Татуировка
Татуирóвка (татý, в просторечии — нако́лка) — процесс нанесения перманентного (стойкого) рисунка на тело, выполняемого методом местного травмирования кожного покрова с внесением в подкожную клетчатку красящего пигмента; сами узоры на теле, сделанные таким способом.
Процесс относится к декоративным модификациям тела. Как правило, татуировка и её вид определяются самим заказчиком, либо условиями быта и социума.
Татуировка носит характерные отличительные черты, подразделяясь на виды, стили и способы изготовления.
Человек, наносящий татуировку, носит название: татуировщик, кольщик, мастер татуировки, тату-мастер.
Содержание
Сферы использования
- Татуировка нередко используется криминальными группами (Воры в законе, Mara Salvatrucha, Якудза и т. д.) как метод идентификации внутри иерархии.
- Татуировка используется правоохранительными органами как особая примета для поиска преступника.
- Нередко используется для опознания и идентификации трупов в ходе судебно-медицинских расследований.
- Распространена среди молодёжных групп и течений, способствуя самовыражению.
- Татуировка — это разновидность боди арта, то есть, вид авангардного искусства.
Современные мастера татуировки используют профессиональное техническое оборудование для нанесения татуировок, самой распространенной является индукционная машинка.
Этимология
Татуировать — термин, заимствованный через фр. tatouer, из полинезийских языков, на таитянском слово Tatau — «татау»[1] имеет идентичное значение — рисунок на человеческой коже. В английский язык это слово ввёл выдающийся английский путешественник Джеймс Кук. Он употребил его в отчёте о путешествии вокруг света, опубликованном в 1773 году. До этого татуировка в Европе была способом украшения и идентификации человеческого телаК:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан)[источник не указан 3375 дней] и не выделялась отдельным названием. Используемые до Кука термины определяли татуировку в общей массе техник непосредственного украшения и обозначения человеческого тела. Иногда являлись заимствованными из жаргона и сленга различных общественных групп.
История
Перечень наиболее любопытных обозначений татуировки, которые в прошлом применялись на территории Западной Европы: «signum» и «stigma» — эти слова известны из литературы Древнего Рима; слово «stygmat» встречается в Библии, например, в Вульгате или в изданной Лютером в 1534 году и обозначает — язва, то есть рана[2], «grafism» — у Дж. Казановы. «hieroglif» — так писал в «Свадьба Фигаро» Бомарше. Слова «знак», «отпечаток» встречаются в романе «Отверженные» В. Гюго. Кроме этих терминов вплоть до конца XVIII века на территории Западной Европы достаточно широко употреблялось названия: «вырезанный рисунок» и французский термин «piquage», автором которого был маркиз Л. де Монкальм (1712—1759), лично знакомый с обычаями тогдашних индейцев Канады. Вообще на европейском континенте татуированных чаще всего обозначали словом «раскрашенный» либо «отмеченный пунктиром». Голландцы называли процесс татуирования «prikschildern» или «stechmalen», что в переводе означает «рисование накалыванием». Англичане употребляли слова «punctures» и «punctation», испанцы — «pintados».
После Кука термин «татуировка» был принят не сразу, в качестве главенствующего, по отношению к одному и тому же способу украшения тела, у различных народов земного шара. Поначалу слово «татуировка» связывалось с процедурой, выполняемой на Таити.
Постепенно термин «татуировка» распространялся в большинстве европейских государств, приспосабливаясь к различным языкам и, заполняя нишу в лексике точным обозначением предмета, о котором идёт речь. Само же понятие «татуировка», которое охватывало уже все разновидности данного явления во всем мире, впервые попало в «Словарь медицины», подготовленный бельгийцем Пьером Нистеном в 1856 году. Затем Эмиль Литтре ввёл его в знаменитый «Словарь французского языка».
Самый «татуированный» в мире человек — Лаки Даймонд Рич, его тело полностью покрыто татуировками, включая мочки и внутри ушей, кожу между пальцев, веки и крайнюю плоть.
В России
Единственное сообщение о нательных рисунках у русов-язычников встречается у арабского путешественника и писателя Ибн Фадлана в сочинении «Записках о путешествии на Волгу», написанном в 920—921 годах: «Я видел русов, когда они прибыли по своим торговым делам и расположились у реки Атыл. … И от края ногтей кого-либо из них до его шеи — это всё зелёное: деревья, изображения и тому подобное»[3]. По мнению А. П. Ковалевского Ибн Фадлан описал татуировки. В дальнейшем сообщений историков о наличии рисунков на теле славян нет. Первые татуировки появляются у отдельных русских матросов лишь в начале XX века, татуировка была ими заимствована у иностранных матросов, и как массовое явление татуировка не существовала до момента рождения криминальных структур. Именно потому в России и русских стилях тату синонимами татуировки могут служить слова-выходцы из криминального сленга: «портак», «портачка», «масть». Криминальное татуирование в России стало общественно признанным явлением тюремной среды.
В своем историческом прошлом, во времена СССР, татуировка имела в основном матросский, арестантский, армейский и политический характер.
