Тарнат, Михаэль

Михаэль Тарнат
Общая информация
Прозвище	Tanne (пихта)
Родился	27 октября 1969(1969-10-27) (54 года) Хильден, Северный Рейн-Вестфалия, ФРГ
Гражданство	Германия
Рост	186 см
Позиция	Защитник
Информация о клубе
Клуб	Бавария (Мюнхен)
Должность	скаут
Карьера
Молодёжные клубы
1979—1990	Хилден-Норд
Клубная карьера*
1990—1994	Дуйсбург	134 (12)
1994—1997	Карлсруэ	81 (7)
1997—2003	Бавария (Мюнхен)	122 (8)
2003—2004	Манчестер Сити	32 (3)
2004—2009	Ганновер 96	102 (8)
1990—2009	Итого	471 (38)
Национальная сборная**
1996—1998	Германия	19 (0)
* Количество игр и голов за профессиональный клуб считается только для различных лиг национальных чемпионатов. ** Количество игр и голов за национальную сборную в официальных матчах.

Михаэль Тарнат (нем. Michael Tarnat; 27 октября 1969, Хильден, Северный Рейн-Вестфалия, ФРГ) — немецкий футболист. Выступал за сборную Германии. Играл на позиции защитника, иногда выходил на поле в качестве опорного полузащитника.

Провел 19 матчей за сборную Германии, участник чемпионата мира 1998. Известен умением выполнять штрафные удары и длинные обостряющие передачи.

В настоящее время — скаут «Баварии».

Карьера

Клубная

Ранние годы

Тарнат играл в футбол в клубе «Хилден-Норд» с 1979 по 1990 годы. Первым профессиональным клубом футболиста стал клуб Бундеслиги 2 «Дуйсбург», в котором он дебютировал в августе 1991 года в домашнем матче против «Штутгарта».

27 августа 1993 года забил свой первый гол в Бундеслиге, принеся ничью со счётом 1:1 «Дуйсбургу» в гостевом матче против лейпцигского «Локомотива».

Летом 1994 года перешёл в «Карлсруэ», где вскоре стал одним из ведущих игроков команды, наряду с Томасом Хесслером и Торстеном Финком. Его визитной карточкой был сильный удар левой ногой, который сделал его одним из лучших исполнителей штрафных ударов Бундеслиги середины 90-х годов. В течение трёх сезонов с клубом Тарнат сыграл 81 матч в Бундеслиге и забил семь мячей.

В 1996 году в первый раз призван в немецкую сборную: дебютировал в отборочном матче к чемпионату мира 1998 в матче против сборной Армении 9 октября 1996 года.

«Бавария»

В 1997 году настал «звёздный час» Тарната, когда «Бавария» купила его вместе с Финком у «Карлсруэ». Конкурентом Тарната на левом фланге был Биксант Лизаразю. Тренер «Баварии» Оттмар Хитцфельд часто поочерёдно использовал их обоих, что дало «Баварии» один из лучших левых флангов в Европе.

Вместе с «Баварией» Тарнат стал чемпионом Германии в 1999, 2000, 2001 и 2003 годах, выиграл кубок Германии по футболу в 1998, 2000 и 2003 годах и Лигу чемпионов УЕФА в 2001 году. Тарнат также играл в 1999 году в финале Лиги чемпионов, в котором «Бавария» проиграла со счётом 1:2 «Манчестер Юнайтед», дважды пропустив в добавленное время.

В сезоне 1999/2000 в выездном матче Бундеслиги против «Айнтрахта» Тарнат во втором тайме встал в ворота. Это случилось после того как Оливер Кан покинул поле из-за травмы, полученной при столкновении с товарищем по команде, Самуэлем Куффуром. Сменщик Кана, Бернд Дреер, также был травмирован спустя 10 минут после выхода на поле. В итоге, на замену вышел Тарнат и занял место в воротах. «Бавария» в тот момент проигрывала 0:1, но уже через две минуты после того, как Тарнат вышел на замену, она счет сравняла, а на 80-й минуте, благодаря забитому мячу Куффура, вышла вперед 2:1. В итоге, матч завершился победой «Баварии» 2:1.

