Бойд, Стивен

В Википедии есть статьи о других людях с фамилиями: Бойд (значения) и Миллар

Стивен Бойд
Stephen Boyd
В трейлере «Бен-Гура» (1959)
Имя при рождении:	Уильям Миллар
Дата рождения:	4 июля 1931(1931-07-04)
Место рождения:	Гленгормли, Антрим, Северная Ирландия, Великобритания
Дата смерти:	2 июня 1977(1977-06-02) (45 лет)
Место смерти:	Нортбридж, Лос-Анджелес, США
Гражданство:	Великобритания Великобритания США США
Профессия:	актёр
Карьера:	1954—1977
Награды:	«Золотой глобус» (1959)

Стивен Бойд (англ. Stephen Boyd; 4 июля 1931 — 2 июня 1977) — ирландский актёр, наиболее известный по роли Мессалы в фильме «Бен-Гур» (1959).

Молодость

Стивен Бойд родился в протестантской семье в Гленгормли, графство Антрим, Северная Ирландия и при рождении получил имя Уильям Миллар. Он был одним из девяти братьев и сестёр. Его родителями были Марта Бойд и Джеймс Александр Миллар, водитель грузовика канадского происхождения. Получал образование в Glengormley & Ballyrobert primary school и Ballyclare High School, после чего поступил на бухгалтерский учёт в Hughes Commercial Academy.

Карьера

Бойд работал в страховой фирме, одновременно занимаясь в театральной труппе. Присоединился к Ulster Theatre, в котором в течение трёх лет сыграл несколько ролей. Отправился в Лондон в качестве дублёра в пьесе The Passing Day. В британской столице сильно заболел, в результате чего ему пришлось прекратить участие в спектаклях. Бойд работал уличным музыкантом и швейцаром в театре «Одеон». Там его и увидел актёр сэр Майкл Редгрейв, предложив ему работу. Он полтора года играл в телепостановках BBC. В 1956 году подписал семилетний контракт с киностудией 20th Century Fox. Вскоре от продюсера Александры Корды дал ему первую крупную роль в кино — ирландского шпиона в ленте Рональда Нима «Человек, которого никогда не было» (1956, номинация на премию BAFTA). За ним последовал французский фильм «Ювелиры лунного света» (1958) с Брижит Бардо в главной роли.

Бойд отправляется в Голливуд, где его первыми кинокартинами стали вестерн «Бравадос» (1958) и комедия «Самое лучшее» (1959). Всемирную известность ему принесла роль Мессалы в фильме «Бен-Гур» (1959). За неё он получил премию «Золотой глобус» за лучшую мужскую роль второго плана — Кинофильм, но, к удивлению многих, даже не был выдвинут на «Оскар».

Позже снялся в мюзикле «Джамбо Билли Роуза» (номинация на премию «Золотой глобус» за лучшую мужскую роль — комедия или мюзикл) и «Инспектор» (оба — 1962). На съёмках последнего он познакомился с Долорес Харт, вскоре ушедшей из кинематографа в римско-католический монастырь в Коннектикуте, став позже там настоятельницей. Они стали хорошими друзьями и были ими вплоть до его смерти.

Бойд был первоначальным выбором на роль Марка Антония в «Клеопатре», но по причине болезни Элизабет Тейлор съёмки на несколько месяцев были отложены, из-за чего ему пришлось уйти из проекта, а его место занял Ричард Бёртон.

Вместо «Клеопатры» он снялся в другом историческом фильме — «Падении Римской империи» (1964) с Софи Лорен и Кристофером Пламмером. Лента провалилась в прокате (при бюджете в 19 миллионов долларов сборы составили лишь 4,75 миллиона). Позже Бойд винил именно эту ленту в разрушении его карьеры. Также принимал участие в исторических фильмах «Чингисхан» (1965) и «Библия» (1966).

Во второй половине 60-х Бойд сыграл в драме «Оскар», научной фантастике «Фантастическое путешествие» (обе — 1966) и вестерне «Шалако» (1968). Последние годы снимался, в основном, в европейских фильмах.

