Новослободская (станция метро)

Это статья о станции метро. Об одноимённой улице см. Новослободская улица (Москва)

«Новослободская» 05 Кольцевая линия
Московский метрополитен
Дата открытия:	30 января 1952 года
Район:	Тверской
Округ:	ЦАО
Тип:	Пилонная трёхсводчатая глубокого заложения
Глубина заложения, м:	40
Количество платформ:	1
Тип платформы:	островная
Форма платформы:	прямая
Архитекторы:	А. Н. Душкин, А. Ф. Стрелков
Инженеры-конструкторы:	Б.М. Прикот, А. И. Семёнов
Станцию возвело:	Строительство №20 (СМУ-3) Мосметростроя (руководитель Т. Фёдорова)
Выход к улицам:	Селезнёвская улица, Новослободская улица
Переходы на станции:	09 Менделеевская
Наземный транспорт:	А Т15; Тб 3, 47; Тм 7, 19
Работающие операторы сотовой связи:	МТС, Билайн, МегаФон
Код станции:	068
«Новослободская» на Викискладе

Новослободская (станция метро)Новослободская (станция метро)

«Новослобо́дская» — станция Кольцевой линии Московского метрополитена. Расположена между станциями «Белорусская» и «Проспект Мира». Находится на территории Тверского района Центрального административного округа Москвы.

Станция открыта 30 января 1952 года в составе участка «Курская» — «Белорусская». Станция является последней работой архитектора А. Н. Душкина и имеет статус выявленного объекта культурного наследия. Название — по одноимённой улице, в самом начале которой расположена станция. С 1988 года имеет переход на станцию «Менделеевская» Серпуховско-Тимирязевской линии, став последней станцией Кольцевой линии, получившей пересадку.

История

В первоначальные планы Московского метрополитена Кольцевая линия не входила. Вместо неё планировалось строительство «диаметральных» линий с пересадками в центре города. Первый проект Кольцевой линии появился в 1934 году. Тогда планировалось построить эту линию под Садовым кольцом с 17 станциями. По проекту 1938 года планировалось построить линию значительно дальше от центра, чем построили впоследствии. Планировались станции «Усачёвская», «Калужская Застава», «Серпуховская Застава», «Завод имени Сталина», «Остапово», «Завод Серп и Молот», «Лефортово», «Спартаковская», «Красносельская», «Ржевский Вокзал», «Савеловский Вокзал», «Динамо», «Краснопресненская Застава», «Киевская». В 1941 году проект Кольцевой линии изменили. Теперь её планировали построить ближе к центру. В 1943 году было принято решение о внеочередном строительстве Кольцевой линии по нынешней трассе с целью разгрузки пересадочного узла «Охотный Ряд» — «Площадь Свердлова» — «Площадь Революции».

Кольцевая линия стала четвёртой очередью строительства. В 1947 году планировалось сдать линию четырьмя участками: «Центральный парк культуры и отдыха» — «Курская», «Курская» — «Комсомольская», «Комсомольская» — «Белорусская» (затем был объединён со вторым участком) и «Белорусская» — «Центральный парк культуры и отдыха». Первый участок, «Парк культуры» — «Курская», был открыт 1 января 1950 года, второй, «Курская» — «Белорусская», — 30 января 1952 года, и третий, «Белорусская» — «Парк культуры», замыкающий линию в кольцо, — 14 марта 1954 года. При проходке перегонного тоннеля «Новослободская» — «Ботанический сад» был установлен рекорд — 150 метров тоннеля за месяц.

Проект станции выбирался на конкурсной основе. Член-корреспондент Академии архитектуры СССР А. Н. Душкин, уже имевший опыт сооружения станций московского метро и награждённый за эту работу двумя Сталинскими премиями, предложил начинающему архитектору А. Ф. Стрелкову совместно разработать проект станции. Уже тогда у Душкина появилась идея сделать «что-то сказочное, декоративное». После победы на конкурсе Стрелков в течение двух месяцев дорабатывал проект, а Душкин контролировал. Душкин предлагал сделать вестибюль круглым, а Стрелков — прямоугольным или квадратным. Градостроительный совет отверг вариант с круглым вестибюлем и утвердил проект Стрелкова, который и был воплощён в жизнь.

В 1992 году был открыт переход на станцию «Менделеевская» Серпуховско-Тимирязевской линии. С 6 ноября 1983 года до 1992 года была единственной беспересадочной станцией на Кольцевой линии. До открытия станции «Савёловская» в 1988 году станция «Новослободская» была привокзальной станцией, от неё ходил автобус-челнок 5К до Савёловского вокзала.

С февраля по май 2003 года проводилась реставрация витражей, люстр и торцевого панно. Освещение стало более ярким, что значительно изменило первоначальный замысел архитекторов, стремившихся создать станцию-грот с приглушённым, мягким светом.

Планируется замена эскалаторов на станции.

Архитектура и оформление

Вестибюль

Внешние изображения
	[pastvu.com/p/93565 Вестибюль станции в начале 50-х годов]

Станция метро «Новослободская» имеет один наземный вестибюль, находящийся на Новослободской улице. Он представляет собой крупное трёхэтажное массивное строение. Внешне вестибюль представляет собой подобие античного храма. Такой эффект достигнут за счёт простых пропорций, глубокого шестиколонного портика перед фасадом, квадратных и круглых колонн. Крайние колонны квадратные, остальные круглые. Все колонны каннелированные, немного сужающиеся вверх, с небольшими ионическими капителями. Наземный вестибюль станции является выявленным объектом культурного наследия.

