Таганрогский драматический театр имени А. П. Чехова

Таганрогский ордена Почёта драматический театр имени А. П. Чехова
Таганрогский драматический театр, 2007
Прежние названия	Мемориальный чеховский театр
Основан	1827
Руководство
Художественный руководитель	[www.chehovsky.ru/gert С. Д. Герт]
Ссылки
[www.chehovsky.ru hovsky.ru]

К:Театры, основанные в 1827 году

Таганрогский ордена Почёта драматический театр имени А. П. Чехова — театр в Таганроге. Основан в 1827 году. Современное здание было построено в 1866 году по проекту итальянского архитектора К. Лондерона и Н. В. Трусова. В 1944 году таганрогскому театру было присвоено имя А. П. Чехова.

История

XIX век

В 1808 году, когда обсуждался первый генеральный план Таганрога, таганрогское городское самоуправление запросило об устройстве театра в городе. Предполагалось, что это будет отдельно стоящее здание в центральной части города.

В 1827 году группа драматических артистов под управлением неслужащего дворянина Петровского организовала первый состав театра. В то время крепостной театр располагался в амбарной пристройке в доме купца Караяни по адресу: ул. Петровская, 27 (ныне — 55). В 1828 году у помещика Е. Корнеева городскими властями за 15 000 рублей приобретены 13 крепостных музыкантов с инструментами и нотами. Первым директором театра стал назначенный градоначальником Александр Гор.

В первоначальном виде состав актёров просуществовал почти неизменно в течение 20 лет, не раз выезжая с гастролями в Ростов-на-Дону, Новочеркасск. Наряду с посредственными комедиями и водевилями в репертуаре театра значились постановки по пьесам Шекспира, Гоголя. В 1845 году Таганрогский театр был в числе первых, поставивший на своей сцене «Горе от ума», за что режиссёр Петровский был уволен.

Культурное наследие Российской Федерации, объект № 6100122000

Начиная с 1845 года городские власти обращаются к царскому правительству с просьбой о выделении средств на строительство нового оперного здания, но безуспешно. В итоге театр был построен на средства горожан. В 1863 году согласно третьему генеральному градостроительному плану было определено местоположение будущего театрального здания. В 1865 году было организовано акционерное общество, в создании которого поучаствовал и отец Чехова. 2 апреля 1866 года состоялась закладка первого камня. Двухэтажное здание в стиле неоклассицизма строилось по проекту итальянского архитектора К. Лондерона, выписанного из Одессы, и русского Н. Трусова. Строительство обошлось в 55 000 рублей. 25 ноября 1866 года состоялось первое представление — фрагменты итальянских опер. Член дирекции, купец С. И. Мавро на свои средства произвёл отделку внутреннего убранства театра на манер итальянского оперного театра «Ла Скала». В 1874 году город выкупил акции, приобретя здание театра в свою собственность.

С 1866 по 1886 год в театре существовали две труппы — итальянская оперная под управлением итальянского антрепренёра Луиджи Росси де Руджеро и русская драматическая под управлением Н. Новикова. Оперная была не в пример популярнее, имея в своём составе около 100 исполнителей против 20 в драматической. В репертуаре театра были оперы Россини, Верди, Глинки, Чайковского, а на сцене театра выступали известные итальянские исполнители Белатти, Зангери.

В 1870-е годы драматическая труппа набирает популярность и расширяется вдвое. На гастроли в таганрогский театр приезжали знаменитые трагики Айра Олдридж, Эрнесто Росси, Томазо Сальвини.

В 1895 году за постановку запрещённой пьесы Льва Толстого «Власть тьмы» был привлечён к уголовной ответственности антрепренёр Н. Синельников.

В 1896 году в театре была поставлена и с огромных успехом принята публикой «Чайка» А. П. Чехова.

XX век

В 1901 году в здании театра состоялся первый киносеанс в Таганроге.

После революции наблюдался застой в театральной деятельности, поднимался даже вопрос о закрытии театра.

В 1920 году театр был национализирован и назван народно-художественным. На его сцене, наряду с произведениями классической драматургии, ставились новые пьесы — «Выстрел» А. Безыменского, «Королевский брадобрей» А. Лунарчарского, «Васса Железнова» М. Горького. Организаторами нового театра были С. Д. Орский и В. Г. Ордынский, впоследствии главный режиссёр и художественный руководитель. На сцене театра по-прежнему гастролировали известные артисты из центральных театров, например, мхатовцы О. Книппер-Чехова, А. Л. Вишневский, И. М. Москвин, А. К. Тарасова. В последующие годы театром руководили А. Б. Надеждов, затем К. Т. Бережной, работали актёры М. Н. Куликовский, Г. Е. Леондор, Е. А. Алмазов, Ф. В. Григорьев и др.