Личная жизнь

Бойд был женат дважды: в течение трёх недель в 1958 году на сотруднице MCA Inc. Мариэлле ди Сарцана, а затем на Элизабет Миллс, секретаре Британского художественного совета, которую он знал с 1955 года. Миллс в конце 50-х перебралась вместе с ним в США и была его личным помощником и секретарём в течение многих лет, пока не вышла за него замуж примерно за 10 месяцев до его смерти.

Смерть

Бойд умер от сердечного приступа в возрасте 45 лет во время игры в гольф в клубе Porter Valley Country Club в Нортбридже, Калифорния. Бойд был похоронен на кладбище Oakwood Memorial Park Cemetery в Лос-Анджелесе.

Религиозные взгляды

Его похороны состоялись в соответствии с протестантскими канонами, на которых он был воспитан.

Фильмография

Фильмы
Год	На русском языке	На языке оригинала	Роль
1954		A Nest of Singing Birds (ТВ)	солдат Тим Шэннон
1954	Сирень весной	Lilacs in the Spring	человек у бассейна (в титрах не указан)
1955		Born for Trouble
1955	Аллигатор по имени Дэйзи	An Alligator Named Daisy	Альберт О’Шэннон
1956	Человек, которого никогда не было	The Man Who Never Was	Патрик О’Рейли
1956	Гора в Корее	A Hill in Korea	рядовой Симс
1957		The Adventures of Aggie (сериал)	Курт Талберг (один эпизод)
1957	Остров Солнца	Island in the Sun	Юэн Темплтон
1957		Seven Waves Away	Уилл Маккинли
1957		Seven Thunders	Дэйв
1958	Ювелиры лунного света	Les bijoutiers du clair de lune	Ламберт
1958	Бравадос	The Bravados	Билл Зачери
1959		Woman Obsessed	Фред Картер
1959	Самое лучшее	The Best of Everything	Майк Райс
1959	Бен-Гур	Ben-Hur	Мессала
1961	Большая игра	The Big Gamble	Вик Бреннан
1962	Инспектор	The Inspector	Питер Джонгмен
1962	Имперская Венера	Venere Imperiale	Жюль де Канувилль
1962	Джамбо Билли Роуза	Billy Rose’s Jumbo	Сэм Роулинс
1964	Третий секрет	The Third Secret	Алекс Стедман
1964	Падение Римской империи	The Fall Of The Roman Empire	Ливий
1965	Чингисхан	Genghis Khan	Джамуха
1966	Оскар	The Oscar (film)	Фрэнк Фэйн
1966	Маки — это тоже цветы	The Poppy Is Also a Flower	Бенсон
1966	Библия	The Bible: In the Beginning…	Нимрод
1966	Фантастическое путешествие	Fantastic Voyage	Грант
1967		The Caper of the Golden Bulls	Питер Чёрчмен
1968	Задание К	Assignment K	Филип Скотт
1968	Шалако	Shalako	Фултон
1969	Рабы	Slaves	Маккэй
1970	Армия Картера (ТВ)	Black Brigade	капитан Бо Картер
1971		Hannie Caulder	проповедник (в титрах не указан)
1971	История предательства	en:	Артуро
1971	Марта	Marta	Дон Мигель
1971	Африканская история	African Story	Арнольд Тиллер
1971		Il diavolo a sette facce	Дэйв Бэртон
1971	Убей!	Kill!	Брэд Киллиан
1972		Mil millones para una rubia	Леон Уррутия
1973		Key West (ТВ)	Стив Катлер
1973		Of Men and Women (ТВ)	гость / актёр
1973		Campa carogna… la taglia cresce	капитан Чадвуд Уиллер
1973		Un hombre llamado Noon	Римс
1974	Большая игра	The Big Game	Лейтон ван Дик
1975		The Lives of Jenny Dolan (ТВ)	Джо Росситер
1975		L’uomo che sfidò l’organizzazione	инспектор Стивен Маккормик
1975	Сокровища Ямайского рифа	The Treasure of Jamaica Reef	Хьюго Грэм
1976		La polizia interviene: ordine di uccidere	Ланца
1976	Просчёт лейтенанта Слейда	Potato Fritz	Билл Ардиссон
1977	Хантер (сериал)	Hunter	Гарт Робертс (один эпизод)
1977	Гавайи 5-O (сериал)	Hawaii Five-O	отец Дэниел Костиган (один эпизод)
1977		Casa Manchada	Альваро
1977	Вымогательство	The Squeeze	Вик
1977		Frauenstation	доктор Оберхофф
1978	Леди Дракула	Lady Dracula	граф Дракула

