Гран-при Великобритании 2013 года
Поделись знанием:
Наташа проснулась и увидала Соню.
– А, вернулась?
И с решительностью и нежностью, которая бывает в минуты пробуждения, она обняла подругу, но заметив смущение на лице Сони, лицо Наташи выразило смущение и подозрительность.
– Соня, ты прочла письмо? – сказала она.
– Да, – тихо сказала Соня.
Наташа восторженно улыбнулась.
– Нет, Соня, я не могу больше! – сказала она. – Я не могу больше скрывать от тебя. Ты знаешь, мы любим друг друга!… Соня, голубчик, он пишет… Соня…
Соня, как бы не веря своим ушам, смотрела во все глаза на Наташу.
– А Болконский? – сказала она.
– Ах, Соня, ах коли бы ты могла знать, как я счастлива! – сказала Наташа. – Ты не знаешь, что такое любовь…
– Но, Наташа, неужели то всё кончено?
Наташа большими, открытыми глазами смотрела на Соню, как будто не понимая ее вопроса.
– Что ж, ты отказываешь князю Андрею? – сказала Соня.
– Ах, ты ничего не понимаешь, ты не говори глупости, ты слушай, – с мгновенной досадой сказала Наташа.
– Нет, я не могу этому верить, – повторила Соня. – Я не понимаю. Как же ты год целый любила одного человека и вдруг… Ведь ты только три раза видела его. Наташа, я тебе не верю, ты шалишь. В три дня забыть всё и так…
– Три дня, – сказала Наташа. – Мне кажется, я сто лет люблю его. Мне кажется, что я никого никогда не любила прежде его. Ты этого не можешь понять. Соня, постой, садись тут. – Наташа обняла и поцеловала ее.
– Мне говорили, что это бывает и ты верно слышала, но я теперь только испытала эту любовь. Это не то, что прежде. Как только я увидала его, я почувствовала, что он мой властелин, и я раба его, и что я не могу не любить его. Да, раба! Что он мне велит, то я и сделаю. Ты не понимаешь этого. Что ж мне делать? Что ж мне делать, Соня? – говорила Наташа с счастливым и испуганным лицом.
– Но ты подумай, что ты делаешь, – говорила Соня, – я не могу этого так оставить. Эти тайные письма… Как ты могла его допустить до этого? – говорила она с ужасом и с отвращением, которое она с трудом скрывала.
– Я тебе говорила, – отвечала Наташа, – что у меня нет воли, как ты не понимаешь этого: я его люблю!
– Так я не допущу до этого, я расскажу, – с прорвавшимися слезами вскрикнула Соня.
– Что ты, ради Бога… Ежели ты расскажешь, ты мой враг, – заговорила Наташа. – Ты хочешь моего несчастия, ты хочешь, чтоб нас разлучили…
Увидав этот страх Наташи, Соня заплакала слезами стыда и жалости за свою подругу.
– Но что было между вами? – спросила она. – Что он говорил тебе? Зачем он не ездит в дом?
Наташа не отвечала на ее вопрос.
– Ради Бога, Соня, никому не говори, не мучай меня, – упрашивала Наташа. – Ты помни, что нельзя вмешиваться в такие дела. Я тебе открыла…
– Но зачем эти тайны! Отчего же он не ездит в дом? – спрашивала Соня. – Отчего он прямо не ищет твоей руки? Ведь князь Андрей дал тебе полную свободу, ежели уж так; но я не верю этому. Наташа, ты подумала, какие могут быть тайные причины ?
Наташа удивленными глазами смотрела на Соню. Видно, ей самой в первый раз представлялся этот вопрос и она не знала, что отвечать на него.
– Какие причины, не знаю. Но стало быть есть причины!
Соня вздохнула и недоверчиво покачала головой.
– Ежели бы были причины… – начала она. Но Наташа угадывая ее сомнение, испуганно перебила ее.
– Соня, нельзя сомневаться в нем, нельзя, нельзя, ты понимаешь ли? – прокричала она.
– Любит ли он тебя?
– Любит ли? – повторила Наташа с улыбкой сожаления о непонятливости своей подруги. – Ведь ты прочла письмо, ты видела его?
– Но если он неблагородный человек?
– Он!… неблагородный человек? Коли бы ты знала! – говорила Наташа.
– Если он благородный человек, то он или должен объявить свое намерение, или перестать видеться с тобой; и ежели ты не хочешь этого сделать, то я сделаю это, я напишу ему, я скажу папа, – решительно сказала Соня.
– Да я жить не могу без него! – закричала Наташа.
– Наташа, я не понимаю тебя. И что ты говоришь! Вспомни об отце, о Nicolas.
– Мне никого не нужно, я никого не люблю, кроме его. Как ты смеешь говорить, что он неблагороден? Ты разве не знаешь, что я его люблю? – кричала Наташа. – Соня, уйди, я не хочу с тобой ссориться, уйди, ради Бога уйди: ты видишь, как я мучаюсь, – злобно кричала Наташа сдержанно раздраженным и отчаянным голосом. Соня разрыдалась и выбежала из комнаты.
Наташа подошла к столу и, не думав ни минуты, написала тот ответ княжне Марье, который она не могла написать целое утро. В письме этом она коротко писала княжне Марье, что все недоразуменья их кончены, что, пользуясь великодушием князя Андрея, который уезжая дал ей свободу, она просит ее забыть всё и простить ее ежели она перед нею виновата, но что она не может быть его женой. Всё это ей казалось так легко, просто и ясно в эту минуту.
В пятницу Ростовы должны были ехать в деревню, а граф в среду поехал с покупщиком в свою подмосковную.
В день отъезда графа, Соня с Наташей были званы на большой обед к Карагиным, и Марья Дмитриевна повезла их. На обеде этом Наташа опять встретилась с Анатолем, и Соня заметила, что Наташа говорила с ним что то, желая не быть услышанной, и всё время обеда была еще более взволнована, чем прежде. Когда они вернулись домой, Наташа начала первая с Соней то объяснение, которого ждала ее подруга.
– Вот ты, Соня, говорила разные глупости про него, – начала Наташа кротким голосом, тем голосом, которым говорят дети, когда хотят, чтобы их похвалили. – Мы объяснились с ним нынче.
– Ну, что же, что? Ну что ж он сказал? Наташа, как я рада, что ты не сердишься на меня. Говори мне всё, всю правду. Что же он сказал?
Наташа задумалась.