За входом расположен прямоугольный аванзал с кассами и выходом в боковой стене. Всего в вестибюле четыре двери: три выводят на Новослободскую улицу, одна — на Селезнёвскую. Аванзал отделён от дугообразного коридора колоннадой из круглых колонн, которые являются уменьшенными копиями уличных. В противоположных концах дугообразного коридора находятся широкие и глубокие арки для входа и выхода в эскалаторный зал. На внутренней стене коридора между арками напротив колоннады находятся декоративные колонны.

Эскалаторный зал представляет собой огромное полуциркульное шатровое помещение с полукруглым «приделом», в котором находится верхний конец эскалаторного тоннеля. Белый купол зала пересечён частыми узкими невысокими нервюрами. В вершине купола расположена лепная розетка со звездой. По подкупольному барабану идёт широкий фриз с парадным орнаментом из рельефной лепнины. В эскалаторном тоннеле три эскалатора типа ЭМ-4, установленные в 1952 году.

Станционные залы

Конструкция станции — пилонная глубокого заложения (глубина — 40 метров) с тремя сводами. Авторы проекта — А. Н. Душкин и А. Ф. Стрелков. Диаметр центрального зала — 9,5 метров.

Сравнительно узкие пилоны расширяются вверх, плавно переходя в своды. Широкие проходы между пилонами сводчатые и вверху длиннее, чем внизу. Сложные кривые арок проходов со стороны центрального и боковых залов окаймлены рельефными лепными золочёными орнаментными полосами. Пилоны облицованы светлым, сероватого и желтоватого тонов с тёмными включениями уральским мрамором Каркодинского месторождения.

Самым ярким элементом оформления станции являются 32 эффектно подсвечиваемых витража. Они размещены внутри пилонов и окаймлены сталью и золочёной латунью. Их по два на каждом пилоне, в сторону зала и платформы. Причудливое сочетание разноцветных стёкол образует подобия фантастических цветов, растений, звёзд. Внутрь витражей, в верхнюю часть, вставлены небольшие медальоны, на которых изображены жанровые сценки идеальной мирной жизни. На шести из них изображены люди некоторых профессий: архитектор, географ, художник, энергетик, музыкант и агроном. На остальных изображены геометрические узоры и пятиконечные звёзды. Витражи выполнены в Риге Латвийским отделением Художественного Фонда СССР (художники — Э. Вейланд, Дж. Я. Бодниек, Э. Крастс и Х. Рыскин) по эскизам П. Д. Корина. По сути, архитекторы использовали ту же схему, которую Зеленин предложил при строительстве «Добрынинской» (тогда «Серпуховской»), — чередование больших и малых арочных пролётов: большие обрамляют проходы на платформу, малые образуют ниши в теле пилона. Но так как современникам это показалось очень лаконичным и недостаточно торжественным, архитекторы решили закрыть ниши витражными окнами, а внутри пилонов установить лампы, имитирующие дневной свет. Идея использовать стекло в оформлении станции метро возникла у Душкина ещё задолго до строительства «Новослободской» и до начала Великой Отечественной войны. Душкин предлагал сделать витражи из уранового стекла. Оба архитектора хотели сделать витражи рельефными, а также, чтобы их сделала В. И. Мухина, работавшая над стеклянными скульптурами. Однако в предоставлении уранового стекла Госплан отказал, и архитекторы обратились к П. Д. Корину с идеей витража из цветного стекла. Сами витражи были изготовлены латвийскими художниками, так как в России не было традиции такого оформления окон. При этом использовали стёкла, хранившиеся в кафедральном соборе Риги и предназначавшиеся для костелов.

В торце центрального зала расположено большое, во всю стену смальтовое панно «Мир во всём мире» работы П. Д. Корина. Панно в торце изображает счастливую мать с ребёнком на руках. В женщине находили сходство с женой архитектора станции Тамарой Душкиной. При Хрущёве с панно был удалён медальон с изображением Сталина. Художнику пришлось переработать мозаику, и вместо изображения Сталина были нарисованы парящие белые голуби. Всё это изображено на фоне золотого нимба, звезды и расходящихся лучей.

Стены облицованы светлым, сероватых и желтоватых тонов уральским мрамором Каркодинского месторождения. Пол выложен серыми и чёрными гранитными плитами, размещёнными в шахматном порядке. Кроме витражей, станцию освещают подвесные люстры-тарелки.

Переход на станцию «Менделеевская»

Внешние изображения
	[www.mosmetro.ru/files/1653966145dc20b91e5ad/mendeleevskaya.swf Схема пересадочного узла]

Из восточного конца зала можно осуществить пересадку на станцию «Менделеевская» Серпуховско-Тимирязевской линии (переход открыт в 1992 году). Переход начинается с лестницы на мостик через платформу в сторону «Белорусской». Далее расположены переходная камера и короткий эскалатор вниз. Из длинного широкого сводчатого коридора можно выйти к четырём сводчатым проходам, которые выводят на мостики и лестницы над платформой в сторону «Бульвара Дмитрия Донского».

