Гран-при России 2014 года
Поделись знанием:
От Смоленска войска продолжали отступать. Неприятель шел вслед за ними. 10 го августа полк, которым командовал князь Андрей, проходил по большой дороге, мимо проспекта, ведущего в Лысые Горы. Жара и засуха стояли более трех недель. Каждый день по небу ходили курчавые облака, изредка заслоняя солнце; но к вечеру опять расчищало, и солнце садилось в буровато красную мглу. Только сильная роса ночью освежала землю. Остававшиеся на корню хлеба сгорали и высыпались. Болота пересохли. Скотина ревела от голода, не находя корма по сожженным солнцем лугам. Только по ночам и в лесах пока еще держалась роса, была прохлада. Но по дороге, по большой дороге, по которой шли войска, даже и ночью, даже и по лесам, не было этой прохлады. Роса не заметна была на песочной пыли дороги, встолченной больше чем на четверть аршина. Как только рассветало, начиналось движение. Обозы, артиллерия беззвучно шли по ступицу, а пехота по щиколку в мягкой, душной, не остывшей за ночь, жаркой пыли. Одна часть этой песочной пыли месилась ногами и колесами, другая поднималась и стояла облаком над войском, влипая в глаза, в волоса, в уши, в ноздри и, главное, в легкие людям и животным, двигавшимся по этой дороге. Чем выше поднималось солнце, тем выше поднималось облако пыли, и сквозь эту тонкую, жаркую пыль на солнце, не закрытое облаками, можно было смотреть простым глазом. Солнце представлялось большим багровым шаром. Ветра не было, и люди задыхались в этой неподвижной атмосфере. Люди шли, обвязавши носы и рты платками. Приходя к деревне, все бросалось к колодцам. Дрались за воду и выпивали ее до грязи.
Князь Андрей командовал полком, и устройство полка, благосостояние его людей, необходимость получения и отдачи приказаний занимали его. Пожар Смоленска и оставление его были эпохой для князя Андрея. Новое чувство озлобления против врага заставляло его забывать свое горе. Он весь был предан делам своего полка, он был заботлив о своих людях и офицерах и ласков с ними. В полку его называли наш князь, им гордились и его любили. Но добр и кроток он был только с своими полковыми, с Тимохиным и т. п., с людьми совершенно новыми и в чужой среде, с людьми, которые не могли знать и понимать его прошедшего; но как только он сталкивался с кем нибудь из своих прежних, из штабных, он тотчас опять ощетинивался; делался злобен, насмешлив и презрителен. Все, что связывало его воспоминание с прошедшим, отталкивало его, и потому он старался в отношениях этого прежнего мира только не быть несправедливым и исполнять свой долг.
Правда, все в темном, мрачном свете представлялось князю Андрею – особенно после того, как оставили Смоленск (который, по его понятиям, можно и должно было защищать) 6 го августа, и после того, как отец, больной, должен был бежать в Москву и бросить на расхищение столь любимые, обстроенные и им населенные Лысые Горы; но, несмотря на то, благодаря полку князь Андрей мог думать о другом, совершенно независимом от общих вопросов предмете – о своем полку. 10 го августа колонна, в которой был его полк, поравнялась с Лысыми Горами. Князь Андрей два дня тому назад получил известие, что его отец, сын и сестра уехали в Москву. Хотя князю Андрею и нечего было делать в Лысых Горах, он, с свойственным ему желанием растравить свое горе, решил, что он должен заехать в Лысые Горы.
Он велел оседлать себе лошадь и с перехода поехал верхом в отцовскую деревню, в которой он родился и провел свое детство. Проезжая мимо пруда, на котором всегда десятки баб, переговариваясь, били вальками и полоскали свое белье, князь Андрей заметил, что на пруде никого не было, и оторванный плотик, до половины залитый водой, боком плавал посредине пруда. Князь Андрей подъехал к сторожке. У каменных ворот въезда никого не было, и дверь была отперта. Дорожки сада уже заросли, и телята и лошади ходили по английскому парку. Князь Андрей подъехал к оранжерее; стекла были разбиты, и деревья в кадках некоторые повалены, некоторые засохли. Он окликнул Тараса садовника. Никто не откликнулся. Обогнув оранжерею на выставку, он увидал, что тесовый резной забор весь изломан и фрукты сливы обдерганы с ветками. Старый мужик (князь Андрей видал его у ворот в детстве) сидел и плел лапоть на зеленой скамеечке.
Он был глух и не слыхал подъезда князя Андрея. Он сидел на лавке, на которой любил сиживать старый князь, и около него было развешено лычко на сучках обломанной и засохшей магнолии.
Князь Андрей подъехал к дому. Несколько лип в старом саду были срублены, одна пегая с жеребенком лошадь ходила перед самым домом между розанами. Дом был заколочен ставнями. Одно окно внизу было открыто. Дворовый мальчик, увидав князя Андрея, вбежал в дом.
Алпатыч, услав семью, один оставался в Лысых Горах; он сидел дома и читал Жития. Узнав о приезде князя Андрея, он, с очками на носу, застегиваясь, вышел из дома, поспешно подошел к князю и, ничего не говоря, заплакал, целуя князя Андрея в коленку.