Ссылки

• Стивен Бойд (англ.) на сайте Internet Movie Database
• [www.findagrave.com/cgi-bin/fg.cgi?page=gr&GRid=1629 Стивен Бойд] (англ.) на сайте Find a Grave
• [www.bbc.co.uk/news/uk-northern-ireland-12135044 Стивен Бойд: Уличный музыкант, ставший киноидолом] BBC News
• [www.literarybelfast.org/article/3794/the-man-who-never-was- Человек, которого никогда не было?] Literary Belfast

Отрывок, характеризующий Бойд, Стивен

Пьер встал и, велев закладывать и догонять себя, пошел пешком через город.
Войска выходили и оставляли около десяти тысяч раненых. Раненые эти виднелись в дворах и в окнах домов и толпились на улицах. На улицах около телег, которые должны были увозить раненых, слышны были крики, ругательства и удары. Пьер отдал догнавшую его коляску знакомому раненому генералу и с ним вместе поехал до Москвы. Доро гой Пьер узнал про смерть своего шурина и про смерть князя Андрея.

Х
30 го числа Пьер вернулся в Москву. Почти у заставы ему встретился адъютант графа Растопчина.
– А мы вас везде ищем, – сказал адъютант. – Графу вас непременно нужно видеть. Он просит вас сейчас же приехать к нему по очень важному делу.
Пьер, не заезжая домой, взял извозчика и поехал к главнокомандующему.
Граф Растопчин только в это утро приехал в город с своей загородной дачи в Сокольниках. Прихожая и приемная в доме графа были полны чиновников, явившихся по требованию его или за приказаниями. Васильчиков и Платов уже виделись с графом и объяснили ему, что защищать Москву невозможно и что она будет сдана. Известия эти хотя и скрывались от жителей, но чиновники, начальники различных управлений знали, что Москва будет в руках неприятеля, так же, как и знал это граф Растопчин; и все они, чтобы сложить с себя ответственность, пришли к главнокомандующему с вопросами, как им поступать с вверенными им частями.
В то время как Пьер входил в приемную, курьер, приезжавший из армии, выходил от графа.
Курьер безнадежно махнул рукой на вопросы, с которыми обратились к нему, и прошел через залу.
Дожидаясь в приемной, Пьер усталыми глазами оглядывал различных, старых и молодых, военных и статских, важных и неважных чиновников, бывших в комнате. Все казались недовольными и беспокойными. Пьер подошел к одной группе чиновников, в которой один был его знакомый. Поздоровавшись с Пьером, они продолжали свой разговор.
– Как выслать да опять вернуть, беды не будет; а в таком положении ни за что нельзя отвечать.
– Да ведь вот, он пишет, – говорил другой, указывая на печатную бумагу, которую он держал в руке.
– Это другое дело. Для народа это нужно, – сказал первый.
– Что это? – спросил Пьер.
– А вот новая афиша.
Пьер взял ее в руки и стал читать:
«Светлейший князь, чтобы скорей соединиться с войсками, которые идут к нему, перешел Можайск и стал на крепком месте, где неприятель не вдруг на него пойдет. К нему отправлено отсюда сорок восемь пушек с снарядами, и светлейший говорит, что Москву до последней капли крови защищать будет и готов хоть в улицах драться. Вы, братцы, не смотрите на то, что присутственные места закрыли: дела прибрать надобно, а мы своим судом с злодеем разберемся! Когда до чего дойдет, мне надобно молодцов и городских и деревенских. Я клич кликну дня за два, а теперь не надо, я и молчу. Хорошо с топором, недурно с рогатиной, а всего лучше вилы тройчатки: француз не тяжеле снопа ржаного. Завтра, после обеда, я поднимаю Иверскую в Екатерининскую гошпиталь, к раненым. Там воду освятим: они скорее выздоровеют; и я теперь здоров: у меня болел глаз, а теперь смотрю в оба».