Станция в цифрах

• Код станции — 068.
• Пикет ПК145+84,5.
• В марте 2002 года пассажиропоток по входу составлял 62,7 тыс. человек.
• Время открытия станции для входа пассажиров — 5 часов 30 минут, время закрытия — в 1 час ночи.
• Таблица времени прохождения первого поезда через станцию:

	Понедельник — пятница (чч:мм:сс)	Суббота — воскресенье (чч:мм:сс)
	По чётным числам
	По нечётным числам
По часовой стрелке	5:33:45	5:36:25
	5:36:40	5:40:00
Против часовой стрелки	5:55:20	5:51:00
	5:49:45	5:51:30

Расположение

Станция метро «Новослободская» Кольцевой линии расположена между станциями «Белорусская» и «Проспект Мира». Наземный вестибюль имеет выход на Селезнёвскую и Новослободскую улицы. Адрес вестибюля: Новослободская улица, дом 2.

Наземный общественный транспорт

Станция «Новослободская» имеет выходы к нескольким остановкам наземного общественного транспорта (все остановки носят название Метро «Новослободская»):

• В конце Долгоруковской улицы имеется троллейбусная остановка. На ней останавливаются автобусы 3, 3к, 47;
• На Сущёвской улице остановка маршрутных автобусов. На ней останавливаются маршрутные автобусы 8м, 65м, 70м, 72м, 123м, 594м, 595м;
• На углу Краснопролетарской улицы и Нововоротниковского переулка находится троллейбусная остановка, на которой останавливаются троллейбусы 15, 69;

Таблица: маршруты общественного транспорта (данные на 2011 год)

Маршрут	Следует к станциям метро	Конечный пункт 1	Конечный пункт 2
трол. № 3	«Дмитровская», «Савёловская», «Менделеевская», «Новослободская», «Маяковская», «Тверская», «Чеховская», «Пушкинская», «Трубная»	Улица Милашенкова	Трубная площадь
трол. № 47	«Петровско-Разумовская», «Тимирязевская», «Дмитровская», «Савёловская», «Менделеевская», «Новослободская», «Маяковская»	Бескудниковский переулок	Самотечная площадь
трол. № 69	«ВДНХ», «Новослободская», «Чеховская», «Пушкинская», «Тверская»	ВВЦ (южный выход)	Петровские ворота
трол. № 15	«ВДНХ», «Новослободская», «Чеховская», «Пушкинская», «Тверская», «Арбатская», «Кропоткинская»	ВВЦ (южный выход)	Лужнецкий проезд
трам. № 7	«Бульвар Рокоссовского», «Преображенская площадь», «Сокольники», «Красносельская», «Комсомольская», «Проспект Мира», «Менделеевская», «Новослободская»	Ст. метро «Бульвар Рокоссовского»	Ст. метро «Новослободская»
трам. № 19	«Комсомольская», «Проспект Мира», «Менделеевская», «Новослободская»,	Каланчёвская улица	Ст. метро «Новослободская»

Достопримечательности и учреждения вблизи станции

• Российский государственный гуманитарный университет — крупный учебно-научный центр в Москве, созданный в марте 1991 года на базе МГИАИ. Находится в здании университета Шанявского, являющегося памятником архитектуры. Адрес: Миусская площадь, дом 6.
• Московский государственный университет путей сообщения — федеральное государственное бюджетное образовательное учреждение высшего профессионального образования Российской Федерации. Крупнейший транспортный вуз Европы и один из старейших технических вузов России, с самой большой площадью среди образовательных учреждений. Основан в 1896 году. Адрес: улица Образцова, дом 9.

Станция в культуре

• В романе Сергея Лукьяненко «Ночной дозор» Антон Городецкий производит обратный обмен телами с Ольгой в центре «Новослободской».
• Одна из сцен фильма «Полицейская академия 7: Миссия в Москве» была снята на станции «Новослободская». Приблизительно на сороковой минуте комендант Эрик Лассард выходит из вагона поезда в сопровождении русского «родственника». Кроме того, на станции были сняты эпизоды фильмов «Москва слезам не верит», «Астенический синдром», «Президент и его внучка».
• Станцию «Новослободская» фигурирует в постапокалиптическом романе Дмитрия Глуховского «Метро 2033». Согласно книге, станция входила в состав содружества станций Кольцевой линии, чаще именуемого Ганзой. Жители этой станции, как и всего содружества, живут за счёт торговли и взимания пошлин с торговцев.

Литература

• Зверев В. Метро московское. — М.: Алгоритм, 2008. — 272 с. — ISBN 978-5-9265-0580-8.
• Зиновьев А. Н. Сталинское метро. Исторический путеводитель. — М., 2011. — 240 с. — ISBN 978-5-9903159-1-4.
• Наумов М. С., Кусый И. А. Московское метро. Путеводитель. — М.: Вокруг света, 2006. — 360 с. — ISBN 5-98652-061-0.
• Наумов М. С. Под семью холмами: Прошлое и настоящее московского метро. — М.: АНО ИЦ «Москвоведение»; ОАО «Московские учебники», 2010. — 448 с. — ISBN 978-5-7853-1341-5.
• Чередниченко О. Метро-2010. Путеводитель по подземному городу. — М.: Эксмо, 2010. — 352 с.