Потом он отвернулся с сердцем на свою слабость и стал докладывать ему о положении дел. Все ценное и дорогое было отвезено в Богучарово. Хлеб, до ста четвертей, тоже был вывезен; сено и яровой, необыкновенный, как говорил Алпатыч, урожай нынешнего года зеленым взят и скошен – войсками. Мужики разорены, некоторый ушли тоже в Богучарово, малая часть остается.
Князь Андрей, не дослушав его, спросил, когда уехали отец и сестра, разумея, когда уехали в Москву. Алпатыч отвечал, полагая, что спрашивают об отъезде в Богучарово, что уехали седьмого, и опять распространился о долах хозяйства, спрашивая распоряжении.
– Прикажете ли отпускать под расписку командам овес? У нас еще шестьсот четвертей осталось, – спрашивал Алпатыч.
«Что отвечать ему? – думал князь Андрей, глядя на лоснеющуюся на солнце плешивую голову старика и в выражении лица его читая сознание того, что он сам понимает несвоевременность этих вопросов, но спрашивает только так, чтобы заглушить и свое горе.
– Да, отпускай, – сказал он.
– Ежели изволили заметить беспорядки в саду, – говорил Алпатыч, – то невозмежио было предотвратить: три полка проходили и ночевали, в особенности драгуны. Я выписал чин и звание командира для подачи прошения.
– Ну, что ж ты будешь делать? Останешься, ежели неприятель займет? – спросил его князь Андрей.
Алпатыч, повернув свое лицо к князю Андрею, посмотрел на него; и вдруг торжественным жестом поднял руку кверху.
– Он мой покровитель, да будет воля его! – проговорил он.
Толпа мужиков и дворовых шла по лугу, с открытыми головами, приближаясь к князю Андрею.
– Ну прощай! – сказал князь Андрей, нагибаясь к Алпатычу. – Уезжай сам, увози, что можешь, и народу вели уходить в Рязанскую или в Подмосковную. – Алпатыч прижался к его ноге и зарыдал. Князь Андрей осторожно отодвинул его и, тронув лошадь, галопом поехал вниз по аллее.
На выставке все так же безучастно, как муха на лице дорогого мертвеца, сидел старик и стукал по колодке лаптя, и две девочки со сливами в подолах, которые они нарвали с оранжерейных деревьев, бежали оттуда и наткнулись на князя Андрея. Увидав молодого барина, старшая девочка, с выразившимся на лице испугом, схватила за руку свою меньшую товарку и с ней вместе спряталась за березу, не успев подобрать рассыпавшиеся зеленые сливы.
Князь Андрей испуганно поспешно отвернулся от них, боясь дать заметить им, что он их видел. Ему жалко стало эту хорошенькую испуганную девочку. Он боялся взглянуть на нее, по вместе с тем ему этого непреодолимо хотелось. Новое, отрадное и успокоительное чувство охватило его, когда он, глядя на этих девочек, понял существование других, совершенно чуждых ему и столь же законных человеческих интересов, как и те, которые занимали его. Эти девочки, очевидно, страстно желали одного – унести и доесть эти зеленые сливы и не быть пойманными, и князь Андрей желал с ними вместе успеха их предприятию. Он не мог удержаться, чтобы не взглянуть на них еще раз. Полагая себя уже в безопасности, они выскочили из засады и, что то пища тоненькими голосками, придерживая подолы, весело и быстро бежали по траве луга своими загорелыми босыми ножонками.
Князь Андрей освежился немного, выехав из района пыли большой дороги, по которой двигались войска. Но недалеко за Лысыми Горами он въехал опять на дорогу и догнал свой полк на привале, у плотины небольшого пруда. Был второй час после полдня. Солнце, красный шар в пыли, невыносимо пекло и жгло спину сквозь черный сюртук. Пыль, все такая же, неподвижно стояла над говором гудевшими, остановившимися войсками. Ветру не было, В проезд по плотине на князя Андрея пахнуло тиной и свежестью пруда. Ему захотелось в воду – какая бы грязная она ни была. Он оглянулся на пруд, с которого неслись крики и хохот. Небольшой мутный с зеленью пруд, видимо, поднялся четверти на две, заливая плотину, потому что он был полон человеческими, солдатскими, голыми барахтавшимися в нем белыми телами, с кирпично красными руками, лицами и шеями. Все это голое, белое человеческое мясо с хохотом и гиком барахталось в этой грязной луже, как караси, набитые в лейку. Весельем отзывалось это барахтанье, и оттого оно особенно было грустно.
Один молодой белокурый солдат – еще князь Андрей знал его – третьей роты, с ремешком под икрой, крестясь, отступал назад, чтобы хорошенько разбежаться и бултыхнуться в воду; другой, черный, всегда лохматый унтер офицер, по пояс в воде, подергивая мускулистым станом, радостно фыркал, поливая себе голову черными по кисти руками. Слышалось шлепанье друг по другу, и визг, и уханье.
На берегах, на плотине, в пруде, везде было белое, здоровое, мускулистое мясо. Офицер Тимохин, с красным носиком, обтирался на плотине и застыдился, увидав князя, однако решился обратиться к нему:
– То то хорошо, ваше сиятельство, вы бы изволили! – сказал он.