В 1941 году Таганрог был оккупирован немцами. Многие актёры были отправлены на фронт, имевшие еврейское происхождение — расстреляны фашистами. Во время войны театр не прекращал своей работы, но спектакли и игра актёров-непрофессионалов были низкого качества. В основном, театр процветал как музыкальный. Именно в это время немцы построили оркестровую яму.

В 1943 году город был освобождён от немецко-фашистских захватчиков.

Своей труппы после освобождения города театр не имел, сцена предоставлялась гастролировавшим популярным артистам эстрады и кино и другим театральным коллективам. Постановлением Совнаркома СССР театру было присвоено имя Антона Павловича Чехова. В состав труппы вошли выпускники курса ГИТИСа Михаила Тарханова — Л. Антонюк, Е. Солодова, Н. Богатырёв, Н. Подовалова. Режиссёрами-педагогами этого курса были В. Белокуров и В. Мартьянова. 10 января 1945 года на сцене чеховского театра была сыграна дипломная работа курса — пьеса Чехова «Три сестры».

Последующие 20 лет были наиболее плодотворными в истории таганрогского театра и оставили глубокий след и добрую память у зрителей города. Коллектив творческих единомышленников сложился в 1960-е годы, когда в состав чеховского театра вошёл молодой актёр Петр Шелохонов и его удачно поддержали опытные сценические партнеры — Клара Тузова, В. Шагов, К. Киреева, В. Карпащиков, С. Коваль, О. Воробьёва и основной состав труппы. Большой успех, отраженный в союзном журнале «Театр» (№ 8 за 1965 год) заслужил спектакль «Иванов» по одноимённой пьесе А. П. Чехова. Роль Иванова в этом спектакле исполнил Петр Шелохонов, который вскоре был приглашен в Ленинград. К сожалению, самые талантливые артисты таганрогского театра со временем уехали в Москву и Ленинград.

В конце 60-х коллектив талантливых единомышленников распался — начался новый период, однотипный для большинства советских периферийный театров и характерный постоянным обновлением труппы, конфликтами — весьма далёкими от творческих — и периодической сменой руководителей. С 1966 года по 1979 год главным режиссёром театра был заслуженный деятель искусств РСФСР Владимир Станиславович Цесляк.

В 1967 году состоялся выпуск Ростовского училища искусств, который полностью вошёл в состав чеховского театра — Тамара Беленко, Нелли Ергакова, Нина Пантелеева, Валерий Солохин, Семен Краснюк. Продолжали работать и ветераны театра О. Воробьёва, К. Тузова, В. Гармашев, А. Ионов. Театром продолжал руководить Владимир Станиславович Цесляк, он наряду с русской классикой ставил и современные советские пьесы: «Разлом» Б. Лавренёва, «Забыть Герострата» Г. Горина, «В списках не значился» Б. Васильева, «Четыре капли» В. Розова, «Сказки старого Арбата» А. Арбузова. Впервые в Таганроге осуществлена постановка пьесы А. Вампилова «Прощание в июне». Премьера вампиловской пьесы состоялась в январе 1967 года, и автор по этому случаю посетил Таганрог.

В 1977 году, в год 150-летнего юбилея, театр был приглашён в Москву со спектаклем «Дядя Ваня», который поставил на таганрогской сцене главный режиссёр театра имени Моссовета П. Хомский. Роль Астрова в этом спектакле исполнил Аристарх Ливанов, после гастролей оставшийся в Москве в театре имени Моссовета. А в роли Елены Андреевны дебютировала молодая актриса Елена Федоровская. За последующие годы она стала признанной чеховской актрисой таганрогского театра, воссоздала почти все женские образы из пьес Антона Павловича и в 1998 г. стала Заслуженной артисткой России.

Помимо «Дяди Вани» московскому зрителю в этой юбилейной поездке были показаны спектакли «Беспокойная старость» Рахманова, «Ривьера» Мольнара, «Последняя инстанция» Матуковского и сказка Устинова «Бочка меда». Было присвоено звание заслуженных артистов Ольге Воробьёвой, Анатолию Ионову, Нелле Ергаковой, звание заслуженного работника культуры РСФСР — главному художнику театра Николаю Ливаде.

С октября 1977 года по 1980 год главным режиссёром театра был Юлий Авдеевич Тамерьян, с 1980 по 1985 — Георгий Всеволодович Цветков, который начал осваивать малую сцену: спектакли ставились в «Лавке Чеховых», в чеховской гимназии. Директором театра в эти годы был Геннадий Щёткин. За время творческого руководства Цветковым на сцене театра прошли премьеры спектаклей «Тихий Дон» по М. Шолохову, «Спешите делать добро» М. Рощина, «Чёрный монах» по Чехову. С 1985 по 1987 главным режиссёром театра был выпускник Московского театрального училища им. Щукина Александр Васильевич Иваненко. В театр пришёл молодой актёр Владислав Ветров.

