Слюдянка (город)

Город Слюдянка Герб Страна РоссияРоссия Субъект Федерации Иркутская областьИркутская область Муниципальный район Слюдянский район Городское поселение Слюдянское муниципальное образование Координаты 51°40′00″ с. ш. 103°42′00″ в. д.51.66667° с. ш. 103.70000° в. д. / 51.66667; 103.70000    Глава Владимир Николаевич Сендзяк Основан 1899 Первое упоминание 1647 Город с 1936 Площадь 38 км² Высота центра 470 м Население ↘18 302 человек (2016) Плотность 481,63 чел./км² Национальный состав русские, украинцы, буряты, татары, армяне и др. Конфессиональный состав христиане (православные, протестанты), мусульмане, буддисты и др. Названия жителей слюдянцы, слюдянец Часовой пояс UTC+8 Телефонный код +7 39544 Почтовые индексы 665900, 665902—665904 Автомобильный код 38, 85, 138 Код ОКАТО [classif.spb.ru/classificators/view/okt.php?st=A&kr=1&kod=25234501 25 234 501] Официальный сайт [www.sludyanka.ru dyanka.ru] Слюдянка Москва Иркутск Слюдянка

К:Населённые пункты, основанные в 1899 году

Слюдя́нка — город в Иркутской области Российской Федерации, административный центр Слюдянского района. Расположен на западной оконечности озера Байкал, в 110 км от Иркутска. Население — 18 302 чел. (2016).

Крупный железнодорожный узел на Транссибирской магистрали. От станции Слюдянка II начинается Кругобайкальская железная дорога. Через город проходит федеральная автодорога М55 «Байкал». Туристический центр Иркутской области. Вблизи производится добыча мрамора и цементного сырья. В прошлом Слюдянка была известна добычей слюды-флогопита и лазурита.

На месте города в 1647 году был создан Култукский острог, впоследствии перенесённый на место, где сейчас находится посёлок Култук. После этого лишь в 1802 году на этом месте появилось поселение Слюдянское зимовье на Кругобайкальском тракте. В 1899 году был основан железнодорожный посёлок Слюдянка, получивший статус рабочего посёлка в 1928, статус города — в 1936 году.

Топонимика

Название Слюдянка — русского происхождения. В основе стоит апеллятив «слюда» — название минерала, добывавшегося на протяжении 350 лет в окрестностях населённого пункта. Слюдянка не меняла названия, будучи острогом, зимовьем, посёлком и городом. Река, которая протекает в пределах города и в среднем течении которой были открыты месторождения слюды, также называется Слюдянка.

История

Древнейшая история

Первые люди на территории Слюдянки появились в энеолитическую эпоху. Об этом можно судить по найденным в 1962 году захоронениям древнего человека на Шаманском мысе. Эти захоронения были отнесены археологами к китойской эпохе энеолита. В пещерах на Шаманском мысе найдены рисунки и наскальная живопись древних людей, однако после подъёма уровня Байкала в связи с началом эксплуатации Иркутской ГЭС они оказались под водой.

Территория Слюдянки до прихода русских

Об этом этапе истории Слюдянки известно немногое. Историки предполагают, что в I веке до н. э. на территории Южного Прибайкалья жили гунны. Затем их сменили курыканы, народ тюркского происхождения. По мнению историков, они являются прародителями якутов. По найденным захоронениям курыкан можно судить о том, что они были скотоводами, умели плавить железо, были богаты относительно окружавших их племён и обладали развитым искусством. В XI веке их вытеснили монгольские племена, в числе которых были буряты. Они заселили южное, юго-восточное, восточное и юго-западное побережье Байкала, в том числе и территорию Слюдянки. Помимо бурят, на территории Южного Прибайкалья жили эвенки. К приходу русских на месте Слюдянки находилось их стойбище. Как отметил декабрист Лорер, ко времени его прибытия в 1813 году Култук, ближайший к территории Слюдянки населённый пункт, все ещё представлял собой деревню, населённую преимущественно эвенками.

Слюдянка с 1647 по 1890-е гг.

В начале колонизации Сибири слюда была одним из самых ценных товаров для землепроходцев, помимо пушнины и соли. Прибывшие на южный Байкал казаки занялись поисками именно этого минерала и нашли его в среднем течении одной из небольших горных рек, названной впоследствии Слюдянкой. В устье соседней с ней реки находилось эвенкийское стойбище. На его месте было решено организовать небольшой острог для того, чтобы добывать слюду и охранять рудознатцев и добытчиков от эвенков. Его основателем стал землепроходец Иван Похабов, енисейский казак, боярский сын. О создании острога было доложено царю Алексею Михайловичу. На этом месте острог просуществовал недолго и был через несколько лет перенесён русскими на место, где сейчас стоит Култук, однако река, в устье которой стоял острог, была названа именем его основателя.

После переноса острожка никаких населённых пунктов на территории Слюдянки не было вплоть до 1802 года. В 1766 и 1780-х гг. на территории Слюдянки побывал путешественник Эрик Лаксман. Он заинтересовался минералами в её окрестностях и открыл месторождения нефрита, ляпис-лазури и заново открыл месторождения слюды, к тому времени забытые и не осваиваемые.

После появления указа Павла I «О населении Сибирского края…» переселенцы из центральных губерний Российской империи в 1802 году поставили на месте современной Слюдянки Слюдянское зимовье и возродили добычу слюды. Следующим важным для развития Южного Прибайкалья шагом послужило решение строить колёсную дорогу от Иркутска к Кяхте. При Слюдянском зимовье была организована почтовая станция. В 50-х гг. XIX века Муравьёвым-Амурским была одобрена идея строительства Кругобайкальского тракта вдоль берега Байкала. К тому времени Кяхта начала утрачивать своё былое значение. Её конкурентом становился Верхнеудинск, и было решено провести дорогу по самому берегу Байкала, вначале до Посольска, а затем до Верхнеудинска. Строительство велось усилиями ссыльных поляков, которые подняли восстание в 1866 году. Колёсное и почтовое сообщение по дороге было открыто в 1864 году.

Слюдянка с 1890-х гг. до 1917 года

В 1899 году из земель, принадлежавших Култукскому сельскому сходу, была выделена земля для строительства железнодорожного посёлка. Так был основан посёлок Слюдянка. В нём располагались Первый и Второй участки Управления строительством Кругобайкальской железной дороги. Существуют разные версии о том, почему потребовалось создать железнодорожный узел Слюдянка, а не сделать его в крупнейшем тогда населённом пункте юга Байкала Култуке. Есть предположение о том, что строительство Слюдянки было личным пожеланием тогдашнего министра путей сообщения Хилкова. По другой версии, сельский сход Култука отказался выделять землю на своей территории под железнодорожную станцию, так как в этом случае и без того небольшие пригодные для сельского хозяйства земли были бы заняты станцией и паровозным депо. Кругобайкальская дорога была стратегически важным и в то же время очень дорогостоящим звеном Транссиба. Паровозное депо, а также всемирно известный Слюдянский вокзал из белого мрамора были сданы в 1904 году, а в 1905 году было открыто движение поездов. В 1912 году выдвигалась инициатива преобразовать посёлок в

«…город Слюдянку, так как по количеству (4072 души обоего пола), сословному составу и роду занятий населения посёлок этот, имеющий в настоящее время характер городского поселения, в будущем, в силу естественно-географических условий: близость многих полезных минералов (слюды, белой глины, алебастра, мрамора) и удобства сбыта их по прилегающим к посёлку железнодорожному и водному путям неизбежно должен шириться и развиваться».

К 1916 году в Слюдянке проживало 5109 человек, действовали церковь, 6 школ, 4 постоялых двора, трактир и около 60 магазинов.

Революционные события

См. также: Бои на Прибайкальском фронте

В начале XX века в Слюдянке начали развиваться революционные организации. В 1903—1904 гг. в городе появилась социал-демократическая группа. С началом революционного движения 1905 года в Иркутске по всей железной дороге начинаются волнения. В декабре 1905 года в Слюдянке создаётся Совет депутатов рабочих и служащих железной дороги. Для поддержки восставших в Иркутске большевики во главе с И. В. Бабушкиным захватили эшелон с оружием в Чите, но на станции Слюдянка Бабушкин был схвачен карательной экспедицией, вывезен в Мысовск и казнён там со своими товарищами. В память об этом событии на фронтоне слюдянского вокзала была установлена памятная доска работы скульптора Г. В. Нероды.

В Слюдянке вёл агитационную работу известный революционный деятель Сергей Киров.

Октябрьская Революция 1917 года прошла в Слюдянке в виде стихийных стачек. Советская власть установилась практически в первые дни после революции. К июлю 1918 года к Слюдянке подошли части восставшего чехословацкого корпуса Гайды, и Слюдянский ревком объявил о введении военного положения. 17 июля в Слюдянку приехал поезд командующего Центросибирью, а 19 июля начались военные столкновения. Белогвардейцы встретили отчаянное сопротивление отряда слюдянских красногвардейцев, отрядов Нестора Каландаришвили и ледокола «Ангара», специально пригнанного на помощь красноармейцам, однако 23 июля город был оставлен силами большевиков. Фронт откатился к Верхнеудинску. Несмотря на успех в генеральном сражении под Посольском, в Слюдянке установилась колчаковская диктатура. Сразу же было организовано подполье. Оно принимало активное участие в делах партии. Ими было спасено 27 слюдянских красногвардейцев, скрывавшихся в окрестных лесах, были проведены диверсии на судоверфи в Лиственничном. 8 января 1920 года было решено организовать вооружённое восстание против уже терпевших крах колчаковцев. Слюдянские большевики во главе с Георгием Ржановым вышли из леса и вступили в бой. В Слюдянке была окончательно установлена Советская власть.

Советские годы

Слюдянка до Великой Отечественной войны

Сразу же после установления Советской власти между Култуком и Слюдянкой возникли споры по поводу волостного управления. В итоге до 1930 года управление волосткомом осуществлялось из Култука, что вызывало недовольство слюдянского поселкового комитета. Постановлением ВЦИК СССР 13 ноября 1930 года из Восточно-Сибирского края был выделен Слюдянский район, и его центром было решено сделать Слюдянку. В 1928 году Слюдянке был предоставлен статус рабочего посёлка, а в 1936 году — статус города.

Обострилась классовая борьба. Сразу же после Гражданской войны в Слюдянке началась конфискация имущества у зажиточных слоёв населения. Также, под предлогом хранения оружия, была закрыта Слюдянская Никольская церковь. Её преобразовали в клуб имени 1 Мая.

Промышленность Слюдянки в тот период была представлена предприятиями железной дороги, главным образом паровозным депо, кирпичным заводом и добычей слюды (в 1927 году было открыто Слюдянское рудоуправление). Также в городе были развиты местные промыслы — рыбная ловля, сбор ягод и кедрового ореха. В связи с недостаточным обеспечением рабочих и железнодорожников продуктами питания дары леса составляли значительную часть рациона местных жителей.

В Слюдянке на 1924 год существовали лишь одна школа и один клуб. Единственным культурно-развлекательным центром был агиткультпоезд «Синяя блуза», который ездил с концертами для жителей железнодорожных посёлков. В 1936 году из областного бюджета были выделены средства на строительство в Слюдянке детского дома для беспризорников.

В 30-е годы в Слюдянке начались репрессии. В городе было репрессировано около 500 человек. На горах возле Слюдянки находились лесозаготовки, на которых работали ссыльные и репрессированные.

На 1 января 1939 года в Слюдянке проживал 12 331 человек.

Слюдянка во время Великой Отечественной войны

В Великую Отечественную войну из Слюдянки был мобилизован 3461 человек.

Слюдянка была в годы войны глубоким тылом. Добыча слюды и поддержание стабильной работы железной дороги велись ударным трудом. «Восточно-Сибирская правда» неоднократно писала о работниках трудового фронта, слюдянцах — начальнике Слюдянского рудоуправления Бертеневе, работнице слюдфабрики Анастасии Ступе, забойщиках-стахановцах, машинистах, добивавшихся существенной экономии угля за счёт ухода за машинами, рыбаках рыболовецкого колхоза «Байкал», получивших Всесоюзную премию за ударный труд, о женщинах Слюдянки, которые проводили расчистку путей. В то же время оказывалась и финансовая помощь армии. Одними только паровозниками депо было собрано около 23 тысяч рублей. В Слюдянке был также открыт Слюдянский военный госпиталь. Главврачом стал В. П. Снедков. Многие бойцы здесь вылечились и вернулись в строй. Местные предприятия и пионерская организация брали над ними шефство. В госпитале читал лекции известный учёный-байкаловед Глеб Верещагин. В сентябре 1945 года под Слюдянкой случилась железнодорожная катастрофа. Ушёл под откос поезд с возвращавшимися с японского фронта бойцами. Погибло 15 человек. Памяти их и раненых, скончавшихся в госпитале, 22 июня 1989 года был открыт Мемориал в пади Улунтуй.

Памяти слюдянцев, не вернувшихся с фронта, в городе был создан ещё один мемориал — мемориал в парке Перевал. Скульптурная композиция состоит из памятника воину-освободителю и плит с именами погибших. На одной из них значатся имена Героев Советского Союза И. В. Тонконога и Г. Е. Береснева. Ежегодно возле мемориала проводится местный Парад Победы.

Слюдянка после Великой Отечественной войны

Во время войны и в послевоенные годы проводилось геологическое изучение территории. Были найдены образцы около 200 минералов, разведаны новые слюдяные жилы. Главным событием стало открытие место­рождения мраморизованного известняка. Мощность продуктив­ного горизонта достигала здесь 350 м, а протяжённость около 10 километров. Была рассмотрена возможность его использования в качестве сырья для производства цемента. Запасы сырья на тот момент оценивались в 200 млн т. В 1955 году началось строительство крупнейшего на тот момент в Иркутской области карьера по добыче строительных материалов. К 1957 году оно завершилось, и карьер Перевал, названный по имени месторождения, выдал первые тонны сырья. Вместе с карьером был построен жилой массив на 1500 человек, состоящий из панельных многоквартирных домов.

Развивалась добыча слюды. Её использовали в различных отраслях промышленности, в том числе в радиотехнике и аэрокосмической промышленности. Для переработки слюды в Слюдянке организовали слюдяную фабрику. Добыча в послевоенное время велась полным ходом. Работало девять рудников. Выработанные штольни были брошены, началась добыча шахтным способом. В 1958 году одну из шахт затопило. Были проведены беспрецедентные инженерные изыскания для отвода воды. Была создана выработка длиной пять километров для отвода подземных вод в Байкал. Однако добыча слюды была неожиданно прекращена в 1973 году. Необходимо было обеспечить сбыт алданской слюды-флогопита, чтобы оправдать инвестиции в этот проект.

После войны Слюдянка стала крупным железнодорожным узлом. Было решено построить участок железной дороги Слюдянка — Большой Луг — Иркутск. Строительство было завершено к 1949 году. В этом же году были построены станции Слюдянка II и Рыбзавод (вблизи рыбоконсервного комбината). К 1960 году участок Транссиба от Мариинска до Слюдянки был электрифицирован. В 1961 году паровозное депо города преобразовали в локомотивное. В 1980 году депо было передано из Иркутского отделения ВСЖД в Улан-Удэнское.

В 1975 году добыча слюды была полностью прекращена. Необходимо было перепрофилировать рудоуправление для сохранения рабочих мест. Решено было добывать строительные материалы. Слюдянское рудоуправление вошло в состав промышленного объединения «Росмраморгранит» Министерства промышленности строительных материалов РСФСР и начало добычу мрамора, гнейса и гранодиоритов на месторождениях «Буровщина» (в одноимённом посёлке), «Динамитный» и «Орлёнок». При добыче были организованы камнеобрабатывающий цех и цех мозаичных плит. 30 % продукции отправлялось на экспорт из области, преимущественно в Москву и прочие города Советского Союза, где производились работы по облицовке станций метрополитенов. В 1985 году рудоуправление выпустило 45 тысяч м² облицовочных и 50 тысяч м² мозаичных плит.

Современный период

С начала 1990-х начинается упадок промышленности в городе. В результате приватизации Слюдянское рудоуправление в 1993 году было преобразовано в АО «Байкальский мрамор», а затем оно распалось на различные АО, такие как ОАО «Байкалпромкамень», ОАО «Байкальский камнеобрабатывающий завод», ОАО «Карьер Буровщина». В этом же году Южно-Байкальский рыбоконсервный завод был приватизирован и назван АООТ «Южно-Байкальский рыбзавод и Ко».

В 1994—1995 гг. жителей Слюдянки терроризировал серийный убийца Борис Богданов. Будучи лесником и профессиональным охотником, он подстерегал своих жертв в лесу, обычно это были люди, собиравшие в лесу черемшу или грибы. По официальным данным, на счету преступника было пятнадцать жертв, по неофициальным (учитывая бомжей, живших в лесу) — 20 человек. Милиции не удавалось задержать садиста, так как он профессионально запутывал следы в лесу и обладал феноменальным чутьём, каждый раз уходя от погони в последний момент. 22 мая 1995 года дом, где он укрывался, был окружён. Один из оперативников, Александр Кутелев, при штурме дома, был застрелен маньяком. Когда Богданов понял, что ему не скрыться, то застрелился. Именем Кутелева была названа одна из улиц города.

В 1998 году прекратил своё существование Южно-Байкальский рыбоконсервный завод. Его закрытие было связано с общим кризисом рыболовной отрасли в Иркутской области. Жёсткая налоговая политика, а также серьёзная конкуренция со стороны дальневосточных производителей рыбных консервов подорвали развитие рыбоперерабатывающей отрасли в Слюдянке. Попытка реанимировать завод посредством перевода мощностей предприятия на переработку куриного и свиного мяса в полуфабрикаты не удалась.

В 2005 году в рамках празднования столетия Кругобайкальской железной дороги была проведена реконструкция станции Слюдянка I. Была построена новая посадочная платформа (со стороны города). Ремонт был сделан и в здании вокзала. Был изменён его внешний вид, в нём самом появилась выставочная экспозиция, рассказывающая пассажирам о КБЖД.

В 2011 году Слюдянка отпраздновала 75-летие со дня получения статуса города. К этому юбилею в Слюдянке возобновилось строитель­ство жилья для слюдянцев. Для ветеранов Великой Отечественной войны в рамках Федеральной программы по обеспечению их жильём строится жилой комплекс. Достраивается спортивно-оздоровительный комплекс. Были проведены работы по обустройству уличных спортивных сооружений города.

География

Географическое положение

Слюдянка находится в Восточной Сибири, на юге Иркутской области, на южном берегу озера Байкал, в 110 километрах по трассе М-55 и в 126 километрах по Транссибирской магистрали от Иркутска. Из города начинается Кругобайкальская железная дорога. Город стоит на двух реках, в предгорьях горной системы Хамар-Дабан. Площадь города — 38,7 км² (без Слюдянского муниципального образования); 436 км² (вместе с ним).

Расстояние от Слюдянки до ближайших городов (по прямой)
			Култук ~ 3 км.	Усолье-Сибирское ~ 121 км.	Иркутск ~ 80 км.
			Кырен ~ 103 км.		Танхой ~ 94 км.
			пик Черского ~ 20 км.	Закаменск ~ 149 км.	Байкальск ~ 32 км.

Часовой пояс

Слюдянка расположена в часовой зоне Иркутского времени, обозначаемой по международному стандарту как Irkutsk Time Zone (IRKT). Смещение относительно Всемирного координированного времени UTC составляет +8:00. Местное время отличается от поясного времени на час: астрономический полдень в Слюдянке наступает в 13 часов 09 минут. Разница с Москвой составляет +5 часов.

Рельеф

Город расположен на предгорном плато (педименте) у подножия горной системы Хамар-Дабана. Самая низкая точка города — урез озера Байкал, составляющий 456 метров над уровнем моря. Плато образовано приустьевыми долинами и выполнено аллювиальными отложениями рек Слюдянка и Похабиха. Плато наклонено к водной глади Байкала. Его протяжённость с запада на восток — около 5 километров, с севера на юг — от 2 до 4 километров. Плато окружено Комаринским хребтом и одним из его отрогов, вдающимся в Байкал — Шаманским мысом. Шаманский мыс — один из самых узнаваемых элементов слюдянского рельефа, а также популярное место отдыха.

Шаманский мыс: отроги Хамар-Дабана

Землетрясения

Слюдянка находится в зоне Байкальского рифта, и поэтому в ней возможны землетрясения силой до 11 баллов. Крупные землетрясения (силой до 6 баллов) происходили в Слюдянке в 1862, 1959, 1995, 1999 годах. Землетрясение в феврале 1999 года повредило Слюдянские очистные сооружения. Но самое сильное землетрясение произошло 27 августа 2008 года.