– Грязно, – сказал князь Андрей, поморщившись.
– Мы сейчас очистим вам. – И Тимохин, еще не одетый, побежал очищать.
– Князь хочет.
– Какой? Наш князь? – заговорили голоса, и все заторопились так, что насилу князь Андрей успел их успокоить. Он придумал лучше облиться в сарае.
«Мясо, тело, chair a canon [пушечное мясо]! – думал он, глядя и на свое голое тело, и вздрагивая не столько от холода, сколько от самому ему непонятного отвращения и ужаса при виде этого огромного количества тел, полоскавшихся в грязном пруде.
7 го августа князь Багратион в своей стоянке Михайловке на Смоленской дороге писал следующее:
«Милостивый государь граф Алексей Андреевич.
(Он писал Аракчееву, но знал, что письмо его будет прочтено государем, и потому, насколько он был к тому способен, обдумывал каждое свое слово.)
Я думаю, что министр уже рапортовал об оставлении неприятелю Смоленска. Больно, грустно, и вся армия в отчаянии, что самое важное место понапрасну бросили. Я, с моей стороны, просил лично его убедительнейшим образом, наконец и писал; но ничто его не согласило. Я клянусь вам моею честью, что Наполеон был в таком мешке, как никогда, и он бы мог потерять половину армии, но не взять Смоленска. Войска наши так дрались и так дерутся, как никогда. Я удержал с 15 тысячами более 35 ти часов и бил их; но он не хотел остаться и 14 ти часов. Это стыдно, и пятно армии нашей; а ему самому, мне кажется, и жить на свете не должно. Ежели он доносит, что потеря велика, – неправда; может быть, около 4 тысяч, не более, но и того нет. Хотя бы и десять, как быть, война! Но зато неприятель потерял бездну…
Что стоило еще оставаться два дни? По крайней мере, они бы сами ушли; ибо не имели воды напоить людей и лошадей. Он дал слово мне, что не отступит, но вдруг прислал диспозицию, что он в ночь уходит. Таким образом воевать не можно, и мы можем неприятеля скоро привести в Москву…
Слух носится, что вы думаете о мире. Чтобы помириться, боже сохрани! После всех пожертвований и после таких сумасбродных отступлений – мириться: вы поставите всю Россию против себя, и всякий из нас за стыд поставит носить мундир. Ежели уже так пошло – надо драться, пока Россия может и пока люди на ногах…
Надо командовать одному, а не двум. Ваш министр, может, хороший по министерству; но генерал не то что плохой, но дрянной, и ему отдали судьбу всего нашего Отечества… Я, право, с ума схожу от досады; простите мне, что дерзко пишу. Видно, тот не любит государя и желает гибели нам всем, кто советует заключить мир и командовать армиею министру. Итак, я пишу вам правду: готовьте ополчение. Ибо министр самым мастерским образом ведет в столицу за собою гостя. Большое подозрение подает всей армии господин флигель адъютант Вольцоген. Он, говорят, более Наполеона, нежели наш, и он советует все министру. Я не токмо учтив против него, но повинуюсь, как капрал, хотя и старее его. Это больно; но, любя моего благодетеля и государя, – повинуюсь. Только жаль государя, что вверяет таким славную армию. Вообразите, что нашею ретирадою мы потеряли людей от усталости и в госпиталях более 15 тысяч; а ежели бы наступали, того бы не было. Скажите ради бога, что наша Россия – мать наша – скажет, что так страшимся и за что такое доброе и усердное Отечество отдаем сволочам и вселяем в каждого подданного ненависть и посрамление. Чего трусить и кого бояться?. Я не виноват, что министр нерешим, трус, бестолков, медлителен и все имеет худые качества. Вся армия плачет совершенно и ругают его насмерть…»
| англ. 2014 Russian Grand Prix | |
|---|---|
| Дата | |
| Место | |
| Трасса |
Сочи Автодром (5848 м) |
| Дистанция |
53 круга, 309,745 км |
| Погода |
Солнечно. Сухо. |
| Поул | |
| 1:38,513 | |
| Быстрый круг | |
| 1:40,896 | |
| 53 круг | |
| Подиум | |
| Победитель | |
| 2 место | |
| 3 место | |
|
| |
| 16 из 19 Гран-при Сезона 2014 / Гонка №913 | |
Гран-при Росси́и 2014 года (официально 2014 Formula 1 Russian Grand Prix[1]) — автогонка, шестнадцатый этап чемпионата мира «Формулы-1» сезона 2014 года (и 1-й Гран-при России в истории «Формулы-1»), который прошёл с 10 по 12 октября на трассе «Сочи Автодром», Россия.
