Шпион, пришедший с холода (фильм)

Эта статья об экранизации; о романе см.: Шпион, пришедший с холода.

Шпион, пришедший с холода
The Spy Who Came in from the Cold
Жанр	шпионский триллер
Режиссёр	Мартин Ритт
Продюсер	Мартин Ритт
Автор сценария	Пол Дэйн Гай Троспер
В главных ролях	Ричард Бёртон Клэр Блум
Оператор	Освальд Моррис
Композитор	Сол Каплан
Кинокомпания	Salem Films Limited
Длительность	112 мин.
Страна	Великобритания Великобритания
Язык	английский
Год	1965
Выход фильма «Шпион, пришедший с холода» (оригинальное название — The Spy Who Came in from the Cold)

К:Фильмы 1965 года

«Шпион, пришедший с холода» (англ. The Spy Who Came in from the Cold) — экранизация одноимённого бестселлера Джона Ле Карре, осуществлённая постановщиком Мартином Риттом в 1965 году. Главные роли исполняют Ричард Бёртон и Клэр Блум.

Производство картины затрудняло множество событий: напряжённые отношения между исполнителем главной роли Бёртоном и его супругой, ключевой голливудской звездой того времени Элизабет Тэйлор, многочисленные ссоры Бёртона и Ритта.

Две номинации на премию «Оскар»: за актёрскую работу Бёртона и декорации. Премия «Золотой глобус» за актёрскую работу Оскара Вернера, включение в список десяти лучших фильмов года по версии Национального совета кинокритиков США.

Сюжет

Западный Берлин, офис отделения МИ-6 «Цирк». Дела агентов под управлением резидента Алека Лимаса (Ричард Бёртон) идут из рук вон плохо. После гибели Карла Римека, подчинённого Лимаса, его срочно вызывают в Лондон. Глава МИ-6 «Контроль» (Сирил Кьюсак) начинает масштабную секретную операцию по внедрению Лимаса в Главное разведывательное бюро ГДР под видом перебежчика. Для прикрытия Лимаса понижают в должности, он становится раздражённым и подавленным, прикладывается к бутылке. Он увольняется из разведки, и он оказывается безработным, испытывает денежные трудности. В библиотеке, где Алек временно подрабатывает, он знакомится с наивной коммунисткой Нэн Перри (Клэр Блум), с которой у него завязывается роман.

Лимас инсценирует запой, избивает продавца в лавке возле своего дома и попадает в тюрьму. После освобождения его находят немецкие агенты. Они предлагают ему работу в некоем информационном агентстве. Для этого Лимас соглашается выехать на две недели в Голландию. Высокопоставленный сотрудник разведки Смайли отслеживает его перемещения. Лимаса допрашивает агент разведки ГДР Питерс (Сэм Уонамейкер), который обещает достойную оплату за раскрытие основных секретов резидентуры МИ-6. Лимас рассказывает о схеме финансирования агентов МИ-6 в Европе. В это время Нэнси Перри как активистке партии неожиданно предлагают поездку в Восточную Германию.

Встречи Лимаса с Питерсом переходят из Нидерландов в ГДР, где за британца берётся Фидлер (Оскар Вернер), помощник главы восточногерманской разведки Ганса-Дитера Мундта (Петер ван Эйк). Он ненавидит Мундта, подозревает его в предательстве и считает что Алек обладает необходимой для этого следствия информацией. Однако Лимас отказывается признать, что разведка могла иметь в Берлине агента и не поставить его, главу берлинского отделения, в известность об этом. Это только подкрепляет подозрения Фидлера. Когда Мундт выясняет, что Фидлер собирает компромат у него за спиной, он приказывает арестовать и Лимаса, и Фидлера. Однако на следующий день Фидлер с помощью представителей высшего руководства ГДР арестовывает Мундта.