– Ах Соня, если бы ты знала его так, как я! Он сказал… Он спрашивал меня о том, как я обещала Болконскому. Он обрадовался, что от меня зависит отказать ему.
Соня грустно вздохнула.
– Но ведь ты не отказала Болконскому, – сказала она.
– А может быть я и отказала! Может быть с Болконским всё кончено. Почему ты думаешь про меня так дурно?
– Я ничего не думаю, я только не понимаю этого…
– Подожди, Соня, ты всё поймешь. Увидишь, какой он человек. Ты не думай дурное ни про меня, ни про него.
– Я ни про кого не думаю дурное: я всех люблю и всех жалею. Но что же мне делать?
Соня не сдавалась на нежный тон, с которым к ней обращалась Наташа. Чем размягченнее и искательнее было выражение лица Наташи, тем серьезнее и строже было лицо Сони.
– Наташа, – сказала она, – ты просила меня не говорить с тобой, я и не говорила, теперь ты сама начала. Наташа, я не верю ему. Зачем эта тайна?
– Опять, опять! – перебила Наташа.
– Наташа, я боюсь за тебя.
– Чего бояться?
– Я боюсь, что ты погубишь себя, – решительно сказала Соня, сама испугавшись того что она сказала.
Лицо Наташи опять выразило злобу.
– И погублю, погублю, как можно скорее погублю себя. Не ваше дело. Не вам, а мне дурно будет. Оставь, оставь меня. Я ненавижу тебя.
– Наташа! – испуганно взывала Соня.
– Ненавижу, ненавижу! И ты мой враг навсегда!
Наташа выбежала из комнаты.
Наташа не говорила больше с Соней и избегала ее. С тем же выражением взволнованного удивления и преступности она ходила по комнатам, принимаясь то за то, то за другое занятие и тотчас же бросая их.
Как это ни тяжело было для Сони, но она, не спуская глаз, следила за своей подругой.
Накануне того дня, в который должен был вернуться граф, Соня заметила, что Наташа сидела всё утро у окна гостиной, как будто ожидая чего то и что она сделала какой то знак проехавшему военному, которого Соня приняла за Анатоля.
Соня стала еще внимательнее наблюдать свою подругу и заметила, что Наташа была всё время обеда и вечер в странном и неестественном состоянии (отвечала невпопад на делаемые ей вопросы, начинала и не доканчивала фразы, всему смеялась).
После чая Соня увидала робеющую горничную девушку, выжидавшую ее у двери Наташи. Она пропустила ее и, подслушав у двери, узнала, что опять было передано письмо. И вдруг Соне стало ясно, что у Наташи был какой нибудь страшный план на нынешний вечер. Соня постучалась к ней. Наташа не пустила ее.
«Она убежит с ним! думала Соня. Она на всё способна. Нынче в лице ее было что то особенно жалкое и решительное. Она заплакала, прощаясь с дяденькой, вспоминала Соня. Да это верно, она бежит с ним, – но что мне делать?» думала Соня, припоминая теперь те признаки, которые ясно доказывали, почему у Наташи было какое то страшное намерение. «Графа нет. Что мне делать, написать к Курагину, требуя от него объяснения? Но кто велит ему ответить? Писать Пьеру, как просил князь Андрей в случае несчастия?… Но может быть, в самом деле она уже отказала Болконскому (она вчера отослала письмо княжне Марье). Дяденьки нет!» Сказать Марье Дмитриевне, которая так верила в Наташу, Соне казалось ужасно. «Но так или иначе, думала Соня, стоя в темном коридоре: теперь или никогда пришло время доказать, что я помню благодеяния их семейства и люблю Nicolas. Нет, я хоть три ночи не буду спать, а не выйду из этого коридора и силой не пущу ее, и не дам позору обрушиться на их семейство», думала она.
Анатоль последнее время переселился к Долохову. План похищения Ростовой уже несколько дней был обдуман и приготовлен Долоховым, и в тот день, когда Соня, подслушав у двери Наташу, решилась оберегать ее, план этот должен был быть приведен в исполнение. Наташа в десять часов вечера обещала выйти к Курагину на заднее крыльцо. Курагин должен был посадить ее в приготовленную тройку и везти за 60 верст от Москвы в село Каменку, где был приготовлен расстриженный поп, который должен был обвенчать их. В Каменке и была готова подстава, которая должна была вывезти их на Варшавскую дорогу и там на почтовых они должны были скакать за границу.
У Анатоля были и паспорт, и подорожная, и десять тысяч денег, взятые у сестры, и десять тысяч, занятые через посредство Долохова.
Два свидетеля – Хвостиков, бывший приказный, которого употреблял для игры Долохов и Макарин, отставной гусар, добродушный и слабый человек, питавший беспредельную любовь к Курагину – сидели в первой комнате за чаем.
В большом кабинете Долохова, убранном от стен до потолка персидскими коврами, медвежьими шкурами и оружием, сидел Долохов в дорожном бешмете и сапогах перед раскрытым бюро, на котором лежали счеты и пачки денег. Анатоль в расстегнутом мундире ходил из той комнаты, где сидели свидетели, через кабинет в заднюю комнату, где его лакей француз с другими укладывал последние вещи. Долохов считал деньги и записывал.
– Ну, – сказал он, – Хвостикову надо дать две тысячи.
– Ну и дай, – сказал Анатоль.
– Макарка (они так звали Макарина), этот бескорыстно за тебя в огонь и в воду. Ну вот и кончены счеты, – сказал Долохов, показывая ему записку. – Так?
– Да, разумеется, так, – сказал Анатоль, видимо не слушавший Долохова и с улыбкой, не сходившей у него с лица, смотревший вперед себя.
Долохов захлопнул бюро и обратился к Анатолю с насмешливой улыбкой.
– А знаешь что – брось всё это: еще время есть! – сказал он.
– Дурак! – сказал Анатоль. – Перестань говорить глупости. Ежели бы ты знал… Это чорт знает, что такое!
– Право брось, – сказал Долохов. – Я тебе дело говорю. Разве это шутка, что ты затеял?
– Ну, опять, опять дразнить? Пошел к чорту! А?… – сморщившись сказал Анатоль. – Право не до твоих дурацких шуток. – И он ушел из комнаты.
Долохов презрительно и снисходительно улыбался, когда Анатоль вышел.
– Ты постой, – сказал он вслед Анатолю, – я не шучу, я дело говорю, поди, поди сюда.
