Rhye’s and Fall of Civilization

Rhye's and Fall of Civilization
Разработчик	Габриель 'Rhye' Тровато
Дата выпуска	26 июля 2006г.
Версия	Civ IV — 1.986 Civ IV: Warlords — 1.486 Civ IV: BTS — 1.187 Civ IV: BTS(RAND) — 1.26 Civ IV: BTS(MP) — 1.08
Жанр	Модификация для пошаговой стратегической игры
Платформы	PC (Windows)
Режимы игры	синглплеер, мультиплеер
Сайт	[rhye.civfanatics.net vfanatics.net]

Rhye’s and Fall of Civilization — одна из самых популярных модификаций для игры «Civilization IV» и её официальных аддонов: «Civilization IV: Warlords» и «Civilization IV: Beyond the Sword» (в Beyond the Sword включёна в официальный дистрибутив игры). Создана итальянцем Габриелем Тровато, также известным под ником Rhye, и является его фанатским творчеством. Игра проходит на готовой карте Земли, а в игровой процесс внесены многочисленные изменения и улучшения.

Также для «Civilization IV: Beyond the Sword» автором сделаны ещё две версии мода: Rhye’s and Fall of Civilization Multiplayer (можно играть сразу за неограниченное количество цивилизаций нескольким игрокам или одному в режиме «Hotseat») и Rhye’s and Fall of Civilization RAND (игра происходит на случайных, созданных при помощи генератора картах). Эти версии в официальный дистрибутив Beyond the Sword не входят.

Название модификации читается точно также, как словосочетание «Rise and Fall of Civilization», которое переводится как: «Возникновение и падение цивилизации». Сокращённое название: «RFC».

Общее описание

Центральной темой Rhye’s and Fall of Civilization является симуляция исторического процесса силовых сдвигов между империями. Хотя Civilization 4 устроена так, что цивилизации со временем просто становятся более сильными (если их не разрушат), RFC привносит в игру новый механизм, при котором цивилизация может распасться на независимые государства, но может и возродиться, при определенных обстоятельствах, скинув оковы иноземного владычества и сплотив независимые города, когда-то входившие в состав этой цивилизации.

Это означает, что в одной игре несколько цивилизаций могут погибнуть ещё до того, как другие только возникнут, а в другой — все цивилизации просуществуют до XXI века. Например, в отдельной игре и Китай, и Рим могут пасть под внешними ударами и прекратить своё существование как цивилизации (с возможностью возродиться в игре позже), а могут отразить нашествия варваров и развиваться до поздних эпох. Создание условий для подобных прорывов может стать ключевой стратегией игроков.

Целый ряд событий ведет к коллапсу империи. В их числе завоевание более трети городов варварами или более половины одним противником за короткий период. Это также происходит, когда цивилизация полностью вытесняется со своей родной территории и её окрестностей. Другим критическим фактором является внутреннее положение, которое определяет стабильность Империи.

Разрушение цивилизации игрока происходит особым путём. После дезинтеграции и начала гражданской войны один из городов (столица) остается под управлением игрока, что дает возможность воссоздать империю заново. Когда вашу столицу захватывают враги, они могут отправить вас в изгнание в другую, более слабую цивилизацию. Если вы хотите вернуться обратно, как это удалось Наполеону, то придется освободить столицу за ограниченное число ходов. И в этом случае старые враги снова объявят войну игроку.

Исчезнувшие цивилизации имеют шанс вернуться в игру, когда одна из цивилизаций открывает технологию национализм. Распространение идей о свободе в этот период может спровоцировать революционный подъём погибших цивилизаций: если к тому времени уничтожено достаточно держав, и если существующая империя имеет низкий уровень стабильности, некоторые города на территории старой цивилизации могут объявить независимость и изгнать иностранные гарнизоны. В этом случае завоеватели (игрок или ИИ) должны решить, подавлять ли восстание или же признать возрожденную цивилизацию.

Особенности

Уникальная сила

В RFC нет бонусных свойств лидеров (traits); они заменены системой уникальных сил (способностей), которыми каждая цивилизация обладает в соответствии со своей исторической ролью:

• Египет — монархия и рабовладение доступны ещё до старта;
• Индия — революции не вызывают анархию;
• Китай — ускоренное производство отрядов ближнего боя и пороховых отрядов;
• Вавилон — захваченные города не оказывают сопротивление;
• Греция — великие люди рождаются чаще, вследствие чего цивилизация может значительно обогнать другие цивилизации периода античности и средневековья;
• Карфаген может покупать и содержать наемников в два раза дешевле остальных цивилизаций;
• Персия — возрастание стабильности после захвата очередного города;
• Рим — наличие развитой инфраструктуры дорог, дающей четырёхкратное ускорение движения;
• Япония — военные отряды получают бонус в защите городов;
• Эфиопия — державы не могут предъявлять территориальные требования к этой стране посредством конгресса;
• Майя — снижена стоимость и увеличена скорость развития технологий;
• Викинги — сухопутные и морские отряды получают в 5 раз больше золота при разрушении вражеской инфраструктуры;
• Арабы — государственная религия распространяется на захваченные города;
• Кхмеры — сухопутные отряды могут проходить в джунгли;
• Испания — морские отряды имеют преимущество в скорости, что дает им преимущество в открытии и колонизации Нового Света;
• Франция — другие державы относятся к этой стране более дружелюбно; европейские государства охотнее голосуют за неё на конгрессе;
• Англия — морские отряды имеют преимущество на море;
• Германия — бесплатные улучшения отрядов после открытия индустриализации;
• Россия — благодаря зиме, отряды противника на её территории каждый ход получают 10 % урона;
• Нидерланды — морские отряды могут игнорировать отсутствие открытых границ с другими государствами
• Мали — преимущества в получении золота;
• Португалия может делать лучшие карты, и потому её морские отряды обладают лучшей видимостью;
• Инки могут использовать Анды и другие горы с помощью террас, при этом горы остаются непроходимыми;
• Монголия — разрушение одного города может спровоцировать сдачу другого близлежащего города;
• Ацтеки имеют больший шанс на отдачу поверженного отряда в рабство;
• Турция — при захвате или основании города культура этой страны становится доминирующей, при этом ассимилируя иностранную культуру и предотвращая волнения;
• Америка — в случайные моменты жители наиболее несчастных городов мигрируют в эту страну, принося с собой свою культуру.

