Старый, Григорий Иванович

Григорий Иванович Старый Григорий Иванович Борисов<tr><td colspan="2" style="text-align: center; border-top: solid darkgray 1px;"></td></tr>
Председатель Совета Народных Комиссаров МАССР
апрель 1932 года — июнь 1937 года
Предшественник:	Димитриу, Сергей Васильевич
Преемник:	Бровко, Фёдор Григорьевич
Председатель Совета Народных Комиссаров МАССР
апрель 1926 года — март 1928 года
Предшественник:	Строев, Алексей Иванович
Преемник:	Димитриу, Сергей Васильевич
Председатель ЦИК МАССР
март 1925 год — март 1926 год
Предшественник:	Строев, Алексей Иванович
Рождение:	27 декабря 1880(1880-12-27) Бозиены Хынчештский район, Бессарабская губерния
Смерть:	11 октября 1937(1937-10-11) (56 лет) Москва
Партия:	ВКП(б)
Образование:	Коммунистический университет имени Я. М. Свердлова
Награды:

Григо́рий Ива́нович Ста́рый (настоящая фамилия — Бори́сов; 27 ноября (9 декабря) 1880 — 11 октября 1937) — участник революционного движения в Молдавии и на Украине. Партийный и государственный деятель Молдавской АССР.

Биография

Родился 27 ноября (9 декабря) 1880 в селе Бозиены Бессарабской губернии (ныне Хынчештский район Молдавии) в семье железнодорожника. Рабочий. В социал-демократическом движении участвовал с 1900 года. Революционную работу вёл на Украине и в Ростове-на-Дону. Участвовал в вооружённом восстании в Горловке в декабре 1905 года. Подвергался арестам и ссылкам. Во время Первой мировой войны был мобилизован в армию, где вёл революционную пропаганду среди солдат Юго-Западного фронта. После Февральской революции 1917 года член армейского комитета. Член коммунистической партии с 1918 года. В 1918-21 гг. Старый был одним из организаторов и руководителей партизанского движения в Бессарабии в составе Румынии. Руководил Бендерским восстанием 27 мая 1919 года. Был членом Бессарабского обкома РКП(б). Заочно приговаривался румынскими властями к смертной казни.

В 1922—24 гг. Г. И. Старый учился в Коммунистическом университете имени Я. М. Свердлова, работал в Одесском губкоме партии. Работал редактором первой молдавской газеты в МАССР «Плугарул рошу» («Красный пахарь»). В 1924-25 гг. председатель Временного революционного комитета Молдавии. В 1925-26 гг. — председатель ЦИК МАССР, в 1926-28 и 1932-37 гг. председатель СНК Молдавской АССР. Член ЦИК СССР 3—7 созывов. В 1928-32 гг. на хозяйственной работе в Харькове. Делегат XVII съезда ВКП(б), V конгресса Коминтерна. На Чрезвычайном восьмом Всесоюзном съезде Советов был избран членом комиссии по редактированию текста Конституции СССР. Награждён орденом Ленина.

22 июня 1937 года был арестован, 8 октября — приговорён к смертной казни, а 11 октября того же года расстрелян. Реабилитирован в 1955 году.

Интересные факты

В 1964 году именем Старого была названа бывшая улица Виноделия в Кишинёвском секторе Ботаника. После развала Советского Союза улица получила название Сармизеджетуса в честь военного, религиозного и политического центра Дакии. Однако из-за труднопроизносимого названия абсолютное большинство называет улицу по прежнему, ул. Старого. В Тирасполе на улице Пушкина сохранился дом № 19, в котором жил Г. И. Старый. В его честь названа улица в Кировском районе города. Известно также, что Г. И. Старый руководил сносом Покровской церкви в центре Тирасполя в 1931 году.

Именем Старого в Приднестровье в городе Бендеры и Тирасполь названы улицы. А также локомотивное депо в городе Бендеры.

В городе Бендеры на улице Старого и Тургенева находятся два дома, в которых в своё время проживал Григорий Иванович Борисов (Старый)

Литература

• Мрищук Д. В. Г. I. Старий. 1880-1937. — Київ, 1974.

