В дороге

Поделись знанием:
(перенаправлено с «В дороге (роман)»)
Перейти к: навигация, поиск
Об экранизации см. На дороге (фильм).
В дороге
On the Road

Обложка первого американского издания
Жанр:

автобиография
роман

Автор:

Керуак, Джек

Язык оригинала:

английский

Дата написания:

1951

Издательство:

Viking Press

«В доро́ге» (иногда переводится как «На доро́ге»[1], англ. On the Road) — роман американского писателя Джека Керуака. Книга была написана в 1951 году, и в то время, когда рукопись неоднократно отвергалась издателями, Керуак активно редактировал и дополнял роман вплоть до его публикации в 1957 году издательством Viking Press. Первый перевод фрагментов романа на русский язык был сделан В. К. Ефановой и появился в 1960 году в журнале «Иностранная литература»; роман был представлен тремя частями, получившими названия «Мексиканочка», «Джаз разбитого поколения» и «По горам и долам Вселенной»[2]. Отдельным изданием книга вышла в 1995 году.

Несмотря на негативную реакцию критиков, роман стал бестселлером и принёс Керуаку признание в качестве автора, впоследствии утвердившись в статусе классики американской прозы[3]. Произведение, наравне с «Голым завтраком» Уильяма Берроуза и «Воплем» Аллена Гинзберга, считается важнейшим образцом литературы бит-поколения. Роман включён в списки «100 лучших англоязычных романов с 1923 по 2005 год» по версии Time, «100 книг века» по версии Le Monde, «200 лучших книг» по версии BBC, «100 лучших романов» по версии Новейшей библиотеки (англ.)русск. и «100 величайших романов всех времён» по версии The Observer[4][5][6]. К 2001 году в США было распродано более 3,5 миллионов экземпляров книги, ежегодные продажи романа составляют от 110 до 130 тысяч единиц[7].

Книга повествует о путешествиях Джека Керуака и его близкого друга, Нила Кэссиди, по территории Соединённых Штатов Америки и Мексики[3]. Фрэнсис Форд Коппола получил права на экранизацию романа, фильм вышел в 2012 году.





История создания

Внешние изображения
[www.flickr.com/photos/ari/93966538/ Оригинальный свиток романа]

Бо́льшую часть детства Нил Кэссиди, будущий герой книги и закадычный друг её автора, провёл с отцом-алкоголиком в Денвере, штат Колорадо; Нил с малолетства просил милостыню, собирая своему родителю на очередную бутылку, а в четырнадцать впервые угнал автомобиль. К восемнадцати Нил решил посвятить себя поэзии с философией и поступить в Колумбийский университет, а через некоторое время был представлен молодому Джеку Керуаку, с которым быстро сошёлся. К двадцати одному году на счету Нила было уже 500 угнанных машин, 10 арестов, 6 обвинительных приговоров и 15 месяцев, проведённых в тюрьме. Нил хотел, чтобы Джек научил его писа́ть, а Джек хотел научиться жить, — и эти двое стали закадычными друзьями. Керуак с Кэссиди совершили множество путешествий с одного конца континента в другой, по пути употребляя наркотики, пьянствуя и упиваясь звуками джаза, раздававшимися из радиоприёмника[8]. Во время этих странствий Керуак непрестанно записывал их приключения[9]. Множество этих дневниковых записей, позже изданных отдельными книгами, слово в слово были перенесены на страницы романа «В дороге»[10].

По-настоящему, это история двух дружбанов-католиков, колесящих по стране в поисках Бога. И мы его сумели-таки найти. Я нашёл его в небе, на Маркет-стрит, в Сан-Франциско (те самые два видения), а у Дина (Нила) Бог всю дорогу струился по́том по лбу. Для праведника другого пути не бывает: во имя Бога ему следует исходить по́том. И как только Его удаётся найти, он навсегда водворяется в своей Божественности, и честное слово — больше об этом говорить не следует.

— Джек Керуак

Эти путешествия, как и сама дружба с Нилом, впоследствии легли в основу романа, который был опубликован десятилетие спустя после первых записей, сделанных Керуаком[9]. Автор множество раз откладывал дальнейшую работу над книгой, занимаясь другими произведениями; в частности, параллельно с «В дороге» Керуак писал романы «Доктора Сакса» (англ.)русск. и «Городок и город» (англ.)русск.. И лишь когда последний был принят к публикации в 1949 году, автор вернулся к отложенному «В дороге»[11]. Вместе с тем, Керуак продолжал трудиться на разных низкооплачиваемых работах для поддержания своей тяги к путешествиям («на протяжении следующих шести лет я бездельничал, был кондуктором, моряком, нищим, выдавал себя за индейца в Мексике, в общем, был и тем, и сем»[12]). В начале 1950-х, до публикации «В дороге», Керуак также создал несколько произведений, ставших характерными образчиками его прозы, — романы «Видения Коди» (англ.)русск. и «Подземные» (англ.)русск., повесть «Тристесса» (англ.)русск.. Тогда же Керуак увлёкся буддизмом, что оказало большое влияние на его творчество, особенно заметное по книге «Бродяги Дхармы» . И в то же время подспудное обдумывание будущего романа продолжалось, в дневниках Керуака остались многочисленные варианты названия, которые перебирались и отметались одно за другим — «Души в дороге», «Дом и дорога», «Ночью в дороге», «Любовь в дороге», «Вдаль по дикой дороге», и наконец финальный — самый короткий и ёмкий вариант — нынешнее название.

Первую версию «В дороге» автор закончил в 1951 году после трёх недель непрерывной работы, напечатав на пишущей машинке за 21 день 125 тыс. слов. По рассказам самого Керуака, его выводила из себя необходимость постоянно вставлять в машинку чистые листы. Тогда он склеил множество листов японской бумаги и использовал получившийся 147-метровый рулон для непрерывной печати[9][13][14]. Позднее такой метод работы Керуак назвал «спонтанной прозой».

Наибольшее влияние на произведение оказал роман Берроуза «Джанки», стилем которого восхищался Керуак, приняв его на вооружение[15]. Ещё одна книга, сильно повлиявшая на Керуака, это «Путешествие Пилигрима в Небесную Страну» Джона Баньяна[16]. Кроме того, свою роль сыграло желание Керуака не отстать от своего друга Джона Холмса, в те времена как раз закончившего свой первый «бит-роман» «Go»[17]. Керуак писал:

Написание романа «В дороге» заняло у меня три недели. На дворе стоял чудесный май 1951 года. В то время я находился в Челси (англ.)русск. (Нижний Вест-Сайд Манхэттена). В романе я словами выражаю суть «поколения битников» и по случаю рассказываю, где я принимаю участие в совершенно отвязной университетской вечеринке с толпой ребят в заброшенной шахтёрской хижине.

— Джек Керуак, «Истоки „Разбитого поколения“»[12]

Издатель «В дороге» долго сомневался, оставить ли название произведения авторским; на этом настаивал Керуак, считавший, что именно такое заглавие — «В дороге» — лучше всего отражает «плутовской» тон романа[18]. Заглавие Керуаку удалось отстоять, но, получив первый экземпляр своей книги, он всё же был немного раздражён. Писателя задело чрезмерное, на его взгляд, количество исправлений, внесённых редактором Малкольмом Коули (англ.)русск. без уведомления автора[19].

Сюжет

Список посещённых городов

1947: Нью-Йорк → Чикаго → Ньютон → Стюарт (англ.)русск. → Шайенн → Денвер → Централ Сити (англ.)русск. → Солт-Лейк-Сити → Сан-Франциско → Мэрин-Сити → Голливуд → Лос-Анджелес → Сельма (англ.)русск. → Далхарт (англ.)русск. → Индианаполис → Гаррисберг → Нью-Йорк
1949: Роки-Маунт → Алжир (англ.)русск.→ Сан-Франциско → Нью-Йорк
1950: Нью-Йорк → Терре-Хот → Сент-Луис → Денвер → Амарилло → Сан-Антонио → Ларедо → Нуэво-Ларедо → Идальго (англ.)русск. → Льера-де-Каналес → Мехико

Роман автобиографичен и представляет собой художественное описание путешествия двух друзей — Сала Парадайза (Джек Керуак) и Дина Мориарти (Нил Кэссиди) — по Соединённым Штатам и Мексике[20][21]. Книга состоит из пяти частей, повествование ведётся от лица Сала Парадайза.

В первой части произведения, начинающейся зимой 1947 года, молодой и недавно женившийся (на Луан Хендерсон) Дин Мориарти приезжает в Нью-Йорк. Через своего друга Карло Маркса (Аллен Гинзберг) он заводит знакомство с писателем Салом Парадайзом, талант которого приводит его в восхищение. Парадайз проникается глубокой ответной симпатией к Мориарти. Став закадычными друзьями, они вдвоём проводят последующие три года в путешествиях по США. Затем, расставшись с другом, Сал решается отправиться в Денвер, родной город Дина, где остаётся непродолжительное время с его друзьями. Снявшись с места, он перемещается в Сан-Франциско к своему другу по колледжу Реми Бонкёру (Генри Крю), а затем — в Лос-Анджелес, где всерьёз увлекается мексиканкой по имени Терри (Беа Франко), с которой в скором времени и уезжает на её ферму, где занимается сбором хлопка на плантации[14].

Во второй части романа, разворачивающейся год спустя, Мориарти приезжает к Парадайзу, и друзья снова отправляются в путешествие. Вместе с общим другом Эдом Данкелем (Ал Хинкль) они едут в Новый Орлеан, где решают некоторое время пожить у старого друга Сала, Старого буйвола Ли (Уильям Берроуз). Расставшись с Ли, они перебираются обратно в Сан-Франциско, где у новой жены Дина Камиллы (Кэролин Кэссиди) рождаются двое детей[14].

В третьей части книги Сал навещает Дина и вытаскивает его из рутины семейной жизни обратно на дорогу. Друзья путешествуют в Нью-Йорк, там Мориарти снова женится — на этот раз на девушке по имени Инесс (Диана Хансен), которая вскоре рожает от него ребёнка.

В четвёртой части два неразлучных товарища снова отправляются в путь, конечным пунктом маршрута выбрав Денвер. В городе они, вместе со Стэном Шепардом (Фрэнк Джеффрис), решаются отправиться в Мексику. По пути они употребляют наркотики, пользуются услугами местных проституток, и в итоге Парадайз заболевает дизентерией. Мориарти бросает друга одного и возвращается к своей жене, Инесс[14]. «История путешествия Нила и Джека (как и их героев Дина и Сэла) закончилась довольно грустно: Кэссиди бросил Керуака, больного дизентерией, в Мексике. Вернувшись в Нью-Йорк, Джек записал „На дороге“»[22].

В заключительной, пятой части книги Парадайз наконец-то находит истинную любовь — девушку по имени Лаура (Джоан Хаверти). Однако в его жизни опять появляется Мориарти и пытается сорвать его в путь, но Сал отпускает его в путешествие в одиночестве. Роман заканчивается пространным выражением признательности главного героя Дину Мориарти[14].

Основные персонажи

Протагонист романа и рассказчик, бедный писатель 1920-х годов, Сал Парадайз, по мнению известного исследователя творчества битников Энн Чартерс (англ.)русск., — типичный искатель американской мечты[23][24]. Как и Мориарти, Парадайз изображён Керуаком в виде молодого бунтаря — он не имеет отца и находится в собственном поиске направления в жизни и личного спасения[25].

  • Дин Мориарти — второй по значимости персонаж романа, списанный Керуаком со своего близкого друга, Нила Кэссиди.

Журналист «Частного Корреспондента» Владимир Павловец так описывал его: «Был прижизненно мифологизирован романами Керуака и стал главной легендой бит-поколения, сияющей в ореоле лёгкой романтической криминальности. Кэссиди угонял автомобили с 14 лет, из-за чего всю юность промыкался по исправительным учреждениям. Керуак оправдывал девиантное поведение друга метафизической любовью к жизни вообще и американским дорогам в частности»[26]. Тот факт, что Мориарти не является строго биографичным изображением Кэссиди, упоминал и другой критик, отмечая, что Керуак «стремился отобразить своего чарующе недоразвитого друга Нила Кэссиди неким современным эквивалентом легендарных героев Дикого Запада — Джима Бриджера, Пекоса Билла (англ.)русск. и Джесси Джеймса»[27].

  • Карло Маркс — близкий друг Сала и Дина. Списан с поэта Аллена Гинзберга.
  • Тётя Сала (имя в романе не упоминается) — Габриэль Керуак (англ. Gabrielle Kerouac), у которой автор жил в описываемое в книге время.
  • Старый буйвол Ли и Джейн — приятели Сала, которых герои несколько раз навещают. Данные персонажи — писатель Уильям Берроуз и его жена, Джоан Воллмер.
  • Ролло Греб — один из многочисленных друзей Сала. Прототипом для данного персонажа послужил поэт Алан Ансен.
  • Дамион — нью-йоркский приятель Сала. Списан с поэта Люсьена Карра.
  • Камилла — жена Дина Мориарти; в реальности — Кэролин Кэссиди (англ.)русск..
  • Чад Кинг — друг Сала. Прототипом для Кинга послужил друг Керуака по Колумбийскому университету Хал Чейз (англ. Hal Chase).
  • Реми Бонкёр — товарищ главного героя из Сан-Франциско. В реальности Бонкёр — Генри Крю (англ. Henry Cru), близкий друг Керуака по школе «Хорас Манн» (англ.)русск., в которой они оба учились.
  • Терри — одна из любовниц Парадайза. Персонаж был списан с одной из действительных пассий писателя, Беа Франко (англ. Bea Franco).
  • Инесс — подруга Мориарти. За основу её персонажа была взята третья жена Кэссиди, Диана Хансен (англ. Diana Hansen).
  • Хал Хингэм — знакомый Сала из Тусона. Основа для персонажа — писатель Алан Харрингтон (англ. Alan Harrington).
  • Лаура — любовница Парадайза. В реальности — Джоан Хаверти (англ. Joan Haverty), близкая подруга Керуака.
  • Мэрилу — жена Дина Мориарти. Прототипом для Мэрилу послужила Луан Хендерсон (англ. Luanne Henderson), жена Кэссиди.
  • Эд и Галатея Данкель — близкие друзья Мориарти. Списаны с Ала Хинкля (англ. Al Hinkle) и его жены Хелен (англ. Helen Hinkle).
  • Том Снарк — денверский приятель Мориарти. Прототип Снарка — друг Кэссиди Джим Холмс (англ. Jim Holmes).
  • Том Сэйбрук — друг Дина и Сала. Списан с писателя и поэта Джона Холмса.
  • Элмер Хассел — аналогично двум вышеупомянутым. За прообраз Хассела был взят Герберт Ханке (англ.)русск., активист, писатель и поэт бит-поколения.
  • Стэн Шепард — поклонник творчества Парадайза. Под данным псевдонимом в романе представлен Фрэнк Джеффрис (англ. Frank Jeffries), денверский приятель Керуака.
  • Декстер Гордон — товарищ Дина, списан с Жене Пиппина (англ. Gene Pippin).
  • Роланд Мэйджор — ещё один денверский приятель Мориарти. Прототип — Аллан Темко (англ.)русск., архитектор и писатель, обладатель Пулитцеровской премии.
  • Рой и Дороти Джонсон — аналогично вышеупомянутому. В реальности — Бил и Хелена Томсоны (англ. Bill and Helena Tomson).
  • Эд Уолл — друг Мориарти из города Стерлинг (англ.)русск. в штате Иллинойс. Списан с Эда Ула (англ. Ed Uhl)[28]</small>.