Содержание
Свободные заезды
| Сессия | № | Лидер | Конструктор | Ш | Время | Погода | Воздух °C |
Трасса °C |
|---|---|---|---|---|---|---|---|---|
| 1 | 6 |  Нико Росберг
|
Mercedes | P | 1:42.311 | Солнечно, сухо. | +18...21 | +18...21 |
| 2 | 44 |  Льюис Хэмилтон
|
Mercedes | P | 1:39.630 | +21...22 | +30...31 | |
| 3 | 44 | Льюис Хэмилтон
|
Mercedes | P | 1:38.726 | +21...22 | +15...24 |
Резервные пилоты
| Гонщик | Конструктор | Время | Заменял |
|---|---|---|---|
 Сергей Сироткин
|
Sauber-Ferrari | 1:45.032 |  Эстебана Гутьерреса
|
 Роберто Мери
|
Caterham-Renault | 1:46.782 |  Камуи Кобаяси
|
Квалификация
В первой части квалификации выбывали не 6 гонщиков как обычно, а 5 (из-за отсутствия второй «Маруси»). Оставшийся гонщик «Маруси» — Чилтон — и оба «Катерхэма» традиционно не сумели пройти во вторую часть. «Зауберы» оказались на российской трассе быстрее «Лотусов», и британская команда осталась бы вовсе без гонщиков во второй части, если бы не проблемы с мощностью на «Уильямсе» Массы, показавшем лишь 18-й результат. Вторую часть не смогли преодолеть «Лотус» Грожана, «Зауберы», «Форс Индии», и чемпион мира Феттель, ставший 11-м.
Рикьярдо, как и партнёр жаловавшийся на сцепление с трассой, показал в итоге только 7-й результат. На первом боевом круге третьей части квалификации ошибся Магнессен, в итоге лишь под клетчатый флаг сумевший показать приемлемое время. Однако его 6-й результат принёс ему лишь 11-ю стартовую позицию из-за смены коробки передач. Напарник датчанина Баттон был так же успешен, как и в свободных заездах, и показал 4-е время. Гонщики «Феррари» констатировали хроническую нехватку в скорости и заняли 4-й ряд стартовой решётки. Впервые с весны оба «Торо Россо» пробились в финальную часть квалификации, где Квят перед соотечественниками показал лучший в карьере 5-й результат, а Вернь потерял скорость и стал последним. Боттас в каждой части квалификации показал 3-й результат, и под финиш показывал лучшее время после 2-го сектора, но на последнем несколько раз ошибся. Хэмилтон завоевал поул, стабильно опережая на 0,2 секунды партнёра и единственного конкурента в борьбе за титул Росберга.
| Место | № | Пилот | Конструктор | Часть 1 | Часть 2 | Часть 3 | Старт |
|---|---|---|---|---|---|---|---|
| 1 | 44 | Льюис Хэмилтон
|
Mercedes | 1:38,759 | 1:38,338 | 1:38,513 | 1 |
| 2 | 6 | Нико Росберг
|
Mercedes | 1:39,076 | 1:38,606 | 1:38,713 | 2 |
| 3 | 77 |  Валттери Боттас
|
Williams-Mercedes | 1:39,125 | 1:38,971 | 1:38,920 | 3 |
| 4 | 22 | Дженсон Баттон
|
McLaren-Mercedes | 1:39,560 | 1:39,381 | 1:39,121 | 4 |
| 5 | 26 | Даниил Квят
|
Toro Rosso-Renault | 1:40,074 | 1:39,296 | 1:39,277 | 5 |
| 6 | 20 |  Кевин Магнуссен
|
McLaren-Mercedes | 1:39,735 | 1:39,022 | 1:39,629 | 111 |
| 7 | 3 |  Даниэль Риккардо
|
Red Bull-Renault | 1:40,519 | 1:39,666 | 1:39,635 | 6 |
| 8 | 14 | Фернандо Алонсо
|
Ferrari | 1:40,255 | 1:39,786 | 1:39,709 | 7 |
| 9 | 7 | Кими Райкконен
|
Ferrari | 1:40,098 | 1:39,838 | 1:39,771 | 8 |
| 10 | 25 |  Жан-Эрик Вернь
|
Toro Rosso-Renault | 1:40,354 | 1:39,929 | 1:40,020 | 9 |
| 11 | 1 | Себастьян Феттель
|
Red Bull-Renault | 1:40,382 | 1:40,052 | 10 | |
| 12 | 27 | Нико Хюлькенберг
|
Force India-Mercedes | 1:40,273 | 1:40,058 | 171 | |
| 13 | 11 | Серхио Перес
|
Force India-Mercedes | 1:40,723 | 1:40,163 | 12 | |
| 14 | 21 | Эстебан Гутьеррес
|
Sauber-Ferrari | 1:41,159 | 1:40,536 | 13 | |
| 15 | 99 | Адриан Сутиль
|
Sauber-Ferrari | 1:40,766 | 1:40,984 | 14 | |
| 16 | 8 | Ромен Грожан
|
Lotus-Renault | 1:42,526 | 1:41,397 | 15 | |
| 17 | 9 |  Маркус Эрикссон
|
Caterham-Renault | 1:42,648 | 16 | ||
| 18 | 19 |  Фелипе Масса
|
Williams-Mercedes | 1:43,064 | 18 | ||
| 19 | 10 | Камуи Кобаяси
|
Caterham-Renault | 1:43,166 | 19 | ||
| 20 | 13 |  Пастор Мальдонадо
|
Lotus-Renault | 1:43,205 | 212 | ||
| 21 | 4 | Макс Чилтон
|
Marussia-Ferrari | 1:43,649 | 201 | ||
| 107% от времени лидера первой сессии: 1:45.672 | |||||||
- Примечания
- 1. ↑ Кевин Магнуссен, Макс Чилтон и Нико Хюлькенберг потеряют 5 позиций стартовой решётки из-за замены коробки передач[2][3].