В данное время на территории России создаются и проводятся тату-конвенции и фестивали. Впервые такой фестиваль прошёл в Санкт-Петербурге в 2003 году под названием «Санкт-Петербургский Тату-Фестиваль»[4]
Ритуальные татуировки
- Маори
У народа маори, проживающего в Новой Зеландии, искусство татуирования — сакральный обряд. Способ нанесения татуировки маори отличается от обычного надрезанием кожи особым зубилом вместо протыкания иглой. Мотивы та-моко — спиральные линии, покрывавшие лица, ягодицы и ноги мужчин-маори. Женщины делают татуировку на губах, подбородке.
- Якудза
В Японии до 500 года украшение тела татуировкой было привилегией императоров, позднее оно превратилось в декоративное искусство. Однако со временем искусство тату стало символом преступного мира. В Древней Японии человек с татуировкой был персоной нон грата: его изгоняли из семьи и общества, обрекая на полную изоляцию. На теле преступников татуировки делались обычно на видном месте и могли даже рассказать, в какой тюрьме они отбывали наказание. Со временем стала отличительной чертой якудза.
Якудза уже в течение столетий используют обширные татуировки, как знак принадлежности к какой-либо группе, а также чтобы обозначить своё положение в группе. Кроме того, при вступлении в якудза крестьяне и ремесленники получали новые, воинственно звучащие имена, такие как Тигр и журавль, Девять драконов, Ревущая буря и т. д., которые затем наносились в виде картин на спину или грудь. Японская классическая татуировка, унаследованная якудза, отличается красотой, разнообразием сюжетов и цветов и несёт в себе скрытый смысл, непонятный для непосвященных. Как правило, татуировки изображают легендарных героев либо религиозные сюжеты, которые могут перемежаться с цветами, пейзажами, символическими животными, такими как драконы и тигры, на фоне волн, облаков или лучей, и в движении, что делает их восприятие трёхмерным. Тематика японской татуировки изобилует разнообразными мотивами, которые можно разделить на четыре группы: флора, фауна, религиозные и мифологические мотивы, связанные с необыкновенными приключениями героев:
- Хризантема, некогда атрибут микадо, позже — символ настойчивости и решительности.
- Пион — символ богатства и успеха в жизни.
- Цветок сакуры — у которой лепестки опадают даже при легком дуновении точно так же безропотно, как и самурай отдает жизнь за своего господина — это символ времени и непрочности бытия.
- Лист клёна — несёт то же значение, что красная роза в Европе.
- Дракон — символизирует власть и силу, и одновременно объединяющий огонь и воду.
- Карп — символизирует мужество, отвагу, стоицизм.
- Тигр — символ бесстрашия.
Особое место занимают разнообразные морские и вообще водные мотивы, что объясняется просто: жизнь многих японцев тесно связана с морем. По этой причине в японской татуировке часто рядом с водными созданиями появляется мотив волны, служащий в качестве фона и выявления фактуры тела. Иногда он диктует стилистическое своеобразие. В японской татуировке нашла себе место также многочисленная группа народных героев, святых, самураев и монахов, куртизанок, гейш, актёров театра кабуки, борцов сумо и т. д.
Однако, несмотря на столь сильное клановое деление, мастера тату Японии продолжают выполнять заказы, передавая мастерство из поколения в поколение, вместе с неповторимым способом татуирования (традиционное искусство татуировки подразумевает канонический способ изготовления с использованием бамбука и семейных рецептов красителя)
Широко известны школы японских мастеров татуировки, студии и семейные кланы (Хоритоси, Хоритама, Ирэдзуми и иные).
- Третий рейх
Основной темой в татуировках солдат Третьего Рейха являлась, естественно, нацистская символика. Практиковалось это в основном в эсэсовских дивизиях. Кроме того, каждый штурмманн имел татуировку с указанием группы крови — подмышкой слева. После капитуляции гитлеровской Германии союзники отлавливали эсэсовцев в фильтрационных лагерях при помощи наружного осмотра
Отношение религий к татуировке
Иудаизм
В иудаизме отношение к татуировке является отрицательным. Основанием к этому является Библия (Лев. 19:28):
|
Ради умершего не делайте нарезов на теле вашем и не накалывайте на себе письмен. Я Господь (Бог ваш). | 
|
|
|
И в плоти своей вижу Бога |
|
Христианство
В христианстве не существует соборных канонов, запрещающих татуировку, однако отношение к ней является крайне негативным. Чаще всего запрет на татуировки обосновывают Библией. Упоминание в Библии татуировки можно обнаружить в отрывке, осуждающем ритуальные действия ради умерших (Лев. 19:28):
|
|
Ради умершего не делайте нарезов на теле вашем и не накалывайте на себе письмен. Я Господь (Бог ваш). |
|
|
|
Они не должны брить головы своей и подстригать края бороды своей и делать нарезы на теле своем. |
|
|
|
Вы сыны Господа Бога вашего; не делайте нарезов на теле вашем и не выстригайте волос над глазами вашими по умершем |
|
Ефрем Сирин, объясняя данное место, пишет о запрете для христиан на своём теле делать какими-либо красителями любые неизгладимые изображения (татуировки): «Повелевает и постановляет законом на телах своих не делать едкими составами неизгладимых начертаний, подобно тому, как делают Египтяне, на телах своих начертывая неизгладимые изображения богов своих[9].»