Художественные особенности

Внешние видеофайлы
Джек Керуак читает отрывки из романа
[www.youtube.com/watch?v=QzCF6hgEfto Jack Kerouac on The Steve Allen Show] на Youtube.com

Керуак искренне верил, что настоящее искусство может появиться лишь тогда, когда оно черпается напрямую из опыта. Технику письма по данному канону он назвал «спонтанной\импровизационной прозой», уподобляя её джазовой музыке и подразумевая, что процесс письма не должен быть полностью осознаваемым действием, а должен направляться исключительно потоком впечатлений от происходящего вокруг[3]. Позже, в статьях «Основные принципы импровизационной прозы» и «Вера в технические приёмы в современной прозе», автор выработает девять принципов[комм. 1] и тридцать технических приёмов письма[29]. История происхождения выработанного Керуаком метода гласит, что «спонтанная проза» появилась в тот момент, когда писатель получил от Кэссиди знаменитое сорокастраничное письмо без единого знака препинания[22]. Писатель декларировал: «Никаких точек, разделяющих предложения, и без того произвольно пронизанные ложными двоеточиями и робкими, к тому же бесполезными запятыми — лишь энергичные тире, отделяющие риторическое дыхание»[30]. Трумен Капоте весьма критически отнёсся к методу работы Керуака; новеллист заявил: «Это печатание, а не писательство»[31]. Более поздние критики труда писателя, впрочем, отмечают, что «спонтанная проза» окончательно сформировалась значительно позже, а манеру, в которой был написан роман «В дороге», скорее можно назвать её предтечей[32].

Во время ожесточённых нападок со стороны литературных обозревателей данный метод письма станет одним из пунктов, по которым роман будет подвергаться критике; Джон Чиарди напишет:

По его собственному описанию, свои романы Джек обычно пишет следующим образом: вставляет рулон писчей бумаги в машинку и барабанит по клавишам, пока не набежит метра три текста в день. И ничего с этим не поделаешь, потому как «что бы ты ни пытался уничтожить… это всегда будет самым интересным для твоего доктора».

Эта характерная для Керуака фраза как нельзя лучше отражает болезненную самовлюблённость, которой пропитано всё творчество битников. Их нарциссизм прямо заявляет: «Это важно, потому что имеет священное значение для меня». Отсюда вытекает, что все до единого личные переживания должны быть запротоколированы, ибо предполагается, что текстовый вариант душевных терзаний будет интересен каждому читателю <…> Простите, мальчики: я нахожу всё это выпендрёжем без вдохновения, слишком изощрённым, чтобы быть непосредственным, и ко всему прочему ещё и занудным.

— Джон Чиарди, «Угасшим битникам посвящается»[33]

Омар Шварц (англ. Omar Swartz), автор исследовательского труда по книге «В дороге» под заглавием The view from On the road, отмечает, что базовая тема романа — свобода. Стиль, названный Керуаком «спонтанной прозой», смоделирован на основе джазовой музыки, утверждает писатель[34]. Аналогичного мнения о «джазовой основе» романа придерживается и Теадо, называя музыку «бьющимся сердцем книги»[15].

Биограф Керуака Джеральд Никосиа отмечал, что роман буквально пропитан искренней и непосредственной религиозностью его автора:

«В дороге» — это гимн человеческому братству… Дин многократно представляется в образе Бога, дьявола, Христа, ангела, святого, пророка, Сал также уподобляется Христу. Мексиканская девчонка на обочине дороге — Дева Богородица. И это всё отнюдь не притянуто за уши, Керуак таким образом разделывается с затверженной догмой, будто священник или пастор является монопольным распорядителем священных таинств, и возвращает религию всей массе людей.

— Джеральд Никосиа, «Memory Babe, A Critical Biography of Jack Kerouac»[35]

В романе Керуак объясняет, что дорога является самой жизнью. В мире писателя дорога уводит от символической смерти в городской черте — мира работы, брака и школы. Мориарти выводится в книге пророком, поскольку он может открыть настоящую метафизическую значимость дороги; Парадайз комментирует здесь: «Дин отлично подходит для дороги, поскольку он был на ней рождён, когда его родители ехали сквозь Солт-Лейк-Сити на своей развалюхе в 1926-м, держа путь в Лос-Анджелес». Дорога уводит Керуака прочь от духовной бедности, присущей традиционному американскому быту, утверждает Шварц; именно дорога становится символом богатства и потенциала Америки[36]. Дин, саморазрушитель и святой, становится воплощением инаковости, разрывающей традиционную ткань общества, выводящего индивидуума на новый уровень существования. Даже сама подчёркнутая сексуальность этого персонажа, по мнению Шварца, имеет свой смысл — это протест и вызов устоявшимся нормам, ломка их и поиск себя. Если Сал, альтер-эго автора, и далее блуждал бы в кругу повседневности, добиваясь для себя мелких побед и уступок, ничего не меняющих в окружающей его реальности, Дин есть его гуру, духовный учитель, превращающий асфальтовую дорогу в духовный поиск.

Стиль книги, замечает Шварц, определяется стиранием границ между сущностью вещей и непосредственно переживаемым опытом. Писательская манера Керуака высвобождает целый поток сознания, изливающийся на бумагу, наполненный воспоминаниями, медитациями и всяческими ассоциациями[37]. Другой исследователь творчества писателя отмечает, что Керуак сочетает традиционный нарратив дорожного путешествия с обильной детализацией, присущей работам Уолта Уитмена, и звучными ритмами в стиле Томаса Вулфа. По мнению критика, Керуак своим романом сотворил прототип целого жанра, развивать который предстояло другим авторам в течение последующих десятилетий[38]. Влияние романа на творчество ряда последователей Керуака подтверждают и некоторые другие критики[39].

Отзывы критики и современный статус романа

В течение семи лет рукопись романа отвергалась издателями — её считали недостаточно литературной и неудачно структурированной. Со злобой многие критики нападали на книгу ещё до её публикации[15]. В одном из ранних критических отзывов на произведение выдвигалось предположение, что Керуак не мог обладать талантом, чтобы написать подобное — и, по мнению рецензента, бо́льшая часть работы была проделана его издателем[40]. В момент, когда роман был опубликован, многие критики рассматривали битничество как феномен преходящий и работу Керуака отказывались воспринимать всерьёз[41]. Один из немногих положительных обзоров книги был представлен газетой The New York Times, в то время как подавляющее большинство остальных были негативные[20]. Обозреватель газеты писал: «Эта книга — наиболее искусное, незамутнённое и значительное высказывание того поколения, которое сам Керуак назвал разбитым и первейшим воплощением которого выступает»[42]. Именно рецензия в этом издании стала первым шагом Керуака к известности[43]. Несмотря на разноголосицу отзывов, книга быстро стала бестселлером, а сам Керуак — знаменитостью; роман стал «библией» бит-поколения[9]. Внезапная слава пришлась Керуаку не по душе[41]. Джон Холмс, комментируя популярность романа, говорил: «Большинство книг — это то, что в них написано. Это можно выразить словами „я хочу прочитать эту книгу“. Но с выпуском „В дороге“ всё обстояло иначе. Дело было не в книге, а в человеке — „Я хочу узнать его“»[44].

Интересно и то, что несмотря на фантастические продажи романа нападки со стороны критиков не прекращались — они высмеивали идеи Керуака, насмешкам подвергся и сам автор[44]. Известный американский критик Норман Подхорец писал:

Роман «В дороге» расходится настолько бойко, что за несколько недель продаж попал в список бестселлеров. Понять причины такого успеха вовсе не сложно. Дело в том, что американцы больше всего обожают типичные произведения. А что может быть интереснее в наш «великий век социологии», чем роман, в котором повествуется о «молодёжном поколении»? (Керуаку великодушно простили, что ему было тридцать пять или около того[комм. 2], когда он его писал.) <…> На первый взгляд, богемная жизнь, представленная в романе «В дороге», кажется весьма привлекательной. Перед нами несколько горячих молодых парней. Они колесят по стране <…> заезжая на «дикие» вечеринки <…> Живут они на сущие гроши <…> Зато вовсю рассуждают о любви, Боге и спасении <…> занимаются сексом с красивыми девчонками, не давая им никаких обещаний <…> Очень примитивно, очень непосредственно, очень элементарно и вполне в духе битников. <…> Сущая правда заключается в том, что примитивизм битников служит, в первую очередь, прикрытием их антиинтеллектуализма. <…> Керуаку и друзьям нравится думать о себе как об интеллектуалах. <…> Но назвать Керуака интеллектуалом значит прибегнуть к какому-то новоязу.

— Норман Подхорец, «Богемные невежды»[45]

Это книга о смерти и поиске чего-то важного, за что можно держаться, — известный поиск ЭТОГО, правды большей, чем сама сущность, которая, конечно, так и не найдена[46].
Meghan O’Rourke, журналист Slate (англ.)русск.
Если прочитать книгу внимательно, то увидишь чувство потери и скорбь, разрастающиеся на каждой странице[46].
Hilary Holladay, лектор Массачусетского университета
По правде говоря, «В дороге» — это книга о разбитых мечтах и несбывшихся планах[46].
Ted Gioia, журналист The Weekly Standard (англ.)русск.

Многими современными критиками «В дороге» рассматривается в качестве лучшей работы Джека Керуака[47]. Долгое время оригинал рукописи хранился в Публичной библиотеке Нью-Йорка и несколько раз демонстрировался публике[15]. В 2001 году в ходе аукциона «свиток» был продан за наибольшую, на тот момент, сумму, когда-либо выплаченную за оригинал литературного произведения[48]. Покупку совершил американский бизнесмен Джим Эрсей (англ.)русск., владелец клуба «Индианаполис Колтс», заплатив за рукопись 2,43 миллиона долларов США[49]. В январе 2009 «свиток» с текстом романа был выставлен на обозрение в Художественном институте Барбера (англ.)русск. в Великобритании[50].

Литературный критик и историк Харольд Блум, преподаватель Йельского университета, отмечает, что «В дороге» — это нечто большее, чем «безумное, сумасшедшее и яростное объятие» разбитой жизни; Блум утверждает, что влияние романа на бит-поколение проявилось в критическом отношении Керуака к нему, выраженном на страницах книги[51]. В 2007 году, в честь пятидесятилетия выпуска романа, в статье The New York Times, посвящённой данному событию, было приведено множество хвалебных откликов рецензентов[52].

Роман включён в списки «100 лучших англоязычных романов с 1923 по 2005 год» по версии Time (без указания места), «100 книг века» по версии Le Monde (67 место), «200 лучших книг» по версии BBC (90 место), «100 лучших романов» по версии Новейшей библиотеки (англ.)русск. (55 место редакторской версии и 42 — читательской) и «100 величайших романов всех времён» по версии The Observer (68 место)[4][5][6].

Во время своего выступления в университете штата Колорадо, к двадцать пятой годовщине романа, Уильям Берроуз произнёс:

Разбитое движение было всеохватывающей литературной, культурной и социологической манифестацией, большей, чем вся политика… Разбитое движение было очень большим рассказом. Однажды начавшись, оно пережило момент своей личной, внутренней жизни, а умерев, оказало огромное влияние на внешний мир. В результате, интеллектуальные консерваторы в Америке увидели в лице битников серьёзную угрозу своему положению ещё до того, как «разбитые» писатели сами осознали это… Угроза эта, как они говорили, была для Америки более серьёзной, чем коммунисты… Отчуждение, нетерпеливость, разочарованность уже были, они только ждали того момента, когда Керуак укажет НА ДОРОГУ…

— Уильям Берроуз[53]

Легенды, связанные с созданием

Матт Теадо, посвятивший отдельную работу позднейшим мифам и легендам, окружающим роман и его автора, перечисляет основные из них, зачастую преподносимые критиками под видом непреложных фактов: Керуак, якобы, писал роман под воздействием наркотиков, в течение трёх недель взбадривая себя бензедрином; роман был написан на телетайпной ленте; в его тексте нет ни единого знака препинания; Керуак будто бы отказался от публикации, так как его издатель Жиро настаивал на исправлениях; наконец, якобы содержание рулона и окончательный опубликованный вариант резко различаются.

На самом деле, эти легенды, как часто бывает, соответствуют реальности лишь отчасти. Путаницу в вопрос о бумаге внёс сам Керуак во время своего выступления в «Шоу Стива Аллена» (16 ноября 1959 г.), где ему предстояло читать свой роман. Услышав, что ему нравится бумага для телетайпа, многие зрители и журналисты сделали скоропалительный вывод, что роман «В дороге» был на ней написан, и, более того, рулон был украден его другом, Люсьеном Карром, у себя на работе. Действительно, большую часть времени автор работал на чердаке в доме своего друга, Люсьена Карра[54]. Собака хозяина тоже внесла лепту в создание «великого американского романа», отъев часть страницы под номером 301, где описывались приключения героев в Мексике. Но бумага, о которой идёт речь, по всей видимости принадлежала другу четы Керуаков, Биллу Каннастра, попавшему под колёса поезда метро в октябре 1950 года[55]. Рулон сохранился и представляет собой типичную для того времени бумагу для рисования. Она была слишком широкой для машинки, и Керуак по ходу дела обрезал её ножницами; по краям листов остались его карандашные отметки и отпечатки пальцев — непослушную тонкую бумагу приходилось выправлять, так как при печати она порой сбивалась вправо. В эссе «Revisions of Kerouac: The Long, Strange Trip of the On the Road Typesripts» Мэтт Теадо (англ. Matt Theado) сообщает, что на самом деле Керуак напечатал свой роман на нескольких больших листах бумаги, а только потом листы были соединены в рулон. По утверждению Теадо, свиток состоит из восьми частей различной длины — от 11,8 до 16,10 футов каждый[56]. В интервью газете «Нью-Йорк Пост» Керуак вспоминал: «Я написал „В дороге“ на рулоне бумаги для рисования … Там не было деления на абзацы, всё напечатано через один интервал — единственный большой абзац». Это интервью, точнее, вкравшаяся в него ошибка, привело к рождению ещё одного мифа: якобы редакторы издательства «Викинг» подчистили и выхолостили роман, исправив грубую и полнокровную прозу Керуака по своему собственному вкусу. На деле, по свидетельству Матта Теадо, вариант, отданный в набор, содержит и точки, и запятые и написан на грамотном английском языке. Недопонимание случилось потому, что в газете интервью было опубликовано с сокращениями. В полном виде процитированный отрывок продолжался так: «Мне пришлось перепечатывать заново, чтобы книгу смогли опубликовать»[57].

