SMS Möwe (1914)
SMS Möwe (нем. Möwe — чайка) — германский вспомогательный крейсер времён Первой мировой войны, успешно действовавший в качестве рейдера против торгового судоходства стран Антанты. На минах, выставленных крейсером, подорвался и затонул устаревший британский линкор HMS King Edward VII. Один из пароходов, потопленных рейдером, унёс на дно груз ископаемых останков коритозавра, возраст которых оценивается в 75 миллионов лет.
Содержание
Строительство
Построен в 1914 году на немецкой верфи Tecklenborg в Бремерхафене как банановоз Pungo (4 788 брт) для Afrikanische Fruchtkompanie. Совершал рейсы из германской колонии Камерун в метрополию. В 1915 году реквизирован флотом.
Переоборудование во вспомогательный крейсер
21 сентября 1915 года[1] германский морской офицер Николаус цу Дона-Шлодин получил приказ найти подходящее судно и переоборудовать его во вспомогательный крейсер, способный также действовать в качестве минного заградителя.
Выбор пал на Pungo, получивший новое имя SMS Möwe. Корабль вооружили четырьмя 150-мм и одним 105-мм орудиями, двумя 500-мм торпедными аппаратами. Кроме того, на борт были погружены 500 морских мин[1]. Командиром корабля стал всё тот же Дона-Шлодин.
Первоначальной задачей вспомогательного крейсера была постановка минных заграждений, и только после её выполнения Дона-Шлодин мог заняться рейдерскими операциями.
Служба
Первый поход (декабрь 1915—март 1916)
29 декабря 1915 года Möwe отправился в первый поход, главной целью которого была постановка мин в проливе Пентленд-Ферт, отделяющим Оркнейские острова от основной части Шотландии, вблизи Скапа-Флоу — главной базы британского Home Fleet. Минное поле было выставлено в суровых условиях, однако труды не пропали даром — 6 января 1916 года на нём подорвался и затонул устаревший линкор HMS King Edward VII. Завершив установку мин, Möwe направился вдоль западного побережья Ирландии в сторону Франции. В эстуарии Жиронды было выставлено второе минное поле, на котором впоследствии подорвались два судна.
Завершив минные постановки, рейдер направился в Атлантику, в которой поначалу действовал в районе между Испанией и Канарскими островами, а затем — у берегов Бразилии. 16 января 1916 года в 120 милях южнее Мадейры рейдер встретил вооружённое английское судно Clan Mactavish и потопил его в ходе боя.
За три месяца рейдерства SMS Möwe перехватил 15 судов противника, 2 из которых (Appam и Westburn) были отправлены в Германию в качестве призов, а остальные — потоплены. Общий тоннаж потопленных судов составил 159 400 тонн[1]. 4 апреля 1916 года корабль вернулся в Германию, где моряки были встречены как герои.
Действия в проливе Каттегат летом 1916
С 6 марта по 6 мая 1916 года SMS Möwe ремонтировался на императорской верфи Вильгельмсхафена, где был переименован в Vineta по соображениям секретности. После ремонта крейсер перевели по Каналу кайзера Вильгельма в Балтийское море.
С 12 июня по 16 июня и с 25 по 29 июля Vineta совершил два рейса к берегам Норвегии, действуя в проливе Каттегат против английского судоходства. Первый рейд был безрезультатным, второй же принёс единственный приз — британский пароход Eskimo, препровождённый в Свинемюнде. Третий рейд (с 20 по 23 августа) также оказался безрезультатным. По его завершению на корабль поступил приказ готовиться к следующему большому походу.
Второй поход (ноябрь 1916—март 1917)
22 ноября 1916 года Möwe отправился во второй поход, оказавшийся ещё более успешным.
6 декабря 1916 года рейдер потопил канадский пароход Mount Temple, на борту которого находились ископаемые останки коритозавра. Груз возрастом 75 миллионов лет и поныне (2011 год) покоится на глубине 4 375 метров[2].