Ислам
Ислам как и иудаизм, и христианство запрещает делать татуировки. Нанесение татуировки входит в перечень мусульманских грехов[10]. Обоснованиям для данного запрета служат авторитетные в исламе богословские толкования Корана: Тафсир аль-Куртуби, сделанный Абу Абдуллахом аль-Куртуби, и Рух аль-Баян, сделанный Исмаилом Хакки Бурсеви. В этих двух тафсирах объясняется значение запрета на «ваши» для мусульман; слово «ваши», употребленное в хадисах, подразумевает опускание иглы в краску и нанесение ей различных узоров, рисунков на любой из части тела. Запрет на «ваши» это категорический запрет на любую татуировку, даже религиозного содержания[11].
Виды
Постоянные
Наносится под кожу с помощью одной или нескольких игл. При правильном нанесении и использовании качественного пигмента такая татуировка никогда полностью не выцветает и остаётся до конца жизни.
Косметические
Татуировки часто используют в косметических целях для ликвидации различных пятен или для нанесения макияжа на лицо — так называемый перманентный макияж. Перманентному макияжу могут подвергаться губы, брови или глаза (веки), шрамы, имитировать румяна и волосы (маскировка шрамов после пересадки волос). Перманентный макияж рассчитан на срок от 1 года до 5 лет.
Красители и пигменты
Издревле основными красителями являлись минеральные соединения, добываемые из природных ресурсов. В частности, в практике татуирования применялись охра, сажа, каменный уголь, редко киноварь, нередко использовались смеси компонентов.
- Подробнее см. Орнамент, Пазырыкская культура, маори.
Средние века с изобретением пороха (дымный порох на основе угля) содействовали появлению тату с применением пороховой смеси, вводимой под кожу. Химическая промышленность современности производит полный спектр синтетических красителей, в частности, для индустрии тату созданы отдельные условия, лаборатории.
- Именно на основе данных качественного тестирования и лабораторных проб, мастера тату настаивают использовать в татуировке салонные и качественные условия, гарантируя безопасность клиента. И категорически против непрофессионального использования некачественных, непроверенных материалов, не дающих гарантий безопасности.
Именно поэтому красители и пигменты, используемые в татуировке, гипоалергенны, долговечны и стойки (в плане цвета).
Ученые из Европейского химического агентства провели исследование, доказавшее опасность чернил, используемых для татуировок. Краски, используемые для нанесения тату, потенциально токсичны и могут вызвать целый ряд заболеваний, начиная от аллергии и заканчивая раком. Причем наиболее ядовитыми оказались красные чернила, за ними следуют синие, зеленые и чёрные[12].
Способы выведения татуировок
Татуировку невозможно свести бесследно, даже при удалении татуировки лазером остаются шрамы. При удалении другими средствами остаются шрамы, размер которых будет больше размера сводимой татуировки, в силу разрушения кожного покрова. Фактически, свести татуировку — значит лишиться фрагмента татуированной кожи. Именно поэтому необходимо взвесить все за и против перед тем, как делать татуировку.
После процедуры удаления следует долгое лечение. По причине сложности удаления, чаще всего татуировку перекрывают иным рисунком. Некачественную, надоевшую или плохо сделанную татуировку покрывают заново новым рисунком, который полностью закрывает старый, либо вносят коррективы и исправления. Процесс перекрытия старой татуировки новой называется кавер-ап (англ. cover-up).
Механический способ
Дермабразия находит применение в тех случаях, когда размеры татуировок сравнительно невелики. К такой операции обращаются и люди, имеющие на коже небольшие дефекты — рубцы, пигментные пятна, оставшиеся после интенсивного воздействия солнечных лучей, и т. п.
Термический способ
Это процедура удаления постоянных татуировок при помощи лазера. Лазеры позволяют не только избавиться от нательного украшения любой степени сложности, размера, окраски, глубины, но и произвести корректировку татуировок.
Химический способ
Этот способ предполагает удаление татуировок при помощи каких-либо химических веществ, целью которых является отшелушивание верхних слоёв кожи с частичками красящего вещества (пилинг).
Последствия
По сообщению Национальной медикаментозной службы Португалии, использование временных смываемых татуировок (био-татуировки) вредно для кожи, так как в состав краски входит парафениленодиамин, который разрешен к применению в строго определенных небольших количествах. Татуировки с применением парафениленодиамина могут вызвать аллергические реакции или экзему.
Увлечение татуировками может привести к тату-зависимости.
См. также
Напишите отзыв о статье "Татуировка"
Примечания
- ↑ [archive.org/stream/tahitianenglishd00davirich#page/258/mode/2up «A Tahitian and English dictionary, with introductory remarks on the Polynesian language, and a short grammar of the Tahitian dialect: with an appendix containing a list of foreign words used in the Tahitian Bible, in commerce, etc., with the sources from whence they have been derived». by Davies, H. J. (Herbert John); London Missionary Society Published 1851 р. 258]
- ↑ Например: (Гал. 6:17)
- ↑ [www.vostlit.info/Texts/rus16/Fadlan/text.phtml?id=6123 Книга Ахмеда Ибн-Фадлана о его путешествии на Волгу в 921—922 гг.]. Х.: Восточная литература (1956). Проверено 11 февраля 2011. [www.webcitation.org/618OBu6Zh Архивировано из первоисточника 22 августа 2011].