Ряд критиков отмечает, что в период «трёхнедельного марафона» Керуак активно экспериментировал с наркотиками: мало спал, печатал практически непрерывно, «подгоняя» себя бензедрином. Впрочем, согласно другим источникам, ничего крепче кофе писатель не употреблял[58]. Сам Керуак прямо утверждал: «Эта книжка написана с помощью КОФЕ… затверди себе раз и навсегда, бенни[комм. 3], чай, вообще, всё, что мне только известно, даже близко не сравнится с кофе, когда нужно как следует напрячь мозги»[59].

Поэт Дональд Холл утверждал, что издатель Жиро якобы заметил, что «даже если роман написан под диктовку Святого Духа, это не отменяет необходимости вычитки и правки», на что автор будто бы ответил, что не исправит не единого слова, и театрально хлопнул дверью. На деле, если верить самому Керуаку: «Рукопись романа завернули на том основании, что она не понравилась менеджеру по продажам, с которым тогда был связан мой издатель. Зато редактор, человек умный и понятливый, сказал мне: „Джек, твой роман — это чистый Достоевский. Но что я могу сейчас сделать?“ Книга была преждевременной»[12]. Другая версия, однако, гласит, что первая реакция редактора была несколько иная: «Ну и как, к чёртовой матери, наборщик будет с этим работать?»[60].

Влияние на бит-поколение

К концу 1940-х годов, когда бит-поколение ещё только формировалось, социальный пласт, которому суждено было стать его основой, назывался «хипстерами». В массе своей это были люмпены, афроамериканские популяризаторы бибоп-джаза[61][62]. Сам Керуак описывал их так:
К 1948 году хипстеры, или битстеры, разделились на две группы — на «спокойных» (cool) и «пылких» (hot). В наши дни неправильное понимание хипстеров и «поколения битников» по большей части проистекает из того, что в поведении хипстеров существует два разных стиля. «Спокойный» хипстер — это бородатый молчаливый мудрец, по-другому — schlerm. Он сидит перед едва пригубленным пивом в каком-нибудь месте, где привыкли собираться битники. Речь у него замедленная, и говорит он недружелюбным тоном. <…> Сегодняшний «пылкий» хипстер представляет собой сдвинутого, бесперебойно говорящего психа с сияющими глазами <...>Большинство творческих личностей, имеющих отношение к «поколению битников», принадлежат ко второму типу «хипстеров», то есть к «пылким».

— Джек Керуак, «Истоки „Разбитого поколения“»[12]

Выпуск романа стал логическим продолжением дела, начатого 7 октября 1955 года группой поэтов (включая и Керуака) — Ф. Ламантией, Г. Снайдером, Ф. Уэйленом, А. Гинзбергом, на известных чтениях в Галерее Шесть (англ.)русск. в районе Сан-Франциско под названием Норт-Бич (англ.)русск.. Это событие стало, по сути, первым и важнейшим манифестом зарождающегося поколения[63]. Вслед за ним последовал громкий успех «Вопля» и, на волне повышенного интереса к «разбитым», романа «В дороге»[64].

В статье «Истоки „разбитого поколения“» Керуак отмечает, что с ростом популярности термина «битник» (который был впервые предложен в 1948 году, а пика популярности достиг десятилетие спустя[65]) и выходом в свет романа «В дороге» «лёд тронулся по-настоящему, движение начало набирать невиданные обороты, хипстеры множились, как грибы после дождя <…> О „поколении битников“ кричали на всех углах. <…> Народ стал называть себя по-всякому: и битниками, и джазниками (англ. jazznicks), и бопниками (англ. bopniks, производное от бибопа), и одержимыми (англ. bugniks)»[12]. Впоследствии Керуак, а также его коллеги по перу Гинзберг и Берроуз составили костяк поколения, которое с лёгкой руки автора «В дороге» получило название «разбитого», объединив в группу близких друзей или даже любовников, совместно корпевших над прозой, поэзией и культурным сознанием своих современников[66][67].

Говоря о популярности романа, первый биограф Керуака, знаменитая исследовательница феномена бит-поколения Энн Чартерс (англ.)русск. пишет: «Он создал книгу, которая предрекла изменения в самосознании страны»; журналист The Guardian прибавляет: «Керуак написал произведение, ставшее духом времени — Zeitgeist, помогшее определить курс того, что станет „культурой молодых“ спустя пару десятилетий». Уильям Берроуз же отмечал, что литературное поколение битников подоспело как раз вовремя, чтобы сказать то, что миллионы людей во всём мире хотели услышать, — отчуждённость, нетерпение, недовольство были уже тут как тут и ждали, пока Керуак укажет им на дорогу[68].

Роман в России

Первый русский перевод романа, за авторством Веры Ефановой, увидел свет в 1960 году в журнале «Иностранная литература». Роман, впрочем, был представлен не целиком, а только тремя фрагментами, получившими названия «Мексиканочка», «Джаз разбитого поколения» и «По горам и долам Вселенной»[2]. Последний отрывок был позднее включён в сборник американской прозы «Гон спозаранку»[69]. Переложение книги на русский язык Виктора Когана, получившее в настоящее время наибольшее распространение, появилось только в середине 1990-х. Виктория Шохина охарактеризовала этот перевод как «добросовестный и точный», а единственным огрехом назвала выбранный Коганом вариант названия — «В дороге» в противовес более удачному, по мнению Шохиной, «На дороге»[70]. Сам Коган в 1998 году назвал перевод Керуака своей лучшей работой[71]; о названии «На дороге» он отозвался в 2015 году словом «буллшит»[72]. Последний, на сегодняшний день, перевод романа принадлежит Максиму Немцову. В. Шохина отозвалась о нём, как о «странном, но более энергичном, чем предыдущие два»[70]. Все российские переводы соответствуют «стандартному» изданию книги — с рядом вырезанных сцен и именами, заменёнными на псевдонимы.

Некоторые российские критики сравнивали Керуака с русским писателем Венедиктом Ерофеевым, находя параллели между романом «В дороге» и поэмой «Москва — Петушки». В эссе «Русская литература и постмодернизм» Сергей Рейнгольд пишет: «Произведения каждого организует тема дороги. Со случайными попутчиками герой ведёт вольные разговоры, их объединяет постоянная выпивка. Конечная цель дороги условно-розовая: Петушки у Ерофеева, у Керуака — Западное побережье США, Мексика или Перу»[73]. Литературовед Марк Липовецкий также отмечает общую схожесть русской литературной традиции с «подобными художественными образованиями в современной Ерофееву западной литературе», упоминая, в частности, Керуака и Кена Кизи[74]. Галина Ермошина сравнивает «В дороге» с книгой «Серпантин» Александра Мильштейна, отмечая: «Только персонажи Керуака путешествуют в никуда, пытаясь обрести свободу от мира, а герои Мильштейна не выдерживают той свободы, которая у них есть»[75].

«Спонтанную прозу» — технику, при помощи которой Керуак создавал свой роман, уподобляясь джазовым музыкантам, — положительно восприняли некоторые российские рецензенты книги. «Бессмысленным побегом» от буржуазного опыта, пуританства, ханжества и традиций цивилизации потребления назвали «В дороге» Ярослав Могутин и Александр Шаталов[76].

Издания

Первое американское издание:

  • Kerouac, Jack. On the Road. — Viking Press, 1957. — 310 p. — ISBN 9780670525126.

C 1957 по 2011 годы книга неоднократно переиздавалась в основном двумя компаниями — Viking Press и Penguin Books. Примечателен тот факт, что в 1957 году из романа было вырезано несколько сцен, описывающих приём наркотиков и гомосексуальные отношения, — в полном варианте без цензуры книга была выпущена только в 2007 году в виде юбилейного издания — «On the Road: 50th Anniversary Edition»[77][78]. Данное издание также отличается от «стандартного» тем, что имена персонажей были заменены на реальные; работу по восстановлению «исторической справедливости» проводил английский новеллист и профессор Говард Каннелл (англ. Howard Cunnell)[79].

В 2011 году издательством Penguin Books была представлена версия романа, адаптированная для интернет-планшета iPad. Главной особенностью данного издания являются подсвеченные ссылки на имена персонажей книги, дающие развёрнутую информацию о реальных людях, с которых они были списаны. В дополнение к этому книга включила в себя карты путешествий, описанных в романе, и видеофрагменты, тематически связанные с произведением, — интервью с Лоуренсом Ферлингетти и Кэролин Кэссиди (англ.)русск.. Также в издание вошла справочная информация об издании книги, в состав которой вошли письма Керуака к своим друзьям и близким[80]. Текст в данной версии представлен оригинальным материалом 1957 года. Издание также включило ряд эксклюзивных фотографий, видео Керуака, читающего отрывки из романа, дневниковые записи автора, сделанные им во время путешествия, слайд-шоу обложек книги (международные издания за последние годы) и критические отзывы на книгу[81].

Издания на русском языке:

  • Джек Керуак. Избранная проза. В двух томах. Том 1. В дороге. — AirLand, 1995. — 400 с. ISBN 5-28030-028-2, ISBN 5-8230-028-2 (ошибоч.)
  • В дороге. — Амфора, 2000. — 384 с. — (Новая коллекция). — 6000 экз. — ISBN 5-8301-0090-8.
  • На дороге. Мэгги Кэссиди. Эссе. — Просодия, 2002. — 608 с. — (Джек Керуак. Собрание сочинений). — 20 000 экз. — ISBN 5-8358-0004-5.
  • В дороге. — Азбука-классика, 2003. — 384 с. — (Bibliotheca stylorum). — 4000 экз. — ISBN 5-352-00466-X.
  • В дороге. — Азбука-классика, 2006. — 384 с. — (Азбука-классика (pocket-book)). — 7000 экз. — ISBN 5-352-01850-4.
  • В дороге. — Азбука, Азбука-Аттикус, 2010. — 352 с. — 5000 экз. — ISBN 978-5-389-01250-9.
  • В дороге. — Азбука, Азбука-Аттикус, 2011. — 384 с. — (Азбука-классика (pocket-book)). — 5000 экз. — ISBN 978-5-389-02111-2.

Экранизация

Основная статья: В дороге (фильм)

Киноадаптация книги была задумана ещё в 1957 году самим Джеком Керуаком. По его замыслу, главную роль в фильме, роль Дина Мориарти, должен был исполнить Марлон Брандо. Керуак написал актёру письмо, однако ответа так и не получил. Через некоторое время компания Warner Bros. предложила 110 000 долларов за права на экранизацию, но агент Керуака, Стерлинг Лорд (англ. Sterling Lord), ответил отказом. Лорд надеялся выручить на сорок тысяч больше от сделки с Paramount Pictures, однако и на этот раз стороны не смогли договориться[82].

Права на экранизацию были приобретены в 1979 году Фрэнсисом Фордом Копполой[83]. За последующие десятилетия было несколько попыток написать сценарий, однако ни один из вариантов не устраивал режиссёра. Так, в 1995 году проект, казалось, сдвинулся с «мёртвой точки»: приняли решение сделать фильм чёрно-белым, а в качестве соавтора пригласили Гинзберга — и вновь проект провалился. Очередная попытка приступить к съёмкам в 2001 году также сорвалась[84].

В 2004 году Коппола посмотрел фильм бразильца Вальтера Саллеса «Че Гевара: Дневники мотоциклиста» и немедленно предложил Саллесу занять режиссёрское кресло[84]. Съёмки начались 4 августа 2010 года в Монреале; в фильме с бюджетом в 25 миллионов долларов США главные роли исполнили Сэм Райли (Парадайз) и Гаррет Хедлунд (Мориарти)[85]. Также в актёрском составе: Вигго Мортенсен (Старый буйвол Ли), Эми Адамс (Джейн), Кирстен Данст (Камилла) и Кристен Стюарт (Мэрилу)[86].

В мае 2012 года фильм дебютировал в конкурсной программе Каннского кинофестиваля. Получив смешанные оценки критиков, до конца года он вышел на киноэкраны большинства стран, где должен был появиться. Ограниченный прокат в США стартовал 21 декабря; к этому времени кассовые сборы не достигли и 6 миллионов долларов.

Напишите отзыв о статье "В дороге"

Комментарии

  1. ↑ Настрой, процесс, метод, свобода действий, прерывание процесса, расчёт времени, средоточие интереса, структура работы и психическое состояние.
  2. ↑ Подхорец здесь ошибается — Керуаку было 29 лет.
  3. ↑ Жаргонное название бензедрина.