10 марта 1917 года рейдер вступил в бой с вооружённым новозеландским пароходом SS Otaki, капитан которого отказался сдаться. В ходе боя Möwe получил серьёзные повреждения, что вынудило командира крейсера ускорить возвращение в Германию.
22 марта 1917 года Möwe вернулся в Германию, благополучно прорвав британскую морскую блокаду. За 4 месяца рейдерства в Антлантике были потоплены или захвачены 25 судов (всего 123 265 брт).
Участие в пропаганде
Успешные походы рейдера привлекли к нему и его команде пристальное внимание имперской пропаганды. В 1917 году был снят пропагандистский фильм «Graf Dohna und seine Möwe», часть кадров которого дошла до наших дней[3].
Дальнейшая судьба
Возвратившийся из похода крейсер решили не подвергать дальнейшему риску в океане, посчитав, что корабль весьма полезен для пропаганды. Корабль перебазировали на Балтийское море, используя поначалу в роли корабля снабжения подводных лодок, а затем в качестве вспомогательного минного заградителя (1918 год). После подписания Версальского договора корабль был передан Великобритании как военный трофей, после чего был превращён в грузовое судно и переименован в Greenbrier. В 1933 году судно вернулось в Германию, получив новое имя — Oldenburg. Под этим именем оно и прослужило почти до самого конца Второй мировой войны. 7 апреля 1945 года Oldenburg был торпедирован союзной авиацией в норвежских водах и вскоре затонул неподалёку от деревни Вадхейм (губерния Согн-ог-Фьюране).
Командиры
- Корветтен-капитан Николаус цу Дона-Шлодин — с ноября 1915 по март 1917.
- Капитан-лейтенант Вольф — с марта по декабрь 1917.
- Капитан-лейтенант Лаутербах (нем. Lauterbach).
Напишите отзыв о статье "SMS Möwe (1914)"
Примечания
- ↑ 1 2 3 Галыня В. А. Рейдеры Гитлера. Вспомогательные крейсера Кригсмарине. — М.:Коллекция, Яуза, ЭКСМО. — 2009. — С. 8.
- ↑ Darren H. Tanke. [www.ssmounttemple.com/alberta.htm Dinosaurs in the deep: The sinking of the SS Mount Temple and related military histories] (англ.). Alberta Palaeontological Society Seventh Annual Symposium. Проверено 1 января 2011. [www.webcitation.org/67WyJEWaT Архивировано из первоисточника 9 мая 2012].
- ↑ [www.youtube.com/watch?v=lVKARKmMWaE Graf Dohna und seine Möwe] (англ.) (1917). Проверено 1 января 2011.
Литература
- Галыня Виктор Анатольевич. Рейдеры Гитлера. Вспомогательные крейсера Кригсмарине. — М: Коллекция, Яуза, ЭКСМО, 2009. — 192 с. — ISBN 978-5-699-38274-3.
Ссылки
- [www.youtube.com/watch?v=lVKARKmMWaE Graf Dohna und seine Möwe] (англ.) (1917). Проверено 1 января 2011. — германский пропагандистский фильм об SMS Möwe.
См. также
<imagemap>: неверное или отсутствующее изображение |
Для улучшения этой статьи желательно?:
|
Отрывок, характеризующий SMS Möwe (1914)
Багратион оглянул свою свиту своими большими, ничего невыражающими, невыспавшимися глазами, и невольно замиравшее от волнения и надежды детское лицо Ростова первое бросилось ему в глаза. Он послал его.– А ежели я встречу его величество прежде, чем главнокомандующего, ваше сиятельство? – сказал Ростов, держа руку у козырька.
– Можете передать его величеству, – поспешно перебивая Багратиона, сказал Долгоруков.
Сменившись из цепи, Ростов успел соснуть несколько часов перед утром и чувствовал себя веселым, смелым, решительным, с тою упругостью движений, уверенностью в свое счастие и в том расположении духа, в котором всё кажется легко, весело и возможно.
