Поток сознания

Поток сознания (англ. Stream of consciousness) — приём в литературе XX века преимущественно модернистского направления, непосредственно воспроизводящий душевную жизнь, переживания, ассоциации, претендующий на непосредственное воспроизведение ментальной жизни сознания посредством сцепления всего вышеупомянутого, а также часто нелинейности, оборванности синтаксиса.

История и определение

К:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан)

Термин «поток сознания» принадлежит американскому философу-идеалисту Уильяму Джеймсу: сознание — это поток, река, в которой мысли, ощущения, воспоминания, внезапные ассоциации постоянно перебивают друг друга и причудливо, «нелогично» переплетаются («Основания психологии», 1890). «Поток сознания» часто представляет собой предельную степень, крайнюю форму «внутреннего диалога», в нём объективные связи с реальной средой нередко трудновосстановимы.

«Поток сознания» создаёт впечатление, что читатель как бы «подслушивает» свой опыт в сознании персонажей, что даёт ему прямой интимный доступ в их мысли. Включает в себя также представление в письменном тексте того, что не является ни чисто вербальным, ни чисто текстуальным. Автор же заинтересован в том, чтобы опубликовать воображаемую внутреннюю жизнь его вымышленных героев для ознакомления читателя, обычно невозможного в реальной жизни. Достигается это в основном двумя путями — повествованием и цитированием, внутренним монологом. При этом часто ощущения, переживания, ассоциации друг друга перебивают и переплетаются, подобно тому, как это происходит в сновидении, чем часто, по мысли автора, и является на самом деле наша жизнь — после пробуждения от сна мы всё-таки все ещё спим.

Нарративный, повествовательный способ передачи «потока сознания» по большей части состоит из различного типа предложений, включающих «психологическую наррацию», повествовательно описывающую эмоционально-психологическое состояние того или иного действующего лица и свободного косвенного дискурса — косвенных рассуждений как особой манеры представления мыслей и взглядов вымышленного персонажа с его позиций путём комбинирования грамматических и прочих особенностей стиля его прямой речи с особенностями косвенных сообщений автора. Например, не прямо — «Она думала: „Завтра я здесь останусь“», и не косвенно — «Она думала, что она останется здесь на следующий день», а сочетанием — «Она бы осталась здесь завтра», что позволяет как бы стоящему вне событий и говорящему от третьего лица автору выразить точку зрения его героя от первого лица, иногда с добавлением иронии, комментария, и т. д.

Внутренний монолог же является прямым цитированием молчаливой устной речи героя, совсем не обязательно взятой в кавычки. Термин «внутренний монолог» часто ошибочно принимается за синоним термина «поток сознания». Однако полное понимание данной литературной формы возможно только при достижении состояния «чтения между строк», то есть «невербального инсайта» в данную поэзию или прозу, что роднит этот жанр с прочими высокоинтеллектуальными формами искусства.

Примером одной из ранних попыток применения подобного приёма может служить прерывающийся и повторяющийся внутренний монолог главной героини в последних частях романа Льва Толстого «Анна Каренина».

В классических произведениях «потока сознания» (романы М. Пруста, В. Вулф, Дж. Джойса) до предела обострено внимание к субъективному, потайному в психике человека; нарушение традиционной повествовательной структуры, смещение временных планов принимают характер формального эксперимента. Центральное произведение «потока сознания» в литературе — «Улисс» (1922) Джойса, продемонстрировавшее одновременно вершину и исчерпанность возможностей метода «потока сознания»: исследование внутренней жизни человека сочетается в нём с размыванием границ характера, психологический анализ нередко превращается в самоцель.

Авторы постмодернистского направления успешно пользовались приёмом «потока сознания». В романе «Школа для дураков» Саша Соколов применяет «поток сознания» – метод, давно и хорошо известный на Западе. Этот речемыслительный процесс отчасти заменяет фабулу и сюжет: «Мама, мама, помоги мне, я сижу здесь, в кабинете Перилло, а он звонит туда, доктору Заузе. Я не хочу, поверь мне. Приходи сюда, я обещаю выполнять все твои поручения, я даю слово вытирать ноги у входа и мыть посуду, не отдавай меня. Лучше я снова начну ездить к маэстро. С наслаждением. Ты понимаешь, в эти немногие секунды я многое передумал, я осознал, что, в сущности, необыкновенно люблю всю музыку, особенно аккордеон три четверти. И-и-и, раз-два-три, раз-два-три, и-раз, и-два, и-три».