Примечания

  1. ↑ На дороге. Мэгги Кэссиди. Эссе. — Просодия, 2002. — 608 с. — (Джек Керуак. Собрание сочинений). — 20 000 экз. — ISBN 5-8358-0004-5.
  2. ↑ 1 2 Керуак, Джек. На дороге: Мексиканочка. — Джаз разбитого поколения. — По горам и долам Вселенной // Иностранная литература : журнал / Пер. В. Ефановой. — 1960. — № 10. — С. 170—195. — ISSN [www.sigla.ru/table.jsp?f=8&t=3&v0=0130-6545&f=1003&t=1&v1=&f=4&t=2&v2=&f=21&t=3&v3=&f=1016&t=3&v4=&f=1016&t=3&v5=&bf=4&b=&d=0&ys=&ye=&lng=&ft=&mt=&dt=&vol=&pt=&iss=&ps=&pe=&tr=&tro=&cc=UNION&i=1&v=tagged&s=0&ss=0&st=0&i18n=ru&rlf=&psz=20&bs=20&ce=hJfuypee8JzzufeGmImYYIpZKRJeeOeeWGJIZRrRRrdmtdeee88NJJJJpeeefTJ3peKJJ3UWWPtzzzzzzzzzzzzzzzzzbzzvzzpy5zzjzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzztzzzzzzzbzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzvzzzzzzyeyTjkDnyHzTuueKZePz9decyzzLzzzL*.c8.NzrGJJvufeeeeeJheeyzjeeeeJh*peeeeKJJJJJJJJJJmjHvOJJJJJJJJJfeeeieeeeSJJJJJSJJJ3TeIJJJJ3..E.UEAcyhxD.eeeeeuzzzLJJJJ5.e8JJJheeeeeeeeeeeeyeeK3JJJJJJJJ*s7defeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeSJJJJJJJJZIJJzzz1..6LJJJJJJtJJZ4....EK*&debug=false 0130-6545].
  3. ↑ 1 2 3 Werlock, James. The Facts on File companion to the American short story. — Infobase Publishing, 2010. — P. 377. — 842 p. — ISBN 9780816068951.
  4. ↑ 1 2 McCrum, Robert. [www.guardian.co.uk/books/2003/oct/12/features.fiction The 100 greatest novels of all time: The list] (англ.). The Observer. guardian.co.uk (12 October 2003). Проверено 1 августа 2011. [www.webcitation.org/64uJdhldB Архивировано из первоисточника 23 января 2012].
  5. ↑ 1 2 Grossman, Lev; Lacayo, Richard. [www.time.com/time/specials/packages/completelist/0,29569,1951793,00.html ALL TIME 100 Novels] (англ.). Time Magazine. time.com. Проверено 29 июля 2011. [www.webcitation.org/64uJfLhw0 Архивировано из первоисточника 23 января 2012].
  6. ↑ 1 2 [www.modernlibrary.com/top-100/100-best-novels/ 100 Best Novels] (англ.). modernlibrary.com. Проверено 29 июля 2011. [www.webcitation.org/64uJhdpRo Архивировано из первоисточника 23 января 2012].
  7. ↑ [www.nytimes.com/2001/05/23/arts/23KERO.html?ref=jackkerouac 'On the Road' Sets Record on the Block] (англ.). The New York Times. nytimes.com (23 May 2001). Проверено 9 августа 2011. [www.webcitation.org/64uJiOTo2 Архивировано из первоисточника 23 января 2012].
  8. ↑ Fellows, Mark. [www.culturewars.com/CultureWars/1999/kerouac.html The Apocalypse of Jack Kerouac: Meditations on the 30th Anniversary of his Death] (англ.). culturewars.com (1999). Проверено 29 августа 2011. [www.webcitation.org/64uJHLQsD Архивировано из первоисточника 23 января 2012].
  9. ↑ 1 2 3 4 Kelly, Kevin. Jack Kerouac's On the road. — Research & Education Association, 1996. — 112 p. — ISBN 9780878910373.
  10. ↑ Holliday, 2009, p. 16.
  11. ↑ Hunt, Tim; Charters, Ann. Kerouac's Crooked Road: The Development of a Fiction. — SIU Press, 2010. — 308 p. — ISBN 9780809329700.
  12. ↑ 1 2 3 4 5 Антология, 2004, pp. 605-616.
  13. ↑ [www.azbooka.ru/content/catalog/default.asp?shmode=3&idp=12818&idc=496 Керуак Дж. В дороге]. Издательство «Азбука». azbooka.ru. Проверено 1 августа 2011. [www.webcitation.org/64uJIm88Q Архивировано из первоисточника 23 января 2012].
  14. ↑ 1 2 3 4 5 Sparknotes 101 literature. — Spark Educational Publishing, 2004. — P. 602. — 960 p. — ISBN 9781411400269.
  15. ↑ 1 2 3 4 Theado, Matt. Understanding Jack Kerouac. — University of South Carolina Press, 2000. — 200 p. — ISBN 9781570032721.
  16. ↑ Holland, Cotter. [query.nytimes.com/gst/fullpage.html?res=9B0CE7D9103EF931A3575AC0A9619C8B63&ref=jackkerouac On My Own Road] (англ.). The New York Times. nytimes.com (2 September 2007). Проверено 9 августа 2011. [www.webcitation.org/64uJYzFv8 Архивировано из первоисточника 23 января 2012].
  17. ↑ [books.google.ca/books?id=APC4UUv4dPoC&printsec=frontcover&dq=kerouac+On+the+road&hl=fr&ei=DcdaTsjYE6HE0AHj-YCUCQ&sa=X&oi=book_result&ct=result&resnum=10&ved=0CFsQ6AEwCQ#v=onepage&q&f=false What’s Your Road, Man?: Critical Essays on Jack Kerouac’s On the Road — Hilary Holladay — Google Livres]
  18. ↑ Maher, 2007, January-September 1957.
  19. ↑ Campbell, James. [www.nytimes.com/1999/11/07/books/the-typist.html The Typist] (англ.). The New York Times. nytimes.com (07.11.1999). Проверено 8 августа 2011. [www.webcitation.org/64uiqavhc Архивировано из первоисточника 23 января 2012].
  20. ↑ 1 2 Chapman, Robert. Culture wars: an encyclopedia of issues, viewpoints, and voices. — M.E. Sharpe, 2010. — P. 295. — 724 p. — ISBN 9780765617613.
  21. ↑ Oaks, Elisabeth. American writers. — Infobase Publishing, 2004. — P. 188. — 430 p. — ISBN 9780816051588.
  22. ↑ 1 2 Шамина, Дарья. [www.spletnik.ru/buzz/calendar/24774-kalendar-spletnika-dzhek-keruak-i-ego-geroi.html Календарь "Сплетника": Джек Керуак и его герои]. Сплетник. spletnik.ru (12 марта 2011). Проверено 9 августа 2011. [www.webcitation.org/64uiuQHGz Архивировано из первоисточника 23 января 2012].
  23. ↑ Gilmour, Michael J. The Gospel According to Bob Dylan: The Old, Old Story of Modern Times. — Westminster John Knox Press, 2011. — P. 18. — 192 p. — ISBN 9780664232078.
  24. ↑ Gray, Richard J. A history of American literature. — Wiley-Blackwell, 2004. — P. 655. — 899 p. — ISBN 9780631221340.
  25. ↑ Henriksen, Margot A. Doctor Strangelove's America. — University of California Press, 1997. — P. 175. — 451 p. — ISBN 9780520083103.
  26. ↑ Павловец, Владимир. [www.chaskor.ru/article/v_ozhidanii_bomby_16182 В ожидании бомбы]. Частный Корреспондент. chaskor.ru (24 марта 2011). Проверено 8 августа 2011. [www.webcitation.org/64uirJv70 Архивировано из первоисточника 23 января 2012].
  27. ↑ [www.theatlantic.com/past/issues/98nov/kerouac.htm In the Kerouac Archive] (англ.). The Atlantic Online. theatlantic.com. Проверено 18 сентября 2011. [www.webcitation.org/64uitxhhx Архивировано из первоисточника 23 января 2012].
  28. ↑ Все параллели между героями романа и реально существовавшими людьми взяты из следующей книги: Sandison, David. Jack Kerouac: an illustrated biography. — Chicago Review Press, 1999. — 154 p. — ISBN 9781556523588.
  29. ↑ Антология, 2004, pp. 616—621.
  30. ↑ Антология, 2004, pp. 616—619.
  31. ↑ [www.nytimes.com/1992/10/25/nyregion/l-what-capote-said-about-kerouac-670892.html?ref=jackkerouac What Capote Said About Kerouac] (англ.). The New York Times (25 October 1992). Проверено 9 августа 2011. [www.webcitation.org/64uixk0X8 Архивировано из первоисточника 23 января 2012].
  32. ↑ Holliday, 2009, p. 172.
  33. ↑ Антология, 2004, pp. 651—663.
  34. ↑ Swartz, 1999, pp. 9—10.
  35. ↑ Nicosia, Gerald. Memory Babe, A Critical Biography of Jack Kerouac. — University of California Press, 1994. — P. 163.
  36. ↑ Swartz, 1999, pp. 66.
  37. ↑ Swartz, 1999, pp. 9-10.
  38. ↑ Primeau, Ronald. Romance of the road: the literature of the American highway. — Popular Press, 1996. — P. 26. — 170 p. — ISBN 9780879726980.
  39. ↑ Richards, Greg; Wilson, Julie. The global nomad: backpacker travel in theory and practice. — Channel View Publication, 2004. — P. 131. — 298 p. — ISBN 9781873150764.
  40. ↑ Holliday, 2009, p. 21.
  41. ↑ 1 2 Mayer, Michael. The Eisenhower Years. — Infobase Publishing, 2010. — P. 379. — 972 p. — ISBN 9780816053872.
  42. ↑ В дороге. — Азбука, Азбука-Аттикус, 2010. — 352 с. — 5 000 экз. — ISBN 978-5-389-01250-9.
  43. ↑ Holliday, 2009, p. 1.
  44. ↑ 1 2 Behnke, Alison. Jack Kerouac. — Twenty-First Century Books, 2007. — P. 83. — 112 p. — ISBN 9780822566144.
  45. ↑ Антология, 2004, pp. 621—637.
  46. ↑ 1 2 3 Brooks, David. [www.nytimes.com/2007/10/02/opinion/02brooks.html?ref=jackkerouac Sal Paradise at 50] (англ.). The New York Times. nytimes.com (02.10.2007). Проверено 8 августа 2011. [www.webcitation.org/64uiyFLAD Архивировано из первоисточника 23 января 2012].
  47. ↑ Dittman, Michael. Jack Kerouac: a biography. — Greenwood Publishing Group, 2004. — P. 27. — 133 p. — ISBN 9780313328367.
  48. ↑ Lawlor, 2005, p. 174.
  49. ↑ Pury, Mark. [www.insidebayarea.com/ci_5150575 Purdy: In owners, fans can glimpse hope] (англ.). The Oakland Tribune. insidebayarea.com (2 September 2007). Проверено 29 июля 2011. [www.webcitation.org/64uiysvRi Архивировано из первоисточника 23 января 2012].
  50. ↑ [lenta.ru/news/2008/12/03/keruac/ Свиток с текстом романа Керуака «На дороге» выставлен в Великобритании]. Lenta.ru. lenta.ru (13 декабря 2008). Проверено 1 августа 2011. [www.webcitation.org/64uizxxc3 Архивировано из первоисточника 23 января 2012].
  51. ↑ Bloom, Harold. Jack Kerouac's On the road. — Infobase Publishing, 2004. — P. 3. — 252 p. — ISBN 9780791075814.
  52. ↑ Brooks, David. [www.nytimes.com/2007/10/02/opinion/02brooks.html Sal Paradise at 50] (англ.). The New York Times. nytimes.com (2 October 2007). Проверено 29 июля 2011. [www.webcitation.org/64uj1fIFT Архивировано из первоисточника 23 января 2012].
  53. ↑ [www.jackkeruak.ru/lr-ar-who-640/ Снова на дороге 2. (из архивов Джека Керуака)]. jackkeruak.ru. Проверено 10 августа 2011. [www.webcitation.org/64uj2JJpq Архивировано из первоисточника 23 января 2012].
  54. ↑ Holliday, 2009, p. 20.
  55. ↑ HOliday, Hilary. Matt Theado «Revisions of Kerouac: The long, strange trip of the On the Road typescripts» // What's your road, man?: critical essays on Jack Kerouac's On the road. — SIU Press, 2009. — ISBN 9780809328833.
  56. ↑ Holliday, 2009, pp. 17—18.
  57. ↑ Holliday, 2009, p. 119.
  58. ↑ Lawlor, 2005, p. 88.
  59. ↑ J. Kerouak «Selected Letters», 1940—1956, p. 318
  60. ↑ Maher, Paul. [books.google.ca/books?id=t7PK83dQy9MC&printsec=frontcover&dq=Kerouac:+The+Definitive+Biography&hl=fr&ei=CGt1Tq60KMnh0QGw0tzwDQ&sa=X&oi=book_result&ct=result&resnum=1&ved=0CC8Q6AEwAA#v=onepage&q&f=false Kerouac: The Definitive Biography]. — Taylor Trade Publications, 2007. — 584 p. — ISBN 9781589796904.
  61. ↑ Dearborn, Mary V. Mailer: A Biography. — Houghton Mifflin Harcourt, 2001. — P. 132. — 478 p. — ISBN 9780618154609.
  62. ↑ Robert Sickels. The 1940s. — Greenwood Publishing Group, 2004. — P. 90. — 269 p. — ISBN 9780313312991.
  63. ↑ Theado, Matt. The beats: a literary reference. — Caroll & Graf, 2003. — P. 61. — 452 p. — ISBN 9780786710997.
  64. ↑ Trigilio, Tony. «Sanity a Trick of Agreement»: Madness and Doubt in Ginsberg's Phophetic Poetry // «Strange prophecies anew»: rereading apocalypse in Blake, H.D., and Ginsberg. — 2000. — 209 p. — ISBN 9780838638545.
  65. ↑ Vorhees, Mara. Boston. — Lonely Planet, 2009. — P. 36. — 280 p. — ISBN 9781741791785.
  66. ↑ Johnson, Ronna; McCampbell Grace, Nancy. Girls who wore black: women writing the beat generation. — Rutger University Press, 2002. — P. 18. — 295 p. — ISBN 9780813530659.
  67. ↑ Waldman, Anne; Ginsberg, Allen. The Beat Book: Writings from the Beat Generation. — Shambhala Publications, 2007. — P. 14. — 400 p. — ISBN 9781590304556.
  68. ↑ O'Hagan, Sean. [www.guardian.co.uk/books/2007/aug/05/fiction.jackkerouac America's first king of the road] (англ.). guardian.co.uk. The Guardian (5 August 2007). Проверено 2 сентября 2011. [www.webcitation.org/64uj2rLd9 Архивировано из первоисточника 23 января 2012].
  69. ↑ Антология. Гон спозаранку. — Молодая гвардия, 1975. — 288 с. — 100 000 экз.
  70. ↑ 1 2 Шохина, Виктория [www.ng.ru/kafedra/2007-09-06/4_keruak.html Джек Керуак: в погоне за хипстером] // Независимая газета : газета. — М., 2007.
  71. ↑ Гайдук, Дмитрий; Соколовский, Сергей. [www.liter.net/=/Hajduk/kogan.htm Не я попал в струю, а струя в меня] (август 1998). Проверено 11 августа 2011. [www.webcitation.org/64uj3wrBM Архивировано из первоисточника 23 января 2012].
  72. ↑ Виктория Сальникова. [www.m24.ru/articles/65131 Дороги, бродяги и трудности перевода Джека Керуака]. Москва 24 (9 февраля 2015). Проверено 10 февраля 2015.
  73. ↑ Рейнгольд, Сергей. [magazines.russ.ru/znamia/1998/9/reing.html Русская литература и постмодернизм] // Знамя : журнал. — 1998. — Т. 9.
  74. ↑ Липовецкий, М. [www.ec-dejavu.net/e-2/Venedikt_Erofeyev-M.L.html Паралогии: Трансформации (пост)модернистского дискурса в русской культуре 1920-2000-х годов]. — М.: НЛО, 2008. — С. 285—325.
  75. ↑ Ермошина, Галина [magazines.russ.ru/zz/2009/19/er19.html В движении] // Зарубежные записки : журнал. — 2009. — Т. 19.
  76. ↑ Шаталов, Александр, Могутин, Ярослав. [www.mitin.com/people/mogutin/beatniks.shtml Битники: история болезни] // Берроуз, Уильям. Голый завтрак = Naked Lunch / Пер. с англ. В. Когана.. — М.: Глагол, 2000. — С. 9. — 304 с. — ISBN 5-87532-045-1.
  77. ↑ Kerouac, Jack. On the Road: 50th Anniversary Edition. — The Viking Press, 2007. — 320 p. — ISBN 978-0670063260.
  78. ↑ Шохина, Виктория. [www.chaskor.ru/article/daunshifting_dzheka_keruaka_15875 Даунфишинг Джека Керуака]. Частный Корреспондент. chaskor.ru (12.03.2011). [www.webcitation.org/64uJEZDgy Архивировано из первоисточника 23 января 2012].
  79. ↑ Bignell, Paul; Johnson, Andrew. [www.independent.co.uk/arts-entertainment/books/news/on-the-road-uncensored-discovered-kerouac-cuts-459446.html On the Road (uncensored). Discovered: Kerouac 'cuts'] (англ.). The Independent(недоступная ссылка — история). independent.co.uk (29 July 2007). Проверено 29 июля 2011. [web.archive.org/web/20080422183556/www.independent.co.uk/arts-entertainment/books/news/on-the-road-uncensored-discovered-kerouac-cuts-459446.html Архивировано из первоисточника 22 апреля 2008].
  80. ↑ Campbell, James. [www.guardian.co.uk/books/2011/jul/22/on-the-road-jack-kerouac-ipad-app On the Road by Jack Kerouac – iPad app review] (англ.). The Guardian. guardian.co.uk (22 July 2011). Проверено 4 августа 2011. [www.webcitation.org/64uj4b02N Архивировано из первоисточника 23 января 2012].
  81. ↑ [us.penguingroup.com/static/pages/features/amplified_editions/on_the_road.html Jack Kerouac's On the Road (A Penguin Books Amplified Edition)] (англ.). Penguin. us.penguingroup.com. Проверено 4 августа 2011. [www.webcitation.org/64uJj1JIE Архивировано из первоисточника 23 января 2012].
  82. ↑ [www.theage.com.au/news/Film/On-the-road-again/2005/06/03/1117568359309.html On the road again] (англ.). The Age. theage.com.au (4 June 2005). Проверено 29 июля 2011. [www.webcitation.org/64uj5symb Архивировано из первоисточника 23 января 2012].
  83. ↑ Usborne, David. [www.independent.co.uk/arts-entertainment/books/news/jack-kerouacs-classic-finally-gets-the-hollywood-treatment-503413.html Jack Kerouac's classic finally gets the Hollywood treatment] (англ.). The Independent(недоступная ссылка — история). independent.co.uk (19 August 2005). Проверено 29 июля 2011. [web.archive.org/web/20100608181325/www.independent.co.uk/arts-entertainment/books/news/jack-kerouacs-classic-finally-gets-the-hollywood-treatment-503413.html Архивировано из первоисточника 8 июня 2010].
  84. ↑ 1 2 Mottram, James. [www.independent.co.uk/arts-entertainment/films/features/the-long-and-grinding-story-of-on-the-road-926664.html The long and grinding story of On The Road] (англ.). The Independent(недоступная ссылка — история). independent.co.uk (12 September 2008). Проверено 29 июля 2011. [web.archive.org/web/20090601090105/www.independent.co.uk/arts-entertainment/films/features/the-long-and-grinding-story-of-on-the-road-926664.html Архивировано из первоисточника 1 июня 2009].
  85. ↑ Kemp, Stewart. [www.hollywoodreporter.com/news/kristen-stewart-goes-road-23342 Kristen Stewart goes 'On the Road'] (англ.). Hollywood Reporter. hollywoodreporter.com (14 October 2010). Проверено 29 июля 2011. [www.webcitation.org/64uj6niQA Архивировано из первоисточника 23 января 2012].
  86. ↑ [www.nme.com/filmandtv/news/viggo-mortensen-to-star-in-on-the-road-film-adaptation/181512 Viggo Mortensen to star in 'On The Road' film adaptation – Movie News] (англ.). nme.com (5 August 2010). Проверено 29 июля 2011. [www.webcitation.org/64uj95fuJ Архивировано из первоисточника 23 января 2012].

