Листвянка (Иркутский район)

Посёлок городского типа Листвянка Страна РоссияРоссия Субъект Федерации Иркутская областьИркутская область Муниципальный район Иркутский Городское поселение Листвянское городское поселение Координаты 51°51′11″ с. ш. 104°52′55″ в. д.51.85306° с. ш. 104.88194° в. д. / 51.85306; 104.88194    Основан начало XVIII века Первое упоминание 1772 Прежние названия Лиственичное ПГТ с 1934 Тип климата резко континентальный Население ↘1983 человек (2016) Агломерация Иркутская Национальный состав русские Конфессиональный состав православные Часовой пояс UTC+8 Телефонный код +7 39544 Почтовый индекс 664521 Автомобильный код 38, 85, 138 Код ОКАТО [classif.spb.ru/classificators/view/okt.php?st=A&kr=1&kod=25212560 25 212 560] Листвянка Москва Иркутск Листвянка

Листвя́нка — посёлок городского типа в Иркутском районе Иркутской области России. Административный центр Листвянского городского поселения.

Этимология

Своё название Листвянка получила по лиственницам, растущим на расположенном рядом Лиственничном мысу. Кроме того, до начала 20 века официальное название посёлка было «Лиственничное». Постепенно, под влиянием упрощённого слэнгового названия, было изменено и официальное название на «Листвянка». Многие учёные, работавшие в Листвянке ратовали за возвращение исконного названия «Лиственничное».

География

Листвянка расположена по правую сторону истока реки Ангары и вытянута на северо-запад вдоль озера Байкал (залива Лиственичный) на 5 км.

В Листвянке в Байкал впадают несколько ручьёв и рек, наиболее крупная из них — Крестовка.

История

Основание

Поселок Листвянка возник на основе старинного села Лиственичное, издавна существующего на озере Байкал в нескольких километрах от истока Ангары.

В краеведческой литературе имеет место версия, что в начале XVIII века один из жителей села Никола Роман Кислицын поставил зимовье на месте будущей Листвянки, вскоре здесь появились дома и нескольких жителей Иркутска. Эти события относятся примерно к 1725 году.

Версия основана на записках известного иркутского краеведа, исследователя истории сел по берегам Байкала И.И.Веселова, который в 1925 году по заданию Восточно-Сибирского отделения Российского географического общества совершил историко-этнографическую поездку по берегам Байкала. В начале 1930-х годов он заведовал туристической базой и музеем в селе Лиственичное.

В Государственном архиве Иркутской области хранится записка И.И.Веселова под названием "К вопросу первоначального заселения с. Лиственичного", в которой в том числе говорится следующее: "И вот, как рассказывают в самом Лиственичном, приблизительно в 1725 году один из жителей тогдашней Николы, надумывается, переносит свое "зимовье" на Байкал и в глухой никем незаселенной "Листвянке" появляется первая русская хата промышленника с. Николы Романа Кислицына..

Отсюда следует, что история об основании села Лиственничного записана краеведом по рассказам местных жителей, а дата указана "приблизительно". Вполне возможно, что в селе помнили имя его основателя. Известно, что И.И.Веселов, изучая историю байкальских сел, активно использовал рассказы старожилов.

Тем не менее, если говорить об официальных документах, то, очевидно, наиболее ранним, ныне известным упоминанием Лиственничного следует считать запись в Журнале российского посольства в Китай, состоявшегося в 1725-1728 гг. во главе с известным дипломатом, сподвижником Петра I С.Л.Владиславичем-Рагузинским.

Следуя в Китай, в июле 1726 г. посольство переправилось через Байкал от села Голоустного к Посольскому монастырю. Перед этим посольство вышло из истока Ангары и направилось вдоль Байкала, о чем 21 июля в Журнале сделана следующая запись: "Потом подле ж левого берегу [Ангары] мимо зимовья Посольского монастыря, которое на левом берегу построено, и тут есть одна часовня, а строения только две избы. Немного подале, 6 верстах, есть пристань от погоды, называемая Лиственишная."