- ↑ [tattoo-festival.ru/ Санкт-Петербургский Международный Фестиваль Татуировки]
- ↑ [www.rg.ru/2013/07/17/mafia-site-anons.html На главаря японских гангстеров впервые подали в суд] // Российская газета 17.07.2013
- ↑ Takahiro Kitamura & Katie M. Kitamura [www.hi-braa.spb.ru/nihhon/tattoo/japanese_tattoo.php?xy=62#start Bushido-legacies of japanese tattoo]. — ISBN 0-7643-1201-4.
- ↑ [toldot.ru/urava/ask/urava_6262.html Рав Яков Шуб Как иудаизм относится к татуировкам?]
- ↑ [azbyka.ru/otechnik/?Lopuhin/tolkovaja_biblija_03=19 Лопухин Толковая Библия]
- ↑ [www.rusbible.ru/books/vtor.es.html „Толкование Ефрема Сирина на Второзаконие“]
- ↑ [www.moona.ru/?p=1172 Грехи в Исламе]
- ↑ [islam-today.ru/veroucenie/poklonenie/mozhno_li_delat_tatuirovku_po_islamu/ Муфтий Илдус Файзов Можно ли делать татуировку по Исламу?]
- ↑ [rg.ru/2016/07/25/uchenye-chernila-dlia-tatuirovok-mogut-vyzyvat-rak.html Ученые: Чернила для татуировок могут вызывать рак — Российская газета]
Литература
- Мещеряков А. Н. [ec-dejavu.ru/p/Publ_Mesheryakov_tattoo.html Татуировки: Хризантемы, драконы и молитвы] // Мещеряков А. Н. Книга японских символов. М., 2003. — С. 477—489
- Бобринская E. A. [ec-dejavu.ru/f-2/Futurism-2.html Футуристический «грим»] // Вестник истории, литературы, искусства / Отделение историко-философских наук РАН — М.: Собрание; Наука, 2005, с. 88-99
- Гальперина Г. А. Язык татуировок. ISBN 978-5-9524-3200-0
- Погадаев В. А. «Тату охотников за головами» — «Восточная коллекция», № 3, 2003 с. 150—155.
- Балдаев, Данциг Сергеевич // Татуировки заключённых, Russian criminal tattoo.
- Борохов А.Д. [raptus.ru/archives/3359 Значение татуировок в диагностике психических и поведенческих расстройств]. raptus.ru (13 ноября 2014). Проверено 4 апреля 2016.
Ссылки
- цикл д/ф «Охотник за тату» (Гавайи, Филиппины, Таиланд, Папуа Новая Гвинея, Мозамбик и пр.) (Discovery World)
- [www.psychologies.ru/self-knowledge/individuality/pochemu-myi-ne-delaem-tatuirovki/]
Отрывок, характеризующий Татуировка
Гостья, не зная, что сказать, покачала головой.– Совсем не из дружбы, – отвечал Николай, вспыхнув и отговариваясь как будто от постыдного на него наклепа. – Совсем не дружба, а просто чувствую призвание к военной службе.
Он оглянулся на кузину и на гостью барышню: обе смотрели на него с улыбкой одобрения.
– Нынче обедает у нас Шуберт, полковник Павлоградского гусарского полка. Он был в отпуску здесь и берет его с собой. Что делать? – сказал граф, пожимая плечами и говоря шуточно о деле, которое, видимо, стоило ему много горя.
– Я уж вам говорил, папенька, – сказал сын, – что ежели вам не хочется меня отпустить, я останусь. Но я знаю, что я никуда не гожусь, кроме как в военную службу; я не дипломат, не чиновник, не умею скрывать того, что чувствую, – говорил он, всё поглядывая с кокетством красивой молодости на Соню и гостью барышню.
Кошечка, впиваясь в него глазами, казалась каждую секунду готовою заиграть и выказать всю свою кошачью натуру.
– Ну, ну, хорошо! – сказал старый граф, – всё горячится. Всё Бонапарте всем голову вскружил; все думают, как это он из поручиков попал в императоры. Что ж, дай Бог, – прибавил он, не замечая насмешливой улыбки гостьи.
Большие заговорили о Бонапарте. Жюли, дочь Карагиной, обратилась к молодому Ростову:
– Как жаль, что вас не было в четверг у Архаровых. Мне скучно было без вас, – сказала она, нежно улыбаясь ему.
Польщенный молодой человек с кокетливой улыбкой молодости ближе пересел к ней и вступил с улыбающейся Жюли в отдельный разговор, совсем не замечая того, что эта его невольная улыбка ножом ревности резала сердце красневшей и притворно улыбавшейся Сони. – В середине разговора он оглянулся на нее. Соня страстно озлобленно взглянула на него и, едва удерживая на глазах слезы, а на губах притворную улыбку, встала и вышла из комнаты. Всё оживление Николая исчезло. Он выждал первый перерыв разговора и с расстроенным лицом вышел из комнаты отыскивать Соню.