Все желания его исполнялись в это утро; давалось генеральное сражение, он участвовал в нем; мало того, он был ординарцем при храбрейшем генерале; мало того, он ехал с поручением к Кутузову, а может быть, и к самому государю. Утро было ясное, лошадь под ним была добрая. На душе его было радостно и счастливо. Получив приказание, он пустил лошадь и поскакал вдоль по линии. Сначала он ехал по линии Багратионовых войск, еще не вступавших в дело и стоявших неподвижно; потом он въехал в пространство, занимаемое кавалерией Уварова и здесь заметил уже передвижения и признаки приготовлений к делу; проехав кавалерию Уварова, он уже ясно услыхал звуки пушечной и орудийной стрельбы впереди себя. Стрельба всё усиливалась.
В свежем, утреннем воздухе раздавались уже, не как прежде в неравные промежутки, по два, по три выстрела и потом один или два орудийных выстрела, а по скатам гор, впереди Працена, слышались перекаты ружейной пальбы, перебиваемой такими частыми выстрелами из орудий, что иногда несколько пушечных выстрелов уже не отделялись друг от друга, а сливались в один общий гул.
Видно было, как по скатам дымки ружей как будто бегали, догоняя друг друга, и как дымы орудий клубились, расплывались и сливались одни с другими. Видны были, по блеску штыков между дымом, двигавшиеся массы пехоты и узкие полосы артиллерии с зелеными ящиками.
Ростов на пригорке остановил на минуту лошадь, чтобы рассмотреть то, что делалось; но как он ни напрягал внимание, он ничего не мог ни понять, ни разобрать из того, что делалось: двигались там в дыму какие то люди, двигались и спереди и сзади какие то холсты войск; но зачем? кто? куда? нельзя было понять. Вид этот и звуки эти не только не возбуждали в нем какого нибудь унылого или робкого чувства, но, напротив, придавали ему энергии и решительности.
«Ну, еще, еще наддай!» – обращался он мысленно к этим звукам и опять пускался скакать по линии, всё дальше и дальше проникая в область войск, уже вступивших в дело.
«Уж как это там будет, не знаю, а всё будет хорошо!» думал Ростов.
Проехав какие то австрийские войска, Ростов заметил, что следующая за тем часть линии (это была гвардия) уже вступила в дело.
«Тем лучше! посмотрю вблизи», подумал он.
Он поехал почти по передней линии. Несколько всадников скакали по направлению к нему. Это были наши лейб уланы, которые расстроенными рядами возвращались из атаки. Ростов миновал их, заметил невольно одного из них в крови и поскакал дальше.
«Мне до этого дела нет!» подумал он. Не успел он проехать нескольких сот шагов после этого, как влево от него, наперерез ему, показалась на всем протяжении поля огромная масса кавалеристов на вороных лошадях, в белых блестящих мундирах, которые рысью шли прямо на него. Ростов пустил лошадь во весь скок, для того чтоб уехать с дороги от этих кавалеристов, и он бы уехал от них, ежели бы они шли всё тем же аллюром, но они всё прибавляли хода, так что некоторые лошади уже скакали. Ростову всё слышнее и слышнее становился их топот и бряцание их оружия и виднее становились их лошади, фигуры и даже лица. Это были наши кавалергарды, шедшие в атаку на французскую кавалерию, подвигавшуюся им навстречу.
Кавалергарды скакали, но еще удерживая лошадей. Ростов уже видел их лица и услышал команду: «марш, марш!» произнесенную офицером, выпустившим во весь мах свою кровную лошадь. Ростов, опасаясь быть раздавленным или завлеченным в атаку на французов, скакал вдоль фронта, что было мочи у его лошади, и всё таки не успел миновать их.