С 1987 по 1990 год главным режиссёром театра работал Михаил Викторович Изюмский. Ученик Марка Захарова и Анатолия Васильева, М. В. Изюмский открыл новую страницу в жизни театра, предложил новый, оригинальный метод репетиций, новый репертуар. Спектакли по пьесам Юрия Олеши «Зависть» с Владиславом Ветровым и Ольгой Чикаловой в главных ролях, «Майя» Разумовской с [www.kinopoisk.ru/name/320257/ Еленой Изюмской (театральный псевдоним Прозоровская)] в заглавной роли, «Мастер и Маргарита» Булгакова в постановке Александра Урбановича — имели несказанный и бурный успех как у молодёжи так и у старых театралов и привлекли в театр нового зрителя. Группа молодых актёров, работавшая с режиссёрами Изюмским и Урбановичем, запомнилась яркими и талантливыми ролями: Елена Изюмская (Прозоровская) — Маргарита в «Мастере и Маргарите», Герман Литвинов в роли Иуды, Владислав Ветров в роли Мастера, Иван Подымахин в роли Иешуа, Сергей Избаш — Кот Бегемот, Владимир Бабаев в роли доктора Стравинского, Ирина Сафонова — Нина Заречная «Чайка» Чехова, Сергей Герт в спектакле «Плацо» Фридбергаса. В это же время появляется на сцене талантливая юная актриса Ольга Белошапка.

В январе 1990 года руководство театром возглавил литератор, журналист и театральный критик Владимир Федоровский, избранный на должность директора. Осенью 1990 года (из-за творческих разногласий с директором и частью труппы) театр покинули режиссёры Михаил Изюмский, а затем и Александр Урбанович и Владимир Рогульченко, которые вместе с режиссёром Светланой Ливадой входили в режиссёрскую коллегию и пытались осуществлять коллективное художественное руководство театром. После их ухода Федоровский возрождает в театре институт главных режиссёров и приглашает на эту должность Бориса Горбачевского, который возглавлял театр до конца 1994 года.

В. Г. Федоровский работал в театре до осени 1994 года. За это время он организовал и провел в Таганроге пять театральных фестивалей, осуществил, совместно с Московским товариществом режиссёров, проект постановки «Вишнёвого сада» (режиссёр Ю. А. Калантаров) с участием английской актрисы театра и кино леди Кэролайн Блэкистон.

Свои впечатления о работе в Таганроге К. Блэкистон впоследствии воплотила в моноспектакле «Чёрный хлеб и огурцы», с которым неоднократно выступала в Лондоне и Москве в 1993 году. Текст этой пьесы опубликован в журнале «Драматург» (№ 4, 1994).

Презентация «Вишнёвого сада» состоялась 18 марта 1991 года в Москве, в театре «Эрмитаж». На ней присутствовали послы Великобритании и Израиля. Кроме этой представительской поездки театр ежегодно выезжал на все чеховские фестивали в Ялту, Москву, Владимир со спектаклями «Чайка», «Три сестры», «Дядя Ваня», «Вишнёвый сад» и «Медведь». Практически во всех акциях таганрожцев принимали участие ведущие театральные критики России во главе с академиком Владимиром Яковлевичем Лакшиным. Посетил таганрогские фестивали и известный театровед Великобритании Стив Ле Флеминг. За эти годы в Таганроге трижды побывал МХАТ во главе с Олегом Ефремовым, который активно поддерживал начинания Федоровского по преобразованию театра и всемерно им способствовал. Так, по настоянию Олега Николаевича Совет министров РФ весной 1991 года принимает решение о финансировании реконструкции и реставрации таганрогского театра (реконструкция завершилась в 2007 году), при поддержке О. Н. Ефремова в 1991 году театр получил статус Мемориального чеховского театра. По замыслу и при содействии Министерства культуры РФ, СТД и МХАТ городской театр должен был перейти в федеральное подчинение и (по образцу Шекспировского мемориального театра в Стратфорде-на-Эйвоне) стать общероссийской и международной творческой лабораторией и методическим центром по сбору и изучению мирового опыта постановок чеховской драматургии, лучшие образцы которых воссоздавались бы на таганрогской сцене. В формирование этого замысла многое внесли О. Н. Ефремов, В. Я. Лакшин, Стив Ле Флеминг, Кэролайн Блэкистон. Они провели большую организационную работу, чтобы Таганрог, перехватив эстафету у Ялты, стал городом регулярного (раз в два года) проведения «Международных театральных фестивалей на родине А. П. Чехова». Первый из таких фестивалей В. Г. Федоровский, совместно с известным театроведом и театральным критиком Ланой Гарон, организовал и провёл в мае 1993 года. В нём приняли участие лучшие театры России, Грузии, Японии и Италии.

