Кёпке, Андреас

Андреас Кёпке
Общая информация
Полное имя	Андреас Кёпке
Родился
Гражданство
Рост	182 см
Позиция	вратарь
Информация о клубе
Клуб	завершил карьеру
Карьера
Клубная карьера*
1979—1983	Хольштайн	6 (0)
1983—1984	СК Шарлоттенбург	38 (0)
1984—1986	Герта	71 (0)
1986—1994	Нюрнберг	232 (2)
1994—1996	Айнтрахт	66 (0)
1996—1998	Олимпик Марсель	64 (0)
1998—2001	Нюрнберг	74 (0)
Национальная сборная**
1990—1998	Германия	59 (0)
Международные медали
Чемпионаты мира
Золото	Италия 1990
Чемпионаты Европы
Серебро	Швеция 1992
Золото	Англия 1996
* Количество игр и голов за профессиональный клуб считается только для различных лиг национальных чемпионатов. ** Количество игр и голов за национальную сборную в официальных матчах.

Андреас Кёпке (нем. Andreas Köpke; 12 марта 1962 года в городе Киль, ФРГ) — немецкий футболист, вратарь. Выступал за сборную Германии. Чемпион мира 1990 года и чемпион Европы 1996 года. Признан лучшим футболистом Германии 1993 года, лучшим вратарём Германии 1993 года, лучшим вратарём мира 1996 года. Участвовал в чемпионатах мира 1990, 1994, 1998 гг. и чемпионатах Европы 1992 и 1996 гг. До Евро-96 Андреас Кёпке был сменщиком Бодо Иллгнера в воротах сборной. В 1996 и 1998 гг. был основным вратарём сборной Германии.

Пиком карьеры для Андреаса был 1996 год. В сборной Германии, ставшей чемпионом Европы, он был не только основным вратарём, но и одним из лидеров команды. В заключительном матче группового турнира взял намертво пенальти от Джанфранко Дзолы, а в полуфинале против сборной Англии Андреас отразил удар Гарета Саутгейта с пенальти и обеспечил участие своей команды в финале чемпионата Европы. Андреас был признан лучшим вратарём мира 1996 года.

Кёпке был основным вратарем немецкой сборной и на чемпионате мира 1998, который закончился для него и его партнеров поражением от Хорватии в четвертьфинале со счетом 3–0. В соответствии с ранее принятым решением, Кёпке завершил выступления за сборную после этого турнира. Его уход открыл дорогу другому великому немецкому вратарю - Оливеру Кану. Всего Кёпке провел за сборную Германии 59 матчей.

Возглавив национальную сборную, Юрген Клинсманн первым делом сменил тренера вратарей: новым тренером стал Андреас Кёпке. Многие до сих пор считают, что на чемпионате мира 2006 благодаря его записке, в которой была изложена манера исполнения пенальти аргентинцами, Йенс Леманн смог выиграть серию послематчевых пенальти в четвертьфинальном матче с Аргентиной; однако записка Кёпке ещё в 2006 году была обнародована Зёнке Вортманном в фильме «Германия. Летняя сказка»: она могла помочь Леманну разве что играть на нервах у аргентинцев.

Достижения личные

• Лучший футболист Германии: 1993
• Лучший вратарь мира по версии МФФИИС: 1996
• Лучший вратарь Чемпионата Европы 1996 (по версии UEFA)
• Входит в состав символической сборной по итогам Чемпионата Европы 1996 (по версии UEFA)

Отрывок, характеризующий Кёпке, Андреас

Те самые поступки, за которые историки одобряют Александра I, – как то: либеральные начинания царствования, борьба с Наполеоном, твердость, выказанная им в 12 м году, и поход 13 го года, не вытекают ли из одних и тех же источников – условий крови, воспитания, жизни, сделавших личность Александра тем, чем она была, – из которых вытекают и те поступки, за которые историки порицают его, как то: Священный Союз, восстановление Польши, реакция 20 х годов?
В чем же состоит сущность этих упреков?
В том, что такое историческое лицо, как Александр I, лицо, стоявшее на высшей возможной ступени человеческой власти, как бы в фокусе ослепляющего света всех сосредоточивающихся на нем исторических лучей; лицо, подлежавшее тем сильнейшим в мире влияниям интриг, обманов, лести, самообольщения, которые неразлучны с властью; лицо, чувствовавшее на себе, всякую минуту своей жизни, ответственность за все совершавшееся в Европе, и лицо не выдуманное, а живое, как и каждый человек, с своими личными привычками, страстями, стремлениями к добру, красоте, истине, – что это лицо, пятьдесят лет тому назад, не то что не было добродетельно (за это историки не упрекают), а не имело тех воззрений на благо человечества, которые имеет теперь профессор, смолоду занимающийся наукой, то есть читанном книжек, лекций и списыванием этих книжек и лекций в одну тетрадку.
Но если даже предположить, что Александр I пятьдесят лет тому назад ошибался в своем воззрении на то, что есть благо народов, невольно должно предположить, что и историк, судящий Александра, точно так же по прошествии некоторого времени окажется несправедливым, в своем воззрении на то, что есть благо человечества. Предположение это тем более естественно и необходимо, что, следя за развитием истории, мы видим, что с каждым годом, с каждым новым писателем изменяется воззрение на то, что есть благо человечества; так что то, что казалось благом, через десять лет представляется злом; и наоборот. Мало того, одновременно мы находим в истории совершенно противоположные взгляды на то, что было зло и что было благо: одни данную Польше конституцию и Священный Союз ставят в заслугу, другие в укор Александру.
Про деятельность Александра и Наполеона нельзя сказать, чтобы она была полезна или вредна, ибо мы не можем сказать, для чего она полезна и для чего вредна. Если деятельность эта кому нибудь не нравится, то она не нравится ему только вследствие несовпадения ее с ограниченным пониманием его о том, что есть благо. Представляется ли мне благом сохранение в 12 м году дома моего отца в Москве, или слава русских войск, или процветание Петербургского и других университетов, или свобода Польши, или могущество России, или равновесие Европы, или известного рода европейское просвещение – прогресс, я должен признать, что деятельность всякого исторического лица имела, кроме этих целей, ещь другие, более общие и недоступные мне цели.
Но положим, что так называемая наука имеет возможность примирить все противоречия и имеет для исторических лиц и событий неизменное мерило хорошего и дурного.
Положим, что Александр мог сделать все иначе. Положим, что он мог, по предписанию тех, которые обвиняют его, тех, которые профессируют знание конечной цели движения человечества, распорядиться по той программе народности, свободы, равенства и прогресса (другой, кажется, нет), которую бы ему дали теперешние обвинители. Положим, что эта программа была бы возможна и составлена и что Александр действовал бы по ней. Что же сталось бы тогда с деятельностью всех тех людей, которые противодействовали тогдашнему направлению правительства, – с деятельностью, которая, по мнению историков, хороша и полезна? Деятельности бы этой не было; жизни бы не было; ничего бы не было.
Если допустить, что жизнь человеческая может управляться разумом, – то уничтожится возможность жизни.


Если допустить, как то делают историки, что великие люди ведут человечество к достижению известных целей, состоящих или в величии России или Франции, или в равновесии Европы, или в разнесении идей революции, или в общем прогрессе, или в чем бы то ни было, то невозможно объяснить явлений истории без понятий о случае и о гении.