Таким образом, в ситуации, когда точная дата основания того или иного населенного пункта неизвестна, в качестве исходной даты его истории используется наиболее раннее упоминание в достоверных источниках.

В отношении села Лиственничного и, следовательно, поселка Листвянка, таковым является приведенная выше запись в Журнале российского посольства в Китай, датированная 21 июля 1726 г.

Сведения Журнала о существовании в то время пристани Лиственишной, где можно было укрыться в непогоду, подтверждают наличие там какого-либо поселения.

Таким образом, наиболее раннее достоверное упоминание современной Листвянки - 21 июля 1726 г., что и принято считать датой основания поселка.

Основные события

1843 год - Лиственичное становится селом, из села Николы в Лиственичное переносится новая церковь.

С 1860 года - быстрое усиление роста села, начало работы крупной пароходной компании Хаминова и Русанова (32 рыбопромысловых судна).

В 1873 году Лиственичное является селом Иркутского округа Иркутской губернии.

К 1874 году в Лиственичном проживало около 200 человек. Основными занятиями жителей Лиственичного были промыслы: охота и рыболовство. Отсюда отправлялись в научные экспедиции Бенедикт Дыбовский и Бернгард Петри, здесь жили и работали многие выдающиеся исследователи Байкала.

1880-1900 - сооружение ледокольной переправы, резкое развитие судостроения.

1896 год - жителей 409 человек.

1900 год - летом наиболее деятельное пароходное сообщение ведется между Лиственичной и Мысовою. Зимой по этому маршруту ледоколы перевозят целые поезда. Другая пароходная компания поддерживает сообщение Лиственичного через Байкал вдоль реки Селенги. Существует несколько пароходных рейсов.

1905 год - проведение между ст. Байкал и Слюдянкой железной дороги, соединяющей Томскую железную дорогу с Забайкальской (Кругобайкальская железная дорога). Деятельность ледокольной переправы и частично пароходства Коковина постепенно умеряется и с 1912 года быстро идет на минус.

1911 год - в селе Лиственичное Иркутской губернии имеется Байкальская таможенная застава. Управляющий заставою: н.ч. Николай Степанович Швец, помощник управляющего: колл. рег. Леонид Иванович Некипелов.

1918 год - прекращение ледовой переправы после сожжения ледокола "Байкал".

1925 год - 1523 жителя в 353 дворах.

1926 год - Лиственичное - пристанский поселок Иркутского района Восточно-Сибирского края.

Население 1299 человек: 627 мужчин и 672 женщины. Занятия населения: охота, рыбная ловля, кедровый промысел. Работает экскурсионная база, школа 1 ступени, семилетка водного транспорта и клуб. Лавка общества потребителей, почтово-телеграфное отделение, фельдшерский пункт. Получает развитие база судостроения.

1 июля 1934 года Президиум ВЦИК присвоил Листвянке статус посёлка городского типа.

1953 год - Листвянка - поселок городского типа в Слюдянском районе Иркутской области РСФСР. Пристань, судоверфь, Байкальская лимнологическая станция АН СССР, средняя и начальная школа, школа ФЗО, клуб, туристская база. 2,7 тысяч жителей.

1973 год - Листвянка - поселок городского типа в Иркутском районе Иркутской области РСФСР. Судоверфь, Институт лимнологии СО АН СССР.

После строительства Иркутской ГЭС 50-х годах XX века, прибрежная территория посёлка попала в зону затопления, в результате чего первоначальная двухрядная застройка главной улицы преобразовалась в однорядную. С 5 июля 1984 года по 2 августа 1995 года Листвянка входила в состав Октябрьского района города Иркутска.

В 1972 году недалеко от Листвянки в Ангаре утонул известный драматург Александр Вампилов.

28 марта 2008 мэр Листвянки Татьяна Казакова была задержана органами регионального отделения ФСБ РФ и Следственного комитета. Ей были предъявлены обвинения по пяти статьям УК РФ, в том числе ст. 286 «Превышение должностных полномочий» и ст. 289 «Незаконное участие в предпринимательской деятельности» УК РФ. В сентябре 2010 года Казакова была признана виновной по всем пунктам обвинения и приговорена к шести годам лишения свободы условно с четырёхлетним испытательным сроком.