27 августа 2008 года в 10.35 по местному времени на территории Слюдянского района произошло сильнейшее за всю его историю землетрясение силой в 7—9 баллов. Эпицентр находился в 50 километрах к северу от Байкальска. В Слюдянке толчки доходили до 8 баллов. По счастливому стечению обстоятельств, в городе не произошло ни одного обрушения жилого здания и никто не погиб. В домах постройки 1940—1950 гг. появились многочисленные трещины (по улицам 40 лет Октября и Перевальской). Произошли смещение железнодорожного полотна и обрыв электропроводки, поэтому на несколько часов был задержаны поезда дальнего следования и пригородные поезда на участке Мысовая — Ангарск. Районная администрация выделила средства для помощи пострадавшим от землетрясения. Ущерб был оценён в 80 миллионов рублей. Каникулы для школьников были продлены до 8 сентября. Некоторые дома были признаны непригодными для жилья, снесены, и на их месте были построены новые. Стало непригодным здание бывшего детсада, в котором обучались начальные классы МОУ СОШ № 4. Его снесли, и на его месте построили детский сад № 213 ОАО «РЖД».

Геология

Слюдянка находится в предгорьях горной системы Хамар-Дабан, состоящей из горных пород возраста байкальской и раннекаледонской складчатости, в связи с этим основными горными породами, встречающимися в окрестностях Слюдянки, являются граниты, мраморы, кристаллические сланцы, диопсиды, полевые шпаты и т. д. Четыре наиболее известных полезных ископаемых города — это слюда-флогопит, мрамор, лазурит (ляпис-лазурь) и мраморизованный известняк.

Первые попытки начать промышленную добычу слюды были предприняты в 1902 году, когда местный рудознатец Якунин открыл слюдяные жилы в 3 километрах от железнодорожной станции и застолбил их. Промышленная добыча слюды началась в Слюдянке только в 1924 году. Был создан трест «Слюдасоюз», а затем, в 1929 году, было организовано Слюдянское рудоуправление. Добыча слюды велась большими темпами в связи с высокой потребностью слюды в электротехнике и военном машиностроении. К 1975 году добыча слюды была прекращена. Сейчас слюдяные копи могут быть интересны лишь туристам.

В настоящее время наиболее используемым полезным ископаемым является мраморизованный известняк. Его добыча ведётся силами ОАО «Карьер Перевал». Для строительства плотин Ангарского каскада ГЭС необходим был цемент, и в 1958 году в окрестностях Слюдянки был открыт карьер для добычи сырья для производства цемента, который добывал известняк и отправлял на Ангарский цементный завод. В 2008—2010 годах карьер работал с перебоями.

Не менее ценным ископаемым является и мрамор разных цветов, от белого до розового. Его добывали в карьере Буровщина. После прекращения добычи слюды Слюдянское рудоуправление перепрофилировалось на добычу и обработку мрамора. Мрамор из Слюдянки использовался для производства надгробных памятников и как облицовочный камень. Им облицованы станция Новосибирского метрополитена «Красный проспект», станция Харьковского метро «Пролетарская», станции московского метрополитена «Баррикадная», «Улица 1905 года».

Лазурит в окрестностях Слюдянки начали добывать сразу же после открытия его месторождения уже упомянутым выше Лаксманом. Первая партия была отправлена в Санкт-Петербург для облицовки стен Петергофа. Лазоревый камень использовался также для облицовки стен Исаакиевского собора и в качестве сырья для получения ультрамариновой краски. С 1851 до 1863 года его добычей в Малобыстринском карьере занимался мастеровой Екатеринбургской гранильной фабрики Пермикин. После 1863 года его добыча прекратилась практически на 100 лет. Обручев, посетивший Слюдянку в 1889 году, отмечал заброшенность этих мест. В 1967 году организация «Байкалкварцсамоцветы» вновь организовала добычу лазурита, но в 1995 году предприятие разорилось.

Академик Ферсман в одном из своих сочинений назвал Слюдянку минералогическим раем. Помимо вышеперечисленных полезных ископаемых в горах около Слюдянки было найдено ещё около 400 минералов, таких как апатит, диопсид, волластонит, главколит, ураноторит, менделеевит, голдманит, азурит, андалузит, афганит, быстрит, вермикулит, графит, доломит, гидрогётит, кварц, корунд, лавровит, молибденит, ортоклаз, плагиоклаз, родонит, сфалерит, флоренсовит, шерл и др.

Климат

См. также: Хамар-Дабан (метеостанция)

Слюдянка располагается в зоне умеренного континентального климата. Практически вся Иркутская область находится в зоне резко континентального климата, а мягкость климата Слюдянки связана с нахождением города на берегу озера Байкал. Благодаря отепляющему влиянию Байкала зима в городе более мягкая, нежели в остальной Иркутской области, а из-за охлаждающего его влияния в городе поздно наступает весна, летний максимум температур сдвинут в сторону августа, а осень длится относительно долго. Последние весенние заморозки заканчиваются здесь в 20-х числах мая, а первые осенние наступают после 25 сентября. Среднемноголетняя продолжительность безморозного периода — одна из самых больших в Иркутской области. Она продолжается 126 дней. Больше она лишь в двух местах области — городе Байкальске и бухте Песчаной (135 и 136 дней, соответственно).

Осадков в пределах города немного. Это связано с особой местной циркуляцией воздуха — город расположен в котловине, с трёх сторон окружённой горами, а с четвёртой — водной гладью Байкала. Из-за этого преобладают местные ветры — бризы и горно-долинные ветры, не приносящие осадков. Скудные осадки в котловину приносят северо-западные ветры, но основная их часть выпадает в верхнем ярусе гор. На высоте 1,5 км над уровнем моря в 20 км от Слюдянки на метеостанции Хамар-Дабан выпадает уже около 1500 мм осадков.

Зимой, после замерзания Байкала, над городом устанавливается типично антициклональная погода, обусловленная Монгольским антициклоном. Наступает состояние инверсии, и холодные сухие ветры стекают со склонов гор, выхолаживая территорию. Наибольшая относительная влажность воздуха наблюдается в ноябре — декабре во время замерзания Байкала. Как говорят местные жители, Байкал пари́т. Испарение при 15-градусном морозе образует адвективные туманы.

Климат Слюдянки
Показатель	Янв.	Фев.	Март	Апр.	Май	Июнь	Июль	Авг.	Сен.	Окт.	Нояб.	Дек.	Год
Абсолютный максимум, °C	0	8	18	27	33	33	34	32	30	24	13	3	34
Средний максимум, °C	−14	−8	0	8	17	22	24	22	15	7	−4	−12	6,4
Средняя температура, °C	−19,5	−15	−7,5	1,5	9,5	15	18	16,5	8,5	1	−10	−17	−0,1
Средний минимум, °C	−25	−22	−15	−5	2	8	12	9	2	−5	−16	−22	−6,4
Абсолютный минимум, °C	−46	−44	−33	−20	−8	−5	2	0	−10	−22	−37	−38	−46
Норма осадков, мм	7	6	7	15	42	84	135	109	51	17	10	5	488
Источник: [www.myweather2.com/City-Town/Russia/Sljudjanka/climate-profile.aspx Климат Слюдянки на MyWeather2.com]

Климат на метеостанции Хамар-Дабан
Показатель	Янв.	Фев.	Март	Апр.	Май	Июнь	Июль	Авг.	Сен.	Окт.	Нояб.	Дек.	Год
Норма осадков, мм	33	29	60	95	131	207	299	226	154	87	60	41	1419
Источник: [www.worldclimate.com/cgi-bin/data.pl?ref=N51E103+2100+30815W Average rainfall at Khamar-Daban meteostation]

Гидрография

Реки

В пределах города протекают две реки: Слюдянка и Похабиха. Слюдянка является временным водотоком. Это связано с тем, что основной приток ушёл под землю, а его воды затем были искусственно отведены в Байкал, а дождевое питание непостоянно. В прошлом на реке Слюдянке происходили крупные наводнения. Крупнейшее из них произошло в 1971 году. В целях защиты населения вдоль реки были построены дамбы. Другая река, Похабиха, имеет постоянный сток в Байкал. Это связано с наличием подземного питания у этой реки. В том же 1971 году на Похабихе случилось крупное по местным меркам наводнение. Проблемой местных рек является образование зимой наледи, особенно на Похабихе.

Озёра Слюдянки

На северо-западной окраине Слюдянки находится несколько озёр. Эти озёра входили в акваторию Байкала, однако при строительстве Кругобайкальской дороги была создана насыпь, и озёра были отделены от Байкала. Они используются как места рыбалки, после замерзания на их льду проводятся зимние автомобильные гонки. На этих озёрах обитают ондатры. Некоторые птицы используют эти водоёмы как место обитания и гнездования.

В горах, возле пика Черского, находятся несколько очень живописных озёр, таких как озеро Сердце и Чёртово озеро, которые, по-видимому, имеют ледниковое происхождение. Они очень привлекательны для туристов и местных жителей, совершающих к ним однодневные переходы.

Южный Байкал

Но всё же главным водным объектом для города является Байкал, конкретно, его южная часть. Воды Южного Байкала начали изучать уже в середине XIX века. Бенедикт Дыбовский, польский ссыльный-учёный, изучал вместе со своим помощником Виктором Годлевским гидродинамику и гидробиологию вод Байкала вблизи Слюдянки, определил точные сроки замерзания озера, измерил глубину Байкала около Слюдянки. Учёные установили, что около Слюдянки глубина нарастает резко, и в 15 километрах от берега она составляет уже 1320 метров. В среднем Байкал замерзает 9 января, а вскрывается 4 мая. Толщина льда в южной котловине составляет около 1-1,5 метров.

Почвы, растительность и животный мир

Почвы на территории города нескольких видов. Первый вид — болотные почвы. Они представлены в западной и северо-западной частях города, в секторе малоэтажной застройки на месте осушенных болот. Встречаются помимо Слюдянки в других прибрежных частях Слюдянского района, Прибайкалья и северных районах области. Ещё один вид почв — аллювиальные почвы. Они встречаются в долинах Слюдянки и Похабихи при выходе их русел из горных долин на плато. Занимают небольшую площадь. На всей территории города в почве содержится большое количество слюды, и благодаря нему здесь начали искать и нашли залежи флогопита. Также в окрестностях города представлены подбуры и подзолы.

В плане растительного покрова Слюдянка и её окрестности относятся к Восточно-Сибирской подобласти светлохвойных лесов и её южно-таёжной зоне. Преобладают кедровники. Кедр, или сосна сибирская, — основное дерево хребта Хамар-Дабан. К нему примешиваются лиственница и сосна обыкновенная. Вблизи города произрастают леса с преобладанием берёзы и осины. Это связано с тем, что на близлежащих к городу горах в 50-х гг. ХХ века проводились лесозаготовки. К юго-востоку от Слюдянки существуют эндемичные пихтовые леса. В подлеске преобладают можжевельник и малина, произрастают бадан, кашкара, а также ягодные кустарники.

В районе Слюдянки обитают некоторые виды промысловых зверей: соболь, белка, медведь; боровая дичь — глухари, тетерева, рябчики. Вблизи населённых пунктов в Слюдянском районе стали всё чаще появляться медведи, их численность в районе составляет приблизительно 1200 особей. В связи с бескормицей в лесу медведи ищут источники пищи вблизи многочисленных туристических баз.

Экологическое состояние

В связи с тем, что основным топливом для котельных и отопления частных домов в зимний период является уголь, в городе в это время наблюдается смог. Во время установления антициклона дым не рассеивается в котловине, и над городом постоянно висит дымка. Частично проблема смога разрешилась со строительством центральной городской котельной, которая согласно постановлению ЦК КПСС и Совмина СССР об охране Байкала от 13 апреля 1987 г. должна была заменить большое количество ведомственных. Однако смог остался. В рамках целевой программы «Защита окружающей среды в Иркутской области» выделяются средства на строительство электрокотельной «Рудная».

Многие месторождения полезных ископаемых, находящиеся близ Слюдянки, такие как Байкальское месторождение железной руды, Андреевское месторождение волластонита, месторождение апатитов, не разрабатываются в связи с тем, что они находятся в водоохранной зоне озера Байкал.

Население

Численность населения 1906 1912 1916 1920 1929 1930 1931 1936 1939 1959 1967 1336 ↗4072 ↗5109 ↘4374 ↗12 331 ↘6400 →6400 ↗14 500 ↘12 380 ↗21 388 ↗23 000 1970 1979 1989 1992 1996 1998 2000 2001 2002 2003 2005 ↘20 639 ↘19 804 ↗19 872 ↗20 100 ↗20 700 ↗21 000 →21 000 ↘20 600 ↘19 118 ↘19 100 ↘18 900 2006 2007 2008 2009 2010 2011 2012 2013 2014 2015 2016 ↘18 800 →18 800 ↗18 900 ↗18 954 ↘18 574 ↘18 538 ↗18 682 ↘18 626 ↘18 567 ↘18 425 ↘18 302 5000 10 000 15 000 20 000 25 000 30 000 1916 1936 1979 2000 2006 2011 2016

На 1 января 2016 года по численности населения город находился на 706 месте из 1112 городов Российской Федерации.

Демография

За первое полугодие 2011 года в городе родилось 150 человек, а умерло 140. На 1 января 2012 года население города составляло 18688 человек. Естественный прирост населения за 2011—2012 годы составил 0,78 %

Жители трудоспособного возраста в численности населения Слюдянки составляют 58 %. Лишь 30 % из них работает на предприятиях. Уровень официально зареги­стрированной безработицы, однако, не превышает 2—3 %. Примерно 32 % работающих занято во вторичном секторе (на железной дороге и карьере Перевал), 34 % — в учреждениях третичной сферы (образование, здравоохранение и др.), 16 % занято индивидуальной трудовой деятельностью, 18 % — в прочих отраслях экономики.

Религия

Основной частью населения Слюдянки издавна являлись православные христиане. В городе есть представительство Иркутской епархии Русской Православной Церкви — приход Свято-Никольской церкви.

Ныне в городе осталось не так много католиков, но в прошлом они играли значительную роль в жизни города. В городе находится католическая часовня Святого Георгия Победоносца, где регулярно совершаются богослужения. В городе есть также представители таких религиозных течений, как адвентисты седьмого дня, пятидесятники, баптисты и Свидетели Иеговы. Обычным явлением у протестантов города является многодетность.

Мусульманская диаспора города представлена выходцами из Азербайджана, Узбекистана, Таджикистана. Каких-либо религиозных сооружений для приверженцев ислама в городе нет. Буддисты и шаманисты в районе представлены бурятами из Тункинской долины и остальной Иркутской области. Буряты-шаманисты в прошлом поклонялись Байкалу и его стихиям, местом обрядов и поклонения являлся Шаманский мыс.

Власть

Представительную власть в городе осуществляет Дума Слюдянского муниципального образования, её председателем является А. Тимофеев, впервые назначенный на этот пост в 2007 году и впоследствии вновь назначенный председателем Думы в 2012 году. В ведомстве Думы находятся земельные, финансовые, имущественные вопросы муниципального образования. Помимо них, она также занимается социальной политикой и агитацией. К примеру, дважды в год, 12 июня и 12 декабря, Дума проводит торжественное вручение паспортов гражданам города, достигшим 14 лет.

Исполнительная власть принадлежит главе Слюдянского муниципального образования (мэру города). До 26 октября 2012 года мэром Слюдянки являлся Алексей Шульц. 26 октября 2012 года Алексей Гербертович Шульц передал полномочия главы города Владимиру Николаевичу Сендзяку.

В Слюдянке заседает Слюдянский районный суд.

Слюдянка как районный центр

Слюдянка является центром Слюдянского района Иркутской области; этот статус она получила в 1930 году, в момент его образования. Представительный орган района, районная дума, выбирается раз в 4 года. В данный момент работает Дума VI созыва. От Слюдянки в неё были делегированы 7 представителей. Исполнительным органом является районная администрация, ей управляет глава администрации района (мэр района). В разное время мэрами района были Василий Сайков и Любовь Корнейчук. По состоянию на весну 2012 года мэром района является Андрей Должиков.

Избирательные округа

См. также: Проект:Города России/Списки улиц/Слюдянки

Единственное официальное деление города проводится только на избирательные округа. В городе 10 избирательных округов, включая округ, в котором находится посёлок Сухой Ручей.

Сухой Ручей

В пределах города и под его управлением находится посёлок Сухой Ручей. На его территории располагался Южно-Байкальский рыбоконсервный завод. Сейчас многие ручьинцы ездят на работу в Слюдянку. Главным работодателем посёлка сейчас является гостиница «Байк-Хан».

Экономика

Сельское, лесное хозяйство и рыболовство

Изначально территория Слюдянки не имела сельскохозяйственной ценности. Развитию агропромышленного комплекса мешают гористая местность, бедные почвы — подбуры и подзолы, микроклимат — малоснежные зимы, холодная весна, недостаточные агроклиматические ресурсы из-за охлаждающего влияния Байкала. Поэтому растениеводство представлено лишь выращиванием картофеля и овощей на приусадебных участках в частном секторе и дачных участках жителей Слюдянки в посёлках Буровщина, Муравей, Мангутай. Животноводство представлено свиноводством, птицеводством и разведением крупного рогатого скота в частных хозяйствах населения.

Лесное хозяйство и лесные промыслы являются давним занятием слюдянцев. Наиболее распространённым лесным промыслом был и остаётся сбор кедрового ореха. На северо-запад и к востоку от Слюдянки распространены кедровые леса. В них слюдянцы каждый год заготавливают кедровый орех. В дореволюционное время для колотования (местный способ сбора кедровой шишки) сколачивались артели, которые заготавливали орех, а затем уже дома семьи колотовщиков лущили его и изготавливали из ядрышек различные продукты, такие как, например, масло кедрового ореха. Кедровый орех отправлялся на экспорт в Западную Европу, в особенности в Англию. После войны заготовкой ореха стал заниматься Слюдянский лесхоз. Он направлялся в кондитерскую и фармацевтическую промышленности. Сейчас заготовка ореха ведётся лишь отдельными людьми для дальнейшей его продажи.

Рыболовный промысел также широко развит в Слюдянке. Слюдянка известна далеко за пределами Сибири и России во многом благодаря омулёвому промыслу. Слюдянку даже называют омулёвой столицей России. Издавна в море, как называют Байкал местные жители, на рыбалку выходили артели рыбаков. При советской власти их реорганизовали в рыболовецкие колхозы. Во время войны один из них, «Байкал», даже завоевал III Всесоюзную премию за ударный труд. Благодаря наличию рыболовецких колхозов в том же 1943 году был пущен рыбоконсервный завод, ориентированный на местное сырьё. Однако после подъёма вод Байкала после строительства Ангарского каскада ГЭС количество рыбы и улов стали быстро снижаться, и завод перешёл на дальневосточное сырьё и впоследствии был закрыт. Ныне вылов омуля в Байкале строго квотирован, но местные рыбаки нелегально продолжают ловить рыбу и реализовывать её в свежем виде. Некоторые местные жители, в свою очередь, перерабатывают свежего омуля, коптят его и продают на городском вокзале либо на участке трассы М-55 в посёлке Култук . Несмотря на возможность законно оформить бизнес этих людей и увеличить доходы в городскую казну, городские и областные власти выступают против торговли омулем холодного и горячего копчения.

Промышленность

Промышленность представлена предприятиями горнодобывающей, деревообрабатывающей и пищевой промышленности: обособленным подразделением «Карьер Перевал» ОАО «Ангарскцемент», ОАО «Байкальский камнеобрабатывающий завод», ОАО «Байкалпромкамень», Слюдянским хлебозаводом, производством пиломатериалов АУ «Слюдянский лесхоз».

ОАО «Карьер Перевал» является крупнейшим (ежегодный объём производства — больше 1,5 миллионов тонн) и одним из градообразующих предприятий города. С 1958 года в карьере добывают мраморизованный известняк. В данный момент ОАО является крупнейшим поставщиком сырья для производства цемента в Иркутской области. Продукция предприятия — известняковый щебень и крошка. Они отправляются в Ангарск на цементный завод либо используются для отсыпки дорог.

Добычу и обработку мрамора ведут предприятия «Байкальский камнеобрабатывающий завод» и «Байкалпромкамень», оставшиеся после приватизации и акционирования Слюдянского рудоуправления. До 1974 года Рудоуправление было крупнейшим производителем слюды-флогопита в СССР. После прекращения добычи слюды предприятие переквалифицировалось на добычу и обработку облицовочного камня на месторождениях Динамитное и Буровщина. При их разработке впервые в отечественной добыче камня были применены крупногабаритные экскаваторы и методы взрывной отбойки блоков от пласта породы. В 1991 году Слюдянское рудоуправление было приватизировано и преобразовано в АО «Байкалмраморгранит». Затем из него в самостоятельное предприятие по производству мраморного щебня выделяется ОАО «Байкалпромкамень». Также выделяются предприятия ОАО «Карьер Буровщина», занимающееся добычей мрамора на месторождении Буровщина, и ОАО «Байкальский камнеобрабатывающий завод», занимающийся производством мраморных плит, надгробий и облицовочного камня.

