Фигль, Леопольд

Леопольд Фигль Leopold Figl<tr><td colspan="2" style="text-align: center; border-top: solid darkgray 1px;"></td></tr>
Председатель Национального совета Австрии
9 июня 1959 года — 5 февраля 1962 года
Предшественник:	Феликс Хурдес
Преемник:	Альфред Малета
Министр иностранных дел Австрии
26 ноября 1953 года — 9 июня 1959 года
Предшественник:	Карл Грубер
Преемник:	Бруно Крайский
Федеральный канцлер Австрии
20 декабря 1945 года — 2 апреля 1953 года
Президент:	Карл Реннер
Предшественник:	Карл Реннер
Преемник:	Юлиус Рааб
Исполняющий обязанности Президента Австрии
31 декабря 1950 года — 21 июня 1951 года
Предшественник:	Карл Реннер
Преемник:	Теодор Кёрнер
Рождение:	Михельхаузен, Нижняя Австрия, Австро-Венгрия
Награды:

Леопольд Фигль (нем. Leopold Figl; 2 октября 1902, Руст, Нижняя Австрия — 9 мая 1965, Вена) — австрийский политик, член АНП, федеральный канцлер Австрии в 1945—1953 гг.

Биография

Родился и вырос в многодетной фермерской семье. Окончил сельскохозяйственный институт в Вене. Участвовал в работе Союза студенческих организаций под опекой церкви.

С 1931 года — вице-председатель Фермерской лиги Нижней Австрии, с 1933 — председатель. При режиме Дольфуса вошёл в состав федерального совета по экономической политике. После аншлюса арестован и отправлен в концентрационный лагерь Дахау, в мае 1943 года освобождён, работал нефтяным инженером, в октябре 1944-го вновь арестован, отправлен в Маутхаузен и в феврале 1945 приговорён к смертной казни за «государственную измену». В том же году освобождён советскими войсками, организовывал снабжение жителей Вены продовольствием. 14 апреля 1945 года восстановил Фермерскую лигу и 17 апреля вошёл вместе с ней в состав созданной Австрийской народной партии (АНП), став её вице-председателем. 27 апреля стал и. о. премьер-министра Нижней Австрии и вице-премьером.

После проведения в ноябре того же года свободных парламентских выборов, на которых АНП одержала убедительную победу, сформировал большую коалицию с СПА, просуществовавшую до 1966 года, и стал канцлером. 26 ноября 1953 года Фигль ушёл с поста канцлера и стал министром иностранных дел Австрии в правительстве Юлиуса Рааба, подписав в этом качестве Декларацию о независимости Австрии. В 1959 году по итогам парламентских выборов, увеличивших представительство социалистов, новым министром иностранных дел стал член СПА Бруно Крайски. Фигль был избран председателем парламента (Национального совета), а с 1962 году стал премьер-министром родной Нижней Австрии, занимая этот пост до января 1965 года.

Источники

• geschichte.landesmuseum.net/index.asp?contenturl=geschichte.landesmuseum.net/personen/personendetail.asp___id=69787924
• web.archive.org/web/20101229143128/www.wienerzeitung.at/linkmap/personen/figl.htm

