Зейц, Карл

Карл Зейц Karl Seitz<tr><td colspan="2" style="text-align: center; border-top: solid darkgray 1px;"></td></tr>
Федеральный президент Австрии
5 марта 1919 — 9 декабря 1920
Предшественник:	должность учреждена
Преемник:	Михаэль Хайниш
Бургомистр Вены
1923 — 1934
Предшественник:	Якоб Ройманн
Преемник:	Рихард Шмиц
Рождение:	4 сентября 1869(1869-09-04) Вена, Австро-Венгрия
Смерть:	3 февраля 1950(1950-02-03) (80 лет) Вена, Австрия
Супруга:	Эмма Зейц
Партия:	Социал-демократическая партия Австрии

Карл Зейц (нем. Karl Seitz; 4 сентября 1869, Вена — 3 февраля 1950, там же) — австрийский политик. Первый федеральный президент Австрии (1919—1920), бургомистр Вены (1923—1934), председатель Социал-демократической партии Австрии (1919—1934), глава различных органов власти.

Биография

Родился в семье мелкого торговца углем. Со смертью отца в 1875 году для семьи настали тяжёлые времена, Карл был отправлен в приют. Несмотря на это он продолжил образование и получил стипендию, позволившую ему поступить в педагогический институт в Санкт-Пёльтене. В 1888 году поступил на работу школьным учителем в Вене. Зейц был членом Социал-демократической партии Австрии, в 1896 году основал социал-демократический союз учителей, в 1897 году вошёл в состав школьного совета Нижней Австрии и перестал заниматься преподавательской деятельностью и целиком посвятил себя политике. Среди членов Социал-демократической партии он был одним из видных экспертов в области образования. В 1901 году Зейц избирался в райхсрат (парламент австрийской части Австро-Венгрии), а в 1902 году — в парламент Нижней Австрии. В течение Первой мировой войны Зейц выступал с позиций пацифизма, в 1917 году участвовал в антивоенном конгрессе социалистов в Стокгольме.

С распадом Австро-Венгрии в 1918 году рейхсрат 21 октября был преобразован во временное национальное собрание, а Зейц был назначен одним из его председателей. 30 октября Зейц был объявлен временным главой государства. На следующий день после отречения императора Карла I от австрийского престола была провозглашена Австрийская республика (12 ноября), Зейц стал временным президентом. Почти одновременно он стал временным председателем Социал-демократической партии после смерти Виктора Адлера (11 ноября). В 1919 году Зейц официально стал президентом Австрии и председателем Социал-демократической партии, покинув пост председателя национального собрания. В мае 1919 — октябре 1920 года был главой Учредительного собрания. Возглавлял Национальный совет (нижняя палата парламента).

1 октября 1920 года была принята конституция Австрии, в октябре — ноябре Зейц был временно исполняющим президента, 9 декабря покинул пост президента, отказавшись от участия в президентских выборах. Продолжая заниматься политикой, занимал должности председателя партии и нижней палаты парламента. После победы социал-демократов на муниципальных выборах в Вене Зейц 13 ноября 1923 года был избран бургомистром столицы. На этом посту успешно занимался решением различных задач, в том числе в области образования и жилищного строительства, чем заслужил широкую популярность. Социалистическая гегемония на городском уровне вошла в историю как период «Красной Вены».

Установление диктатуры австрофашизма и события 1934 года привели к запрету Социал-демократической партии. Зейц, потеряв посты бургомистра и председателя партии, был заключён под стражу, но через несколько недель освобождён без предъявления обвинений. Хотя большинство жителей Вены рассматривало лишение его власти как незаконное, политическая карьера Зейца завершилась.

Он остался в Вене, в июле 1944 года был арестован и некоторое время провёл в концентрационных лагерях в Равенсбрюке и Плауэне, освобождён в марте 1945 года, вернувшись в Вену уже после падения нацистской Германии в мае 1945 года. Был почётным президентом возрождённой Социал-демократической партии и членом Национального совета. Изображен на австрийской почтовой марке 1994 года.

Источники

• «Seitz, Karl». Encyclopædia Britannica from Encyclopædia Britannica 2007 Ultimate Reference Suite.