Население

Численность населения
1959	1970	1979	1989	2002	2009	2010
2735	↘2659	↗2936	↘2379	↘1745	↘1741	↗1882
2011	2012	2013	2014	2015	2016
↗1912	↗1963	↗2009	↘2003	↘2002	↘1983

Климат

Несмотря на то, что Иркутск находится всего в 65 км от Листвянки, климат этих двух пунктов различается. В Листвянке он имеет черты морского, хотя официально считается резко-континентальным. Огромные водные массы озера Байкала в летний период прогреваются до глубины 200—250 метров и, как аккумулятор, накапливают большое количество тепла. Поэтому зима в Листвянке значительно мягче, а лето прохлад­нее, чем в Иркутске, Улан-Удэ и других сибирских городах. Также холоднее весной и теплее осенью.

Минимум осадков приходится на январь-март. Максимум на июль-август.

Климат Листвянки
Показатель	Янв.	Фев.	Март	Апр.	Май	Июнь	Июль	Авг.	Сен.	Окт.	Нояб.	Дек.	Год
Средний максимум, °C	−12	−11	1	7	15	21	23	22	16	8	−2	−9	6
Средняя температура, °C	−16	−16	−7	2	9	15	17	16	11	4	−6	−13	1
Средний минимум, °C	−20	−21	−13	−3	3	10	14	13	6	1	−10	−17	−3
Норма осадков, мм	14	7	11	16	32	64	94	87	47	22	19	17	430
Температура воды, °C	1	0	1	2	5	8	14	14	9	6	4	2	6
Источник: [pogoda.yandex.ru/30813/climate/ Яндекс-погода]

Экономика

Основа экономики посёлка — туризм. Здесь торгуют байкальским омулем и сувенирами. В Листвянке есть отели. Разрабатывается проект «Байкал-Сити». Судостроительная верфь (бывшие судоремонтные мастерские Байкальской паромной переправы) была самым важным предприятием Листвянки, на ней были построе­ны многие суда байкальского флота, а также собраны построенные в Англии знаменитые паром-ледокол «Байкал» и ледокол «Ангара». Ныне заброшена.

Листвянка славится своей живописной природой. Ради красивых фотографий сюда съезжаются туристы из разных регионов России, а также иностранные туристы из Китая, Монголии, Армении, Грузии, Франции, Германии, США и других стран.

Транспорт

Листвянка связана с Иркутском сухопутным (автобусы и маршрутные такси), а в летнее время и водным сообщением. Расстояние от Иркутска до Листвянки — 64 км, время в пути занимает около 1 часа. Автобусы и маршрутные такси в Иркутске отправляются от автовокзала, а теплоходы — от пристани «Ракета».

Ежедневно от причала [www.vsrp.ru/passengers/trips/baikal-rogatka/ Рогатка] (в Листвянке) отходят 3-5 паромов в порт Байкал, откуда начинается Кругобайкальская железная дорога (КБЖД).

Архитектура

Дома в посёлке обращены главным фасадом на Байкал. Для старинных построек характерны дома, рубленные из брёвен, без обшивки наружных стен. В последнее время появляется всё больше домов, обшитых пластиковым сайдингом.

Происшествия

10 мая 2009 года около Листвянки в результате крушения вертолёта погиб губернатор Иркутской области Игорь Есиповский.