Сфера услуг

Туризм

Наиболее перспективным направлением развития Слюдянки на сегодняшний день является развитие туризма и обслуживающих его отраслей бизнеса и сферы обслуживания.

В Слюдянке и её окрестностях находится множество объектов, привлекающих туристов с различными целями посещения города. Во-первых, Слюдянка находится на берегу озера Байкал, объекта Всемирного природного наследия ЮНЕСКО с чистейшей водой и девственной красотой. К тому же многих туристов привлекает Шаманский мыс, находящийся близ города. Он является священным местом для бурят, местом многочисленных археологических находок. Во-вторых, Слюдянка находится на Транссибирской магистрали и федеральной трассе М-55, что облегчает туристам путь и обеспечивает транспортную доступность достопримечательностей города. В-третьих, из Слюдянки со станции Слюдянка-II начинается Кругобайкальская железная дорога — памятник архитектуры начала XX века. Попасть на неё можно на поезде Слюдянка I — Байкал, называемом «мотаня», и на экспрессе, оформленном в стиле начала ХХ века, который ведёт паровоз начала века. В-четвёртых, в Слюдянке развито кустарное производство и продажа копчёного омуля. Подобный кулинарный туризм создаёт городу имидж одной из рыбных столиц России. Эта обслуживающая туристов отрасль теневой экономики является наиболее известной за пределами региона туристической достопримечательностью Слюдянки. В-пятых, благодаря наличию Хамар-Дабана в Слюдянку приезжают самые различные спортсмены — лыжники, альпинисты, горнолыжники, любители пешего и экстремального туризма и т. д. Из Слюдянки начинается лыжный марафон «Байкальская Кругосветка». В-шестых, в городе находится единственный в области частный минералогический музей «Самоцветы Байкала». Коллекция минералов и горных пород вызывает интерес не только у туристов и посетителей музея, но и у учёных-минералогов разных стран.

Несмотря на все это, в обновлённую территорию ОЭЗ «Ворота Байкала» Слюдянка не вошла, так как в Слюдянке до сих пор не решены проблемы с угольным отоплением и строительством электрокотельной «Рудная». К тому же в Слюдянке чувствуется недостаток инфраструктуры: в городе насчитывается всего 6 гостиниц.

ЖКХ, тепло- и водоснабжение

В городе сосредоточено 460 000 м² жилья, или 0,9 % всего жилого фонда Иркутской области. Обслуживает жилищный фонд города муниципальное подразделение компании «Облкоммунэнерго». Благоустроенное жильё занимает примерно 56 % его общего количества, жильё с горячим водоснабжением — 34 %, напольными электроплитами — 49 %, примерно 10 % жилья газифицировано.

За теплоснабжение отвечает МУП «Тепловодоснабжение». Оно обеспечивается 4 котельными — Центральной городской котельной, котельной Перевал, котельной СМП и котельной Стройка. Строительство электрокотельной «Рудная» в микрорайоне Рудо является одной из главных строек города в настоящее время. Её строительство ведётся с 1995 года. К 2011 году её готовность составляла около 80 %, однако часть средств, предназначенных для её строительства, была переведена на строительство спортивно-оздоровительного центра. В прошлом город обслуживало около 20 котельных, большинство из которых являлись ведомственными, но в 1987 году вышло постановление об охране озера Байкал, и большинство мощностей котельных перевели на центральную котельную. Частные дома отапливаются преимущественно углём, а также дровами. Два основных вида отопления частных неблагоустроенных домов — печное и паровое.

За водоснабжение также отвечает МУП «Тепловодоснабжение». В городе есть два водозабора. Первый городской водозабор находится на месте бывших шахт по добыче флогопита. Связано это с тем, что часть выработок была затоплена в 60-е годы ХХ века. Проводились работы по их спасению, однако в 1974 году добычу слюды прекратили, и было решено использовать воду из шахт как питьевую. Ещё один водозабор находится в Прибрежном районе. Забор воды производится прямо из озера Байкал с глубины около 300 метров. Вода Байкала возле Слюдянки обладает уникальными свойствами: во-первых, чистотой, во-вторых, продолжительностью срока годности без добавления посторонних веществ, в-третьих, насыщенностью кислородом. Вода соответствует ГОСТу 2874-82.

Вышеуказанное постановление об охране озера Байкал подразумевало строительство новых городских очистных сооружений, однако идея оставалась на бумаге до 1995 года в связи с преобразованиями в России. К тому времени действовавшие очистные сооружения города безнадёжно устарели. В 1995 году началось строительство, однако оно было прервано в 1998 году по финансовым причинам. В 2006 году проект был возобновлён. В результате землетрясения 2008 года старые очистные пришли в негодность, и в реку Похабиху сбрасывались практически неочищенные сточные воды. Строительство было ускорено, и 2 ноября 2010 года был запущен новый объект ЖКХ. Очистка воды на объекте проводится ультрафиолетом и при помощи гнилостных бактерий без применения хлора. Они очищают 4 тысячи кубометров фекальных и сточных вод в сутки.

Строительство

В 2010 году в программу проведения капитального ремонта в Слюдянке было включено 23 дома. Их общая площадь — 25 616 м², количество проживающих — 569 человек. В этом же году было расселено 5 аварийных домов, в которых проживали 185 человек. Организация ООО «Домострой Профи» в рамках муниципального контракта построила 3 многоквартирных дома.

Главным объектом социального строительства на сегодняшний день является строительство спортивно-оздоровительного комплекса на территории бассейна, подведомственного городской ДЮСШ. Его строительство начиналось ещё в середине 1990-х годов, однако было возобновлено лишь в начале 2011 года. Новый комплекс будет состоять из 6 блоков. Объект входит в программу «Развитие физической культуры и спорта в Российской Федерации на 2006—2015 гг.», его стоимость, по оценочным данным, составляет около 150 млн рублей.

Связь

Стационарную телефонную связь обеспечивает региональное подразделение компании «Ростелеком» «Сибирьтелеком». Телефонный код города +7(39544). Номера стационарной связи — формата 5х-х-хх. Также в городе действует железнодорожная автоматическая станция Слюдянского железнодорожного узла. Номера этой сети формата 7х-х-хх.

Сотовую связь в городе предоставляют операторы «БВК», «МТС», «Билайн», «МегаФон». Компания «Теле2» продала свои активы в Иркутской области компании «Вымпелком». МТС открыл в 2010 году в Слюдянке сеть 3G, а летом 2016-го года запустил 4G LTE.

Подключение к проводному Интернету осуществляют провайдеры «Ростелеком», ТелеНэт Слюдянка ,ИркНэт.

Действуют четыре отделения Почты России. Почтовые индексы города 665900-665904.

Банки и страхование

Банковскую деятельность в городе осуществляют филиалы «Сбербанка», «Восточного экспресс банка», «ВТБ 24», «ВостСибтранскомбанка».

Страховые услуги предоставляют компании «Согаз», «Росгосстрах», «ВостСибЖАСО».

Потребительский рынок

В городе располагаются представительства и магазины таких торговых сетей, как «ОКей» (продукты питания), «ЭкоХим» (аптечная сеть), «Снежный Барс» (электроника), «Евросеть» (электроника), «Связной» (электроника), «Electronica», «Сеть техники» (бытовая техника), «Белореченское» (молочная продукция СХОАО «Белореченское»), а также местной сети супермаркетов «Курбатовский» и сети кондитерских магазинов и булочных «Урожай». В Слюдянке есть официальные салоны связи МТС, Билайн, МегаФон, Теле2.

В городе находятся АЗС фирм «Крайснефть», «ОМНИ», «Иркутскнефтепродукт».

В городе также расположены несколько торговых домов: «Асик» (стройматериалы, техника), «Байкал» (супермаркет Курбатовский), «Гастроном» (супермаркет Курбатовский), «БазарЪ» (крытый рынок).

Величина прожиточного минимума на 2010 год составляла 5596 рублей (в 2009 году — 5188 рублей).

Транспорт

Слюдянка является уже на протяжении около ста лет крупным транспортным узлом Иркутской области.

Железнодорожный транспорт

См. также: ВСЖД и КБЖД

Город обязан своим существованием строительству Транссибирской магистрали. На территории Слюдянки располагаются три станции ВСЖД: Слюдянка I, Слюдянка II и Рыбзавод (на территории посёлка Сухой Ручей). Со станции Слюдянка-II начинается Кругобайкальская железная дорога. Слюдянка стала железнодорожным узлом, когда был построен участок Транссиба от Иркутска до Слюдянки через ст. Андриановская. В октябре 1949 года первый участок пути Слюдянка — Байкал был оборудован автоматической локомотивной сигнализацией с автостопами. К концу 1960 года был полностью электрифицирован участок главного Транссибирского хода Мариинск — Красноярск — Тайшет — Зима — Иркутск — Слюдянка протяжённостью более 1600 километров.

Железнодорожный транспорт остаётся главным работодателем и предприятием города. На станции Слюдянка-I есть депо, в котором производится смена локомотивных бригад. «РЖД» принадлежат несколько важных для города учреждений и коммуникаций: детский сад № 213 ОАО «РЖД», построенный на месте разрушившегося в результате землетрясения отделения МОУ СОШ № 4, лицей-интернат № 23 ОАО «РЖД», ДК «Железнодорожник», «Узловая больница города Слюдянка», железнодорожная автоматическая станция Слюдянского железнодорожного узла.

К крупнейшим предприятиям города проведены подъездные пути, самый протяжённый из которых ведёт к карьеру Перевал.

Электропоезда следуют из Слюдянки в направлениях: Слюдянка — ст. Мысовая; Иркутск-Сортировочный; Черемхово; Мальта. Из Слюдянки в порт Байкал идёт пригородный поезд, называемый местными жителями «мотаня», также обеспечивающий жителей Маритуйского муниципального образования и посёлка Порт Байкал топливом, продуктами и почтой.

В 2010 году на станции Слюдянка-I была завершена установка светодиодного освещения. Производится реконструкция станции Слюдянка-II с целью организации пропуска поездов с востока. Одним из преобразований на станции стало строительство нового здания для работников, занятых в процессе работы станции, в 2009—2010 году. Также планируются расширение станции и строительство новых путей.

Для подготовки кадров для железной дороги существуют профильные классы в лицее-интернате № 23 ОАО «РЖД», организованные ИРГУПС.

Автомобильный транспорт

По главной улице города, улице Ленина, проходит федеральная трасса М55. В пределах города она пересекает ветку железной дороги до карьера «Перевал», реку Похабиха, ветку железной дороги до предприятия «Союзхимреактив» и реку Слюдянка. Она является основной магистралью города. В городе есть станция технического обслуживания и подразделение ГИБДД Иркутской области ОМВД России по Слюдянскому району. У въезда в город располагается пост ГИБДД.

Рейсовый транспорт

Внутри города основными видами общественного транспорта являются маршрутные такси и автобусы. Маршрутные такси внутри Слюдянки ходят по маршруту: микрорайон Квартал — микрорайон Рудо. Также маршрутные такси ездят из Слюдянки по маршрутам: Слюдянка — Байкальск, Слюдянка — Иркутск, Слюдянка — Аршан (Бурятия), Слюдянка — Улан-Удэ, Иркутск — Слюдянка — Улан-Удэ — Чита. Автобусы имеют следующие направления: 103 Слюдянка — Байкальск, 101 Слюдянка — Култук, Слюдянка — Мангутай. В Слюдянке также есть автостанция.

Культура

В силу небольшого размера город Слюдянка является культурным центром лишь районного уровня, однако музей «Самоцветы Байкала» известен далеко за пределами Слюдянки и Иркутской области.

Дома культуры

В городе расположено три дома культуры — ДК «Перевал», ДК «Железнодорожник» и ныне недействующий ДК «Горняк». Все три изначально были ведомственными и принадлежали карьеру Перевал, Слюдянскому железнодорожному узлу и Слюдянскому рудоуправлению соответственно. Здания слюдянских домов культуры относятся к архитектурному стилю «сталинский ампир».

• ДК Перевал является главным домом культуры района и имеет статус межпоселенческого. В нём проводятся городские дискотеки, киносеансы, театральные и цирковые представления. Действуют брейк-данс группа «Джеймс Стрит», вокальная студия «Ностальжи», эстрадно-вокальная студия «Гармония». Помимо культурных мероприятий, в нём проводятся богослужения местных баптистов.

• ДК Железнодорожник — дом культуры, принадлежащий ОАО «РЖД». В нём проводятся городские ёлки, театральные и цирковые представления, корпоративные праздники. В 2009 году была проведена комплексная реставрация дома культуры. В его архитектурный комплекс включили паровоз «Лебедянка».

• ДК Горняк — ныне не действующий дом культуры, располагающийся в микрорайоне Рудо. Был построен на месте бывшего городского кладбища. В нём проводились театральные представления, проходили киносеансы. Ныне здание никак не используется и пребывает в плачевном состоянии.

Музеи

В Слюдянке находится два музея: Слюдянский городской краеведческий музей и Минералогический музей имени В. А. Жигалова («Самоцветы Байкала»)

Слюдянский краеведческий музей

Внешние изображения
Слюдянский музей
	[pics.livejournal.com/dneprovskij/pic/000wyxea Знак «Почётному железнодорожнику»]
	[pics.livejournal.com/dneprovskij/pic/000xak86 Фрагменты скелета пещерного носорога]
	[pics.livejournal.com/dneprovskij/pic/000x7we6 Модель Слюдянского железнодорожного узла]

Слюдянский краеведческий музей расположен в здании, принадлежащем локомотивному депо. В нём находятся различные экспонаты, начиная от археологических артефактов, заканчивая моделью Слюдянского железнодорожного узла, представляющие историю города с древнейших времён до наших дней. В музейных фондах хранятся множество фотографий, рассказывающих о замечательных слюдянцах и их трудовых и военных подвигах. В музее есть также и библиотека с различными изданиями, в том числе и раритетными, по различным отраслям истории и транспорта.

Музей имени Жигалова

Минералогический музей имени В. А. Жигалова («Самоцветы Байкала») — единственный в России частный минералогический музей. Он был создан энтузиастом Валерием Жигаловым в 1990 году. В его коллекции собрано около 11800 минералов, многие из которых были собраны лично Жигаловым в окрестных горах. Музей со временем превратился в комплекс по обслуживанию туристов.

Библиотеки

В городе действует две библиотеки — Слюдянская районная библиотека, расположенная на ул. Ленина и библиотека семейного чтения (ул. Фрунзе, 8а).

Образование

Первая школа города была построена в 1928 году в рамках борьбы с безграмотностью. Ныне это МБОУ (муниципальное бюджетное общеобразовательное учреждение) средняя школа № 50. В ней же располагался Слюдянский военный госпиталь. В 1956 году в Слюдянке была построена первая железнодорожная школа Иркутской области. Ныне это лицей-интернат № 23 «РЖД». В дальнейшем были построены другие школы города.

По состоянию на 2010 год в городе действуют четыре средние школы, две основные школы, лицей-интернат № 23 ОАО «РЖД», детско-юношеская спортивная школа, детская школа искусств, четыре детских сада, в том числе детский сад № 213 ОАО «РЖД».

Здравоохранение

Первая больница в городе была построена в 1903 году, это был приёмный покой, организованный для оказания медицинской помощи железнодорожным рабочим. К 1920 году в ней было 20 коек, и она стала называться железнодорожной больницей. Её первым главным врачом был Виталий Снедков, приехавший в Слюдянку из Костромской губернии. В 1937 году он был арестован, но его жена сумела получить аудиенцию у Кагановича, и тот подписал распоряжение о прекращении дела в отношении Снедкова. Затем Снедков стал главврачом, анестезиологом и главным хирургом Слюдянского военного госпиталя. Виталий Порфирьевич — первый почётный гражданин Слюдянки.

Ныне больница называется Негосударственное учреждение здравоохранения «Узловая поликлиника на станции Слюдянка ОАО „РЖД“».

Главным государственным учреждением здравоохранения является МУЗ «Слюдянская ЦРБ». В неё входят Култукская участковая больница и 8 ФАПов (фельдшерских пунктов). Она рассчитана на 250 коек и обслуживает практически весь Слюдянский район.

Главным событием в сфере здравоохранения в последние годы стало объединение Узловой и районной больниц. Так как узловая больница принадлежит ОАО «РЖД», на её приобретение из областного бюджета выделили 12,5 млн рублей. Объединение и переезд ЦРБ в здание Узловой больницы происходит в связи с тем, что мощности железнодорожной больницы используются слабо, а родильное отделение вообще не используется, что является очень серьёзной проблемой для города, в котором нет роддома.

СМИ

В городе существует МУП «Объединённая редакция телевидения, радио, газеты „Славное море“ Слюдянского района». В её состав входят официальная районная газета «Славное море» и Слюдянское телевидение (СТВ).

«Славное Море» выходит раз в неделю по четвергам и содержит от 16 до 24 страниц формата А3. Подписчиками газеты являются около 4000 человек. Она является официальной газетой города и района. В ней публикуются различные постановления и указы районной и городской администраций. «Славное море» ранее называлось «Ленинское знамя» и было учреждено в 1931 году. Газета уделяет большое внимание вопросам истории города и района. В 2011 году она отметила 80-летний юбилей.

9 марта 2012 года вышел первый номер газеты «Слюдянка», которую издает ООО «Слюдянка-Медиа». Газета выходит тиражом 3000 экземпляров каждую неделю. В газете 8 полос, из них 4 — в цвете.

Также в городе выходит местная независимая газета «Байкал-новости».

Местное телевидение называется СТВ (Слюдянское телевидение). Его вещание проходит в Слюдянке каждые вторник и четверг с 19.00 до 21.00 по сетке вещания канала СТС.

Цифровое эфирное телевидение

все 20 каналов для мультиплекса РТРС-1 и РТРС-2; Пакет радиоканал, включает: Вести ФМ, Радио Маяк, Радио России.

• Пакет телеканалов РТРС-1 (телевизионный канал 51, частота 714 МГц), включает: Первый канал, Россия 1, Матч-ТВ, НТВ, 5 канал, Россия-Культура, Россия 24, Карусель, ОТР, ТВЦ.
• (План) пакет телеканалов РТРС-2 (телевизионный канал 58, частота 770 МГц), включает: Рен-ТВ, Спас, СТС, Домашний, ТВ3, Пятница!, Звезда, Мир, ТНТ, МузТВ.

Архитектура

В 1899—1905 годах Слюдянка застраивалась домами железнодорожников. Станционный посёлок состоял из 44-х жилых построек, водоподъёмного и водоёмного здания, деревянной больницы на 20 коек. В городе было пять улиц, две на т. н. Байкальской стороне, находящейся между Байкалом и железной дорогой, и три — со стороны современного центра города. Несмотря на то, что здания были типовыми, они имели различия в связи с различным временем постройки. Именно в это время были построены старинный вокзал, водонапорная башня и городская Свято-Никольская церковь.

В 1930—1950-х годах в городе был выстроен ряд зданий в стилистике сталинского ампира, среди них дома культуры «Горняк», «Перевал», «Железнодорожник», здание городской администрации. Позднее были возведены кварталы панельных и кирпичных домов (районы Квартал, Центр), комплексы многоквартирных домов в районе Рудо (т. н. «Пентагон»). Основными застройщиками в советский период являлись рудоуправление, железная дорога и карьер Перевал.

В российское время характер строительства значительно изменился, его масштабы резко уменьшились. «Новыми русскими» был выстроен ряд особняков из красного кирпича, типичным примером является особняк бывшего мэра Слюдянского района Василия Сайкова, называемый в народе «Собор Василия Блаженного».

Архитектурные достопримечательности

Слюдянский вокзал

Вокзал города Слюдянки — единственное в России здание, целиком построенное из белого и розового нешлифованного мрамора. Проект вокзала был разработан специально для Слюдянки и КБЖД. Первоначально предполагалось построить в Слюдянке кирпичный вокзал, однако архитекторы и строители-итальянцы, которые занимались проектированием и строительством тоннелей и виадуков на КБЖД, решили изменить материал постройки. В то же время установить авторство проекта здания пока не удалось.

В 2005 году ВСЖД провела комплексную реконструкцию здания, воссоздав элементы архитектуры и интерьера начала XX века. Восстановлены ажурные решётки и каменная кладка, в самом здании появились номера отдыха, столовая, комфортный зал ожидания. Внутри вокзала были установлены терминалы по продаже билетов, система оповещения. В ходе ремонта были восстановлены архитектурные элементы здания и привокзальной площади. Также в рамках реконструкции узла был установлен памятник Михаилу Хилкову, министру путей сообщения в годы строительства КБЖД.