Отрывок, характеризующий Зейц, Карл

Проехав с полверсты в хвосте колонны, он остановился у одинокого заброшенного дома (вероятно, бывшего трактира) подле разветвления двух дорог. Обе дороги спускались под гору, и по обеим шли войска.
Туман начинал расходиться, и неопределенно, верстах в двух расстояния, виднелись уже неприятельские войска на противоположных возвышенностях. Налево внизу стрельба становилась слышнее. Кутузов остановился, разговаривая с австрийским генералом. Князь Андрей, стоя несколько позади, вглядывался в них и, желая попросить зрительную трубу у адъютанта, обратился к нему.
– Посмотрите, посмотрите, – говорил этот адъютант, глядя не на дальнее войско, а вниз по горе перед собой. – Это французы!
Два генерала и адъютанты стали хвататься за трубу, вырывая ее один у другого. Все лица вдруг изменились, и на всех выразился ужас. Французов предполагали за две версты от нас, а они явились вдруг, неожиданно перед нами.
– Это неприятель?… Нет!… Да, смотрите, он… наверное… Что ж это? – послышались голоса.
Князь Андрей простым глазом увидал внизу направо поднимавшуюся навстречу апшеронцам густую колонну французов, не дальше пятисот шагов от того места, где стоял Кутузов.
«Вот она, наступила решительная минута! Дошло до меня дело», подумал князь Андрей, и ударив лошадь, подъехал к Кутузову. «Надо остановить апшеронцев, – закричал он, – ваше высокопревосходительство!» Но в тот же миг всё застлалось дымом, раздалась близкая стрельба, и наивно испуганный голос в двух шагах от князя Андрея закричал: «ну, братцы, шабаш!» И как будто голос этот был команда. По этому голосу всё бросилось бежать.
Смешанные, всё увеличивающиеся толпы бежали назад к тому месту, где пять минут тому назад войска проходили мимо императоров. Не только трудно было остановить эту толпу, но невозможно было самим не податься назад вместе с толпой.
Болконский только старался не отставать от нее и оглядывался, недоумевая и не в силах понять того, что делалось перед ним. Несвицкий с озлобленным видом, красный и на себя не похожий, кричал Кутузову, что ежели он не уедет сейчас, он будет взят в плен наверное. Кутузов стоял на том же месте и, не отвечая, доставал платок. Из щеки его текла кровь. Князь Андрей протеснился до него.
– Вы ранены? – спросил он, едва удерживая дрожание нижней челюсти.
– Раны не здесь, а вот где! – сказал Кутузов, прижимая платок к раненой щеке и указывая на бегущих. – Остановите их! – крикнул он и в то же время, вероятно убедясь, что невозможно было их остановить, ударил лошадь и поехал вправо.
Вновь нахлынувшая толпа бегущих захватила его с собой и повлекла назад.
Войска бежали такой густой толпой, что, раз попавши в середину толпы, трудно было из нее выбраться. Кто кричал: «Пошел! что замешкался?» Кто тут же, оборачиваясь, стрелял в воздух; кто бил лошадь, на которой ехал сам Кутузов. С величайшим усилием выбравшись из потока толпы влево, Кутузов со свитой, уменьшенной более чем вдвое, поехал на звуки близких орудийных выстрелов. Выбравшись из толпы бегущих, князь Андрей, стараясь не отставать от Кутузова, увидал на спуске горы, в дыму, еще стрелявшую русскую батарею и подбегающих к ней французов. Повыше стояла русская пехота, не двигаясь ни вперед на помощь батарее, ни назад по одному направлению с бегущими. Генерал верхом отделился от этой пехоты и подъехал к Кутузову. Из свиты Кутузова осталось только четыре человека. Все были бледны и молча переглядывались.
– Остановите этих мерзавцев! – задыхаясь, проговорил Кутузов полковому командиру, указывая на бегущих; но в то же мгновение, как будто в наказание за эти слова, как рой птичек, со свистом пролетели пули по полку и свите Кутузова.
Французы атаковали батарею и, увидав Кутузова, выстрелили по нем. С этим залпом полковой командир схватился за ногу; упало несколько солдат, и подпрапорщик, стоявший с знаменем, выпустил его из рук; знамя зашаталось и упало, задержавшись на ружьях соседних солдат.
Солдаты без команды стали стрелять.
– Ооох! – с выражением отчаяния промычал Кутузов и оглянулся. – Болконский, – прошептал он дрожащим от сознания своего старческого бессилия голосом. – Болконский, – прошептал он, указывая на расстроенный батальон и на неприятеля, – что ж это?
Но прежде чем он договорил эти слова, князь Андрей, чувствуя слезы стыда и злобы, подступавшие ему к горлу, уже соскакивал с лошади и бежал к знамени.
– Ребята, вперед! – крикнул он детски пронзительно.
«Вот оно!» думал князь Андрей, схватив древко знамени и с наслаждением слыша свист пуль, очевидно, направленных именно против него. Несколько солдат упало.
– Ура! – закричал князь Андрей, едва удерживая в руках тяжелое знамя, и побежал вперед с несомненной уверенностью, что весь батальон побежит за ним.
Действительно, он пробежал один только несколько шагов. Тронулся один, другой солдат, и весь батальон с криком «ура!» побежал вперед и обогнал его. Унтер офицер батальона, подбежав, взял колебавшееся от тяжести в руках князя Андрея знамя, но тотчас же был убит. Князь Андрей опять схватил знамя и, волоча его за древко, бежал с батальоном. Впереди себя он видел наших артиллеристов, из которых одни дрались, другие бросали пушки и бежали к нему навстречу; он видел и французских пехотных солдат, которые хватали артиллерийских лошадей и поворачивали пушки. Князь Андрей с батальоном уже был в 20 ти шагах от орудий. Он слышал над собою неперестававший свист пуль, и беспрестанно справа и слева от него охали и падали солдаты. Но он не смотрел на них; он вглядывался только в то, что происходило впереди его – на батарее. Он ясно видел уже одну фигуру рыжего артиллериста с сбитым на бок кивером, тянущего с одной стороны банник, тогда как французский солдат тянул банник к себе за другую сторону. Князь Андрей видел уже ясно растерянное и вместе озлобленное выражение лиц этих двух людей, видимо, не понимавших того, что они делали.