Келли, Мартин

Мартин Келли
Общая информация
Родился	27 апреля 1990(1990-04-27) (33 года) Уистон, Англия
Гражданство	Англия
Рост	191 см
Позиция	правый крайний защитник
Информация о клубе
Клуб	Кристал Пэлас
Номер	34
Карьера
Молодёжные клубы
	Ливерпуль
Клубная карьера*
2007—2014	Ливерпуль	33 (1)
2009	→  Хаддерсфилд Таун	7 (1)
2014 — н. в.	Кристал Пэлас	32 (0)
Национальная сборная**
2009—2010	Англия (до 19)	5 (0)
2009—2011	Англия (до 20)	4 (0)
2010—2011	Англия (до 21)	5 (2)
2012	Англия	1 (0)
* Количество игр и голов за профессиональный клуб считается только для различных лиг национальных чемпионатов, откорректировано по состоянию на 23 июля 2015. ** Количество игр и голов за национальную сборную в официальных матчах, откорректировано по состоянию на 3 июня 2012.

Ма́ртин Ке́лли (англ. Martin Kelly; род. 27 апреля 1990, Уистон) — английский футболист, защитник «Кристал Пэлас». Является воспитанником футбольной академии «Ливерпуля». Свой первый гол за клуб забил в матче Кубка Лиги против лондонского Челси на 63 минуте отличившись после подачи Крэйга Беллами. Ливерпуль в том матче выиграл 0:2.. Был вызван в сборную на Евро-2012 вместо травмированного Гари Кэхилла.

Карьера

Летом 2007 года перебрался из академии на Мелвуд. В интервью официальному сайту клуба рассказал, что очень рад сделать шаг вверх, после того как 2 года промучился с травмой спины. Под руководством Гари Аблетта выиграл чемпионат Премьер-Лиги среди резервных команд, а затем кубок Далласа, забив гол в финале. В сезоне 2008/2009 попал в заявку первой команды. Дебютировал в основной команде 9 декабря 2008 года в матче группового этапа Лиги чемпионов УЕФА сезона 2008/2009 против ПСВ, заменив в конце матча капитана Каррагера.

В конце марта 2009 года Келли был отдан в аренду Хаддерсфилду, где он получил хвалебные отзывы и забил свой первый гол в профессиональном футболе. В конце мая — начале июня сыграл все матче за сборную Англии до—19 в отборе к Чемпионату Европы среди ровесников и получил с командой путёвку в финальный этап на Украине. Рафаэль Бенитес заявил, что, после ухода из клуба Сами Хююпя, у Келли появился шанс пробиться в первую команду. Свой первый гол за клуб забил в матче Кубка Лиги против лондонского Челси на 63 минуте отличившись после подачи Крэйга Беллами. Ливерпуль в том матче выиграл 0:2.

Статистика

Клубная

Откорректировано по состоянию на 23 сентября 2012

Клуб	Сезон	Лига		Кубок ФА		Кубок Лиги		Еврокубки		Другие		Итого
		Игры	Голы	Игры	Голы	Игры	Голы	Игры	Голы	Игры	Голы	Игры	Голы
Ливерпуль
	2012/13	4	0	0	0	0	0	3	0	0	0	7	0
	2011/12	12	0	3	0	5	1	0	0	0	0	20	1
	2010/11	10	0	1	0	1	0	8	0	0	0	20	0
	2009/10	1	0	0	0	0	0	2	0	0	0	3	0
Хаддерсфилд Таун
	2008/09	7	1	0	0	0	0	0	0	0	0	7	1
Ливерпуль
	2008/09	0	0	0	0	0	0	1	0	0	0	1	0
Клуб Итого		33	1	4	0	6	1	14	0	0	0	57	2

Достижения

• Чемпионат Премьер-Лиги среди резервных команд: 2008
• Обладатель Кубка Далласа: 2008

Ливерпуль

• Обладатель Кубка Футбольной лиги (1): 2011/12
• Финалист Кубка Англии (1): 2011/12

Кристал Пэлас

• Финалист Кубка Англии (1): 2015/16

Ссылки

• [www.liverpoolfc.tv/team/squad//kelly2/ Профиль игрока на официальном сайте «Ливерпуля»]  (англ.)
• [www.lfchistory.net/player_profile.asp?player_id=1203 Профиль игрока на LFCHistory.net]  (англ.)
• [www.liverpoolfc.ru/pervaya/34-martin-kelli Профиль игрока на сайте русскоязычных болельщиков "Ливерпуля" LiverpooLFC.ru]  (рус.)
• [www.liverbird.ru/player/364 Профиль игрока на Liverbird.ru]  (рус.)