– Как секреты то этой всей молодежи шиты белыми нитками! – сказала Анна Михайловна, указывая на выходящего Николая. – Cousinage dangereux voisinage, [Бедовое дело – двоюродные братцы и сестрицы,] – прибавила она.
– Да, – сказала графиня, после того как луч солнца, проникнувший в гостиную вместе с этим молодым поколением, исчез, и как будто отвечая на вопрос, которого никто ей не делал, но который постоянно занимал ее. – Сколько страданий, сколько беспокойств перенесено за то, чтобы теперь на них радоваться! А и теперь, право, больше страха, чем радости. Всё боишься, всё боишься! Именно тот возраст, в котором так много опасностей и для девочек и для мальчиков.
– Всё от воспитания зависит, – сказала гостья.
– Да, ваша правда, – продолжала графиня. – До сих пор я была, слава Богу, другом своих детей и пользуюсь полным их доверием, – говорила графиня, повторяя заблуждение многих родителей, полагающих, что у детей их нет тайн от них. – Я знаю, что я всегда буду первою confidente [поверенной] моих дочерей, и что Николенька, по своему пылкому характеру, ежели будет шалить (мальчику нельзя без этого), то всё не так, как эти петербургские господа.
– Да, славные, славные ребята, – подтвердил граф, всегда разрешавший запутанные для него вопросы тем, что всё находил славным. – Вот подите, захотел в гусары! Да вот что вы хотите, ma chere!
– Какое милое существо ваша меньшая, – сказала гостья. – Порох!
– Да, порох, – сказал граф. – В меня пошла! И какой голос: хоть и моя дочь, а я правду скажу, певица будет, Саломони другая. Мы взяли итальянца ее учить.
– Не рано ли? Говорят, вредно для голоса учиться в эту пору.
– О, нет, какой рано! – сказал граф. – Как же наши матери выходили в двенадцать тринадцать лет замуж?
– Уж она и теперь влюблена в Бориса! Какова? – сказала графиня, тихо улыбаясь, глядя на мать Бориса, и, видимо отвечая на мысль, всегда ее занимавшую, продолжала. – Ну, вот видите, держи я ее строго, запрещай я ей… Бог знает, что бы они делали потихоньку (графиня разумела: они целовались бы), а теперь я знаю каждое ее слово. Она сама вечером прибежит и всё мне расскажет. Может быть, я балую ее; но, право, это, кажется, лучше. Я старшую держала строго.
– Да, меня совсем иначе воспитывали, – сказала старшая, красивая графиня Вера, улыбаясь.
Но улыбка не украсила лица Веры, как это обыкновенно бывает; напротив, лицо ее стало неестественно и оттого неприятно.
Старшая, Вера, была хороша, была неглупа, училась прекрасно, была хорошо воспитана, голос у нее был приятный, то, что она сказала, было справедливо и уместно; но, странное дело, все, и гостья и графиня, оглянулись на нее, как будто удивились, зачем она это сказала, и почувствовали неловкость.
– Всегда с старшими детьми мудрят, хотят сделать что нибудь необыкновенное, – сказала гостья.
– Что греха таить, ma chere! Графинюшка мудрила с Верой, – сказал граф. – Ну, да что ж! всё таки славная вышла, – прибавил он, одобрительно подмигивая Вере.
Гостьи встали и уехали, обещаясь приехать к обеду.
– Что за манера! Уж сидели, сидели! – сказала графиня, проводя гостей.
Когда Наташа вышла из гостиной и побежала, она добежала только до цветочной. В этой комнате она остановилась, прислушиваясь к говору в гостиной и ожидая выхода Бориса. Она уже начинала приходить в нетерпение и, топнув ножкой, сбиралась было заплакать оттого, что он не сейчас шел, когда заслышались не тихие, не быстрые, приличные шаги молодого человека.
Наташа быстро бросилась между кадок цветов и спряталась.
Борис остановился посереди комнаты, оглянулся, смахнул рукой соринки с рукава мундира и подошел к зеркалу, рассматривая свое красивое лицо. Наташа, притихнув, выглядывала из своей засады, ожидая, что он будет делать. Он постоял несколько времени перед зеркалом, улыбнулся и пошел к выходной двери. Наташа хотела его окликнуть, но потом раздумала. «Пускай ищет», сказала она себе. Только что Борис вышел, как из другой двери вышла раскрасневшаяся Соня, сквозь слезы что то злобно шепчущая. Наташа удержалась от своего первого движения выбежать к ней и осталась в своей засаде, как под шапкой невидимкой, высматривая, что делалось на свете. Она испытывала особое новое наслаждение. Соня шептала что то и оглядывалась на дверь гостиной. Из двери вышел Николай.
– Соня! Что с тобой? Можно ли это? – сказал Николай, подбегая к ней.
– Ничего, ничего, оставьте меня! – Соня зарыдала.
– Нет, я знаю что.
– Ну знаете, и прекрасно, и подите к ней.
– Соооня! Одно слово! Можно ли так мучить меня и себя из за фантазии? – говорил Николай, взяв ее за руку.
Соня не вырывала у него руки и перестала плакать.