В 1991 году для пополнения труппы театра молодёжью по инициативе Федоровского была создана театральная студия, которую возглавили режиссёр Светлана Ливада и актёр театра Александр Топольсков. При студии начала работать группа артистов кукольного театра. Затем на основе студии в городском музыкальном училище был создан актёрский курс, который возглавил Борис Горбачевский. Сегодня выпускники этого курса успешно работают в ведущих московских театрах.

В июле 1994 года, не найдя поддержки своим реформам у труппы, В. Г. Федоровский выступает в «Таганрогской правде» со статьёй, объясняющей сложившуюся ситуацию, и уходит из театра. На посту директора его сменяет заслуженный работник культуры России Тамара Прокофьевна Бувалко. За годы её руководства (1994—2006 гг.) театр основательно перепрофилируется, изменив свой статус с мемориального на муниципальный. Из штатного расписания исключаются должности главного режиссёра, очередных режиссёров, главного художника, заведующего литературной частью, заведующего музыкальной частью и т. д. Из-за творческих разногласий уходит Борис Горбачевский. Театр переходит на постоянную работу с разовыми приглашёнными режиссёрами.

В эти годы ставятся «Скрипка Ротшильда», «Леший» и «Иванов». Из других значительных спектаклей следует отметить «Бег» по Булгакову, и «Царевич Алексей» Д. Мережковского.

Весной 1998 года французская ассоциация «Мир без границ» наградила таганрогский театр призом «Золотая пальма». Чеховский театр получил и приглашение участвовать в российском фестивале «Золотая маска».

XXI век

С 2006 года директором и художественным руководителем театра является дважды заслуженный артист России Сергей Герт.

Репертуар

В настоящее время в репертуаре театра значатся спектакли:

• «Гамлет» Шекспира в постановке Георгия Кавтарадзе
• «Мой бедный Марат!» А. Арбузова
• «Царевич Алексей», «Тартюф» Мольера
• «Женитьба» Н. В. Гоголя в постановке Анатолия Иванова

детские спектакли:

• «Маленький Мук»
• «Пеппи Длинный чулок»
• «Тайна волшебного королевства»
• «Две Бабы Яги»
• «Все мыши любят сыр» (Дюла Урбан)

Известные сотрудники театра

• Антонюк, Людмила Сергеевна (1921—2004) — актриса, Народная артистка России.
• Бондарчук, Сергей Фёдорович (1920—1994) — Народный артист СССР, лауреат Ленинской премии, кинорежиссер.
• Бражников, Александр Николаевич — Заслуженный артист России.
• Бабаев, Владимир Владимирович (1956) — актёр.
• Ветров, Владислав Владимирович (1964) — актёр, режиссёр, Заслуженный артист России.
• Герт, Сергей Давыдович — Художественный руководитель театра – Заслуженный деятель искусств РФ, Заслуженный артист РФ, член Совета по культуре и искусству при Главе Администрации (Губернаторе) Ростовской области, член Правления Союза Театральных Деятелей Ростовской области, член профессиональной гильдии театральных менеджеров России.
• Гнутов Александр Михайлович - звукорежиссер (с 2012 года)
• Дворжецкий, Вацлав Янович (1910—1993) — актёр.
• Климов, Марк Митрофанович (1931—1975) — актёр, Заслуженный артист РСФСР.
• Краснюк-Яблокова, Тамара Алексеевна (1939—2008) — актриса, Народная артистка России.
• Ливада, Николай Николаевич (1941) — художник-постановщик.
• Ливанов, Аристарх Евгеньевич (1947) — актёр, Народный артист России.
• Надеждов, Аркадий Борисович — российский театральный режиссёр, первый постановщик пьесы Велемира Хлебникова.
• Рогульченко, Владимир Дмитриевич (1950) — российский театральный режиссёр, актёр, Заслуженный артист РФ, главный режиссёр Краснодарского муниципального молодёжного театра.
• Саратов Александр Викторович - осветитель (с 2011 года)
• Солодова, Елизавета Михайловна — Народная артистка РСФСР
• Феденко, Анатолий Семёнович — Народный артист России.
• Швец, Надежда Фёдоровна (1959) — художник-постановщик.
• Шелохонов, Пётр Илларионович (1929—1999) — Заслуженный артист России.
• Черенков, Александр Алексеевич — Народный артист России.