Отрывок, характеризующий Келли, Мартин

– Соня, постой, да мы всё так уложим, – сказала Наташа.
– Нельзя, барышня, уж пробовали, – сказал буфетчнк.
– Нет, постой, пожалуйста. – И Наташа начала доставать из ящика завернутые в бумаги блюда и тарелки.
– Блюда надо сюда, в ковры, – сказала она.
– Да еще и ковры то дай бог на три ящика разложить, – сказал буфетчик.
– Да постой, пожалуйста. – И Наташа быстро, ловко начала разбирать. – Это не надо, – говорила она про киевские тарелки, – это да, это в ковры, – говорила она про саксонские блюда.
– Да оставь, Наташа; ну полно, мы уложим, – с упреком говорила Соня.
– Эх, барышня! – говорил дворецкий. Но Наташа не сдалась, выкинула все вещи и быстро начала опять укладывать, решая, что плохие домашние ковры и лишнюю посуду не надо совсем брать. Когда всё было вынуто, начали опять укладывать. И действительно, выкинув почти все дешевое, то, что не стоило брать с собой, все ценное уложили в два ящика. Не закрывалась только крышка коверного ящика. Можно было вынуть немного вещей, но Наташа хотела настоять на своем. Она укладывала, перекладывала, нажимала, заставляла буфетчика и Петю, которого она увлекла за собой в дело укладыванья, нажимать крышку и сама делала отчаянные усилия.
– Да полно, Наташа, – говорила ей Соня. – Я вижу, ты права, да вынь один верхний.
– Не хочу, – кричала Наташа, одной рукой придерживая распустившиеся волосы по потному лицу, другой надавливая ковры. – Да жми же, Петька, жми! Васильич, нажимай! – кричала она. Ковры нажались, и крышка закрылась. Наташа, хлопая в ладоши, завизжала от радости, и слезы брызнули у ней из глаз. Но это продолжалось секунду. Тотчас же она принялась за другое дело, и уже ей вполне верили, и граф не сердился, когда ему говорили, что Наталья Ильинишна отменила его приказанье, и дворовые приходили к Наташе спрашивать: увязывать или нет подводу и довольно ли она наложена? Дело спорилось благодаря распоряжениям Наташи: оставлялись ненужные вещи и укладывались самым тесным образом самые дорогие.
Но как ни хлопотали все люди, к поздней ночи еще не все могло быть уложено. Графиня заснула, и граф, отложив отъезд до утра, пошел спать.
Соня, Наташа спали, не раздеваясь, в диванной. В эту ночь еще нового раненого провозили через Поварскую, и Мавра Кузминишна, стоявшая у ворот, заворотила его к Ростовым. Раненый этот, по соображениям Мавры Кузминишны, был очень значительный человек. Его везли в коляске, совершенно закрытой фартуком и с спущенным верхом. На козлах вместе с извозчиком сидел старик, почтенный камердинер. Сзади в повозке ехали доктор и два солдата.
– Пожалуйте к нам, пожалуйте. Господа уезжают, весь дом пустой, – сказала старушка, обращаясь к старому слуге.
– Да что, – отвечал камердинер, вздыхая, – и довезти не чаем! У нас и свой дом в Москве, да далеко, да и не живет никто.
– К нам милости просим, у наших господ всего много, пожалуйте, – говорила Мавра Кузминишна. – А что, очень нездоровы? – прибавила она.
Камердинер махнул рукой.
– Не чаем довезти! У доктора спросить надо. – И камердинер сошел с козел и подошел к повозке.
– Хорошо, – сказал доктор.
Камердинер подошел опять к коляске, заглянул в нее, покачал головой, велел кучеру заворачивать на двор и остановился подле Мавры Кузминишны.
– Господи Иисусе Христе! – проговорила она.
Мавра Кузминишна предлагала внести раненого в дом.
– Господа ничего не скажут… – говорила она. Но надо было избежать подъема на лестницу, и потому раненого внесли во флигель и положили в бывшей комнате m me Schoss. Раненый этот был князь Андрей Болконский.


Наступил последний день Москвы. Была ясная веселая осенняя погода. Было воскресенье. Как и в обыкновенные воскресенья, благовестили к обедне во всех церквах. Никто, казалось, еще не мог понять того, что ожидает Москву.
Только два указателя состояния общества выражали то положение, в котором была Москва: чернь, то есть сословие бедных людей, и цены на предметы. Фабричные, дворовые и мужики огромной толпой, в которую замешались чиновники, семинаристы, дворяне, в этот день рано утром вышли на Три Горы. Постояв там и не дождавшись Растопчина и убедившись в том, что Москва будет сдана, эта толпа рассыпалась по Москве, по питейным домам и трактирам. Цены в этот день тоже указывали на положение дел. Цены на оружие, на золото, на телеги и лошадей всё шли возвышаясь, а цены на бумажки и на городские вещи всё шли уменьшаясь, так что в середине дня были случаи, что дорогие товары, как сукна, извозчики вывозили исполу, а за мужицкую лошадь платили пятьсот рублей; мебель же, зеркала, бронзы отдавали даром.
В степенном и старом доме Ростовых распадение прежних условий жизни выразилось очень слабо. В отношении людей было только то, что в ночь пропало три человека из огромной дворни; но ничего не было украдено; и в отношении цен вещей оказалось то, что тридцать подвод, пришедшие из деревень, были огромное богатство, которому многие завидовали и за которые Ростовым предлагали огромные деньги. Мало того, что за эти подводы предлагали огромные деньги, с вечера и рано утром 1 го сентября на двор к Ростовым приходили посланные денщики и слуги от раненых офицеров и притаскивались сами раненые, помещенные у Ростовых и в соседних домах, и умоляли людей Ростовых похлопотать о том, чтоб им дали подводы для выезда из Москвы. Дворецкий, к которому обращались с такими просьбами, хотя и жалел раненых, решительно отказывал, говоря, что он даже и не посмеет доложить о том графу. Как ни жалки были остающиеся раненые, было очевидно, что, отдай одну подводу, не было причины не отдать другую, все – отдать и свои экипажи. Тридцать подвод не могли спасти всех раненых, а в общем бедствии нельзя было не думать о себе и своей семье. Так думал дворецкий за своего барина.
Проснувшись утром 1 го числа, граф Илья Андреич потихоньку вышел из спальни, чтобы не разбудить к утру только заснувшую графиню, и в своем лиловом шелковом халате вышел на крыльцо. Подводы, увязанные, стояли на дворе. У крыльца стояли экипажи. Дворецкий стоял у подъезда, разговаривая с стариком денщиком и молодым, бледным офицером с подвязанной рукой. Дворецкий, увидав графа, сделал офицеру и денщику значительный и строгий знак, чтобы они удалились.