- 2. ↑ Пастор Мальдонадо наказан потерей 5 позиций на стартовом поле за использование шестого двигателя по ходу сезона (остаток штрафа, перенесенный с прошлой гонки)[4], а также потерей еще 5 позиций за смену коробки передач[5].
Гонка
| Место | С | +/- | № | Пилот | Конструктор | Ш | Круги | Время/причина схода | Скорость | Пит | О |
|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|
| 1 | 1 | ▬ | 44 | Льюис Хэмилтон
|
Mercedes | P | 53 | 1:31:50,744 | 202,346 | 1 | 25 |
| 2 | 2 | ▬ | 6 | Нико Росберг
|
Mercedes | P | 53 | +13,657 | 201,846 | 1 | 18 |
| 3 | 3 | ▬ | 77 | Валттери Боттас
|
Williams-Mercedes | P | 53 | +17,425 | 201,709 | 1 | 15 |
| 4 | 4 | ▬ | 22 | Дженсон Баттон
|
McLaren-Mercedes | P | 53 | +30,234 | 201,242 | 1 | 12 |
| 5 | 11 | ▲6 | 20 | Кевин Магнуссен
|
McLaren-Mercedes | P | 53 | +53,616 | 200,397 | 1 | 10 |
| 6 | 7 | ▲1 | 14 | Фернандо Алонсо
|
Ferrari | P | 53 | +1:00,016 | 200,166 | 1 | 8 |
| 7 | 6 | ▼1 | 3 | Даниэль Риккардо
|
Red Bull-Renault | P | 53 | +1:01,812 | 200,102 | 1 | 6 |
| 8 | 10 | ▲2 | 1 | Себастьян Феттель
|
Red Bull-Renault | P | 53 | +1:06,185 | 199,945 | 1 | 4 |
| 9 | 8 | ▼1 | 7 | Кими Райкконен
|
Ferrari | P | 53 | +1:18,877 | 199,491 | 1 | 2 |
| 10 | 12 | ▲2 | 11 | Серхио Перес
|
Force India-Mercedes | P | 53 | +1:20,067 | 199,449 | 1 | 1 |
| 11 | 18 | ▲7 | 19 | Фелипе Масса
|
Williams-Mercedes | P | 53 | +1:20,877 | 199,420 | 2 | |
| 12 | 17 | ▲5 | 27 | Нико Хюлькенберг
|
Force India-Mercedes | P | 53 | +1:21,309 | 199,404 | 1 | |
| 13 | 9 | ▼4 | 25 | Жан-Эрик Вернь
|
Toro Rosso-Renault | P | 53 | +1:37,295 | 198,836 | 1 | |
| 14 | 5 | ▼9 | 26 | Даниил Квят
|
Toro Rosso-Renault | P | 52 | +1 круг | 198,457 | 2 | |
| 15 | 13 | ▼2 | 21 | Эстебан Гутьеррес
|
Sauber-Ferrari | P | 52 | +1 круг | 197,530 | 1 | |
| 16 | 14 | ▼2 | 99 | Адриан Сутиль
|
Sauber-Ferrari | P | 52 | +1 круг | 196,943 | 1 | |
| 17 | 15 | ▼2 | 8 | Ромен Грожан
|
Lotus-Renault | P | 52 | +1 круг | 196,657 | 1 | |
| 18 | 21 | ▲3 | 13 | Пастор Мальдонадо
|
Lotus-Renault | P | 52 | +1 круг | 195,859 | 1 | |
| 19 | 16 | ▼3 | 9 | Маркус Эрикссон
|
Caterham-Renault | P | 51 | +2 круга | 194,525 | 2 | |
| Сход | 19 | ▬ | 10 | Камуи Кобаяси
|
Caterham-Renault | P | 21 | Перегрев тормозов | — | — | |
| Сход | 20 | ▬ | 4 | Макс Чилтон
|
Marussia-Ferrari | P | 9 | Механические проблемы | — | — |
Круги лидирования
| № | Пилот | Конструктор | Круги | Всего |
|---|---|---|---|---|
| 44 | Льюис Хэмилтон
|
Mercedes | 1-53 | 53 |
Штрафы пилотов
| № | Пилот | Вид наказания | Причина наказания |
|---|---|---|---|
| 8 | Ромен Грожан
|
5-секундный штраф «stop&go» | Инициирование столкновения с Адрианом Сутилем |
Положение в чемпионате после Гран-при
|
|
- Примечание: в обе таблицы включены только первые 5 позиций.
Статистика
Напишите отзыв о статье "Гран-при России 2014 года"
Примечания
- ↑ [www.formula1.com/races/in_detail/russia_930/ 2014 Formula 1 Russian Grand Prix], formula1.com
- ↑ [www.f1news.ru/news/f1-98341.html Магнуссен потеряет пять мест за замену коробки передач]. Дмитрий Бухаров. f1news.ru (11 октября 2014). Проверено 11 октября 2014.
- ↑ [www.f1news.ru/news/f1-98345.html Макс Чилтон потеряет пять мест на стартовой решётке]. Эльмир Валеев. f1news.ru (11 октября 2014). Проверено 14 октября 2014.