Ссылки

• [www.chehovsky.ru/ Официальный сайт Таганрогского драматического театра]

Отрывок, характеризующий Таганрогский драматический театр имени А. П. Чехова

Все те прежние приемы, бывало, неизменно увенчиваемые успехом: и сосредоточение батарей на один пункт, и атака резервов для прорвания линии, и атака кавалерии des hommes de fer [железных людей], – все эти приемы уже были употреблены, и не только не было победы, но со всех сторон приходили одни и те же известия об убитых и раненых генералах, о необходимости подкреплений, о невозможности сбить русских и о расстройстве войск.
Прежде после двух трех распоряжений, двух трех фраз скакали с поздравлениями и веселыми лицами маршалы и адъютанты, объявляя трофеями корпуса пленных, des faisceaux de drapeaux et d'aigles ennemis, [пуки неприятельских орлов и знамен,] и пушки, и обозы, и Мюрат просил только позволения пускать кавалерию для забрания обозов. Так было под Лоди, Маренго, Арколем, Иеной, Аустерлицем, Ваграмом и так далее, и так далее. Теперь же что то странное происходило с его войсками.
Несмотря на известие о взятии флешей, Наполеон видел, что это было не то, совсем не то, что было во всех его прежних сражениях. Он видел, что то же чувство, которое испытывал он, испытывали и все его окружающие люди, опытные в деле сражений. Все лица были печальны, все глаза избегали друг друга. Только один Боссе не мог понимать значения того, что совершалось. Наполеон же после своего долгого опыта войны знал хорошо, что значило в продолжение восьми часов, после всех употрсбленных усилий, невыигранное атакующим сражение. Он знал, что это было почти проигранное сражение и что малейшая случайность могла теперь – на той натянутой точке колебания, на которой стояло сражение, – погубить его и его войска.
Когда он перебирал в воображении всю эту странную русскую кампанию, в которой не было выиграно ни одного сраженья, в которой в два месяца не взято ни знамен, ни пушек, ни корпусов войск, когда глядел на скрытно печальные лица окружающих и слушал донесения о том, что русские всё стоят, – страшное чувство, подобное чувству, испытываемому в сновидениях, охватывало его, и ему приходили в голову все несчастные случайности, могущие погубить его. Русские могли напасть на его левое крыло, могли разорвать его середину, шальное ядро могло убить его самого. Все это было возможно. В прежних сражениях своих он обдумывал только случайности успеха, теперь же бесчисленное количество несчастных случайностей представлялось ему, и он ожидал их всех. Да, это было как во сне, когда человеку представляется наступающий на него злодей, и человек во сне размахнулся и ударил своего злодея с тем страшным усилием, которое, он знает, должно уничтожить его, и чувствует, что рука его, бессильная и мягкая, падает, как тряпка, и ужас неотразимой погибели обхватывает беспомощного человека.
Известие о том, что русские атакуют левый фланг французской армии, возбудило в Наполеоне этот ужас. Он молча сидел под курганом на складном стуле, опустив голову и положив локти на колена. Бертье подошел к нему и предложил проехаться по линии, чтобы убедиться, в каком положении находилось дело.
– Что? Что вы говорите? – сказал Наполеон. – Да, велите подать мне лошадь.
Он сел верхом и поехал к Семеновскому.
В медленно расходившемся пороховом дыме по всему тому пространству, по которому ехал Наполеон, – в лужах крови лежали лошади и люди, поодиночке и кучами. Подобного ужаса, такого количества убитых на таком малом пространстве никогда не видал еще и Наполеон, и никто из его генералов. Гул орудий, не перестававший десять часов сряду и измучивший ухо, придавал особенную значительность зрелищу (как музыка при живых картинах). Наполеон выехал на высоту Семеновского и сквозь дым увидал ряды людей в мундирах цветов, непривычных для его глаз. Это были русские.
Русские плотными рядами стояли позади Семеновского и кургана, и их орудия не переставая гудели и дымили по их линии. Сражения уже не было. Было продолжавшееся убийство, которое ни к чему не могло повести ни русских, ни французов. Наполеон остановил лошадь и впал опять в ту задумчивость, из которой вывел его Бертье; он не мог остановить того дела, которое делалось перед ним и вокруг него и которое считалось руководимым им и зависящим от него, и дело это ему в первый раз, вследствие неуспеха, представлялось ненужным и ужасным.
Один из генералов, подъехавших к Наполеону, позволил себе предложить ему ввести в дело старую гвардию. Ней и Бертье, стоявшие подле Наполеона, переглянулись между собой и презрительно улыбнулись на бессмысленное предложение этого генерала.
Наполеон опустил голову и долго молчал.
– A huit cent lieux de France je ne ferai pas demolir ma garde, [За три тысячи двести верст от Франции я не могу дать разгромить свою гвардию.] – сказал он и, повернув лошадь, поехал назад, к Шевардину.