Учитывая разное время старта, каждая цивилизация получила свои собственные бонусы и штрафы сложности. Их эффекты представлены в виде рейтингов на экране выбора цивилизации в начале игры. Каждый параметр оценивается по пятибалльной шкале. К таким параметрам относятся:

• экономика (лидеры: Мали, Индия, Англия, США, Карфаген, Аравия);
• производство(лидеры: США, Германия, Россия , Китай, Монголия);
• культура (лидеры: Аравия, Китай, Индия, Греция, Рим, Франция, Египет, Вавилония, Персия, Турция);
• рост (лидеры: США, Япония, Россия, Монголия, Англия, Франция, Германия, Голландия, Португалия, Испания);
• стартовые условия (лидеры: Россия, Индия).

Также эти параметры влияют и на то, как ИИ будет развиваться: строить мельницы или рудники, мастерские или фермы и т. п. Страны с развитым «ростом» будут стремится иметь много колоний, в то время как те, кто имеет развитую «культуру» — будут уделять внимание именно ей. Самым лёгким считается старт России из-за возможности быстро освоить огромные территории с множеством ресурсов при отсутствии конкурентов. Самым сложным считается старт США, поскольку они поздно выходят на политическую арену, к тому же в Северной Америке имеются колонии хорошо развитых европейских империй.

Историческая победа

Каждая цивилизация может добиться «Исторической победы», выполнив 3 особых условия, которые соответствуют их реальным историческим достижениям или целям. Таким образом, даже цивилизации с неблагоприятными стартовыми условиями имеют шанс на успех. Например:

• Египту надо построить пирамиды, Александрийскую библиотеку и Великий маяк;
• Индия — основать буддизм и индуизм;
• Вавилон — открыть письменность, свод законов и монархию;
• Греция — открыть литературу, драматургию и философию;
• Майя — открыть календарь, построить Чичен-Ицу;
• Викинги — первыми основать город в Америке;
• Арабы — обратить 40 % населения мира в ислам;
• Англия — первыми совершить кругосветное путешествие;
• Россия — колонизировать Сибирь;
• Нидерланды — первыми основать город в Австралии и т. п.

Государства и их названия

В этом сценарии названия стран могут меняться в зависимости:

• от величия (когда Англия основывает много колоний — она становится Великобританией);
• от эпохи (до Средневековья Египет является Древним царством, а во время и после — Новым царством);
• от религии (обычно Испания является королевством, но если испанцы — мусульмане, то это будет Испанский халифат, а в случае Мали — Исламская малийская империя);
• от состояния (независимые ацтеки — Ацтекский союз, а если они вассалы, то могут стать колонией, провинцией, графством, доминионом, конфедерацией, эялетом и т. д.; если сюзереном Мали является Турция, страна будет называться Эялет Мали. Также зависит от строя сюзерена; если феодальный, то графство, а если демократический, то парламент или конфедерация);
• от парадигм (феодальная Франция — королевство, капиталистическая — империя, коммунистическая — коммуна, демократическая — республика).

Религии

Как и в обычной «Цивилизации», религии основываются при открытии определённых технологий, но имеются следующие особенности.

Буддизм и индуизм

Почти в каждой игре буддизм и индуизм основываются в Индии. У трёх других ранних цивилизаций (Египта, Вавилона и Китая) на это нет шансов, если за Индию играет ИИ, а не человек, дающий им фору, так как вместо мистицизма, который у Индии открыт уже на старте, у этих цивилизаций совсем другие базовые технологии.

Основать буддизм и индуизм — одно из трёх условий исторической победы Индии и оно практически всегда выполняется, но наряду с ним есть довольно сложное: основать как минимум 5 религий то есть кроме буддизма и индуизма — ещё 3 из 5 оставшихся, для этого нужно иметь очень развитую науку, а значит экономику.

Иудаизм

Иудаизм основывается с открытием монотеизма, но существует очень высокая вероятность того что он появится намного раньше в независимом Иерусалиме, которые уже есть на карте в самом начале игры вместе с соседним Суром(Тиром),финикийским городом на территории современной Сирии (в отличие от них, некоторые независимые или варварские города появляются на карте в определённый год и в определённом месте). Также есть маленькая вероятность, что в Иерусалиме зародится и христианство, но она очень незначительна.

Во-первых, Иерусалим очень часто бывает захвачен какой-либо цивилизацией, обычно уже после основания иудаизма, но всё равно достаточно рано. Во-вторых, даже если Иерусалим будет оставаться независимым вплоть до 620 года (после чего автоматически перейдёт под контроль Аравии и будет переименован в Аль-Кудс), и богословие к этому году не будет открыто, то необязательно христианство там зародится, просто существует вероятность этого. Иудаизм же там появляется всегда, если монотеизм не будет кем-либо быстро открыт или город не будет быстро захвачен (или уничтожен) какой-либо цивилизацией или варварами.

Даосизм и конфуцианство

Даосизм и конфуцианство, скорее всего, появятся в Китае, но этот случай не совсем аналогичен Индии. Китай будет подвергаться нападению варваров. Вероятность того, что Китай получит от них серьёзный ущерб — очень мала, но она существует. Если Китай получит от них серьёзный урон, то может и не успеть вовремя открыть нужные технологии, а то вовсе быть ими полностью уничтожен или захвачен. Но как правило, эти религии основываются именно в Китае.

Христианство

Место зарождения христианства — самое неоднозначное. Самые высокие шансы имеет Рим и Греция, но это могут быть и Вавилон, Персия, Египет, Карфаген, независимый Иерусалим, Эфиопия. Одно из условий исторической победы Эфиопии — основать хотя бы одну религию и теоретически это могут быть только христианство и ислам.