Начинается трибунал, собравшийся определить вину Мундта по обвинению Фидлера. Лимас выступает в качестве ключевого свидетеля. Однако неожиданно для него в зале трибунала вводят Нэнси. После продолжительного заседания адвокат Мундта (Иржи Восковец) с помощью её показаний доказывает, что Алек получил инструкции непосредственно от Смайли. Следовательно, ему был дан приказ внедриться в разведслужбу ГДР чтобы дискредитировать Мундта, и он действует в качестве британского агента и сейчас. Репутация Мундта восстановлена, а Фидлера ждёт следствие с обвинением в пособничестве врагу.

Лимас, полагая, что провалил миссию, ждёт казни, однако догадывается что Фидлер был прав и Мундт действительно работает на МИ-6 за вознаграждение. Ночью Мундт внезапно освобождает из своих камер Алека и Нэнси и предоставляет им машину. Он подтверждает, что Фидлер был прав, а вся операция была затеяна для дискредитации Фидлера. Мундт ненавидит Фидлера как еврея, а британской разведке нужно убрать Фидлера чтобы спасти Мундта.

Алек и Нэнси добираются на автомобиле до Берлинской стены. По пути он рассказывает ей всю схему операции, которую он вычислил после трибунала. Когда они оказываются у Стены, Нэнси пытается перелезть, но её убивает предоставленный Мундтом проводник. Лимас видит, что с той стороны Стены его встречает Смайли, но колеблется, не может оставить Нэнси и тоже погибает.

В ролях

Актёр	Роль
Ричард Бёртон	Алек Лимас Алек Лимас
Клэр Блум	Нэн Перри Нэн Перри
Оскар Вернер	агент Фидлер агент Фидлер
Питер ван Эйк (англ.)	Ганс-Дитер Мундт Ганс-Дитер Мундт
Иржи Восковец	адвокат Мундта адвокат Мундта
Сэм Уонамейкер (англ.)	агент Питерс агент Питерс
Сирил Кьюсак (англ.)	глава МИ-6 «Контроль» глава МИ-6 «Контроль»
Руперт Дэвис	Джордж Смайли Джордж Смайли
Майкл Хордерн	Эш Эш
Роберт Харди	Дик Карлтон Дик Карлтон
Бернард Ли	Пэтмор Пэтмор

Создание

К 1965 году, когда режиссёр Мартин Ритт принялся за создание своего следующего фильма, в США было продано пять миллионов копий шпионского романа-бестселлера Джона Ле Карре «Шпион, пришедший с холода». Книга поразила Ритта своим «реалистичным показом шпионских методов с обеих сторон» и вскоре была начата подготовка к съёмкам.

Нетерпеливость Ритта была подогрета тем, что он собирался поставить шпионскую притчу, которая всколыхнёт цепочку романтических шпионских триллеров, так популярных в 1960-х годах: «Доктор Ноу», «Из России с любовью», «Голдфингер» и так далее. Режиссёр решил выступить не только в качестве режиссёра, но и впервые спродюсировать собственный фильм. На роль Лимаса Ритт решил позвать Пола Ньюмана, только что снявшегося у него в эпической драме «Хад». Написать сценарий Ритт попросил именитого драматурга Джона Осборна, но тот отказался, заметив, что был привлечён «превосходным мрачным материалом», но его оттолкнуло присутствие смазливого Ньюмана в столь серьёзной роли. Тогда режиссёр заменил Ньюмана Бертом Ланкастером, но тот не смог сыграть Лимаса из-за участия в других проектах. Окончательным вариантом Ритта был британец Ричард Бёртон. Постановщику пришлось тяжело потрудиться, чтобы убедить Paramount Pictures в утверждении Бёртона на роль и принятии его гонорара размером в 750 тысяч долларов.

