Нина Дзилли

Нина Цилли Nina Zilli
Нина Цилли в 2010 году
Основная информация
Имя при рождении	Мария Кьяра Фраскетта
Полное имя	Maria Chiara Fraschetta
Дата рождения	2 февраля 1980(1980-02-02) (44 года)
Место рождения	Пьяченца, Италия
Годы активности	1997—наст. время
Страна	Италия Италия
Профессии	певица, поп-исполнительница
Певческий голос	сопрано
Жанры	поп-музыка поп-рок рэгги
Псевдонимы	Нина Дзилли
Коллективы	The Jerks Chiara e gli Scuri
Лейблы	Universal Music Group
[www.ninazilli.com/ azilli.com]

Ни́на Ци́лли (итал. Nina Zilli, настоящее имя Мари́я Кья́ра Фраске́тта, итал. Maria Chiara Fraschetta; род. 2 февраля 1980, Пьяченца) — итальянская певица. Представляла Италию на конкурсе песни Евровидение 2012.

Биография

Родилась 2 февраля в 1980 году в Пьяченце. Всё своё детство она провела в Ирландии, а вернувшись в Италию, в возрасте 13 лет поступила учиться в консерваторию. В 1997 году создала собственную поп-группу «The Jerks». После окончания консерватории переехала в США, где прожила два года.

В начале 2000-х она начинает работать на телевидении, приняв участие в итальянском телевизионном шоу Roxy Bar на TMC2. Год спустя Нина дебютирует в роли VJ на MTV Italy. К тому времени «The Jerks» уже не существует, и тогда, в 2000 году, она собирает новую группу, получившую название «Chiara e gli Scuri». Год спустя выходит их дебютный сингл «Tutti al mare», и группа приступает к записи альбома, который, однако, не был выпущен из-за разногласий с лейблом.

Спустя несколько лет Нина поступает в IULM University of Milan.

28 июля 2009 года она выпускает свой дебютный сингл «50mila». Эта песня позднее вошла в саундтрек к фильму Холостые выстрелы. Затем, 11 сентября 2011 года выходит первый EP певицы Nina Zilli, выпущенный на лейбле Universal Music и занявший 54 позицию в Italian Albums Chart. Позднее часть песен войдет в первый полноформатный альбом Нины. Также на EP присутствовал кавер на песню «You Can’t Hurry Love» группы The Supremes.

12 января 2010 года было сообщено, что Нини Дзилли стала одной из победителей Sanremo New Generation, что позволило ей выступить на 60th Sanremo Music Festival, где она выступила с песней «L’uomo che amava le donne». Нина вышла в финал, но уступила Tony Maiello с песней «Il linguaggio della resa». В ходе конкурса она получила награду критиков «Mia Martini».

19 февраля 2010 года выходит дебютный альбом Дзили Sempre lontano. Песни «50mila» и «L’inferno» были включены в саундтрек футбольного симулятора Pro Evolution Soccer 2011. 30 ноября 2011 года альбом был переиздан вместе с синглом «Bacio d’a(d)dio». 18 февраля альбом получил платиновую сертификацию в Италии, разойдясь в количестве 60000 копий.

В 2011 году была номинирована на «2011 TRL Awards» в номинациях «Best Look» и «Italians Do It Better».

В 2012 году, во время участия в фестивале Сан-Ремо было объявлено, что Дзилли представит Италию на конкурсе песни Евровидение. На Евровидении 2012 она исполнила песню «L’amore è femmina (Out of Love)», войдя в первую десятку. По результатам голосования, Нина заняла 9-е место, набрав 101 балл.

Дискография

Альбомы

• Sempre lontano (2010)
• L’amore è femmina (2012)
• Frasi & fumo (2015)

EP

• Nina Zilli (2009)

Синглы

• 50mila (2009)
• L’inferno (2009)
• L’amore verrà (2009)
• L’uomo che amava le donne (2010)
• Bacio d’a(d)dio (2010)
• Per sempre (2012)
• L’amore è femmina (2012)
• Per le strade (2012)
• Una notte (2012)
• Uno di quei giorni (con J-Ax) (2014)
• Sola (2015)
• #RLL (Riprenditi le lacrime) (2015)

Ссылки

• [www.ninazilli.com/ Официальный сайт]