- ↑ [www.f1news.ru/news/f1-98030.html Пастор Мальдонадо потеряет 10 мест на стартовой решётке]. Эльмир Валеев. f1news.ru (3 октября 2014). Проверено 14 октября 2014.
- ↑ [www.f1news.ru/news/f1-98388.html На машине Мальдонадо заменили коробку передач]. Дмитрий Бухаров. f1news.ru (12 октября 2014). Проверено 14 октября 2014.
Ссылки
- [sochiautodrom.ru/ Официальный сайт трассы]
- [wildsoft.ru/gp.php?y=????&gp=913 Гран-при России 2014 года] (рус.) на сайте wildsoft.ru
- [mclarenf-1.com/index.php?page=chart&gp=930&graf=1 Диаграмма гонки]
- [mclarenf-1.com/index.php?page=chart&gp=930 График покруговки]
- [mclarenf-1.com/index.php?page=chart&gp=930&graf=3 Сравнение гонщиков (время на круге, отрывы, пит-стопы, составы резины)]
| Предыдущая гонка: Гран-при Японии 2014 года |
FIA Формула-1 Чемпионат мира, сезон 2014 года |
Следующая гонка: Гран-при США 2014 года |
|
| ||
| Предыдущая гонка: — |
Гран-при России | Следующая гонка: Гран-при России 2015 года |
| ||||||||||
| ||||||||||
| ||||||||||||||||||||||||||||||
Отрывок, характеризующий Гран-при России 2014 года
От Смоленска войска продолжали отступать. Неприятель шел вслед за ними. 10 го августа полк, которым командовал князь Андрей, проходил по большой дороге, мимо проспекта, ведущего в Лысые Горы. Жара и засуха стояли более трех недель. Каждый день по небу ходили курчавые облака, изредка заслоняя солнце; но к вечеру опять расчищало, и солнце садилось в буровато красную мглу. Только сильная роса ночью освежала землю. Остававшиеся на корню хлеба сгорали и высыпались. Болота пересохли. Скотина ревела от голода, не находя корма по сожженным солнцем лугам. Только по ночам и в лесах пока еще держалась роса, была прохлада. Но по дороге, по большой дороге, по которой шли войска, даже и ночью, даже и по лесам, не было этой прохлады. Роса не заметна была на песочной пыли дороги, встолченной больше чем на четверть аршина. Как только рассветало, начиналось движение. Обозы, артиллерия беззвучно шли по ступицу, а пехота по щиколку в мягкой, душной, не остывшей за ночь, жаркой пыли. Одна часть этой песочной пыли месилась ногами и колесами, другая поднималась и стояла облаком над войском, влипая в глаза, в волоса, в уши, в ноздри и, главное, в легкие людям и животным, двигавшимся по этой дороге. Чем выше поднималось солнце, тем выше поднималось облако пыли, и сквозь эту тонкую, жаркую пыль на солнце, не закрытое облаками, можно было смотреть простым глазом. Солнце представлялось большим багровым шаром. Ветра не было, и люди задыхались в этой неподвижной атмосфере. Люди шли, обвязавши носы и рты платками. Приходя к деревне, все бросалось к колодцам. Дрались за воду и выпивали ее до грязи.
Князь Андрей командовал полком, и устройство полка, благосостояние его людей, необходимость получения и отдачи приказаний занимали его. Пожар Смоленска и оставление его были эпохой для князя Андрея. Новое чувство озлобления против врага заставляло его забывать свое горе. Он весь был предан делам своего полка, он был заботлив о своих людях и офицерах и ласков с ними. В полку его называли наш князь, им гордились и его любили. Но добр и кроток он был только с своими полковыми, с Тимохиным и т. п., с людьми совершенно новыми и в чужой среде, с людьми, которые не могли знать и понимать его прошедшего; но как только он сталкивался с кем нибудь из своих прежних, из штабных, он тотчас опять ощетинивался; делался злобен, насмешлив и презрителен. Все, что связывало его воспоминание с прошедшим, отталкивало его, и потому он старался в отношениях этого прежнего мира только не быть несправедливым и исполнять свой долг.
Правда, все в темном, мрачном свете представлялось князю Андрею – особенно после того, как оставили Смоленск (который, по его понятиям, можно и должно было защищать) 6 го августа, и после того, как отец, больной, должен был бежать в Москву и бросить на расхищение столь любимые, обстроенные и им населенные Лысые Горы; но, несмотря на то, благодаря полку князь Андрей мог думать о другом, совершенно независимом от общих вопросов предмете – о своем полку. 10 го августа колонна, в которой был его полк, поравнялась с Лысыми Горами. Князь Андрей два дня тому назад получил известие, что его отец, сын и сестра уехали в Москву. Хотя князю Андрею и нечего было делать в Лысых Горах, он, с свойственным ему желанием растравить свое горе, решил, что он должен заехать в Лысые Горы.