Ритт вспоминал, что было нелегко сделать из суперзвезды безликого шпиона: «Мы тяжело поработали, чтобы слегка снизить его выдающийся голос, дерзкий характер и романтическую ауру». Режиссёр также был крайне недоволен алкоголизмом Бёртона и ревнивым отношением к нему его супруги, не менее известной Элизабет Тэйлор. Зная, что между Бёртоном и его партнёршей Клэр Блум ранее был роман, Тэйлор не допускала между ними на площадке даже дружбы. «Бёртон был под 24-часовым наблюдением. Она контролировала каждое подмигивание» — писал биограф актёра Мелвин Брагг.

Ритт никак не мог сдружиться с Бёртоном, ситуация с ним напоминала ему проблемы с Орсоном Уэллсом на съёмках «Долгого жаркого лета». Сначала Ритта не устраивало, что Бёртон произносит свои реплики слишком громко, затем его чрезмерное увлечение супругой, присутствовавшей на площадке. Невзирая на все неурядицы, возникавшие в их отношениях, Ритт позже отзывался о Бёртоне как о «необъятной личности».

Основные съёмки фильма проводились в зимней Ирландии, близ Уиклоу, дабы запечатлеть мрачную атмосферу, которую Ритт так жаждал, для чего решил снимать на чёрно-белую плёнку. «Я хотел дождя или серости в каждой сцене, никакого солнца» — говорил режиссёр. Остальные сцены снимались на Трафальгарской площади, киностудии Ardmore Studios и немецкой общине Гармиш-Партенкирхен.

Дополнительные трудности возникали с финалом фильма — студия настаивала на хэппи-энде, который пошёл бы вразрез с окончанием романа. Помимо этого, некоторые представители студии ругали картину за то, что она была перенасыщена диалогами, ей недоставало развития сюжета. Ритт сумел вырвать у компании тот финал, которого хотел он сам.

Люди хвалили меня за мою проницательность, я заранее учуял бестселлер. Но я никогда не мечтал о том, что это будет такой крупный успех. Думал, может, сделаю приятный, маленький, безуспешный в сборах, но хороший фильм. До сих пор поражаюсь, как его приняли. Мартин Ритт

Анализ

Фильм стал альтернативой гламурному сериалу о Джеймсе Бонде, создающему искажённое и почти карикатурное представление о разведке.

Ключевой антагонист ленты не Мундт, не Фидлер, а «холодная война» как она есть. Британцы и немцы показаны в ней скорее одинаковыми, нежели разными. В международном шпионском деле нет хороших и плохих парней, только подлость, обвинения, предательства и убийства.

В «Шпионе, пришедшем с холода» Лимаса подставляют не коммунисты, а свои же люди — британцы. В монологе к Нэнси Алек обращается как бы и к зрителю: «Кто такие шпионы, по-твоему? Философы, живущие по учениям Господа или Карла Маркса? Ничего подобного. Это кучка жалких ублюдков, вроде меня, неудачники, пьяницы, играющие в ковбоев и индейцев, чтобы скрасить свою паршивую жизнь. По-твоему, они задумываются, где чёрное, а где белое?».

Финал картины показывает, что Лимас просто устал от «холодной войны». Он понимает, что случится с ним, и бросается обратно за мёртвой Нэнси, невзирая на то, что так и не развил с ней близких отношений. Его поступок — совершенное отступничество. Его убивают немецкие агенты и, таким образом, Лимас становится «шпионом, пришедшим с холода».

Некоторыми кинокритиками фильм считается одним из лучших и самых достоверных шпионских фильмов в истории.