В интервью Дж. Глэду Саша Соколов признается: «…поток сознания – это просто прорыв плотины». В эссе «Тревожная куколка», опубликованном в журнале «Континент» в 1986 году, также наблюдаем «поток сознания»: «Осознав происшедшее, ощущаешь себя как бы жертвой случайной связи – связи эгоистических обстоятельств, времен. Ты словно облеплен весь паутиной, запутался в неких липких сплетениях, в некой пряже. Проклятые Парки. Смотрите, как я спеленут, окуклен. Немедленно распустите. Мне оскорбительно. Где же ваше хваленое благородство. И муха ли я? Вы слышите? Видимо, нет. Во всяком случае – ноль вниманья. Неслыханно. В общем, типичное удовольствие ниже среднего». Статья отличается постмодернистской маниакальной виртуозностью языка: «Я Неизреченное Слово. Я Слово, бывшее в начале начал. Я – немецкое да и зеркально затранскрибированное английское я. Я – аи. Я – я. Я – Он, Который утверждает: Я Есмь. Я Есмь, подтверждают поборники всесопряженья. Я – враг твой. Я – бич. Я – неволя, недоля и дольняя незабудка. Я – любит-не-любит. Я – стерпится-слюбится, слюбится-воспарится». Избранность для читательского восприятия – та цена, которую готов платить автор, пренебрегая сюжетом и понятностью для массовой аудитории.

Поток сознания в литературе

К:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан)

Лев Толстой «Анна Каренина» Эдуар Дюжарден «Лавры срезаны» Андрей Белый «Петербург» Джеймс Джойс «Портрет художника в юности» Джеймс Джойс «Улисс» Джеймс Джойс «Поминки по Финнегану» Джек Керуак «В дороге» Хулио Кортасар «62. Модель для сборки» Вирджиния Вулф «Миссис Дэллоуэй» Вирджиния Вулф «На маяк»

Вирджиния Вулф «Орландо» Уильям Фолкнер «Шум и ярость» Уильям Фолкнер «Когда я умирала» Милан Кундера «Невыносимая лёгкость бытия» Сэмюэл Беккет «Моллой» Макс Фриш «Штиллер» Макс Фриш «Homo Фабер» Марсель Пруст «В поисках утраченного времени» Саша Соколов «Школа для дураков» Альбер Камю «Падение»

Поток сознания в музыке

К:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан)

Боб Дилан — «Like a Rolling Stone», «Desolation Row», «Subterranean Homesick Blues» Led Zeppelin — текст песни «Stairway To Heaven» был написан Робертом Плантом как «поток сознания» R.E.M. — «It's the End of the World as We Know It (And I Feel Fine)»

The Doors — «The End» Dream Theater — «Stream of Consciousness» KREATOR 1989 — песня «Stream of Consciousness» Гражданская оборона — «Русское поле экспериментов», «Прыг-скок» Faith No More — «Caffeine»,

Поток сознания в кинематографе

К:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан)

• Адаптация — фильм начинается с внутреннего монолога главного героя — Чарли Кауфмана
• Синоптик — главный герой и соус
• Восемь с половиной
• Монти Пайтон и Священный Грааль
• Операция Ы и другие приключения Шурика
• В прошлом году в Мариенбаде
• Мюриэль, или Время возвращения
• Кто такой Гарри Келлерман и почему он говорит обо мне ужасные вещи?
• Страх и ненависть в Лас-Вегасе
• Burn Notice

Литература

• Жантиева Д. Г., Джеймс Джойс, М., 1967
• Мотылёва Т. Л., Внутренний монолог и «поток сознания», в её кн.: Зарубежный роман сегодня, М., 1966
• Friedman M., Stream of consciousness. A study in literary method, New Haven — L., 1955
• Steinberg E., The stream of consciousness and beyond in «Ulysses», Pittsburg, 1973
• Yorke, Ritchie, Into The Music, London: Charisma Books , ISBN 0-85947-013-X

См. также

• Синклер, Мэй
• Поток сознания (психология) - модель У. Джемса о сознании как сливающихся последовательностях образов, мыслей.