Анатоль опять вошел в комнату и, стараясь сосредоточить внимание, смотрел на Долохова, очевидно невольно покоряясь ему.
– Ты меня слушай, я тебе последний раз говорю. Что мне с тобой шутить? Разве я тебе перечил? Кто тебе всё устроил, кто попа нашел, кто паспорт взял, кто денег достал? Всё я.
– Ну и спасибо тебе. Ты думаешь я тебе не благодарен? – Анатоль вздохнул и обнял Долохова.
– Я тебе помогал, но всё же я тебе должен правду сказать: дело опасное и, если разобрать, глупое. Ну, ты ее увезешь, хорошо. Разве это так оставят? Узнается дело, что ты женат. Ведь тебя под уголовный суд подведут…
– Ах! глупости, глупости! – опять сморщившись заговорил Анатоль. – Ведь я тебе толковал. А? – И Анатоль с тем особенным пристрастием (которое бывает у людей тупых) к умозаключению, до которого они дойдут своим умом, повторил то рассуждение, которое он раз сто повторял Долохову. – Ведь я тебе толковал, я решил: ежели этот брак будет недействителен, – cказал он, загибая палец, – значит я не отвечаю; ну а ежели действителен, всё равно: за границей никто этого не будет знать, ну ведь так? И не говори, не говори, не говори!
– Право, брось! Ты только себя свяжешь…
– Убирайся к чорту, – сказал Анатоль и, взявшись за волосы, вышел в другую комнату и тотчас же вернулся и с ногами сел на кресло близко перед Долоховым. – Это чорт знает что такое! А? Ты посмотри, как бьется! – Он взял руку Долохова и приложил к своему сердцу. – Ah! quel pied, mon cher, quel regard! Une deesse!! [О! Какая ножка, мой друг, какой взгляд! Богиня!!] A?
Долохов, холодно улыбаясь и блестя своими красивыми, наглыми глазами, смотрел на него, видимо желая еще повеселиться над ним.
– Ну деньги выйдут, тогда что?
– Тогда что? А? – повторил Анатоль с искренним недоумением перед мыслью о будущем. – Тогда что? Там я не знаю что… Ну что глупости говорить! – Он посмотрел на часы. – Пора!
Анатоль пошел в заднюю комнату.
– Ну скоро ли вы? Копаетесь тут! – крикнул он на слуг.
Долохов убрал деньги и крикнув человека, чтобы велеть подать поесть и выпить на дорогу, вошел в ту комнату, где сидели Хвостиков и Макарин.
Анатоль в кабинете лежал, облокотившись на руку, на диване, задумчиво улыбался и что то нежно про себя шептал своим красивым ртом.
– Иди, съешь что нибудь. Ну выпей! – кричал ему из другой комнаты Долохов.
– Не хочу! – ответил Анатоль, всё продолжая улыбаться.
– Иди, Балага приехал.
Анатоль встал и вошел в столовую. Балага был известный троечный ямщик, уже лет шесть знавший Долохова и Анатоля, и служивший им своими тройками. Не раз он, когда полк Анатоля стоял в Твери, с вечера увозил его из Твери, к рассвету доставлял в Москву и увозил на другой день ночью. Не раз он увозил Долохова от погони, не раз он по городу катал их с цыганами и дамочками, как называл Балага. Не раз он с их работой давил по Москве народ и извозчиков, и всегда его выручали его господа, как он называл их. Не одну лошадь он загнал под ними. Не раз он был бит ими, не раз напаивали они его шампанским и мадерой, которую он любил, и не одну штуку он знал за каждым из них, которая обыкновенному человеку давно бы заслужила Сибирь. В кутежах своих они часто зазывали Балагу, заставляли его пить и плясать у цыган, и не одна тысяча их денег перешла через его руки. Служа им, он двадцать раз в году рисковал и своей жизнью и своей шкурой, и на их работе переморил больше лошадей, чем они ему переплатили денег. Но он любил их, любил эту безумную езду, по восемнадцати верст в час, любил перекувырнуть извозчика и раздавить пешехода по Москве, и во весь скок пролететь по московским улицам. Он любил слышать за собой этот дикий крик пьяных голосов: «пошел! пошел!» тогда как уж и так нельзя было ехать шибче; любил вытянуть больно по шее мужика, который и так ни жив, ни мертв сторонился от него. «Настоящие господа!» думал он.
| англ. Santander British Grand Prix | |
|---|---|
| Дата | |
| Место | |
| Трасса |
Трасса Сильверстоун (5,891 м) |
| Дистанция |
52 круга, 306,198 км |
| Погода |
Небольшая облачность. Сухо |
| Поул | |
| 1:29,607 | |
| Быстрый круг | |
| 1:33,401 | |
| 52 круг | |
| Подиум | |
| Победитель | |
| 2 место | |
| 3 место | |
|
| |
| 8 из 19 Гран-при Сезона 2013 / Гонка №886 | |
Гран-при Великобритании 2013 года (официально LXIV Formula 1 Santander British Grand Prix) — автогонка, восьмой этап чемпионата мира «Формулы-1» сезона 2013 года, проходивший с 28 по 30 июня на трассе «Сильверстоун», Великобритания[1].
Предыдущий Гран-при Великобритании «Формулы-1» проходил с 6 по 8 июля 2012 года на этой же трассе.
Содержание
Свободные заезды
Из-за плохих погодных условий бо́льшую часть первой сессии свободных заездов все пилоты провели в боксах (ограничившись только одним установочным кругом). Лишь за пятнадцать минут до окончания сессии на трассу вышел первый пилот. Им стал Даниэль Риккардо (Toro Rosso). Следом за ним на трассе появились ещё несколько пилотов. До завершения первой сессии пройти хотя бы один полный круг удалось всего лишь одиннадцати пилотам. Многие пилоты не смогли избежать ошибок в управлении болидом на мокрой трассе, а самый серьёзный инцидент произошёл с Шарлем Пиком (Caterham), который разбил свой болид, вылетев с трассы на последнем секторе[2].
К началу второй сессии погода улучшилась — дождь постепенно прекратился и асфальт стал быстро подсыхать. Пилоты, начавшие вторую сессию на промежуточной резине, смогли использовать слики. Спустя 22 минуты после начала второй сессии Фелипе Масса (Ferrari) разбил свой болид — это случилось в повороте Stowe. Машина сильно пострадала, пилот пешком вернулся в боксы и на трассу больше не выезжал[2]. В целом, вторая сессия выдалась довольно насыщенной: асфальт просох и теперь команды смогли в полном объёме протестировать свои новинки.