Свято-Никольская церковь

На месте церкви первоначально стояла небольшая часовня. Но будущий император Николай II, побывав в Слюдянке, высказал недовольство отсутствием в посёлке церкви, и из пади Половинка Кругобайкальской железной дороги перенесли уже построенный сруб церкви. Её освятил в 1906 году священник соседней Култукской церкви Иннокентий Чуринов. Затем, в 1914 году, церковь была разобрана, и на месте, на котором стоит современная церковь, построили старое здание Свято-Никольской Церкви. Она работала до 1929 года, когда в рамках борьбы с православием её закрыли и в дальнейшем использовали как клуб имени 1 Мая. В годы войны в ней жили солдаты, а в 1947 году церковь вновь была открыта. С 2008 года начаты работы по капитальному ремонту в связи с последствиями землетрясения. Были проведены усиление несущих конструкций и восстановление утраченных элементов, таких как кресты и колокола. Сейчас церковь открыта после капитального ремонта, и в ней совершаются богослужения. Здание храма является памятником истории и культуры федерального значения, и 20 февраля 1995 года указом Президента Российской Федерации № 176 оно поставлено на государственную охрану.

Водонапорная башня

В центре города располагается водонапорная башня. Она была построена ссыльными поляками в 1900 году для обеспечения железнодорожного узла питьевой водой. Построена она из красного кирпича на гранитном фундаменте в стиле модерн с элементами неоготики. Сейчас наряду со старинным паровозом Л-3504 («Лебедянка») башня входит в архитектурный комплекс дома культуры «Железнодорожник».

Скульптурные группы и мемориалы

Мемориал в парке Перевал. В честь победы над врагом в Великой Отечественной войне памяти слюдянцев, не вернувшихся с фронта, в парке Перевал был создан мемориал. Он состоит из памятника воину-освободителю (солдат, держащий в правой руке опущенный меч и с грустью глядящий в землю) и 12 плит с именами погибших за Родину. На плитах выбиты имена пропавших без вести или погибших на фронте. В их числе значатся Герои Советского Союза Тонконог и Береснев. Перед мемориалом каждый год проводятся местный Парад Победы и смотр юнармейцев.

Мемориал в пади Улунтуй. 22 июня 1989 года в пади Улунтуй, на месте старого городского кладбища, было решено организовать мемориал в честь бойцов, погибших и умерших от ран в Слюдянском военном госпитале. Композиция мемориала — монумент в виде пятиконечной звезды-портала к памятным плитам и плит с выбитыми на них именами солдат.

Памятник В. И. Ленину. Находится возле здания депо. Возле памятника проводит свои митинги местное подразделение КПРФ.

Памятник медведю и обезьяне. Считается одним из самых необычных памятников России. Находится на пересечении улиц Ленина и Горной при повороте на Центральную котельную по трассе М-55. Изображает сцену из басни Крылова «Зеркало и Обезьяна». Медведь сидит перед мартышкой, которая смотрится в зеркало. Идея памятника принадлежала местным дорожным службам. Дело в том, что этот участок трассы был очень аварийным из-за достаточно крутого поворота. Необходимо было препятствие, перед которым водители сбрасывали бы скорость, которым и стала эта статуя. Памятник был установлен в 1978 году.

Памятник Космонавту. Находится на трассе М-55 при выезде из города по пути к посёлку Сухой Ручей. Памятник появился сразу после полёта Юрия Гагарина, имена скульпторов не сохранились. По мнению местного краеведа Яковец, его установили московские скульпторы в 1961—1962 гг.

Памятник М. И. Хилкову. Бюст Михаила Ивановича Хилкова был установлен в Слюдянке в честь 100-летия со дня строительства КБЖД в 1905 году. Хилков, являвшийся тогда министром путей сообщения, руководил строительством дороги и сам выбрал место для строительства Слюдянки, фактически явившись её основателем. Памятник был установлен в рамках обновления станции Слюдянка и слюдянского вокзала.

Ракета. Монумент «Ракета» установлен во дворе здания Районной клинической больницы. Его автором был бывший главврач больницы Валентин Ульянов. Воодушевлённый полётом советских космонавтов, он самостоятельно сделал монумент из труб.

Спорт

См. также: Байкальская Кругосветка

Основные виды спорта, существующие в городе — лыжный и горнолыжный спорт, пеший спорт, единоборства и автоспорт.

Нахождение Слюдянки вблизи Хамар-Дабана обусловило развитие первых двух видов спорта. Наиболее популярным маршрутом для походов является т. н. тропа на пик Черского. Некоторые спортсмены справляются с горной трассой за один день. Из Слюдянки начинается популярный маршрут «Байкальская Кругосветка». Он начинается в Слюдянке и заканчивается на остановочном пункте Ореховая Падь. Подготовленные участники проходят его за 2—4 дня. Также из Слюдянки начинается лыжный сверхмарафон (110 км) «Хамар-Дабан». Его маршрут пересекает реки Спусковая, Слюдянка, Утулик, Безымянная. История марафона началась в 1960-х гг. Красота местности привлекала альпинистов и лыжников. В 1980 году группа иркутских альпинистов впервые прошла маршрут за один день. В 2000 году был проведён первый подобный сверхмарафон, и его проведение стало для Слюдянского района доброй традицией. Рекорд сверхмарафона — 7 часов 56 минут.

Одним из главных направлений работы Слюдянской ДЮСШ является развитие единоборств — бокса, самбо, дзюдо. Слюдянские спортсмены регулярно принимают участие в региональных и всероссийских соревнованиях. В 2011 году в честь 75-летия города в Слюдянке был проведён открытый региональный турнир «Слюдянский ринг» с участием спортсменов из Иркутской области, Бурятии и Республики Монголия. Главой жюри стал известный боксёр Николай Валуев. Сборная Слюдянки сумела завоевать на этом турнире 14 медалей.

Автоспорт развивается в Слюдянке благодаря карьеру Перевал. Один из этапов Чемпионата Сибирского Федерального округа по горным автомобильным гонкам проводится в городе Слюдянка вблизи этого карьера. Десятикилометровая трасса с перепадом высот около 500 метров, различным (асфальт, мраморная крошка, гравий) покрытием и крутыми (до 180 градусов) поворотами является одной из самых сложных трасс России. Рекорд этой трассы — 4 минуты 49 секунд. Соревнования проводятся в двух дивизионах: объёмы двигателя 1600 и 3500 куб. см.

Известные личности

Уроженцы Слюдянки

• Алиса Мон (урожд. Светлана Безух) — известная российская певица, родилась в Слюдянке.
• Игнатий (Израэль) Моисеевич Дворецкий — писатель, драматург. Родился в Слюдянке.
• Сергей Владимирович Климец — начальник Железнодорожных войск России. Родился в Слюдянке.
• Алексей Степанович Короед — советский украинский экономист, заведовал кафедрой экономики и управления в Киевском национальном экономическом университете. Родился в Слюдянке.
• Евгений Иванович Лиштованный — руководитель представительства Иркутской области в Монголии, декан исторического факультета ИГУ. Родился в Слюдянке.
• Иннокентий Васильевич Торопцев — доктор медицинских наук, ректор Сибирского государственного медицинского университета

Люди, связанные со Слюдянкой

• Борис Захарович Шумяцкий — советский государственный деятель, участник гражданской войны в Сибири, революционер. Работал в Слюдянском депо.
• Иван Васильевич Бабушкин — профессиональный революционер. Был схвачен в Слюдянке.
• Сергей Миронович Киров — советский государственный деятель, революционер. Вёл агитационную работу в Слюдянке.
• Григорий Сафронович Асеев — Герой Советского Союза. Окончил СОШ № 50 города Слюдянки в 1939.
• Григорий Ефимович Береснев — Герой Советского Союза. Первый советский солдат, форсировавший Западную Двину.
• Борис Степанович Быстрых — Герой Советского Союза. Учился в железнодорожном училище города Слюдянки.
• Иван Власович Тонконог — Герой Советского Союза. Работал в слюдянском депо.
• Антон Герасимович Галин — Герой Социалистического Труда. В 1952-55 гг. работал в Слюдянке.
• Яков Фёдорович Юдин — Герой Социалистического Труда (1959). Бригадир Слюдянской дистанции ВСЖД.

Литература

• Гольдфарб С., Кобенков А., Харитонов А. Путешествие в страну мраморных гор. — Иркутск: Агентство «КП» — Байкал", 2000. — 356 с.
• Косых А. П., Панов В. Н., Тюкавкин В. Г. История Иркутской области. — второе, дополненное и переработанное. — Иркутск: Восточно-Сибирское книжное издательство, 1983. — 174 с.
• Галазий Г. И. Байкал в вопросах и ответах. — второе, исправленное и дополненное. — Иркутск: Восточно-Сибирское книжное издательство, 1987. — 384 с.
• Бояркин В. М. География Иркутской области: Учебное пособие для средних школ. — третье, исправленное и дополненное. — Иркутск: Восточно-Сибирское книжное издательство, 1985. — 176 с.

Ссылки

• [www.город-слюдянка.рф Официальный сайт администрации города Слюдянка]
• [admgorod.slud.ru Официальный сайт администрации города Слюдянка]
• [www.sludyanka.ru Официальный сайт Слюдянского района и города Слюдянка]
• [www.mojgorod.ru/irkutsk_obl/sljudjanka/index.html Слюдянка в энциклопедии «Мой город»]
• [ilia-romantic.narod.ru/bai2003/baikal_2003.html Фотоальбом с рассказом и картой — Слюдянка и окрестности]
• [nature.baikal.ru/obj.shtml?obj=village&id=slyudyanka Природа Байкала | Слюдянка]
• [www.krugobaikal.ru/what_to_see/sludyanka.htm Слюдянка — Кругобайкал]
• [www.maxknow.ru Библиотека исторических знаний]
• [www.baikal-novosti.ru Районная газета Байкал-новости]

Отрывок, характеризующий Слюдянка (город)

Бесчисленное количество свободных сил (ибо нигде человек не бывает свободнее, как во время сражения, где дело идет о жизни и смерти) влияет на направление сражения, и это направление никогда не может быть известно вперед и никогда не совпадает с направлением какой нибудь одной силы.
Ежели многие, одновременно и разнообразно направленные силы действуют на какое нибудь тело, то направление движения этого тела не может совпадать ни с одной из сил; а будет всегда среднее, кратчайшее направление, то, что в механике выражается диагональю параллелограмма сил.
Ежели в описаниях историков, в особенности французских, мы находим, что у них войны и сражения исполняются по вперед определенному плану, то единственный вывод, который мы можем сделать из этого, состоит в том, что описания эти не верны.
Тарутинское сражение, очевидно, не достигло той цели, которую имел в виду Толь: по порядку ввести по диспозиции в дело войска, и той, которую мог иметь граф Орлов; взять в плен Мюрата, или цели истребления мгновенно всего корпуса, которую могли иметь Бенигсен и другие лица, или цели офицера, желавшего попасть в дело и отличиться, или казака, который хотел приобрести больше добычи, чем он приобрел, и т. д. Но, если целью было то, что действительно совершилось, и то, что для всех русских людей тогда было общим желанием (изгнание французов из России и истребление их армии), то будет совершенно ясно, что Тарутинское сражение, именно вследствие его несообразностей, было то самое, что было нужно в тот период кампании. Трудно и невозможно придумать какой нибудь исход этого сражения, более целесообразный, чем тот, который оно имело. При самом малом напряжении, при величайшей путанице и при самой ничтожной потере были приобретены самые большие результаты во всю кампанию, был сделан переход от отступления к наступлению, была обличена слабость французов и был дан тот толчок, которого только и ожидало наполеоновское войско для начатия бегства.


Наполеон вступает в Москву после блестящей победы de la Moskowa; сомнения в победе не может быть, так как поле сражения остается за французами. Русские отступают и отдают столицу. Москва, наполненная провиантом, оружием, снарядами и несметными богатствами, – в руках Наполеона. Русское войско, вдвое слабейшее французского, в продолжение месяца не делает ни одной попытки нападения. Положение Наполеона самое блестящее. Для того, чтобы двойными силами навалиться на остатки русской армии и истребить ее, для того, чтобы выговорить выгодный мир или, в случае отказа, сделать угрожающее движение на Петербург, для того, чтобы даже, в случае неудачи, вернуться в Смоленск или в Вильну, или остаться в Москве, – для того, одним словом, чтобы удержать то блестящее положение, в котором находилось в то время французское войско, казалось бы, не нужно особенной гениальности. Для этого нужно было сделать самое простое и легкое: не допустить войска до грабежа, заготовить зимние одежды, которых достало бы в Москве на всю армию, и правильно собрать находившийся в Москве более чем на полгода (по показанию французских историков) провиант всему войску. Наполеон, этот гениальнейший из гениев и имевший власть управлять армиею, как утверждают историки, ничего не сделал этого.
Он не только не сделал ничего этого, но, напротив, употребил свою власть на то, чтобы из всех представлявшихся ему путей деятельности выбрать то, что было глупее и пагубнее всего. Из всего, что мог сделать Наполеон: зимовать в Москве, идти на Петербург, идти на Нижний Новгород, идти назад, севернее или южнее, тем путем, которым пошел потом Кутузов, – ну что бы ни придумать, глупее и пагубнее того, что сделал Наполеон, то есть оставаться до октября в Москве, предоставляя войскам грабить город, потом, колеблясь, оставить или не оставить гарнизон, выйти из Москвы, подойти к Кутузову, не начать сражения, пойти вправо, дойти до Малого Ярославца, опять не испытав случайности пробиться, пойти не по той дороге, по которой пошел Кутузов, а пойти назад на Можайск и по разоренной Смоленской дороге, – глупее этого, пагубнее для войска ничего нельзя было придумать, как то и показали последствия. Пускай самые искусные стратегики придумают, представив себе, что цель Наполеона состояла в том, чтобы погубить свою армию, придумают другой ряд действий, который бы с такой же несомненностью и независимостью от всего того, что бы ни предприняли русские войска, погубил бы так совершенно всю французскую армию, как то, что сделал Наполеон.
Гениальный Наполеон сделал это. Но сказать, что Наполеон погубил свою армию потому, что он хотел этого, или потому, что он был очень глуп, было бы точно так же несправедливо, как сказать, что Наполеон довел свои войска до Москвы потому, что он хотел этого, и потому, что он был очень умен и гениален.
В том и другом случае личная деятельность его, не имевшая больше силы, чем личная деятельность каждого солдата, только совпадала с теми законами, по которым совершалось явление.
Совершенно ложно (только потому, что последствия не оправдали деятельности Наполеона) представляют нам историки силы Наполеона ослабевшими в Москве. Он, точно так же, как и прежде, как и после, в 13 м году, употреблял все свое уменье и силы на то, чтобы сделать наилучшее для себя и своей армии. Деятельность Наполеона за это время не менее изумительна, чем в Египте, в Италии, в Австрии и в Пруссии. Мы не знаем верно о том, в какой степени была действительна гениальность Наполеона в Египте, где сорок веков смотрели на его величие, потому что эти все великие подвиги описаны нам только французами. Мы не можем верно судить о его гениальности в Австрии и Пруссии, так как сведения о его деятельности там должны черпать из французских и немецких источников; а непостижимая сдача в плен корпусов без сражений и крепостей без осады должна склонять немцев к признанию гениальности как к единственному объяснению той войны, которая велась в Германии. Но нам признавать его гениальность, чтобы скрыть свой стыд, слава богу, нет причины. Мы заплатили за то, чтоб иметь право просто и прямо смотреть на дело, и мы не уступим этого права.
Деятельность его в Москве так же изумительна и гениальна, как и везде. Приказания за приказаниями и планы за планами исходят из него со времени его вступления в Москву и до выхода из нее. Отсутствие жителей и депутации и самый пожар Москвы не смущают его. Он не упускает из виду ни блага своей армии, ни действий неприятеля, ни блага народов России, ни управления долами Парижа, ни дипломатических соображений о предстоящих условиях мира.


В военном отношении, тотчас по вступлении в Москву, Наполеон строго приказывает генералу Себастиани следить за движениями русской армии, рассылает корпуса по разным дорогам и Мюрату приказывает найти Кутузова. Потом он старательно распоряжается об укреплении Кремля; потом делает гениальный план будущей кампании по всей карте России. В отношении дипломатическом, Наполеон призывает к себе ограбленного и оборванного капитана Яковлева, не знающего, как выбраться из Москвы, подробно излагает ему всю свою политику и свое великодушие и, написав письмо к императору Александру, в котором он считает своим долгом сообщить своему другу и брату, что Растопчин дурно распорядился в Москве, он отправляет Яковлева в Петербург. Изложив так же подробно свои виды и великодушие перед Тутолминым, он и этого старичка отправляет в Петербург для переговоров.
В отношении юридическом, тотчас же после пожаров, велено найти виновных и казнить их. И злодей Растопчин наказан тем, что велено сжечь его дома.
В отношении административном, Москве дарована конституция, учрежден муниципалитет и обнародовано следующее:
«Жители Москвы!
Несчастия ваши жестоки, но его величество император и король хочет прекратить течение оных. Страшные примеры вас научили, каким образом он наказывает непослушание и преступление. Строгие меры взяты, чтобы прекратить беспорядок и возвратить общую безопасность. Отеческая администрация, избранная из самих вас, составлять будет ваш муниципалитет или градское правление. Оное будет пещись об вас, об ваших нуждах, об вашей пользе. Члены оного отличаются красною лентою, которую будут носить через плечо, а градской голова будет иметь сверх оного белый пояс. Но, исключая время должности их, они будут иметь только красную ленту вокруг левой руки.
Городовая полиция учреждена по прежнему положению, а чрез ее деятельность уже лучший существует порядок. Правительство назначило двух генеральных комиссаров, или полицмейстеров, и двадцать комиссаров, или частных приставов, поставленных во всех частях города. Вы их узнаете по белой ленте, которую будут они носить вокруг левой руки. Некоторые церкви разного исповедания открыты, и в них беспрепятственно отправляется божественная служба. Ваши сограждане возвращаются ежедневно в свои жилища, и даны приказы, чтобы они в них находили помощь и покровительство, следуемые несчастию. Сии суть средства, которые правительство употребило, чтобы возвратить порядок и облегчить ваше положение; но, чтобы достигнуть до того, нужно, чтобы вы с ним соединили ваши старания, чтобы забыли, если можно, ваши несчастия, которые претерпели, предались надежде не столь жестокой судьбы, были уверены, что неизбежимая и постыдная смерть ожидает тех, кои дерзнут на ваши особы и оставшиеся ваши имущества, а напоследок и не сомневались, что оные будут сохранены, ибо такая есть воля величайшего и справедливейшего из всех монархов. Солдаты и жители, какой бы вы нации ни были! Восстановите публичное доверие, источник счастия государства, живите, как братья, дайте взаимно друг другу помощь и покровительство, соединитесь, чтоб опровергнуть намерения зломыслящих, повинуйтесь воинским и гражданским начальствам, и скоро ваши слезы течь перестанут».
В отношении продовольствия войска, Наполеон предписал всем войскам поочередно ходить в Москву a la maraude [мародерствовать] для заготовления себе провианта, так, чтобы таким образом армия была обеспечена на будущее время.
В отношении религиозном, Наполеон приказал ramener les popes [привести назад попов] и возобновить служение в церквах.
В торговом отношении и для продовольствия армии было развешено везде следующее:
Провозглашение
«Вы, спокойные московские жители, мастеровые и рабочие люди, которых несчастия удалили из города, и вы, рассеянные земледельцы, которых неосновательный страх еще задерживает в полях, слушайте! Тишина возвращается в сию столицу, и порядок в ней восстановляется. Ваши земляки выходят смело из своих убежищ, видя, что их уважают. Всякое насильствие, учиненное против их и их собственности, немедленно наказывается. Его величество император и король их покровительствует и между вами никого не почитает за своих неприятелей, кроме тех, кои ослушиваются его повелениям. Он хочет прекратить ваши несчастия и возвратить вас вашим дворам и вашим семействам. Соответствуйте ж его благотворительным намерениям и приходите к нам без всякой опасности. Жители! Возвращайтесь с доверием в ваши жилища: вы скоро найдете способы удовлетворить вашим нуждам! Ремесленники и трудолюбивые мастеровые! Приходите обратно к вашим рукодельям: домы, лавки, охранительные караулы вас ожидают, а за вашу работу получите должную вам плату! И вы, наконец, крестьяне, выходите из лесов, где от ужаса скрылись, возвращайтесь без страха в ваши избы, в точном уверении, что найдете защищение. Лабазы учреждены в городе, куда крестьяне могут привозить излишние свои запасы и земельные растения. Правительство приняло следующие меры, чтоб обеспечить им свободную продажу: 1) Считая от сего числа, крестьяне, земледельцы и живущие в окрестностях Москвы могут без всякой опасности привозить в город свои припасы, какого бы роду ни были, в двух назначенных лабазах, то есть на Моховую и в Охотный ряд. 2) Оные продовольствия будут покупаться у них по такой цене, на какую покупатель и продавец согласятся между собою; но если продавец не получит требуемую им справедливую цену, то волен будет повезти их обратно в свою деревню, в чем никто ему ни под каким видом препятствовать не может. 3) Каждое воскресенье и середа назначены еженедельно для больших торговых дней; почему достаточное число войск будет расставлено по вторникам и субботам на всех больших дорогах, в таком расстоянии от города, чтоб защищать те обозы. 4) Таковые ж меры будут взяты, чтоб на возвратном пути крестьянам с их повозками и лошадьми не последовало препятствия. 5) Немедленно средства употреблены будут для восстановления обыкновенных торгов. Жители города и деревень, и вы, работники и мастеровые, какой бы вы нации ни были! Вас взывают исполнять отеческие намерения его величества императора и короля и способствовать с ним к общему благополучию. Несите к его стопам почтение и доверие и не медлите соединиться с нами!»
В отношении поднятия духа войска и народа, беспрестанно делались смотры, раздавались награды. Император разъезжал верхом по улицам и утешал жителей; и, несмотря на всю озабоченность государственными делами, сам посетил учрежденные по его приказанию театры.
В отношении благотворительности, лучшей доблести венценосцев, Наполеон делал тоже все, что от него зависело. На богоугодных заведениях он велел надписать Maison de ma mere [Дом моей матери], соединяя этим актом нежное сыновнее чувство с величием добродетели монарха. Он посетил Воспитательный дом и, дав облобызать свои белые руки спасенным им сиротам, милостиво беседовал с Тутолминым. Потом, по красноречивому изложению Тьера, он велел раздать жалованье своим войскам русскими, сделанными им, фальшивыми деньгами. Relevant l'emploi de ces moyens par un acte digue de lui et de l'armee Francaise, il fit distribuer des secours aux incendies. Mais les vivres etant trop precieux pour etre donnes a des etrangers la plupart ennemis, Napoleon aima mieux leur fournir de l'argent afin qu'ils se fournissent au dehors, et il leur fit distribuer des roubles papiers. [Возвышая употребление этих мер действием, достойным его и французской армии, он приказал раздать пособия погоревшим. Но, так как съестные припасы были слишком дороги для того, чтобы давать их людям чужой земли и по большей части враждебно расположенным, Наполеон счел лучшим дать им денег, чтобы они добывали себе продовольствие на стороне; и он приказал оделять их бумажными рублями.]
В отношении дисциплины армии, беспрестанно выдавались приказы о строгих взысканиях за неисполнение долга службы и о прекращении грабежа.