Если до 620 года христианство нигде не будет основано, то Мекка станет столицей сразу двух религий. Исключений из этого правила быть не может, так как божественное право невозможно открыть без богословия (то есть основать ислам, пока нигде не основано христианство — нельзя), но у арабской цивилизации обе эти технологии уже открыты при старте.

Ислам

Ислам почти всегда появляется одновременно с арабской цивилизацией. Если божественное право уже было кем-то открыто, то ислам будет основан там, но такое бывает редко. В любом случае, добиться того, чтобы 40 % мирового населения были мусульманами — одно из условий исторической победы Аравии, уникальная сила которой заключается в том, что после захвата города в него автоматически распространяется ислам и в нём появляются исламский храм и мечеть.

Стабильность

Оценка стабильности империи изображается иконкой в табло счета на основном экране игры. Игрок может следить за основными параметрами стабильности на экране Финансового советника.

Различные факторы влияют на уровень стабильности: комбинация определенных институтов власти, продолжительная анархия, опустошение казны или поражение в войне могут быстро привести к расколу империи и, более того, к гражданской войне. С другой стороны, стабильность постепенно возвращается и может быть укреплена многими скрытыми факторами, такими как строительство правительственных центров, развитие инфраструктуры или соглашения с другими цивилизациями.

Институты власти (civics) играют важную роль в поддержании стабильности вашей империи: большинство из них обладают положительными или отрицательными эффектами в зависимости от определенных обстоятельств. Совпадение отдельных событий может быть особенно опасным и вызвать негативные последствия, которые продолжаются более одного хода (такие как Великая Депрессия, посткоммунистической кризис или проблемы перехода к демократии). Эти факторы наносят серьёзный удар по стабильности цивилизации.

Появилась новая категория институтов власти — «Экспансия», которая влияет только на стабильность. И теперь игроки (и ИИ-оппоненты) имеют возможность усилить и стабилизировать свою империю посредством выбора подходящей системы экспансии.

Конгрессы

Концепция конгрессов основывается на известных исторических конгрессах в истории, таких как Венский конгресс 1815 года и Версальский мирный договор 1919 года.

Она работает следующим образом: конгрессы проводятся каждые 25 ходов (начиная с момента открытия национализма любыми 3 цивилизациями) в случайно выбранном городе. Приглашаются три первые по очкам государства, остальные пять выбираются случайным образом из остальных. Каждая сторона может претендовать на один чужой город, и все участники конгресса голосуют (за, против или воздерживаются) по каждому предложению.

ИИ выбирает для себя город исходя из того, владел ли он им раньше, находится ли он в зоне территориальных интересов ИИ, достаточно ли город близок к его границам или находится ли он в зоне стабильности. Таким же образом определяются 5 городов на выбор для игрока.

Голосование ИИ зависит от таких факторов, как отношения лидеров и память о войнах с заинтересованными сторонами (владельцем города и претендентом на него), от баланса сил между ними (поддержит небольшую цивилизацию и будет против мирового лидера) и конкретных стратегических соображений (Китаю не понравится большая Монголия, например).

Игрок также может подкупить участников конгресса проголосовать в интересах игрока. Но они могут возмутиться этим предложением, и будут голосовать против всего, что игрок поддерживает.

Игрок может отказаться покинуть требуемый город, тогда каждая из цивилизаций, проголосовавшая за его передачу, может сразу же объявить войну.

Эпидемия

Эпидемии в игре возникают случайным образом несколько раз и распространяются через границы и торговые пути, как это и происходило в истории. Каждая эпидемия, приходя в город, убивает самый слабый отряд, исключая механические (катапульты, требушеты, пушки и флот), и в последующие ходы наносит ущерб следующему по силе отряду. Они добавляют новую проблему для игрока: поддержание определенного уровня здоровья будет очень важно для сокращения срока эпидемии. Эпидемии исчезают только после открытия медицины.

Наёмники

Нанимать наёмников на службу или делать доступными для найма свои войска можно на специальном экране, который вызывается с помощью небольшой кнопки с иконкой топора в левом верхнем углу. Наёмники есть в игре только до открытия национализма, который изменит военные доктрины и приведёт к быстрому исчезновению наемных войск.

В реальной истории наёмники повсеместно использовались в военных действиях со времен Древнего Египта и Карфагена и до XVI века, времени швейцарских гвардейцев и ландскнехтов. Игрок может отдать в наемники свои отряды, выбрав их для этого в специальном окне. Если другое государство возьмет наемников игрока к себе на службу, игрок будет получать с них доход.

Ресурсы

В игре реализовано динамическое появление ресурсов на определенной клетке в определенный ход. К примеру, в течение эпохи колонизации в Америке и Африке будет появляться все больше лошадей, коров, вина, пшеницы и сахара, в то же время в Старом Свете будет развиваться выращивание кукурузы и риса.

Посольства

В обычной «Цивилизации» можно моментально связаться с каждым из лидеров даже на начальном этапе игры, что может показаться игроку не очень реалистично. Подобная ситуация больше не повторится, так как периодически игрок теряет связь с правителями дальних стран. Для разрешения этой ситуации необходимо открывать посольства других цивилизаций в своих городах (посольство автоматически построится и у дипломатического партнера). После открытия электричества контакты с иностранными лидерами уже не прерываются.

Посольства можно создавать после открытия гражданской службы и бумаги, но обмениваться посольствами с цивилизациями, с которыми игрок находится в состоянии войны, нельзя, и при начале военных действий они взаиморазрушаются. Кроме того, в одном городе не может быть более 5 посольств.

Дальнейшее развитие модификации: мод "Dawn of Civilization"

В 2010 выходит игра «Civilization V» и Габриель прекращает разработку мода для игры «Civilization IV». Однако у него появляется идейный преемник в лице разработчика под ником Leoreth, который создает на основе RFC свой мод "Dawn of Civilization" (DoC). Leoreth развивает идею Габриэля, историческую концепцию взлета и падения империй, основанную на механизме стабильности, но этим не ограничивается. На 2016 год существует версия мода v1.14.