На ход третьей сессии, проходившей традиционно в субботу, погода не оказала влияния: утро было прохладным и ветреным, но без осадков. Команды смогли в полном объёме продолжить работу со своими техническими новинками. Спустя 15 минут после начала сессии на болиде Серхио Переса (McLaren) без видимых причин лопнула задняя левая шина. На трассе появились красные флаги, которые приостановили ход третьей сессии на пять минут. Механикам команды McLaren удалось оперативно устранить все повреждения подвески и кузовных элементов на болиде Серхио и он смог вернуться на трассу[3].
| Сессия | № | Лидер | Конструктор | Ш | Время | Погода | Воздух °C |
Трасса °C |
|---|---|---|---|---|---|---|---|---|
| 1 | 19 |  Даниэль Риккардо
|
Toro Rosso-Ferrari | P | 1:54,249 | Пасмурно. Дождь | +18…19 | +17…18 |
| 2 | 9 |  Нико Росберг
|
Mercedes | P | 1:32,248 | Облачно. Сухо | +20…21 | +20…19 |
| 3 | 9 | Нико Росберг
|
Mercedes | P | 1:31,487 | Облачно. Сухо | +16…17 | +20…26 |
Квалификация
Погодные условия: небольшая облачность, сухо. Воздух: +18…19 °C, трасса: +28…30 °C.
| Место | № | Пилот | Конструктор | Часть 1 | Часть 2 | Часть 3 | Старт |
|---|---|---|---|---|---|---|---|
| 1 | 10 |  Льюис Хэмилтон
|
Mercedes | 1:30,995 | 1:31,224 | 1:29,607 | 1 |
| 2 | 9 | Нико Росберг
|
Mercedes | 1:31,355 | 1:31,028 | 1:30,059 | 2 |
| 3 | 1 | Себастьян Феттель
|
Red Bull-Renault | 1:31,559 | 1:30,990 | 1:30,211 | 3 |
| 4 | 2 | Марк Уэббер
|
Red Bull-Renault | 1:31,605 | 1:31,002 | 1:30,220 | 4 |
| Иск. | 14 | Пол ди Реста
|
Force India-Mercedes | 1:32,062 | 1:31,291 | 1:30,736 | 211 |
| 5 | 19 | Даниэль Риккардо
|
Toro Rosso-Ferrari | 1:32,097 | 1:31,182 | 1:30,757 | 5 |
| 6 | 15 | Адриан Сутиль
|
Force India-Mercedes | 1:32,002 | 1:31,097 | 1:30,908 | 6 |
| 7 | 8 |  Ромен Грожан
|
Lotus-Renault | 1:31,466 | 1:31,530 | 1:30,955 | 7 |
| 8 | 7 |  Кими Райкконен
|
Lotus-Renault | 1:31,400 | 1:31,592 | 1:30,962 | 8 |
| 9 | 3 |  Фернандо Алонсо
|
Ferrari | 1:32,266 | 1:31,387 | 1:30,979 | 9 |
| 10 | 5 | Дженсон Баттон
|
McLaren-Mercedes | 1:31,979 | 1:31,649 | 10 | |
| 11 | 4 |  Фелипе Масса
|
Ferrari | 1:32,241 | 1:31,779 | 11 | |
| 12 | 18 | Жан-Эрик Вернь
|
Toro Rosso-Ferrari | 1:32,105 | 1:31,785 | 12 | |
| 13 | 6 |  Серхио Перес
|
McLaren-Mercedes | 1:31,953 | 1:32,082 | 13 | |
| 14 | 11 | Нико Хюлькенберг
|
Sauber-Ferrari | 1:32,168 | 1:32,211 | 14 | |
| 15 | 16 |  Пастор Мальдонадо
|
Williams-Renault | 1:32,512 | 1:32,359 | 15 | |
| 16 | 17 | Валттери Боттас
|
Williams-Renault | 1:32,664 | 16 | ||
| 17 | 12 | Эстебан Гутьеррес
|
Sauber-Ferrari | 1:32,666 | 17 | ||
| 18 | 20 | Шарль Пик
|
Caterham-Renault | 1:33,866 | 18 | ||
| 19 | 22 | Жюль Бьянки
|
Marussia-Cosworth | 1:34,108 | 19 | ||
| 20 | 21 |  Гидо ван дер Гарде
|
Caterham-Renault | 1:35,481 | 222 | ||
| 21 | 23 | Макс Чилтон
|
Marussia-Cosworth | 1:35,858 | 20 | ||
| 107% от времени лидера первой сессии: 1:37,364 | |||||||
| Источник:[4] | |||||||
- Примечания
- 1. ↑ Результаты, показанные Полом ди Рестой в квалификации, решением стюардов Гран-при Великобритании были аннулированы. Контрольное взвешивание, проведённое сразу после квалификации, показало, что суммарная масса машины и пилота на 1,5 кг меньше допустимого минимума в 642 кг. Пол ди Реста был допущен стюардами к гонке, и стартовал с последнего ряда стартовой решётки[5].
- 2. ↑ Решением стюардов Гран-при Канады, Гидо ван дер Гарде наказан потерей пяти стартовых позиций на этом Гран-при за игнорирование синих флагов на предыдущей гонке (на протяжении целого круга ван дер Гарде, отставая в гонке от Нико Хюлкенберга на круг, не уступал последнему дорогу)[6]. За замену коробки передач уже на этом Гран-при, ван дер Гарде, решением стюардов, был наказан потерей пяти стартовых мест. Этот штраф переместил его с 21-й на 22-ю позицию стартовой решётки[7].