Х
Но странное дело, все эти распоряжения, заботы и планы, бывшие вовсе не хуже других, издаваемых в подобных же случаях, не затрогивали сущности дела, а, как стрелки циферблата в часах, отделенного от механизма, вертелись произвольно и бесцельно, не захватывая колес.
В военном отношении, гениальный план кампании, про который Тьер говорит; que son genie n'avait jamais rien imagine de plus profond, de plus habile et de plus admirable [гений его никогда не изобретал ничего более глубокого, более искусного и более удивительного] и относительно которого Тьер, вступая в полемику с г м Феном, доказывает, что составление этого гениального плана должно быть отнесено не к 4 му, а к 15 му октября, план этот никогда не был и не мог быть исполнен, потому что ничего не имел близкого к действительности. Укрепление Кремля, для которого надо было срыть la Mosquee [мечеть] (так Наполеон назвал церковь Василия Блаженного), оказалось совершенно бесполезным. Подведение мин под Кремлем только содействовало исполнению желания императора при выходе из Москвы, чтобы Кремль был взорван, то есть чтобы был побит тот пол, о который убился ребенок. Преследование русской армии, которое так озабочивало Наполеона, представило неслыханное явление. Французские военачальники потеряли шестидесятитысячную русскую армию, и только, по словам Тьера, искусству и, кажется, тоже гениальности Мюрата удалось найти, как булавку, эту шестидесятитысячную русскую армию.
В дипломатическом отношении, все доводы Наполеона о своем великодушии и справедливости, и перед Тутолминым, и перед Яковлевым, озабоченным преимущественно приобретением шинели и повозки, оказались бесполезны: Александр не принял этих послов и не отвечал на их посольство.
В отношении юридическом, после казни мнимых поджигателей сгорела другая половина Москвы.
В отношении административном, учреждение муниципалитета не остановило грабежа и принесло только пользу некоторым лицам, участвовавшим в этом муниципалитете и, под предлогом соблюдения порядка, грабившим Москву или сохранявшим свое от грабежа.
В отношении религиозном, так легко устроенное в Египте дело посредством посещения мечети, здесь не принесло никаких результатов. Два или три священника, найденные в Москве, попробовали исполнить волю Наполеона, но одного из них по щекам прибил французский солдат во время службы, а про другого доносил следующее французский чиновник: «Le pretre, que j'avais decouvert et invite a recommencer a dire la messe, a nettoye et ferme l'eglise. Cette nuit on est venu de nouveau enfoncer les portes, casser les cadenas, dechirer les livres et commettre d'autres desordres». [«Священник, которого я нашел и пригласил начать служить обедню, вычистил и запер церковь. В ту же ночь пришли опять ломать двери и замки, рвать книги и производить другие беспорядки».]
В торговом отношении, на провозглашение трудолюбивым ремесленникам и всем крестьянам не последовало никакого ответа. Трудолюбивых ремесленников не было, а крестьяне ловили тех комиссаров, которые слишком далеко заезжали с этим провозглашением, и убивали их.
В отношении увеселений народа и войска театрами, дело точно так же не удалось. Учрежденные в Кремле и в доме Познякова театры тотчас же закрылись, потому что ограбили актрис и актеров.
Благотворительность и та не принесла желаемых результатов. Фальшивые ассигнации и нефальшивые наполняли Москву и не имели цены. Для французов, собиравших добычу, нужно было только золото. Не только фальшивые ассигнации, которые Наполеон так милостиво раздавал несчастным, не имели цены, но серебро отдавалось ниже своей стоимости за золото.
Но самое поразительное явление недействительности высших распоряжений в то время было старание Наполеона остановить грабежи и восстановить дисциплину.
Вот что доносили чины армии.
«Грабежи продолжаются в городе, несмотря на повеление прекратить их. Порядок еще не восстановлен, и нет ни одного купца, отправляющего торговлю законным образом. Только маркитанты позволяют себе продавать, да и то награбленные вещи».
«La partie de mon arrondissement continue a etre en proie au pillage des soldats du 3 corps, qui, non contents d'arracher aux malheureux refugies dans des souterrains le peu qui leur reste, ont meme la ferocite de les blesser a coups de sabre, comme j'en ai vu plusieurs exemples».
«Rien de nouveau outre que les soldats se permettent de voler et de piller. Le 9 octobre».
«Le vol et le pillage continuent. Il y a une bande de voleurs dans notre district qu'il faudra faire arreter par de fortes gardes. Le 11 octobre».
[«Часть моего округа продолжает подвергаться грабежу солдат 3 го корпуса, которые не довольствуются тем, что отнимают скудное достояние несчастных жителей, попрятавшихся в подвалы, но еще и с жестокостию наносят им раны саблями, как я сам много раз видел».
«Ничего нового, только что солдаты позволяют себе грабить и воровать. 9 октября».
«Воровство и грабеж продолжаются. Существует шайка воров в нашем участке, которую надо будет остановить сильными мерами. 11 октября».]
«Император чрезвычайно недоволен, что, несмотря на строгие повеления остановить грабеж, только и видны отряды гвардейских мародеров, возвращающиеся в Кремль. В старой гвардии беспорядки и грабеж сильнее, нежели когда либо, возобновились вчера, в последнюю ночь и сегодня. С соболезнованием видит император, что отборные солдаты, назначенные охранять его особу, долженствующие подавать пример подчиненности, до такой степени простирают ослушание, что разбивают погреба и магазины, заготовленные для армии. Другие унизились до того, что не слушали часовых и караульных офицеров, ругали их и били».
«Le grand marechal du palais se plaint vivement, – писал губернатор, – que malgre les defenses reiterees, les soldats continuent a faire leurs besoins dans toutes les cours et meme jusque sous les fenetres de l'Empereur».
[«Обер церемониймейстер дворца сильно жалуется на то, что, несмотря на все запрещения, солдаты продолжают ходить на час во всех дворах и даже под окнами императора».]
Войско это, как распущенное стадо, топча под ногами тот корм, который мог бы спасти его от голодной смерти, распадалось и гибло с каждым днем лишнего пребывания в Москве.
Но оно не двигалось.
Оно побежало только тогда, когда его вдруг охватил панический страх, произведенный перехватами обозов по Смоленской дороге и Тарутинским сражением. Это же самое известие о Тарутинском сражении, неожиданно на смотру полученное Наполеоном, вызвало в нем желание наказать русских, как говорит Тьер, и он отдал приказание о выступлении, которого требовало все войско.
Убегая из Москвы, люди этого войска захватили с собой все, что было награблено. Наполеон тоже увозил с собой свой собственный tresor [сокровище]. Увидав обоз, загромождавший армию. Наполеон ужаснулся (как говорит Тьер). Но он, с своей опытностью войны, не велел сжечь всо лишние повозки, как он это сделал с повозками маршала, подходя к Москве, но он посмотрел на эти коляски и кареты, в которых ехали солдаты, и сказал, что это очень хорошо, что экипажи эти употребятся для провианта, больных и раненых.
Положение всего войска было подобно положению раненого животного, чувствующего свою погибель и не знающего, что оно делает. Изучать искусные маневры Наполеона и его войска и его цели со времени вступления в Москву и до уничтожения этого войска – все равно, что изучать значение предсмертных прыжков и судорог смертельно раненного животного. Очень часто раненое животное, заслышав шорох, бросается на выстрел на охотника, бежит вперед, назад и само ускоряет свой конец. То же самое делал Наполеон под давлением всего его войска. Шорох Тарутинского сражения спугнул зверя, и он бросился вперед на выстрел, добежал до охотника, вернулся назад, опять вперед, опять назад и, наконец, как всякий зверь, побежал назад, по самому невыгодному, опасному пути, но по знакомому, старому следу.
Наполеон, представляющийся нам руководителем всего этого движения (как диким представлялась фигура, вырезанная на носу корабля, силою, руководящею корабль), Наполеон во все это время своей деятельности был подобен ребенку, который, держась за тесемочки, привязанные внутри кареты, воображает, что он правит.


6 го октября, рано утром, Пьер вышел из балагана и, вернувшись назад, остановился у двери, играя с длинной, на коротких кривых ножках, лиловой собачонкой, вертевшейся около него. Собачонка эта жила у них в балагане, ночуя с Каратаевым, но иногда ходила куда то в город и опять возвращалась. Она, вероятно, никогда никому не принадлежала, и теперь она была ничья и не имела никакого названия. Французы звали ее Азор, солдат сказочник звал ее Фемгалкой, Каратаев и другие звали ее Серый, иногда Вислый. Непринадлежание ее никому и отсутствие имени и даже породы, даже определенного цвета, казалось, нисколько не затрудняло лиловую собачонку. Пушной хвост панашем твердо и кругло стоял кверху, кривые ноги служили ей так хорошо, что часто она, как бы пренебрегая употреблением всех четырех ног, поднимала грациозно одну заднюю и очень ловко и скоро бежала на трех лапах. Все для нее было предметом удовольствия. То, взвизгивая от радости, она валялась на спине, то грелась на солнце с задумчивым и значительным видом, то резвилась, играя с щепкой или соломинкой.
Одеяние Пьера теперь состояло из грязной продранной рубашки, единственном остатке его прежнего платья, солдатских порток, завязанных для тепла веревочками на щиколках по совету Каратаева, из кафтана и мужицкой шапки. Пьер очень изменился физически в это время. Он не казался уже толст, хотя и имел все тот же вид крупности и силы, наследственной в их породе. Борода и усы обросли нижнюю часть лица; отросшие, спутанные волосы на голове, наполненные вшами, курчавились теперь шапкою. Выражение глаз было твердое, спокойное и оживленно готовое, такое, какого никогда не имел прежде взгляд Пьера. Прежняя его распущенность, выражавшаяся и во взгляде, заменилась теперь энергической, готовой на деятельность и отпор – подобранностью. Ноги его были босые.
Пьер смотрел то вниз по полю, по которому в нынешнее утро разъездились повозки и верховые, то вдаль за реку, то на собачонку, притворявшуюся, что она не на шутку хочет укусить его, то на свои босые ноги, которые он с удовольствием переставлял в различные положения, пошевеливая грязными, толстыми, большими пальцами. И всякий раз, как он взглядывал на свои босые ноги, на лице его пробегала улыбка оживления и самодовольства. Вид этих босых ног напоминал ему все то, что он пережил и понял за это время, и воспоминание это было ему приятно.
Погода уже несколько дней стояла тихая, ясная, с легкими заморозками по утрам – так называемое бабье лето.
В воздухе, на солнце, было тепло, и тепло это с крепительной свежестью утреннего заморозка, еще чувствовавшегося в воздухе, было особенно приятно.
На всем, и на дальних и на ближних предметах, лежал тот волшебно хрустальный блеск, который бывает только в эту пору осени. Вдалеке виднелись Воробьевы горы, с деревнею, церковью и большим белым домом. И оголенные деревья, и песок, и камни, и крыши домов, и зеленый шпиль церкви, и углы дальнего белого дома – все это неестественно отчетливо, тончайшими линиями вырезалось в прозрачном воздухе. Вблизи виднелись знакомые развалины полуобгорелого барского дома, занимаемого французами, с темно зелеными еще кустами сирени, росшими по ограде. И даже этот разваленный и загаженный дом, отталкивающий своим безобразием в пасмурную погоду, теперь, в ярком, неподвижном блеске, казался чем то успокоительно прекрасным.
Французский капрал, по домашнему расстегнутый, в колпаке, с коротенькой трубкой в зубах, вышел из за угла балагана и, дружески подмигнув, подошел к Пьеру.
– Quel soleil, hein, monsieur Kiril? (так звали Пьера все французы). On dirait le printemps. [Каково солнце, а, господин Кирил? Точно весна.] – И капрал прислонился к двери и предложил Пьеру трубку, несмотря на то, что всегда он ее предлагал и всегда Пьер отказывался.
– Si l'on marchait par un temps comme celui la… [В такую бы погоду в поход идти…] – начал он.
Пьер расспросил его, что слышно о выступлении, и капрал рассказал, что почти все войска выступают и что нынче должен быть приказ и о пленных. В балагане, в котором был Пьер, один из солдат, Соколов, был при смерти болен, и Пьер сказал капралу, что надо распорядиться этим солдатом. Капрал сказал, что Пьер может быть спокоен, что на это есть подвижной и постоянный госпитали, и что о больных будет распоряжение, и что вообще все, что только может случиться, все предвидено начальством.
– Et puis, monsieur Kiril, vous n'avez qu'a dire un mot au capitaine, vous savez. Oh, c'est un… qui n'oublie jamais rien. Dites au capitaine quand il fera sa tournee, il fera tout pour vous… [И потом, господин Кирил, вам стоит сказать слово капитану, вы знаете… Это такой… ничего не забывает. Скажите капитану, когда он будет делать обход; он все для вас сделает…]
Капитан, про которого говорил капрал, почасту и подолгу беседовал с Пьером и оказывал ему всякого рода снисхождения.
– Vois tu, St. Thomas, qu'il me disait l'autre jour: Kiril c'est un homme qui a de l'instruction, qui parle francais; c'est un seigneur russe, qui a eu des malheurs, mais c'est un homme. Et il s'y entend le… S'il demande quelque chose, qu'il me dise, il n'y a pas de refus. Quand on a fait ses etudes, voyez vous, on aime l'instruction et les gens comme il faut. C'est pour vous, que je dis cela, monsieur Kiril. Dans l'affaire de l'autre jour si ce n'etait grace a vous, ca aurait fini mal. [Вот, клянусь святым Фомою, он мне говорил однажды: Кирил – это человек образованный, говорит по французски; это русский барин, с которым случилось несчастие, но он человек. Он знает толк… Если ему что нужно, отказа нет. Когда учился кой чему, то любишь просвещение и людей благовоспитанных. Это я про вас говорю, господин Кирил. Намедни, если бы не вы, то худо бы кончилось.]
И, поболтав еще несколько времени, капрал ушел. (Дело, случившееся намедни, о котором упоминал капрал, была драка между пленными и французами, в которой Пьеру удалось усмирить своих товарищей.) Несколько человек пленных слушали разговор Пьера с капралом и тотчас же стали спрашивать, что он сказал. В то время как Пьер рассказывал своим товарищам то, что капрал сказал о выступлении, к двери балагана подошел худощавый, желтый и оборванный французский солдат. Быстрым и робким движением приподняв пальцы ко лбу в знак поклона, он обратился к Пьеру и спросил его, в этом ли балагане солдат Platoche, которому он отдал шить рубаху.
С неделю тому назад французы получили сапожный товар и полотно и роздали шить сапоги и рубахи пленным солдатам.
– Готово, готово, соколик! – сказал Каратаев, выходя с аккуратно сложенной рубахой.
Каратаев, по случаю тепла и для удобства работы, был в одних портках и в черной, как земля, продранной рубашке. Волоса его, как это делают мастеровые, были обвязаны мочалочкой, и круглое лицо его казалось еще круглее и миловиднее.
– Уговорец – делу родной братец. Как сказал к пятнице, так и сделал, – говорил Платон, улыбаясь и развертывая сшитую им рубашку.
Француз беспокойно оглянулся и, как будто преодолев сомнение, быстро скинул мундир и надел рубаху. Под мундиром на французе не было рубахи, а на голое, желтое, худое тело был надет длинный, засаленный, шелковый с цветочками жилет. Француз, видимо, боялся, чтобы пленные, смотревшие на него, не засмеялись, и поспешно сунул голову в рубашку. Никто из пленных не сказал ни слова.
– Вишь, в самый раз, – приговаривал Платон, обдергивая рубаху. Француз, просунув голову и руки, не поднимая глаз, оглядывал на себе рубашку и рассматривал шов.
– Что ж, соколик, ведь это не швальня, и струмента настоящего нет; а сказано: без снасти и вша не убьешь, – говорил Платон, кругло улыбаясь и, видимо, сам радуясь на свою работу.
– C'est bien, c'est bien, merci, mais vous devez avoir de la toile de reste? [Хорошо, хорошо, спасибо, а полотно где, что осталось?] – сказал француз.
– Она еще ладнее будет, как ты на тело то наденешь, – говорил Каратаев, продолжая радоваться на свое произведение. – Вот и хорошо и приятно будет.
– Merci, merci, mon vieux, le reste?.. – повторил француз, улыбаясь, и, достав ассигнацию, дал Каратаеву, – mais le reste… [Спасибо, спасибо, любезный, а остаток то где?.. Остаток то давай.]
Пьер видел, что Платон не хотел понимать того, что говорил француз, и, не вмешиваясь, смотрел на них. Каратаев поблагодарил за деньги и продолжал любоваться своею работой. Француз настаивал на остатках и попросил Пьера перевести то, что он говорил.
– На что же ему остатки то? – сказал Каратаев. – Нам подверточки то важные бы вышли. Ну, да бог с ним. – И Каратаев с вдруг изменившимся, грустным лицом достал из за пазухи сверточек обрезков и, не глядя на него, подал французу. – Эхма! – проговорил Каратаев и пошел назад. Француз поглядел на полотно, задумался, взглянул вопросительно на Пьера, и как будто взгляд Пьера что то сказал ему.
– Platoche, dites donc, Platoche, – вдруг покраснев, крикнул француз пискливым голосом. – Gardez pour vous, [Платош, а Платош. Возьми себе.] – сказал он, подавая обрезки, повернулся и ушел.
– Вот поди ты, – сказал Каратаев, покачивая головой. – Говорят, нехристи, а тоже душа есть. То то старички говаривали: потная рука торовата, сухая неподатлива. Сам голый, а вот отдал же. – Каратаев, задумчиво улыбаясь и глядя на обрезки, помолчал несколько времени. – А подверточки, дружок, важнеющие выдут, – сказал он и вернулся в балаган.