Ссылки

• [mosmetro.ru/stations/koltsevaya/novoslobodskaya/ Новослободская]. Официальный сайт Московского метрополитена. Проверено 23 ноября 2013.
• [www.metro.ru/stations/koltsevaya/novoslobodskaya/ «Новослободская» на сайте Артемия Лебедева metro.ru]
• [news.metro.ru/f59.html «Белорусская» на сайте news.metro.ru]
• [metro-photo.ru/станция_Новослободская Фотографии станции «Новослободская»] в Виртуальной фотогалерее Метро
• [maps.yandex.ru/?text=%D0%A0%D0%BE%D1%81%D1%81%D0%B8%D1%8F%2C%20%D0%9C%D0%BE%D1%81%D0%BA%D0%B2%D0%B0%2C%20%D0%9A%D0%BE%D0%BB%D1%8C%D1%86%D0%B5%D0%B2%D0%B0%D1%8F%20%D0%BB%D0%B8%D0%BD%D0%B8%D1%8F%2C%20%D0%BC%D0%B5%D1%82%D1%80%D0%BE%20%D0%9D%D0%BE%D0%B2%D0%BE%D1%81%D0%BB%D0%BE%D0%B1%D0%BE%D0%B4%D1%81%D0%BA%D0%B0%D1%8F&sll=37.601421%2C55.779565&ll=37.601078%2C55.779807&spn=0.014677%2C0.004511&z=16&l=sat%2Cskl «Новослободская» на Яндекс.Картах]

Метро   Москва   Архитектура

Отрывок, характеризующий Новослободская (станция метро)

– Прощай, голубчик, – гусли, всегда заслушаюсь его! – сказал старый князь, удерживая его за руку и подставляя ему для поцелуя щеку. С Ростопчиным поднялись и другие.


Княжна Марья, сидя в гостиной и слушая эти толки и пересуды стариков, ничего не понимала из того, что она слышала; она думала только о том, не замечают ли все гости враждебных отношений ее отца к ней. Она даже не заметила особенного внимания и любезностей, которые ей во всё время этого обеда оказывал Друбецкой, уже третий раз бывший в их доме.
Княжна Марья с рассеянным, вопросительным взглядом обратилась к Пьеру, который последний из гостей, с шляпой в руке и с улыбкой на лице, подошел к ней после того, как князь вышел, и они одни оставались в гостиной.
– Можно еще посидеть? – сказал он, своим толстым телом валясь в кресло подле княжны Марьи.
– Ах да, – сказала она. «Вы ничего не заметили?» сказал ее взгляд.
Пьер находился в приятном, после обеденном состоянии духа. Он глядел перед собою и тихо улыбался.
– Давно вы знаете этого молодого человека, княжна? – сказал он.
– Какого?
– Друбецкого?
– Нет, недавно…
– Что он вам нравится?
– Да, он приятный молодой человек… Отчего вы меня это спрашиваете? – сказала княжна Марья, продолжая думать о своем утреннем разговоре с отцом.
– Оттого, что я сделал наблюдение, – молодой человек обыкновенно из Петербурга приезжает в Москву в отпуск только с целью жениться на богатой невесте.
– Вы сделали это наблюденье! – сказала княжна Марья.
– Да, – продолжал Пьер с улыбкой, – и этот молодой человек теперь себя так держит, что, где есть богатые невесты, – там и он. Я как по книге читаю в нем. Он теперь в нерешительности, кого ему атаковать: вас или mademoiselle Жюли Карагин. Il est tres assidu aupres d'elle. [Он очень к ней внимателен.]
– Он ездит к ним?
– Да, очень часто. И знаете вы новую манеру ухаживать? – с веселой улыбкой сказал Пьер, видимо находясь в том веселом духе добродушной насмешки, за который он так часто в дневнике упрекал себя.
– Нет, – сказала княжна Марья.
– Теперь чтобы понравиться московским девицам – il faut etre melancolique. Et il est tres melancolique aupres de m lle Карагин, [надо быть меланхоличным. И он очень меланхоличен с m elle Карагин,] – сказал Пьер.
– Vraiment? [Право?] – сказала княжна Марья, глядя в доброе лицо Пьера и не переставая думать о своем горе. – «Мне бы легче было, думала она, ежели бы я решилась поверить кому нибудь всё, что я чувствую. И я бы желала именно Пьеру сказать всё. Он так добр и благороден. Мне бы легче стало. Он мне подал бы совет!»
– Пошли бы вы за него замуж? – спросил Пьер.
– Ах, Боже мой, граф, есть такие минуты, что я пошла бы за всякого, – вдруг неожиданно для самой себя, со слезами в голосе, сказала княжна Марья. – Ах, как тяжело бывает любить человека близкого и чувствовать, что… ничего (продолжала она дрожащим голосом), не можешь для него сделать кроме горя, когда знаешь, что не можешь этого переменить. Тогда одно – уйти, а куда мне уйти?…
– Что вы, что с вами, княжна?
Но княжна, не договорив, заплакала.
– Я не знаю, что со мной нынче. Не слушайте меня, забудьте, что я вам сказала.
Вся веселость Пьера исчезла. Он озабоченно расспрашивал княжну, просил ее высказать всё, поверить ему свое горе; но она только повторила, что просит его забыть то, что она сказала, что она не помнит, что она сказала, и что у нее нет горя, кроме того, которое он знает – горя о том, что женитьба князя Андрея угрожает поссорить отца с сыном.
– Слышали ли вы про Ростовых? – спросила она, чтобы переменить разговор. – Мне говорили, что они скоро будут. Andre я тоже жду каждый день. Я бы желала, чтоб они увиделись здесь.
– А как он смотрит теперь на это дело? – спросил Пьер, под он разумея старого князя. Княжна Марья покачала головой.
– Но что же делать? До года остается только несколько месяцев. И это не может быть. Я бы только желала избавить брата от первых минут. Я желала бы, чтобы они скорее приехали. Я надеюсь сойтись с нею. Вы их давно знаете, – сказала княжна Марья, – скажите мне, положа руку на сердце, всю истинную правду, что это за девушка и как вы находите ее? Но всю правду; потому что, вы понимаете, Андрей так много рискует, делая это против воли отца, что я бы желала знать…
Неясный инстинкт сказал Пьеру, что в этих оговорках и повторяемых просьбах сказать всю правду, выражалось недоброжелательство княжны Марьи к своей будущей невестке, что ей хотелось, чтобы Пьер не одобрил выбора князя Андрея; но Пьер сказал то, что он скорее чувствовал, чем думал.
– Я не знаю, как отвечать на ваш вопрос, – сказал он, покраснев, сам не зная от чего. – Я решительно не знаю, что это за девушка; я никак не могу анализировать ее. Она обворожительна. А отчего, я не знаю: вот всё, что можно про нее сказать. – Княжна Марья вздохнула и выражение ее лица сказало: «Да, я этого ожидала и боялась».
– Умна она? – спросила княжна Марья. Пьер задумался.
– Я думаю нет, – сказал он, – а впрочем да. Она не удостоивает быть умной… Да нет, она обворожительна, и больше ничего. – Княжна Марья опять неодобрительно покачала головой.
– Ах, я так желаю любить ее! Вы ей это скажите, ежели увидите ее прежде меня.
– Я слышал, что они на днях будут, – сказал Пьер.
Княжна Марья сообщила Пьеру свой план о том, как она, только что приедут Ростовы, сблизится с будущей невесткой и постарается приучить к ней старого князя.