Гонка
| Место | С | +/- | № | Пилот | Конструктор | Ш | Круги | Время/причина схода | Скорость | Пит | Типы шин | О |
|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|
| 1 | 2 | ▲1 | 9 | Нико Росберг
|
Mercedes | P | 52 | 1ч32:59,456 | 197,566 | 3 | MHHH | 25 |
| 2 | 4 | ▲2 | 2 | Марк Уэббер
|
Red Bull-Renault | P | 52 | +0,765 | 197,539 | 3 | MHMM | 18 |
| 3 | 9 | ▲6 | 3 | Фернандо Алонсо
|
Ferrari | P | 52 | +7,124 | 197,314 | 3 | MHHM | 15 |
| 4 | 1 | ▼3 | 10 | Льюис Хэмилтон
|
Mercedes | P | 52 | +7,756 | 197,292 | 2 | MHH | 12 |
| 5 | 8 | ▲3 | 7 | Кими Райкконен
|
Lotus-Renault | P | 52 | +11,257 | 197,168 | 2 | MHH | 10 |
| 6 | 11 | ▲5 | 4 | Фелипе Масса
|
Ferrari | P | 52 | +14,573 | 197,051 | 4 | MHHHM | 8 |
| 7 | 6 | ▼1 | 15 | Адриан Сутиль
|
Force India-Mercedes | P | 52 | +16,335 | 196,989 | 2 | MMH | 6 |
| 8 | 5 | ▼3 | 19 | Даниэль Риккардо
|
Toro Rosso-Ferrari | P | 52 | +16,543 | 196,982 | 2 | MHH | 4 |
| 9 | 21 | ▲12 | 14 | Пол ди Реста
|
Force India-Mercedes | P | 52 | +17,943 | 196,933 | 3 | HMMH | 2 |
| 10 | 14 | ▲4 | 11 | Нико Хюлькенберг
|
Sauber-Ferrari | P | 52 | +19,709 | 196,870 | 3 | HHMM | 1 |
| 11 | 15 | ▲4 | 16 | Пастор Мальдонадо
|
Williams-Renault | P | 52 | +21,135 | 196,820 | 2 | MMH | |
| 12 | 16 | ▲4 | 17 | Валттери Боттас
|
Williams-Renault | P | 52 | +25,094 | 196,681 | 2 | MMH | |
| 13 | 10 | ▼3 | 5 | Дженсон Баттон
|
McLaren-Mercedes | P | 52 | +25,969 | 196,651 | 2 | HMM | |
| 14 | 17 | ▲3 | 12 | Эстебан Гутьеррес
|
Sauber-Ferrari | P | 52 | +26,285 | 196,639 | 4 | HMMHM | |
| 15 | 18 | ▲3 | 20 | Шарль Пик
|
Caterham-Renault | P | 52 | +31,613 | 196,453 | 2 | HHM | |
| 16 | 19 | ▲3 | 22 | Жюль Бьянки
|
Marussia-Cosworth | P | 52 | +36,097 | 196,296 | 2 | MHH | |
| 17 | 20 | ▲3 | 23 | Макс Чилтон
|
Marussia-Cosworth | P | 52 | +1:07,660 | 195,199 | 2 | MHH | |
| 18 | 22 | ▲4 | 21 | Гидо ван дер Гарде
|
Caterham-Renault | P | 52 | +1:07,759 | 195,195 | 3 | HHMM | |
| 19 | 7 | ▼12 | 8 | Ромен Грожан
|
Lotus-Renault | P | 51 | Переднее антикрыло | 196,326 | 4 | MHHM | |
| 20 | 13 | ▼7 | 6 | Серхио Перес
|
McLaren-Mercedes | P | 46 | Взрыв шины | 193,808 | 3 | MHM | |
| Сход | 3 | ▼18 | 1 | Себастьян Феттель
|
Red Bull-Renault | P | 41 | Коробка передач | — | 2 | MHH | |
| Сход | 12 | ▼10 | 18 | Жан-Эрик Вернь
|
Toro Rosso-Ferrari | P | 35 | Отрыв шины | — | 2 | HHM | |
| Источник[8] | ||||||||||||
Круги лидирования
| № | Пилот | Конструктор | Круги | Всего |
|---|---|---|---|---|
| 10 | Льюис Хэмилтон
|
Mercedes | 1-7 (Затем взрыв покрышки) | 7 |
| 1 | Себастьян Феттель
|
Red Bull-Renault | 8-40 | 33 |
| 9 | Нико Росберг
|
Mercedes | 41-52 | 12 |
<timeline> ImageSize = width:1050 height:80 PlotArea = left:20 right:30 bottom:40 top:0 Period = from:1 till:52 ScaleMajor = unit:year increment:1 start:1 TimeAxis = orientation:horizontal Colors =
id:LH value: red id:NR value: green id:SV value: blue
PlotData=
bar:Position width:15 color:white align:center from:1 till:7.5 shift:(0,19) text:"ЛХ" color: LH from:7.5 till:40.5 shift:(0,19) text:"СФ" color: SV from:40.5 till:52 shift:(0,19) text:"НР" color: NR </timeline>
Положение в чемпионате после Гран-при
|
|
- Примечание: в обе таблицы включены только первые 5 позиций.
Статистика
- 28-й поул Льюиса Хэмилтона
- 14-й поул команды Mercedes
- 16-й быстрый круг Марка Уэббера
- 34-й быстрый круг команды Red Bull-Renault
- 3-я победа Нико Росберга
- 12-я победа команды Mercedes
- 1 002-е очко Льюиса Хэмилтона[9]
Выборка сделана на основе данных, опубликованных ресурсом [www.statsf1.com StatsF1]
Напишите отзыв о статье "Гран-при Великобритании 2013 года"
Ссылки
- [www.f1news.ru/Championship/2013/britain/race.shtml Подробное описание хода гонки]
- [www.f1news.ru/Championship/2013/britain/tyres.shtml Смена шин на дистанции]
- [mclarenf-1.com/index.php?page=chart&gp=901&graf=1 Диаграмма гонки]
- [www.f1news.ru/archive/topic/116/ "Проблемы с резиной в Сильверстоуне"] - список статей, посвящённых проблемам с шинами Pirelli
Примечания
- ↑ [www.formula1.com/races/in_detail/great_britain_901/ «2013 FORMULA 1 GREAT BRITAIN GRAND PRIX»], // www.formula1.com.
- ↑ 1 2 [www.f1news.ru/Championship/2013/britain/friday-free.shtml "Гран При Великобритании: Свободные заезды в пятницу"]. // f1news.ru (28 июня 2013). Проверено 29 июня 2013. [www.webcitation.org/6HqaXcCjG Архивировано из первоисточника 4 июля 2013].
- ↑ [www.f1news.ru/Championship/2013/britain/saturday-free.shtml "Гран При Великобритании: Свободные заезды в субботу"]. // f1news.ru (29 июня 2013). Проверено 29 июня 2013. [www.webcitation.org/6HqaZITL3 Архивировано из первоисточника 4 июля 2013].
- ↑ [www.f1news.ru/Championship/2013/britain/qual.shtml "Гран При Великобритании: Квалификация"]. // f1news.ru (29 июня 2013). Проверено 29 июня 2013. [www.webcitation.org/6HqaamJbD Архивировано из первоисточника 4 июля 2013].