Он велел оседлать себе лошадь и с перехода поехал верхом в отцовскую деревню, в которой он родился и провел свое детство. Проезжая мимо пруда, на котором всегда десятки баб, переговариваясь, били вальками и полоскали свое белье, князь Андрей заметил, что на пруде никого не было, и оторванный плотик, до половины залитый водой, боком плавал посредине пруда. Князь Андрей подъехал к сторожке. У каменных ворот въезда никого не было, и дверь была отперта. Дорожки сада уже заросли, и телята и лошади ходили по английскому парку. Князь Андрей подъехал к оранжерее; стекла были разбиты, и деревья в кадках некоторые повалены, некоторые засохли. Он окликнул Тараса садовника. Никто не откликнулся. Обогнув оранжерею на выставку, он увидал, что тесовый резной забор весь изломан и фрукты сливы обдерганы с ветками. Старый мужик (князь Андрей видал его у ворот в детстве) сидел и плел лапоть на зеленой скамеечке.
Он был глух и не слыхал подъезда князя Андрея. Он сидел на лавке, на которой любил сиживать старый князь, и около него было развешено лычко на сучках обломанной и засохшей магнолии.
Князь Андрей подъехал к дому. Несколько лип в старом саду были срублены, одна пегая с жеребенком лошадь ходила перед самым домом между розанами. Дом был заколочен ставнями. Одно окно внизу было открыто. Дворовый мальчик, увидав князя Андрея, вбежал в дом.
Алпатыч, услав семью, один оставался в Лысых Горах; он сидел дома и читал Жития. Узнав о приезде князя Андрея, он, с очками на носу, застегиваясь, вышел из дома, поспешно подошел к князю и, ничего не говоря, заплакал, целуя князя Андрея в коленку.
Потом он отвернулся с сердцем на свою слабость и стал докладывать ему о положении дел. Все ценное и дорогое было отвезено в Богучарово. Хлеб, до ста четвертей, тоже был вывезен; сено и яровой, необыкновенный, как говорил Алпатыч, урожай нынешнего года зеленым взят и скошен – войсками. Мужики разорены, некоторый ушли тоже в Богучарово, малая часть остается.
Князь Андрей, не дослушав его, спросил, когда уехали отец и сестра, разумея, когда уехали в Москву. Алпатыч отвечал, полагая, что спрашивают об отъезде в Богучарово, что уехали седьмого, и опять распространился о долах хозяйства, спрашивая распоряжении.
– Прикажете ли отпускать под расписку командам овес? У нас еще шестьсот четвертей осталось, – спрашивал Алпатыч.
«Что отвечать ему? – думал князь Андрей, глядя на лоснеющуюся на солнце плешивую голову старика и в выражении лица его читая сознание того, что он сам понимает несвоевременность этих вопросов, но спрашивает только так, чтобы заглушить и свое горе.
– Да, отпускай, – сказал он.
– Ежели изволили заметить беспорядки в саду, – говорил Алпатыч, – то невозмежио было предотвратить: три полка проходили и ночевали, в особенности драгуны. Я выписал чин и звание командира для подачи прошения.
– Ну, что ж ты будешь делать? Останешься, ежели неприятель займет? – спросил его князь Андрей.
Алпатыч, повернув свое лицо к князю Андрею, посмотрел на него; и вдруг торжественным жестом поднял руку кверху.
– Он мой покровитель, да будет воля его! – проговорил он.
Толпа мужиков и дворовых шла по лугу, с открытыми головами, приближаясь к князю Андрею.
– Ну прощай! – сказал князь Андрей, нагибаясь к Алпатычу. – Уезжай сам, увози, что можешь, и народу вели уходить в Рязанскую или в Подмосковную. – Алпатыч прижался к его ноге и зарыдал. Князь Андрей осторожно отодвинул его и, тронув лошадь, галопом поехал вниз по аллее.
На выставке все так же безучастно, как муха на лице дорогого мертвеца, сидел старик и стукал по колодке лаптя, и две девочки со сливами в подолах, которые они нарвали с оранжерейных деревьев, бежали оттуда и наткнулись на князя Андрея. Увидав молодого барина, старшая девочка, с выразившимся на лице испугом, схватила за руку свою меньшую товарку и с ней вместе спряталась за березу, не успев подобрать рассыпавшиеся зеленые сливы.
Князь Андрей испуганно поспешно отвернулся от них, боясь дать заметить им, что он их видел. Ему жалко стало эту хорошенькую испуганную девочку. Он боялся взглянуть на нее, по вместе с тем ему этого непреодолимо хотелось. Новое, отрадное и успокоительное чувство охватило его, когда он, глядя на этих девочек, понял существование других, совершенно чуждых ему и столь же законных человеческих интересов, как и те, которые занимали его. Эти девочки, очевидно, страстно желали одного – унести и доесть эти зеленые сливы и не быть пойманными, и князь Андрей желал с ними вместе успеха их предприятию. Он не мог удержаться, чтобы не взглянуть на них еще раз. Полагая себя уже в безопасности, они выскочили из засады и, что то пища тоненькими голосками, придерживая подолы, весело и быстро бежали по траве луга своими загорелыми босыми ножонками.