В частности, среди целей DoC являются:

• представление частей мира не представленных в RFC
• улучшение исторической точности без ущерба для геймплея
• предложение нового контента в форме цивилизаций и типов победы
• совершенствование и оптимизация существующих функций RFC
• настройка базы игровых элементов, чтобы лучше соответствовать историческому моду

RFC была создана в рамках аддона Beyond the Sword. DoC выходит за эти рамки и пытается сделать исторический симулятор ещё лучше, включив в контент сверх того, что предложено в Beyond the Sword. Это наиболее ярко проявляется во включении дополнительных цивилизаций, а также и во многих правилах и изменений в механике игры.

При этом автор мода считает, что идеальная историческая точность не является целью DoC, предоставляя игроку делать свои интересные решения и видеть их влияние на мир. Таким образом, вместо принудительных или скриптовых исторических событий, DoC пытается включить события и механики, которые стимулируют развитие событий вдоль исторических линий. В DoC каждая функция должна служить четкой цели в улучшении историчности или геймплея.

Основные особенности Dawn of Civilization:

• включены цивилизации Beyond the Sword, незадействованные в RFC: Корея, Византия, Священная Римская империя
• новые цивилизации: Хараппа, Полинезия, Тамилы, Тибет, Индонезия, Мавры, Польша, Италия, Моголы, Таиланд, Конго, Аргентина, Бразилия и Канада
• некоторые цивилизации могут возродиться: Персия возвращается как Иран, Ацтеки как Мексика, Майя как Колумбия
• новый сценарий с 1700 года нашей эры
• улучшение интерфейса различными способами, используя мод BUG
• добавлены две скорости игры: эпическая и марафон
• два новых уровня сложности с участием сильных соперников AI
• новые цели для уникальной исторической победы (UHV)
• изменен Карфаген с Финикией, дата зарождения с 1200 г. до н.э. в Леванте
• изменены даты зарождения цивилизаций: Индия (1500 до н.э.), Япония (525 г. н.э.), Нидерланды (1580 г. н.э.) и Германия (1700 г. н.э.)
• совершенно новая гражданская система (civics) с набором более шести исторических и универсально применимых вариантов в каждой категории
• новая система стабилизации с более прозрачными факторами, постепенными эффектами в виде различных кризисов, а также улучшение производительности
• переработана дипломатия: новые правила и постановления для Апостольского дворца и Организации Объединённых Наций, расширенная и оптимизированная механика Конгресса
• новые религии: зороастризм, православие и протестантизм. Христианство основано как православная вера, раскалывающаяся с католицизмом и протестантизмом с помощью конкретных событий (Великий Раскол и Реформации, соответственно)
• новые правила распространения религий: постепенно распространяясь вокруг своего священного города в зависимости от исторического распространения в различных регионах на карте. Владелец государственной религии может влиять, какие религии могут появиться и исчезнуть, когда изменяет собственную государственной религию
• улучшенная колонизация Африки и Азии: создание Торговой Компании предоставляет завоевание некоторых цивилизаций; Конгрессы могут быть использованы для заселения пустой территории
• новый тип победы - религиозная (URV): различные условия для победы существуют в зависимости от принятой государственной религии, а также можно выиграть и без государственной религии при политеизме (Pantheon civic) и секуляризме (Secularism civic)
• различные изменения карты для размещения других дополнений, в частности Китай, Индия, Скандинавия и Канада были полностью переделаны
• влияние культуры постепенно распространяется на отдельные плитки, а не распространяется сразу по окружности большего радиуса, как в оригинале
• включен мод SuperSpies: шпионы приобретают опыт и продвижения, Великие Шпионы появляются из опыта Spy таким же образом, как и Великие Генералы
• новые типы Специалистов и Больших Людей: Государственный деятель (Statesman) и Великий Государственный деятель (Great Statesman)
• Большие Люди женского пола с соответствующей графикой
• много новых лидеров для каждой цивилизации, чтобы охватить все эры
• дополнительные требования к чудесам, такие как гражданские системы (civics), ресурсы и религии, поощряют их историческое размещение
• чума больше не может убить юниты, только наносит урон
• AI получает помощь во многих отношениях, чтобы он мог лучше создавать исторические империи, особенно для Греции, Персии, Рима, Аравии и Монголии
• много небольших изменений, улучшающих баланс и производительность AI

Ссылки

• [rhye.civfanatics.net Официальный сайт модификации]
• [modiki.civfanatics.ru/index.php/RFC RFC на modiki.civfanatics.ru]
• [modiki.civfanatics.ru/index.php/RFC._%D0%9F%D0%B5%D1%80%D0%B2%D1%8B%D0%B5_%D0%B2%D0%BF%D0%B5%D1%87%D0%B0%D1%82%D0%BB%D0%B5%D0%BD%D0%B8%D1%8F Обзор модификации на modiki.civfanatics.ru]

К:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан)