Достопримечательности

В Листвянке находятся:

• Байкальский музей Иркутского научного центра Сибирского Отделения РАН
• Нерпинарий;
• Байкальская астрофизическая обсерватория;
• Храм святителя Николая;
• Католический приход имени Иоанна Павла II, получивший это имя ещё при жизни Папы;
• Памятник драматургу Александру Вампилову;
• Шаман-камень;
• Горнолыжный центр «Истлэнд» и смотровая площадка «Камень Черского»;
• На трассе по направлению к Иркутску расположен Иркутский архитектурно-этнографический музей «Тальцы» (20 км);
• Картинная галерея им. Владимира Пламеневского;
• [www.afisha.ru/msk/theatre/15880962/ Театр авторской песни на Байкале];
• «Ретро-Парк», картинная галерея, выставка скульптур из металла, коллекция ретро автомобилей. [urban3p.ru/blogs/26642/ Музей «Ретро-парк»];

• Гостиница "Маяк", выделяется своим внешним видом;

• Каждый год, начиная с 2015, на льду Байкала Общественное движение #Живи_на_Байкале строит изо льда ледяной городок "#Живи_на_Байкале".

Известные уроженцы

• Жилкина, Елена Викторовна (1902—1997) — русская советская поэтесса.

Интересные факты

Посёлок Листвянка упоминается в приключенческом романе Жюля Верна «Михаил Строгов».

А. П. Чехов, побывав в этих местах в июне 1890, в письме родным отмечал: «Берега высокие, крутые, каменистые, лесистые; направо и налево видны мысы, кото­рые вдаются в море вроде Аю-Дага или феодосийского Тохтебеля. Похоже на Крым. Станция Лиственичная расположена у самой воды и поразительно похожа на Ялту; будь дома белые, совсем была бы Ялта. Только на горах нет построек, так как горы слишком отвесны и строиться на них нельзя...». Журнал «Вокруг света» за 1928 год рассказывает: «Экскурсионная база бюро байкаловедения приобрела в селе Лиственичном, на берегу Байкала, в 60 километрах от Иркутска, дом, в котором будет сосредоточена вся экскурсионная работа и работа по изучению Байкала. База будет обслуживать, кроме экскурсий, всех приезжающих в Иркутск для изучения Байкала научных работников. Будут устроены научные кабинеты, ботанический сад, читальный зал, метеорологическая станция. Среди местных крестьян создана краеведческая ячейка.»

На кладбище посёлка похоронен выдающийся советский учёный-гидролог, исследователь Байкала, профессор Глеб Юрьевич Верещагин.

Ссылки

• [akuaku.ru/info/city/listvianka-1 Достопримечательности Листвянки и вокруг] на сайте AkuAku.ru
• [www.magicbaikal.ru/towns/listvyanka.htm Посёлок Листвянка]
• Листвянка (Иркутский район) — статья из Большой советской энциклопедии.

Отрывок, характеризующий Листвянка (Иркутский район)

– Кааак стоишь? Где нога? Нога где? – закричал полковой командир с выражением страдания в голосе, еще человек за пять не доходя до Долохова, одетого в синеватую шинель.
Долохов медленно выпрямил согнутую ногу и прямо, своим светлым и наглым взглядом, посмотрел в лицо генерала.
– Зачем синяя шинель? Долой… Фельдфебель! Переодеть его… дря… – Он не успел договорить.
– Генерал, я обязан исполнять приказания, но не обязан переносить… – поспешно сказал Долохов.
– Во фронте не разговаривать!… Не разговаривать, не разговаривать!…
– Не обязан переносить оскорбления, – громко, звучно договорил Долохов.
Глаза генерала и солдата встретились. Генерал замолчал, сердито оттягивая книзу тугой шарф.
– Извольте переодеться, прошу вас, – сказал он, отходя.


