Мумия (фильм, 1999)
| Мумия | |
| The Mummy | |
 | |
| Жанр | |
|---|---|
| Режиссёр | |
| Продюсер | |
| Автор сценария |
Сценарий: |
| В главных ролях |
Брендан Фрэйзер |
| Оператор | |
| Композитор | |
| Кинокомпания |
Universal Pictures |
| Длительность |
125 мин. |
| Бюджет |
$80 млн |
| Страна | |
| Язык | |
| Год | |
| Следующий фильм | |
| IMDb | |
«Му́мия» (англ. The Mummy) — приключенческий фильм, сценаристом и режиссёром которого является Стивен Соммерс. В главных ролях Брендан Фрэйзер, Рэйчел Вайс и Арнольд Вослу. В фильме присутствует множество разговоров на древнеегипетском языке, для чего на съёмки был приглашён профессиональный египтолог. Фильм является вольным ремейком одноимённого фильма 1932 года, в котором роль мумии исполнил Борис Карлофф. Хотя изначально фильм был запланирован как малобюджетный ужастик, в конце концов, он превратился в приключенческий блокбастер. Фильм снимался в окрестности города Эрфуд в Марокко.
В 2001 году на киноэкраны вышло продолжение «Мумия возвращается» и его спин-офф «Царь скорпионов».
Содержание
Сюжет
Действие фильма начинается в Древнем Египте, в XIII веке до н. э. Верховный жрец Имхотеп влюбляется в Анк-су-намун, наложницу фараона Сети I. Когда фараон становится свидетелем измены, Имхотеп и Анк-су-намун предательски убивают его. Анк-су-намун затем убивает себя, прося Имхотепа воскресить её. После похорон Имхотеп похищает её тело и вместе со своими верными жрецами направляется к Хамунаптре, городу мёртвых, где они проводят церемонию воскрешения. Но стража фараона вмешивается в самый критический момент ритуала, и душа Анк-су-намун возвращается в загробный мир.
В наказание за это святотатство жрецов Имхотепа мумифицируют заживо, а самого верховного жреца приговаривают к проклятию «хом дай» — стражники отрезают ему язык и погребают заживо, подбросив в саркофаг плотоядных скарабеев. Проклятие состоит в том, что несчастный при этом становится бессмертным и вынужден переживать агонию своих ран веки вечные. Его погребают в строжайшей тайне, в саркофаге под статуей египетского божества Анубиса. За ним строго следят племена меджаев, потомки стражи фараона, ибо если Имхотепа кто-нибудь выпустит на волю, то сила этого бессмертного существа позволит ему напустить на Землю волну разрушения и смерти.
Через три тысячелетия, в 1923 году, американец по имени Рик О’Коннелл служит в звании капитана в отряде Французского Иностранного легиона, который путешествует к Хамунаптре в поисках сокровища, которое, по легенде, находится в городе. Когда они достигают этого легендарного места, на них нападает группа арабов. Командир легиона покидает своих солдат, и Рик вынужден встать во главе отряда. Силы неравны, арабы побеждают и Рик отступает в город. Окружённый врагом, О’Коннелл готовится к смерти, но арабы внезапно убегают. Озадаченный Рик внезапно слышит бестелесный голос и видит, как песок вокруг него начинает вздыматься. Убегая, он не видит, как в песке появляется лицо, искаженное агонией. Оставаясь в одиночестве в пустыне, Рик замечает, что за битвой следила группа меджаев. Однако они не трогают его и отпускают в пустыню, считая, что там он не выживет.
Через три года, каирская библиотекарь по имени Эвелин «Иви» Карнахан получает от своего брата Джонатана шкатулку, испещрённую иероглифами, в которой она обнаруживает карту. По словам Джонатана, он нашёл шкатулку в Фивах. Узнав, что карта указывает путь к Хамунаптре, Джонатан признаётся, что украл её у Рика, который сидит в тюрьме, ожидая казни. Связавшись с ним, Эвелин договаривается с Риком, что он раскроет ей местонахождение Хамунаптры взамен на спасение с эшафота. Рик держит своё слово и ведёт экспедицию к Хамунаптре, где они встречают американскую группу охотников за сокровищами под предводительством известного египтолога, доктора Аллена Чемберлена, ведомую Бени Габором, трусоватым бывшим легионером из отряда Рика, сбежавшим во время битвы с арабами.