Награды

Фильм получил множество наград, в том числе 2 номинации на Оскар:

Награды и номинации
Награда	Категория	Номинант	Результат
«Оскар»	«Лучшая мужская роль»	Ричард Бёртон	Номинация
	«Лучшие декорации в чёрно-белом фильме»		Номинация
«Золотой глобус»	«Лучшая мужская роль второго плана»	Оскар Вернер	Победа
Премия Британской киноакадемии	«Лучший фильм»		Номинация
	«Лучший британский фильм»		Победа
	«Лучший британский актёр»	Ричард Бёртон	Победа (также за «Кто боится Вирджинии Вульф?»)
	«Лучший иностранный актёр»	Оскар Вернер	Номинация
	«Лучшая операторская работа в британском чёрно-белом фильме»	Освальд Моррис	Победа
	«Лучшие декорации в британском чёрно-белом фильме»	Тамби Ларсен	Победа
Премия общества операторов Великобритании	«Лучшая операторская работа»	Освальд Моррис	Победа
«Давид ди Донателло»	«Лучший иностранный актёр»	Ричард Бёртон	Победа
Премия имени Эдгара Аллана По	«Лучший фильм»		Победа
«Лоурел»	«Лучший драматический актёр»	Ричард Бёртон	Победа
Национальный совет кинокритиков США	«10 лучших фильмов года»		Победа
Премия Гильдии сценаристов США	«Лучший драматический сценарий»	Пол Дэйн, Гай Троспер	Номинация

Литература

• Gabriel Miller. The Films of Martin Ritt: Fanfare for the Common Man. — University Press of Mississippi, 2000. — 274 p. — ISBN 978-1578062775.
• Carlton Jackson. Picking Up the Tab: The Life and Movies of Martin Ritt. — Bowling Green State University Popular Press, 1994. — 312 p. — ISBN 978-0879726720.
• Murtaza Ali Khan. [www.apotpourriofvestiges.com/2013/09/the-spy-who-came-in-from-cold-1965.html#axzz3yfE2iVmW The Spy Who Came in from the Cold (1965): Martin Ritt's genre-breaking spy thriller featuring a tour de force from Richard Burton] (англ.) // A Potpourri of Vestiges. — 2013. — September.

Ссылки

• «Шпион, пришедший с холода» (англ.) на сайте Internet Movie Database
• [www.rottentomatoes.com/m/spy_who_came_in_from_the_cold/ «Шпион, пришедший с холода»] (англ.) на сайте Rotten Tomatoes

Отрывок, характеризующий Шпион, пришедший с холода (фильм)