- ↑ Валеев, Эльмир [www.f1news.ru/news/f1-86498.html "Пол ди Реста исключён из протокола квалификации"]. // f1news.ru (29 июня 2013). Проверено 29 июня 2013. [www.webcitation.org/6HqacF0ta Архивировано из первоисточника 4 июля 2013].
- ↑ Бухаров, Дмитрий [www.f1news.ru/news/f1-85990.html "Ван дер Гарде потеряет пять позиций в Сильверстоуне"]. // f1news.ru (10 июня 2013). Проверено 29 июня 2013. [www.webcitation.org/6HqadyIxD Архивировано из первоисточника 4 июля 2013].
- ↑ [www.formula1.com/results/season/2013/901/ "2013 FORMULA 1 Santander British Gran Prix Provisional Results"] (англ.). // www.formula1.com (30 June 2013). Проверено 30 июня 2013. [www.webcitation.org/6HqafYdPa Архивировано из первоисточника 4 июля 2013].
- ↑ [www.f1news.ru/Championship/2013/britain/race.shtml "Гран При Великобритании: Гонка"]. // f1news.ru (30 июня 2013). Проверено 30 июня 2013. [www.webcitation.org/6HqagMck4 Архивировано из первоисточника 4 июля 2013].
- ↑ [www.f1news.ru/Championship/2013/britain/stats.shtml "Гран При Великобритании: Круглые числа"]. // f1news.ru. Проверено 30 июня 2013. [www.webcitation.org/6HqaiLIwf Архивировано из первоисточника 4 июля 2013].
| Предыдущая гонка: Гран-при Канады 2013 года |
FIA Формула-1 Чемпионат мира, сезон 2013 года |
Следующая гонка: Гран-при Германии 2013 года |
|
| ||
| Предыдущая гонка: Гран-при Великобритании 2012 года |
Гран-при Великобритании | Следующая гонка: Гран-при Великобритании 2014 года |
| ||||||||||||||
| ||||||||||||||||||||||||||||||
Отрывок, характеризующий Гран-при Великобритании 2013 года
– Наташа! – сказала она чуть слышно.Наташа проснулась и увидала Соню.
– А, вернулась?
И с решительностью и нежностью, которая бывает в минуты пробуждения, она обняла подругу, но заметив смущение на лице Сони, лицо Наташи выразило смущение и подозрительность.
– Соня, ты прочла письмо? – сказала она.
– Да, – тихо сказала Соня.
Наташа восторженно улыбнулась.
– Нет, Соня, я не могу больше! – сказала она. – Я не могу больше скрывать от тебя. Ты знаешь, мы любим друг друга!… Соня, голубчик, он пишет… Соня…
Соня, как бы не веря своим ушам, смотрела во все глаза на Наташу.
– А Болконский? – сказала она.
– Ах, Соня, ах коли бы ты могла знать, как я счастлива! – сказала Наташа. – Ты не знаешь, что такое любовь…
– Но, Наташа, неужели то всё кончено?
Наташа большими, открытыми глазами смотрела на Соню, как будто не понимая ее вопроса.
– Что ж, ты отказываешь князю Андрею? – сказала Соня.
– Ах, ты ничего не понимаешь, ты не говори глупости, ты слушай, – с мгновенной досадой сказала Наташа.
– Нет, я не могу этому верить, – повторила Соня. – Я не понимаю. Как же ты год целый любила одного человека и вдруг… Ведь ты только три раза видела его. Наташа, я тебе не верю, ты шалишь. В три дня забыть всё и так…
– Три дня, – сказала Наташа. – Мне кажется, я сто лет люблю его. Мне кажется, что я никого никогда не любила прежде его. Ты этого не можешь понять. Соня, постой, садись тут. – Наташа обняла и поцеловала ее.
– Мне говорили, что это бывает и ты верно слышала, но я теперь только испытала эту любовь. Это не то, что прежде. Как только я увидала его, я почувствовала, что он мой властелин, и я раба его, и что я не могу не любить его. Да, раба! Что он мне велит, то я и сделаю. Ты не понимаешь этого. Что ж мне делать? Что ж мне делать, Соня? – говорила Наташа с счастливым и испуганным лицом.
– Но ты подумай, что ты делаешь, – говорила Соня, – я не могу этого так оставить. Эти тайные письма… Как ты могла его допустить до этого? – говорила она с ужасом и с отвращением, которое она с трудом скрывала.
– Я тебе говорила, – отвечала Наташа, – что у меня нет воли, как ты не понимаешь этого: я его люблю!
– Так я не допущу до этого, я расскажу, – с прорвавшимися слезами вскрикнула Соня.
– Что ты, ради Бога… Ежели ты расскажешь, ты мой враг, – заговорила Наташа. – Ты хочешь моего несчастия, ты хочешь, чтоб нас разлучили…
Увидав этот страх Наташи, Соня заплакала слезами стыда и жалости за свою подругу.
– Но что было между вами? – спросила она. – Что он говорил тебе? Зачем он не ездит в дом?
Наташа не отвечала на ее вопрос.
– Ради Бога, Соня, никому не говори, не мучай меня, – упрашивала Наташа. – Ты помни, что нельзя вмешиваться в такие дела. Я тебе открыла…
– Но зачем эти тайны! Отчего же он не ездит в дом? – спрашивала Соня. – Отчего он прямо не ищет твоей руки? Ведь князь Андрей дал тебе полную свободу, ежели уж так; но я не верю этому. Наташа, ты подумала, какие могут быть тайные причины ?
Наташа удивленными глазами смотрела на Соню. Видно, ей самой в первый раз представлялся этот вопрос и она не знала, что отвечать на него.
– Какие причины, не знаю. Но стало быть есть причины!
Соня вздохнула и недоверчиво покачала головой.
– Ежели бы были причины… – начала она. Но Наташа угадывая ее сомнение, испуганно перебила ее.
– Соня, нельзя сомневаться в нем, нельзя, нельзя, ты понимаешь ли? – прокричала она.
– Любит ли он тебя?
– Любит ли? – повторила Наташа с улыбкой сожаления о непонятливости своей подруги. – Ведь ты прочла письмо, ты видела его?
– Но если он неблагородный человек?
– Он!… неблагородный человек? Коли бы ты знала! – говорила Наташа.