Между тем, карьера Тарната развивалась неровно — в конце 90-х он часто страдал от травм, просиживал на скамье запасных «Баварии», потерял место в сборной Германии.

«Манчестер Сити» и «Ганновер»

В 2003 году перешёл в «Манчестер Сити», сыграл 32 матча в Премьер-лиге и забил три гола. В следующем году подписал контракт с «Ганновером», где спустя 5 лет он и закончил карьеру.

17 мая 2009 года было объявлено, что он уйдёт из профессионального футбола. Он сыграл свой последний матч за «Ганновер» 29 июля 2009 года против «Арсенала». В августе 2009 года Тарнат вернулся в «Баварию Мюнхен» как скаут.

В сборной

Тарнат был основным игроком сборной Германии в 1998 году на чемпионате мира во Франции: выходил на поле в четырёх из пяти матчей, сыгранных командой на турнире. В игре группового раунда против Югославии его свободный удар привёл к автоголу Синиши Михайловича.

Достижения

«Карлсруэ»

• Кубок Германии (финалист): 1995/96

«Бавария»

• Бундеслига: 1998/99, 1999/2000, 2000/01, 2002/03
• Кубок Германии: 1998, 1999 (финалист), 2000, 2003
• Кубок немецкой лиги: 1997, 1998, 1999, 2000
• Лига чемпионов УЕФА: 1998/99 (финалист), 2000/01
• Межконтинентальный кубок: 2001
• Суперкубок УЕФА (финалист): 2001

Ссылки

• [www.fussballdaten.de/spieler/tarnatmichael/ Michael Tarnat statistics]