Крайний кавалергард, огромный ростом рябой мужчина, злобно нахмурился, увидав перед собой Ростова, с которым он неминуемо должен был столкнуться. Этот кавалергард непременно сбил бы с ног Ростова с его Бедуином (Ростов сам себе казался таким маленьким и слабеньким в сравнении с этими громадными людьми и лошадьми), ежели бы он не догадался взмахнуть нагайкой в глаза кавалергардовой лошади. Вороная, тяжелая, пятивершковая лошадь шарахнулась, приложив уши; но рябой кавалергард всадил ей с размаху в бока огромные шпоры, и лошадь, взмахнув хвостом и вытянув шею, понеслась еще быстрее. Едва кавалергарды миновали Ростова, как он услыхал их крик: «Ура!» и оглянувшись увидал, что передние ряды их смешивались с чужими, вероятно французскими, кавалеристами в красных эполетах. Дальше нельзя было ничего видеть, потому что тотчас же после этого откуда то стали стрелять пушки, и всё застлалось дымом.
В ту минуту как кавалергарды, миновав его, скрылись в дыму, Ростов колебался, скакать ли ему за ними или ехать туда, куда ему нужно было. Это была та блестящая атака кавалергардов, которой удивлялись сами французы. Ростову страшно было слышать потом, что из всей этой массы огромных красавцев людей, из всех этих блестящих, на тысячных лошадях, богачей юношей, офицеров и юнкеров, проскакавших мимо его, после атаки осталось только осьмнадцать человек.
«Что мне завидовать, мое не уйдет, и я сейчас, может быть, увижу государя!» подумал Ростов и поскакал дальше.
Поровнявшись с гвардейской пехотой, он заметил, что чрез нее и около нее летали ядры, не столько потому, что он слышал звук ядер, сколько потому, что на лицах солдат он увидал беспокойство и на лицах офицеров – неестественную, воинственную торжественность.
Проезжая позади одной из линий пехотных гвардейских полков, он услыхал голос, назвавший его по имени.
– Ростов!
– Что? – откликнулся он, не узнавая Бориса.
– Каково? в первую линию попали! Наш полк в атаку ходил! – сказал Борис, улыбаясь той счастливой улыбкой, которая бывает у молодых людей, в первый раз побывавших в огне.
Ростов остановился.
– Вот как! – сказал он. – Ну что?
– Отбили! – оживленно сказал Борис, сделавшийся болтливым. – Ты можешь себе представить?
И Борис стал рассказывать, каким образом гвардия, ставши на место и увидав перед собой войска, приняла их за австрийцев и вдруг по ядрам, пущенным из этих войск, узнала, что она в первой линии, и неожиданно должна была вступить в дело. Ростов, не дослушав Бориса, тронул свою лошадь.
– Ты куда? – спросил Борис.
– К его величеству с поручением.
– Вот он! – сказал Борис, которому послышалось, что Ростову нужно было его высочество, вместо его величества.
И он указал ему на великого князя, который в ста шагах от них, в каске и в кавалергардском колете, с своими поднятыми плечами и нахмуренными бровями, что то кричал австрийскому белому и бледному офицеру.
– Да ведь это великий князь, а мне к главнокомандующему или к государю, – сказал Ростов и тронул было лошадь.
– Граф, граф! – кричал Берг, такой же оживленный, как и Борис, подбегая с другой стороны, – граф, я в правую руку ранен (говорил он, показывая кисть руки, окровавленную, обвязанную носовым платком) и остался во фронте. Граф, держу шпагу в левой руке: в нашей породе фон Бергов, граф, все были рыцари.
Берг еще что то говорил, но Ростов, не дослушав его, уже поехал дальше.
Проехав гвардию и пустой промежуток, Ростов, для того чтобы не попасть опять в первую линию, как он попал под атаку кавалергардов, поехал по линии резервов, далеко объезжая то место, где слышалась самая жаркая стрельба и канонада. Вдруг впереди себя и позади наших войск, в таком месте, где он никак не мог предполагать неприятеля, он услыхал близкую ружейную стрельбу.