– Если он благородный человек, то он или должен объявить свое намерение, или перестать видеться с тобой; и ежели ты не хочешь этого сделать, то я сделаю это, я напишу ему, я скажу папа, – решительно сказала Соня.
– Да я жить не могу без него! – закричала Наташа.
– Наташа, я не понимаю тебя. И что ты говоришь! Вспомни об отце, о Nicolas.
– Мне никого не нужно, я никого не люблю, кроме его. Как ты смеешь говорить, что он неблагороден? Ты разве не знаешь, что я его люблю? – кричала Наташа. – Соня, уйди, я не хочу с тобой ссориться, уйди, ради Бога уйди: ты видишь, как я мучаюсь, – злобно кричала Наташа сдержанно раздраженным и отчаянным голосом. Соня разрыдалась и выбежала из комнаты.
Наташа подошла к столу и, не думав ни минуты, написала тот ответ княжне Марье, который она не могла написать целое утро. В письме этом она коротко писала княжне Марье, что все недоразуменья их кончены, что, пользуясь великодушием князя Андрея, который уезжая дал ей свободу, она просит ее забыть всё и простить ее ежели она перед нею виновата, но что она не может быть его женой. Всё это ей казалось так легко, просто и ясно в эту минуту.
В пятницу Ростовы должны были ехать в деревню, а граф в среду поехал с покупщиком в свою подмосковную.
В день отъезда графа, Соня с Наташей были званы на большой обед к Карагиным, и Марья Дмитриевна повезла их. На обеде этом Наташа опять встретилась с Анатолем, и Соня заметила, что Наташа говорила с ним что то, желая не быть услышанной, и всё время обеда была еще более взволнована, чем прежде. Когда они вернулись домой, Наташа начала первая с Соней то объяснение, которого ждала ее подруга.
– Вот ты, Соня, говорила разные глупости про него, – начала Наташа кротким голосом, тем голосом, которым говорят дети, когда хотят, чтобы их похвалили. – Мы объяснились с ним нынче.
– Ну, что же, что? Ну что ж он сказал? Наташа, как я рада, что ты не сердишься на меня. Говори мне всё, всю правду. Что же он сказал?
Наташа задумалась.
– Ах Соня, если бы ты знала его так, как я! Он сказал… Он спрашивал меня о том, как я обещала Болконскому. Он обрадовался, что от меня зависит отказать ему.
Соня грустно вздохнула.
– Но ведь ты не отказала Болконскому, – сказала она.
– А может быть я и отказала! Может быть с Болконским всё кончено. Почему ты думаешь про меня так дурно?
– Я ничего не думаю, я только не понимаю этого…
– Подожди, Соня, ты всё поймешь. Увидишь, какой он человек. Ты не думай дурное ни про меня, ни про него.
– Я ни про кого не думаю дурное: я всех люблю и всех жалею. Но что же мне делать?
Соня не сдавалась на нежный тон, с которым к ней обращалась Наташа. Чем размягченнее и искательнее было выражение лица Наташи, тем серьезнее и строже было лицо Сони.
– Наташа, – сказала она, – ты просила меня не говорить с тобой, я и не говорила, теперь ты сама начала. Наташа, я не верю ему. Зачем эта тайна?
– Опять, опять! – перебила Наташа.
– Наташа, я боюсь за тебя.
– Чего бояться?
– Я боюсь, что ты погубишь себя, – решительно сказала Соня, сама испугавшись того что она сказала.
Лицо Наташи опять выразило злобу.
– И погублю, погублю, как можно скорее погублю себя. Не ваше дело. Не вам, а мне дурно будет. Оставь, оставь меня. Я ненавижу тебя.
– Наташа! – испуганно взывала Соня.
– Ненавижу, ненавижу! И ты мой враг навсегда!
Наташа выбежала из комнаты.
Наташа не говорила больше с Соней и избегала ее. С тем же выражением взволнованного удивления и преступности она ходила по комнатам, принимаясь то за то, то за другое занятие и тотчас же бросая их.
Как это ни тяжело было для Сони, но она, не спуская глаз, следила за своей подругой.
Накануне того дня, в который должен был вернуться граф, Соня заметила, что Наташа сидела всё утро у окна гостиной, как будто ожидая чего то и что она сделала какой то знак проехавшему военному, которого Соня приняла за Анатоля.
Соня стала еще внимательнее наблюдать свою подругу и заметила, что Наташа была всё время обеда и вечер в странном и неестественном состоянии (отвечала невпопад на делаемые ей вопросы, начинала и не доканчивала фразы, всему смеялась).
После чая Соня увидала робеющую горничную девушку, выжидавшую ее у двери Наташи. Она пропустила ее и, подслушав у двери, узнала, что опять было передано письмо. И вдруг Соне стало ясно, что у Наташи был какой нибудь страшный план на нынешний вечер. Соня постучалась к ней. Наташа не пустила ее.
«Она убежит с ним! думала Соня. Она на всё способна. Нынче в лице ее было что то особенно жалкое и решительное. Она заплакала, прощаясь с дяденькой, вспоминала Соня. Да это верно, она бежит с ним, – но что мне делать?» думала Соня, припоминая теперь те признаки, которые ясно доказывали, почему у Наташи было какое то страшное намерение. «Графа нет. Что мне делать, написать к Курагину, требуя от него объяснения? Но кто велит ему ответить? Писать Пьеру, как просил князь Андрей в случае несчастия?… Но может быть, в самом деле она уже отказала Болконскому (она вчера отослала письмо княжне Марье). Дяденьки нет!» Сказать Марье Дмитриевне, которая так верила в Наташу, Соне казалось ужасно. «Но так или иначе, думала Соня, стоя в темном коридоре: теперь или никогда пришло время доказать, что я помню благодеяния их семейства и люблю Nicolas. Нет, я хоть три ночи не буду спать, а не выйду из этого коридора и силой не пущу ее, и не дам позору обрушиться на их семейство», думала она.
Анатоль последнее время переселился к Долохову. План похищения Ростовой уже несколько дней был обдуман и приготовлен Долоховым, и в тот день, когда Соня, подслушав у двери Наташу, решилась оберегать ее, план этот должен был быть приведен в исполнение. Наташа в десять часов вечера обещала выйти к Курагину на заднее крыльцо. Курагин должен был посадить ее в приготовленную тройку и везти за 60 верст от Москвы в село Каменку, где был приготовлен расстриженный поп, который должен был обвенчать их. В Каменке и была готова подстава, которая должна была вывезти их на Варшавскую дорогу и там на почтовых они должны были скакать за границу.