– Едет! – закричал в это время махальный.
Полковой командир, покраснел, подбежал к лошади, дрожащими руками взялся за стремя, перекинул тело, оправился, вынул шпагу и с счастливым, решительным лицом, набок раскрыв рот, приготовился крикнуть. Полк встрепенулся, как оправляющаяся птица, и замер.
– Смир р р р на! – закричал полковой командир потрясающим душу голосом, радостным для себя, строгим в отношении к полку и приветливым в отношении к подъезжающему начальнику.
По широкой, обсаженной деревьями, большой, бесшоссейной дороге, слегка погромыхивая рессорами, шибкою рысью ехала высокая голубая венская коляска цугом. За коляской скакали свита и конвой кроатов. Подле Кутузова сидел австрийский генерал в странном, среди черных русских, белом мундире. Коляска остановилась у полка. Кутузов и австрийский генерал о чем то тихо говорили, и Кутузов слегка улыбнулся, в то время как, тяжело ступая, он опускал ногу с подножки, точно как будто и не было этих 2 000 людей, которые не дыша смотрели на него и на полкового командира.
Раздался крик команды, опять полк звеня дрогнул, сделав на караул. В мертвой тишине послышался слабый голос главнокомандующего. Полк рявкнул: «Здравья желаем, ваше го го го го ство!» И опять всё замерло. Сначала Кутузов стоял на одном месте, пока полк двигался; потом Кутузов рядом с белым генералом, пешком, сопутствуемый свитою, стал ходить по рядам.
По тому, как полковой командир салютовал главнокомандующему, впиваясь в него глазами, вытягиваясь и подбираясь, как наклоненный вперед ходил за генералами по рядам, едва удерживая подрагивающее движение, как подскакивал при каждом слове и движении главнокомандующего, – видно было, что он исполнял свои обязанности подчиненного еще с большим наслаждением, чем обязанности начальника. Полк, благодаря строгости и старательности полкового командира, был в прекрасном состоянии сравнительно с другими, приходившими в то же время к Браунау. Отсталых и больных было только 217 человек. И всё было исправно, кроме обуви.
Кутузов прошел по рядам, изредка останавливаясь и говоря по нескольку ласковых слов офицерам, которых он знал по турецкой войне, а иногда и солдатам. Поглядывая на обувь, он несколько раз грустно покачивал головой и указывал на нее австрийскому генералу с таким выражением, что как бы не упрекал в этом никого, но не мог не видеть, как это плохо. Полковой командир каждый раз при этом забегал вперед, боясь упустить слово главнокомандующего касательно полка. Сзади Кутузова, в таком расстоянии, что всякое слабо произнесенное слово могло быть услышано, шло человек 20 свиты. Господа свиты разговаривали между собой и иногда смеялись. Ближе всех за главнокомандующим шел красивый адъютант. Это был князь Болконский. Рядом с ним шел его товарищ Несвицкий, высокий штаб офицер, чрезвычайно толстый, с добрым, и улыбающимся красивым лицом и влажными глазами; Несвицкий едва удерживался от смеха, возбуждаемого черноватым гусарским офицером, шедшим подле него. Гусарский офицер, не улыбаясь, не изменяя выражения остановившихся глаз, с серьезным лицом смотрел на спину полкового командира и передразнивал каждое его движение. Каждый раз, как полковой командир вздрагивал и нагибался вперед, точно так же, точь в точь так же, вздрагивал и нагибался вперед гусарский офицер. Несвицкий смеялся и толкал других, чтобы они смотрели на забавника.
Кутузов шел медленно и вяло мимо тысячей глаз, которые выкатывались из своих орбит, следя за начальником. Поровнявшись с 3 й ротой, он вдруг остановился. Свита, не предвидя этой остановки, невольно надвинулась на него.
– А, Тимохин! – сказал главнокомандующий, узнавая капитана с красным носом, пострадавшего за синюю шинель.
Казалось, нельзя было вытягиваться больше того, как вытягивался Тимохин, в то время как полковой командир делал ему замечание. Но в эту минуту обращения к нему главнокомандующего капитан вытянулся так, что, казалось, посмотри на него главнокомандующий еще несколько времени, капитан не выдержал бы; и потому Кутузов, видимо поняв его положение и желая, напротив, всякого добра капитану, поспешно отвернулся. По пухлому, изуродованному раной лицу Кутузова пробежала чуть заметная улыбка.
– Еще измайловский товарищ, – сказал он. – Храбрый офицер! Ты доволен им? – спросил Кутузов у полкового командира.
И полковой командир, отражаясь, как в зеркале, невидимо для себя, в гусарском офицере, вздрогнул, подошел вперед и отвечал:
– Очень доволен, ваше высокопревосходительство.
