордости настолько нет, чтобы понять это! Хоть не для себя, коли нет гордости, так для меня, по крайней мере. Надо ей показать, что этот болван об ней и не думает, а только смотрит на Bourienne. Нет у ней гордости, но я покажу ей это»…
Сказав дочери, что она заблуждается, что Анатоль намерен ухаживать за Bourienne, старый князь знал, что он раздражит самолюбие княжны Марьи, и его дело (желание не разлучаться с дочерью) будет выиграно, и потому успокоился на этом. Он кликнул Тихона и стал раздеваться.
«И чорт их принес! – думал он в то время, как Тихон накрывал ночной рубашкой его сухое, старческое тело, обросшее на груди седыми волосами. – Я их не звал. Приехали расстраивать мою жизнь. И немного ее осталось».
– К чорту! – проговорил он в то время, как голова его еще была покрыта рубашкой.
Тихон знал привычку князя иногда вслух выражать свои мысли, а потому с неизменным лицом встретил вопросительно сердитый взгляд лица, появившегося из под рубашки.
– Легли? – спросил князь.
Тихон, как и все хорошие лакеи, знал чутьем направление мыслей барина. Он угадал, что спрашивали о князе Василье с сыном.
– Изволили лечь и огонь потушили, ваше сиятельство.
– Не за чем, не за чем… – быстро проговорил князь и, всунув ноги в туфли и руки в халат, пошел к дивану, на котором он спал.
Несмотря на то, что между Анатолем и m lle Bourienne ничего не было сказано, они совершенно поняли друг друга в отношении первой части романа, до появления pauvre mere, поняли, что им нужно много сказать друг другу тайно, и потому с утра они искали случая увидаться наедине. В то время как княжна прошла в обычный час к отцу, m lle Bourienne сошлась с Анатолем в зимнем саду.
Княжна Марья подходила в этот день с особенным трепетом к двери кабинета. Ей казалось, что не только все знают, что нынче совершится решение ее судьбы, но что и знают то, что она об этом думает. Она читала это выражение в лице Тихона и в лице камердинера князя Василья, который с горячей водой встретился в коридоре и низко поклонился ей.
Старый князь в это утро был чрезвычайно ласков и старателен в своем обращении с дочерью. Это выражение старательности хорошо знала княжна Марья. Это было то выражение, которое бывало на его лице в те минуты, когда сухие руки его сжимались в кулак от досады за то, что княжна Марья не понимала арифметической задачи, и он, вставая, отходил от нее и тихим голосом повторял несколько раз одни и те же слова.
Он тотчас же приступил к делу и начал разговор, говоря «вы».
– Мне сделали пропозицию насчет вас, – сказал он, неестественно улыбаясь. – Вы, я думаю, догадались, – продолжал он, – что князь Василий приехал сюда и привез с собой своего воспитанника (почему то князь Николай Андреич называл Анатоля воспитанником) не для моих прекрасных глаз. Мне вчера сделали пропозицию насчет вас. А так как вы знаете мои правила, я отнесся к вам.
– Как мне вас понимать, mon pere? – проговорила княжна, бледнея и краснея.
– Как понимать! – сердито крикнул отец. – Князь Василий находит тебя по своему вкусу для невестки и делает тебе пропозицию за своего воспитанника. Вот как понимать. Как понимать?!… А я у тебя спрашиваю.
– Я не знаю, как вы, mon pere, – шопотом проговорила княжна.
– Я? я? что ж я то? меня то оставьте в стороне. Не я пойду замуж. Что вы? вот это желательно знать.
Княжна видела, что отец недоброжелательно смотрел на это дело, но ей в ту же минуту пришла мысль, что теперь или никогда решится судьба ее жизни. Она опустила глаза, чтобы не видеть взгляда, под влиянием которого она чувствовала, что не могла думать, а могла по привычке только повиноваться, и сказала:
– Я желаю только одного – исполнить вашу волю, – сказала она, – но ежели бы мое желание нужно было выразить…
Она не успела договорить. Князь перебил ее.
– И прекрасно, – закричал он. – Он тебя возьмет с приданным, да кстати захватит m lle Bourienne. Та будет женой, а ты…
Князь остановился. Он заметил впечатление, произведенное этими словами на дочь. Она опустила голову и собиралась плакать.
– Ну, ну, шучу, шучу, – сказал он. – Помни одно, княжна: я держусь тех правил, что девица имеет полное право выбирать. И даю тебе свободу. Помни одно: от твоего решения зависит счастье жизни твоей. Обо мне нечего говорить.
– Да я не знаю… mon pere.
– Нечего говорить! Ему велят, он не только на тебе, на ком хочешь женится; а ты свободна выбирать… Поди к себе, обдумай и через час приди ко мне и при нем скажи: да или нет. Я знаю, ты станешь молиться. Ну, пожалуй, молись. Только лучше подумай. Ступай. Да или нет, да или нет, да или нет! – кричал он еще в то время, как княжна, как в тумане, шатаясь, уже вышла из кабинета.
Судьба ее решилась и решилась счастливо. Но что отец сказал о m lle Bourienne, – этот намек был ужасен. Неправда, положим, но всё таки это было ужасно, она не могла не думать об этом. Она шла прямо перед собой через зимний сад, ничего не видя и не слыша, как вдруг знакомый шопот m lle Bourienne разбудил ее. Она подняла глаза и в двух шагах от себя увидала Анатоля, который обнимал француженку и что то шептал ей. Анатоль с страшным выражением на красивом лице оглянулся на княжну Марью и не выпустил в первую секунду талию m lle Bourienne, которая не видала ее.
«Кто тут? Зачем? Подождите!» как будто говорило лицо Анатоля. Княжна Марья молча глядела на них. Она не могла понять этого. Наконец, m lle Bourienne вскрикнула и убежала, а Анатоль с веселой улыбкой поклонился княжне Марье, как будто приглашая ее посмеяться над этим странным случаем, и, пожав плечами, прошел в дверь, ведшую на его половину.
Через час Тихон пришел звать княжну Марью. Он звал ее к князю и прибавил, что и князь Василий Сергеич там. Княжна, в то время как пришел Тихон, сидела на диване в своей комнате и держала в своих объятиях плачущую m lla Bourienne. Княжна Марья тихо гладила ее по голове. Прекрасные глаза княжны, со всем своим прежним спокойствием и лучистостью, смотрели с нежной любовью и сожалением на хорошенькое личико m lle Bourienne.
