Андерсен, Хенрик

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Хенрик Андерсен
Общая информация
Родился 7 мая 1965(1965-05-07) (58 лет)
Амагер, Дания
Гражданство Дания
Позиция левый защитник
Информация о клубе
Клуб завершил карьеру
Карьера
Молодёжные клубы
19??—1982 Фремад Амагер
Клубная карьера*
1982—1990 Андерлехт 171 (13)
1990—1998 Кёльн 125 (5)
Национальная сборная**
1985—1994 Дания 30 (2)
Международные медали
Чемпионаты Европы
Золото Швеция 1992

* Количество игр и голов за профессиональный клуб считается только для различных лиг национальных чемпионатов.

** Количество игр и голов за национальную сборную в официальных матчах.

Хенрик Андерсен (дат. Henrik Andersen; 7 мая 1965, Амагер) — датский футболист, защитник. Его талант был замечен скаутами бельгийского «Андерлехта» уже в семнадцатилетнем возрасте. В составе этого клуба уже в первом своём «взрослом» сезоне Андерсон стал обладателем Кубка УЕФА.

В 1990-х выступал за немецкий «Кёльн». Чемпион Европы 1992 года в составе сборной Дании. В полуфинальном матче с Голландией на Евро-92 получил тяжелую травму во втором тайме в столкновении с Марко ван Бастеном.

Сейчас работает футбольным агентом.



Достижения

Клубные:

Национальные:

Напишите отзыв о статье "Андерсен, Хенрик"

Ссылки

  • [www.national-football-teams.com/v2/player.php?id=20233 Статистика на сайте National Football Teams(англ.)
  • [www.dbu.dk/landshold/landsholdsdatabasen/LBasePlayerInfo.aspx?playerid=2363 Профиль и статистика на сайте «DBU.dk»]



Отрывок, характеризующий Андерсен, Хенрик

Надо бы исписать десять листов для того, чтобы перечислить все те упреки, которые делают ему историки на основании того знания блага человечества, которым они обладают.
Что значат эти упреки?
Те самые поступки, за которые историки одобряют Александра I, – как то: либеральные начинания царствования, борьба с Наполеоном, твердость, выказанная им в 12 м году, и поход 13 го года, не вытекают ли из одних и тех же источников – условий крови, воспитания, жизни, сделавших личность Александра тем, чем она была, – из которых вытекают и те поступки, за которые историки порицают его, как то: Священный Союз, восстановление Польши, реакция 20 х годов?
В чем же состоит сущность этих упреков?
В том, что такое историческое лицо, как Александр I, лицо, стоявшее на высшей возможной ступени человеческой власти, как бы в фокусе ослепляющего света всех сосредоточивающихся на нем исторических лучей; лицо, подлежавшее тем сильнейшим в мире влияниям интриг, обманов, лести, самообольщения, которые неразлучны с властью; лицо, чувствовавшее на себе, всякую минуту своей жизни, ответственность за все совершавшееся в Европе, и лицо не выдуманное, а живое, как и каждый человек, с своими личными привычками, страстями, стремлениями к добру, красоте, истине, – что это лицо, пятьдесят лет тому назад, не то что не было добродетельно (за это историки не упрекают), а не имело тех воззрений на благо человечества, которые имеет теперь профессор, смолоду занимающийся наукой, то есть читанном книжек, лекций и списыванием этих книжек и лекций в одну тетрадку.
Но если даже предположить, что Александр I пятьдесят лет тому назад ошибался в своем воззрении на то, что есть благо народов, невольно должно предположить, что и историк, судящий Александра, точно так же по прошествии некоторого времени окажется несправедливым, в своем воззрении на то, что есть благо человечества. Предположение это тем более естественно и необходимо, что, следя за развитием истории, мы видим, что с каждым годом, с каждым новым писателем изменяется воззрение на то, что есть благо человечества; так что то, что казалось благом, через десять лет представляется злом; и наоборот. Мало того, одновременно мы находим в истории совершенно противоположные взгляды на то, что было зло и что было благо: одни данную Польше конституцию и Священный Союз ставят в заслугу, другие в укор Александру.
Про деятельность Александра и Наполеона нельзя сказать, чтобы она была полезна или вредна, ибо мы не можем сказать, для чего она полезна и для чего вредна. Если деятельность эта кому нибудь не нравится, то она не нравится ему только вследствие несовпадения ее с ограниченным пониманием его о том, что есть благо. Представляется ли мне благом сохранение в 12 м году дома моего отца в Москве, или слава русских войск, или процветание Петербургского и других университетов, или свобода Польши, или могущество России, или равновесие Европы, или известного рода европейское просвещение – прогресс, я должен признать, что деятельность всякого исторического лица имела, кроме этих целей, ещь другие, более общие и недоступные мне цели.