Отрывок, характеризующий Rhye’s and Fall of Civilization

11 октября, в тот самый день, когда в главной квартире всё было поднято на ноги известием о поражении Мака, в штабе эскадрона походная жизнь спокойно шла по старому. Денисов, проигравший всю ночь в карты, еще не приходил домой, когда Ростов, рано утром, верхом, вернулся с фуражировки. Ростов в юнкерском мундире подъехал к крыльцу, толконув лошадь, гибким, молодым жестом скинул ногу, постоял на стремени, как будто не желая расстаться с лошадью, наконец, спрыгнул и крикнул вестового.
– А, Бондаренко, друг сердечный, – проговорил он бросившемуся стремглав к его лошади гусару. – Выводи, дружок, – сказал он с тою братскою, веселою нежностию, с которою обращаются со всеми хорошие молодые люди, когда они счастливы.
– Слушаю, ваше сиятельство, – отвечал хохол, встряхивая весело головой.
– Смотри же, выводи хорошенько!
Другой гусар бросился тоже к лошади, но Бондаренко уже перекинул поводья трензеля. Видно было, что юнкер давал хорошо на водку, и что услужить ему было выгодно. Ростов погладил лошадь по шее, потом по крупу и остановился на крыльце.
«Славно! Такая будет лошадь!» сказал он сам себе и, улыбаясь и придерживая саблю, взбежал на крыльцо, погромыхивая шпорами. Хозяин немец, в фуфайке и колпаке, с вилами, которыми он вычищал навоз, выглянул из коровника. Лицо немца вдруг просветлело, как только он увидал Ростова. Он весело улыбнулся и подмигнул: «Schon, gut Morgen! Schon, gut Morgen!» [Прекрасно, доброго утра!] повторял он, видимо, находя удовольствие в приветствии молодого человека.
– Schon fleissig! [Уже за работой!] – сказал Ростов всё с тою же радостною, братскою улыбкой, какая не сходила с его оживленного лица. – Hoch Oestreicher! Hoch Russen! Kaiser Alexander hoch! [Ура Австрийцы! Ура Русские! Император Александр ура!] – обратился он к немцу, повторяя слова, говоренные часто немцем хозяином.
Немец засмеялся, вышел совсем из двери коровника, сдернул
колпак и, взмахнув им над головой, закричал:
– Und die ganze Welt hoch! [И весь свет ура!]
Ростов сам так же, как немец, взмахнул фуражкой над головой и, смеясь, закричал: «Und Vivat die ganze Welt»! Хотя не было никакой причины к особенной радости ни для немца, вычищавшего свой коровник, ни для Ростова, ездившего со взводом за сеном, оба человека эти с счастливым восторгом и братскою любовью посмотрели друг на друга, потрясли головами в знак взаимной любви и улыбаясь разошлись – немец в коровник, а Ростов в избу, которую занимал с Денисовым.
– Что барин? – спросил он у Лаврушки, известного всему полку плута лакея Денисова.
– С вечера не бывали. Верно, проигрались, – отвечал Лаврушка. – Уж я знаю, коли выиграют, рано придут хвастаться, а коли до утра нет, значит, продулись, – сердитые придут. Кофею прикажете?
– Давай, давай.
Через 10 минут Лаврушка принес кофею. Идут! – сказал он, – теперь беда. – Ростов заглянул в окно и увидал возвращающегося домой Денисова. Денисов был маленький человек с красным лицом, блестящими черными глазами, черными взлохмоченными усами и волосами. На нем был расстегнутый ментик, спущенные в складках широкие чикчиры, и на затылке была надета смятая гусарская шапочка. Он мрачно, опустив голову, приближался к крыльцу.
– Лавг'ушка, – закричал он громко и сердито. – Ну, снимай, болван!
– Да я и так снимаю, – отвечал голос Лаврушки.
– А! ты уж встал, – сказал Денисов, входя в комнату.
– Давно, – сказал Ростов, – я уже за сеном сходил и фрейлен Матильда видел.
– Вот как! А я пг'одулся, бг'ат, вчег'а, как сукин сын! – закричал Денисов, не выговаривая р . – Такого несчастия! Такого несчастия! Как ты уехал, так и пошло. Эй, чаю!
Денисов, сморщившись, как бы улыбаясь и выказывая свои короткие крепкие зубы, начал обеими руками с короткими пальцами лохматить, как пес, взбитые черные, густые волосы.
– Чог'т меня дег'нул пойти к этой кг'ысе (прозвище офицера), – растирая себе обеими руками лоб и лицо, говорил он. – Можешь себе пг'едставить, ни одной каг'ты, ни одной, ни одной каг'ты не дал.
Денисов взял подаваемую ему закуренную трубку, сжал в кулак, и, рассыпая огонь, ударил ею по полу, продолжая кричать.
– Семпель даст, паг'оль бьет; семпель даст, паг'оль бьет.
Он рассыпал огонь, разбил трубку и бросил ее. Денисов помолчал и вдруг своими блестящими черными глазами весело взглянул на Ростова.
– Хоть бы женщины были. А то тут, кг'оме как пить, делать нечего. Хоть бы дг'аться ског'ей.
– Эй, кто там? – обратился он к двери, заслышав остановившиеся шаги толстых сапог с бряцанием шпор и почтительное покашливанье.
– Вахмистр! – сказал Лаврушка.
Денисов сморщился еще больше.
– Сквег'но, – проговорил он, бросая кошелек с несколькими золотыми. – Г`остов, сочти, голубчик, сколько там осталось, да сунь кошелек под подушку, – сказал он и вышел к вахмистру.
Ростов взял деньги и, машинально, откладывая и ровняя кучками старые и новые золотые, стал считать их.
– А! Телянин! Здог'ово! Вздули меня вчег'а! – послышался голос Денисова из другой комнаты.
– У кого? У Быкова, у крысы?… Я знал, – сказал другой тоненький голос, и вслед за тем в комнату вошел поручик Телянин, маленький офицер того же эскадрона.
Ростов кинул под подушку кошелек и пожал протянутую ему маленькую влажную руку. Телянин был перед походом за что то переведен из гвардии. Он держал себя очень хорошо в полку; но его не любили, и в особенности Ростов не мог ни преодолеть, ни скрывать своего беспричинного отвращения к этому офицеру.
– Ну, что, молодой кавалерист, как вам мой Грачик служит? – спросил он. (Грачик была верховая лошадь, подъездок, проданная Теляниным Ростову.)
Поручик никогда не смотрел в глаза человеку, с кем говорил; глаза его постоянно перебегали с одного предмета на другой.
– Я видел, вы нынче проехали…
– Да ничего, конь добрый, – отвечал Ростов, несмотря на то, что лошадь эта, купленная им за 700 рублей, не стоила и половины этой цены. – Припадать стала на левую переднюю… – прибавил он. – Треснуло копыто! Это ничего. Я вас научу, покажу, заклепку какую положить.
– Да, покажите пожалуйста, – сказал Ростов.
– Покажу, покажу, это не секрет. А за лошадь благодарить будете.
– Так я велю привести лошадь, – сказал Ростов, желая избавиться от Телянина, и вышел, чтобы велеть привести лошадь.
В сенях Денисов, с трубкой, скорчившись на пороге, сидел перед вахмистром, который что то докладывал. Увидав Ростова, Денисов сморщился и, указывая через плечо большим пальцем в комнату, в которой сидел Телянин, поморщился и с отвращением тряхнулся.
– Ох, не люблю молодца, – сказал он, не стесняясь присутствием вахмистра.
Ростов пожал плечами, как будто говоря: «И я тоже, да что же делать!» и, распорядившись, вернулся к Телянину.
Телянин сидел всё в той же ленивой позе, в которой его оставил Ростов, потирая маленькие белые руки.
«Бывают же такие противные лица», подумал Ростов, входя в комнату.
– Что же, велели привести лошадь? – сказал Телянин, вставая и небрежно оглядываясь.
– Велел.
– Да пойдемте сами. Я ведь зашел только спросить Денисова о вчерашнем приказе. Получили, Денисов?
– Нет еще. А вы куда?
– Вот хочу молодого человека научить, как ковать лошадь, – сказал Телянин.
Они вышли на крыльцо и в конюшню. Поручик показал, как делать заклепку, и ушел к себе.
Когда Ростов вернулся, на столе стояла бутылка с водкой и лежала колбаса. Денисов сидел перед столом и трещал пером по бумаге. Он мрачно посмотрел в лицо Ростову.