Литература

  • Lawlor, William. Beat culture: lifestyles, icons, and impact. — ABC-CLIO, 2005. — 392 p. — ISBN 9781851094004.
  • Holliday, Hilary. What's your road, man?: critical essays on Jack Kerouac's On the road. — SIU Press, 2009. — 214 p. — ISBN 9780809328833.
  • Swartz, Omar. The view from On the road: the rhetorical vision of Jack Kerouac. — SIU Press, 1999. — 130 p. — ISBN 9780809322565.
  • Hunt, Tim; Charters, Ann. Kerouac's Crooked Road: The Development of a Fiction. — SIU Press, 2010. — 308 p. — ISBN 9780809329700.
  • Maher, Paul. Kerouac: The Definitive Biography. — Taylor Trade Publications, 2007. — 584 p. — ISBN 9781589796904.
  • Fellows, Mark. [www.culturewars.com/CultureWars/1999/kerouac.html The Apocalypse of Jack Kerouac: Meditations on the 30th Anniversary of his Death] (англ.). culturewars.com (1999). Проверено 29 августа 2011. [www.webcitation.org/64uJHLQsD Архивировано из первоисточника 23 января 2012].
  • Антология поэзии битников / Г. Андреева. — Ультра.Культура, 2004. — 784 с. — (Поэзия). — 3000 экз. — ISBN 5-98042-072-X.

Ссылки

  • [spintongues.msk.ru/road.htm «На дороге» (в переводе М. Немцова)]. Лавка языков. Проверено 11 октября 2011. [www.webcitation.org/64ujAqYdh Архивировано из первоисточника 23 января 2012].
  • [en.wikipedia.org/wiki/References_in_On_the_Road Перечень отсылок в тексте романа] (англ.). Проверено 11 октября 2011. [www.webcitation.org/64ujDEs8e Архивировано из первоисточника 23 января 2012].


Прозаики
Поэты


Отрывок, характеризующий В дороге

Наташа и княжна Марья плакали тоже теперь, но они плакали не от своего личного горя; они плакали от благоговейного умиления, охватившего их души перед сознанием простого и торжественного таинства смерти, совершившегося перед ними.



Для человеческого ума недоступна совокупность причин явлений. Но потребность отыскивать причины вложена в душу человека. И человеческий ум, не вникнувши в бесчисленность и сложность условий явлений, из которых каждое отдельно может представляться причиною, хватается за первое, самое понятное сближение и говорит: вот причина. В исторических событиях (где предметом наблюдения суть действия людей) самым первобытным сближением представляется воля богов, потом воля тех людей, которые стоят на самом видном историческом месте, – исторических героев. Но стоит только вникнуть в сущность каждого исторического события, то есть в деятельность всей массы людей, участвовавших в событии, чтобы убедиться, что воля исторического героя не только не руководит действиями масс, но сама постоянно руководима. Казалось бы, все равно понимать значение исторического события так или иначе. Но между человеком, который говорит, что народы Запада пошли на Восток, потому что Наполеон захотел этого, и человеком, который говорит, что это совершилось, потому что должно было совершиться, существует то же различие, которое существовало между людьми, утверждавшими, что земля стоит твердо и планеты движутся вокруг нее, и теми, которые говорили, что они не знают, на чем держится земля, но знают, что есть законы, управляющие движением и ее, и других планет. Причин исторического события – нет и не может быть, кроме единственной причины всех причин. Но есть законы, управляющие событиями, отчасти неизвестные, отчасти нащупываемые нами. Открытие этих законов возможно только тогда, когда мы вполне отрешимся от отыскиванья причин в воле одного человека, точно так же, как открытие законов движения планет стало возможно только тогда, когда люди отрешились от представления утвержденности земли.

После Бородинского сражения, занятия неприятелем Москвы и сожжения ее, важнейшим эпизодом войны 1812 года историки признают движение русской армии с Рязанской на Калужскую дорогу и к Тарутинскому лагерю – так называемый фланговый марш за Красной Пахрой. Историки приписывают славу этого гениального подвига различным лицам и спорят о том, кому, собственно, она принадлежит. Даже иностранные, даже французские историки признают гениальность русских полководцев, говоря об этом фланговом марше. Но почему военные писатели, а за ними и все, полагают, что этот фланговый марш есть весьма глубокомысленное изобретение какого нибудь одного лица, спасшее Россию и погубившее Наполеона, – весьма трудно понять. Во первых, трудно понять, в чем состоит глубокомыслие и гениальность этого движения; ибо для того, чтобы догадаться, что самое лучшее положение армии (когда ее не атакуют) находиться там, где больше продовольствия, – не нужно большого умственного напряжения. И каждый, даже глупый тринадцатилетний мальчик, без труда мог догадаться, что в 1812 году самое выгодное положение армии, после отступления от Москвы, было на Калужской дороге. Итак, нельзя понять, во первых, какими умозаключениями доходят историки до того, чтобы видеть что то глубокомысленное в этом маневре. Во вторых, еще труднее понять, в чем именно историки видят спасительность этого маневра для русских и пагубность его для французов; ибо фланговый марш этот, при других, предшествующих, сопутствовавших и последовавших обстоятельствах, мог быть пагубным для русского и спасительным для французского войска. Если с того времени, как совершилось это движение, положение русского войска стало улучшаться, то из этого никак не следует, чтобы это движение было тому причиною.
Этот фланговый марш не только не мог бы принести какие нибудь выгоды, но мог бы погубить русскую армию, ежели бы при том не было совпадения других условий. Что бы было, если бы не сгорела Москва? Если бы Мюрат не потерял из виду русских? Если бы Наполеон не находился в бездействии? Если бы под Красной Пахрой русская армия, по совету Бенигсена и Барклая, дала бы сражение? Что бы было, если бы французы атаковали русских, когда они шли за Пахрой? Что бы было, если бы впоследствии Наполеон, подойдя к Тарутину, атаковал бы русских хотя бы с одной десятой долей той энергии, с которой он атаковал в Смоленске? Что бы было, если бы французы пошли на Петербург?.. При всех этих предположениях спасительность флангового марша могла перейти в пагубность.
В третьих, и самое непонятное, состоит в том, что люди, изучающие историю, умышленно не хотят видеть того, что фланговый марш нельзя приписывать никакому одному человеку, что никто никогда его не предвидел, что маневр этот, точно так же как и отступление в Филях, в настоящем никогда никому не представлялся в его цельности, а шаг за шагом, событие за событием, мгновение за мгновением вытекал из бесчисленного количества самых разнообразных условий, и только тогда представился во всей своей цельности, когда он совершился и стал прошедшим.
На совете в Филях у русского начальства преобладающею мыслью было само собой разумевшееся отступление по прямому направлению назад, то есть по Нижегородской дороге. Доказательствами тому служит то, что большинство голосов на совете было подано в этом смысле, и, главное, известный разговор после совета главнокомандующего с Ланским, заведовавшим провиантскою частью. Ланской донес главнокомандующему, что продовольствие для армии собрано преимущественно по Оке, в Тульской и Калужской губерниях и что в случае отступления на Нижний запасы провианта будут отделены от армии большою рекою Окой, через которую перевоз в первозимье бывает невозможен. Это был первый признак необходимости уклонения от прежде представлявшегося самым естественным прямого направления на Нижний. Армия подержалась южнее, по Рязанской дороге, и ближе к запасам. Впоследствии бездействие французов, потерявших даже из виду русскую армию, заботы о защите Тульского завода и, главное, выгоды приближения к своим запасам заставили армию отклониться еще южнее, на Тульскую дорогу. Перейдя отчаянным движением за Пахрой на Тульскую дорогу, военачальники русской армии думали оставаться у Подольска, и не было мысли о Тарутинской позиции; но бесчисленное количество обстоятельств и появление опять французских войск, прежде потерявших из виду русских, и проекты сражения, и, главное, обилие провианта в Калуге заставили нашу армию еще более отклониться к югу и перейти в середину путей своего продовольствия, с Тульской на Калужскую дорогу, к Тарутину. Точно так же, как нельзя отвечать на тот вопрос, когда оставлена была Москва, нельзя отвечать и на то, когда именно и кем решено было перейти к Тарутину. Только тогда, когда войска пришли уже к Тарутину вследствие бесчисленных дифференциальных сил, тогда только стали люди уверять себя, что они этого хотели и давно предвидели.


