Холм, Селеста

Селеста Холм
Celeste Holm
Студийная фотография 1940-х годов
Дата рождения:	29 апреля 1917(1917-04-29)
Место рождения:	Нью-Йорк, США
Дата смерти:	15 июля 2012(2012-07-15) (95 лет)
Место смерти:	Нью-Йорк, США
Профессия:	актриса
Карьера:	1937—2012

Селеста Холм (англ. Celeste Holm; 29 апреля 1917 — 15 июля 2012) — американская актриса, обладательница премий «Оскар» и «Золотой глобус».

Биография

Карьера

Селеста Холм родилась 29 апреля 1917 года в Нью-Йорке, а всё её детство прошло в деревне Лонг-Вэлли в Нью-Джерси. Её мать, Джин Парк, была художницей, а отец, норвежец Теодор Холм, страховым агентом. Актёрское мастерство она изучала в Чикагском университете, а свою театральную карьеру она начала в конце 1930-х годов, после развода с Ральфон Нельсоном, отцом её сына Теда.

Её первая крупная роль была в постановке «Гамлет», с Лесли Говардом в главной роли, а вскоре после этого ей предложили роль Эдо Энни в знаменитом бродвейском мюзикле «Оклахома!». В 1946 году актриса подписала контракт с кинокомпанией «20th Century Fox», и уже два года спустя была удостоена премий «Оскар» и «Золотой глобус» за лучшую женскую роль второго плана в фильме «Джентльменское соглашение». После своей знаменитой роли Карен Ричардс в фильме «Всё о Еве» (1950) Селеста Холм предпочла киноролям живое исполнение в театре, снявшись в последующем десятилетии лишь в нескольких фильмах. В дальнейшем наиболее успешными её ролями стали Сильвия Крюз в «Нежной ловушке» (1955) и Лиз Имбри в «Высшее общество» (1956), в которых она появилась в компании Фрэнка Синатры.

Начиная с конца 1950-х годах Селеста Холм много работала на телевидении, снималась в телесериалах и была ведущей нескольких шоу. Она появилась в таких сериалах как «Доктор Килдер», «Правосудие Берка», «Улицы Сан Франциско», «Частный детектив Магнум», «Прикосновение ангела», «Третья смена» и многих других. На большом экране актриса появлялась в фильмах «Том Сойер» (1973) и «Трое мужчин и младенец» (1987). В 1983 году она выступила в Лондоне в мюзикле «Леди во тьме».

За свою долгую карьеру Селеста Холм неоднократно удостаивалась всевозможных премий и наград. В 1968 году она получила премию Сары Сиддонс за большие достижения в театрах Чикаго, Рональд Рейган назначил её одним из членов Национального совета искусств, король Норвегии Улаф V ввел её в ранг рыцаря, а в 1992 году она была включена в Американский театральный холл славы. Актриса до конца жизни оставалась активной участницей ЮНИСЕФ.

Личная жизнь

От первого мужа, с которым она развелась в 1938 году, Селеста Холм родила сына Теда Нельсона, будущего изобретателя гипертекста. В 1940 году она вышла замуж за Фрэнсиса Э. Дэвиса, ради которого даже приняла католицизм, но всё же брак не удался и в том же году они расстались.

С 1946 по 1952 год она была замужем за Скайлером Даннингом, от которого родила сына Дэниэла Даннинга. В 1968 году Селеста Холм вступила в брак с актёром Уэсли Эбби. Вместе с ним она снялась в фильме «Любить», в котором они сыграли семейную пару. Хотя у них не было детей, этот брак стал самым длинным в её жизни и закончился со смертью Уэсли в 1996 году.

29 апреля 2004 года, в свой 87 день рождения, Селеста Холм вновь вышла замуж. Её избранником стал оперный певец Фрэнк Бэзаил.

Смерть

Утром 15 июля 2012 года Селеста Холм была доставлена в «St. Luke’s-Roosevelt Hospital Center» с обезвоживанием. Несколько часов спустя 95-летняя актриса скончалась в этом госпитале от сердечного приступа.