Прошло четыре недели с тех пор, как Пьер был в плену. Несмотря на то, что французы предлагали перевести его из солдатского балагана в офицерский, он остался в том балагане, в который поступил с первого дня.
В разоренной и сожженной Москве Пьер испытал почти крайние пределы лишений, которые может переносить человек; но, благодаря своему сильному сложению и здоровью, которого он не сознавал до сих пор, и в особенности благодаря тому, что эти лишения подходили так незаметно, что нельзя было сказать, когда они начались, он переносил не только легко, но и радостно свое положение. И именно в это то самое время он получил то спокойствие и довольство собой, к которым он тщетно стремился прежде. Он долго в своей жизни искал с разных сторон этого успокоения, согласия с самим собою, того, что так поразило его в солдатах в Бородинском сражении, – он искал этого в филантропии, в масонстве, в рассеянии светской жизни, в вине, в геройском подвиге самопожертвования, в романтической любви к Наташе; он искал этого путем мысли, и все эти искания и попытки все обманули его. И он, сам не думая о том, получил это успокоение и это согласие с самим собою только через ужас смерти, через лишения и через то, что он понял в Каратаеве. Те страшные минуты, которые он пережил во время казни, как будто смыли навсегда из его воображения и воспоминания тревожные мысли и чувства, прежде казавшиеся ему важными. Ему не приходило и мысли ни о России, ни о войне, ни о политике, ни о Наполеоне. Ему очевидно было, что все это не касалось его, что он не призван был и потому не мог судить обо всем этом. «России да лету – союзу нету», – повторял он слова Каратаева, и эти слова странно успокоивали его. Ему казалось теперь непонятным и даже смешным его намерение убить Наполеона и его вычисления о кабалистическом числе и звере Апокалипсиса. Озлобление его против жены и тревога о том, чтобы не было посрамлено его имя, теперь казались ему не только ничтожны, но забавны. Что ему было за дело до того, что эта женщина вела там где то ту жизнь, которая ей нравилась? Кому, в особенности ему, какое дело было до того, что узнают или не узнают, что имя их пленного было граф Безухов?
Теперь он часто вспоминал свой разговор с князем Андреем и вполне соглашался с ним, только несколько иначе понимая мысль князя Андрея. Князь Андрей думал и говорил, что счастье бывает только отрицательное, но он говорил это с оттенком горечи и иронии. Как будто, говоря это, он высказывал другую мысль – о том, что все вложенные в нас стремленья к счастью положительному вложены только для того, чтобы, не удовлетворяя, мучить нас. Но Пьер без всякой задней мысли признавал справедливость этого. Отсутствие страданий, удовлетворение потребностей и вследствие того свобода выбора занятий, то есть образа жизни, представлялись теперь Пьеру несомненным и высшим счастьем человека. Здесь, теперь только, в первый раз Пьер вполне оценил наслажденье еды, когда хотелось есть, питья, когда хотелось пить, сна, когда хотелось спать, тепла, когда было холодно, разговора с человеком, когда хотелось говорить и послушать человеческий голос. Удовлетворение потребностей – хорошая пища, чистота, свобода – теперь, когда он был лишен всего этого, казались Пьеру совершенным счастием, а выбор занятия, то есть жизнь, теперь, когда выбор этот был так ограничен, казались ему таким легким делом, что он забывал то, что избыток удобств жизни уничтожает все счастие удовлетворения потребностей, а большая свобода выбора занятий, та свобода, которую ему в его жизни давали образование, богатство, положение в свете, что эта то свобода и делает выбор занятий неразрешимо трудным и уничтожает самую потребность и возможность занятия.
Все мечтания Пьера теперь стремились к тому времени, когда он будет свободен. А между тем впоследствии и во всю свою жизнь Пьер с восторгом думал и говорил об этом месяце плена, о тех невозвратимых, сильных и радостных ощущениях и, главное, о том полном душевном спокойствии, о совершенной внутренней свободе, которые он испытывал только в это время.
Когда он в первый день, встав рано утром, вышел на заре из балагана и увидал сначала темные купола, кресты Ново Девичьего монастыря, увидал морозную росу на пыльной траве, увидал холмы Воробьевых гор и извивающийся над рекою и скрывающийся в лиловой дали лесистый берег, когда ощутил прикосновение свежего воздуха и услыхал звуки летевших из Москвы через поле галок и когда потом вдруг брызнуло светом с востока и торжественно выплыл край солнца из за тучи, и купола, и кресты, и роса, и даль, и река, все заиграло в радостном свете, – Пьер почувствовал новое, не испытанное им чувство радости и крепости жизни.
И чувство это не только не покидало его во все время плена, но, напротив, возрастало в нем по мере того, как увеличивались трудности его положения.
Чувство это готовности на все, нравственной подобранности еще более поддерживалось в Пьере тем высоким мнением, которое, вскоре по его вступлении в балаган, установилось о нем между его товарищами. Пьер с своим знанием языков, с тем уважением, которое ему оказывали французы, с своей простотой, отдававший все, что у него просили (он получал офицерские три рубля в неделю), с своей силой, которую он показал солдатам, вдавливая гвозди в стену балагана, с кротостью, которую он выказывал в обращении с товарищами, с своей непонятной для них способностью сидеть неподвижно и, ничего не делая, думать, представлялся солдатам несколько таинственным и высшим существом. Те самые свойства его, которые в том свете, в котором он жил прежде, были для него если не вредны, то стеснительны – его сила, пренебрежение к удобствам жизни, рассеянность, простота, – здесь, между этими людьми, давали ему положение почти героя. И Пьер чувствовал, что этот взгляд обязывал его.


В ночь с 6 го на 7 е октября началось движение выступавших французов: ломались кухни, балаганы, укладывались повозки и двигались войска и обозы.
В семь часов утра конвой французов, в походной форме, в киверах, с ружьями, ранцами и огромными мешками, стоял перед балаганами, и французский оживленный говор, пересыпаемый ругательствами, перекатывался по всей линии.
В балагане все были готовы, одеты, подпоясаны, обуты и ждали только приказания выходить. Больной солдат Соколов, бледный, худой, с синими кругами вокруг глаз, один, не обутый и не одетый, сидел на своем месте и выкатившимися от худобы глазами вопросительно смотрел на не обращавших на него внимания товарищей и негромко и равномерно стонал. Видимо, не столько страдания – он был болен кровавым поносом, – сколько страх и горе оставаться одному заставляли его стонать.
Пьер, обутый в башмаки, сшитые для него Каратаевым из цибика, который принес француз для подшивки себе подошв, подпоясанный веревкою, подошел к больному и присел перед ним на корточки.
– Что ж, Соколов, они ведь не совсем уходят! У них тут гошпиталь. Может, тебе еще лучше нашего будет, – сказал Пьер.
– О господи! О смерть моя! О господи! – громче застонал солдат.
– Да я сейчас еще спрошу их, – сказал Пьер и, поднявшись, пошел к двери балагана. В то время как Пьер подходил к двери, снаружи подходил с двумя солдатами тот капрал, который вчера угощал Пьера трубкой. И капрал и солдаты были в походной форме, в ранцах и киверах с застегнутыми чешуями, изменявшими их знакомые лица.
Капрал шел к двери с тем, чтобы, по приказанию начальства, затворить ее. Перед выпуском надо было пересчитать пленных.
– Caporal, que fera t on du malade?.. [Капрал, что с больным делать?..] – начал Пьер; но в ту минуту, как он говорил это, он усумнился, тот ли это знакомый его капрал или другой, неизвестный человек: так непохож был на себя капрал в эту минуту. Кроме того, в ту минуту, как Пьер говорил это, с двух сторон вдруг послышался треск барабанов. Капрал нахмурился на слова Пьера и, проговорив бессмысленное ругательство, захлопнул дверь. В балагане стало полутемно; с двух сторон резко трещали барабаны, заглушая стоны больного.
«Вот оно!.. Опять оно!» – сказал себе Пьер, и невольный холод пробежал по его спине. В измененном лице капрала, в звуке его голоса, в возбуждающем и заглушающем треске барабанов Пьер узнал ту таинственную, безучастную силу, которая заставляла людей против своей воли умерщвлять себе подобных, ту силу, действие которой он видел во время казни. Бояться, стараться избегать этой силы, обращаться с просьбами или увещаниями к людям, которые служили орудиями ее, было бесполезно. Это знал теперь Пьер. Надо было ждать и терпеть. Пьер не подошел больше к больному и не оглянулся на него. Он, молча, нахмурившись, стоял у двери балагана.
Когда двери балагана отворились и пленные, как стадо баранов, давя друг друга, затеснились в выходе, Пьер пробился вперед их и подошел к тому самому капитану, который, по уверению капрала, готов был все сделать для Пьера. Капитан тоже был в походной форме, и из холодного лица его смотрело тоже «оно», которое Пьер узнал в словах капрала и в треске барабанов.
– Filez, filez, [Проходите, проходите.] – приговаривал капитан, строго хмурясь и глядя на толпившихся мимо него пленных. Пьер знал, что его попытка будет напрасна, но подошел к нему.
– Eh bien, qu'est ce qu'il y a? [Ну, что еще?] – холодно оглянувшись, как бы не узнав, сказал офицер. Пьер сказал про больного.
– Il pourra marcher, que diable! – сказал капитан. – Filez, filez, [Он пойдет, черт возьми! Проходите, проходите] – продолжал он приговаривать, не глядя на Пьера.
– Mais non, il est a l'agonie… [Да нет же, он умирает…] – начал было Пьер.
– Voulez vous bien?! [Пойди ты к…] – злобно нахмурившись, крикнул капитан.
Драм да да дам, дам, дам, трещали барабаны. И Пьер понял, что таинственная сила уже вполне овладела этими людьми и что теперь говорить еще что нибудь было бесполезно.
Пленных офицеров отделили от солдат и велели им идти впереди. Офицеров, в числе которых был Пьер, было человек тридцать, солдатов человек триста.
Пленные офицеры, выпущенные из других балаганов, были все чужие, были гораздо лучше одеты, чем Пьер, и смотрели на него, в его обуви, с недоверчивостью и отчужденностью. Недалеко от Пьера шел, видимо, пользующийся общим уважением своих товарищей пленных, толстый майор в казанском халате, подпоясанный полотенцем, с пухлым, желтым, сердитым лицом. Он одну руку с кисетом держал за пазухой, другою опирался на чубук. Майор, пыхтя и отдуваясь, ворчал и сердился на всех за то, что ему казалось, что его толкают и что все торопятся, когда торопиться некуда, все чему то удивляются, когда ни в чем ничего нет удивительного. Другой, маленький худой офицер, со всеми заговаривал, делая предположения о том, куда их ведут теперь и как далеко они успеют пройти нынешний день. Чиновник, в валеных сапогах и комиссариатской форме, забегал с разных сторон и высматривал сгоревшую Москву, громко сообщая свои наблюдения о том, что сгорело и какая была та или эта видневшаяся часть Москвы. Третий офицер, польского происхождения по акценту, спорил с комиссариатским чиновником, доказывая ему, что он ошибался в определении кварталов Москвы.
– О чем спорите? – сердито говорил майор. – Николы ли, Власа ли, все одно; видите, все сгорело, ну и конец… Что толкаетесь то, разве дороги мало, – обратился он сердито к шедшему сзади и вовсе не толкавшему его.
– Ай, ай, ай, что наделали! – слышались, однако, то с той, то с другой стороны голоса пленных, оглядывающих пожарища. – И Замоскворечье то, и Зубово, и в Кремле то, смотрите, половины нет… Да я вам говорил, что все Замоскворечье, вон так и есть.
– Ну, знаете, что сгорело, ну о чем же толковать! – говорил майор.
Проходя через Хамовники (один из немногих несгоревших кварталов Москвы) мимо церкви, вся толпа пленных вдруг пожалась к одной стороне, и послышались восклицания ужаса и омерзения.
– Ишь мерзавцы! То то нехристи! Да мертвый, мертвый и есть… Вымазали чем то.
Пьер тоже подвинулся к церкви, у которой было то, что вызывало восклицания, и смутно увидал что то, прислоненное к ограде церкви. Из слов товарищей, видевших лучше его, он узнал, что это что то был труп человека, поставленный стоймя у ограды и вымазанный в лице сажей…
– Marchez, sacre nom… Filez… trente mille diables… [Иди! иди! Черти! Дьяволы!] – послышались ругательства конвойных, и французские солдаты с новым озлоблением разогнали тесаками толпу пленных, смотревшую на мертвого человека.


По переулкам Хамовников пленные шли одни с своим конвоем и повозками и фурами, принадлежавшими конвойным и ехавшими сзади; но, выйдя к провиантским магазинам, они попали в середину огромного, тесно двигавшегося артиллерийского обоза, перемешанного с частными повозками.
У самого моста все остановились, дожидаясь того, чтобы продвинулись ехавшие впереди. С моста пленным открылись сзади и впереди бесконечные ряды других двигавшихся обозов. Направо, там, где загибалась Калужская дорога мимо Нескучного, пропадая вдали, тянулись бесконечные ряды войск и обозов. Это были вышедшие прежде всех войска корпуса Богарне; назади, по набережной и через Каменный мост, тянулись войска и обозы Нея.
Войска Даву, к которым принадлежали пленные, шли через Крымский брод и уже отчасти вступали в Калужскую улицу. Но обозы так растянулись, что последние обозы Богарне еще не вышли из Москвы в Калужскую улицу, а голова войск Нея уже выходила из Большой Ордынки.
Пройдя Крымский брод, пленные двигались по нескольку шагов и останавливались, и опять двигались, и со всех сторон экипажи и люди все больше и больше стеснялись. Пройдя более часа те несколько сот шагов, которые отделяют мост от Калужской улицы, и дойдя до площади, где сходятся Замоскворецкие улицы с Калужскою, пленные, сжатые в кучу, остановились и несколько часов простояли на этом перекрестке. Со всех сторон слышался неумолкаемый, как шум моря, грохот колес, и топот ног, и неумолкаемые сердитые крики и ругательства. Пьер стоял прижатый к стене обгорелого дома, слушая этот звук, сливавшийся в его воображении с звуками барабана.
Несколько пленных офицеров, чтобы лучше видеть, влезли на стену обгорелого дома, подле которого стоял Пьер.
– Народу то! Эка народу!.. И на пушках то навалили! Смотри: меха… – говорили они. – Вишь, стервецы, награбили… Вон у того то сзади, на телеге… Ведь это – с иконы, ей богу!.. Это немцы, должно быть. И наш мужик, ей богу!.. Ах, подлецы!.. Вишь, навьючился то, насилу идет! Вот те на, дрожки – и те захватили!.. Вишь, уселся на сундуках то. Батюшки!.. Подрались!..
– Так его по морде то, по морде! Этак до вечера не дождешься. Гляди, глядите… а это, верно, самого Наполеона. Видишь, лошади то какие! в вензелях с короной. Это дом складной. Уронил мешок, не видит. Опять подрались… Женщина с ребеночком, и недурна. Да, как же, так тебя и пропустят… Смотри, и конца нет. Девки русские, ей богу, девки! В колясках ведь как покойно уселись!
Опять волна общего любопытства, как и около церкви в Хамовниках, надвинула всех пленных к дороге, и Пьер благодаря своему росту через головы других увидал то, что так привлекло любопытство пленных. В трех колясках, замешавшихся между зарядными ящиками, ехали, тесно сидя друг на друге, разряженные, в ярких цветах, нарумяненные, что то кричащие пискливыми голосами женщины.
С той минуты как Пьер сознал появление таинственной силы, ничто не казалось ему странно или страшно: ни труп, вымазанный для забавы сажей, ни эти женщины, спешившие куда то, ни пожарища Москвы. Все, что видел теперь Пьер, не производило на него почти никакого впечатления – как будто душа его, готовясь к трудной борьбе, отказывалась принимать впечатления, которые могли ослабить ее.
Поезд женщин проехал. За ним тянулись опять телеги, солдаты, фуры, солдаты, палубы, кареты, солдаты, ящики, солдаты, изредка женщины.
Пьер не видал людей отдельно, а видел движение их.
Все эти люди, лошади как будто гнались какой то невидимою силою. Все они, в продолжение часа, во время которого их наблюдал Пьер, выплывали из разных улиц с одним и тем же желанием скорее пройти; все они одинаково, сталкиваясь с другими, начинали сердиться, драться; оскаливались белые зубы, хмурились брови, перебрасывались все одни и те же ругательства, и на всех лицах было одно и то же молодечески решительное и жестоко холодное выражение, которое поутру поразило Пьера при звуке барабана на лице капрала.
Уже перед вечером конвойный начальник собрал свою команду и с криком и спорами втеснился в обозы, и пленные, окруженные со всех сторон, вышли на Калужскую дорогу.
Шли очень скоро, не отдыхая, и остановились только, когда уже солнце стало садиться. Обозы надвинулись одни на других, и люди стали готовиться к ночлегу. Все казались сердиты и недовольны. Долго с разных сторон слышались ругательства, злобные крики и драки. Карета, ехавшая сзади конвойных, надвинулась на повозку конвойных и пробила ее дышлом. Несколько солдат с разных сторон сбежались к повозке; одни били по головам лошадей, запряженных в карете, сворачивая их, другие дрались между собой, и Пьер видел, что одного немца тяжело ранили тесаком в голову.
Казалось, все эти люди испытывали теперь, когда остановились посреди поля в холодных сумерках осеннего вечера, одно и то же чувство неприятного пробуждения от охватившей всех при выходе поспешности и стремительного куда то движения. Остановившись, все как будто поняли, что неизвестно еще, куда идут, и что на этом движении много будет тяжелого и трудного.
С пленными на этом привале конвойные обращались еще хуже, чем при выступлении. На этом привале в первый раз мясная пища пленных была выдана кониною.
От офицеров до последнего солдата было заметно в каждом как будто личное озлобление против каждого из пленных, так неожиданно заменившее прежде дружелюбные отношения.
Озлобление это еще более усилилось, когда при пересчитывании пленных оказалось, что во время суеты, выходя из Москвы, один русский солдат, притворявшийся больным от живота, – бежал. Пьер видел, как француз избил русского солдата за то, что тот отошел далеко от дороги, и слышал, как капитан, его приятель, выговаривал унтер офицеру за побег русского солдата и угрожал ему судом. На отговорку унтер офицера о том, что солдат был болен и не мог идти, офицер сказал, что велено пристреливать тех, кто будет отставать. Пьер чувствовал, что та роковая сила, которая смяла его во время казни и которая была незаметна во время плена, теперь опять овладела его существованием. Ему было страшно; но он чувствовал, как по мере усилий, которые делала роковая сила, чтобы раздавить его, в душе его вырастала и крепла независимая от нее сила жизни.
Пьер поужинал похлебкою из ржаной муки с лошадиным мясом и поговорил с товарищами.
Ни Пьер и никто из товарищей его не говорили ни о том, что они видели в Москве, ни о грубости обращения французов, ни о том распоряжении пристреливать, которое было объявлено им: все были, как бы в отпор ухудшающемуся положению, особенно оживлены и веселы. Говорили о личных воспоминаниях, о смешных сценах, виденных во время похода, и заминали разговоры о настоящем положении.
Солнце давно село. Яркие звезды зажглись кое где по небу; красное, подобное пожару, зарево встающего полного месяца разлилось по краю неба, и огромный красный шар удивительно колебался в сероватой мгле. Становилось светло. Вечер уже кончился, но ночь еще не начиналась. Пьер встал от своих новых товарищей и пошел между костров на другую сторону дороги, где, ему сказали, стояли пленные солдаты. Ему хотелось поговорить с ними. На дороге французский часовой остановил его и велел воротиться.
Пьер вернулся, но не к костру, к товарищам, а к отпряженной повозке, у которой никого не было. Он, поджав ноги и опустив голову, сел на холодную землю у колеса повозки и долго неподвижно сидел, думая. Прошло более часа. Никто не тревожил Пьера. Вдруг он захохотал своим толстым, добродушным смехом так громко, что с разных сторон с удивлением оглянулись люди на этот странный, очевидно, одинокий смех.
– Ха, ха, ха! – смеялся Пьер. И он проговорил вслух сам с собою: – Не пустил меня солдат. Поймали меня, заперли меня. В плену держат меня. Кого меня? Меня! Меня – мою бессмертную душу! Ха, ха, ха!.. Ха, ха, ха!.. – смеялся он с выступившими на глаза слезами.
Какой то человек встал и подошел посмотреть, о чем один смеется этот странный большой человек. Пьер перестал смеяться, встал, отошел подальше от любопытного и оглянулся вокруг себя.
Прежде громко шумевший треском костров и говором людей, огромный, нескончаемый бивак затихал; красные огни костров потухали и бледнели. Высоко в светлом небе стоял полный месяц. Леса и поля, невидные прежде вне расположения лагеря, открывались теперь вдали. И еще дальше этих лесов и полей виднелась светлая, колеблющаяся, зовущая в себя бесконечная даль. Пьер взглянул в небо, в глубь уходящих, играющих звезд. «И все это мое, и все это во мне, и все это я! – думал Пьер. – И все это они поймали и посадили в балаган, загороженный досками!» Он улыбнулся и пошел укладываться спать к своим товарищам.