Кутузов сидел, понурив седую голову и опустившись тяжелым телом, на покрытой ковром лавке, на том самом месте, на котором утром его видел Пьер. Он не делал никаких распоряжении, а только соглашался или не соглашался на то, что предлагали ему.
«Да, да, сделайте это, – отвечал он на различные предложения. – Да, да, съезди, голубчик, посмотри, – обращался он то к тому, то к другому из приближенных; или: – Нет, не надо, лучше подождем», – говорил он. Он выслушивал привозимые ему донесения, отдавал приказания, когда это требовалось подчиненным; но, выслушивая донесения, он, казалось, не интересовался смыслом слов того, что ему говорили, а что то другое в выражении лиц, в тоне речи доносивших интересовало его. Долголетним военным опытом он знал и старческим умом понимал, что руководить сотнями тысяч человек, борющихся с смертью, нельзя одному человеку, и знал, что решают участь сраженья не распоряжения главнокомандующего, не место, на котором стоят войска, не количество пушек и убитых людей, а та неуловимая сила, называемая духом войска, и он следил за этой силой и руководил ею, насколько это было в его власти.
Общее выражение лица Кутузова было сосредоточенное, спокойное внимание и напряжение, едва превозмогавшее усталость слабого и старого тела.
В одиннадцать часов утра ему привезли известие о том, что занятые французами флеши были опять отбиты, но что князь Багратион ранен. Кутузов ахнул и покачал головой.
– Поезжай к князю Петру Ивановичу и подробно узнай, что и как, – сказал он одному из адъютантов и вслед за тем обратился к принцу Виртембергскому, стоявшему позади него:
– Не угодно ли будет вашему высочеству принять командование первой армией.
Вскоре после отъезда принца, так скоро, что он еще не мог доехать до Семеновского, адъютант принца вернулся от него и доложил светлейшему, что принц просит войск.
Кутузов поморщился и послал Дохтурову приказание принять командование первой армией, а принца, без которого, как он сказал, он не может обойтись в эти важные минуты, просил вернуться к себе. Когда привезено было известие о взятии в плен Мюрата и штабные поздравляли Кутузова, он улыбнулся.
– Подождите, господа, – сказал он. – Сражение выиграно, и в пленении Мюрата нет ничего необыкновенного. Но лучше подождать радоваться. – Однако он послал адъютанта проехать по войскам с этим известием.
Когда с левого фланга прискакал Щербинин с донесением о занятии французами флешей и Семеновского, Кутузов, по звукам поля сражения и по лицу Щербинина угадав, что известия были нехорошие, встал, как бы разминая ноги, и, взяв под руку Щербинина, отвел его в сторону.
– Съезди, голубчик, – сказал он Ермолову, – посмотри, нельзя ли что сделать.
Кутузов был в Горках, в центре позиции русского войска. Направленная Наполеоном атака на наш левый фланг была несколько раз отбиваема. В центре французы не подвинулись далее Бородина. С левого фланга кавалерия Уварова заставила бежать французов.
В третьем часу атаки французов прекратились. На всех лицах, приезжавших с поля сражения, и на тех, которые стояли вокруг него, Кутузов читал выражение напряженности, дошедшей до высшей степени. Кутузов был доволен успехом дня сверх ожидания. Но физические силы оставляли старика. Несколько раз голова его низко опускалась, как бы падая, и он задремывал. Ему подали обедать.
Флигель адъютант Вольцоген, тот самый, который, проезжая мимо князя Андрея, говорил, что войну надо im Raum verlegon [перенести в пространство (нем.) ], и которого так ненавидел Багратион, во время обеда подъехал к Кутузову. Вольцоген приехал от Барклая с донесением о ходе дел на левом фланге. Благоразумный Барклай де Толли, видя толпы отбегающих раненых и расстроенные зады армии, взвесив все обстоятельства дела, решил, что сражение было проиграно, и с этим известием прислал к главнокомандующему своего любимца.
Кутузов с трудом жевал жареную курицу и сузившимися, повеселевшими глазами взглянул на Вольцогена.
Вольцоген, небрежно разминая ноги, с полупрезрительной улыбкой на губах, подошел к Кутузову, слегка дотронувшись до козырька рукою.