– Ей пишу, – сказал он.
Он облокотился на стол с пером в руке, и, очевидно обрадованный случаю быстрее сказать словом всё, что он хотел написать, высказывал свое письмо Ростову.
– Ты видишь ли, дг'уг, – сказал он. – Мы спим, пока не любим. Мы дети пг`axa… а полюбил – и ты Бог, ты чист, как в пег'вый день создания… Это еще кто? Гони его к чог'ту. Некогда! – крикнул он на Лаврушку, который, нисколько не робея, подошел к нему.
– Да кому ж быть? Сами велели. Вахмистр за деньгами пришел.
Денисов сморщился, хотел что то крикнуть и замолчал.
– Сквег'но дело, – проговорил он про себя. – Сколько там денег в кошельке осталось? – спросил он у Ростова.
– Семь новых и три старых.
– Ах,сквег'но! Ну, что стоишь, чучела, пошли вахмистг'а, – крикнул Денисов на Лаврушку.
– Пожалуйста, Денисов, возьми у меня денег, ведь у меня есть, – сказал Ростов краснея.
– Не люблю у своих занимать, не люблю, – проворчал Денисов.
– А ежели ты у меня не возьмешь деньги по товарищески, ты меня обидишь. Право, у меня есть, – повторял Ростов.
– Да нет же.
И Денисов подошел к кровати, чтобы достать из под подушки кошелек.
– Ты куда положил, Ростов?
– Под нижнюю подушку.
– Да нету.
Денисов скинул обе подушки на пол. Кошелька не было.
– Вот чудо то!
– Постой, ты не уронил ли? – сказал Ростов, по одной поднимая подушки и вытрясая их.
Он скинул и отряхнул одеяло. Кошелька не было.
– Уж не забыл ли я? Нет, я еще подумал, что ты точно клад под голову кладешь, – сказал Ростов. – Я тут положил кошелек. Где он? – обратился он к Лаврушке.
– Я не входил. Где положили, там и должен быть.
– Да нет…
– Вы всё так, бросите куда, да и забудете. В карманах то посмотрите.
– Нет, коли бы я не подумал про клад, – сказал Ростов, – а то я помню, что положил.
Лаврушка перерыл всю постель, заглянул под нее, под стол, перерыл всю комнату и остановился посреди комнаты. Денисов молча следил за движениями Лаврушки и, когда Лаврушка удивленно развел руками, говоря, что нигде нет, он оглянулся на Ростова.
– Г'остов, ты не школьнич…
Ростов почувствовал на себе взгляд Денисова, поднял глаза и в то же мгновение опустил их. Вся кровь его, бывшая запертою где то ниже горла, хлынула ему в лицо и глаза. Он не мог перевести дыхание.
– И в комнате то никого не было, окромя поручика да вас самих. Тут где нибудь, – сказал Лаврушка.
– Ну, ты, чог'това кукла, повог`ачивайся, ищи, – вдруг закричал Денисов, побагровев и с угрожающим жестом бросаясь на лакея. – Чтоб был кошелек, а то запог'ю. Всех запог'ю!
Ростов, обходя взглядом Денисова, стал застегивать куртку, подстегнул саблю и надел фуражку.
– Я тебе говог'ю, чтоб был кошелек, – кричал Денисов, тряся за плечи денщика и толкая его об стену.
– Денисов, оставь его; я знаю кто взял, – сказал Ростов, подходя к двери и не поднимая глаз.
Денисов остановился, подумал и, видимо поняв то, на что намекал Ростов, схватил его за руку.
– Вздог'! – закричал он так, что жилы, как веревки, надулись у него на шее и лбу. – Я тебе говог'ю, ты с ума сошел, я этого не позволю. Кошелек здесь; спущу шкуг`у с этого мег`завца, и будет здесь.
– Я знаю, кто взял, – повторил Ростов дрожащим голосом и пошел к двери.
– А я тебе говог'ю, не смей этого делать, – закричал Денисов, бросаясь к юнкеру, чтоб удержать его.
Но Ростов вырвал свою руку и с такою злобой, как будто Денисов был величайший враг его, прямо и твердо устремил на него глаза.
– Ты понимаешь ли, что говоришь? – сказал он дрожащим голосом, – кроме меня никого не было в комнате. Стало быть, ежели не то, так…
Он не мог договорить и выбежал из комнаты.
– Ах, чог'т с тобой и со всеми, – были последние слова, которые слышал Ростов.
Ростов пришел на квартиру Телянина.
– Барина дома нет, в штаб уехали, – сказал ему денщик Телянина. – Или что случилось? – прибавил денщик, удивляясь на расстроенное лицо юнкера.
– Нет, ничего.
– Немного не застали, – сказал денщик.
Штаб находился в трех верстах от Зальценека. Ростов, не заходя домой, взял лошадь и поехал в штаб. В деревне, занимаемой штабом, был трактир, посещаемый офицерами. Ростов приехал в трактир; у крыльца он увидал лошадь Телянина.
Во второй комнате трактира сидел поручик за блюдом сосисок и бутылкою вина.
– А, и вы заехали, юноша, – сказал он, улыбаясь и высоко поднимая брови.
– Да, – сказал Ростов, как будто выговорить это слово стоило большого труда, и сел за соседний стол.
Оба молчали; в комнате сидели два немца и один русский офицер. Все молчали, и слышались звуки ножей о тарелки и чавканье поручика. Когда Телянин кончил завтрак, он вынул из кармана двойной кошелек, изогнутыми кверху маленькими белыми пальцами раздвинул кольца, достал золотой и, приподняв брови, отдал деньги слуге.
– Пожалуйста, поскорее, – сказал он.
Золотой был новый. Ростов встал и подошел к Телянину.
– Позвольте посмотреть мне кошелек, – сказал он тихим, чуть слышным голосом.
С бегающими глазами, но всё поднятыми бровями Телянин подал кошелек.
– Да, хорошенький кошелек… Да… да… – сказал он и вдруг побледнел. – Посмотрите, юноша, – прибавил он.
Ростов взял в руки кошелек и посмотрел и на него, и на деньги, которые были в нем, и на Телянина. Поручик оглядывался кругом, по своей привычке и, казалось, вдруг стал очень весел.
– Коли будем в Вене, всё там оставлю, а теперь и девать некуда в этих дрянных городишках, – сказал он. – Ну, давайте, юноша, я пойду.
Ростов молчал.
– А вы что ж? тоже позавтракать? Порядочно кормят, – продолжал Телянин. – Давайте же.
Он протянул руку и взялся за кошелек. Ростов выпустил его. Телянин взял кошелек и стал опускать его в карман рейтуз, и брови его небрежно поднялись, а рот слегка раскрылся, как будто он говорил: «да, да, кладу в карман свой кошелек, и это очень просто, и никому до этого дела нет».
– Ну, что, юноша? – сказал он, вздохнув и из под приподнятых бровей взглянув в глаза Ростова. Какой то свет глаз с быстротою электрической искры перебежал из глаз Телянина в глаза Ростова и обратно, обратно и обратно, всё в одно мгновение.
– Подите сюда, – проговорил Ростов, хватая Телянина за руку. Он почти притащил его к окну. – Это деньги Денисова, вы их взяли… – прошептал он ему над ухом.
– Что?… Что?… Как вы смеете? Что?… – проговорил Телянин.
Но эти слова звучали жалобным, отчаянным криком и мольбой о прощении. Как только Ростов услыхал этот звук голоса, с души его свалился огромный камень сомнения. Он почувствовал радость и в то же мгновение ему стало жалко несчастного, стоявшего перед ним человека; но надо было до конца довести начатое дело.
– Здесь люди Бог знает что могут подумать, – бормотал Телянин, схватывая фуражку и направляясь в небольшую пустую комнату, – надо объясниться…
– Я это знаю, и я это докажу, – сказал Ростов.
– Я…
Испуганное, бледное лицо Телянина начало дрожать всеми мускулами; глаза всё так же бегали, но где то внизу, не поднимаясь до лица Ростова, и послышались всхлипыванья.
– Граф!… не губите молодого человека… вот эти несчастные деньги, возьмите их… – Он бросил их на стол. – У меня отец старик, мать!…
Ростов взял деньги, избегая взгляда Телянина, и, не говоря ни слова, пошел из комнаты. Но у двери он остановился и вернулся назад. – Боже мой, – сказал он со слезами на глазах, – как вы могли это сделать?
– Граф, – сказал Телянин, приближаясь к юнкеру.
– Не трогайте меня, – проговорил Ростов, отстраняясь. – Ежели вам нужда, возьмите эти деньги. – Он швырнул ему кошелек и выбежал из трактира.