Отрывок, характеризующий Нина Дзилли

Со всех сторон были блестящие слезами радости, любящие глаза, со всех сторон были губы, искавшие поцелуя.
Соня красная, как кумач, тоже держалась за его руку и вся сияла в блаженном взгляде, устремленном в его глаза, которых она ждала. Соне минуло уже 16 лет, и она была очень красива, особенно в эту минуту счастливого, восторженного оживления. Она смотрела на него, не спуская глаз, улыбаясь и задерживая дыхание. Он благодарно взглянул на нее; но всё еще ждал и искал кого то. Старая графиня еще не выходила. И вот послышались шаги в дверях. Шаги такие быстрые, что это не могли быть шаги его матери.
Но это была она в новом, незнакомом еще ему, сшитом без него платье. Все оставили его, и он побежал к ней. Когда они сошлись, она упала на его грудь рыдая. Она не могла поднять лица и только прижимала его к холодным снуркам его венгерки. Денисов, никем не замеченный, войдя в комнату, стоял тут же и, глядя на них, тер себе глаза.
– Василий Денисов, друг вашего сына, – сказал он, рекомендуясь графу, вопросительно смотревшему на него.
– Милости прошу. Знаю, знаю, – сказал граф, целуя и обнимая Денисова. – Николушка писал… Наташа, Вера, вот он Денисов.
Те же счастливые, восторженные лица обратились на мохнатую фигуру Денисова и окружили его.
– Голубчик, Денисов! – визгнула Наташа, не помнившая себя от восторга, подскочила к нему, обняла и поцеловала его. Все смутились поступком Наташи. Денисов тоже покраснел, но улыбнулся и взяв руку Наташи, поцеловал ее.
Денисова отвели в приготовленную для него комнату, а Ростовы все собрались в диванную около Николушки.
Старая графиня, не выпуская его руки, которую она всякую минуту целовала, сидела с ним рядом; остальные, столпившись вокруг них, ловили каждое его движенье, слово, взгляд, и не спускали с него восторженно влюбленных глаз. Брат и сестры спорили и перехватывали места друг у друга поближе к нему, и дрались за то, кому принести ему чай, платок, трубку.
Ростов был очень счастлив любовью, которую ему выказывали; но первая минута его встречи была так блаженна, что теперешнего его счастия ему казалось мало, и он всё ждал чего то еще, и еще, и еще.
На другое утро приезжие спали с дороги до 10 го часа.
В предшествующей комнате валялись сабли, сумки, ташки, раскрытые чемоданы, грязные сапоги. Вычищенные две пары со шпорами были только что поставлены у стенки. Слуги приносили умывальники, горячую воду для бритья и вычищенные платья. Пахло табаком и мужчинами.
– Гей, Г'ишка, т'убку! – крикнул хриплый голос Васьки Денисова. – Ростов, вставай!
Ростов, протирая слипавшиеся глаза, поднял спутанную голову с жаркой подушки.
– А что поздно? – Поздно, 10 й час, – отвечал Наташин голос, и в соседней комнате послышалось шуршанье крахмаленных платьев, шопот и смех девичьих голосов, и в чуть растворенную дверь мелькнуло что то голубое, ленты, черные волоса и веселые лица. Это была Наташа с Соней и Петей, которые пришли наведаться, не встал ли.
– Николенька, вставай! – опять послышался голос Наташи у двери.
– Сейчас!
В это время Петя, в первой комнате, увидав и схватив сабли, и испытывая тот восторг, который испытывают мальчики, при виде воинственного старшего брата, и забыв, что сестрам неприлично видеть раздетых мужчин, отворил дверь.
– Это твоя сабля? – кричал он. Девочки отскочили. Денисов с испуганными глазами спрятал свои мохнатые ноги в одеяло, оглядываясь за помощью на товарища. Дверь пропустила Петю и опять затворилась. За дверью послышался смех.
– Николенька, выходи в халате, – проговорил голос Наташи.
– Это твоя сабля? – спросил Петя, – или это ваша? – с подобострастным уважением обратился он к усатому, черному Денисову.
Ростов поспешно обулся, надел халат и вышел. Наташа надела один сапог с шпорой и влезала в другой. Соня кружилась и только что хотела раздуть платье и присесть, когда он вышел. Обе были в одинаковых, новеньких, голубых платьях – свежие, румяные, веселые. Соня убежала, а Наташа, взяв брата под руку, повела его в диванную, и у них начался разговор. Они не успевали спрашивать друг друга и отвечать на вопросы о тысячах мелочей, которые могли интересовать только их одних. Наташа смеялась при всяком слове, которое он говорил и которое она говорила, не потому, чтобы было смешно то, что они говорили, но потому, что ей было весело и она не в силах была удерживать своей радости, выражавшейся смехом.
– Ах, как хорошо, отлично! – приговаривала она ко всему. Ростов почувствовал, как под влиянием жарких лучей любви, в первый раз через полтора года, на душе его и на лице распускалась та детская улыбка, которою он ни разу не улыбался с тех пор, как выехал из дома.
– Нет, послушай, – сказала она, – ты теперь совсем мужчина? Я ужасно рада, что ты мой брат. – Она тронула его усы. – Мне хочется знать, какие вы мужчины? Такие ли, как мы? Нет?
– Отчего Соня убежала? – спрашивал Ростов.
– Да. Это еще целая история! Как ты будешь говорить с Соней? Ты или вы?
– Как случится, – сказал Ростов.
– Говори ей вы, пожалуйста, я тебе после скажу.
– Да что же?
– Ну я теперь скажу. Ты знаешь, что Соня мой друг, такой друг, что я руку сожгу для нее. Вот посмотри. – Она засучила свой кисейный рукав и показала на своей длинной, худой и нежной ручке под плечом, гораздо выше локтя (в том месте, которое закрыто бывает и бальными платьями) красную метину.
– Это я сожгла, чтобы доказать ей любовь. Просто линейку разожгла на огне, да и прижала.
Сидя в своей прежней классной комнате, на диване с подушечками на ручках, и глядя в эти отчаянно оживленные глаза Наташи, Ростов опять вошел в тот свой семейный, детский мир, который не имел ни для кого никакого смысла, кроме как для него, но который доставлял ему одни из лучших наслаждений в жизни; и сожжение руки линейкой, для показания любви, показалось ему не бесполезно: он понимал и не удивлялся этому.
– Так что же? только? – спросил он.
– Ну так дружны, так дружны! Это что, глупости – линейкой; но мы навсегда друзья. Она кого полюбит, так навсегда; а я этого не понимаю, я забуду сейчас.
– Ну так что же?
– Да, так она любит меня и тебя. – Наташа вдруг покраснела, – ну ты помнишь, перед отъездом… Так она говорит, что ты это всё забудь… Она сказала: я буду любить его всегда, а он пускай будет свободен. Ведь правда, что это отлично, благородно! – Да, да? очень благородно? да? – спрашивала Наташа так серьезно и взволнованно, что видно было, что то, что она говорила теперь, она прежде говорила со слезами.