После того, как обе группы достигают города, на них нападают меджаи под предводительством Ардета Бея, который предупреждает их о зле, погребённом в городе. Несмотря на предупреждение, обе экспедиции продолжают заниматься раскопками в различных частях города. Эвелин ищет Книгу Амона-Ра, золотую книгу, способную отбирать жизнь, но неожиданно обнаруживает останки Имхотепа, которые представляют собой всё ещё разлагающийся скелет, а не иссохшую мумию. Американцы тем временем обнаруживают Книгу мёртвых вместе с канопами, в которых находятся сохранённые органы Анк-су-намун; каждый из американцев берёт себе по сосуду как награду.
Ночью Эвелин выкрадывает Книгу мёртвых из палатки американцев и читает одну из страниц вслух, ненароком пробуждая Имхотепа. Хотя обе группы возвращаются в Каир, мумия начинает охоту за американцами, открывшими ящик, постепенно регенерируя с каждым убитым. Бени переживает встречу с Имхотепом, произнеся молитвы на иврите. Поскольку евреи в Древнем Египте были рабами, Имхотеп делает его личным слугой, обещая вознаграждения. Новоиспеченный слуга помогает мумии найти американцев и украденные сосуды в Каире. Эвелин осознаёт, что, раз Книга мёртвых дала Имхотепу жизнь, Книга Амона-Ра сможет её отобрать. Выясняется, что местоположение книг было перепутано. Эвелин делает вывод, что раз Книга мёртвых была обнаружена под статуей бога царства мёртвых Анубиса, то Книга Амон-Ра должна находиться под статуей бога света Гора. Вскоре после этого Имхотеп берёт Эвелин в плен, желая принести её в жертву для воскрешения своей любимой Анк-су-намун. Для этого они возвращаются в Хамунаптру. Рик и Джонатан освобождают Эвелин после яростной битвы с мумиями Имхотепа. Эвелин читает вслух из Книги Амона-Ра, что лишает Имхотепа бессмертия, а Рик затем его смертельно ранит. Быстро разлагаясь, Имхотеп опять покидает наш мир.
Когда они уходят, Бени ненароком активирует древнюю ловушку и становится жертвой полчищ скарабеев. Героям удаётся выбежать из разрушающейся Хамунаптры, и они уезжают на паре верблюдов, не зная, что жадный Бени под завязку забил мешки на верблюдах сокровищами.
В ролях
| Актёр | Роль |
|---|---|
| Брендан Фрэйзер | Рик О’Коннелл |
| Рэйчел Вайс | Эвелин Карнахан |
| Джон Ханна | Джонатан Карнахан |
| Арнольд Вослу | Имхотеп |
| Кевин О'Коннор | Бени Габор |
| Одед Фер | Ардет Бей |
| Джонатан Хайд | доктор Аллен Чемберлен |
| Эрик Авари | доктор Терренс Бэй |
| Омид Джалили | Хасан |
| Стивен Данам | Хендерсон |
| Кори Джонсон | Дэниелс |
| Так Уоткинс | Бёрнс |
| Патрисия Веласкес | Анк-су-намун |
В закадровой версии Первого канала принимали участие
- Виктор Бохон — Рик, Имхотеп
- Андрей Казанцев — рассказчик, Джонатан, Ардет и несколько мужских ролей
- Виктор Петров — доктор Тэрренс Бэй, Хасан, доктор Аллен Чемберлен и несколько мужских ролей
- Ольга Гаспарова — Эвелин
Производство
Начальная стадия
У студии «Universal» ушло 9 лет на реализацию проекта — продюсер Джеймс Джекс решил перезапустить знаменитую франшизу ещё в начале 1990-х годов[1]. По первоначальной задумке, фильм должен был стать низко-бюджетным, не превышающим планку в $10 миллионов[2], хоррором о главе музея искусств, члене культа, пытающегося воскресить мумий[1][3]. Этот сюжет разработал знаменитый писатель и кинематографист Клайв Баркер, долгое время закреплённый за проектом — картина должна была быть «мрачной и сексуальной»[2], «первоклассным низкобюджетным триллером»[3]. У Джорджа Ромера было своё видение проекта — он предлагал снять классический в своём понимании зомби-хоррор[2]. Джо Данте также считался одним из кандидатов на место постановщика — в его версии роль мумии должен был сыграть Дэниэл Дей-Льюис[2] . Многие задумки из сценария, написанного Джоном Сейлесом были реализованы в фильме 1999 года — в частности, история стала более романтичной и динамичной[3], а также использовала такие элементы, как скарабеи, поедающие плоть[1]. Однако из-за того, что по задумке Данте бюджет должен был вырасти, боссы отказались от его услуг постановщика. Кажется, на том или ином этапе, постановку новой версии классики предлагали всем мэтрам жанра — включая Мика Гарриса[4] и Уэса Крейвена[3], автора культовых франшиз «Крик» и «Кошмар на улице Вязов». Гаррис, известный экранизациями произведений Стивена Кинга, выбыл из проекта достаточно быстро, а Крейвен и вовсе отказался от предложения.