Избранная фильмография

• 1946 — Три девочки в голубом / Three Little Girls in Blue — Мириам Харрингтон
• 1947 — Карнавал в Коста-Рике / Carnival in Costa Rica — Селеста
• 1947 — Джентльменское соглашение / Gentleman’s Agreement — Энн Деттри
• 1948 — Придорожное заведение / Road House — Сузи Смит
• 1948 — Змеиная яма / The Snake Pit — Грейс
• 1949 — Курица по воскресеньям / Chicken Every Sunday — Эмили Хефферэн
• 1949 — Приходи на конюшню / Come to the Stable — Сестра Шолэстика
• 1949 — Все занимаются этим / Everybody Does It — Дорис Борланд
• 1949 — Письмо трём жёнам / A Letter to Three Wives — Эдди Росс (голос)
• 1950 — Шампанское для Цезаря / Champagne for Caesar — Флэйм О’Нил
• 1950 — Всё о Еве / All About Eve — Карен Ричардс
• 1955 — Нежная ловушка / The Tender Trap— Сильвия Крюз
• 1956 — Высшее общество / High Society — Лиз Имбри
• 1956 — Кэролайн / Carolyn (ТВ) — Кэролайн Дэниэлс
• 1957 — Йоменская стража / The Yeomen of the Guard (ТВ) — Фиби Мерил
• 1962 — Холостяцкая квартира / Bachelor Flat — Хелен Бушмилл
• 1965 — Золушка / Cinderella (ТВ) — Добрая фея
• 1966 — Встреть меня в Сент-Луисе / Meet Me in St. Louis (ТВ) — Г-жа Смит
• 1967 — Доктор, Вы должно быть шутите / Doctor, You’ve Got to Be Kidding! — Луиза Халлорэн
• 1967 — Коза Ностра, главный враг ФБР / Cosa Nostra, Arch Enemy of the FBI (ТВ) — Фло Клементи
• 1970 — Неспокойная, сладкая земля / Swing Out, Sweet Land (ТВ) — Нэнси Линкольн
• 1973 — Том Сойер / Tom Sawyer— Тётя Полли
• 1974 — Смертельный круиз / Death Cruise (ТВ) — Элизабет Масон
• 1976 — Капитаны и короли / Captains and the Kings (мини-сериал) — сестра Анджела
• 1976 — Американская женщина: портреты храбрости / The American Woman: Portraits of Courage (ТВ) — Элизабет Стэнтон
• 1976 — Горькая и сладкая любовь / Bittersweet Love — Мариан
• 1977 — Личное досье Джона Эдгара Гувера / The Private Files of J. Edgar Hoover — Флоренс Холлистер
• 1979 — Чёрная лестница в Белом доме / Backstairs at the White House (мини-сериал) — Флоренс Гардинг
• 1981 — Полуночный шнурок / Midnight Lace (ТВ) — Сильвия Рэндалл
• 1987 — Трое мужчин и младенец — / Three Men and a Baby — Миссис Холден
• 1997 — Всё ещё дыша / Still Breathing — Ида
• 2005 — Алхимия чувств / Alchemy — Айрис

Награды

• 1948 — Премия «Оскар» — лучшая женская роль второго плана, за фильм «Джентльменское соглашение»
• 1948 — Премия «Золотой глобус» — лучшая актриса второго плана, за фильм «Джентльменское соглашение»

Ссылки

• На Викискладе есть медиафайлы по теме Селеста Холм
• Селеста Холм (англ.) на сайте Internet Movie Database
• [ibdb.com/person.php?id=45451 Селеста Холм] (англ.) на сайте Internet Broadway Database