Женитьба на богатой невесте в Петербурге не удалась Борису и он с этой же целью приехал в Москву. В Москве Борис находился в нерешительности между двумя самыми богатыми невестами – Жюли и княжной Марьей. Хотя княжна Марья, несмотря на свою некрасивость, и казалась ему привлекательнее Жюли, ему почему то неловко было ухаживать за Болконской. В последнее свое свиданье с ней, в именины старого князя, на все его попытки заговорить с ней о чувствах, она отвечала ему невпопад и очевидно не слушала его.
Жюли, напротив, хотя и особенным, одной ей свойственным способом, но охотно принимала его ухаживанье.
Жюли было 27 лет. После смерти своих братьев, она стала очень богата. Она была теперь совершенно некрасива; но думала, что она не только так же хороша, но еще гораздо больше привлекательна, чем была прежде. В этом заблуждении поддерживало ее то, что во первых она стала очень богатой невестой, а во вторых то, что чем старее она становилась, тем она была безопаснее для мужчин, тем свободнее было мужчинам обращаться с нею и, не принимая на себя никаких обязательств, пользоваться ее ужинами, вечерами и оживленным обществом, собиравшимся у нее. Мужчина, который десять лет назад побоялся бы ездить каждый день в дом, где была 17 ти летняя барышня, чтобы не компрометировать ее и не связать себя, теперь ездил к ней смело каждый день и обращался с ней не как с барышней невестой, а как с знакомой, не имеющей пола.
Дом Карагиных был в эту зиму в Москве самым приятным и гостеприимным домом. Кроме званых вечеров и обедов, каждый день у Карагиных собиралось большое общество, в особенности мужчин, ужинающих в 12 м часу ночи и засиживающихся до 3 го часу. Не было бала, гулянья, театра, который бы пропускала Жюли. Туалеты ее были всегда самые модные. Но, несмотря на это, Жюли казалась разочарована во всем, говорила всякому, что она не верит ни в дружбу, ни в любовь, ни в какие радости жизни, и ожидает успокоения только там . Она усвоила себе тон девушки, понесшей великое разочарованье, девушки, как будто потерявшей любимого человека или жестоко обманутой им. Хотя ничего подобного с ней не случилось, на нее смотрели, как на такую, и сама она даже верила, что она много пострадала в жизни. Эта меланхолия, не мешавшая ей веселиться, не мешала бывавшим у нее молодым людям приятно проводить время. Каждый гость, приезжая к ним, отдавал свой долг меланхолическому настроению хозяйки и потом занимался и светскими разговорами, и танцами, и умственными играми, и турнирами буриме, которые были в моде у Карагиных. Только некоторые молодые люди, в числе которых был и Борис, более углублялись в меланхолическое настроение Жюли, и с этими молодыми людьми она имела более продолжительные и уединенные разговоры о тщете всего мирского, и им открывала свои альбомы, исписанные грустными изображениями, изречениями и стихами.
Жюли была особенно ласкова к Борису: жалела о его раннем разочаровании в жизни, предлагала ему те утешения дружбы, которые она могла предложить, сама так много пострадав в жизни, и открыла ему свой альбом. Борис нарисовал ей в альбом два дерева и написал: Arbres rustiques, vos sombres rameaux secouent sur moi les tenebres et la melancolie. [Сельские деревья, ваши темные сучья стряхивают на меня мрак и меланхолию.]
В другом месте он нарисовал гробницу и написал:
«La mort est secourable et la mort est tranquille
«Ah! contre les douleurs il n'y a pas d'autre asile».
[Смерть спасительна и смерть спокойна;
О! против страданий нет другого убежища.]
Жюли сказала, что это прелестно.
– II y a quelque chose de si ravissant dans le sourire de la melancolie, [Есть что то бесконечно обворожительное в улыбке меланхолии,] – сказала она Борису слово в слово выписанное это место из книги.
– C'est un rayon de lumiere dans l'ombre, une nuance entre la douleur et le desespoir, qui montre la consolation possible. [Это луч света в тени, оттенок между печалью и отчаянием, который указывает на возможность утешения.] – На это Борис написал ей стихи:
«Aliment de poison d'une ame trop sensible,
«Toi, sans qui le bonheur me serait impossible,
«Tendre melancolie, ah, viens me consoler,
«Viens calmer les tourments de ma sombre retraite
«Et mele une douceur secrete
«A ces pleurs, que je sens couler».
[Ядовитая пища слишком чувствительной души,
Ты, без которой счастье было бы для меня невозможно,
Нежная меланхолия, о, приди, меня утешить,
Приди, утиши муки моего мрачного уединения
И присоедини тайную сладость
К этим слезам, которых я чувствую течение.]
Жюли играла Борису нa арфе самые печальные ноктюрны. Борис читал ей вслух Бедную Лизу и не раз прерывал чтение от волнения, захватывающего его дыханье. Встречаясь в большом обществе, Жюли и Борис смотрели друг на друга как на единственных людей в мире равнодушных, понимавших один другого.
Анна Михайловна, часто ездившая к Карагиным, составляя партию матери, между тем наводила верные справки о том, что отдавалось за Жюли (отдавались оба пензенские именья и нижегородские леса). Анна Михайловна, с преданностью воле провидения и умилением, смотрела на утонченную печаль, которая связывала ее сына с богатой Жюли.