Лишь в 1997 году Стивену Соммерсу выпал шанс — он мечтал заняться постановкой ремейка ещё в 1993 году, когда только появилась информация о том, что студия собирается вернуть обновлённую классику на экраны. К тому времени, боссы сменили свою стратегию относительно потенциально кассовых хитов[5], и вскоре 18-страничная концепция[1] Соммерса, которую он назвал «смесью приключений Индианы Джонс и Ясона и аргонавтов»[2], была одобрена и запущена в производство. По словам Соммерса, он хотел воссоздать всё, что ему нравилось в классическом фильме, который он посмотрел в восемь лет, но в гораздо больших масштабах[6]. Бюджет картины возрос с первоначальных $15 миллионов до $80 миллионов[7].
Кастинг
Роль Рика О’Коннелла предлагалась Сильвестру Сталлоне. Среди других претендентов — Том Круз, Бен Аффлек, Брэд Питт и Мэтт Деймон.
Роль в фильме начальника тюрьмы стала дебютом для английского комика и актёра Омида Джалили.
Съёмки
Съёмки первой картины проходили в Маракеше, Марокко с 4 мая 1998 года и длились 17 недель. Затем съёмки перенеслись в пустыню Сахара недалеко от маленького города-оазиса Эрфуд. Последний этап съёмок проходил в Великобритании, где они окончились 29 августа того же года[8]. Съёмкам в пустыне постоянно мешали нестабильная политическая ситуация[9], песчаные бури, скорпионы, змеи и пауки[9] — членов съёмочной группы постоянно лечили от укусов и обезвоживания. Медики съёмочной группы даже придумали специальный напиток, который помогал организму проще переносить жару — актёры пили его каждые два часа[10].
Во время съёмок сцены повешения произошёл несчастный случай, в результате которого Брендан Фрейзер перестал дышать. «Ему пришлось делать искусственное дыхание», — с ужасом вспоминает Рейчел Вайс[11].
Визуальные эффекты
Факты
- В оригинальной версии в сцене воскрешения мумии, Иви, увидев Имхотепа, говорит «Он прекрасен…». Эту сцену даже сняли, но вырезали при финальном монтаже.
- В серии «Гробница» пятого сезона сериала «Звёздные врата: SG-1» герои обнаруживают гоа’улда Мардука, похороненного заживо в саркофаге, дающем вечную жизнь, вместе с животным, которое должно постоянно его поедать (а саркофаг воскрешать), то есть казнённого так же, как и в «Мумии».
- Эвелин в разговоре с Риком упоминает, что её отец был известным археологом. Раскопками гробницы Тутанхамона в ноябре 1922 года руководил Говард Картер и Джордж Герберт, граф Карнарвон. На раскопках лорда сопровождала его дочь, Эвелин Карнарвон[12]. Фамилия Эвелин была изменена создателями фильма на Карнахан, и единственной отсылкой к сюжету о дочери проклятого лорда стало упоминание Эвелин о роде деятельности её отца. Любопытно, что внешне Рэйчел Вайс действительно похожа на дочь Карнарвона леди Эвелин, которая спокойно прожила вопреки проклятию фараонов 79 лет.
- Фонология гласных звуков древнеегипетского языка неизвестна, то есть никто не знает, как правильно говорить по-древнеегипетски.
Напишите отзыв о статье "Мумия (фильм, 1999)"
Примечания
- ↑ 1 2 3 4 The Mummy That Wasn't, Cinescape (May 3, 1999).