Знаменитый фланговый марш состоял только в том, что русское войско, отступая все прямо назад по обратному направлению наступления, после того как наступление французов прекратилось, отклонилось от принятого сначала прямого направления и, не видя за собой преследования, естественно подалось в ту сторону, куда его влекло обилие продовольствия.
Если бы представить себе не гениальных полководцев во главе русской армии, но просто одну армию без начальников, то и эта армия не могла бы сделать ничего другого, кроме обратного движения к Москве, описывая дугу с той стороны, с которой было больше продовольствия и край был обильнее.
Передвижение это с Нижегородской на Рязанскую, Тульскую и Калужскую дороги было до такой степени естественно, что в этом самом направлении отбегали мародеры русской армии и что в этом самом направлении требовалось из Петербурга, чтобы Кутузов перевел свою армию. В Тарутине Кутузов получил почти выговор от государя за то, что он отвел армию на Рязанскую дорогу, и ему указывалось то самое положение против Калуги, в котором он уже находился в то время, как получил письмо государя.
Откатывавшийся по направлению толчка, данного ему во время всей кампании и в Бородинском сражении, шар русского войска, при уничтожении силы толчка и не получая новых толчков, принял то положение, которое было ему естественно.
Заслуга Кутузова не состояла в каком нибудь гениальном, как это называют, стратегическом маневре, а в том, что он один понимал значение совершавшегося события. Он один понимал уже тогда значение бездействия французской армии, он один продолжал утверждать, что Бородинское сражение была победа; он один – тот, который, казалось бы, по своему положению главнокомандующего, должен был быть вызываем к наступлению, – он один все силы свои употреблял на то, чтобы удержать русскую армию от бесполезных сражений.
Подбитый зверь под Бородиным лежал там где то, где его оставил отбежавший охотник; но жив ли, силен ли он был, или он только притаился, охотник не знал этого. Вдруг послышался стон этого зверя.
Стон этого раненого зверя, французской армии, обличивший ее погибель, была присылка Лористона в лагерь Кутузова с просьбой о мире.
Наполеон с своей уверенностью в том, что не то хорошо, что хорошо, а то хорошо, что ему пришло в голову, написал Кутузову слова, первые пришедшие ему в голову и не имеющие никакого смысла. Он писал:

«Monsieur le prince Koutouzov, – писал он, – j'envoie pres de vous un de mes aides de camps generaux pour vous entretenir de plusieurs objets interessants. Je desire que Votre Altesse ajoute foi a ce qu'il lui dira, surtout lorsqu'il exprimera les sentiments d'estime et de particuliere consideration que j'ai depuis longtemps pour sa personne… Cette lettre n'etant a autre fin, je prie Dieu, Monsieur le prince Koutouzov, qu'il vous ait en sa sainte et digne garde,
Moscou, le 3 Octobre, 1812. Signe:
Napoleon».
[Князь Кутузов, посылаю к вам одного из моих генерал адъютантов для переговоров с вами о многих важных предметах. Прошу Вашу Светлость верить всему, что он вам скажет, особенно когда, станет выражать вам чувствования уважения и особенного почтения, питаемые мною к вам с давнего времени. Засим молю бога о сохранении вас под своим священным кровом.
Москва, 3 октября, 1812.
Наполеон. ]

«Je serais maudit par la posterite si l'on me regardait comme le premier moteur d'un accommodement quelconque. Tel est l'esprit actuel de ma nation», [Я бы был проклят, если бы на меня смотрели как на первого зачинщика какой бы то ни было сделки; такова воля нашего народа. ] – отвечал Кутузов и продолжал употреблять все свои силы на то, чтобы удерживать войска от наступления.
В месяц грабежа французского войска в Москве и спокойной стоянки русского войска под Тарутиным совершилось изменение в отношении силы обоих войск (духа и численности), вследствие которого преимущество силы оказалось на стороне русских. Несмотря на то, что положение французского войска и его численность были неизвестны русским, как скоро изменилось отношение, необходимость наступления тотчас же выразилась в бесчисленном количестве признаков. Признаками этими были: и присылка Лористона, и изобилие провианта в Тарутине, и сведения, приходившие со всех сторон о бездействии и беспорядке французов, и комплектование наших полков рекрутами, и хорошая погода, и продолжительный отдых русских солдат, и обыкновенно возникающее в войсках вследствие отдыха нетерпение исполнять то дело, для которого все собраны, и любопытство о том, что делалось во французской армии, так давно потерянной из виду, и смелость, с которою теперь шныряли русские аванпосты около стоявших в Тарутине французов, и известия о легких победах над французами мужиков и партизанов, и зависть, возбуждаемая этим, и чувство мести, лежавшее в душе каждого человека до тех пор, пока французы были в Москве, и (главное) неясное, но возникшее в душе каждого солдата сознание того, что отношение силы изменилось теперь и преимущество находится на нашей стороне. Существенное отношение сил изменилось, и наступление стало необходимым. И тотчас же, так же верно, как начинают бить и играть в часах куранты, когда стрелка совершила полный круг, в высших сферах, соответственно существенному изменению сил, отразилось усиленное движение, шипение и игра курантов.


Русская армия управлялась Кутузовым с его штабом и государем из Петербурга. В Петербурге, еще до получения известия об оставлении Москвы, был составлен подробный план всей войны и прислан Кутузову для руководства. Несмотря на то, что план этот был составлен в предположении того, что Москва еще в наших руках, план этот был одобрен штабом и принят к исполнению. Кутузов писал только, что дальние диверсии всегда трудно исполнимы. И для разрешения встречавшихся трудностей присылались новые наставления и лица, долженствовавшие следить за его действиями и доносить о них.
Кроме того, теперь в русской армии преобразовался весь штаб. Замещались места убитого Багратиона и обиженного, удалившегося Барклая. Весьма серьезно обдумывали, что будет лучше: А. поместить на место Б., а Б. на место Д., или, напротив, Д. на место А. и т. д., как будто что нибудь, кроме удовольствия А. и Б., могло зависеть от этого.
В штабе армии, по случаю враждебности Кутузова с своим начальником штаба, Бенигсеном, и присутствия доверенных лиц государя и этих перемещений, шла более, чем обыкновенно, сложная игра партий: А. подкапывался под Б., Д. под С. и т. д., во всех возможных перемещениях и сочетаниях. При всех этих подкапываниях предметом интриг большей частью было то военное дело, которым думали руководить все эти люди; но это военное дело шло независимо от них, именно так, как оно должно было идти, то есть никогда не совпадая с тем, что придумывали люди, а вытекая из сущности отношения масс. Все эти придумыванья, скрещиваясь, перепутываясь, представляли в высших сферах только верное отражение того, что должно было совершиться.
«Князь Михаил Иларионович! – писал государь от 2 го октября в письме, полученном после Тарутинского сражения. – С 2 го сентября Москва в руках неприятельских. Последние ваши рапорты от 20 го; и в течение всего сего времени не только что ничего не предпринято для действия противу неприятеля и освобождения первопрестольной столицы, но даже, по последним рапортам вашим, вы еще отступили назад. Серпухов уже занят отрядом неприятельским, и Тула, с знаменитым и столь для армии необходимым своим заводом, в опасности. По рапортам от генерала Винцингероде вижу я, что неприятельский 10000 й корпус подвигается по Петербургской дороге. Другой, в нескольких тысячах, также подается к Дмитрову. Третий подвинулся вперед по Владимирской дороге. Четвертый, довольно значительный, стоит между Рузою и Можайском. Наполеон же сам по 25 е число находился в Москве. По всем сим сведениям, когда неприятель сильными отрядами раздробил свои силы, когда Наполеон еще в Москве сам, с своею гвардией, возможно ли, чтобы силы неприятельские, находящиеся перед вами, были значительны и не позволяли вам действовать наступательно? С вероятностию, напротив того, должно полагать, что он вас преследует отрядами или, по крайней мере, корпусом, гораздо слабее армии, вам вверенной. Казалось, что, пользуясь сими обстоятельствами, могли бы вы с выгодою атаковать неприятеля слабее вас и истребить оного или, по меньшей мере, заставя его отступить, сохранить в наших руках знатную часть губерний, ныне неприятелем занимаемых, и тем самым отвратить опасность от Тулы и прочих внутренних наших городов. На вашей ответственности останется, если неприятель в состоянии будет отрядить значительный корпус на Петербург для угрожания сей столице, в которой не могло остаться много войска, ибо с вверенною вам армиею, действуя с решительностию и деятельностию, вы имеете все средства отвратить сие новое несчастие. Вспомните, что вы еще обязаны ответом оскорбленному отечеству в потере Москвы. Вы имели опыты моей готовности вас награждать. Сия готовность не ослабнет во мне, но я и Россия вправе ожидать с вашей стороны всего усердия, твердости и успехов, которые ум ваш, воинские таланты ваши и храбрость войск, вами предводительствуемых, нам предвещают».
Но в то время как письмо это, доказывающее то, что существенное отношение сил уже отражалось и в Петербурге, было в дороге, Кутузов не мог уже удержать командуемую им армию от наступления, и сражение уже было дано.
2 го октября казак Шаповалов, находясь в разъезде, убил из ружья одного и подстрелил другого зайца. Гоняясь за подстреленным зайцем, Шаповалов забрел далеко в лес и наткнулся на левый фланг армии Мюрата, стоящий без всяких предосторожностей. Казак, смеясь, рассказал товарищам, как он чуть не попался французам. Хорунжий, услыхав этот рассказ, сообщил его командиру.
Казака призвали, расспросили; казачьи командиры хотели воспользоваться этим случаем, чтобы отбить лошадей, но один из начальников, знакомый с высшими чинами армии, сообщил этот факт штабному генералу. В последнее время в штабе армии положение было в высшей степени натянутое. Ермолов, за несколько дней перед этим, придя к Бенигсену, умолял его употребить свое влияние на главнокомандующего, для того чтобы сделано было наступление.
– Ежели бы я не знал вас, я подумал бы, что вы не хотите того, о чем вы просите. Стоит мне посоветовать одно, чтобы светлейший наверное сделал противоположное, – отвечал Бенигсен.
Известие казаков, подтвержденное посланными разъездами, доказало окончательную зрелость события. Натянутая струна соскочила, и зашипели часы, и заиграли куранты. Несмотря на всю свою мнимую власть, на свой ум, опытность, знание людей, Кутузов, приняв во внимание записку Бенигсена, посылавшего лично донесения государю, выражаемое всеми генералами одно и то же желание, предполагаемое им желание государя и сведение казаков, уже не мог удержать неизбежного движения и отдал приказание на то, что он считал бесполезным и вредным, – благословил совершившийся факт.


Записка, поданная Бенигсеном о необходимости наступления, и сведения казаков о незакрытом левом фланге французов были только последние признаки необходимости отдать приказание о наступлении, и наступление было назначено на 5 е октября.
4 го октября утром Кутузов подписал диспозицию. Толь прочел ее Ермолову, предлагая ему заняться дальнейшими распоряжениями.
– Хорошо, хорошо, мне теперь некогда, – сказал Ермолов и вышел из избы. Диспозиция, составленная Толем, была очень хорошая. Так же, как и в аустерлицкой диспозиции, было написано, хотя и не по немецки:
«Die erste Colonne marschiert [Первая колонна идет (нем.) ] туда то и туда то, die zweite Colonne marschiert [вторая колонна идет (нем.) ] туда то и туда то» и т. д. И все эти колонны на бумаге приходили в назначенное время в свое место и уничтожали неприятеля. Все было, как и во всех диспозициях, прекрасно придумано, и, как и по всем диспозициям, ни одна колонна не пришла в свое время и на свое место.
Когда диспозиция была готова в должном количестве экземпляров, был призван офицер и послан к Ермолову, чтобы передать ему бумаги для исполнения. Молодой кавалергардский офицер, ординарец Кутузова, довольный важностью данного ему поручения, отправился на квартиру Ермолова.
– Уехали, – отвечал денщик Ермолова. Кавалергардский офицер пошел к генералу, у которого часто бывал Ермолов.
– Нет, и генерала нет.
Кавалергардский офицер, сев верхом, поехал к другому.
– Нет, уехали.
«Как бы мне не отвечать за промедление! Вот досада!» – думал офицер. Он объездил весь лагерь. Кто говорил, что видели, как Ермолов проехал с другими генералами куда то, кто говорил, что он, верно, опять дома. Офицер, не обедая, искал до шести часов вечера. Нигде Ермолова не было и никто не знал, где он был. Офицер наскоро перекусил у товарища и поехал опять в авангард к Милорадовичу. Милорадовича не было тоже дома, но тут ему сказали, что Милорадович на балу у генерала Кикина, что, должно быть, и Ермолов там.
– Да где же это?
– А вон, в Ечкине, – сказал казачий офицер, указывая на далекий помещичий дом.
– Да как же там, за цепью?
– Выслали два полка наших в цепь, там нынче такой кутеж идет, беда! Две музыки, три хора песенников.
Офицер поехал за цепь к Ечкину. Издалека еще, подъезжая к дому, он услыхал дружные, веселые звуки плясовой солдатской песни.
«Во олузя а ах… во олузях!..» – с присвистом и с торбаном слышалось ему, изредка заглушаемое криком голосов. Офицеру и весело стало на душе от этих звуков, но вместе с тем и страшно за то, что он виноват, так долго не передав важного, порученного ему приказания. Был уже девятый час. Он слез с лошади и вошел на крыльцо и в переднюю большого, сохранившегося в целости помещичьего дома, находившегося между русских и французов. В буфетной и в передней суетились лакеи с винами и яствами. Под окнами стояли песенники. Офицера ввели в дверь, и он увидал вдруг всех вместе важнейших генералов армии, в том числе и большую, заметную фигуру Ермолова. Все генералы были в расстегнутых сюртуках, с красными, оживленными лицами и громко смеялись, стоя полукругом. В середине залы красивый невысокий генерал с красным лицом бойко и ловко выделывал трепака.
– Ха, ха, ха! Ай да Николай Иванович! ха, ха, ха!..
Офицер чувствовал, что, входя в эту минуту с важным приказанием, он делается вдвойне виноват, и он хотел подождать; но один из генералов увидал его и, узнав, зачем он, сказал Ермолову. Ермолов с нахмуренным лицом вышел к офицеру и, выслушав, взял от него бумагу, ничего не сказав ему.
– Ты думаешь, это нечаянно он уехал? – сказал в этот вечер штабный товарищ кавалергардскому офицеру про Ермолова. – Это штуки, это все нарочно. Коновницына подкатить. Посмотри, завтра каша какая будет!


На другой день, рано утром, дряхлый Кутузов встал, помолился богу, оделся и с неприятным сознанием того, что он должен руководить сражением, которого он не одобрял, сел в коляску и выехал из Леташевки, в пяти верстах позади Тарутина, к тому месту, где должны были быть собраны наступающие колонны. Кутузов ехал, засыпая и просыпаясь и прислушиваясь, нет ли справа выстрелов, не начиналось ли дело? Но все еще было тихо. Только начинался рассвет сырого и пасмурного осеннего дня. Подъезжая к Тарутину, Кутузов заметил кавалеристов, ведших на водопой лошадей через дорогу, по которой ехала коляска. Кутузов присмотрелся к ним, остановил коляску и спросил, какого полка? Кавалеристы были из той колонны, которая должна была быть уже далеко впереди в засаде. «Ошибка, может быть», – подумал старый главнокомандующий. Но, проехав еще дальше, Кутузов увидал пехотные полки, ружья в козлах, солдат за кашей и с дровами, в подштанниках. Позвали офицера. Офицер доложил, что никакого приказания о выступлении не было.
– Как не бы… – начал Кутузов, но тотчас же замолчал и приказал позвать к себе старшего офицера. Вылезши из коляски, опустив голову и тяжело дыша, молча ожидая, ходил он взад и вперед. Когда явился потребованный офицер генерального штаба Эйхен, Кутузов побагровел не оттого, что этот офицер был виною ошибки, но оттого, что он был достойный предмет для выражения гнева. И, трясясь, задыхаясь, старый человек, придя в то состояние бешенства, в которое он в состоянии был приходить, когда валялся по земле от гнева, он напустился на Эйхена, угрожая руками, крича и ругаясь площадными словами. Другой подвернувшийся, капитан Брозин, ни в чем не виноватый, потерпел ту же участь.
– Это что за каналья еще? Расстрелять мерзавцев! – хрипло кричал он, махая руками и шатаясь. Он испытывал физическое страдание. Он, главнокомандующий, светлейший, которого все уверяют, что никто никогда не имел в России такой власти, как он, он поставлен в это положение – поднят на смех перед всей армией. «Напрасно так хлопотал молиться об нынешнем дне, напрасно не спал ночь и все обдумывал! – думал он о самом себе. – Когда был мальчишкой офицером, никто бы не смел так надсмеяться надо мной… А теперь!» Он испытывал физическое страдание, как от телесного наказания, и не мог не выражать его гневными и страдальческими криками; но скоро силы его ослабели, и он, оглядываясь, чувствуя, что он много наговорил нехорошего, сел в коляску и молча уехал назад.
Излившийся гнев уже не возвращался более, и Кутузов, слабо мигая глазами, выслушивал оправдания и слова защиты (Ермолов сам не являлся к нему до другого дня) и настояния Бенигсена, Коновницына и Толя о том, чтобы то же неудавшееся движение сделать на другой день. И Кутузов должен был опять согласиться.