Вольцоген обращался с светлейшим с некоторой аффектированной небрежностью, имеющей целью показать, что он, как высокообразованный военный, предоставляет русским делать кумира из этого старого, бесполезного человека, а сам знает, с кем он имеет дело. «Der alte Herr (как называли Кутузова в своем кругу немцы) macht sich ganz bequem, [Старый господин покойно устроился (нем.) ] – подумал Вольцоген и, строго взглянув на тарелки, стоявшие перед Кутузовым, начал докладывать старому господину положение дел на левом фланге так, как приказал ему Барклай и как он сам его видел и понял.
– Все пункты нашей позиции в руках неприятеля и отбить нечем, потому что войск нет; они бегут, и нет возможности остановить их, – докладывал он.
Кутузов, остановившись жевать, удивленно, как будто не понимая того, что ему говорили, уставился на Вольцогена. Вольцоген, заметив волнение des alten Herrn, [старого господина (нем.) ] с улыбкой сказал:
– Я не считал себя вправе скрыть от вашей светлости того, что я видел… Войска в полном расстройстве…
– Вы видели? Вы видели?.. – нахмурившись, закричал Кутузов, быстро вставая и наступая на Вольцогена. – Как вы… как вы смеете!.. – делая угрожающие жесты трясущимися руками и захлебываясь, закричал он. – Как смоете вы, милостивый государь, говорить это мне. Вы ничего не знаете. Передайте от меня генералу Барклаю, что его сведения неверны и что настоящий ход сражения известен мне, главнокомандующему, лучше, чем ему.
Вольцоген хотел возразить что то, но Кутузов перебил его.
– Неприятель отбит на левом и поражен на правом фланге. Ежели вы плохо видели, милостивый государь, то не позволяйте себе говорить того, чего вы не знаете. Извольте ехать к генералу Барклаю и передать ему назавтра мое непременное намерение атаковать неприятеля, – строго сказал Кутузов. Все молчали, и слышно было одно тяжелое дыхание запыхавшегося старого генерала. – Отбиты везде, за что я благодарю бога и наше храброе войско. Неприятель побежден, и завтра погоним его из священной земли русской, – сказал Кутузов, крестясь; и вдруг всхлипнул от наступивших слез. Вольцоген, пожав плечами и скривив губы, молча отошел к стороне, удивляясь uber diese Eingenommenheit des alten Herrn. [на это самодурство старого господина. (нем.) ]
– Да, вот он, мой герой, – сказал Кутузов к полному красивому черноволосому генералу, который в это время входил на курган. Это был Раевский, проведший весь день на главном пункте Бородинского поля.
Раевский доносил, что войска твердо стоят на своих местах и что французы не смеют атаковать более. Выслушав его, Кутузов по французски сказал:
– Vous ne pensez donc pas comme lesautres que nous sommes obliges de nous retirer? [Вы, стало быть, не думаете, как другие, что мы должны отступить?]
– Au contraire, votre altesse, dans les affaires indecises c'est loujours le plus opiniatre qui reste victorieux, – отвечал Раевский, – et mon opinion… [Напротив, ваша светлость, в нерешительных делах остается победителем тот, кто упрямее, и мое мнение…]
– Кайсаров! – крикнул Кутузов своего адъютанта. – Садись пиши приказ на завтрашний день. А ты, – обратился он к другому, – поезжай по линии и объяви, что завтра мы атакуем.
Пока шел разговор с Раевским и диктовался приказ, Вольцоген вернулся от Барклая и доложил, что генерал Барклай де Толли желал бы иметь письменное подтверждение того приказа, который отдавал фельдмаршал.
Кутузов, не глядя на Вольцогена, приказал написать этот приказ, который, весьма основательно, для избежания личной ответственности, желал иметь бывший главнокомандующий.
И по неопределимой, таинственной связи, поддерживающей во всей армии одно и то же настроение, называемое духом армии и составляющее главный нерв войны, слова Кутузова, его приказ к сражению на завтрашний день, передались одновременно во все концы войска.
Далеко не самые слова, не самый приказ передавались в последней цепи этой связи. Даже ничего не было похожего в тех рассказах, которые передавали друг другу на разных концах армии, на то, что сказал Кутузов; но смысл его слов сообщился повсюду, потому что то, что сказал Кутузов, вытекало не из хитрых соображений, а из чувства, которое лежало в душе главнокомандующего, так же как и в душе каждого русского человека.
И узнав то, что назавтра мы атакуем неприятеля, из высших сфер армии услыхав подтверждение того, чему они хотели верить, измученные, колеблющиеся люди утешались и ободрялись.