Ссылки

• [www.englit.ed.ac.uk/studying/undergrd/honours/3year/2005-2006/Prose/handouts/at_handout1.htm Образцы прозы на английском, представлены др-м Э.Тэйлором]

Отрывок, характеризующий Поток сознания

Прискакавший с флеш с бледным испуганным лицом адъютант донес Наполеону, что атака отбита и что Компан ранен и Даву убит, а между тем флеши были заняты другой частью войск, в то время как адъютанту говорили, что французы были отбиты, и Даву был жив и только слегка контужен. Соображаясь с таковыми необходимо ложными донесениями, Наполеон делал свои распоряжения, которые или уже были исполнены прежде, чем он делал их, или же не могли быть и не были исполняемы.
Маршалы и генералы, находившиеся в более близком расстоянии от поля сражения, но так же, как и Наполеон, не участвовавшие в самом сражении и только изредка заезжавшие под огонь пуль, не спрашиваясь Наполеона, делали свои распоряжения и отдавали свои приказания о том, куда и откуда стрелять, и куда скакать конным, и куда бежать пешим солдатам. Но даже и их распоряжения, точно так же как распоряжения Наполеона, точно так же в самой малой степени и редко приводились в исполнение. Большей частью выходило противное тому, что они приказывали. Солдаты, которым велено было идти вперед, подпав под картечный выстрел, бежали назад; солдаты, которым велено было стоять на месте, вдруг, видя против себя неожиданно показавшихся русских, иногда бежали назад, иногда бросались вперед, и конница скакала без приказания догонять бегущих русских. Так, два полка кавалерии поскакали через Семеновский овраг и только что въехали на гору, повернулись и во весь дух поскакали назад. Так же двигались и пехотные солдаты, иногда забегая совсем не туда, куда им велено было. Все распоряжение о том, куда и когда подвинуть пушки, когда послать пеших солдат – стрелять, когда конных – топтать русских пеших, – все эти распоряжения делали сами ближайшие начальники частей, бывшие в рядах, не спрашиваясь даже Нея, Даву и Мюрата, не только Наполеона. Они не боялись взыскания за неисполнение приказания или за самовольное распоряжение, потому что в сражении дело касается самого дорогого для человека – собственной жизни, и иногда кажется, что спасение заключается в бегстве назад, иногда в бегстве вперед, и сообразно с настроением минуты поступали эти люди, находившиеся в самом пылу сражения. В сущности же, все эти движения вперед и назад не облегчали и не изменяли положения войск. Все их набегания и наскакивания друг на друга почти не производили им вреда, а вред, смерть и увечья наносили ядра и пули, летавшие везде по тому пространству, по которому метались эти люди. Как только эти люди выходили из того пространства, по которому летали ядра и пули, так их тотчас же стоявшие сзади начальники формировали, подчиняли дисциплине и под влиянием этой дисциплины вводили опять в область огня, в которой они опять (под влиянием страха смерти) теряли дисциплину и метались по случайному настроению толпы.