– Toujours charmante et melancolique, cette chere Julieie, [Она все так же прелестна и меланхолична, эта милая Жюли.] – говорила она дочери. – Борис говорит, что он отдыхает душой в вашем доме. Он так много понес разочарований и так чувствителен, – говорила она матери.
– Ах, мой друг, как я привязалась к Жюли последнее время, – говорила она сыну, – не могу тебе описать! Да и кто может не любить ее? Это такое неземное существо! Ах, Борис, Борис! – Она замолкала на минуту. – И как мне жалко ее maman, – продолжала она, – нынче она показывала мне отчеты и письма из Пензы (у них огромное имение) и она бедная всё сама одна: ее так обманывают!
Борис чуть заметно улыбался, слушая мать. Он кротко смеялся над ее простодушной хитростью, но выслушивал и иногда выспрашивал ее внимательно о пензенских и нижегородских имениях.
Жюли уже давно ожидала предложенья от своего меланхолического обожателя и готова была принять его; но какое то тайное чувство отвращения к ней, к ее страстному желанию выйти замуж, к ее ненатуральности, и чувство ужаса перед отречением от возможности настоящей любви еще останавливало Бориса. Срок его отпуска уже кончался. Целые дни и каждый божий день он проводил у Карагиных, и каждый день, рассуждая сам с собою, Борис говорил себе, что он завтра сделает предложение. Но в присутствии Жюли, глядя на ее красное лицо и подбородок, почти всегда осыпанный пудрой, на ее влажные глаза и на выражение лица, изъявлявшего всегдашнюю готовность из меланхолии тотчас же перейти к неестественному восторгу супружеского счастия, Борис не мог произнести решительного слова: несмотря на то, что он уже давно в воображении своем считал себя обладателем пензенских и нижегородских имений и распределял употребление с них доходов. Жюли видела нерешительность Бориса и иногда ей приходила мысль, что она противна ему; но тотчас же женское самообольщение представляло ей утешение, и она говорила себе, что он застенчив только от любви. Меланхолия ее однако начинала переходить в раздражительность, и не задолго перед отъездом Бориса, она предприняла решительный план. В то самое время как кончался срок отпуска Бориса, в Москве и, само собой разумеется, в гостиной Карагиных, появился Анатоль Курагин, и Жюли, неожиданно оставив меланхолию, стала очень весела и внимательна к Курагину.
– Mon cher, – сказала Анна Михайловна сыну, – je sais de bonne source que le Prince Basile envoie son fils a Moscou pour lui faire epouser Julieie. [Мой милый, я знаю из верных источников, что князь Василий присылает своего сына в Москву, для того чтобы женить его на Жюли.] Я так люблю Жюли, что мне жалко бы было ее. Как ты думаешь, мой друг? – сказала Анна Михайловна.
Мысль остаться в дураках и даром потерять весь этот месяц тяжелой меланхолической службы при Жюли и видеть все расписанные уже и употребленные как следует в его воображении доходы с пензенских имений в руках другого – в особенности в руках глупого Анатоля, оскорбляла Бориса. Он поехал к Карагиным с твердым намерением сделать предложение. Жюли встретила его с веселым и беззаботным видом, небрежно рассказывала о том, как ей весело было на вчерашнем бале, и спрашивала, когда он едет. Несмотря на то, что Борис приехал с намерением говорить о своей любви и потому намеревался быть нежным, он раздражительно начал говорить о женском непостоянстве: о том, как женщины легко могут переходить от грусти к радости и что у них расположение духа зависит только от того, кто за ними ухаживает. Жюли оскорбилась и сказала, что это правда, что для женщины нужно разнообразие, что всё одно и то же надоест каждому.
– Для этого я бы советовал вам… – начал было Борис, желая сказать ей колкость; но в ту же минуту ему пришла оскорбительная мысль, что он может уехать из Москвы, не достигнув своей цели и даром потеряв свои труды (чего с ним никогда ни в чем не бывало). Он остановился в середине речи, опустил глаза, чтоб не видать ее неприятно раздраженного и нерешительного лица и сказал: – Я совсем не с тем, чтобы ссориться с вами приехал сюда. Напротив… – Он взглянул на нее, чтобы увериться, можно ли продолжать. Всё раздражение ее вдруг исчезло, и беспокойные, просящие глаза были с жадным ожиданием устремлены на него. «Я всегда могу устроиться так, чтобы редко видеть ее», подумал Борис. «А дело начато и должно быть сделано!» Он вспыхнул румянцем, поднял на нее глаза и сказал ей: – «Вы знаете мои чувства к вам!» Говорить больше не нужно было: лицо Жюли сияло торжеством и самодовольством; но она заставила Бориса сказать ей всё, что говорится в таких случаях, сказать, что он любит ее, и никогда ни одну женщину не любил более ее. Она знала, что за пензенские имения и нижегородские леса она могла требовать этого и она получила то, что требовала.
Жених с невестой, не поминая более о деревьях, обсыпающих их мраком и меланхолией, делали планы о будущем устройстве блестящего дома в Петербурге, делали визиты и приготавливали всё для блестящей свадьбы.