– Мы все не без слабостей, – сказал Кутузов, улыбаясь и отходя от него. – У него была приверженность к Бахусу.
Полковой командир испугался, не виноват ли он в этом, и ничего не ответил. Офицер в эту минуту заметил лицо капитана с красным носом и подтянутым животом и так похоже передразнил его лицо и позу, что Несвицкий не мог удержать смеха.
Кутузов обернулся. Видно было, что офицер мог управлять своим лицом, как хотел: в ту минуту, как Кутузов обернулся, офицер успел сделать гримасу, а вслед за тем принять самое серьезное, почтительное и невинное выражение.
Третья рота была последняя, и Кутузов задумался, видимо припоминая что то. Князь Андрей выступил из свиты и по французски тихо сказал:
– Вы приказали напомнить о разжалованном Долохове в этом полку.
– Где тут Долохов? – спросил Кутузов.
Долохов, уже переодетый в солдатскую серую шинель, не дожидался, чтоб его вызвали. Стройная фигура белокурого с ясными голубыми глазами солдата выступила из фронта. Он подошел к главнокомандующему и сделал на караул.
– Претензия? – нахмурившись слегка, спросил Кутузов.
– Это Долохов, – сказал князь Андрей.
– A! – сказал Кутузов. – Надеюсь, что этот урок тебя исправит, служи хорошенько. Государь милостив. И я не забуду тебя, ежели ты заслужишь.
Голубые ясные глаза смотрели на главнокомандующего так же дерзко, как и на полкового командира, как будто своим выражением разрывая завесу условности, отделявшую так далеко главнокомандующего от солдата.
– Об одном прошу, ваше высокопревосходительство, – сказал он своим звучным, твердым, неспешащим голосом. – Прошу дать мне случай загладить мою вину и доказать мою преданность государю императору и России.
Кутузов отвернулся. На лице его промелькнула та же улыбка глаз, как и в то время, когда он отвернулся от капитана Тимохина. Он отвернулся и поморщился, как будто хотел выразить этим, что всё, что ему сказал Долохов, и всё, что он мог сказать ему, он давно, давно знает, что всё это уже прискучило ему и что всё это совсем не то, что нужно. Он отвернулся и направился к коляске.
Полк разобрался ротами и направился к назначенным квартирам невдалеке от Браунау, где надеялся обуться, одеться и отдохнуть после трудных переходов.
– Вы на меня не претендуете, Прохор Игнатьич? – сказал полковой командир, объезжая двигавшуюся к месту 3 ю роту и подъезжая к шедшему впереди ее капитану Тимохину. Лицо полкового командира выражало после счастливо отбытого смотра неудержимую радость. – Служба царская… нельзя… другой раз во фронте оборвешь… Сам извинюсь первый, вы меня знаете… Очень благодарил! – И он протянул руку ротному.
– Помилуйте, генерал, да смею ли я! – отвечал капитан, краснея носом, улыбаясь и раскрывая улыбкой недостаток двух передних зубов, выбитых прикладом под Измаилом.
– Да господину Долохову передайте, что я его не забуду, чтоб он был спокоен. Да скажите, пожалуйста, я всё хотел спросить, что он, как себя ведет? И всё…
– По службе очень исправен, ваше превосходительство… но карахтер… – сказал Тимохин.
– А что, что характер? – спросил полковой командир.
– Находит, ваше превосходительство, днями, – говорил капитан, – то и умен, и учен, и добр. А то зверь. В Польше убил было жида, изволите знать…
– Ну да, ну да, – сказал полковой командир, – всё надо пожалеть молодого человека в несчастии. Ведь большие связи… Так вы того…
– Слушаю, ваше превосходительство, – сказал Тимохин, улыбкой давая чувствовать, что он понимает желания начальника.
– Ну да, ну да.
Полковой командир отыскал в рядах Долохова и придержал лошадь.
– До первого дела – эполеты, – сказал он ему.
Долохов оглянулся, ничего не сказал и не изменил выражения своего насмешливо улыбающегося рта.
– Ну, вот и хорошо, – продолжал полковой командир. – Людям по чарке водки от меня, – прибавил он, чтобы солдаты слышали. – Благодарю всех! Слава Богу! – И он, обогнав роту, подъехал к другой.
– Что ж, он, право, хороший человек; с ним служить можно, – сказал Тимохин субалтерн офицеру, шедшему подле него.
– Одно слово, червонный!… (полкового командира прозвали червонным королем) – смеясь, сказал субалтерн офицер.
Счастливое расположение духа начальства после смотра перешло и к солдатам. Рота шла весело. Со всех сторон переговаривались солдатские голоса.
– Как же сказывали, Кутузов кривой, об одном глазу?
– А то нет! Вовсе кривой.
– Не… брат, глазастее тебя. Сапоги и подвертки – всё оглядел…
– Как он, братец ты мой, глянет на ноги мне… ну! думаю…
– А другой то австрияк, с ним был, словно мелом вымазан. Как мука, белый. Я чай, как амуницию чистят!