В первых числах октября к Кутузову приезжал еще парламентер с письмом от Наполеона и предложением мира, обманчиво означенным из Москвы, тогда как Наполеон уже был недалеко впереди Кутузова, на старой Калужской дороге. Кутузов отвечал на это письмо так же, как на первое, присланное с Лористоном: он сказал, что о мире речи быть не может.
Вскоре после этого из партизанского отряда Дорохова, ходившего налево от Тарутина, получено донесение о том, что в Фоминском показались войска, что войска эти состоят из дивизии Брусье и что дивизия эта, отделенная от других войск, легко может быть истреблена. Солдаты и офицеры опять требовали деятельности. Штабные генералы, возбужденные воспоминанием о легкости победы под Тарутиным, настаивали у Кутузова об исполнении предложения Дорохова. Кутузов не считал нужным никакого наступления. Вышло среднее, то, что должно было совершиться; послан был в Фоминское небольшой отряд, который должен был атаковать Брусье.
По странной случайности это назначение – самое трудное и самое важное, как оказалось впоследствии, – получил Дохтуров; тот самый скромный, маленький Дохтуров, которого никто не описывал нам составляющим планы сражений, летающим перед полками, кидающим кресты на батареи, и т. п., которого считали и называли нерешительным и непроницательным, но тот самый Дохтуров, которого во время всех войн русских с французами, с Аустерлица и до тринадцатого года, мы находим начальствующим везде, где только положение трудно. В Аустерлице он остается последним у плотины Аугеста, собирая полки, спасая, что можно, когда все бежит и гибнет и ни одного генерала нет в ариергарде. Он, больной в лихорадке, идет в Смоленск с двадцатью тысячами защищать город против всей наполеоновской армии. В Смоленске, едва задремал он на Молоховских воротах, в пароксизме лихорадки, его будит канонада по Смоленску, и Смоленск держится целый день. В Бородинский день, когда убит Багратион и войска нашего левого фланга перебиты в пропорции 9 к 1 и вся сила французской артиллерии направлена туда, – посылается никто другой, а именно нерешительный и непроницательный Дохтуров, и Кутузов торопится поправить свою ошибку, когда он послал было туда другого. И маленький, тихенький Дохтуров едет туда, и Бородино – лучшая слава русского войска. И много героев описано нам в стихах и прозе, но о Дохтурове почти ни слова.
Опять Дохтурова посылают туда в Фоминское и оттуда в Малый Ярославец, в то место, где было последнее сражение с французами, и в то место, с которого, очевидно, уже начинается погибель французов, и опять много гениев и героев описывают нам в этот период кампании, но о Дохтурове ни слова, или очень мало, или сомнительно. Это то умолчание о Дохтурове очевиднее всего доказывает его достоинства.
Естественно, что для человека, не понимающего хода машины, при виде ее действия кажется, что важнейшая часть этой машины есть та щепка, которая случайно попала в нее и, мешая ее ходу, треплется в ней. Человек, не знающий устройства машины, не может понять того, что не эта портящая и мешающая делу щепка, а та маленькая передаточная шестерня, которая неслышно вертится, есть одна из существеннейших частей машины.
10 го октября, в тот самый день, как Дохтуров прошел половину дороги до Фоминского и остановился в деревне Аристове, приготавливаясь в точности исполнить отданное приказание, все французское войско, в своем судорожном движении дойдя до позиции Мюрата, как казалось, для того, чтобы дать сражение, вдруг без причины повернуло влево на новую Калужскую дорогу и стало входить в Фоминское, в котором прежде стоял один Брусье. У Дохтурова под командою в это время были, кроме Дорохова, два небольших отряда Фигнера и Сеславина.
Вечером 11 го октября Сеславин приехал в Аристово к начальству с пойманным пленным французским гвардейцем. Пленный говорил, что войска, вошедшие нынче в Фоминское, составляли авангард всей большой армии, что Наполеон был тут же, что армия вся уже пятый день вышла из Москвы. В тот же вечер дворовый человек, пришедший из Боровска, рассказал, как он видел вступление огромного войска в город. Казаки из отряда Дорохова доносили, что они видели французскую гвардию, шедшую по дороге к Боровску. Из всех этих известий стало очевидно, что там, где думали найти одну дивизию, теперь была вся армия французов, шедшая из Москвы по неожиданному направлению – по старой Калужской дороге. Дохтуров ничего не хотел предпринимать, так как ему не ясно было теперь, в чем состоит его обязанность. Ему велено было атаковать Фоминское. Но в Фоминском прежде был один Брусье, теперь была вся французская армия. Ермолов хотел поступить по своему усмотрению, но Дохтуров настаивал на том, что ему нужно иметь приказание от светлейшего. Решено было послать донесение в штаб.
Для этого избран толковый офицер, Болховитинов, который, кроме письменного донесения, должен был на словах рассказать все дело. В двенадцатом часу ночи Болховитинов, получив конверт и словесное приказание, поскакал, сопутствуемый казаком, с запасными лошадьми в главный штаб.


Ночь была темная, теплая, осенняя. Шел дождик уже четвертый день. Два раза переменив лошадей и в полтора часа проскакав тридцать верст по грязной вязкой дороге, Болховитинов во втором часу ночи был в Леташевке. Слезши у избы, на плетневом заборе которой была вывеска: «Главный штаб», и бросив лошадь, он вошел в темные сени.
– Дежурного генерала скорее! Очень важное! – проговорил он кому то, поднимавшемуся и сопевшему в темноте сеней.
– С вечера нездоровы очень были, третью ночь не спят, – заступнически прошептал денщицкий голос. – Уж вы капитана разбудите сначала.
– Очень важное, от генерала Дохтурова, – сказал Болховитинов, входя в ощупанную им растворенную дверь. Денщик прошел вперед его и стал будить кого то:
– Ваше благородие, ваше благородие – кульер.
– Что, что? от кого? – проговорил чей то сонный голос.
– От Дохтурова и от Алексея Петровича. Наполеон в Фоминском, – сказал Болховитинов, не видя в темноте того, кто спрашивал его, но по звуку голоса предполагая, что это был не Коновницын.
Разбуженный человек зевал и тянулся.
– Будить то мне его не хочется, – сказал он, ощупывая что то. – Больнёшенек! Может, так, слухи.
– Вот донесение, – сказал Болховитинов, – велено сейчас же передать дежурному генералу.
– Постойте, огня зажгу. Куда ты, проклятый, всегда засунешь? – обращаясь к денщику, сказал тянувшийся человек. Это был Щербинин, адъютант Коновницына. – Нашел, нашел, – прибавил он.
Денщик рубил огонь, Щербинин ощупывал подсвечник.
– Ах, мерзкие, – с отвращением сказал он.
При свете искр Болховитинов увидел молодое лицо Щербинина со свечой и в переднем углу еще спящего человека. Это был Коновницын.
Когда сначала синим и потом красным пламенем загорелись серники о трут, Щербинин зажег сальную свечку, с подсвечника которой побежали обгладывавшие ее прусаки, и осмотрел вестника. Болховитинов был весь в грязи и, рукавом обтираясь, размазывал себе лицо.
– Да кто доносит? – сказал Щербинин, взяв конверт.
– Известие верное, – сказал Болховитинов. – И пленные, и казаки, и лазутчики – все единогласно показывают одно и то же.
– Нечего делать, надо будить, – сказал Щербинин, вставая и подходя к человеку в ночном колпаке, укрытому шинелью. – Петр Петрович! – проговорил он. Коновницын не шевелился. – В главный штаб! – проговорил он, улыбнувшись, зная, что эти слова наверное разбудят его. И действительно, голова в ночном колпаке поднялась тотчас же. На красивом, твердом лице Коновницына, с лихорадочно воспаленными щеками, на мгновение оставалось еще выражение далеких от настоящего положения мечтаний сна, но потом вдруг он вздрогнул: лицо его приняло обычно спокойное и твердое выражение.
– Ну, что такое? От кого? – неторопливо, но тотчас же спросил он, мигая от света. Слушая донесение офицера, Коновницын распечатал и прочел. Едва прочтя, он опустил ноги в шерстяных чулках на земляной пол и стал обуваться. Потом снял колпак и, причесав виски, надел фуражку.
– Ты скоро доехал? Пойдем к светлейшему.
Коновницын тотчас понял, что привезенное известие имело большую важность и что нельзя медлить. Хорошо ли, дурно ли это было, он не думал и не спрашивал себя. Его это не интересовало. На все дело войны он смотрел не умом, не рассуждением, а чем то другим. В душе его было глубокое, невысказанное убеждение, что все будет хорошо; но что этому верить не надо, и тем более не надо говорить этого, а надо делать только свое дело. И это свое дело он делал, отдавая ему все свои силы.
Петр Петрович Коновницын, так же как и Дохтуров, только как бы из приличия внесенный в список так называемых героев 12 го года – Барклаев, Раевских, Ермоловых, Платовых, Милорадовичей, так же как и Дохтуров, пользовался репутацией человека весьма ограниченных способностей и сведений, и, так же как и Дохтуров, Коновницын никогда не делал проектов сражений, но всегда находился там, где было труднее всего; спал всегда с раскрытой дверью с тех пор, как был назначен дежурным генералом, приказывая каждому посланному будить себя, всегда во время сраженья был под огнем, так что Кутузов упрекал его за то и боялся посылать, и был так же, как и Дохтуров, одной из тех незаметных шестерен, которые, не треща и не шумя, составляют самую существенную часть машины.
Выходя из избы в сырую, темную ночь, Коновницын нахмурился частью от головной усилившейся боли, частью от неприятной мысли, пришедшей ему в голову о том, как теперь взволнуется все это гнездо штабных, влиятельных людей при этом известии, в особенности Бенигсен, после Тарутина бывший на ножах с Кутузовым; как будут предлагать, спорить, приказывать, отменять. И это предчувствие неприятно ему было, хотя он и знал, что без этого нельзя.
Действительно, Толь, к которому он зашел сообщить новое известие, тотчас же стал излагать свои соображения генералу, жившему с ним, и Коновницын, молча и устало слушавший, напомнил ему, что надо идти к светлейшему.


Кутузов, как и все старые люди, мало спал по ночам. Он днем часто неожиданно задремывал; но ночью он, не раздеваясь, лежа на своей постели, большею частию не спал и думал.
Так он лежал и теперь на своей кровати, облокотив тяжелую, большую изуродованную голову на пухлую руку, и думал, открытым одним глазом присматриваясь к темноте.
С тех пор как Бенигсен, переписывавшийся с государем и имевший более всех силы в штабе, избегал его, Кутузов был спокойнее в том отношении, что его с войсками не заставят опять участвовать в бесполезных наступательных действиях. Урок Тарутинского сражения и кануна его, болезненно памятный Кутузову, тоже должен был подействовать, думал он.
«Они должны понять, что мы только можем проиграть, действуя наступательно. Терпение и время, вот мои воины богатыри!» – думал Кутузов. Он знал, что не надо срывать яблоко, пока оно зелено. Оно само упадет, когда будет зрело, а сорвешь зелено, испортишь яблоко и дерево, и сам оскомину набьешь. Он, как опытный охотник, знал, что зверь ранен, ранен так, как только могла ранить вся русская сила, но смертельно или нет, это был еще не разъясненный вопрос. Теперь, по присылкам Лористона и Бертелеми и по донесениям партизанов, Кутузов почти знал, что он ранен смертельно. Но нужны были еще доказательства, надо было ждать.
«Им хочется бежать посмотреть, как они его убили. Подождите, увидите. Все маневры, все наступления! – думал он. – К чему? Все отличиться. Точно что то веселое есть в том, чтобы драться. Они точно дети, от которых не добьешься толку, как было дело, оттого что все хотят доказать, как они умеют драться. Да не в том теперь дело.
И какие искусные маневры предлагают мне все эти! Им кажется, что, когда они выдумали две три случайности (он вспомнил об общем плане из Петербурга), они выдумали их все. А им всем нет числа!»
Неразрешенный вопрос о том, смертельна или не смертельна ли была рана, нанесенная в Бородине, уже целый месяц висел над головой Кутузова. С одной стороны, французы заняли Москву. С другой стороны, несомненно всем существом своим Кутузов чувствовал, что тот страшный удар, в котором он вместе со всеми русскими людьми напряг все свои силы, должен был быть смертелен. Но во всяком случае нужны были доказательства, и он ждал их уже месяц, и чем дальше проходило время, тем нетерпеливее он становился. Лежа на своей постели в свои бессонные ночи, он делал то самое, что делала эта молодежь генералов, то самое, за что он упрекал их. Он придумывал все возможные случайности, в которых выразится эта верная, уже свершившаяся погибель Наполеона. Он придумывал эти случайности так же, как и молодежь, но только с той разницей, что он ничего не основывал на этих предположениях и что он видел их не две и три, а тысячи. Чем дальше он думал, тем больше их представлялось. Он придумывал всякого рода движения наполеоновской армии, всей или частей ее – к Петербургу, на него, в обход его, придумывал (чего он больше всего боялся) и ту случайность, что Наполеон станет бороться против него его же оружием, что он останется в Москве, выжидая его. Кутузов придумывал даже движение наполеоновской армии назад на Медынь и Юхнов, но одного, чего он не мог предвидеть, это того, что совершилось, того безумного, судорожного метания войска Наполеона в продолжение первых одиннадцати дней его выступления из Москвы, – метания, которое сделало возможным то, о чем все таки не смел еще тогда думать Кутузов: совершенное истребление французов. Донесения Дорохова о дивизии Брусье, известия от партизанов о бедствиях армии Наполеона, слухи о сборах к выступлению из Москвы – все подтверждало предположение, что французская армия разбита и сбирается бежать; но это были только предположения, казавшиеся важными для молодежи, но не для Кутузова. Он с своей шестидесятилетней опытностью знал, какой вес надо приписывать слухам, знал, как способны люди, желающие чего нибудь, группировать все известия так, что они как будто подтверждают желаемое, и знал, как в этом случае охотно упускают все противоречащее. И чем больше желал этого Кутузов, тем меньше он позволял себе этому верить. Вопрос этот занимал все его душевные силы. Все остальное было для него только привычным исполнением жизни. Таким привычным исполнением и подчинением жизни были его разговоры с штабными, письма к m me Stael, которые он писал из Тарутина, чтение романов, раздачи наград, переписка с Петербургом и т. п. Но погибель французов, предвиденная им одним, было его душевное, единственное желание.
В ночь 11 го октября он лежал, облокотившись на руку, и думал об этом.
В соседней комнате зашевелилось, и послышались шаги Толя, Коновницына и Болховитинова.
– Эй, кто там? Войдите, войди! Что новенького? – окликнул их фельдмаршал.
Пока лакей зажигал свечу, Толь рассказывал содержание известий.
– Кто привез? – спросил Кутузов с лицом, поразившим Толя, когда загорелась свеча, своей холодной строгостью.
– Не может быть сомнения, ваша светлость.
– Позови, позови его сюда!
Кутузов сидел, спустив одну ногу с кровати и навалившись большим животом на другую, согнутую ногу. Он щурил свой зрячий глаз, чтобы лучше рассмотреть посланного, как будто в его чертах он хотел прочесть то, что занимало его.
– Скажи, скажи, дружок, – сказал он Болховитинову своим тихим, старческим голосом, закрывая распахнувшуюся на груди рубашку. – Подойди, подойди поближе. Какие ты привез мне весточки? А? Наполеон из Москвы ушел? Воистину так? А?
Болховитинов подробно доносил сначала все то, что ему было приказано.
– Говори, говори скорее, не томи душу, – перебил его Кутузов.
Болховитинов рассказал все и замолчал, ожидая приказания. Толь начал было говорить что то, но Кутузов перебил его. Он хотел сказать что то, но вдруг лицо его сщурилось, сморщилось; он, махнув рукой на Толя, повернулся в противную сторону, к красному углу избы, черневшему от образов.
– Господи, создатель мой! Внял ты молитве нашей… – дрожащим голосом сказал он, сложив руки. – Спасена Россия. Благодарю тебя, господи! – И он заплакал.


Со времени этого известия и до конца кампании вся деятельность Кутузова заключается только в том, чтобы властью, хитростью, просьбами удерживать свои войска от бесполезных наступлений, маневров и столкновений с гибнущим врагом. Дохтуров идет к Малоярославцу, но Кутузов медлит со всей армией и отдает приказания об очищении Калуги, отступление за которую представляется ему весьма возможным.
Кутузов везде отступает, но неприятель, не дожидаясь его отступления, бежит назад, в противную сторону.
Историки Наполеона описывают нам искусный маневр его на Тарутино и Малоярославец и делают предположения о том, что бы было, если бы Наполеон успел проникнуть в богатые полуденные губернии.
Но не говоря о том, что ничто не мешало Наполеону идти в эти полуденные губернии (так как русская армия давала ему дорогу), историки забывают то, что армия Наполеона не могла быть спасена ничем, потому что она в самой себе несла уже тогда неизбежные условия гибели. Почему эта армия, нашедшая обильное продовольствие в Москве и не могшая удержать его, а стоптавшая его под ногами, эта армия, которая, придя в Смоленск, не разбирала продовольствия, а грабила его, почему эта армия могла бы поправиться в Калужской губернии, населенной теми же русскими, как и в Москве, и с тем же свойством огня сжигать то, что зажигают?
Армия не могла нигде поправиться. Она, с Бородинского сражения и грабежа Москвы, несла в себе уже как бы химические условия разложения.
Люди этой бывшей армии бежали с своими предводителями сами не зная куда, желая (Наполеон и каждый солдат) только одного: выпутаться лично как можно скорее из того безвыходного положения, которое, хотя и неясно, они все сознавали.
Только поэтому, на совете в Малоярославце, когда, притворяясь, что они, генералы, совещаются, подавая разные мнения, последнее мнение простодушного солдата Мутона, сказавшего то, что все думали, что надо только уйти как можно скорее, закрыло все рты, и никто, даже Наполеон, не мог сказать ничего против этой всеми сознаваемой истины.
Но хотя все и знали, что надо было уйти, оставался еще стыд сознания того, что надо бежать. И нужен был внешний толчок, который победил бы этот стыд. И толчок этот явился в нужное время. Это было так называемое у французов le Hourra de l'Empereur [императорское ура].
На другой день после совета Наполеон, рано утром, притворяясь, что хочет осматривать войска и поле прошедшего и будущего сражения, с свитой маршалов и конвоя ехал по середине линии расположения войск. Казаки, шнырявшие около добычи, наткнулись на самого императора и чуть чуть не поймали его. Ежели казаки не поймали в этот раз Наполеона, то спасло его то же, что губило французов: добыча, на которую и в Тарутине и здесь, оставляя людей, бросались казаки. Они, не обращая внимания на Наполеона, бросились на добычу, и Наполеон успел уйти.
Когда вот вот les enfants du Don [сыны Дона] могли поймать самого императора в середине его армии, ясно было, что нечего больше делать, как только бежать как можно скорее по ближайшей знакомой дороге. Наполеон, с своим сорокалетним брюшком, не чувствуя в себе уже прежней поворотливости и смелости, понял этот намек. И под влиянием страха, которого он набрался от казаков, тотчас же согласился с Мутоном и отдал, как говорят историки, приказание об отступлении назад на Смоленскую дорогу.
То, что Наполеон согласился с Мутоном и что войска пошли назад, не доказывает того, что он приказал это, но что силы, действовавшие на всю армию, в смысле направления ее по Можайской дороге, одновременно действовали и на Наполеона.