- ↑ 1 2 3 4 5 Hobson, Louis B. Universal rolls out new, improved Mummy, Calgary Sun (May 1, 1999).
- ↑ 1 2 3 4 Slotek, Jim. Unwrapping The Mummy, Toronto Sun (May 2, 1999).
- ↑ Chase, Donald. What Have They Unearthed?, Los Angeles Times (May 3, 1999).
- ↑ Bonin, Liane [www.ew.com/ew/article/0,,84361,00.html That's a Wrap]. Entertainment Weekly (7 мая 1999). Проверено 1 апреля 2008. [www.webcitation.org/6CfuZv4UB Архивировано из первоисточника 5 декабря 2012].
- ↑ Snead, Elizabeth. Updating A Well-Preserved Villain, USA Today (May 7, 1999).
- ↑ Argent, Daniel. Unwrapping The Mummy: An Interview with Stephen Sommers, Creative Screenwriting.
- ↑ [www.mummyvideo.com/bhs/ Behind the Scenes]. The Mummy Official Site. Universal Studios (1999). Проверено 24 мая 2007. [www.webcitation.org/6CfuaWHsn Архивировано из первоисточника 5 декабря 2012].
- ↑ 1 2 Portman, Jamie. Mummy Unearths Horror, Humour, Ottawa Citizen (May 5, 1999).
- ↑ Braund, Simon. Equally Cursed and Blessed, Empire (July 1999).
- ↑ Jones, Alison. Great Excavations, The Birmingham Post (June 26, 1999).
- ↑ [www.bibliotekar.ru/taynyArheologii/index.htm Бацалев В., Варакин А. Тайны археологии. Радость и проклятие великих открытий]
Ссылки
- [www.universalstudiosentertainment.com/the-mummy-1999 Официальный сайт]
- «Мумия» (англ.) на сайте Internet Movie Database
- [www.rottentomatoes.com/m/1087270-mummy/ «Мумия»] (англ.) на сайте Rotten Tomatoes
критики, 
зрители - [www.metacritic.com/movie/the-mummy «Мумия»] (англ.) на сайте Metacritic
- [www.boxofficemojo.com/movies/?id=mummy.htm «Мумия»] (англ.) на сайте Box Office Mojo
| ||||||||||||||||||||||||||||||||||
| ||||||
Отрывок, характеризующий Мумия (фильм, 1999)
На родиму сторону…Жерков тронул шпорами лошадь, которая раза три, горячась, перебила ногами, не зная, с какой начать, справилась и поскакала, обгоняя роту и догоняя коляску, тоже в такт песни.
Возвратившись со смотра, Кутузов, сопутствуемый австрийским генералом, прошел в свой кабинет и, кликнув адъютанта, приказал подать себе некоторые бумаги, относившиеся до состояния приходивших войск, и письма, полученные от эрцгерцога Фердинанда, начальствовавшего передовою армией. Князь Андрей Болконский с требуемыми бумагами вошел в кабинет главнокомандующего. Перед разложенным на столе планом сидели Кутузов и австрийский член гофкригсрата.
– А… – сказал Кутузов, оглядываясь на Болконского, как будто этим словом приглашая адъютанта подождать, и продолжал по французски начатый разговор.
– Я только говорю одно, генерал, – говорил Кутузов с приятным изяществом выражений и интонации, заставлявшим вслушиваться в каждое неторопливо сказанное слово. Видно было, что Кутузов и сам с удовольствием слушал себя. – Я только одно говорю, генерал, что ежели бы дело зависело от моего личного желания, то воля его величества императора Франца давно была бы исполнена. Я давно уже присоединился бы к эрцгерцогу. И верьте моей чести, что для меня лично передать высшее начальство армией более меня сведущему и искусному генералу, какими так обильна Австрия, и сложить с себя всю эту тяжкую ответственность для меня лично было бы отрадой. Но обстоятельства бывают сильнее нас, генерал.
И Кутузов улыбнулся с таким выражением, как будто он говорил: «Вы имеете полное право не верить мне, и даже мне совершенно всё равно, верите ли вы мне или нет, но вы не имеете повода сказать мне это. И в этом то всё дело».
Австрийский генерал имел недовольный вид, но не мог не в том же тоне отвечать Кутузову.