– А мне говорили военные люди, – сказал Пьер, – что в городе никак нельзя сражаться и что позиция…
– Ну да, про то то мы и говорим, – сказал первый чиновник.
– А что это значит: у меня болел глаз, а теперь смотрю в оба? – сказал Пьер.
– У графа был ячмень, – сказал адъютант, улыбаясь, – и он очень беспокоился, когда я ему сказал, что приходил народ спрашивать, что с ним. А что, граф, – сказал вдруг адъютант, с улыбкой обращаясь к Пьеру, – мы слышали, что у вас семейные тревоги? Что будто графиня, ваша супруга…
– Я ничего не слыхал, – равнодушно сказал Пьер. – А что вы слышали?
– Нет, знаете, ведь часто выдумывают. Я говорю, что слышал.
– Что же вы слышали?
– Да говорят, – опять с той же улыбкой сказал адъютант, – что графиня, ваша жена, собирается за границу. Вероятно, вздор…
– Может быть, – сказал Пьер, рассеянно оглядываясь вокруг себя. – А это кто? – спросил он, указывая на невысокого старого человека в чистой синей чуйке, с белою как снег большою бородой, такими же бровями и румяным лицом.
– Это? Это купец один, то есть он трактирщик, Верещагин. Вы слышали, может быть, эту историю о прокламации?
– Ах, так это Верещагин! – сказал Пьер, вглядываясь в твердое и спокойное лицо старого купца и отыскивая в нем выражение изменничества.
– Это не он самый. Это отец того, который написал прокламацию, – сказал адъютант. – Тот молодой, сидит в яме, и ему, кажется, плохо будет.
Один старичок, в звезде, и другой – чиновник немец, с крестом на шее, подошли к разговаривающим.
– Видите ли, – рассказывал адъютант, – это запутанная история. Явилась тогда, месяца два тому назад, эта прокламация. Графу донесли. Он приказал расследовать. Вот Гаврило Иваныч разыскивал, прокламация эта побывала ровно в шестидесяти трех руках. Приедет к одному: вы от кого имеете? – От того то. Он едет к тому: вы от кого? и т. д. добрались до Верещагина… недоученный купчик, знаете, купчик голубчик, – улыбаясь, сказал адъютант. – Спрашивают у него: ты от кого имеешь? И главное, что мы знаем, от кого он имеет. Ему больше не от кого иметь, как от почт директора. Но уж, видно, там между ними стачка была. Говорит: ни от кого, я сам сочинил. И грозили и просили, стал на том: сам сочинил. Так и доложили графу. Граф велел призвать его. «От кого у тебя прокламация?» – «Сам сочинил». Ну, вы знаете графа! – с гордой и веселой улыбкой сказал адъютант. – Он ужасно вспылил, да и подумайте: этакая наглость, ложь и упорство!..
– А! Графу нужно было, чтобы он указал на Ключарева, понимаю! – сказал Пьер.
– Совсем не нужно», – испуганно сказал адъютант. – За Ключаревым и без этого были грешки, за что он и сослан. Но дело в том, что граф очень был возмущен. «Как же ты мог сочинить? – говорит граф. Взял со стола эту „Гамбургскую газету“. – Вот она. Ты не сочинил, а перевел, и перевел то скверно, потому что ты и по французски, дурак, не знаешь». Что же вы думаете? «Нет, говорит, я никаких газет не читал, я сочинил». – «А коли так, то ты изменник, и я тебя предам суду, и тебя повесят. Говори, от кого получил?» – «Я никаких газет не видал, а сочинил». Так и осталось. Граф и отца призывал: стоит на своем. И отдали под суд, и приговорили, кажется, к каторжной работе. Теперь отец пришел просить за него. Но дрянной мальчишка! Знаете, эдакой купеческий сынишка, франтик, соблазнитель, слушал где то лекции и уж думает, что ему черт не брат. Ведь это какой молодчик! У отца его трактир тут у Каменного моста, так в трактире, знаете, большой образ бога вседержителя и представлен в одной руке скипетр, в другой держава; так он взял этот образ домой на несколько дней и что же сделал! Нашел мерзавца живописца…