Отрывок, характеризующий Холм, Селеста

Багратион окликнул офицера, и Тушин, робким и неловким движением, совсем не так, как салютуют военные, а так, как благословляют священники, приложив три пальца к козырьку, подошел к генералу. Хотя орудия Тушина были назначены для того, чтоб обстреливать лощину, он стрелял брандскугелями по видневшейся впереди деревне Шенграбен, перед которой выдвигались большие массы французов.
Никто не приказывал Тушину, куда и чем стрелять, и он, посоветовавшись с своим фельдфебелем Захарченком, к которому имел большое уважение, решил, что хорошо было бы зажечь деревню. «Хорошо!» сказал Багратион на доклад офицера и стал оглядывать всё открывавшееся перед ним поле сражения, как бы что то соображая. С правой стороны ближе всего подошли французы. Пониже высоты, на которой стоял Киевский полк, в лощине речки слышалась хватающая за душу перекатная трескотня ружей, и гораздо правее, за драгунами, свитский офицер указывал князю на обходившую наш фланг колонну французов. Налево горизонт ограничивался близким лесом. Князь Багратион приказал двум баталионам из центра итти на подкрепление направо. Свитский офицер осмелился заметить князю, что по уходе этих баталионов орудия останутся без прикрытия. Князь Багратион обернулся к свитскому офицеру и тусклыми глазами посмотрел на него молча. Князю Андрею казалось, что замечание свитского офицера было справедливо и что действительно сказать было нечего. Но в это время прискакал адъютант от полкового командира, бывшего в лощине, с известием, что огромные массы французов шли низом, что полк расстроен и отступает к киевским гренадерам. Князь Багратион наклонил голову в знак согласия и одобрения. Шагом поехал он направо и послал адъютанта к драгунам с приказанием атаковать французов. Но посланный туда адъютант приехал через полчаса с известием, что драгунский полковой командир уже отступил за овраг, ибо против него был направлен сильный огонь, и он понапрасну терял людей и потому спешил стрелков в лес.
– Хорошо! – сказал Багратион.
В то время как он отъезжал от батареи, налево тоже послышались выстрелы в лесу, и так как было слишком далеко до левого фланга, чтобы успеть самому приехать во время, князь Багратион послал туда Жеркова сказать старшему генералу, тому самому, который представлял полк Кутузову в Браунау, чтобы он отступил сколь можно поспешнее за овраг, потому что правый фланг, вероятно, не в силах будет долго удерживать неприятеля. Про Тушина же и баталион, прикрывавший его, было забыто. Князь Андрей тщательно прислушивался к разговорам князя Багратиона с начальниками и к отдаваемым им приказаниям и к удивлению замечал, что приказаний никаких отдаваемо не было, а что князь Багратион только старался делать вид, что всё, что делалось по необходимости, случайности и воле частных начальников, что всё это делалось хоть не по его приказанию, но согласно с его намерениями. Благодаря такту, который выказывал князь Багратион, князь Андрей замечал, что, несмотря на эту случайность событий и независимость их от воли начальника, присутствие его сделало чрезвычайно много. Начальники, с расстроенными лицами подъезжавшие к князю Багратиону, становились спокойны, солдаты и офицеры весело приветствовали его и становились оживленнее в его присутствии и, видимо, щеголяли перед ним своею храбростию.


