Уоллатон-холл

Уоллатон-холл (англ. Wollaton Hall) — один из полдюжины ренессансных (елизаветинских) дворцов, сохранившихся в Англии. Строился под Ноттингемом в 1580-е годы архитектором Робертом Смитсоном (ранее спроектировавшим Лонглит) для промышленника Фрэнсиса Уиллоби (родственника капитана Хью Уиллоби).

В архитектуре проскальзывают итальянизмы, указывающие на участие в строительстве зодчих с юга Европы. Первоначальные интерьеры сгорели в конце XVIII века, но сохранился старинный орган XVII века. В середине XIX века Джозеф Пакстон (автор Хрустального дворца) воспроизвёл облик Уоллатон-холла при строительстве для барона Ротшильда резиденции Ментмор-Тауэрс в Бакингемшире.

В 1925 году барон Уиллоби (прямой потомок заказчика дворца) уступил Уоллатон-холл городским властям Ноттингема. В настоящее время на его территории размещается натуралистический музей, где можно увидеть множество растений, животных, различные породы камней, а в парке, который прилегает к Уоллатон-холлу можно увидеть гуляющих оленей, белок и лебедей.

В XXI веке Уоллатон-холл выступил в качестве вымышленной резиденции миллиардера Брюса Уэйна в заключительной части современной трилогии о Бэтмене «Тёмный рыцарь: Возрождение легенды».

Ссылки

•  (англ.) [www.wollatonhall.org.uk/ Официальный сайт Воллатон-холла]

Отрывок, характеризующий Уоллатон-холл

Денисов нагнулся над ее рукою, и она услыхала странные, непонятные для нее звуки. Она поцеловала его в черную, спутанную, курчавую голову. В это время послышался поспешный шум платья графини. Она подошла к ним.
– Василий Дмитрич, я благодарю вас за честь, – сказала графиня смущенным голосом, но который казался строгим Денисову, – но моя дочь так молода, и я думала, что вы, как друг моего сына, обратитесь прежде ко мне. В таком случае вы не поставили бы меня в необходимость отказа.
– Г'афиня, – сказал Денисов с опущенными глазами и виноватым видом, хотел сказать что то еще и запнулся.
Наташа не могла спокойно видеть его таким жалким. Она начала громко всхлипывать.
– Г'афиня, я виноват перед вами, – продолжал Денисов прерывающимся голосом, – но знайте, что я так боготво'ю вашу дочь и всё ваше семейство, что две жизни отдам… – Он посмотрел на графиню и, заметив ее строгое лицо… – Ну п'ощайте, г'афиня, – сказал он, поцеловал ее руку и, не взглянув на Наташу, быстрыми, решительными шагами вышел из комнаты.

На другой день Ростов проводил Денисова, который не хотел более ни одного дня оставаться в Москве. Денисова провожали у цыган все его московские приятели, и он не помнил, как его уложили в сани и как везли первые три станции.
После отъезда Денисова, Ростов, дожидаясь денег, которые не вдруг мог собрать старый граф, провел еще две недели в Москве, не выезжая из дому, и преимущественно в комнате барышень.
Соня была к нему нежнее и преданнее чем прежде. Она, казалось, хотела показать ему, что его проигрыш был подвиг, за который она теперь еще больше любит его; но Николай теперь считал себя недостойным ее.