У Анатоля были и паспорт, и подорожная, и десять тысяч денег, взятые у сестры, и десять тысяч, занятые через посредство Долохова.
Два свидетеля – Хвостиков, бывший приказный, которого употреблял для игры Долохов и Макарин, отставной гусар, добродушный и слабый человек, питавший беспредельную любовь к Курагину – сидели в первой комнате за чаем.
В большом кабинете Долохова, убранном от стен до потолка персидскими коврами, медвежьими шкурами и оружием, сидел Долохов в дорожном бешмете и сапогах перед раскрытым бюро, на котором лежали счеты и пачки денег. Анатоль в расстегнутом мундире ходил из той комнаты, где сидели свидетели, через кабинет в заднюю комнату, где его лакей француз с другими укладывал последние вещи. Долохов считал деньги и записывал.
– Ну, – сказал он, – Хвостикову надо дать две тысячи.
– Ну и дай, – сказал Анатоль.
– Макарка (они так звали Макарина), этот бескорыстно за тебя в огонь и в воду. Ну вот и кончены счеты, – сказал Долохов, показывая ему записку. – Так?
– Да, разумеется, так, – сказал Анатоль, видимо не слушавший Долохова и с улыбкой, не сходившей у него с лица, смотревший вперед себя.
Долохов захлопнул бюро и обратился к Анатолю с насмешливой улыбкой.
– А знаешь что – брось всё это: еще время есть! – сказал он.
– Дурак! – сказал Анатоль. – Перестань говорить глупости. Ежели бы ты знал… Это чорт знает, что такое!
– Право брось, – сказал Долохов. – Я тебе дело говорю. Разве это шутка, что ты затеял?
– Ну, опять, опять дразнить? Пошел к чорту! А?… – сморщившись сказал Анатоль. – Право не до твоих дурацких шуток. – И он ушел из комнаты.
Долохов презрительно и снисходительно улыбался, когда Анатоль вышел.
– Ты постой, – сказал он вслед Анатолю, – я не шучу, я дело говорю, поди, поди сюда.
Анатоль опять вошел в комнату и, стараясь сосредоточить внимание, смотрел на Долохова, очевидно невольно покоряясь ему.
– Ты меня слушай, я тебе последний раз говорю. Что мне с тобой шутить? Разве я тебе перечил? Кто тебе всё устроил, кто попа нашел, кто паспорт взял, кто денег достал? Всё я.
– Ну и спасибо тебе. Ты думаешь я тебе не благодарен? – Анатоль вздохнул и обнял Долохова.
– Я тебе помогал, но всё же я тебе должен правду сказать: дело опасное и, если разобрать, глупое. Ну, ты ее увезешь, хорошо. Разве это так оставят? Узнается дело, что ты женат. Ведь тебя под уголовный суд подведут…
– Ах! глупости, глупости! – опять сморщившись заговорил Анатоль. – Ведь я тебе толковал. А? – И Анатоль с тем особенным пристрастием (которое бывает у людей тупых) к умозаключению, до которого они дойдут своим умом, повторил то рассуждение, которое он раз сто повторял Долохову. – Ведь я тебе толковал, я решил: ежели этот брак будет недействителен, – cказал он, загибая палец, – значит я не отвечаю; ну а ежели действителен, всё равно: за границей никто этого не будет знать, ну ведь так? И не говори, не говори, не говори!
– Право, брось! Ты только себя свяжешь…
– Убирайся к чорту, – сказал Анатоль и, взявшись за волосы, вышел в другую комнату и тотчас же вернулся и с ногами сел на кресло близко перед Долоховым. – Это чорт знает что такое! А? Ты посмотри, как бьется! – Он взял руку Долохова и приложил к своему сердцу. – Ah! quel pied, mon cher, quel regard! Une deesse!! [О! Какая ножка, мой друг, какой взгляд! Богиня!!] A?
Долохов, холодно улыбаясь и блестя своими красивыми, наглыми глазами, смотрел на него, видимо желая еще повеселиться над ним.
– Ну деньги выйдут, тогда что?
– Тогда что? А? – повторил Анатоль с искренним недоумением перед мыслью о будущем. – Тогда что? Там я не знаю что… Ну что глупости говорить! – Он посмотрел на часы. – Пора!
Анатоль пошел в заднюю комнату.
– Ну скоро ли вы? Копаетесь тут! – крикнул он на слуг.
Долохов убрал деньги и крикнув человека, чтобы велеть подать поесть и выпить на дорогу, вошел в ту комнату, где сидели Хвостиков и Макарин.
Анатоль в кабинете лежал, облокотившись на руку, на диване, задумчиво улыбался и что то нежно про себя шептал своим красивым ртом.
– Иди, съешь что нибудь. Ну выпей! – кричал ему из другой комнаты Долохов.
– Не хочу! – ответил Анатоль, всё продолжая улыбаться.
– Иди, Балага приехал.
Анатоль встал и вошел в столовую. Балага был известный троечный ямщик, уже лет шесть знавший Долохова и Анатоля, и служивший им своими тройками. Не раз он, когда полк Анатоля стоял в Твери, с вечера увозил его из Твери, к рассвету доставлял в Москву и увозил на другой день ночью. Не раз он увозил Долохова от погони, не раз он по городу катал их с цыганами и дамочками, как называл Балага. Не раз он с их работой давил по Москве народ и извозчиков, и всегда его выручали его господа, как он называл их. Не одну лошадь он загнал под ними. Не раз он был бит ими, не раз напаивали они его шампанским и мадерой, которую он любил, и не одну штуку он знал за каждым из них, которая обыкновенному человеку давно бы заслужила Сибирь. В кутежах своих они часто зазывали Балагу, заставляли его пить и плясать у цыган, и не одна тысяча их денег перешла через его руки. Служа им, он двадцать раз в году рисковал и своей жизнью и своей шкурой, и на их работе переморил больше лошадей, чем они ему переплатили денег. Но он любил их, любил эту безумную езду, по восемнадцати верст в час, любил перекувырнуть извозчика и раздавить пешехода по Москве, и во весь скок пролететь по московским улицам. Он любил слышать за собой этот дикий крик пьяных голосов: «пошел! пошел!» тогда как уж и так нельзя было ехать шибче; любил вытянуть больно по шее мужика, который и так ни жив, ни мертв сторонился от него. «Настоящие господа!» думал он.
