Флаг Иркутской области

Флаг Иркутской области

Иркутская область
Россия
Утверждён	25 июня 1997
Пропорция	2:3
Номер в ГГР	193
Автор флага	С. Б. Демков

Флаг Ирку́тской области является одним из официальных символов Иркутской области и представляет собой геральдический знак, обозначающий Иркутскую область как субъект Российской Федерации во внутригосударственных отношениях и в международных и внешнеэкономических связях, а также при проведении официальных мероприятий.

Целями учреждения и использования флага Иркутской области являются повышение престижа и узнаваемости Иркутской области во внутригосударственных отношениях и в международных и внешнеэкономических связях, воспитание гражданственности и уважения к исторической памяти, традициям, национальной и культурной самобытности народов, проживающих в Иркутской области, укрепление межнационального согласия, гражданского мира в Иркутской области.

Флаг утверждён 16 июля 1997 года законом Иркутской области № 30-ОЗ, принятым постановлением Законодательного собрания Иркутской области от 25 июня 1997 года № 11/2-ЗС, и внесён в Государственный геральдический регистр Российской Федерации с присвоением регистрационного номера 193.

История

Законопроект «О гербе и флаге Иркутской области» был принят Законодательным Собранием Иркутской области в первом чтении 24 октября 1996 года. Российский центр флаговедения и геральдики предложил увеличить ширину белой полосы в середине флага до 1/2 длины полотнища, чтобы избежать сходства с флагом Гватемалы. 25 июня 1997 года Законодательное Собрание Иркутской области в постановлении № 11/2-ЗС приняло в третьем чтении закон Иркутской области «О гербе и флаге Иркутской области», который был подписан 16 июля губернатором области Юрием Ножиковым.

Описание

Описание флага, утверждённое законом Иркутской области от 16 июля 1997 года № 30-ОЗ, гласило:

«Флаг Иркутской области представляет собой прямоугольное полотнище, состоящее из трёх вертикально расположенных полос: двух синего и средней — белого цвета, в центре которой помещается изображение основного элемента герба: бегущего в левую сторону бабра, держащего в пасти червлёного (красного) соболя, в обрамлении стилизованных зелёных ветвей кедра. Отношение ширины флага к его длине — 2 к 3. Ширина средней полосы составляет 1/2 общей длины флага».

6 июня 2011 года, законом Иркутской области № 35-ОЗ «О флаге Иркутской области», принятым постановлением Законодательного Собрания Иркутской области от 25 мая 2011 года № 32/4-ЗС, закон Иркутской области от 16 июля 1997 года № 30-ОЗ признан утратившим силу и утверждено новое описание флага Иркутской области:

«Флаг Иркутской области представляет собой прямоугольное полотнище с отношением ширины к длине 2:3, состоящее из трёх вертикальных полос синего, белого и синего цветов с соотношением ширины 1:2:1, при этом в центре белой полосы помещается бегущий к древку бабр чёрного цвета, держащий в пасти соболя красного цвета и окруженный разомкнутым вверху венком из кедровых ветвей зелёного цвета».

Обоснование символики

Цвета флага означают:

синий — символ воды. В данном случае символизирует озеро Байкал, Ангару и другие реки области;

белый — символ чистоты, добра, скромности. В палитре флага он отображает чистоту помыслов жителей области, является символом белоснежных сибирских зим;

зелёный цвет ветвей кедра — цвет надежды, радости, изобилия. Символизирует также уникальную флору и фауну, лесные богатства области (стоит заметить, что настоящие кедры в регионе не растут, а сибирские кедры являются на самом деле соснами);

чёрный — благоразумие, смирение;

красный — храбрость, мужество, неустрашимость.

См. также

• Бабр
• Герб Иркутской области

Отрывок, характеризующий Флаг Иркутской области

Князь Андрей несколько раз оглянулся на этот дуб, проезжая по лесу, как будто он чего то ждал от него. Цветы и трава были и под дубом, но он всё так же, хмурясь, неподвижно, уродливо и упорно, стоял посреди их.
«Да, он прав, тысячу раз прав этот дуб, думал князь Андрей, пускай другие, молодые, вновь поддаются на этот обман, а мы знаем жизнь, – наша жизнь кончена!» Целый новый ряд мыслей безнадежных, но грустно приятных в связи с этим дубом, возник в душе князя Андрея. Во время этого путешествия он как будто вновь обдумал всю свою жизнь, и пришел к тому же прежнему успокоительному и безнадежному заключению, что ему начинать ничего было не надо, что он должен доживать свою жизнь, не делая зла, не тревожась и ничего не желая.