Граф Илья Андреич в конце января с Наташей и Соней приехал в Москву. Графиня всё была нездорова, и не могла ехать, – а нельзя было ждать ее выздоровления: князя Андрея ждали в Москву каждый день; кроме того нужно было закупать приданое, нужно было продавать подмосковную и нужно было воспользоваться присутствием старого князя в Москве, чтобы представить ему его будущую невестку. Дом Ростовых в Москве был не топлен; кроме того они приехали на короткое время, графини не было с ними, а потому Илья Андреич решился остановиться в Москве у Марьи Дмитриевны Ахросимовой, давно предлагавшей графу свое гостеприимство.
Поздно вечером четыре возка Ростовых въехали во двор Марьи Дмитриевны в старой Конюшенной. Марья Дмитриевна жила одна. Дочь свою она уже выдала замуж. Сыновья ее все были на службе.
Она держалась всё так же прямо, говорила также прямо, громко и решительно всем свое мнение, и всем своим существом как будто упрекала других людей за всякие слабости, страсти и увлечения, которых возможности она не признавала. С раннего утра в куцавейке, она занималась домашним хозяйством, потом ездила: по праздникам к обедни и от обедни в остроги и тюрьмы, где у нее бывали дела, о которых она никому не говорила, а по будням, одевшись, дома принимала просителей разных сословий, которые каждый день приходили к ней, и потом обедала; за обедом сытным и вкусным всегда бывало человека три четыре гостей, после обеда делала партию в бостон; на ночь заставляла себе читать газеты и новые книги, а сама вязала. Редко она делала исключения для выездов, и ежели выезжала, то ездила только к самым важным лицам в городе.
Она еще не ложилась, когда приехали Ростовы, и в передней завизжала дверь на блоке, пропуская входивших с холода Ростовых и их прислугу. Марья Дмитриевна, с очками спущенными на нос, закинув назад голову, стояла в дверях залы и с строгим, сердитым видом смотрела на входящих. Можно бы было подумать, что она озлоблена против приезжих и сейчас выгонит их, ежели бы она не отдавала в это время заботливых приказаний людям о том, как разместить гостей и их вещи.
– Графские? – сюда неси, говорила она, указывая на чемоданы и ни с кем не здороваясь. – Барышни, сюда налево. Ну, вы что лебезите! – крикнула она на девок. – Самовар чтобы согреть! – Пополнела, похорошела, – проговорила она, притянув к себе за капор разрумянившуюся с мороза Наташу. – Фу, холодная! Да раздевайся же скорее, – крикнула она на графа, хотевшего подойти к ее руке. – Замерз, небось. Рому к чаю подать! Сонюшка, bonjour, – сказала она Соне, этим французским приветствием оттеняя свое слегка презрительное и ласковое отношение к Соне.
Когда все, раздевшись и оправившись с дороги, пришли к чаю, Марья Дмитриевна по порядку перецеловала всех.
– Душой рада, что приехали и что у меня остановились, – говорила она. – Давно пора, – сказала она, значительно взглянув на Наташу… – старик здесь и сына ждут со дня на день. Надо, надо с ним познакомиться. Ну да об этом после поговорим, – прибавила она, оглянув Соню взглядом, показывавшим, что она при ней не желает говорить об этом. – Теперь слушай, – обратилась она к графу, – завтра что же тебе надо? За кем пошлешь? Шиншина? – она загнула один палец; – плаксу Анну Михайловну? – два. Она здесь с сыном. Женится сын то! Потом Безухова чтоль? И он здесь с женой. Он от нее убежал, а она за ним прискакала. Он обедал у меня в середу. Ну, а их – она указала на барышень – завтра свожу к Иверской, а потом и к Обер Шельме заедем. Ведь, небось, всё новое делать будете? С меня не берите, нынче рукава, вот что! Намедни княжна Ирина Васильевна молодая ко мне приехала: страх глядеть, точно два боченка на руки надела. Ведь нынче, что день – новая мода. Да у тебя то у самого какие дела? – обратилась она строго к графу.
– Всё вдруг подошло, – отвечал граф. – Тряпки покупать, а тут еще покупатель на подмосковную и на дом. Уж ежели милость ваша будет, я времечко выберу, съезжу в Маринское на денек, вам девчат моих прикину.
– Хорошо, хорошо, у меня целы будут. У меня как в Опекунском совете. Я их и вывезу куда надо, и побраню, и поласкаю, – сказала Марья Дмитриевна, дотрогиваясь большой рукой до щеки любимицы и крестницы своей Наташи.
На другой день утром Марья Дмитриевна свозила барышень к Иверской и к m me Обер Шальме, которая так боялась Марьи Дмитриевны, что всегда в убыток уступала ей наряды, только бы поскорее выжить ее от себя. Марья Дмитриевна заказала почти всё приданое. Вернувшись она выгнала всех кроме Наташи из комнаты и подозвала свою любимицу к своему креслу.
– Ну теперь поговорим. Поздравляю тебя с женишком. Подцепила молодца! Я рада за тебя; и его с таких лет знаю (она указала на аршин от земли). – Наташа радостно краснела. – Я его люблю и всю семью его. Теперь слушай. Ты ведь знаешь, старик князь Николай очень не желал, чтоб сын женился. Нравный старик! Оно, разумеется, князь Андрей не дитя, и без него обойдется, да против воли в семью входить нехорошо. Надо мирно, любовно. Ты умница, сумеешь обойтись как надо. Ты добренько и умненько обойдись. Вот всё и хорошо будет.
Наташа молчала, как думала Марья Дмитриевна от застенчивости, но в сущности Наташе было неприятно, что вмешивались в ее дело любви князя Андрея, которое представлялось ей таким особенным от всех людских дел, что никто, по ее понятиям, не мог понимать его. Она любила и знала одного князя Андрея, он любил ее и должен был приехать на днях и взять ее. Больше ей ничего не нужно было.
– Ты видишь ли, я его давно знаю, и Машеньку, твою золовку, люблю. Золовки – колотовки, ну а уж эта мухи не обидит. Она меня просила ее с тобой свести. Ты завтра с отцом к ней поедешь, да приласкайся хорошенько: ты моложе ее. Как твой то приедет, а уж ты и с сестрой и с отцом знакома, и тебя полюбили. Так или нет? Ведь лучше будет?
– Лучше, – неохотно отвечала Наташа.