Вечером того же дня на квартире Денисова шел оживленный разговор офицеров эскадрона.
– А я говорю вам, Ростов, что вам надо извиниться перед полковым командиром, – говорил, обращаясь к пунцово красному, взволнованному Ростову, высокий штаб ротмистр, с седеющими волосами, огромными усами и крупными чертами морщинистого лица.
Штаб ротмистр Кирстен был два раза разжалован в солдаты зa дела чести и два раза выслуживался.
– Я никому не позволю себе говорить, что я лгу! – вскрикнул Ростов. – Он сказал мне, что я лгу, а я сказал ему, что он лжет. Так с тем и останется. На дежурство может меня назначать хоть каждый день и под арест сажать, а извиняться меня никто не заставит, потому что ежели он, как полковой командир, считает недостойным себя дать мне удовлетворение, так…
– Да вы постойте, батюшка; вы послушайте меня, – перебил штаб ротмистр своим басистым голосом, спокойно разглаживая свои длинные усы. – Вы при других офицерах говорите полковому командиру, что офицер украл…
– Я не виноват, что разговор зашел при других офицерах. Может быть, не надо было говорить при них, да я не дипломат. Я затем в гусары и пошел, думал, что здесь не нужно тонкостей, а он мне говорит, что я лгу… так пусть даст мне удовлетворение…
– Это всё хорошо, никто не думает, что вы трус, да не в том дело. Спросите у Денисова, похоже это на что нибудь, чтобы юнкер требовал удовлетворения у полкового командира?
Денисов, закусив ус, с мрачным видом слушал разговор, видимо не желая вступаться в него. На вопрос штаб ротмистра он отрицательно покачал головой.
– Вы при офицерах говорите полковому командиру про эту пакость, – продолжал штаб ротмистр. – Богданыч (Богданычем называли полкового командира) вас осадил.
– Не осадил, а сказал, что я неправду говорю.
– Ну да, и вы наговорили ему глупостей, и надо извиниться.
– Ни за что! – крикнул Ростов.
– Не думал я этого от вас, – серьезно и строго сказал штаб ротмистр. – Вы не хотите извиниться, а вы, батюшка, не только перед ним, а перед всем полком, перед всеми нами, вы кругом виноваты. А вот как: кабы вы подумали да посоветовались, как обойтись с этим делом, а то вы прямо, да при офицерах, и бухнули. Что теперь делать полковому командиру? Надо отдать под суд офицера и замарать весь полк? Из за одного негодяя весь полк осрамить? Так, что ли, по вашему? А по нашему, не так. И Богданыч молодец, он вам сказал, что вы неправду говорите. Неприятно, да что делать, батюшка, сами наскочили. А теперь, как дело хотят замять, так вы из за фанаберии какой то не хотите извиниться, а хотите всё рассказать. Вам обидно, что вы подежурите, да что вам извиниться перед старым и честным офицером! Какой бы там ни был Богданыч, а всё честный и храбрый, старый полковник, так вам обидно; а замарать полк вам ничего? – Голос штаб ротмистра начинал дрожать. – Вы, батюшка, в полку без году неделя; нынче здесь, завтра перешли куда в адъютантики; вам наплевать, что говорить будут: «между павлоградскими офицерами воры!» А нам не всё равно. Так, что ли, Денисов? Не всё равно?
Денисов всё молчал и не шевелился, изредка взглядывая своими блестящими, черными глазами на Ростова.
– Вам своя фанаберия дорога, извиниться не хочется, – продолжал штаб ротмистр, – а нам, старикам, как мы выросли, да и умереть, Бог даст, приведется в полку, так нам честь полка дорога, и Богданыч это знает. Ох, как дорога, батюшка! А это нехорошо, нехорошо! Там обижайтесь или нет, а я всегда правду матку скажу. Нехорошо!
И штаб ротмистр встал и отвернулся от Ростова.
– Пг'авда, чог'т возьми! – закричал, вскакивая, Денисов. – Ну, Г'остов! Ну!
Ростов, краснея и бледнея, смотрел то на одного, то на другого офицера.
– Нет, господа, нет… вы не думайте… я очень понимаю, вы напрасно обо мне думаете так… я… для меня… я за честь полка.да что? это на деле я покажу, и для меня честь знамени…ну, всё равно, правда, я виноват!.. – Слезы стояли у него в глазах. – Я виноват, кругом виноват!… Ну, что вам еще?…
– Вот это так, граф, – поворачиваясь, крикнул штаб ротмистр, ударяя его большою рукою по плечу.
– Я тебе говог'ю, – закричал Денисов, – он малый славный.
– Так то лучше, граф, – повторил штаб ротмистр, как будто за его признание начиная величать его титулом. – Подите и извинитесь, ваше сиятельство, да с.
– Господа, всё сделаю, никто от меня слова не услышит, – умоляющим голосом проговорил Ростов, – но извиняться не могу, ей Богу, не могу, как хотите! Как я буду извиняться, точно маленький, прощенья просить?
Денисов засмеялся.
– Вам же хуже. Богданыч злопамятен, поплатитесь за упрямство, – сказал Кирстен.
– Ей Богу, не упрямство! Я не могу вам описать, какое чувство, не могу…
– Ну, ваша воля, – сказал штаб ротмистр. – Что ж, мерзавец то этот куда делся? – спросил он у Денисова.
– Сказался больным, завтг'а велено пг'иказом исключить, – проговорил Денисов.
– Это болезнь, иначе нельзя объяснить, – сказал штаб ротмистр.
– Уж там болезнь не болезнь, а не попадайся он мне на глаза – убью! – кровожадно прокричал Денисов.
В комнату вошел Жерков.
– Ты как? – обратились вдруг офицеры к вошедшему.
– Поход, господа. Мак в плен сдался и с армией, совсем.
– Врешь!
– Сам видел.
– Как? Мака живого видел? с руками, с ногами?
– Поход! Поход! Дать ему бутылку за такую новость. Ты как же сюда попал?
– Опять в полк выслали, за чорта, за Мака. Австрийской генерал пожаловался. Я его поздравил с приездом Мака…Ты что, Ростов, точно из бани?
– Тут, брат, у нас, такая каша второй день.
Вошел полковой адъютант и подтвердил известие, привезенное Жерковым. На завтра велено было выступать.
– Поход, господа!
– Ну, и слава Богу, засиделись.