Князь Андрей освежился немного, выехав из района пыли большой дороги, по которой двигались войска. Но недалеко за Лысыми Горами он въехал опять на дорогу и догнал свой полк на привале, у плотины небольшого пруда. Был второй час после полдня. Солнце, красный шар в пыли, невыносимо пекло и жгло спину сквозь черный сюртук. Пыль, все такая же, неподвижно стояла над говором гудевшими, остановившимися войсками. Ветру не было, В проезд по плотине на князя Андрея пахнуло тиной и свежестью пруда. Ему захотелось в воду – какая бы грязная она ни была. Он оглянулся на пруд, с которого неслись крики и хохот. Небольшой мутный с зеленью пруд, видимо, поднялся четверти на две, заливая плотину, потому что он был полон человеческими, солдатскими, голыми барахтавшимися в нем белыми телами, с кирпично красными руками, лицами и шеями. Все это голое, белое человеческое мясо с хохотом и гиком барахталось в этой грязной луже, как караси, набитые в лейку. Весельем отзывалось это барахтанье, и оттого оно особенно было грустно.
Один молодой белокурый солдат – еще князь Андрей знал его – третьей роты, с ремешком под икрой, крестясь, отступал назад, чтобы хорошенько разбежаться и бултыхнуться в воду; другой, черный, всегда лохматый унтер офицер, по пояс в воде, подергивая мускулистым станом, радостно фыркал, поливая себе голову черными по кисти руками. Слышалось шлепанье друг по другу, и визг, и уханье.
На берегах, на плотине, в пруде, везде было белое, здоровое, мускулистое мясо. Офицер Тимохин, с красным носиком, обтирался на плотине и застыдился, увидав князя, однако решился обратиться к нему:
– То то хорошо, ваше сиятельство, вы бы изволили! – сказал он.
– Грязно, – сказал князь Андрей, поморщившись.
– Мы сейчас очистим вам. – И Тимохин, еще не одетый, побежал очищать.
– Князь хочет.
– Какой? Наш князь? – заговорили голоса, и все заторопились так, что насилу князь Андрей успел их успокоить. Он придумал лучше облиться в сарае.
«Мясо, тело, chair a canon [пушечное мясо]! – думал он, глядя и на свое голое тело, и вздрагивая не столько от холода, сколько от самому ему непонятного отвращения и ужаса при виде этого огромного количества тел, полоскавшихся в грязном пруде.
7 го августа князь Багратион в своей стоянке Михайловке на Смоленской дороге писал следующее:
«Милостивый государь граф Алексей Андреевич.
(Он писал Аракчееву, но знал, что письмо его будет прочтено государем, и потому, насколько он был к тому способен, обдумывал каждое свое слово.)
Я думаю, что министр уже рапортовал об оставлении неприятелю Смоленска. Больно, грустно, и вся армия в отчаянии, что самое важное место понапрасну бросили. Я, с моей стороны, просил лично его убедительнейшим образом, наконец и писал; но ничто его не согласило. Я клянусь вам моею честью, что Наполеон был в таком мешке, как никогда, и он бы мог потерять половину армии, но не взять Смоленска. Войска наши так дрались и так дерутся, как никогда. Я удержал с 15 тысячами более 35 ти часов и бил их; но он не хотел остаться и 14 ти часов. Это стыдно, и пятно армии нашей; а ему самому, мне кажется, и жить на свете не должно. Ежели он доносит, что потеря велика, – неправда; может быть, около 4 тысяч, не более, но и того нет. Хотя бы и десять, как быть, война! Но зато неприятель потерял бездну…
Что стоило еще оставаться два дни? По крайней мере, они бы сами ушли; ибо не имели воды напоить людей и лошадей. Он дал слово мне, что не отступит, но вдруг прислал диспозицию, что он в ночь уходит. Таким образом воевать не можно, и мы можем неприятеля скоро привести в Москву…
Слух носится, что вы думаете о мире. Чтобы помириться, боже сохрани! После всех пожертвований и после таких сумасбродных отступлений – мириться: вы поставите всю Россию против себя, и всякий из нас за стыд поставит носить мундир. Ежели уже так пошло – надо драться, пока Россия может и пока люди на ногах…
Надо командовать одному, а не двум. Ваш министр, может, хороший по министерству; но генерал не то что плохой, но дрянной, и ему отдали судьбу всего нашего Отечества… Я, право, с ума схожу от досады; простите мне, что дерзко пишу. Видно, тот не любит государя и желает гибели нам всем, кто советует заключить мир и командовать армиею министру. Итак, я пишу вам правду: готовьте ополчение. Ибо министр самым мастерским образом ведет в столицу за собою гостя. Большое подозрение подает всей армии господин флигель адъютант Вольцоген. Он, говорят, более Наполеона, нежели наш, и он советует все министру. Я не токмо учтив против него, но повинуюсь, как капрал, хотя и старее его. Это больно; но, любя моего благодетеля и государя, – повинуюсь. Только жаль государя, что вверяет таким славную армию. Вообразите, что нашею ретирадою мы потеряли людей от усталости и в госпиталях более 15 тысяч; а ежели бы наступали, того бы не было. Скажите ради бога, что наша Россия – мать наша – скажет, что так страшимся и за что такое доброе и усердное Отечество отдаем сволочам и вселяем в каждого подданного ненависть и посрамление. Чего трусить и кого бояться?. Я не виноват, что министр нерешим, трус, бестолков, медлителен и все имеет худые качества. Вся армия плачет совершенно и ругают его насмерть…»