Князь Багратион, выехав на самый высокий пункт нашего правого фланга, стал спускаться книзу, где слышалась перекатная стрельба и ничего не видно было от порохового дыма. Чем ближе они спускались к лощине, тем менее им становилось видно, но тем чувствительнее становилась близость самого настоящего поля сражения. Им стали встречаться раненые. Одного с окровавленной головой, без шапки, тащили двое солдат под руки. Он хрипел и плевал. Пуля попала, видно, в рот или в горло. Другой, встретившийся им, бодро шел один, без ружья, громко охая и махая от свежей боли рукою, из которой кровь лилась, как из стклянки, на его шинель. Лицо его казалось больше испуганным, чем страдающим. Он минуту тому назад был ранен. Переехав дорогу, они стали круто спускаться и на спуске увидали несколько человек, которые лежали; им встретилась толпа солдат, в числе которых были и не раненые. Солдаты шли в гору, тяжело дыша, и, несмотря на вид генерала, громко разговаривали и махали руками. Впереди, в дыму, уже были видны ряды серых шинелей, и офицер, увидав Багратиона, с криком побежал за солдатами, шедшими толпой, требуя, чтоб они воротились. Багратион подъехал к рядам, по которым то там, то здесь быстро щелкали выстрелы, заглушая говор и командные крики. Весь воздух пропитан был пороховым дымом. Лица солдат все были закопчены порохом и оживлены. Иные забивали шомполами, другие посыпали на полки, доставали заряды из сумок, третьи стреляли. Но в кого они стреляли, этого не было видно от порохового дыма, не уносимого ветром. Довольно часто слышались приятные звуки жужжанья и свистения. «Что это такое? – думал князь Андрей, подъезжая к этой толпе солдат. – Это не может быть атака, потому что они не двигаются; не может быть карре: они не так стоят».
Худощавый, слабый на вид старичок, полковой командир, с приятною улыбкой, с веками, которые больше чем наполовину закрывали его старческие глаза, придавая ему кроткий вид, подъехал к князю Багратиону и принял его, как хозяин дорогого гостя. Он доложил князю Багратиону, что против его полка была конная атака французов, но что, хотя атака эта отбита, полк потерял больше половины людей. Полковой командир сказал, что атака была отбита, придумав это военное название тому, что происходило в его полку; но он действительно сам не знал, что происходило в эти полчаса во вверенных ему войсках, и не мог с достоверностью сказать, была ли отбита атака или полк его был разбит атакой. В начале действий он знал только то, что по всему его полку стали летать ядра и гранаты и бить людей, что потом кто то закричал: «конница», и наши стали стрелять. И стреляли до сих пор уже не в конницу, которая скрылась, а в пеших французов, которые показались в лощине и стреляли по нашим. Князь Багратион наклонил голову в знак того, что всё это было совершенно так, как он желал и предполагал. Обратившись к адъютанту, он приказал ему привести с горы два баталиона 6 го егерского, мимо которых они сейчас проехали. Князя Андрея поразила в эту минуту перемена, происшедшая в лице князя Багратиона. Лицо его выражало ту сосредоточенную и счастливую решимость, которая бывает у человека, готового в жаркий день броситься в воду и берущего последний разбег. Не было ни невыспавшихся тусклых глаз, ни притворно глубокомысленного вида: круглые, твердые, ястребиные глаза восторженно и несколько презрительно смотрели вперед, очевидно, ни на чем не останавливаясь, хотя в его движениях оставалась прежняя медленность и размеренность.
Полковой командир обратился к князю Багратиону, упрашивая его отъехать назад, так как здесь было слишком опасно. «Помилуйте, ваше сиятельство, ради Бога!» говорил он, за подтверждением взглядывая на свитского офицера, который отвертывался от него. «Вот, изволите видеть!» Он давал заметить пули, которые беспрестанно визжали, пели и свистали около них. Он говорил таким тоном просьбы и упрека, с каким плотник говорит взявшемуся за топор барину: «наше дело привычное, а вы ручки намозолите». Он говорил так, как будто его самого не могли убить эти пули, и его полузакрытые глаза придавали его словам еще более убедительное выражение. Штаб офицер присоединился к увещаниям полкового командира; но князь Багратион не отвечал им и только приказал перестать стрелять и построиться так, чтобы дать место подходившим двум баталионам. В то время как он говорил, будто невидимою рукой потянулся справа налево, от поднявшегося ветра, полог дыма, скрывавший лощину, и противоположная гора с двигающимися по ней французами открылась перед ними. Все глаза были невольно устремлены на эту французскую колонну, подвигавшуюся к нам и извивавшуюся по уступам местности. Уже видны были мохнатые шапки солдат; уже можно было отличить офицеров от рядовых; видно было, как трепалось о древко их знамя.