Малыши Басби

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск

«Малыши́ Ба́сби» (англ. Busby Babes; варианты перевода: «детки Басби», «мальчики Басби» и т.д.) — прозвище группы футболистов английского клуба «Манчестер Юнайтед», воспитанных сначала под руководством тренера молодёжной команды Джимми Мерфи, а впоследствии — главным тренером «Юнайтед» Мэттом Басби[1][2][3].

«Малыши Басби» прославились не только благодаря своему юному возрасту и одарённости, но и потому, что все они были воспитанниками «Манчестер Юнайтед», а не купленными у других клубов, что было распространённой практикой в то время (как и сейчас). Сам термин, придуманный, как предполагается, журналистом газеты Manchester United Evening News Томом Джексоном, обычно используется в отношении футболистов, выигравших чемпионат Англии в сезонах 1955/56 и 1956/57, средний возраст которых составлял 21—22 года.

Восемь «малышей Басби» погибли в мюнхенской авиакатастрофе 1958 года, включая Дункана Эдвардса, который считался самым перспективным игроком из того состава «Юнайтед». Последним из «малышей Басби» игровую карьеру закончил Бобби Чарльтон в 1975-м году.


«Малыши Басби»:



См. также

Напишите отзыв о статье "Малыши Басби"

Примечания

  1. [www.manutd.com/en/Club/Munich-Remembered.aspx Munich Remembered] (англ.). ManUtd.com.
  2. [news.bbc.co.uk/sport2/hi/football/7225422.stm Munich Remembered] (англ.). BBC Sport (4 February 2008).
  3. [www.skysports.com/story/0,19528,11667_3114092,00.html Tributes paid to Busby Babes] (англ.). Sky Sports (6 February 2008).
  4. [www.skysports.com/story/0,19528,11742_6911675,00.html 'Busby Babe' Eddie Lewis dies] (англ.). Sky Sports (3 May 2011).

Ссылки

  • [www.thebusbybabes.com/ Сайт памяти малышей Басби]  (англ.)


Отрывок, характеризующий Малыши Басби

– Ничего не видать. Как они в своих то зажарили! Не видать; темь, братцы. Нет ли напиться?
Французы последний раз были отбиты. И опять, в совершенном мраке, орудия Тушина, как рамой окруженные гудевшею пехотой, двинулись куда то вперед.
В темноте как будто текла невидимая, мрачная река, всё в одном направлении, гудя шопотом, говором и звуками копыт и колес. В общем гуле из за всех других звуков яснее всех были стоны и голоса раненых во мраке ночи. Их стоны, казалось, наполняли собой весь этот мрак, окружавший войска. Их стоны и мрак этой ночи – это было одно и то же. Через несколько времени в движущейся толпе произошло волнение. Кто то проехал со свитой на белой лошади и что то сказал, проезжая. Что сказал? Куда теперь? Стоять, что ль? Благодарил, что ли? – послышались жадные расспросы со всех сторон, и вся движущаяся масса стала напирать сама на себя (видно, передние остановились), и пронесся слух, что велено остановиться. Все остановились, как шли, на середине грязной дороги.
Засветились огни, и слышнее стал говор. Капитан Тушин, распорядившись по роте, послал одного из солдат отыскивать перевязочный пункт или лекаря для юнкера и сел у огня, разложенного на дороге солдатами. Ростов перетащился тоже к огню. Лихорадочная дрожь от боли, холода и сырости трясла всё его тело. Сон непреодолимо клонил его, но он не мог заснуть от мучительной боли в нывшей и не находившей положения руке. Он то закрывал глаза, то взглядывал на огонь, казавшийся ему горячо красным, то на сутуловатую слабую фигуру Тушина, по турецки сидевшего подле него. Большие добрые и умные глаза Тушина с сочувствием и состраданием устремлялись на него. Он видел, что Тушин всею душой хотел и ничем не мог помочь ему.
Со всех сторон слышны были шаги и говор проходивших, проезжавших и кругом размещавшейся пехоты. Звуки голосов, шагов и переставляемых в грязи лошадиных копыт, ближний и дальний треск дров сливались в один колеблющийся гул.
Теперь уже не текла, как прежде, во мраке невидимая река, а будто после бури укладывалось и трепетало мрачное море. Ростов бессмысленно смотрел и слушал, что происходило перед ним и вокруг него. Пехотный солдат подошел к костру, присел на корточки, всунул руки в огонь и отвернул лицо.
– Ничего, ваше благородие? – сказал он, вопросительно обращаясь к Тушину. – Вот отбился от роты, ваше благородие; сам не знаю, где. Беда!
Вместе с солдатом подошел к костру пехотный офицер с подвязанной щекой и, обращаясь к Тушину, просил приказать подвинуть крошечку орудия, чтобы провезти повозку. За ротным командиром набежали на костер два солдата. Они отчаянно ругались и дрались, выдергивая друг у друга какой то сапог.