Корби, Эллен

Эллен Корби
Ellen Corby
Эллен Корби в телесериале «Уолтоны»
Дата рождения:	3 июня 1911(1911-06-03)
Место рождения:	Расин, Висконсин, США
Дата смерти:	14 апреля 1999(1999-04-14) (87 лет)
Место смерти:	Вудленд-Хиллз, США
Гражданство:	США США
Профессия:	актриса
Карьера:	1933—1997

Эллен Корби (англ. Ellen Corby, 3 июня 1911 — 14 апреля 1999) — американская актриса, номиантка на премию «Оскар», наиболее известная по роли бабушки Уолтон в телесериале «Уолтоны», за которую она получила три премии «Эмми».

Биография

Эллен Хансен (англ. Ellen Hansen) родилась 3 июня 1911 в Расине, Висконсин, в датской семье, а своё детство провела в Филадельфии. Интерес к театру у неё появился во время обучения в средней школе, а после её окончания в 1932 году она переехала в Атлантик-Сити, где некоторое время пела в хоре. Вскоре она перебралась в Голливуд, где устроилась работать диспетчером по сценариям на студию «RKO». Там же она познакомилась со своим будущем мужем, оператором Фрэнсисом Корби, на котором женилась в 1934 году. От Фрэнсиса Эллен Корби родила двоих детей и была с ним вместе до его смерти в 1944 году.

Кинокарьера Эллен Корби началась в 1933 году, и на протяжении последующих 15 лет она снялась более чем в тридцати фильмах, но её роли были эпизодическими и в титрах её имя не значилось. Помимо непосредственных съёмок в кино Корби работала сценаристом на студии «Paramount Pictures», написав свой первый сценарий в 1936 году. Первой наиболее значительной и успешной ролью Эллен Корби стала тётя Трина в фильме «Я помню маму» в 1948 году. За эту роль она была номинирована на «Оскар» как лучшая актриса второго плана, но премия в том году всё же досталась Клер Тревор.

На протяжении последующих четырёх десятилетий Эллен Корби продолжала активно сниматься как в кино, так и на телевидении. Наиболее знаменитыми фильмами с её участием стали «Стрелок» (1950), «Большие деревья» (1952), «Сабрина» (1954), «Тише, тише, милая Шарлотта» (1964) и некоторые другие. На телевидении она появилась в таких сериалах, как «Я люблю Люси», «Альфред Хичкок представляет», «Перри Мейсон», «Доктор Килдэр», «Деревенщина из Беверли-Хиллз» и «Семейка Аддамс». Наибольшую популярность Корби принесла роль бабушки Эстер Уолтон в телесериале «Уолтоны» в котором она снималась с 1971 по 1979 год, но была вынуждена покинуть показ из-за проблем со здоровьем, которые начались после инсульта, перенесённого двумя годами ранее. За эту роль актриса трижды становилась лауреатом премии «Эмми» за лучшую женскую роль в драматическом сериале в 1971, 1975 и 1976 годах. Эту же роль Корби исполнила ещё в пяти телевизионных фильмах, последний из которых, ставший последним в её актёрской карьере, вышел на телеэкраны в 1997 году.

Эллен Корби умерла от инсульта 14 апреля 1999 года в возрасте 87 лет в Доме актёров кино и телевидения в Вудленд-Хиллз, Калифорния.

Избранная фильмография

• Эта прекрасная жизнь (1946) — Мисс Дэвис (в титрах не указана)
• Я помню маму (1948) — Тётя Трина
• Мадам Бовари (1949) — Фелисите
• Стрелок (1950) — Миссис Девлин
• Брачный сезон (1951) — Энни
• Ангелы у кромки поля (1951) — Сестра Вероника
• Большие деревья (1952) — Сестра Блэкбёрн
• Сабрина (1954) — Мисс МакКардл
• Седьмой грех (1957) — Сестра Сэнт Джозеф
• Головокружение (1958) — Менеджер в отеле
• Четверо из Техаса (1963) — Вдова
• Тише, тише, милая Шарлотта (1964) — Лили
• Наполеон и Саманта (1972) — Гертруд

Награды

• «Золотой глобус» 1948 — «Лучшая актриса второго плана» («Я помню маму»)
• «Золотой глобус» 1974 — «Лучшая актриса второго плана в телефильме или сериале» («Уолтоны»)
• «Эмми» 1973, 1975, 1976 — «Лучшая актриса второго плана в драматическом сериале» («Уолтоны»)