– Что, Федешоу!… сказывал он, что ли, когда стражения начнутся, ты ближе стоял? Говорили всё, в Брунове сам Бунапарте стоит.
– Бунапарте стоит! ишь врет, дура! Чего не знает! Теперь пруссак бунтует. Австрияк его, значит, усмиряет. Как он замирится, тогда и с Бунапартом война откроется. А то, говорит, в Брунове Бунапарте стоит! То то и видно, что дурак. Ты слушай больше.
– Вишь черти квартирьеры! Пятая рота, гляди, уже в деревню заворачивает, они кашу сварят, а мы еще до места не дойдем.
– Дай сухарика то, чорт.
– А табаку то вчера дал? То то, брат. Ну, на, Бог с тобой.
– Хоть бы привал сделали, а то еще верст пять пропрем не емши.
– То то любо было, как немцы нам коляски подавали. Едешь, знай: важно!
– А здесь, братец, народ вовсе оголтелый пошел. Там всё как будто поляк был, всё русской короны; а нынче, брат, сплошной немец пошел.
– Песенники вперед! – послышался крик капитана.
И перед роту с разных рядов выбежало человек двадцать. Барабанщик запевало обернулся лицом к песенникам, и, махнув рукой, затянул протяжную солдатскую песню, начинавшуюся: «Не заря ли, солнышко занималося…» и кончавшуюся словами: «То то, братцы, будет слава нам с Каменскиим отцом…» Песня эта была сложена в Турции и пелась теперь в Австрии, только с тем изменением, что на место «Каменскиим отцом» вставляли слова: «Кутузовым отцом».
Оторвав по солдатски эти последние слова и махнув руками, как будто он бросал что то на землю, барабанщик, сухой и красивый солдат лет сорока, строго оглянул солдат песенников и зажмурился. Потом, убедившись, что все глаза устремлены на него, он как будто осторожно приподнял обеими руками какую то невидимую, драгоценную вещь над головой, подержал ее так несколько секунд и вдруг отчаянно бросил ее:
Ах, вы, сени мои, сени!
«Сени новые мои…», подхватили двадцать голосов, и ложечник, несмотря на тяжесть амуниции, резво выскочил вперед и пошел задом перед ротой, пошевеливая плечами и угрожая кому то ложками. Солдаты, в такт песни размахивая руками, шли просторным шагом, невольно попадая в ногу. Сзади роты послышались звуки колес, похрускиванье рессор и топот лошадей.
Кутузов со свитой возвращался в город. Главнокомандующий дал знак, чтобы люди продолжали итти вольно, и на его лице и на всех лицах его свиты выразилось удовольствие при звуках песни, при виде пляшущего солдата и весело и бойко идущих солдат роты. Во втором ряду, с правого фланга, с которого коляска обгоняла роты, невольно бросался в глаза голубоглазый солдат, Долохов, который особенно бойко и грациозно шел в такт песни и глядел на лица проезжающих с таким выражением, как будто он жалел всех, кто не шел в это время с ротой. Гусарский корнет из свиты Кутузова, передразнивавший полкового командира, отстал от коляски и подъехал к Долохову.
Гусарский корнет Жерков одно время в Петербурге принадлежал к тому буйному обществу, которым руководил Долохов. За границей Жерков встретил Долохова солдатом, но не счел нужным узнать его. Теперь, после разговора Кутузова с разжалованным, он с радостью старого друга обратился к нему:
– Друг сердечный, ты как? – сказал он при звуках песни, ровняя шаг своей лошади с шагом роты.
– Я как? – отвечал холодно Долохов, – как видишь.
Бойкая песня придавала особенное значение тону развязной веселости, с которой говорил Жерков, и умышленной холодности ответов Долохова.
– Ну, как ладишь с начальством? – спросил Жерков.
– Ничего, хорошие люди. Ты как в штаб затесался?
– Прикомандирован, дежурю.
Они помолчали.
«Выпускала сокола да из правого рукава», говорила песня, невольно возбуждая бодрое, веселое чувство. Разговор их, вероятно, был бы другой, ежели бы они говорили не при звуках песни.
– Что правда, австрийцев побили? – спросил Долохов.
– А чорт их знает, говорят.
– Я рад, – отвечал Долохов коротко и ясно, как того требовала песня.
– Что ж, приходи к нам когда вечерком, фараон заложишь, – сказал Жерков.
– Или у вас денег много завелось?
– Приходи.
– Нельзя. Зарок дал. Не пью и не играю, пока не произведут.
– Да что ж, до первого дела…
– Там видно будет.
Опять они помолчали.
– Ты заходи, коли что нужно, все в штабе помогут… – сказал Жерков.
Долохов усмехнулся.
– Ты лучше не беспокойся. Мне что нужно, я просить не стану, сам возьму.
– Да что ж, я так…
– Ну, и я так.
– Прощай.
– Будь здоров…
… и высоко, и далеко,
На родиму сторону…
Жерков тронул шпорами лошадь, которая раза три, горячась, перебила ногами, не зная, с какой начать, справилась и поскакала, обгоняя роту и догоняя коляску, тоже в такт песни.