– Напротив, – сказал он ворчливым и сердитым тоном, так противоречившим лестному значению произносимых слов, – напротив, участие вашего превосходительства в общем деле высоко ценится его величеством; но мы полагаем, что настоящее замедление лишает славные русские войска и их главнокомандующих тех лавров, которые они привыкли пожинать в битвах, – закончил он видимо приготовленную фразу.
Кутузов поклонился, не изменяя улыбки.
– А я так убежден и, основываясь на последнем письме, которым почтил меня его высочество эрцгерцог Фердинанд, предполагаю, что австрийские войска, под начальством столь искусного помощника, каков генерал Мак, теперь уже одержали решительную победу и не нуждаются более в нашей помощи, – сказал Кутузов.
Генерал нахмурился. Хотя и не было положительных известий о поражении австрийцев, но было слишком много обстоятельств, подтверждавших общие невыгодные слухи; и потому предположение Кутузова о победе австрийцев было весьма похоже на насмешку. Но Кутузов кротко улыбался, всё с тем же выражением, которое говорило, что он имеет право предполагать это. Действительно, последнее письмо, полученное им из армии Мака, извещало его о победе и о самом выгодном стратегическом положении армии.
– Дай ка сюда это письмо, – сказал Кутузов, обращаясь к князю Андрею. – Вот изволите видеть. – И Кутузов, с насмешливою улыбкой на концах губ, прочел по немецки австрийскому генералу следующее место из письма эрцгерцога Фердинанда: «Wir haben vollkommen zusammengehaltene Krafte, nahe an 70 000 Mann, um den Feind, wenn er den Lech passirte, angreifen und schlagen zu konnen. Wir konnen, da wir Meister von Ulm sind, den Vortheil, auch von beiden Uferien der Donau Meister zu bleiben, nicht verlieren; mithin auch jeden Augenblick, wenn der Feind den Lech nicht passirte, die Donau ubersetzen, uns auf seine Communikations Linie werfen, die Donau unterhalb repassiren und dem Feinde, wenn er sich gegen unsere treue Allirte mit ganzer Macht wenden wollte, seine Absicht alabald vereitelien. Wir werden auf solche Weise den Zeitpunkt, wo die Kaiserlich Ruseische Armee ausgerustet sein wird, muthig entgegenharren, und sodann leicht gemeinschaftlich die Moglichkeit finden, dem Feinde das Schicksal zuzubereiten, so er verdient». [Мы имеем вполне сосредоточенные силы, около 70 000 человек, так что мы можем атаковать и разбить неприятеля в случае переправы его через Лех. Так как мы уже владеем Ульмом, то мы можем удерживать за собою выгоду командования обоими берегами Дуная, стало быть, ежеминутно, в случае если неприятель не перейдет через Лех, переправиться через Дунай, броситься на его коммуникационную линию, ниже перейти обратно Дунай и неприятелю, если он вздумает обратить всю свою силу на наших верных союзников, не дать исполнить его намерение. Таким образом мы будем бодро ожидать времени, когда императорская российская армия совсем изготовится, и затем вместе легко найдем возможность уготовить неприятелю участь, коей он заслуживает».]
Кутузов тяжело вздохнул, окончив этот период, и внимательно и ласково посмотрел на члена гофкригсрата.
– Но вы знаете, ваше превосходительство, мудрое правило, предписывающее предполагать худшее, – сказал австрийский генерал, видимо желая покончить с шутками и приступить к делу.
Он невольно оглянулся на адъютанта.
– Извините, генерал, – перебил его Кутузов и тоже поворотился к князю Андрею. – Вот что, мой любезный, возьми ты все донесения от наших лазутчиков у Козловского. Вот два письма от графа Ностица, вот письмо от его высочества эрцгерцога Фердинанда, вот еще, – сказал он, подавая ему несколько бумаг. – И из всего этого чистенько, на французском языке, составь mеmorandum, записочку, для видимости всех тех известий, которые мы о действиях австрийской армии имели. Ну, так то, и представь его превосходительству.
Князь Андрей наклонил голову в знак того, что понял с первых слов не только то, что было сказано, но и то, что желал бы сказать ему Кутузов. Он собрал бумаги, и, отдав общий поклон, тихо шагая по ковру, вышел в приемную.
Несмотря на то, что еще не много времени прошло с тех пор, как князь Андрей оставил Россию, он много изменился за это время. В выражении его лица, в движениях, в походке почти не было заметно прежнего притворства, усталости и лени; он имел вид человека, не имеющего времени думать о впечатлении, какое он производит на других, и занятого делом приятным и интересным. Лицо его выражало больше довольства собой и окружающими; улыбка и взгляд его были веселее и привлекательнее.