Полк князя Андрея был в резервах, которые до второго часа стояли позади Семеновского в бездействии, под сильным огнем артиллерии. Во втором часу полк, потерявший уже более двухсот человек, был двинут вперед на стоптанное овсяное поле, на тот промежуток между Семеновским и курганной батареей, на котором в этот день были побиты тысячи людей и на который во втором часу дня был направлен усиленно сосредоточенный огонь из нескольких сот неприятельских орудий.
Не сходя с этого места и не выпустив ни одного заряда, полк потерял здесь еще третью часть своих людей. Спереди и в особенности с правой стороны, в нерасходившемся дыму, бубухали пушки и из таинственной области дыма, застилавшей всю местность впереди, не переставая, с шипящим быстрым свистом, вылетали ядра и медлительно свистевшие гранаты. Иногда, как бы давая отдых, проходило четверть часа, во время которых все ядра и гранаты перелетали, но иногда в продолжение минуты несколько человек вырывало из полка, и беспрестанно оттаскивали убитых и уносили раненых.
С каждым новым ударом все меньше и меньше случайностей жизни оставалось для тех, которые еще не были убиты. Полк стоял в батальонных колоннах на расстоянии трехсот шагов, но, несмотря на то, все люди полка находились под влиянием одного и того же настроения. Все люди полка одинаково были молчаливы и мрачны. Редко слышался между рядами говор, но говор этот замолкал всякий раз, как слышался попавший удар и крик: «Носилки!» Большую часть времени люди полка по приказанию начальства сидели на земле. Кто, сняв кивер, старательно распускал и опять собирал сборки; кто сухой глиной, распорошив ее в ладонях, начищал штык; кто разминал ремень и перетягивал пряжку перевязи; кто старательно расправлял и перегибал по новому подвертки и переобувался. Некоторые строили домики из калмыжек пашни или плели плетеночки из соломы жнивья. Все казались вполне погружены в эти занятия. Когда ранило и убивало людей, когда тянулись носилки, когда наши возвращались назад, когда виднелись сквозь дым большие массы неприятелей, никто не обращал никакого внимания на эти обстоятельства. Когда же вперед проезжала артиллерия, кавалерия, виднелись движения нашей пехоты, одобрительные замечания слышались со всех сторон. Но самое большое внимание заслуживали события совершенно посторонние, не имевшие никакого отношения к сражению. Как будто внимание этих нравственно измученных людей отдыхало на этих обычных, житейских событиях. Батарея артиллерии прошла пред фронтом полка. В одном из артиллерийских ящиков пристяжная заступила постромку. «Эй, пристяжную то!.. Выправь! Упадет… Эх, не видят!.. – по всему полку одинаково кричали из рядов. В другой раз общее внимание обратила небольшая коричневая собачонка с твердо поднятым хвостом, которая, бог знает откуда взявшись, озабоченной рысцой выбежала перед ряды и вдруг от близко ударившего ядра взвизгнула и, поджав хвост, бросилась в сторону. По всему полку раздалось гоготанье и взвизги. Но развлечения такого рода продолжались минуты, а люди уже более восьми часов стояли без еды и без дела под непроходящим ужасом смерти, и бледные и нахмуренные лица все более бледнели и хмурились.
Князь Андрей, точно так же как и все люди полка, нахмуренный и бледный, ходил взад и вперед по лугу подле овсяного поля от одной межи до другой, заложив назад руки и опустив голову. Делать и приказывать ему нечего было. Все делалось само собою. Убитых оттаскивали за фронт, раненых относили, ряды смыкались. Ежели отбегали солдаты, то они тотчас же поспешно возвращались. Сначала князь Андрей, считая своею обязанностью возбуждать мужество солдат и показывать им пример, прохаживался по рядам; но потом он убедился, что ему нечему и нечем учить их. Все силы его души, точно так же как и каждого солдата, были бессознательно направлены на то, чтобы удержаться только от созерцания ужаса того положения, в котором они были. Он ходил по лугу, волоча ноги, шаршавя траву и наблюдая пыль, которая покрывала его сапоги; то он шагал большими шагами, стараясь попадать в следы, оставленные косцами по лугу, то он, считая свои шаги, делал расчеты, сколько раз он должен пройти от межи до межи, чтобы сделать версту, то ошмурыгывал цветки полыни, растущие на меже, и растирал эти цветки в ладонях и принюхивался к душисто горькому, крепкому запаху. Изо всей вчерашней работы мысли не оставалось ничего. Он ни о чем не думал. Он прислушивался усталым слухом все к тем же звукам, различая свистенье полетов от гула выстрелов, посматривал на приглядевшиеся лица людей 1 го батальона и ждал. «Вот она… эта опять к нам! – думал он, прислушиваясь к приближавшемуся свисту чего то из закрытой области дыма. – Одна, другая! Еще! Попало… Он остановился и поглядел на ряды. „Нет, перенесло. А вот это попало“. И он опять принимался ходить, стараясь делать большие шаги, чтобы в шестнадцать шагов дойти до межи.
Свист и удар! В пяти шагах от него взрыло сухую землю и скрылось ядро. Невольный холод пробежал по его спине. Он опять поглядел на ряды. Вероятно, вырвало многих; большая толпа собралась у 2 го батальона.
– Господин адъютант, – прокричал он, – прикажите, чтобы не толпились. – Адъютант, исполнив приказание, подходил к князю Андрею. С другой стороны подъехал верхом командир батальона.
– Берегись! – послышался испуганный крик солдата, и, как свистящая на быстром полете, приседающая на землю птичка, в двух шагах от князя Андрея, подле лошади батальонного командира, негромко шлепнулась граната. Лошадь первая, не спрашивая того, хорошо или дурно было высказывать страх, фыркнула, взвилась, чуть не сронив майора, и отскакала в сторону. Ужас лошади сообщился людям.