Когда человек находится в движении, он всегда придумывает себе цель этого движения. Для того чтобы идти тысячу верст, человеку необходимо думать, что что то хорошее есть за этими тысячью верст. Нужно представление об обетованной земле для того, чтобы иметь силы двигаться.
Обетованная земля при наступлении французов была Москва, при отступлении была родина. Но родина была слишком далеко, и для человека, идущего тысячу верст, непременно нужно сказать себе, забыв о конечной цели: «Нынче я приду за сорок верст на место отдыха и ночлега», и в первый переход это место отдыха заслоняет конечную цель и сосредоточивает на себе все желанья и надежды. Те стремления, которые выражаются в отдельном человеке, всегда увеличиваются в толпе.
Для французов, пошедших назад по старой Смоленской дороге, конечная цель родины была слишком отдалена, и ближайшая цель, та, к которой, в огромной пропорции усиливаясь в толпе, стремились все желанья и надежды, – была Смоленск. Не потому, чтобы люди знала, что в Смоленске было много провианту и свежих войск, не потому, чтобы им говорили это (напротив, высшие чины армии и сам Наполеон знали, что там мало провианта), но потому, что это одно могло им дать силу двигаться и переносить настоящие лишения. Они, и те, которые знали, и те, которые не знали, одинаково обманывая себя, как к обетованной земле, стремились к Смоленску.
Выйдя на большую дорогу, французы с поразительной энергией, с быстротою неслыханной побежали к своей выдуманной цели. Кроме этой причины общего стремления, связывавшей в одно целое толпы французов и придававшей им некоторую энергию, была еще другая причина, связывавшая их. Причина эта состояла в их количестве. Сама огромная масса их, как в физическом законе притяжения, притягивала к себе отдельные атомы людей. Они двигались своей стотысячной массой как целым государством.
Каждый человек из них желал только одного – отдаться в плен, избавиться от всех ужасов и несчастий. Но, с одной стороны, сила общего стремления к цели Смоленска увлекала каждою в одном и том же направлении; с другой стороны – нельзя было корпусу отдаться в плен роте, и, несмотря на то, что французы пользовались всяким удобным случаем для того, чтобы отделаться друг от друга и при малейшем приличном предлоге отдаваться в плен, предлоги эти не всегда случались. Самое число их и тесное, быстрое движение лишало их этой возможности и делало для русских не только трудным, но невозможным остановить это движение, на которое направлена была вся энергия массы французов. Механическое разрывание тела не могло ускорить дальше известного предела совершавшийся процесс разложения.
Ком снега невозможно растопить мгновенно. Существует известный предел времени, ранее которого никакие усилия тепла не могут растопить снега. Напротив, чем больше тепла, тем более крепнет остающийся снег.
Из русских военачальников никто, кроме Кутузова, не понимал этого. Когда определилось направление бегства французской армии по Смоленской дороге, тогда то, что предвидел Коновницын в ночь 11 го октября, начало сбываться. Все высшие чины армии хотели отличиться, отрезать, перехватить, полонить, опрокинуть французов, и все требовали наступления.
Кутузов один все силы свои (силы эти очень невелики у каждого главнокомандующего) употреблял на то, чтобы противодействовать наступлению.
Он не мог им сказать то, что мы говорим теперь: зачем сраженье, и загораживанье дороги, и потеря своих людей, и бесчеловечное добиванье несчастных? Зачем все это, когда от Москвы до Вязьмы без сражения растаяла одна треть этого войска? Но он говорил им, выводя из своей старческой мудрости то, что они могли бы понять, – он говорил им про золотой мост, и они смеялись над ним, клеветали его, и рвали, и метали, и куражились над убитым зверем.
Под Вязьмой Ермолов, Милорадович, Платов и другие, находясь в близости от французов, не могли воздержаться от желания отрезать и опрокинуть два французские корпуса. Кутузову, извещая его о своем намерении, они прислали в конверте, вместо донесения, лист белой бумаги.
И сколько ни старался Кутузов удержать войска, войска наши атаковали, стараясь загородить дорогу. Пехотные полки, как рассказывают, с музыкой и барабанным боем ходили в атаку и побили и потеряли тысячи людей.
Но отрезать – никого не отрезали и не опрокинули. И французское войско, стянувшись крепче от опасности, продолжало, равномерно тая, все тот же свой гибельный путь к Смоленску.



Бородинское сражение с последовавшими за ним занятием Москвы и бегством французов, без новых сражений, – есть одно из самых поучительных явлений истории.
Все историки согласны в том, что внешняя деятельность государств и народов, в их столкновениях между собой, выражается войнами; что непосредственно, вследствие больших или меньших успехов военных, увеличивается или уменьшается политическая сила государств и народов.
Как ни странны исторические описания того, как какой нибудь король или император, поссорившись с другим императором или королем, собрал войско, сразился с войском врага, одержал победу, убил три, пять, десять тысяч человек и вследствие того покорил государство и целый народ в несколько миллионов; как ни непонятно, почему поражение одной армии, одной сотой всех сил народа, заставило покориться народ, – все факты истории (насколько она нам известна) подтверждают справедливость того, что большие или меньшие успехи войска одного народа против войска другого народа суть причины или, по крайней мере, существенные признаки увеличения или уменьшения силы народов. Войско одержало победу, и тотчас же увеличились права победившего народа в ущерб побежденному. Войско понесло поражение, и тотчас же по степени поражения народ лишается прав, а при совершенном поражении своего войска совершенно покоряется.
Так было (по истории) с древнейших времен и до настоящего времени. Все войны Наполеона служат подтверждением этого правила. По степени поражения австрийских войск – Австрия лишается своих прав, и увеличиваются права и силы Франции. Победа французов под Иеной и Ауерштетом уничтожает самостоятельное существование Пруссии.
Но вдруг в 1812 м году французами одержана победа под Москвой, Москва взята, и вслед за тем, без новых сражений, не Россия перестала существовать, а перестала существовать шестисоттысячная армия, потом наполеоновская Франция. Натянуть факты на правила истории, сказать, что поле сражения в Бородине осталось за русскими, что после Москвы были сражения, уничтожившие армию Наполеона, – невозможно.
После Бородинской победы французов не было ни одного не только генерального, но сколько нибудь значительного сражения, и французская армия перестала существовать. Что это значит? Ежели бы это был пример из истории Китая, мы бы могли сказать, что это явление не историческое (лазейка историков, когда что не подходит под их мерку); ежели бы дело касалось столкновения непродолжительного, в котором участвовали бы малые количества войск, мы бы могли принять это явление за исключение; но событие это совершилось на глазах наших отцов, для которых решался вопрос жизни и смерти отечества, и война эта была величайшая из всех известных войн…
Период кампании 1812 года от Бородинского сражения до изгнания французов доказал, что выигранное сражение не только не есть причина завоевания, но даже и не постоянный признак завоевания; доказал, что сила, решающая участь народов, лежит не в завоевателях, даже на в армиях и сражениях, а в чем то другом.
Французские историки, описывая положение французского войска перед выходом из Москвы, утверждают, что все в Великой армии было в порядке, исключая кавалерии, артиллерии и обозов, да не было фуража для корма лошадей и рогатого скота. Этому бедствию не могло помочь ничто, потому что окрестные мужики жгли свое сено и не давали французам.
Выигранное сражение не принесло обычных результатов, потому что мужики Карп и Влас, которые после выступления французов приехали в Москву с подводами грабить город и вообще не выказывали лично геройских чувств, и все бесчисленное количество таких мужиков не везли сена в Москву за хорошие деньги, которые им предлагали, а жгли его.

Представим себе двух людей, вышедших на поединок с шпагами по всем правилам фехтовального искусства: фехтование продолжалось довольно долгое время; вдруг один из противников, почувствовав себя раненым – поняв, что дело это не шутка, а касается его жизни, бросил свою шпагу и, взяв первую попавшуюся дубину, начал ворочать ею. Но представим себе, что противник, так разумно употребивший лучшее и простейшее средство для достижения цели, вместе с тем воодушевленный преданиями рыцарства, захотел бы скрыть сущность дела и настаивал бы на том, что он по всем правилам искусства победил на шпагах. Можно себе представить, какая путаница и неясность произошла бы от такого описания происшедшего поединка.
Фехтовальщик, требовавший борьбы по правилам искусства, были французы; его противник, бросивший шпагу и поднявший дубину, были русские; люди, старающиеся объяснить все по правилам фехтования, – историки, которые писали об этом событии.
Со времени пожара Смоленска началась война, не подходящая ни под какие прежние предания войн. Сожжение городов и деревень, отступление после сражений, удар Бородина и опять отступление, оставление и пожар Москвы, ловля мародеров, переимка транспортов, партизанская война – все это были отступления от правил.
Наполеон чувствовал это, и с самого того времени, когда он в правильной позе фехтовальщика остановился в Москве и вместо шпаги противника увидал поднятую над собой дубину, он не переставал жаловаться Кутузову и императору Александру на то, что война велась противно всем правилам (как будто существовали какие то правила для того, чтобы убивать людей). Несмотря на жалобы французов о неисполнении правил, несмотря на то, что русским, высшим по положению людям казалось почему то стыдным драться дубиной, а хотелось по всем правилам стать в позицию en quarte или en tierce [четвертую, третью], сделать искусное выпадение в prime [первую] и т. д., – дубина народной войны поднялась со всей своей грозной и величественной силой и, не спрашивая ничьих вкусов и правил, с глупой простотой, но с целесообразностью, не разбирая ничего, поднималась, опускалась и гвоздила французов до тех пор, пока не погибло все нашествие.
И благо тому народу, который не как французы в 1813 году, отсалютовав по всем правилам искусства и перевернув шпагу эфесом, грациозно и учтиво передает ее великодушному победителю, а благо тому народу, который в минуту испытания, не спрашивая о том, как по правилам поступали другие в подобных случаях, с простотою и легкостью поднимает первую попавшуюся дубину и гвоздит ею до тех пор, пока в душе его чувство оскорбления и мести не заменяется презрением и жалостью.


Одним из самых осязательных и выгодных отступлений от так называемых правил войны есть действие разрозненных людей против людей, жмущихся в кучу. Такого рода действия всегда проявляются в войне, принимающей народный характер. Действия эти состоят в том, что, вместо того чтобы становиться толпой против толпы, люди расходятся врозь, нападают поодиночке и тотчас же бегут, когда на них нападают большими силами, а потом опять нападают, когда представляется случай. Это делали гверильясы в Испании; это делали горцы на Кавказе; это делали русские в 1812 м году.
Войну такого рода назвали партизанскою и полагали, что, назвав ее так, объяснили ее значение. Между тем такого рода война не только не подходит ни под какие правила, но прямо противоположна известному и признанному за непогрешимое тактическому правилу. Правило это говорит, что атакующий должен сосредоточивать свои войска с тем, чтобы в момент боя быть сильнее противника.
Партизанская война (всегда успешная, как показывает история) прямо противуположна этому правилу.
Противоречие это происходит оттого, что военная наука принимает силу войск тождественною с их числительностию. Военная наука говорит, что чем больше войска, тем больше силы. Les gros bataillons ont toujours raison. [Право всегда на стороне больших армий.]
Говоря это, военная наука подобна той механике, которая, основываясь на рассмотрении сил только по отношению к их массам, сказала бы, что силы равны или не равны между собою, потому что равны или не равны их массы.
Сила (количество движения) есть произведение из массы на скорость.
В военном деле сила войска есть также произведение из массы на что то такое, на какое то неизвестное х.
Военная наука, видя в истории бесчисленное количество примеров того, что масса войск не совпадает с силой, что малые отряды побеждают большие, смутно признает существование этого неизвестного множителя и старается отыскать его то в геометрическом построении, то в вооружении, то – самое обыкновенное – в гениальности полководцев. Но подстановление всех этих значений множителя не доставляет результатов, согласных с историческими фактами.
А между тем стоит только отрешиться от установившегося, в угоду героям, ложного взгляда на действительность распоряжений высших властей во время войны для того, чтобы отыскать этот неизвестный х.
Х этот есть дух войска, то есть большее или меньшее желание драться и подвергать себя опасностям всех людей, составляющих войско, совершенно независимо от того, дерутся ли люди под командой гениев или не гениев, в трех или двух линиях, дубинами или ружьями, стреляющими тридцать раз в минуту. Люди, имеющие наибольшее желание драться, всегда поставят себя и в наивыгоднейшие условия для драки.
Дух войска – есть множитель на массу, дающий произведение силы. Определить и выразить значение духа войска, этого неизвестного множителя, есть задача науки.
Задача эта возможна только тогда, когда мы перестанем произвольно подставлять вместо значения всего неизвестного Х те условия, при которых проявляется сила, как то: распоряжения полководца, вооружение и т. д., принимая их за значение множителя, а признаем это неизвестное во всей его цельности, то есть как большее или меньшее желание драться и подвергать себя опасности. Тогда только, выражая уравнениями известные исторические факты, из сравнения относительного значения этого неизвестного можно надеяться на определение самого неизвестного.
Десять человек, батальонов или дивизий, сражаясь с пятнадцатью человеками, батальонами или дивизиями, победили пятнадцать, то есть убили и забрали в плен всех без остатка и сами потеряли четыре; стало быть, уничтожились с одной стороны четыре, с другой стороны пятнадцать. Следовательно, четыре были равны пятнадцати, и, следовательно, 4а:=15у. Следовательно, ж: г/==15:4. Уравнение это не дает значения неизвестного, но оно дает отношение между двумя неизвестными. И из подведения под таковые уравнения исторических различно взятых единиц (сражений, кампаний, периодов войн) получатся ряды чисел, в которых должны существовать и могут быть открыты законы.
Тактическое правило о том, что надо действовать массами при наступлении и разрозненно при отступлении, бессознательно подтверждает только ту истину, что сила войска зависит от его духа. Для того чтобы вести людей под ядра, нужно больше дисциплины, достигаемой только движением в массах, чем для того, чтобы отбиваться от нападающих. Но правило это, при котором упускается из вида дух войска, беспрестанно оказывается неверным и в особенности поразительно противоречит действительности там, где является сильный подъем или упадок духа войска, – во всех народных войнах.
Французы, отступая в 1812 м году, хотя и должны бы защищаться отдельно, по тактике, жмутся в кучу, потому что дух войска упал так, что только масса сдерживает войско вместе. Русские, напротив, по тактике должны бы были нападать массой, на деле же раздробляются, потому что дух поднят так, что отдельные лица бьют без приказания французов и не нуждаются в принуждении для того, чтобы подвергать себя трудам и опасностям.


Так называемая партизанская война началась со вступления неприятеля в Смоленск.
Прежде чем партизанская война была официально принята нашим правительством, уже тысячи людей неприятельской армии – отсталые мародеры, фуражиры – были истреблены казаками и мужиками, побивавшими этих людей так же бессознательно, как бессознательно собаки загрызают забеглую бешеную собаку. Денис Давыдов своим русским чутьем первый понял значение той страшной дубины, которая, не спрашивая правил военного искусства, уничтожала французов, и ему принадлежит слава первого шага для узаконения этого приема войны.
24 го августа был учрежден первый партизанский отряд Давыдова, и вслед за его отрядом стали учреждаться другие. Чем дальше подвигалась кампания, тем более увеличивалось число этих отрядов.
Партизаны уничтожали Великую армию по частям. Они подбирали те отпадавшие листья, которые сами собою сыпались с иссохшего дерева – французского войска, и иногда трясли это дерево. В октябре, в то время как французы бежали к Смоленску, этих партий различных величин и характеров были сотни. Были партии, перенимавшие все приемы армии, с пехотой, артиллерией, штабами, с удобствами жизни; были одни казачьи, кавалерийские; были мелкие, сборные, пешие и конные, были мужицкие и помещичьи, никому не известные. Был дьячок начальником партии, взявший в месяц несколько сот пленных. Была старостиха Василиса, побившая сотни французов.
Последние числа октября было время самого разгара партизанской войны. Тот первый период этой войны, во время которого партизаны, сами удивляясь своей дерзости, боялись всякую минуту быть пойманными и окруженными французами и, не расседлывая и почти не слезая с лошадей, прятались по лесам, ожидая всякую минуту погони, – уже прошел. Теперь уже война эта определилась, всем стало ясно, что можно было предпринять с французами и чего нельзя было предпринимать. Теперь уже только те начальники отрядов, которые с штабами, по правилам ходили вдали от французов, считали еще многое невозможным. Мелкие же партизаны, давно уже начавшие свое дело и близко высматривавшие французов, считали возможным то, о чем не смели и думать начальники больших отрядов. Казаки же и мужики, лазившие между французами, считали, что теперь уже все было возможно.
22 го октября Денисов, бывший одним из партизанов, находился с своей партией в самом разгаре партизанской страсти. С утра он с своей партией был на ходу. Он целый день по лесам, примыкавшим к большой дороге, следил за большим французским транспортом кавалерийских вещей и русских пленных, отделившимся от других войск и под сильным прикрытием, как это было известно от лазутчиков и пленных, направлявшимся к Смоленску. Про этот транспорт было известно не только Денисову и Долохову (тоже партизану с небольшой партией), ходившему близко от Денисова, но и начальникам больших отрядов с штабами: все знали про этот транспорт и, как говорил Денисов, точили на него зубы. Двое из этих больших отрядных начальников – один поляк, другой немец – почти в одно и то же время прислали Денисову приглашение присоединиться каждый к своему отряду, с тем чтобы напасть на транспорт.
– Нет, бг'ат, я сам с усам, – сказал Денисов, прочтя эти бумаги, и написал немцу, что, несмотря на душевное желание, которое он имел служить под начальством столь доблестного и знаменитого генерала, он должен лишить себя этого счастья, потому что уже поступил под начальство генерала поляка. Генералу же поляку он написал то же самое, уведомляя его, что он уже поступил под начальство немца.
Распорядившись таким образом, Денисов намеревался, без донесения о том высшим начальникам, вместе с Долоховым атаковать и взять этот транспорт своими небольшими силами. Транспорт шел 22 октября от деревни Микулиной к деревне Шамшевой. С левой стороны дороги от Микулина к Шамшеву шли большие леса, местами подходившие к самой дороге, местами отдалявшиеся от дороги на версту и больше. По этим то лесам целый день, то углубляясь в середину их, то выезжая на опушку, ехал с партией Денисов, не выпуская из виду двигавшихся французов. С утра, недалеко от Микулина, там, где лес близко подходил к дороге, казаки из партии Денисова захватили две ставшие в грязи французские фуры с кавалерийскими седлами и увезли их в лес. С тех пор и до самого вечера партия, не нападая, следила за движением французов. Надо было, не испугав их, дать спокойно дойти до Шамшева и тогда, соединившись с Долоховым, который должен был к вечеру приехать на совещание к караулке в лесу (в версте от Шамшева), на рассвете пасть с двух сторон как снег на голову и побить и забрать всех разом.
Позади, в двух верстах от Микулина, там, где лес подходил к самой дороге, было оставлено шесть казаков, которые должны были донести сейчас же, как только покажутся новые колонны французов.
Впереди Шамшева точно так же Долохов должен был исследовать дорогу, чтобы знать, на каком расстоянии есть еще другие французские войска. При транспорте предполагалось тысяча пятьсот человек. У Денисова было двести человек, у Долохова могло быть столько же. Но превосходство числа не останавливало Денисова. Одно только, что еще нужно было знать ему, это то, какие именно были эти войска; и для этой цели Денисову нужно было взять языка (то есть человека из неприятельской колонны). В утреннее нападение на фуры дело сделалось с такою поспешностью, что бывших при фурах французов всех перебили и захватили живым только мальчишку барабанщика, который был отсталый и ничего не мог сказать положительно о том, какие были войска в колонне.
Нападать другой раз Денисов считал опасным, чтобы не встревожить всю колонну, и потому он послал вперед в Шамшево бывшего при его партии мужика Тихона Щербатого – захватить, ежели можно, хоть одного из бывших там французских передовых квартиргеров.


Был осенний, теплый, дождливый день. Небо и горизонт были одного и того же цвета мутной воды. То падал как будто туман, то вдруг припускал косой, крупный дождь.
На породистой, худой, с подтянутыми боками лошади, в бурке и папахе, с которых струилась вода, ехал Денисов. Он, так же как и его лошадь, косившая голову и поджимавшая уши, морщился от косого дождя и озабоченно присматривался вперед. Исхудавшее и обросшее густой, короткой, черной бородой лицо его казалось сердито.
Рядом с Денисовым, также в бурке и папахе, на сытом, крупном донце ехал казачий эсаул – сотрудник Денисова.
Эсаул Ловайский – третий, также в бурке и папахе, был длинный, плоский, как доска, белолицый, белокурый человек, с узкими светлыми глазками и спокойно самодовольным выражением и в лице и в посадке. Хотя и нельзя было сказать, в чем состояла особенность лошади и седока, но при первом взгляде на эсаула и Денисова видно было, что Денисову и мокро и неловко, – что Денисов человек, который сел на лошадь; тогда как, глядя на эсаула, видно было, что ему так же удобно и покойно, как и всегда, и что он не человек, который сел на лошадь, а человек вместе с лошадью одно, увеличенное двойною силою, существо.
Немного впереди их шел насквозь промокший мужичок проводник, в сером кафтане и белом колпаке.
Немного сзади, на худой, тонкой киргизской лошаденке с огромным хвостом и гривой и с продранными в кровь губами, ехал молодой офицер в синей французской шинели.
Рядом с ним ехал гусар, везя за собой на крупе лошади мальчика в французском оборванном мундире и синем колпаке. Мальчик держался красными от холода руками за гусара, пошевеливал, стараясь согреть их, свои босые ноги, и, подняв брови, удивленно оглядывался вокруг себя. Это был взятый утром французский барабанщик.
Сзади, по три, по четыре, по узкой, раскиснувшей и изъезженной лесной дороге, тянулись гусары, потом казаки, кто в бурке, кто во французской шинели, кто в попоне, накинутой на голову. Лошади, и рыжие и гнедые, все казались вороными от струившегося с них дождя. Шеи лошадей казались странно тонкими от смокшихся грив. От лошадей поднимался пар. И одежды, и седла, и поводья – все было мокро, склизко и раскисло, так же как и земля, и опавшие листья, которыми была уложена дорога. Люди сидели нахохлившись, стараясь не шевелиться, чтобы отогревать ту воду, которая пролилась до тела, и не пропускать новую холодную, подтекавшую под сиденья, колени и за шеи. В середине вытянувшихся казаков две фуры на французских и подпряженных в седлах казачьих лошадях громыхали по пням и сучьям и бурчали по наполненным водою колеям дороги.