На другой день войска с вечера собрались в назначенных местах и ночью выступили. Была осенняя ночь с черно лиловатыми тучами, но без дождя. Земля была влажна, но грязи не было, и войска шли без шума, только слабо слышно было изредка бренчанье артиллерии. Запретили разговаривать громко, курить трубки, высекать огонь; лошадей удерживали от ржания. Таинственность предприятия увеличивала его привлекательность. Люди шли весело. Некоторые колонны остановились, поставили ружья в козлы и улеглись на холодной земле, полагая, что они пришли туда, куда надо было; некоторые (большинство) колонны шли целую ночь и, очевидно, зашли не туда, куда им надо было.
Граф Орлов Денисов с казаками (самый незначительный отряд из всех других) один попал на свое место и в свое время. Отряд этот остановился у крайней опушки леса, на тропинке из деревни Стромиловой в Дмитровское.
Перед зарею задремавшего графа Орлова разбудили. Привели перебежчика из французского лагеря. Это был польский унтер офицер корпуса Понятовского. Унтер офицер этот по польски объяснил, что он перебежал потому, что его обидели по службе, что ему давно бы пора быть офицером, что он храбрее всех и потому бросил их и хочет их наказать. Он говорил, что Мюрат ночует в версте от них и что, ежели ему дадут сто человек конвою, он живьем возьмет его. Граф Орлов Денисов посоветовался с своими товарищами. Предложение было слишком лестно, чтобы отказаться. Все вызывались ехать, все советовали попытаться. После многих споров и соображений генерал майор Греков с двумя казачьими полками решился ехать с унтер офицером.
– Ну помни же, – сказал граф Орлов Денисов унтер офицеру, отпуская его, – в случае ты соврал, я тебя велю повесить, как собаку, а правда – сто червонцев.
Унтер офицер с решительным видом не отвечал на эти слова, сел верхом и поехал с быстро собравшимся Грековым. Они скрылись в лесу. Граф Орлов, пожимаясь от свежести начинавшего брезжить утра, взволнованный тем, что им затеяно на свою ответственность, проводив Грекова, вышел из леса и стал оглядывать неприятельский лагерь, видневшийся теперь обманчиво в свете начинавшегося утра и догоравших костров. Справа от графа Орлова Денисова, по открытому склону, должны были показаться наши колонны. Граф Орлов глядел туда; но несмотря на то, что издалека они были бы заметны, колонн этих не было видно. Во французском лагере, как показалось графу Орлову Денисову, и в особенности по словам его очень зоркого адъютанта, начинали шевелиться.
– Ах, право, поздно, – сказал граф Орлов, поглядев на лагерь. Ему вдруг, как это часто бывает, после того как человека, которому мы поверим, нет больше перед глазами, ему вдруг совершенно ясно и очевидно стало, что унтер офицер этот обманщик, что он наврал и только испортит все дело атаки отсутствием этих двух полков, которых он заведет бог знает куда. Можно ли из такой массы войск выхватить главнокомандующего?
– Право, он врет, этот шельма, – сказал граф.
– Можно воротить, – сказал один из свиты, который почувствовал так же, как и граф Орлов Денисов, недоверие к предприятию, когда посмотрел на лагерь.
– А? Право?.. как вы думаете, или оставить? Или нет?
– Прикажете воротить?
– Воротить, воротить! – вдруг решительно сказал граф Орлов, глядя на часы, – поздно будет, совсем светло.
И адъютант поскакал лесом за Грековым. Когда Греков вернулся, граф Орлов Денисов, взволнованный и этой отмененной попыткой, и тщетным ожиданием пехотных колонн, которые все не показывались, и близостью неприятеля (все люди его отряда испытывали то же), решил наступать.
Шепотом прокомандовал он: «Садись!» Распределились, перекрестились…
– С богом!
«Урааааа!» – зашумело по лесу, и, одна сотня за другой, как из мешка высыпаясь, полетели весело казаки с своими дротиками наперевес, через ручей к лагерю.
Один отчаянный, испуганный крик первого увидавшего казаков француза – и все, что было в лагере, неодетое, спросонков бросило пушки, ружья, лошадей и побежало куда попало.
Ежели бы казаки преследовали французов, не обращая внимания на то, что было позади и вокруг них, они взяли бы и Мюрата, и все, что тут было. Начальники и хотели этого. Но нельзя было сдвинуть с места казаков, когда они добрались до добычи и пленных. Команды никто не слушал. Взято было тут же тысяча пятьсот человек пленных, тридцать восемь орудий, знамена и, что важнее всего для казаков, лошади, седла, одеяла и различные предметы. Со всем этим надо было обойтись, прибрать к рукам пленных, пушки, поделить добычу, покричать, даже подраться между собой: всем этим занялись казаки.
Французы, не преследуемые более, стали понемногу опоминаться, собрались командами и принялись стрелять. Орлов Денисов ожидал все колонны и не наступал дальше.
Между тем по диспозиции: «die erste Colonne marschiert» [первая колонна идет (нем.) ] и т. д., пехотные войска опоздавших колонн, которыми командовал Бенигсен и управлял Толь, выступили как следует и, как всегда бывает, пришли куда то, но только не туда, куда им было назначено. Как и всегда бывает, люди, вышедшие весело, стали останавливаться; послышалось неудовольствие, сознание путаницы, двинулись куда то назад. Проскакавшие адъютанты и генералы кричали, сердились, ссорились, говорили, что совсем не туда и опоздали, кого то бранили и т. д., и наконец, все махнули рукой и пошли только с тем, чтобы идти куда нибудь. «Куда нибудь да придем!» И действительно, пришли, но не туда, а некоторые туда, но опоздали так, что пришли без всякой пользы, только для того, чтобы в них стреляли. Толь, который в этом сражении играл роль Вейротера в Аустерлицком, старательно скакал из места в место и везде находил все навыворот. Так он наскакал на корпус Багговута в лесу, когда уже было совсем светло, а корпус этот давно уже должен был быть там, с Орловым Денисовым. Взволнованный, огорченный неудачей и полагая, что кто нибудь виноват в этом, Толь подскакал к корпусному командиру и строго стал упрекать его, говоря, что за это расстрелять следует. Багговут, старый, боевой, спокойный генерал, тоже измученный всеми остановками, путаницами, противоречиями, к удивлению всех, совершенно противно своему характеру, пришел в бешенство и наговорил неприятных вещей Толю.
– Я уроков принимать ни от кого не хочу, а умирать с своими солдатами умею не хуже другого, – сказал он и с одной дивизией пошел вперед.
Выйдя на поле под французские выстрелы, взволнованный и храбрый Багговут, не соображая того, полезно или бесполезно его вступление в дело теперь, и с одной дивизией, пошел прямо и повел свои войска под выстрелы. Опасность, ядра, пули были то самое, что нужно ему было в его гневном настроении. Одна из первых пуль убила его, следующие пули убили многих солдат. И дивизия его постояла несколько времени без пользы под огнем.


Между тем с фронта другая колонна должна была напасть на французов, но при этой колонне был Кутузов. Он знал хорошо, что ничего, кроме путаницы, не выйдет из этого против его воли начатого сражения, и, насколько то было в его власти, удерживал войска. Он не двигался.
Кутузов молча ехал на своей серенькой лошадке, лениво отвечая на предложения атаковать.
– У вас все на языке атаковать, а не видите, что мы не умеем делать сложных маневров, – сказал он Милорадовичу, просившемуся вперед.
– Не умели утром взять живьем Мюрата и прийти вовремя на место: теперь нечего делать! – отвечал он другому.
Когда Кутузову доложили, что в тылу французов, где, по донесениям казаков, прежде никого не было, теперь было два батальона поляков, он покосился назад на Ермолова (он с ним не говорил еще со вчерашнего дня).
– Вот просят наступления, предлагают разные проекты, а чуть приступишь к делу, ничего не готово, и предупрежденный неприятель берет свои меры.
Ермолов прищурил глаза и слегка улыбнулся, услыхав эти слова. Он понял, что для него гроза прошла и что Кутузов ограничится этим намеком.
– Это он на мой счет забавляется, – тихо сказал Ермолов, толкнув коленкой Раевского, стоявшего подле него.
Вскоре после этого Ермолов выдвинулся вперед к Кутузову и почтительно доложил:
– Время не упущено, ваша светлость, неприятель не ушел. Если прикажете наступать? А то гвардия и дыма не увидит.
Кутузов ничего не сказал, но когда ему донесли, что войска Мюрата отступают, он приказал наступленье; но через каждые сто шагов останавливался на три четверти часа.
Все сраженье состояло только в том, что сделали казаки Орлова Денисова; остальные войска лишь напрасно потеряли несколько сот людей.
Вследствие этого сражения Кутузов получил алмазный знак, Бенигсен тоже алмазы и сто тысяч рублей, другие, по чинам соответственно, получили тоже много приятного, и после этого сражения сделаны еще новые перемещения в штабе.
«Вот как у нас всегда делается, все навыворот!» – говорили после Тарутинского сражения русские офицеры и генералы, – точно так же, как и говорят теперь, давая чувствовать, что кто то там глупый делает так, навыворот, а мы бы не так сделали. Но люди, говорящие так, или не знают дела, про которое говорят, или умышленно обманывают себя. Всякое сражение – Тарутинское, Бородинское, Аустерлицкое – всякое совершается не так, как предполагали его распорядители. Это есть существенное условие.
Бесчисленное количество свободных сил (ибо нигде человек не бывает свободнее, как во время сражения, где дело идет о жизни и смерти) влияет на направление сражения, и это направление никогда не может быть известно вперед и никогда не совпадает с направлением какой нибудь одной силы.
Ежели многие, одновременно и разнообразно направленные силы действуют на какое нибудь тело, то направление движения этого тела не может совпадать ни с одной из сил; а будет всегда среднее, кратчайшее направление, то, что в механике выражается диагональю параллелограмма сил.
Ежели в описаниях историков, в особенности французских, мы находим, что у них войны и сражения исполняются по вперед определенному плану, то единственный вывод, который мы можем сделать из этого, состоит в том, что описания эти не верны.
Тарутинское сражение, очевидно, не достигло той цели, которую имел в виду Толь: по порядку ввести по диспозиции в дело войска, и той, которую мог иметь граф Орлов; взять в плен Мюрата, или цели истребления мгновенно всего корпуса, которую могли иметь Бенигсен и другие лица, или цели офицера, желавшего попасть в дело и отличиться, или казака, который хотел приобрести больше добычи, чем он приобрел, и т. д. Но, если целью было то, что действительно совершилось, и то, что для всех русских людей тогда было общим желанием (изгнание французов из России и истребление их армии), то будет совершенно ясно, что Тарутинское сражение, именно вследствие его несообразностей, было то самое, что было нужно в тот период кампании. Трудно и невозможно придумать какой нибудь исход этого сражения, более целесообразный, чем тот, который оно имело. При самом малом напряжении, при величайшей путанице и при самой ничтожной потере были приобретены самые большие результаты во всю кампанию, был сделан переход от отступления к наступлению, была обличена слабость французов и был дан тот толчок, которого только и ожидало наполеоновское войско для начатия бегства.


Наполеон вступает в Москву после блестящей победы de la Moskowa; сомнения в победе не может быть, так как поле сражения остается за французами. Русские отступают и отдают столицу. Москва, наполненная провиантом, оружием, снарядами и несметными богатствами, – в руках Наполеона. Русское войско, вдвое слабейшее французского, в продолжение месяца не делает ни одной попытки нападения. Положение Наполеона самое блестящее. Для того, чтобы двойными силами навалиться на остатки русской армии и истребить ее, для того, чтобы выговорить выгодный мир или, в случае отказа, сделать угрожающее движение на Петербург, для того, чтобы даже, в случае неудачи, вернуться в Смоленск или в Вильну, или остаться в Москве, – для того, одним словом, чтобы удержать то блестящее положение, в котором находилось в то время французское войско, казалось бы, не нужно особенной гениальности. Для этого нужно было сделать самое простое и легкое: не допустить войска до грабежа, заготовить зимние одежды, которых достало бы в Москве на всю армию, и правильно собрать находившийся в Москве более чем на полгода (по показанию французских историков) провиант всему войску. Наполеон, этот гениальнейший из гениев и имевший власть управлять армиею, как утверждают историки, ничего не сделал этого.
Он не только не сделал ничего этого, но, напротив, употребил свою власть на то, чтобы из всех представлявшихся ему путей деятельности выбрать то, что было глупее и пагубнее всего. Из всего, что мог сделать Наполеон: зимовать в Москве, идти на Петербург, идти на Нижний Новгород, идти назад, севернее или южнее, тем путем, которым пошел потом Кутузов, – ну что бы ни придумать, глупее и пагубнее того, что сделал Наполеон, то есть оставаться до октября в Москве, предоставляя войскам грабить город, потом, колеблясь, оставить или не оставить гарнизон, выйти из Москвы, подойти к Кутузову, не начать сражения, пойти вправо, дойти до Малого Ярославца, опять не испытав случайности пробиться, пойти не по той дороге, по которой пошел Кутузов, а пойти назад на Можайск и по разоренной Смоленской дороге, – глупее этого, пагубнее для войска ничего нельзя было придумать, как то и показали последствия. Пускай самые искусные стратегики придумают, представив себе, что цель Наполеона состояла в том, чтобы погубить свою армию, придумают другой ряд действий, который бы с такой же несомненностью и независимостью от всего того, что бы ни предприняли русские войска, погубил бы так совершенно всю французскую армию, как то, что сделал Наполеон.
Гениальный Наполеон сделал это. Но сказать, что Наполеон погубил свою армию потому, что он хотел этого, или потому, что он был очень глуп, было бы точно так же несправедливо, как сказать, что Наполеон довел свои войска до Москвы потому, что он хотел этого, и потому, что он был очень умен и гениален.
В том и другом случае личная деятельность его, не имевшая больше силы, чем личная деятельность каждого солдата, только совпадала с теми законами, по которым совершалось явление.
Совершенно ложно (только потому, что последствия не оправдали деятельности Наполеона) представляют нам историки силы Наполеона ослабевшими в Москве. Он, точно так же, как и прежде, как и после, в 13 м году, употреблял все свое уменье и силы на то, чтобы сделать наилучшее для себя и своей армии. Деятельность Наполеона за это время не менее изумительна, чем в Египте, в Италии, в Австрии и в Пруссии. Мы не знаем верно о том, в какой степени была действительна гениальность Наполеона в Египте, где сорок веков смотрели на его величие, потому что эти все великие подвиги описаны нам только французами. Мы не можем верно судить о его гениальности в Австрии и Пруссии, так как сведения о его деятельности там должны черпать из французских и немецких источников; а непостижимая сдача в плен корпусов без сражений и крепостей без осады должна склонять немцев к признанию гениальности как к единственному объяснению той войны, которая велась в Германии. Но нам признавать его гениальность, чтобы скрыть свой стыд, слава богу, нет причины. Мы заплатили за то, чтоб иметь право просто и прямо смотреть на дело, и мы не уступим этого права.
Деятельность его в Москве так же изумительна и гениальна, как и везде. Приказания за приказаниями и планы за планами исходят из него со времени его вступления в Москву и до выхода из нее. Отсутствие жителей и депутации и самый пожар Москвы не смущают его. Он не упускает из виду ни блага своей армии, ни действий неприятеля, ни блага народов России, ни управления долами Парижа, ни дипломатических соображений о предстоящих условиях мира.