Возвратившись со смотра, Кутузов, сопутствуемый австрийским генералом, прошел в свой кабинет и, кликнув адъютанта, приказал подать себе некоторые бумаги, относившиеся до состояния приходивших войск, и письма, полученные от эрцгерцога Фердинанда, начальствовавшего передовою армией. Князь Андрей Болконский с требуемыми бумагами вошел в кабинет главнокомандующего. Перед разложенным на столе планом сидели Кутузов и австрийский член гофкригсрата.
– А… – сказал Кутузов, оглядываясь на Болконского, как будто этим словом приглашая адъютанта подождать, и продолжал по французски начатый разговор.
– Я только говорю одно, генерал, – говорил Кутузов с приятным изяществом выражений и интонации, заставлявшим вслушиваться в каждое неторопливо сказанное слово. Видно было, что Кутузов и сам с удовольствием слушал себя. – Я только одно говорю, генерал, что ежели бы дело зависело от моего личного желания, то воля его величества императора Франца давно была бы исполнена. Я давно уже присоединился бы к эрцгерцогу. И верьте моей чести, что для меня лично передать высшее начальство армией более меня сведущему и искусному генералу, какими так обильна Австрия, и сложить с себя всю эту тяжкую ответственность для меня лично было бы отрадой. Но обстоятельства бывают сильнее нас, генерал.
И Кутузов улыбнулся с таким выражением, как будто он говорил: «Вы имеете полное право не верить мне, и даже мне совершенно всё равно, верите ли вы мне или нет, но вы не имеете повода сказать мне это. И в этом то всё дело».
Австрийский генерал имел недовольный вид, но не мог не в том же тоне отвечать Кутузову.
– Напротив, – сказал он ворчливым и сердитым тоном, так противоречившим лестному значению произносимых слов, – напротив, участие вашего превосходительства в общем деле высоко ценится его величеством; но мы полагаем, что настоящее замедление лишает славные русские войска и их главнокомандующих тех лавров, которые они привыкли пожинать в битвах, – закончил он видимо приготовленную фразу.