Отрывок, характеризующий Фигль, Леопольд

– Ха ха ха! Театр войны! – сказал князь. – Я говорил и говорю, что театр войны есть Польша, и дальше Немана никогда не проникнет неприятель.
Десаль с удивлением посмотрел на князя, говорившего о Немане, когда неприятель был уже у Днепра; но княжна Марья, забывшая географическое положение Немана, думала, что то, что ее отец говорит, правда.
– При ростепели снегов потонут в болотах Польши. Они только могут не видеть, – проговорил князь, видимо, думая о кампании 1807 го года, бывшей, как казалось, так недавно. – Бенигсен должен был раньше вступить в Пруссию, дело приняло бы другой оборот…
– Но, князь, – робко сказал Десаль, – в письме говорится о Витебске…
– А, в письме, да… – недовольно проговорил князь, – да… да… – Лицо его приняло вдруг мрачное выражение. Он помолчал. – Да, он пишет, французы разбиты, при какой это реке?
Десаль опустил глаза.
– Князь ничего про это не пишет, – тихо сказал он.
– А разве не пишет? Ну, я сам не выдумал же. – Все долго молчали.
– Да… да… Ну, Михайла Иваныч, – вдруг сказал он, приподняв голову и указывая на план постройки, – расскажи, как ты это хочешь переделать…
Михаил Иваныч подошел к плану, и князь, поговорив с ним о плане новой постройки, сердито взглянув на княжну Марью и Десаля, ушел к себе.
Княжна Марья видела смущенный и удивленный взгляд Десаля, устремленный на ее отца, заметила его молчание и была поражена тем, что отец забыл письмо сына на столе в гостиной; но она боялась не только говорить и расспрашивать Десаля о причине его смущения и молчания, но боялась и думать об этом.
Ввечеру Михаил Иваныч, присланный от князя, пришел к княжне Марье за письмом князя Андрея, которое забыто было в гостиной. Княжна Марья подала письмо. Хотя ей это и неприятно было, она позволила себе спросить у Михаила Иваныча, что делает ее отец.
– Всё хлопочут, – с почтительно насмешливой улыбкой, которая заставила побледнеть княжну Марью, сказал Михаил Иваныч. – Очень беспокоятся насчет нового корпуса. Читали немножко, а теперь, – понизив голос, сказал Михаил Иваныч, – у бюра, должно, завещанием занялись. (В последнее время одно из любимых занятий князя было занятие над бумагами, которые должны были остаться после его смерти и которые он называл завещанием.)
– А Алпатыча посылают в Смоленск? – спросила княжна Марья.
– Как же с, уж он давно ждет.


Когда Михаил Иваныч вернулся с письмом в кабинет, князь в очках, с абажуром на глазах и на свече, сидел у открытого бюро, с бумагами в далеко отставленной руке, и в несколько торжественной позе читал свои бумаги (ремарки, как он называл), которые должны были быть доставлены государю после его смерти.
Когда Михаил Иваныч вошел, у него в глазах стояли слезы воспоминания о том времени, когда он писал то, что читал теперь. Он взял из рук Михаила Иваныча письмо, положил в карман, уложил бумаги и позвал уже давно дожидавшегося Алпатыча.
На листочке бумаги у него было записано то, что нужно было в Смоленске, и он, ходя по комнате мимо дожидавшегося у двери Алпатыча, стал отдавать приказания.
– Первое, бумаги почтовой, слышишь, восемь дестей, вот по образцу; золотообрезной… образчик, чтобы непременно по нем была; лаку, сургучу – по записке Михаила Иваныча.
Он походил по комнате и заглянул в памятную записку.
– Потом губернатору лично письмо отдать о записи.
Потом были нужны задвижки к дверям новой постройки, непременно такого фасона, которые выдумал сам князь. Потом ящик переплетный надо было заказать для укладки завещания.
Отдача приказаний Алпатычу продолжалась более двух часов. Князь все не отпускал его. Он сел, задумался и, закрыв глаза, задремал. Алпатыч пошевелился.
– Ну, ступай, ступай; ежели что нужно, я пришлю.
Алпатыч вышел. Князь подошел опять к бюро, заглянув в него, потрогал рукою свои бумаги, опять запер и сел к столу писать письмо губернатору.
Уже было поздно, когда он встал, запечатав письмо. Ему хотелось спать, но он знал, что не заснет и что самые дурные мысли приходят ему в постели. Он кликнул Тихона и пошел с ним по комнатам, чтобы сказать ему, где стлать постель на нынешнюю ночь. Он ходил, примеривая каждый уголок.
Везде ему казалось нехорошо, но хуже всего был привычный диван в кабинете. Диван этот был страшен ему, вероятно по тяжелым мыслям, которые он передумал, лежа на нем. Нигде не было хорошо, но все таки лучше всех был уголок в диванной за фортепиано: он никогда еще не спал тут.
Тихон принес с официантом постель и стал уставлять.
– Не так, не так! – закричал князь и сам подвинул на четверть подальше от угла, и потом опять поближе.