В военном отношении, тотчас по вступлении в Москву, Наполеон строго приказывает генералу Себастиани следить за движениями русской армии, рассылает корпуса по разным дорогам и Мюрату приказывает найти Кутузова. Потом он старательно распоряжается об укреплении Кремля; потом делает гениальный план будущей кампании по всей карте России. В отношении дипломатическом, Наполеон призывает к себе ограбленного и оборванного капитана Яковлева, не знающего, как выбраться из Москвы, подробно излагает ему всю свою политику и свое великодушие и, написав письмо к императору Александру, в котором он считает своим долгом сообщить своему другу и брату, что Растопчин дурно распорядился в Москве, он отправляет Яковлева в Петербург. Изложив так же подробно свои виды и великодушие перед Тутолминым, он и этого старичка отправляет в Петербург для переговоров.
В отношении юридическом, тотчас же после пожаров, велено найти виновных и казнить их. И злодей Растопчин наказан тем, что велено сжечь его дома.
В отношении административном, Москве дарована конституция, учрежден муниципалитет и обнародовано следующее:
«Жители Москвы!
Несчастия ваши жестоки, но его величество император и король хочет прекратить течение оных. Страшные примеры вас научили, каким образом он наказывает непослушание и преступление. Строгие меры взяты, чтобы прекратить беспорядок и возвратить общую безопасность. Отеческая администрация, избранная из самих вас, составлять будет ваш муниципалитет или градское правление. Оное будет пещись об вас, об ваших нуждах, об вашей пользе. Члены оного отличаются красною лентою, которую будут носить через плечо, а градской голова будет иметь сверх оного белый пояс. Но, исключая время должности их, они будут иметь только красную ленту вокруг левой руки.
Городовая полиция учреждена по прежнему положению, а чрез ее деятельность уже лучший существует порядок. Правительство назначило двух генеральных комиссаров, или полицмейстеров, и двадцать комиссаров, или частных приставов, поставленных во всех частях города. Вы их узнаете по белой ленте, которую будут они носить вокруг левой руки. Некоторые церкви разного исповедания открыты, и в них беспрепятственно отправляется божественная служба. Ваши сограждане возвращаются ежедневно в свои жилища, и даны приказы, чтобы они в них находили помощь и покровительство, следуемые несчастию. Сии суть средства, которые правительство употребило, чтобы возвратить порядок и облегчить ваше положение; но, чтобы достигнуть до того, нужно, чтобы вы с ним соединили ваши старания, чтобы забыли, если можно, ваши несчастия, которые претерпели, предались надежде не столь жестокой судьбы, были уверены, что неизбежимая и постыдная смерть ожидает тех, кои дерзнут на ваши особы и оставшиеся ваши имущества, а напоследок и не сомневались, что оные будут сохранены, ибо такая есть воля величайшего и справедливейшего из всех монархов. Солдаты и жители, какой бы вы нации ни были! Восстановите публичное доверие, источник счастия государства, живите, как братья, дайте взаимно друг другу помощь и покровительство, соединитесь, чтоб опровергнуть намерения зломыслящих, повинуйтесь воинским и гражданским начальствам, и скоро ваши слезы течь перестанут».
В отношении продовольствия войска, Наполеон предписал всем войскам поочередно ходить в Москву a la maraude [мародерствовать] для заготовления себе провианта, так, чтобы таким образом армия была обеспечена на будущее время.
В отношении религиозном, Наполеон приказал ramener les popes [привести назад попов] и возобновить служение в церквах.
В торговом отношении и для продовольствия армии было развешено везде следующее:
Провозглашение
«Вы, спокойные московские жители, мастеровые и рабочие люди, которых несчастия удалили из города, и вы, рассеянные земледельцы, которых неосновательный страх еще задерживает в полях, слушайте! Тишина возвращается в сию столицу, и порядок в ней восстановляется. Ваши земляки выходят смело из своих убежищ, видя, что их уважают. Всякое насильствие, учиненное против их и их собственности, немедленно наказывается. Его величество император и король их покровительствует и между вами никого не почитает за своих неприятелей, кроме тех, кои ослушиваются его повелениям. Он хочет прекратить ваши несчастия и возвратить вас вашим дворам и вашим семействам. Соответствуйте ж его благотворительным намерениям и приходите к нам без всякой опасности. Жители! Возвращайтесь с доверием в ваши жилища: вы скоро найдете способы удовлетворить вашим нуждам! Ремесленники и трудолюбивые мастеровые! Приходите обратно к вашим рукодельям: домы, лавки, охранительные караулы вас ожидают, а за вашу работу получите должную вам плату! И вы, наконец, крестьяне, выходите из лесов, где от ужаса скрылись, возвращайтесь без страха в ваши избы, в точном уверении, что найдете защищение. Лабазы учреждены в городе, куда крестьяне могут привозить излишние свои запасы и земельные растения. Правительство приняло следующие меры, чтоб обеспечить им свободную продажу: 1) Считая от сего числа, крестьяне, земледельцы и живущие в окрестностях Москвы могут без всякой опасности привозить в город свои припасы, какого бы роду ни были, в двух назначенных лабазах, то есть на Моховую и в Охотный ряд. 2) Оные продовольствия будут покупаться у них по такой цене, на какую покупатель и продавец согласятся между собою; но если продавец не получит требуемую им справедливую цену, то волен будет повезти их обратно в свою деревню, в чем никто ему ни под каким видом препятствовать не может. 3) Каждое воскресенье и середа назначены еженедельно для больших торговых дней; почему достаточное число войск будет расставлено по вторникам и субботам на всех больших дорогах, в таком расстоянии от города, чтоб защищать те обозы. 4) Таковые ж меры будут взяты, чтоб на возвратном пути крестьянам с их повозками и лошадьми не последовало препятствия. 5) Немедленно средства употреблены будут для восстановления обыкновенных торгов. Жители города и деревень, и вы, работники и мастеровые, какой бы вы нации ни были! Вас взывают исполнять отеческие намерения его величества императора и короля и способствовать с ним к общему благополучию. Несите к его стопам почтение и доверие и не медлите соединиться с нами!»
В отношении поднятия духа войска и народа, беспрестанно делались смотры, раздавались награды. Император разъезжал верхом по улицам и утешал жителей; и, несмотря на всю озабоченность государственными делами, сам посетил учрежденные по его приказанию театры.
В отношении благотворительности, лучшей доблести венценосцев, Наполеон делал тоже все, что от него зависело. На богоугодных заведениях он велел надписать Maison de ma mere [Дом моей матери], соединяя этим актом нежное сыновнее чувство с величием добродетели монарха. Он посетил Воспитательный дом и, дав облобызать свои белые руки спасенным им сиротам, милостиво беседовал с Тутолминым. Потом, по красноречивому изложению Тьера, он велел раздать жалованье своим войскам русскими, сделанными им, фальшивыми деньгами. Relevant l'emploi de ces moyens par un acte digue de lui et de l'armee Francaise, il fit distribuer des secours aux incendies. Mais les vivres etant trop precieux pour etre donnes a des etrangers la plupart ennemis, Napoleon aima mieux leur fournir de l'argent afin qu'ils se fournissent au dehors, et il leur fit distribuer des roubles papiers. [Возвышая употребление этих мер действием, достойным его и французской армии, он приказал раздать пособия погоревшим. Но, так как съестные припасы были слишком дороги для того, чтобы давать их людям чужой земли и по большей части враждебно расположенным, Наполеон счел лучшим дать им денег, чтобы они добывали себе продовольствие на стороне; и он приказал оделять их бумажными рублями.]
В отношении дисциплины армии, беспрестанно выдавались приказы о строгих взысканиях за неисполнение долга службы и о прекращении грабежа.

Х
Но странное дело, все эти распоряжения, заботы и планы, бывшие вовсе не хуже других, издаваемых в подобных же случаях, не затрогивали сущности дела, а, как стрелки циферблата в часах, отделенного от механизма, вертелись произвольно и бесцельно, не захватывая колес.
В военном отношении, гениальный план кампании, про который Тьер говорит; que son genie n'avait jamais rien imagine de plus profond, de plus habile et de plus admirable [гений его никогда не изобретал ничего более глубокого, более искусного и более удивительного] и относительно которого Тьер, вступая в полемику с г м Феном, доказывает, что составление этого гениального плана должно быть отнесено не к 4 му, а к 15 му октября, план этот никогда не был и не мог быть исполнен, потому что ничего не имел близкого к действительности. Укрепление Кремля, для которого надо было срыть la Mosquee [мечеть] (так Наполеон назвал церковь Василия Блаженного), оказалось совершенно бесполезным. Подведение мин под Кремлем только содействовало исполнению желания императора при выходе из Москвы, чтобы Кремль был взорван, то есть чтобы был побит тот пол, о который убился ребенок. Преследование русской армии, которое так озабочивало Наполеона, представило неслыханное явление. Французские военачальники потеряли шестидесятитысячную русскую армию, и только, по словам Тьера, искусству и, кажется, тоже гениальности Мюрата удалось найти, как булавку, эту шестидесятитысячную русскую армию.
В дипломатическом отношении, все доводы Наполеона о своем великодушии и справедливости, и перед Тутолминым, и перед Яковлевым, озабоченным преимущественно приобретением шинели и повозки, оказались бесполезны: Александр не принял этих послов и не отвечал на их посольство.
В отношении юридическом, после казни мнимых поджигателей сгорела другая половина Москвы.
В отношении административном, учреждение муниципалитета не остановило грабежа и принесло только пользу некоторым лицам, участвовавшим в этом муниципалитете и, под предлогом соблюдения порядка, грабившим Москву или сохранявшим свое от грабежа.
В отношении религиозном, так легко устроенное в Египте дело посредством посещения мечети, здесь не принесло никаких результатов. Два или три священника, найденные в Москве, попробовали исполнить волю Наполеона, но одного из них по щекам прибил французский солдат во время службы, а про другого доносил следующее французский чиновник: «Le pretre, que j'avais decouvert et invite a recommencer a dire la messe, a nettoye et ferme l'eglise. Cette nuit on est venu de nouveau enfoncer les portes, casser les cadenas, dechirer les livres et commettre d'autres desordres». [«Священник, которого я нашел и пригласил начать служить обедню, вычистил и запер церковь. В ту же ночь пришли опять ломать двери и замки, рвать книги и производить другие беспорядки».]
В торговом отношении, на провозглашение трудолюбивым ремесленникам и всем крестьянам не последовало никакого ответа. Трудолюбивых ремесленников не было, а крестьяне ловили тех комиссаров, которые слишком далеко заезжали с этим провозглашением, и убивали их.
В отношении увеселений народа и войска театрами, дело точно так же не удалось. Учрежденные в Кремле и в доме Познякова театры тотчас же закрылись, потому что ограбили актрис и актеров.
Благотворительность и та не принесла желаемых результатов. Фальшивые ассигнации и нефальшивые наполняли Москву и не имели цены. Для французов, собиравших добычу, нужно было только золото. Не только фальшивые ассигнации, которые Наполеон так милостиво раздавал несчастным, не имели цены, но серебро отдавалось ниже своей стоимости за золото.
Но самое поразительное явление недействительности высших распоряжений в то время было старание Наполеона остановить грабежи и восстановить дисциплину.
Вот что доносили чины армии.
«Грабежи продолжаются в городе, несмотря на повеление прекратить их. Порядок еще не восстановлен, и нет ни одного купца, отправляющего торговлю законным образом. Только маркитанты позволяют себе продавать, да и то награбленные вещи».
«La partie de mon arrondissement continue a etre en proie au pillage des soldats du 3 corps, qui, non contents d'arracher aux malheureux refugies dans des souterrains le peu qui leur reste, ont meme la ferocite de les blesser a coups de sabre, comme j'en ai vu plusieurs exemples».
«Rien de nouveau outre que les soldats se permettent de voler et de piller. Le 9 octobre».
«Le vol et le pillage continuent. Il y a une bande de voleurs dans notre district qu'il faudra faire arreter par de fortes gardes. Le 11 octobre».
[«Часть моего округа продолжает подвергаться грабежу солдат 3 го корпуса, которые не довольствуются тем, что отнимают скудное достояние несчастных жителей, попрятавшихся в подвалы, но еще и с жестокостию наносят им раны саблями, как я сам много раз видел».
«Ничего нового, только что солдаты позволяют себе грабить и воровать. 9 октября».
«Воровство и грабеж продолжаются. Существует шайка воров в нашем участке, которую надо будет остановить сильными мерами. 11 октября».]
«Император чрезвычайно недоволен, что, несмотря на строгие повеления остановить грабеж, только и видны отряды гвардейских мародеров, возвращающиеся в Кремль. В старой гвардии беспорядки и грабеж сильнее, нежели когда либо, возобновились вчера, в последнюю ночь и сегодня. С соболезнованием видит император, что отборные солдаты, назначенные охранять его особу, долженствующие подавать пример подчиненности, до такой степени простирают ослушание, что разбивают погреба и магазины, заготовленные для армии. Другие унизились до того, что не слушали часовых и караульных офицеров, ругали их и били».
«Le grand marechal du palais se plaint vivement, – писал губернатор, – que malgre les defenses reiterees, les soldats continuent a faire leurs besoins dans toutes les cours et meme jusque sous les fenetres de l'Empereur».


Источник — «http://wiki-org.ru/wiki/index.php?title=В_дороге&oldid=80409151»