Кутузов, которого он догнал еще в Польше, принял его очень ласково, обещал ему не забывать его, отличал от других адъютантов, брал с собою в Вену и давал более серьезные поручения. Из Вены Кутузов писал своему старому товарищу, отцу князя Андрея:
«Ваш сын, – писал он, – надежду подает быть офицером, из ряду выходящим по своим занятиям, твердости и исполнительности. Я считаю себя счастливым, имея под рукой такого подчиненного».
В штабе Кутузова, между товарищами сослуживцами и вообще в армии князь Андрей, так же как и в петербургском обществе, имел две совершенно противоположные репутации.
Одни, меньшая часть, признавали князя Андрея чем то особенным от себя и от всех других людей, ожидали от него больших успехов, слушали его, восхищались им и подражали ему; и с этими людьми князь Андрей был прост и приятен. Другие, большинство, не любили князя Андрея, считали его надутым, холодным и неприятным человеком. Но с этими людьми князь Андрей умел поставить себя так, что его уважали и даже боялись.
Выйдя в приемную из кабинета Кутузова, князь Андрей с бумагами подошел к товарищу,дежурному адъютанту Козловскому, который с книгой сидел у окна.
– Ну, что, князь? – спросил Козловский.
– Приказано составить записку, почему нейдем вперед.
– А почему?
Князь Андрей пожал плечами.
– Нет известия от Мака? – спросил Козловский.
– Нет.
– Ежели бы правда, что он разбит, так пришло бы известие.
– Вероятно, – сказал князь Андрей и направился к выходной двери; но в то же время навстречу ему, хлопнув дверью, быстро вошел в приемную высокий, очевидно приезжий, австрийский генерал в сюртуке, с повязанною черным платком головой и с орденом Марии Терезии на шее. Князь Андрей остановился.
– Генерал аншеф Кутузов? – быстро проговорил приезжий генерал с резким немецким выговором, оглядываясь на обе стороны и без остановки проходя к двери кабинета.
– Генерал аншеф занят, – сказал Козловский, торопливо подходя к неизвестному генералу и загораживая ему дорогу от двери. – Как прикажете доложить?
Неизвестный генерал презрительно оглянулся сверху вниз на невысокого ростом Козловского, как будто удивляясь, что его могут не знать.
– Генерал аншеф занят, – спокойно повторил Козловский.
Лицо генерала нахмурилось, губы его дернулись и задрожали. Он вынул записную книжку, быстро начертил что то карандашом, вырвал листок, отдал, быстрыми шагами подошел к окну, бросил свое тело на стул и оглянул бывших в комнате, как будто спрашивая: зачем они на него смотрят? Потом генерал поднял голову, вытянул шею, как будто намереваясь что то сказать, но тотчас же, как будто небрежно начиная напевать про себя, произвел странный звук, который тотчас же пресекся. Дверь кабинета отворилась, и на пороге ее показался Кутузов. Генерал с повязанною головой, как будто убегая от опасности, нагнувшись, большими, быстрыми шагами худых ног подошел к Кутузову.
– Vous voyez le malheureux Mack, [Вы видите несчастного Мака.] – проговорил он сорвавшимся голосом.
Лицо Кутузова, стоявшего в дверях кабинета, несколько мгновений оставалось совершенно неподвижно. Потом, как волна, пробежала по его лицу морщина, лоб разгладился; он почтительно наклонил голову, закрыл глаза, молча пропустил мимо себя Мака и сам за собой затворил дверь.
Слух, уже распространенный прежде, о разбитии австрийцев и о сдаче всей армии под Ульмом, оказывался справедливым. Через полчаса уже по разным направлениям были разосланы адъютанты с приказаниями, доказывавшими, что скоро и русские войска, до сих пор бывшие в бездействии, должны будут встретиться с неприятелем.
Князь Андрей был один из тех редких офицеров в штабе, который полагал свой главный интерес в общем ходе военного дела. Увидав Мака и услыхав подробности его погибели, он понял, что половина кампании проиграна, понял всю трудность положения русских войск и живо вообразил себе то, что ожидает армию, и ту роль, которую он должен будет играть в ней.