Отрывок, характеризующий Старый, Григорий Иванович

– Ну, рассказывай же, – говорил сын. Князь Андрей, не отвечая ему, снял его с колон и пошел из комнаты.
Как только князь Андрей оставил свои ежедневные занятия, в особенности как только он вступил в прежние условия жизни, в которых он был еще тогда, когда он был счастлив, тоска жизни охватила его с прежней силой, и он спешил поскорее уйти от этих воспоминаний и найти поскорее какое нибудь дело.
– Ты решительно едешь, Andre? – сказала ему сестра.
– Слава богу, что могу ехать, – сказал князь Андрей, – очень жалею, что ты не можешь.
– Зачем ты это говоришь! – сказала княжна Марья. – Зачем ты это говоришь теперь, когда ты едешь на эту страшную войну и он так стар! M lle Bourienne говорила, что он спрашивал про тебя… – Как только она начала говорить об этом, губы ее задрожали и слезы закапали. Князь Андрей отвернулся от нее и стал ходить по комнате.
– Ах, боже мой! Боже мой! – сказал он. – И как подумаешь, что и кто – какое ничтожество может быть причиной несчастья людей! – сказал он со злобою, испугавшею княжну Марью.
Она поняла, что, говоря про людей, которых он называл ничтожеством, он разумел не только m lle Bourienne, делавшую его несчастие, но и того человека, который погубил его счастие.
– Andre, об одном я прошу, я умоляю тебя, – сказала она, дотрогиваясь до его локтя и сияющими сквозь слезы глазами глядя на него. – Я понимаю тебя (княжна Марья опустила глаза). Не думай, что горе сделали люди. Люди – орудие его. – Она взглянула немного повыше головы князя Андрея тем уверенным, привычным взглядом, с которым смотрят на знакомое место портрета. – Горе послано им, а не людьми. Люди – его орудия, они не виноваты. Ежели тебе кажется, что кто нибудь виноват перед тобой, забудь это и прости. Мы не имеем права наказывать. И ты поймешь счастье прощать.
– Ежели бы я был женщина, я бы это делал, Marie. Это добродетель женщины. Но мужчина не должен и не может забывать и прощать, – сказал он, и, хотя он до этой минуты не думал о Курагине, вся невымещенная злоба вдруг поднялась в его сердце. «Ежели княжна Марья уже уговаривает меня простить, то, значит, давно мне надо было наказать», – подумал он. И, не отвечая более княжне Марье, он стал думать теперь о той радостной, злобной минуте, когда он встретит Курагина, который (он знал) находится в армии.
Княжна Марья умоляла брата подождать еще день, говорила о том, что она знает, как будет несчастлив отец, ежели Андрей уедет, не помирившись с ним; но князь Андрей отвечал, что он, вероятно, скоро приедет опять из армии, что непременно напишет отцу и что теперь чем дольше оставаться, тем больше растравится этот раздор.
– Adieu, Andre! Rappelez vous que les malheurs viennent de Dieu, et que les hommes ne sont jamais coupables, [Прощай, Андрей! Помни, что несчастия происходят от бога и что люди никогда не бывают виноваты.] – были последние слова, которые он слышал от сестры, когда прощался с нею.
«Так это должно быть! – думал князь Андрей, выезжая из аллеи лысогорского дома. – Она, жалкое невинное существо, остается на съедение выжившему из ума старику. Старик чувствует, что виноват, но не может изменить себя. Мальчик мой растет и радуется жизни, в которой он будет таким же, как и все, обманутым или обманывающим. Я еду в армию, зачем? – сам не знаю, и желаю встретить того человека, которого презираю, для того чтобы дать ему случай убить меня и посмеяться надо мной!И прежде были все те же условия жизни, но прежде они все вязались между собой, а теперь все рассыпалось. Одни бессмысленные явления, без всякой связи, одно за другим представлялись князю Андрею.


Князь Андрей приехал в главную квартиру армии в конце июня. Войска первой армии, той, при которой находился государь, были расположены в укрепленном лагере у Дриссы; войска второй армии отступали, стремясь соединиться с первой армией, от которой – как говорили – они были отрезаны большими силами французов. Все были недовольны общим ходом военных дел в русской армии; но об опасности нашествия в русские губернии никто и не думал, никто и не предполагал, чтобы война могла быть перенесена далее западных польских губерний.
Князь Андрей нашел Барклая де Толли, к которому он был назначен, на берегу Дриссы. Так как не было ни одного большого села или местечка в окрестностях лагеря, то все огромное количество генералов и придворных, бывших при армии, располагалось в окружности десяти верст по лучшим домам деревень, по сю и по ту сторону реки. Барклай де Толли стоял в четырех верстах от государя. Он сухо и холодно принял Болконского и сказал своим немецким выговором, что он доложит о нем государю для определения ему назначения, а покамест просит его состоять при его штабе. Анатоля Курагина, которого князь Андрей надеялся найти в армии, не было здесь: он был в Петербурге, и это известие было приятно Болконскому. Интерес центра производящейся огромной войны занял князя Андрея, и он рад был на некоторое время освободиться от раздражения, которое производила в нем мысль о Курагине. В продолжение первых четырех дней, во время которых он не был никуда требуем, князь Андрей объездил весь укрепленный лагерь и с помощью своих знаний и разговоров с сведущими людьми старался составить себе о нем определенное понятие. Но вопрос о том, выгоден или невыгоден этот лагерь, остался нерешенным для князя Андрея. Он уже успел вывести из своего военного опыта то убеждение, что в военном деле ничего не значат самые глубокомысленно обдуманные планы (как он видел это в Аустерлицком походе), что все зависит от того, как отвечают на неожиданные и не могущие быть предвиденными действия неприятеля, что все зависит от того, как и кем ведется все дело. Для того чтобы уяснить себе этот последний вопрос, князь Андрей, пользуясь своим положением и знакомствами, старался вникнуть в характер управления армией, лиц и партий, участвовавших в оном, и вывел для себя следующее понятие о положении дел.