Кутузов отступил к Вене, уничтожая за собой мосты на реках Инне (в Браунау) и Трауне (в Линце). 23 го октября .русские войска переходили реку Энс. Русские обозы, артиллерия и колонны войск в середине дня тянулись через город Энс, по сю и по ту сторону моста.
День был теплый, осенний и дождливый. Пространная перспектива, раскрывавшаяся с возвышения, где стояли русские батареи, защищавшие мост, то вдруг затягивалась кисейным занавесом косого дождя, то вдруг расширялась, и при свете солнца далеко и ясно становились видны предметы, точно покрытые лаком. Виднелся городок под ногами с своими белыми домами и красными крышами, собором и мостом, по обеим сторонам которого, толпясь, лилися массы русских войск. Виднелись на повороте Дуная суда, и остров, и замок с парком, окруженный водами впадения Энса в Дунай, виднелся левый скалистый и покрытый сосновым лесом берег Дуная с таинственною далью зеленых вершин и голубеющими ущельями. Виднелись башни монастыря, выдававшегося из за соснового, казавшегося нетронутым, дикого леса; далеко впереди на горе, по ту сторону Энса, виднелись разъезды неприятеля.
Между орудиями, на высоте, стояли спереди начальник ариергарда генерал с свитским офицером, рассматривая в трубу местность. Несколько позади сидел на хоботе орудия Несвицкий, посланный от главнокомандующего к ариергарду.
Казак, сопутствовавший Несвицкому, подал сумочку и фляжку, и Несвицкий угощал офицеров пирожками и настоящим доппелькюмелем. Офицеры радостно окружали его, кто на коленах, кто сидя по турецки на мокрой траве.
– Да, не дурак был этот австрийский князь, что тут замок выстроил. Славное место. Что же вы не едите, господа? – говорил Несвицкий.