Чинкветти, Джильола

Джильола Чинкветти итал. Gigliola Cinquetti
Основная информация
Дата рождения	20 декабря 1947(1947-12-20) (76 лет)
Место рождения	Верона, Италия
Страна	Италия Италия
Профессии	певица, актриса, телеведущая
Жанры	поп-музыка

Джильо́ла Чинкве́тти (Чинкуэ́тти; итал. Gigliola Cinquetti, род. 20 декабря 1947, Верона, Италия) — итальянская певица и телеведущая, победительница конкурса песни «Евровидение-1964».

Биография

В 1963 году стала победительницей музыкального фестиваля в Кастрокаро. После этого в возрасте 16 лет выиграла фестиваль песни в Сан-Ремо. В 1964 году представляла Италию на конкурсе песни Евровидение, где завоевала первое место с песней «Non ho l’étà» и обрела международное признание. В 1966 году записала ещё один международный хит — «Dio, come ti amo». В этом же году вновь победила в Сан-Ремо в дуэте с Доменико Модуньо.

В 1974 году во второй раз участвовала в конкурсе Евровидение с композицией «Si» и заняла второе место, уступив лишь квартету ABBA. Однако исполнение данной песни в Италии было подвергнуто цензуре по причине того, что проведение конкурса совпало с кампанией по проведению референдума о разрешении разводов, и название песни «Si» («Да») могло быть воспринято как агитация. В 1975 году песня «Alle porte del sole», записанная Чинкуетти за два года до этого, заняла 17-е место в хит-параде журнала «Биллборд». Джильола пела на итальянском, французском, испанском, немецком, японском и английском языках.

В 1985 году на фестивале песни в Сан-Ремо Чинкветти заняла 3-е место с песней «Chiamalo Amore» (рус. Назови это любовью; 788 722 голоса), уступив Луису Мигелю — (2-е место, 843 494 голоса) и Ricchi e Poveri (1-е место, 1 506 812 голосов).

В 1991 году совместно с Тото Кутуньо была ведущей конкурса песни Евровидение, проходившего в Риме. Затем стала профессиональным журналистом и телеведущей. В настоящее время ведёт собственную программу на телеканале RAI.

Фильмография

• 1964 — Canzoni bulli e pupe
• 1965 — Questi pazzi pazzi italiani
• 1966 — Testa di rapa
• 1966 — Dio come ti amo!
• 1968 — Professor Matusa e i suoi Hippies

Ссылки

Италия   Музыка   Персоналии   Телевидение

Отрывок, характеризующий Чинкветти, Джильола

Однако, как обыкновенно, в 9 м часу князь вышел гулять в своей бархатной шубке с собольим воротником и такой же шапке. Накануне выпал снег. Дорожка, по которой хаживал князь Николай Андреич к оранжерее, была расчищена, следы метлы виднелись на разметанном снегу, и лопата была воткнута в рыхлую насыпь снега, шедшую с обеих сторон дорожки. Князь прошел по оранжереям, по дворне и постройкам, нахмуренный и молчаливый.
– А проехать в санях можно? – спросил он провожавшего его до дома почтенного, похожего лицом и манерами на хозяина, управляющего.
– Глубок снег, ваше сиятельство. Я уже по прешпекту разметать велел.
Князь наклонил голову и подошел к крыльцу. «Слава тебе, Господи, – подумал управляющий, – пронеслась туча!»
– Проехать трудно было, ваше сиятельство, – прибавил управляющий. – Как слышно было, ваше сиятельство, что министр пожалует к вашему сиятельству?
Князь повернулся к управляющему и нахмуренными глазами уставился на него.
– Что? Министр? Какой министр? Кто велел? – заговорил он своим пронзительным, жестким голосом. – Для княжны, моей дочери, не расчистили, а для министра! У меня нет министров!
– Ваше сиятельство, я полагал…
– Ты полагал! – закричал князь, всё поспешнее и несвязнее выговаривая слова. – Ты полагал… Разбойники! прохвосты! Я тебя научу полагать, – и, подняв палку, он замахнулся ею на Алпатыча и ударил бы, ежели бы управляющий невольно не отклонился от удара. – Полагал! Прохвосты! – торопливо кричал он. Но, несмотря на то, что Алпатыч, сам испугавшийся своей дерзости – отклониться от удара, приблизился к князю, опустив перед ним покорно свою плешивую голову, или, может быть, именно от этого князь, продолжая кричать: «прохвосты! закидать дорогу!» не поднял другой раз палки и вбежал в комнаты.
Перед обедом княжна и m lle Bourienne, знавшие, что князь не в духе, стояли, ожидая его: m lle Bourienne с сияющим лицом, которое говорило: «Я ничего не знаю, я такая же, как и всегда», и княжна Марья – бледная, испуганная, с опущенными глазами. Тяжелее всего для княжны Марьи было то, что она знала, что в этих случаях надо поступать, как m lle Bourime, но не могла этого сделать. Ей казалось: «сделаю я так, как будто не замечаю, он подумает, что у меня нет к нему сочувствия; сделаю я так, что я сама скучна и не в духе, он скажет (как это и бывало), что я нос повесила», и т. п.
Князь взглянул на испуганное лицо дочери и фыркнул.
– Др… или дура!… – проговорил он.
«И той нет! уж и ей насплетничали», подумал он про маленькую княгиню, которой не было в столовой.