– Ну, ступай, – сказал он Анатолю.
Анатоль с улыбкой подошел опять к дамам.
– Ведь ты их там за границей воспитывал, князь Василий? А? – обратился старый князь к князю Василью.
– Я делал, что мог; и я вам скажу, что тамошнее воспитание гораздо лучше нашего.
– Да, нынче всё другое, всё по новому. Молодец малый! молодец! Ну, пойдем ко мне.
Он взял князя Василья под руку и повел в кабинет.
Князь Василий, оставшись один на один с князем, тотчас же объявил ему о своем желании и надеждах.
– Что ж ты думаешь, – сердито сказал старый князь, – что я ее держу, не могу расстаться? Вообразят себе! – проговорил он сердито. – Мне хоть завтра! Только скажу тебе, что я своего зятя знать хочу лучше. Ты знаешь мои правила: всё открыто! Я завтра при тебе спрошу: хочет она, тогда пусть он поживет. Пускай поживет, я посмотрю. – Князь фыркнул.
– Пускай выходит, мне всё равно, – закричал он тем пронзительным голосом, которым он кричал при прощаньи с сыном.
– Я вам прямо скажу, – сказал князь Василий тоном хитрого человека, убедившегося в ненужности хитрить перед проницательностью собеседника. – Вы ведь насквозь людей видите. Анатоль не гений, но честный, добрый малый, прекрасный сын и родной.
– Ну, ну, хорошо, увидим.
Как оно всегда бывает для одиноких женщин, долго проживших без мужского общества, при появлении Анатоля все три женщины в доме князя Николая Андреевича одинаково почувствовали, что жизнь их была не жизнью до этого времени. Сила мыслить, чувствовать, наблюдать мгновенно удесятерилась во всех их, и как будто до сих пор происходившая во мраке, их жизнь вдруг осветилась новым, полным значения светом.
Княжна Марья вовсе не думала и не помнила о своем лице и прическе. Красивое, открытое лицо человека, который, может быть, будет ее мужем, поглощало всё ее внимание. Он ей казался добр, храбр, решителен, мужествен и великодушен. Она была убеждена в этом. Тысячи мечтаний о будущей семейной жизни беспрестанно возникали в ее воображении. Она отгоняла и старалась скрыть их.
«Но не слишком ли я холодна с ним? – думала княжна Марья. – Я стараюсь сдерживать себя, потому что в глубине души чувствую себя к нему уже слишком близкою; но ведь он не знает всего того, что я о нем думаю, и может вообразить себе, что он мне неприятен».
И княжна Марья старалась и не умела быть любезной с новым гостем. «La pauvre fille! Elle est diablement laide», [Бедная девушка, она дьявольски дурна собою,] думал про нее Анатоль.
M lle Bourienne, взведенная тоже приездом Анатоля на высокую степень возбуждения, думала в другом роде. Конечно, красивая молодая девушка без определенного положения в свете, без родных и друзей и даже родины не думала посвятить свою жизнь услугам князю Николаю Андреевичу, чтению ему книг и дружбе к княжне Марье. M lle Bourienne давно ждала того русского князя, который сразу сумеет оценить ее превосходство над русскими, дурными, дурно одетыми, неловкими княжнами, влюбится в нее и увезет ее; и вот этот русский князь, наконец, приехал. У m lle Bourienne была история, слышанная ею от тетки, доконченная ею самой, которую она любила повторять в своем воображении. Это была история о том, как соблазненной девушке представлялась ее бедная мать, sa pauvre mere, и