На другой день, по совету Марьи Дмитриевны, граф Илья Андреич поехал с Наташей к князю Николаю Андреичу. Граф с невеселым духом собирался на этот визит: в душе ему было страшно. Последнее свидание во время ополчения, когда граф в ответ на свое приглашение к обеду выслушал горячий выговор за недоставление людей, было памятно графу Илье Андреичу. Наташа, одевшись в свое лучшее платье, была напротив в самом веселом расположении духа. «Не может быть, чтобы они не полюбили меня, думала она: меня все всегда любили. И я так готова сделать для них всё, что они пожелают, так готова полюбить его – за то, что он отец, а ее за то, что она сестра, что не за что им не полюбить меня!»
Они подъехали к старому, мрачному дому на Вздвиженке и вошли в сени.
– Ну, Господи благослови, – проговорил граф, полу шутя, полу серьезно; но Наташа заметила, что отец ее заторопился, входя в переднюю, и робко, тихо спросил, дома ли князь и княжна. После доклада о их приезде между прислугой князя произошло смятение. Лакей, побежавший докладывать о них, был остановлен другим лакеем в зале и они шептали о чем то. В залу выбежала горничная девушка, и торопливо тоже говорила что то, упоминая о княжне. Наконец один старый, с сердитым видом лакей вышел и доложил Ростовым, что князь принять не может, а княжна просит к себе. Первая навстречу гостям вышла m lle Bourienne. Она особенно учтиво встретила отца с дочерью и проводила их к княжне. Княжна с взволнованным, испуганным и покрытым красными пятнами лицом выбежала, тяжело ступая, навстречу к гостям, и тщетно пытаясь казаться свободной и радушной. Наташа с первого взгляда не понравилась княжне Марье. Она ей показалась слишком нарядной, легкомысленно веселой и тщеславной. Княжна Марья не знала, что прежде, чем она увидала свою будущую невестку, она уже была дурно расположена к ней по невольной зависти к ее красоте, молодости и счастию и по ревности к любви своего брата. Кроме этого непреодолимого чувства антипатии к ней, княжна Марья в эту минуту была взволнована еще тем, что при докладе о приезде Ростовых, князь закричал, что ему их не нужно, что пусть княжна Марья принимает, если хочет, а чтоб к нему их не пускали. Княжна Марья решилась принять Ростовых, но всякую минуту боялась, как бы князь не сделал какую нибудь выходку, так как он казался очень взволнованным приездом Ростовых.