Невольно он испытывал волнующее радостное чувство при мысли о посрамлении самонадеянной Австрии и о том, что через неделю, может быть, придется ему увидеть и принять участие в столкновении русских с французами, впервые после Суворова.
Но он боялся гения Бонапарта, который мог оказаться сильнее всей храбрости русских войск, и вместе с тем не мог допустить позора для своего героя.
Взволнованный и раздраженный этими мыслями, князь Андрей пошел в свою комнату, чтобы написать отцу, которому он писал каждый день. Он сошелся в коридоре с своим сожителем Несвицким и шутником Жерковым; они, как всегда, чему то смеялись.
– Что ты так мрачен? – спросил Несвицкий, заметив бледное с блестящими глазами лицо князя Андрея.
– Веселиться нечему, – отвечал Болконский.
В то время как князь Андрей сошелся с Несвицким и Жерковым, с другой стороны коридора навстречу им шли Штраух, австрийский генерал, состоявший при штабе Кутузова для наблюдения за продовольствием русской армии, и член гофкригсрата, приехавшие накануне. По широкому коридору было достаточно места, чтобы генералы могли свободно разойтись с тремя офицерами; но Жерков, отталкивая рукой Несвицкого, запыхавшимся голосом проговорил:
– Идут!… идут!… посторонитесь, дорогу! пожалуйста дорогу!
Генералы проходили с видом желания избавиться от утруждающих почестей. На лице шутника Жеркова выразилась вдруг глупая улыбка радости, которой он как будто не мог удержать.
– Ваше превосходительство, – сказал он по немецки, выдвигаясь вперед и обращаясь к австрийскому генералу. – Имею честь поздравить.
Он наклонил голову и неловко, как дети, которые учатся танцовать, стал расшаркиваться то одной, то другой ногой.
Генерал, член гофкригсрата, строго оглянулся на него; не заметив серьезность глупой улыбки, не мог отказать в минутном внимании. Он прищурился, показывая, что слушает.
– Имею честь поздравить, генерал Мак приехал,совсем здоров,только немного тут зашибся, – прибавил он,сияя улыбкой и указывая на свою голову.
Генерал нахмурился, отвернулся и пошел дальше.
– Gott, wie naiv! [Боже мой, как он прост!] – сказал он сердито, отойдя несколько шагов.
Несвицкий с хохотом обнял князя Андрея, но Болконский, еще более побледнев, с злобным выражением в лице, оттолкнул его и обратился к Жеркову. То нервное раздражение, в которое его привели вид Мака, известие об его поражении и мысли о том, что ожидает русскую армию, нашло себе исход в озлоблении на неуместную шутку Жеркова.
– Если вы, милостивый государь, – заговорил он пронзительно с легким дрожанием нижней челюсти, – хотите быть шутом , то я вам в этом не могу воспрепятствовать; но объявляю вам, что если вы осмелитесь другой раз скоморошничать в моем присутствии, то я вас научу, как вести себя.
Несвицкий и Жерков так были удивлены этой выходкой, что молча, раскрыв глаза, смотрели на Болконского.
– Что ж, я поздравил только, – сказал Жерков.
– Я не шучу с вами, извольте молчать! – крикнул Болконский и, взяв за руку Несвицкого, пошел прочь от Жеркова, не находившего, что ответить.
– Ну, что ты, братец, – успокоивая сказал Несвицкий.
– Как что? – заговорил князь Андрей, останавливаясь от волнения. – Да ты пойми, что мы, или офицеры, которые служим своему царю и отечеству и радуемся общему успеху и печалимся об общей неудаче, или мы лакеи, которым дела нет до господского дела. Quarante milles hommes massacres et l'ario mee de nos allies detruite, et vous trouvez la le mot pour rire, – сказал он, как будто этою французскою фразой закрепляя свое мнение. – C'est bien pour un garcon de rien, comme cet individu, dont vous avez fait un ami, mais pas pour vous, pas pour vous. [Сорок тысяч человек погибло и союзная нам армия уничтожена, а вы можете при этом шутить. Это простительно ничтожному мальчишке, как вот этот господин, которого вы сделали себе другом, но не вам, не вам.] Мальчишкам только можно так забавляться, – сказал князь Андрей по русски, выговаривая это слово с французским акцентом, заметив, что Жерков мог еще слышать его.