упрекала ее за то, что она без брака отдалась мужчине. M lle Bourienne часто трогалась до слез, в воображении своем рассказывая ему , соблазнителю, эту историю. Теперь этот он , настоящий русский князь, явился. Он увезет ее, потом явится ma pauvre mere, и он женится на ней. Так складывалась в голове m lle Bourienne вся ее будущая история, в самое то время как она разговаривала с ним о Париже. Не расчеты руководили m lle Bourienne (она даже ни минуты не обдумывала того, что ей делать), но всё это уже давно было готово в ней и теперь только сгруппировалось около появившегося Анатоля, которому она желала и старалась, как можно больше, нравиться.
Маленькая княгиня, как старая полковая лошадь, услыхав звук трубы, бессознательно и забывая свое положение, готовилась к привычному галопу кокетства, без всякой задней мысли или борьбы, а с наивным, легкомысленным весельем.
Несмотря на то, что Анатоль в женском обществе ставил себя обыкновенно в положение человека, которому надоедала беготня за ним женщин, он чувствовал тщеславное удовольствие, видя свое влияние на этих трех женщин. Кроме того он начинал испытывать к хорошенькой и вызывающей Bourienne то страстное, зверское чувство, которое на него находило с чрезвычайной быстротой и побуждало его к самым грубым и смелым поступкам.
Общество после чаю перешло в диванную, и княжну попросили поиграть на клавикордах. Анатоль облокотился перед ней подле m lle Bourienne, и глаза его, смеясь и радуясь, смотрели на княжну Марью. Княжна Марья с мучительным и радостным волнением чувствовала на себе его взгляд. Любимая соната переносила ее в самый задушевно поэтический мир, а чувствуемый на себе взгляд придавал этому миру еще большую поэтичность. Взгляд же Анатоля, хотя и был устремлен на нее, относился не к ней, а к движениям ножки m lle Bourienne, которую он в это время трогал своею ногою под фортепиано. M lle Bourienne смотрела тоже на княжну, и в ее прекрасных глазах было тоже новое для княжны Марьи выражение испуганной радости и надежды.
«Как она меня любит! – думала княжна Марья. – Как я счастлива теперь и как могу быть счастлива с таким другом и таким мужем! Неужели мужем?» думала она, не смея взглянуть на его лицо, чувствуя всё тот же взгляд, устремленный на себя.
Ввечеру, когда после ужина стали расходиться, Анатоль поцеловал руку княжны. Она сама не знала, как у ней достало смелости, но она прямо взглянула на приблизившееся к ее близоруким глазам прекрасное лицо. После княжны он подошел к руке m lle Bourienne (это было неприлично, но он делал всё так уверенно и просто), и m lle Bourienne вспыхнула и испуганно взглянула на княжну.
«Quelle delicatesse» [Какая деликатность,] – подумала княжна. – Неужели Ame (так звали m lle Bourienne) думает, что я могу ревновать ее и не ценить ее чистую нежность и преданность ко мне. – Она подошла к m lle Bourienne и крепко ее поцеловала. Анатоль подошел к руке маленькой княгини.
– Non, non, non! Quand votre pere m'ecrira, que vous vous conduisez bien, je vous donnerai ma main a baiser. Pas avant. [Нет, нет, нет! Когда отец ваш напишет мне, что вы себя ведете хорошо, тогда я дам вам поцеловать руку. Не прежде.] – И, подняв пальчик и улыбаясь, она вышла из комнаты.