Наташа, не шевелясь и не дыша, блестящими главами смотрела из своей засады. «Что теперь будет»? думала она.
– Соня! Мне весь мир не нужен! Ты одна для меня всё, – говорил Николай. – Я докажу тебе.
– Я не люблю, когда ты так говоришь.
– Ну не буду, ну прости, Соня! – Он притянул ее к себе и поцеловал.
«Ах, как хорошо!» подумала Наташа, и когда Соня с Николаем вышли из комнаты, она пошла за ними и вызвала к себе Бориса.
– Борис, подите сюда, – сказала она с значительным и хитрым видом. – Мне нужно сказать вам одну вещь. Сюда, сюда, – сказала она и привела его в цветочную на то место между кадок, где она была спрятана. Борис, улыбаясь, шел за нею.
– Какая же это одна вещь ? – спросил он.
Она смутилась, оглянулась вокруг себя и, увидев брошенную на кадке свою куклу, взяла ее в руки.
– Поцелуйте куклу, – сказала она.
Борис внимательным, ласковым взглядом смотрел в ее оживленное лицо и ничего не отвечал.
– Не хотите? Ну, так подите сюда, – сказала она и глубже ушла в цветы и бросила куклу. – Ближе, ближе! – шептала она. Она поймала руками офицера за обшлага, и в покрасневшем лице ее видны были торжественность и страх.
– А меня хотите поцеловать? – прошептала она чуть слышно, исподлобья глядя на него, улыбаясь и чуть не плача от волненья.
Борис покраснел.
– Какая вы смешная! – проговорил он, нагибаясь к ней, еще более краснея, но ничего не предпринимая и выжидая.
Она вдруг вскочила на кадку, так что стала выше его, обняла его обеими руками, так что тонкие голые ручки согнулись выше его шеи и, откинув движением головы волосы назад, поцеловала его в самые губы.
Она проскользнула между горшками на другую сторону цветов и, опустив голову, остановилась.
– Наташа, – сказал он, – вы знаете, что я люблю вас, но…
– Вы влюблены в меня? – перебила его Наташа.
– Да, влюблен, но, пожалуйста, не будем делать того, что сейчас… Еще четыре года… Тогда я буду просить вашей руки.
Наташа подумала.
– Тринадцать, четырнадцать, пятнадцать, шестнадцать… – сказала она, считая по тоненьким пальчикам. – Хорошо! Так кончено?
И улыбка радости и успокоения осветила ее оживленное лицо.
– Кончено! – сказал Борис.
– Навсегда? – сказала девочка. – До самой смерти?
И, взяв его под руку, она с счастливым лицом тихо пошла с ним рядом в диванную.
Графиня так устала от визитов, что не велела принимать больше никого, и швейцару приказано было только звать непременно кушать всех, кто будет еще приезжать с поздравлениями. Графине хотелось с глазу на глаз поговорить с другом своего детства, княгиней Анной Михайловной, которую она не видала хорошенько с ее приезда из Петербурга. Анна Михайловна, с своим исплаканным и приятным лицом, подвинулась ближе к креслу графини.
– С тобой я буду совершенно откровенна, – сказала Анна Михайловна. – Уж мало нас осталось, старых друзей! От этого я так и дорожу твоею дружбой.
Анна Михайловна посмотрела на Веру и остановилась. Графиня пожала руку своему другу.
– Вера, – сказала графиня, обращаясь к старшей дочери, очевидно, нелюбимой. – Как у вас ни на что понятия нет? Разве ты не чувствуешь, что ты здесь лишняя? Поди к сестрам, или…
Красивая Вера презрительно улыбнулась, видимо не чувствуя ни малейшего оскорбления.
– Ежели бы вы мне сказали давно, маменька, я бы тотчас ушла, – сказала она, и пошла в свою комнату.
Но, проходя мимо диванной, она заметила, что в ней у двух окошек симметрично сидели две пары. Она остановилась и презрительно улыбнулась. Соня сидела близко подле Николая, который переписывал ей стихи, в первый раз сочиненные им. Борис с Наташей сидели у другого окна и замолчали, когда вошла Вера. Соня и Наташа с виноватыми и счастливыми лицами взглянули на Веру.
Весело и трогательно было смотреть на этих влюбленных девочек, но вид их, очевидно, не возбуждал в Вере приятного чувства.
– Сколько раз я вас просила, – сказала она, – не брать моих вещей, у вас есть своя комната.
Она взяла от Николая чернильницу.
– Сейчас, сейчас, – сказал он, мокая перо.
– Вы всё умеете делать не во время, – сказала Вера. – То прибежали в гостиную, так что всем совестно сделалось за вас.
Несмотря на то, или именно потому, что сказанное ею было совершенно справедливо, никто ей не отвечал, и все четверо только переглядывались между собой. Она медлила в комнате с чернильницей в руке.
– И какие могут быть в ваши года секреты между Наташей и Борисом и между вами, – всё одни глупости!
– Ну, что тебе за дело, Вера? – тихеньким голоском, заступнически проговорила Наташа.
Она, видимо, была ко всем еще более, чем всегда, в этот день добра и ласкова.
– Очень глупо, – сказала Вера, – мне совестно за вас. Что за секреты?…
– У каждого свои секреты. Мы тебя с Бергом не трогаем, – сказала Наташа разгорячаясь.