Генералы Наполеона – Даву, Ней и Мюрат, находившиеся в близости этой области огня и даже иногда заезжавшие в нее, несколько раз вводили в эту область огня стройные и огромные массы войск. Но противно тому, что неизменно совершалось во всех прежних сражениях, вместо ожидаемого известия о бегстве неприятеля, стройные массы войск возвращались оттуда расстроенными, испуганными толпами. Они вновь устроивали их, но людей все становилось меньше. В половине дня Мюрат послал к Наполеону своего адъютанта с требованием подкрепления.
Наполеон сидел под курганом и пил пунш, когда к нему прискакал адъютант Мюрата с уверениями, что русские будут разбиты, ежели его величество даст еще дивизию.
– Подкрепления? – сказал Наполеон с строгим удивлением, как бы не понимая его слов и глядя на красивого мальчика адъютанта с длинными завитыми черными волосами (так же, как носил волоса Мюрат). «Подкрепления! – подумал Наполеон. – Какого они просят подкрепления, когда у них в руках половина армии, направленной на слабое, неукрепленное крыло русских!»
– Dites au roi de Naples, – строго сказал Наполеон, – qu'il n'est pas midi et que je ne vois pas encore clair sur mon echiquier. Allez… [Скажите неаполитанскому королю, что теперь еще не полдень и что я еще не ясно вижу на своей шахматной доске. Ступайте…]
Красивый мальчик адъютанта с длинными волосами, не отпуская руки от шляпы, тяжело вздохнув, поскакал опять туда, где убивали людей.
Наполеон встал и, подозвав Коленкура и Бертье, стал разговаривать с ними о делах, не касающихся сражения.
В середине разговора, который начинал занимать Наполеона, глаза Бертье обратились на генерала с свитой, который на потной лошади скакал к кургану. Это был Бельяр. Он, слезши с лошади, быстрыми шагами подошел к императору и смело, громким голосом стал доказывать необходимость подкреплений. Он клялся честью, что русские погибли, ежели император даст еще дивизию.
Наполеон вздернул плечами и, ничего не ответив, продолжал свою прогулку. Бельяр громко и оживленно стал говорить с генералами свиты, окружившими его.
– Вы очень пылки, Бельяр, – сказал Наполеон, опять подходя к подъехавшему генералу. – Легко ошибиться в пылу огня. Поезжайте и посмотрите, и тогда приезжайте ко мне.
Не успел еще Бельяр скрыться из вида, как с другой стороны прискакал новый посланный с поля сражения.
– Eh bien, qu'est ce qu'il y a? [Ну, что еще?] – сказал Наполеон тоном человека, раздраженного беспрестанными помехами.
– Sire, le prince… [Государь, герцог…] – начал адъютант.
– Просит подкрепления? – с гневным жестом проговорил Наполеон. Адъютант утвердительно наклонил голову и стал докладывать; но император отвернулся от него, сделав два шага, остановился, вернулся назад и подозвал Бертье. – Надо дать резервы, – сказал он, слегка разводя руками. – Кого послать туда, как вы думаете? – обратился он к Бертье, к этому oison que j'ai fait aigle [гусенку, которого я сделал орлом], как он впоследствии называл его.
– Государь, послать дивизию Клапареда? – сказал Бертье, помнивший наизусть все дивизии, полки и батальоны.
Наполеон утвердительно кивнул головой.
Адъютант поскакал к дивизии Клапареда. И чрез несколько минут молодая гвардия, стоявшая позади кургана, тронулась с своего места. Наполеон молча смотрел по этому направлению.
– Нет, – обратился он вдруг к Бертье, – я не могу послать Клапареда. Пошлите дивизию Фриана, – сказал он.
Хотя не было никакого преимущества в том, чтобы вместо Клапареда посылать дивизию Фриана, и даже было очевидное неудобство и замедление в том, чтобы остановить теперь Клапареда и посылать Фриана, но приказание было с точностью исполнено. Наполеон не видел того, что он в отношении своих войск играл роль доктора, который мешает своими лекарствами, – роль, которую он так верно понимал и осуждал.
Дивизия Фриана, так же как и другие, скрылась в дыму поля сражения. С разных сторон продолжали прискакивать адъютанты, и все, как бы сговорившись, говорили одно и то же. Все просили подкреплений, все говорили, что русские держатся на своих местах и производят un feu d'enfer [адский огонь], от которого тает французское войско.
Наполеон сидел в задумчивости на складном стуле.
Проголодавшийся с утра m r de Beausset, любивший путешествовать, подошел к императору и осмелился почтительно предложить его величеству позавтракать.
– Я надеюсь, что теперь уже я могу поздравить ваше величество с победой, – сказал он.
Наполеон молча отрицательно покачал головой. Полагая, что отрицание относится к победе, а не к завтраку, m r de Beausset позволил себе игриво почтительно заметить, что нет в мире причин, которые могли бы помешать завтракать, когда можно это сделать.
– Allez vous… [Убирайтесь к…] – вдруг мрачно сказал Наполеон и отвернулся. Блаженная улыбка сожаления, раскаяния и восторга просияла на лице господина Боссе, и он плывущим шагом отошел к другим генералам.
Наполеон испытывал тяжелое чувство, подобное тому, которое испытывает всегда счастливый игрок, безумно кидавший свои деньги, всегда выигрывавший и вдруг, именно тогда, когда он рассчитал все случайности игры, чувствующий, что чем более обдуман его ход, тем вернее он проигрывает.
Войска были те же, генералы те же, те же были приготовления, та же диспозиция, та же proclamation courte et energique [прокламация короткая и энергическая], он сам был тот же, он это знал, он знал, что он был даже гораздо опытнее и искуснее теперь, чем он был прежде, даже враг был тот же, как под Аустерлицем и Фридландом; но страшный размах руки падал волшебно бессильно.