По опекунским делам рязанского именья, князю Андрею надо было видеться с уездным предводителем. Предводителем был граф Илья Андреич Ростов, и князь Андрей в середине мая поехал к нему.
Был уже жаркий период весны. Лес уже весь оделся, была пыль и было так жарко, что проезжая мимо воды, хотелось купаться.
Князь Андрей, невеселый и озабоченный соображениями о том, что и что ему нужно о делах спросить у предводителя, подъезжал по аллее сада к отрадненскому дому Ростовых. Вправо из за деревьев он услыхал женский, веселый крик, и увидал бегущую на перерез его коляски толпу девушек. Впереди других ближе, подбегала к коляске черноволосая, очень тоненькая, странно тоненькая, черноглазая девушка в желтом ситцевом платье, повязанная белым носовым платком, из под которого выбивались пряди расчесавшихся волос. Девушка что то кричала, но узнав чужого, не взглянув на него, со смехом побежала назад.
Князю Андрею вдруг стало от чего то больно. День был так хорош, солнце так ярко, кругом всё так весело; а эта тоненькая и хорошенькая девушка не знала и не хотела знать про его существование и была довольна, и счастлива какой то своей отдельной, – верно глупой – но веселой и счастливой жизнию. «Чему она так рада? о чем она думает! Не об уставе военном, не об устройстве рязанских оброчных. О чем она думает? И чем она счастлива?» невольно с любопытством спрашивал себя князь Андрей.
Граф Илья Андреич в 1809 м году жил в Отрадном всё так же как и прежде, то есть принимая почти всю губернию, с охотами, театрами, обедами и музыкантами. Он, как всякому новому гостю, был рад князю Андрею, и почти насильно оставил его ночевать.
В продолжение скучного дня, во время которого князя Андрея занимали старшие хозяева и почетнейшие из гостей, которыми по случаю приближающихся именин был полон дом старого графа, Болконский несколько раз взглядывая на Наташу чему то смеявшуюся и веселившуюся между другой молодой половиной общества, всё спрашивал себя: «о чем она думает? Чему она так рада!».
Вечером оставшись один на новом месте, он долго не мог заснуть. Он читал, потом потушил свечу и опять зажег ее. В комнате с закрытыми изнутри ставнями было жарко. Он досадовал на этого глупого старика (так он называл Ростова), который задержал его, уверяя, что нужные бумаги в городе, не доставлены еще, досадовал на себя за то, что остался.
Князь Андрей встал и подошел к окну, чтобы отворить его. Как только он открыл ставни, лунный свет, как будто он настороже у окна давно ждал этого, ворвался в комнату. Он отворил окно. Ночь была свежая и неподвижно светлая. Перед самым окном был ряд подстриженных дерев, черных с одной и серебристо освещенных с другой стороны. Под деревами была какая то сочная, мокрая, кудрявая растительность с серебристыми кое где листьями и стеблями. Далее за черными деревами была какая то блестящая росой крыша, правее большое кудрявое дерево, с ярко белым стволом и сучьями, и выше его почти полная луна на светлом, почти беззвездном, весеннем небе. Князь Андрей облокотился на окно и глаза его остановились на этом небе.
Комната князя Андрея была в среднем этаже; в комнатах над ним тоже жили и не спали. Он услыхал сверху женский говор.
– Только еще один раз, – сказал сверху женский голос, который сейчас узнал князь Андрей.
– Да когда же ты спать будешь? – отвечал другой голос.
– Я не буду, я не могу спать, что ж мне делать! Ну, последний раз…
Два женские голоса запели какую то музыкальную фразу, составлявшую конец чего то.
– Ах какая прелесть! Ну теперь спать, и конец.
– Ты спи, а я не могу, – отвечал первый голос, приблизившийся к окну. Она видимо совсем высунулась в окно, потому что слышно было шуршанье ее платья и даже дыханье. Всё затихло и окаменело, как и луна и ее свет и тени. Князь Андрей тоже боялся пошевелиться, чтобы не выдать своего невольного присутствия.