– Я думаю, не трогаете, – сказала Вера, – потому что в моих поступках никогда ничего не может быть дурного. А вот я маменьке скажу, как ты с Борисом обходишься.
– Наталья Ильинишна очень хорошо со мной обходится, – сказал Борис. – Я не могу жаловаться, – сказал он.
– Оставьте, Борис, вы такой дипломат (слово дипломат было в большом ходу у детей в том особом значении, какое они придавали этому слову); даже скучно, – сказала Наташа оскорбленным, дрожащим голосом. – За что она ко мне пристает? Ты этого никогда не поймешь, – сказала она, обращаясь к Вере, – потому что ты никогда никого не любила; у тебя сердца нет, ты только madame de Genlis [мадам Жанлис] (это прозвище, считавшееся очень обидным, было дано Вере Николаем), и твое первое удовольствие – делать неприятности другим. Ты кокетничай с Бергом, сколько хочешь, – проговорила она скоро.
– Да уж я верно не стану перед гостями бегать за молодым человеком…
– Ну, добилась своего, – вмешался Николай, – наговорила всем неприятностей, расстроила всех. Пойдемте в детскую.
Все четверо, как спугнутая стая птиц, поднялись и пошли из комнаты.
– Мне наговорили неприятностей, а я никому ничего, – сказала Вера.
– Madame de Genlis! Madame de Genlis! – проговорили смеющиеся голоса из за двери.
Красивая Вера, производившая на всех такое раздражающее, неприятное действие, улыбнулась и видимо не затронутая тем, что ей было сказано, подошла к зеркалу и оправила шарф и прическу. Глядя на свое красивое лицо, она стала, повидимому, еще холоднее и спокойнее.
В гостиной продолжался разговор.
– Ah! chere, – говорила графиня, – и в моей жизни tout n'est pas rose. Разве я не вижу, что du train, que nous allons, [не всё розы. – при нашем образе жизни,] нашего состояния нам не надолго! И всё это клуб, и его доброта. В деревне мы живем, разве мы отдыхаем? Театры, охоты и Бог знает что. Да что обо мне говорить! Ну, как же ты это всё устроила? Я часто на тебя удивляюсь, Annette, как это ты, в свои годы, скачешь в повозке одна, в Москву, в Петербург, ко всем министрам, ко всей знати, со всеми умеешь обойтись, удивляюсь! Ну, как же это устроилось? Вот я ничего этого не умею.
– Ах, душа моя! – отвечала княгиня Анна Михайловна. – Не дай Бог тебе узнать, как тяжело остаться вдовой без подпоры и с сыном, которого любишь до обожания. Всему научишься, – продолжала она с некоторою гордостью. – Процесс мой меня научил. Ежели мне нужно видеть кого нибудь из этих тузов, я пишу записку: «princesse une telle [княгиня такая то] желает видеть такого то» и еду сама на извозчике хоть два, хоть три раза, хоть четыре, до тех пор, пока не добьюсь того, что мне надо. Мне всё равно, что бы обо мне ни думали.
– Ну, как же, кого ты просила о Бореньке? – спросила графиня. – Ведь вот твой уже офицер гвардии, а Николушка идет юнкером. Некому похлопотать. Ты кого просила?
– Князя Василия. Он был очень мил. Сейчас на всё согласился, доложил государю, – говорила княгиня Анна Михайловна с восторгом, совершенно забыв всё унижение, через которое она прошла для достижения своей цели.
– Что он постарел, князь Василий? – спросила графиня. – Я его не видала с наших театров у Румянцевых. И думаю, забыл про меня. Il me faisait la cour, [Он за мной волочился,] – вспомнила графиня с улыбкой.
– Всё такой же, – отвечала Анна Михайловна, – любезен, рассыпается. Les grandeurs ne lui ont pas touriene la tete du tout. [Высокое положение не вскружило ему головы нисколько.] «Я жалею, что слишком мало могу вам сделать, милая княгиня, – он мне говорит, – приказывайте». Нет, он славный человек и родной прекрасный. Но ты знаешь, Nathalieie, мою любовь к сыну. Я не знаю, чего я не сделала бы для его счастья. А обстоятельства мои до того дурны, – продолжала Анна Михайловна с грустью и понижая голос, – до того дурны, что я теперь в самом ужасном положении. Мой несчастный процесс съедает всё, что я имею, и не подвигается. У меня нет, можешь себе представить, a la lettre [буквально] нет гривенника денег, и я не знаю, на что обмундировать Бориса. – Она вынула платок и заплакала. – Мне нужно пятьсот рублей, а у меня одна двадцатипятирублевая бумажка. Я в таком положении… Одна моя надежда теперь на графа Кирилла Владимировича Безухова. Ежели он не захочет поддержать своего крестника, – ведь он крестил Борю, – и назначить ему что нибудь на содержание, то все мои хлопоты пропадут: мне не на что будет обмундировать его.
Графиня прослезилась и молча соображала что то.
– Часто думаю, может, это и грех, – сказала княгиня, – а часто думаю: вот граф Кирилл Владимирович Безухой живет один… это огромное состояние… и для чего живет? Ему жизнь в тягость, а Боре только начинать жить.