Все разошлись, и, кроме Анатоля, который заснул тотчас же, как лег на постель, никто долго не спал эту ночь.
«Неужели он мой муж, именно этот чужой, красивый, добрый мужчина; главное – добрый», думала княжна Марья, и страх, который почти никогда не приходил к ней, нашел на нее. Она боялась оглянуться; ей чудилось, что кто то стоит тут за ширмами, в темном углу. И этот кто то был он – дьявол, и он – этот мужчина с белым лбом, черными бровями и румяным ртом.
Она позвонила горничную и попросила ее лечь в ее комнате.
M lle Bourienne в этот вечер долго ходила по зимнему саду, тщетно ожидая кого то и то улыбаясь кому то, то до слез трогаясь воображаемыми словами рauvre mere, упрекающей ее за ее падение.
Маленькая княгиня ворчала на горничную за то, что постель была нехороша. Нельзя было ей лечь ни на бок, ни на грудь. Всё было тяжело и неловко. Живот ее мешал ей. Он мешал ей больше, чем когда нибудь, именно нынче, потому что присутствие Анатоля перенесло ее живее в другое время, когда этого не было и ей было всё легко и весело. Она сидела в кофточке и чепце на кресле. Катя, сонная и с спутанной косой, в третий раз перебивала и переворачивала тяжелую перину, что то приговаривая.
– Я тебе говорила, что всё буграми и ямами, – твердила маленькая княгиня, – я бы сама рада была заснуть, стало быть, я не виновата, – и голос ее задрожал, как у собирающегося плакать ребенка.
Старый князь тоже не спал. Тихон сквозь сон слышал, как он сердито шагал и фыркал носом. Старому князю казалось, что он был оскорблен за свою дочь. Оскорбление самое больное, потому что оно относилось не к нему, а к другому, к дочери, которую он любит больше себя. Он сказал себе, что он передумает всё это дело и найдет то, что справедливо и должно сделать, но вместо того он только больше раздражал себя.
«Первый встречный показался – и отец и всё забыто, и бежит кверху, причесывается и хвостом виляет, и сама на себя не похожа! Рада бросить отца! И знала, что я замечу. Фр… фр… фр… И разве я не вижу, что этот дурень смотрит только на Бурьенку (надо ее прогнать)! И как гордости настолько нет, чтобы понять это! Хоть не для себя, коли нет гордости, так для меня, по крайней мере. Надо ей показать, что этот болван об ней и не думает, а только смотрит на Bourienne. Нет у ней гордости, но я покажу ей это»…
Сказав дочери, что она заблуждается, что Анатоль намерен ухаживать за Bourienne, старый князь знал, что он раздражит самолюбие княжны Марьи, и его дело (желание не разлучаться с дочерью) будет выиграно, и потому успокоился на этом. Он кликнул Тихона и стал раздеваться.
«И чорт их принес! – думал он в то время, как Тихон накрывал ночной рубашкой его сухое, старческое тело, обросшее на груди седыми волосами. – Я их не звал. Приехали расстраивать мою жизнь. И немного ее осталось».
– К чорту! – проговорил он в то время, как голова его еще была покрыта рубашкой.
Тихон знал привычку князя иногда вслух выражать свои мысли, а потому с неизменным лицом встретил вопросительно сердитый взгляд лица, появившегося из под рубашки.
– Легли? – спросил князь.
Тихон, как и все хорошие лакеи, знал чутьем направление мыслей барина. Он угадал, что спрашивали о князе Василье с сыном.
– Изволили лечь и огонь потушили, ваше сиятельство.
– Не за чем, не за чем… – быстро проговорил князь и, всунув ноги в туфли и руки в халат, пошел к дивану, на котором он спал.
Несмотря на то, что между Анатолем и m lle Bourienne ничего не было сказано, они совершенно поняли друг друга в отношении первой части романа, до появления pauvre mere, поняли, что им нужно много сказать друг другу тайно, и потому с утра они искали случая увидаться наедине. В то время как княжна прошла в обычный час к отцу, m lle Bourienne сошлась с Анатолем в зимнем саду.
Княжна Марья подходила в этот день с особенным трепетом к двери кабинета. Ей казалось, что не только все знают, что нынче совершится решение ее судьбы, но что и знают то, что она об этом думает. Она читала это выражение в лице Тихона и в лице камердинера князя Василья, который с горячей водой встретился в коридоре и низко поклонился ей.
Старый князь в это утро был чрезвычайно ласков и старателен в своем обращении с дочерью. Это выражение старательности хорошо знала княжна Марья. Это было то выражение, которое бывало на его лице в те минуты, когда сухие руки его сжимались в кулак от досады за то, что княжна Марья не понимала арифметической задачи, и он, вставая, отходил от нее и тихим голосом повторял несколько раз одни и те же слова.
Он тотчас же приступил к делу и начал разговор, говоря «вы».
– Мне сделали пропозицию насчет вас, – сказал он, неестественно улыбаясь. – Вы, я думаю, догадались, – продолжал он, – что князь Василий приехал сюда и привез с собой своего воспитанника (почему то князь Николай Андреич называл Анатоля воспитанником) не для моих прекрасных глаз. Мне вчера сделали пропозицию насчет вас. А так как вы знаете мои правила, я отнесся к вам.
– Как мне вас понимать, mon pere? – проговорила княжна, бледнея и краснея.
– Как понимать! – сердито крикнул отец. – Князь Василий находит тебя по своему вкусу для невестки и делает тебе пропозицию за своего воспитанника. Вот как понимать. Как понимать?!… А я у тебя спрашиваю.
– Я не знаю, как вы, mon pere, – шопотом проговорила княжна.
– Я? я? что ж я то? меня то оставьте в стороне. Не я пойду замуж. Что вы? вот это желательно знать.
Княжна видела, что отец недоброжелательно смотрел на это дело, но ей в ту же минуту пришла мысль, что теперь или никогда решится судьба ее жизни. Она опустила глаза, чтобы не видеть взгляда, под влиянием которого она чувствовала, что не могла думать, а могла по привычке только повиноваться, и сказала:
– Я желаю только одного – исполнить вашу волю, – сказала она, – но ежели бы мое желание нужно было выразить…
Она не успела договорить. Князь перебил ее.
– И прекрасно, – закричал он. – Он тебя возьмет с приданным, да кстати захватит m lle Bourienne. Та будет женой, а ты…
Князь остановился. Он заметил впечатление, произведенное этими словами на дочь. Она опустила голову и собиралась плакать.