В середине этого нового рассказа Пьера позвали к главнокомандующему.
Пьер вошел в кабинет графа Растопчина. Растопчин, сморщившись, потирал лоб и глаза рукой, в то время как вошел Пьер. Невысокий человек говорил что то и, как только вошел Пьер, замолчал и вышел.
– А! здравствуйте, воин великий, – сказал Растопчин, как только вышел этот человек. – Слышали про ваши prouesses [достославные подвиги]! Но не в том дело. Mon cher, entre nous, [Между нами, мой милый,] вы масон? – сказал граф Растопчин строгим тоном, как будто было что то дурное в этом, но что он намерен был простить. Пьер молчал. – Mon cher, je suis bien informe, [Мне, любезнейший, все хорошо известно,] но я знаю, что есть масоны и масоны, и надеюсь, что вы не принадлежите к тем, которые под видом спасенья рода человеческого хотят погубить Россию.
– Да, я масон, – отвечал Пьер.
– Ну вот видите ли, мой милый. Вам, я думаю, не безызвестно, что господа Сперанский и Магницкий отправлены куда следует; то же сделано с господином Ключаревым, то же и с другими, которые под видом сооружения храма Соломона старались разрушить храм своего отечества. Вы можете понимать, что на это есть причины и что я не мог бы сослать здешнего почт директора, ежели бы он не был вредный человек. Теперь мне известно, что вы послали ему свой. экипаж для подъема из города и даже что вы приняли от него бумаги для хранения. Я вас люблю и не желаю вам зла, и как вы в два раза моложе меня, то я, как отец, советую вам прекратить всякое сношение с такого рода людьми и самому уезжать отсюда как можно скорее.
– Но в чем же, граф, вина Ключарева? – спросил Пьер.
– Это мое дело знать и не ваше меня спрашивать, – вскрикнул Растопчин.
– Ежели его обвиняют в том, что он распространял прокламации Наполеона, то ведь это не доказано, – сказал Пьер (не глядя на Растопчина), – и Верещагина…
– Nous y voila, [Так и есть,] – вдруг нахмурившись, перебивая Пьера, еще громче прежнего вскрикнул Растопчин. – Верещагин изменник и предатель, который получит заслуженную казнь, – сказал Растопчин с тем жаром злобы, с которым говорят люди при воспоминании об оскорблении. – Но я не призвал вас для того, чтобы обсуждать мои дела, а для того, чтобы дать вам совет или приказание, ежели вы этого хотите. Прошу вас прекратить сношения с такими господами, как Ключарев, и ехать отсюда. А я дурь выбью, в ком бы она ни была. – И, вероятно, спохватившись, что он как будто кричал на Безухова, который еще ни в чем не был виноват, он прибавил, дружески взяв за руку Пьера: – Nous sommes a la veille d'un desastre publique, et je n'ai pas le temps de dire des gentillesses a tous ceux qui ont affaire a moi. Голова иногда кругом идет! Eh! bien, mon cher, qu'est ce que vous faites, vous personnellement? [Мы накануне общего бедствия, и мне некогда быть любезным со всеми, с кем у меня есть дело. Итак, любезнейший, что вы предпринимаете, вы лично?]