– Он, верно, оставит что нибудь Борису, – сказала графиня.
– Бог знает, chere amie! [милый друг!] Эти богачи и вельможи такие эгоисты. Но я всё таки поеду сейчас к нему с Борисом и прямо скажу, в чем дело. Пускай обо мне думают, что хотят, мне, право, всё равно, когда судьба сына зависит от этого. – Княгиня поднялась. – Теперь два часа, а в четыре часа вы обедаете. Я успею съездить.
И с приемами петербургской деловой барыни, умеющей пользоваться временем, Анна Михайловна послала за сыном и вместе с ним вышла в переднюю.
– Прощай, душа моя, – сказала она графине, которая провожала ее до двери, – пожелай мне успеха, – прибавила она шопотом от сына.
– Вы к графу Кириллу Владимировичу, ma chere? – сказал граф из столовой, выходя тоже в переднюю. – Коли ему лучше, зовите Пьера ко мне обедать. Ведь он у меня бывал, с детьми танцовал. Зовите непременно, ma chere. Ну, посмотрим, как то отличится нынче Тарас. Говорит, что у графа Орлова такого обеда не бывало, какой у нас будет.
– Mon cher Boris, [Дорогой Борис,] – сказала княгиня Анна Михайловна сыну, когда карета графини Ростовой, в которой они сидели, проехала по устланной соломой улице и въехала на широкий двор графа Кирилла Владимировича Безухого. – Mon cher Boris, – сказала мать, выпрастывая руку из под старого салопа и робким и ласковым движением кладя ее на руку сына, – будь ласков, будь внимателен. Граф Кирилл Владимирович всё таки тебе крестный отец, и от него зависит твоя будущая судьба. Помни это, mon cher, будь мил, как ты умеешь быть…
– Ежели бы я знал, что из этого выйдет что нибудь, кроме унижения… – отвечал сын холодно. – Но я обещал вам и делаю это для вас.
Несмотря на то, что чья то карета стояла у подъезда, швейцар, оглядев мать с сыном (которые, не приказывая докладывать о себе, прямо вошли в стеклянные сени между двумя рядами статуй в нишах), значительно посмотрев на старенький салоп, спросил, кого им угодно, княжен или графа, и, узнав, что графа, сказал, что их сиятельству нынче хуже и их сиятельство никого не принимают.
– Мы можем уехать, – сказал сын по французски.
– Mon ami! [Друг мой!] – сказала мать умоляющим голосом, опять дотрогиваясь до руки сына, как будто это прикосновение могло успокоивать или возбуждать его.
Борис замолчал и, не снимая шинели, вопросительно смотрел на мать.
– Голубчик, – нежным голоском сказала Анна Михайловна, обращаясь к швейцару, – я знаю, что граф Кирилл Владимирович очень болен… я затем и приехала… я родственница… Я не буду беспокоить, голубчик… А мне бы только надо увидать князя Василия Сергеевича: ведь он здесь стоит. Доложи, пожалуйста.
Швейцар угрюмо дернул снурок наверх и отвернулся.
– Княгиня Друбецкая к князю Василию Сергеевичу, – крикнул он сбежавшему сверху и из под выступа лестницы выглядывавшему официанту в чулках, башмаках и фраке.
Мать расправила складки своего крашеного шелкового платья, посмотрелась в цельное венецианское зеркало в стене и бодро в своих стоптанных башмаках пошла вверх по ковру лестницы.
– Mon cher, voue m'avez promis, [Мой друг, ты мне обещал,] – обратилась она опять к Сыну, прикосновением руки возбуждая его.
Сын, опустив глаза, спокойно шел за нею.
Они вошли в залу, из которой одна дверь вела в покои, отведенные князю Василью.
В то время как мать с сыном, выйдя на середину комнаты, намеревались спросить дорогу у вскочившего при их входе старого официанта, у одной из дверей повернулась бронзовая ручка и князь Василий в бархатной шубке, с одною звездой, по домашнему, вышел, провожая красивого черноволосого мужчину. Мужчина этот был знаменитый петербургский доктор Lorrain.
– C'est donc positif? [Итак, это верно?] – говорил князь.
– Mon prince, «errare humanum est», mais… [Князь, человеку ошибаться свойственно.] – отвечал доктор, грассируя и произнося латинские слова французским выговором.
– C'est bien, c'est bien… [Хорошо, хорошо…]
Заметив Анну Михайловну с сыном, князь Василий поклоном отпустил доктора и молча, но с вопросительным видом, подошел к ним. Сын заметил, как вдруг глубокая горесть выразилась в глазах его матери, и слегка улыбнулся.
– Да, в каких грустных обстоятельствах пришлось нам видеться, князь… Ну, что наш дорогой больной? – сказала она, как будто не замечая холодного, оскорбительного, устремленного на нее взгляда.
Князь Василий вопросительно, до недоумения, посмотрел на нее, потом на Бориса. Борис учтиво поклонился. Князь Василий, не отвечая на поклон, отвернулся к Анне Михайловне и на ее вопрос отвечал движением головы и губ, которое означало самую плохую надежду для больного.