Отрывок, характеризующий Тарнат, Михаэль

Наполеон вздернул плечами и, ничего не ответив, продолжал свою прогулку. Бельяр громко и оживленно стал говорить с генералами свиты, окружившими его.
– Вы очень пылки, Бельяр, – сказал Наполеон, опять подходя к подъехавшему генералу. – Легко ошибиться в пылу огня. Поезжайте и посмотрите, и тогда приезжайте ко мне.
Не успел еще Бельяр скрыться из вида, как с другой стороны прискакал новый посланный с поля сражения.
– Eh bien, qu'est ce qu'il y a? [Ну, что еще?] – сказал Наполеон тоном человека, раздраженного беспрестанными помехами.
– Sire, le prince… [Государь, герцог…] – начал адъютант.
– Просит подкрепления? – с гневным жестом проговорил Наполеон. Адъютант утвердительно наклонил голову и стал докладывать; но император отвернулся от него, сделав два шага, остановился, вернулся назад и подозвал Бертье. – Надо дать резервы, – сказал он, слегка разводя руками. – Кого послать туда, как вы думаете? – обратился он к Бертье, к этому oison que j'ai fait aigle [гусенку, которого я сделал орлом], как он впоследствии называл его.
– Государь, послать дивизию Клапареда? – сказал Бертье, помнивший наизусть все дивизии, полки и батальоны.
Наполеон утвердительно кивнул головой.
Адъютант поскакал к дивизии Клапареда. И чрез несколько минут молодая гвардия, стоявшая позади кургана, тронулась с своего места. Наполеон молча смотрел по этому направлению.
– Нет, – обратился он вдруг к Бертье, – я не могу послать Клапареда. Пошлите дивизию Фриана, – сказал он.
Хотя не было никакого преимущества в том, чтобы вместо Клапареда посылать дивизию Фриана, и даже было очевидное неудобство и замедление в том, чтобы остановить теперь Клапареда и посылать Фриана, но приказание было с точностью исполнено. Наполеон не видел того, что он в отношении своих войск играл роль доктора, который мешает своими лекарствами, – роль, которую он так верно понимал и осуждал.
Дивизия Фриана, так же как и другие, скрылась в дыму поля сражения. С разных сторон продолжали прискакивать адъютанты, и все, как бы сговорившись, говорили одно и то же. Все просили подкреплений, все говорили, что русские держатся на своих местах и производят un feu d'enfer [адский огонь], от которого тает французское войско.
Наполеон сидел в задумчивости на складном стуле.
Проголодавшийся с утра m r de Beausset, любивший путешествовать, подошел к императору и осмелился почтительно предложить его величеству позавтракать.
– Я надеюсь, что теперь уже я могу поздравить ваше величество с победой, – сказал он.
Наполеон молча отрицательно покачал головой. Полагая, что отрицание относится к победе, а не к завтраку, m r de Beausset позволил себе игриво почтительно заметить, что нет в мире причин, которые могли бы помешать завтракать, когда можно это сделать.
– Allez vous… [Убирайтесь к…] – вдруг мрачно сказал Наполеон и отвернулся. Блаженная улыбка сожаления, раскаяния и восторга просияла на лице господина Боссе, и он плывущим шагом отошел к другим генералам.
Наполеон испытывал тяжелое чувство, подобное тому, которое испытывает всегда счастливый игрок, безумно кидавший свои деньги, всегда выигрывавший и вдруг, именно тогда, когда он рассчитал все случайности игры, чувствующий, что чем более обдуман его ход, тем вернее он проигрывает.
Войска были те же, генералы те же, те же были приготовления, та же диспозиция, та же proclamation courte et energique [прокламация короткая и энергическая], он сам был тот же, он это знал, он знал, что он был даже гораздо опытнее и искуснее теперь, чем он был прежде, даже враг был тот же, как под Аустерлицем и Фридландом; но страшный размах руки падал волшебно бессильно.
Все те прежние приемы, бывало, неизменно увенчиваемые успехом: и сосредоточение батарей на один пункт, и атака резервов для прорвания линии, и атака кавалерии des hommes de fer [железных людей], – все эти приемы уже были употреблены, и не только не было победы, но со всех сторон приходили одни и те же известия об убитых и раненых генералах, о необходимости подкреплений, о невозможности сбить русских и о расстройстве войск.
Прежде после двух трех распоряжений, двух трех фраз скакали с поздравлениями и веселыми лицами маршалы и адъютанты, объявляя трофеями корпуса пленных, des faisceaux de drapeaux et d'aigles ennemis, [пуки неприятельских орлов и знамен,] и пушки, и обозы, и Мюрат просил только позволения пускать кавалерию для забрания обозов. Так было под Лоди, Маренго, Арколем, Иеной, Аустерлицем, Ваграмом и так далее, и так далее. Теперь же что то странное происходило с его войсками.
Несмотря на известие о взятии флешей, Наполеон видел, что это было не то, совсем не то, что было во всех его прежних сражениях. Он видел, что то же чувство, которое испытывал он, испытывали и все его окружающие люди, опытные в деле сражений. Все лица были печальны, все глаза избегали друг друга. Только один Боссе не мог понимать значения того, что совершалось. Наполеон же после своего долгого опыта войны знал хорошо, что значило в продолжение восьми часов, после всех употрсбленных усилий, невыигранное атакующим сражение. Он знал, что это было почти проигранное сражение и что малейшая случайность могла теперь – на той натянутой точке колебания, на которой стояло сражение, – погубить его и его войска.
Когда он перебирал в воображении всю эту странную русскую кампанию, в которой не было выиграно ни одного сраженья, в которой в два месяца не взято ни знамен, ни пушек, ни корпусов войск, когда глядел на скрытно печальные лица окружающих и слушал донесения о том, что русские всё стоят, – страшное чувство, подобное чувству, испытываемому в сновидениях, охватывало его, и ему приходили в голову все несчастные случайности, могущие погубить его. Русские могли напасть на его левое крыло, могли разорвать его середину, шальное ядро могло убить его самого. Все это было возможно. В прежних сражениях своих он обдумывал только случайности успеха, теперь же бесчисленное количество несчастных случайностей представлялось ему, и он ожидал их всех. Да, это было как во сне, когда человеку представляется наступающий на него злодей, и человек во сне размахнулся и ударил своего злодея с тем страшным усилием, которое, он знает, должно уничтожить его, и чувствует, что рука его, бессильная и мягкая, падает, как тряпка, и ужас неотразимой погибели обхватывает беспомощного человека.