Отрывок, характеризующий Корби, Эллен

Билибин находился теперь в качестве дипломатического чиновника при главной квартире армии и хоть и на французском языке, с французскими шуточками и оборотами речи, но с исключительно русским бесстрашием перед самоосуждением и самоосмеянием описывал всю кампанию. Билибин писал, что его дипломатическая discretion [скромность] мучила его, и что он был счастлив, имея в князе Андрее верного корреспондента, которому он мог изливать всю желчь, накопившуюся в нем при виде того, что творится в армии. Письмо это было старое, еще до Прейсиш Эйлауского сражения.
«Depuis nos grands succes d'Austerlitz vous savez, mon cher Prince, писал Билибин, que je ne quitte plus les quartiers generaux. Decidement j'ai pris le gout de la guerre, et bien m'en a pris. Ce que j'ai vu ces trois mois, est incroyable.
«Je commence ab ovo. L'ennemi du genre humain , comme vous savez, s'attaque aux Prussiens. Les Prussiens sont nos fideles allies, qui ne nous ont trompes que trois fois depuis trois ans. Nous prenons fait et cause pour eux. Mais il se trouve que l'ennemi du genre humain ne fait nulle attention a nos beaux discours, et avec sa maniere impolie et sauvage se jette sur les Prussiens sans leur donner le temps de finir la parade commencee, en deux tours de main les rosse a plate couture et va s'installer au palais de Potsdam.
«J'ai le plus vif desir, ecrit le Roi de Prusse a Bonaparte, que V. M. soit accueillie еt traitee dans mon palais d'une maniere, qui lui soit agreable et c'est avec еmpres sement, que j'ai pris a cet effet toutes les mesures que les circonstances me permettaient. Puisse je avoir reussi! Les generaux Prussiens se piquent de politesse envers les Francais et mettent bas les armes aux premieres sommations.
«Le chef de la garienison de Glogau avec dix mille hommes, demande au Roi de Prusse, ce qu'il doit faire s'il est somme de se rendre?… Tout cela est positif.
«Bref, esperant en imposer seulement par notre attitude militaire, il se trouve que nous voila en guerre pour tout de bon, et ce qui plus est, en guerre sur nos frontieres avec et pour le Roi de Prusse . Tout est au grand complet, il ne nous manque qu'une petite chose, c'est le general en chef. Comme il s'est trouve que les succes d'Austerlitz aurant pu etre plus decisifs si le general en chef eut ete moins jeune, on fait la revue des octogenaires et entre Prosorofsky et Kamensky, on donne la preference au derienier. Le general nous arrive en kibik a la maniere Souvoroff, et est accueilli avec des acclamations de joie et de triomphe.
«Le 4 arrive le premier courrier de Petersbourg. On apporte les malles dans le cabinet du Marieechal, qui aime a faire tout par lui meme. On m'appelle pour aider a faire le triage des lettres et prendre celles qui nous sont destinees. Le Marieechal nous regarde faire et attend les paquets qui lui sont adresses. Nous cherchons – il n'y en a point. Le Marieechal devient impatient, se met lui meme a la besogne et trouve des lettres de l'Empereur pour le comte T., pour le prince V. et autres. Alors le voila qui se met dans une de ses coleres bleues. Il jette feu et flamme contre tout le monde, s'empare des lettres, les decachete et lit celles de l'Empereur adressees a d'autres. А, так со мною поступают! Мне доверия нет! А, за мной следить велено, хорошо же; подите вон! Et il ecrit le fameux ordre du jour au general Benigsen
«Я ранен, верхом ездить не могу, следственно и командовать армией. Вы кор д'арме ваш привели разбитый в Пултуск: тут оно открыто, и без дров, и без фуража, потому пособить надо, и я так как вчера сами отнеслись к графу Буксгевдену, думать должно о ретираде к нашей границе, что и выполнить сегодня.
«От всех моих поездок, ecrit il a l'Empereur, получил ссадину от седла, которая сверх прежних перевозок моих совсем мне мешает ездить верхом и командовать такой обширной армией, а потому я командованье оной сложил на старшего по мне генерала, графа Буксгевдена, отослав к нему всё дежурство и всё принадлежащее к оному, советовав им, если хлеба не будет, ретироваться ближе во внутренность Пруссии, потому что оставалось хлеба только на один день, а у иных полков ничего, как о том дивизионные командиры Остерман и Седморецкий объявили, а у мужиков всё съедено; я и сам, пока вылечусь, остаюсь в гошпитале в Остроленке. О числе которого ведомость всеподданнейше подношу, донеся, что если армия простоит в нынешнем биваке еще пятнадцать дней, то весной ни одного здорового не останется.
«Увольте старика в деревню, который и так обесславлен остается, что не смог выполнить великого и славного жребия, к которому был избран. Всемилостивейшего дозволения вашего о том ожидать буду здесь при гошпитале, дабы не играть роль писарскую , а не командирскую при войске. Отлучение меня от армии ни малейшего разглашения не произведет, что ослепший отъехал от армии. Таковых, как я – в России тысячи».