Володарский (пароход)
«Волода́рский» (в 1914—1917 гг — «Великая княжна Ольга Николаевна», 1917—1918 гг — «Алёша Попович») — российский речной колёсный грузопассажирский пароход, проработавший на Волге более семидесяти лет, что делает его одним из самых долгоживущих российских речных судов. В начале XXI века пароход был разобран на металл, несмотря на то, что ещё в конце восьмидесятых годов было принято принципиальное решение о сохранении этого судна в качестве плавучего музея.
Содержание
История
До революции
В 1912 году волжская судоходная компания «Самолёт» решила заказать новые суда на Сормовском заводе в Нижнем Новгороде (до этого пароходы строились за границей и доставлялись в Россию в разобранном виде).
Был размещён заказ на два однотипных парохода с боковыми гребными колёсами. Предназначались они для работы на линии Нижний Новгород — Астрахань и отличались большими размерами (91,4 м в длину), комфортными условиями для пассажиров и роскошным убранством внутренних помещений. Пароходы получили названия «Великая княжна Ольга Николаевна» и «Великая княжна Татьяна Николаевна». Оба судна собирательно называли «речными княжнами».
Строительство «речных княжон» сопровождалось рекламной кампанией. В апреле 1914 года в Москве проводилась выставка, на которой демонстрировались привезённые из Нижнего Новгорода в разобранном виде части надстройки с помещениями первого и второго классов вместе со всем богатым убранством. За окнами надстройки, вдоль стен выставочного зала, были установлены щиты с рисунком волжского пейзажа.
Первые испытания «Ольги Николаевны» состоялись 18 июня 1914 года. В ходе этих испытаний пароход показал себя хорошо, и через два дня, 20 июня, судно было передано заводом заказчику. В следующее воскресенье, 22 июня, судно было освящено. О важности этого мероприятия для Нижнего Новгорода говорит хотя бы тот факт, что на освящении присутствовали губернатор и вице-губернатор, предводитель дворянства, директор правления общества «Самолёт» И. Д. Поцелуев и управляющий пароходством С. А. Пестриков, представители путейского ведомства, директор Сормовских заводов С. А. Хренников, сормовские и самолетские специалисты. Более подробно о том, как проходили торжества, можно узнать из статьи «Нижегородского листка», опубликованной на следующий день (см [ru.wikisource.org/wiki/%D0%9D%D0%BE%D0%B2%D1%8B%D0%B9_%D0%BF%D0%B0%D1%81%D1%81%D0%B0%D0%B6%D0%B8%D1%80%D1%81%D0%BA%D0%B8%D0%B9_%D0%BF%D0%B0%D1%80%D0%BE%D1%85%D0%BE%D0%B4 текст] в Викитеке).
В первый свой рейс «Ольга Николаевна» отправилась 25 июня в 12 часов дня. В Астрахань пароход прибыл 30 июня в семь часов утра. 1 июля в Астрахани были проведены ходовые испытания парохода на мерной миле, в ходе которых он развил скорость в 23,25 версты в час (24,8 км/ч).
Вскоре началась Первая мировая война. Стало меньше грузов. Пассажирами «Ольги Николаевны» теперь всё чаще становились раненые и увечные солдаты, возвращавшиеся с фронта. Так как оплатить дорогой билет большинство таких пассажиров не могли, по требованию Всероссийского союза помощи больным и раненым воинам с сентября 1914 года «Самолёт» был обязан перевозить их по льготному тарифу.
Несмотря на тяжелую обстановку, в навигацию 1914 и 1915 года «Ольга Николаевна» принесла «Самолёту» значительную прибыль.
Революция и Гражданская война
Вскоре после февральской революции 1917 года пароходы с «царскими» названиями были переименованы. В марте «Великая княжна Ольга Николаевна» была переименована в «Алёшу Поповича».
В ночь с 10 на 11 мая «Алёша Попович» сел на мель. Сел «хорошо»: сняться с мели своими силами не удалось, и буксиры освободить пароход тоже не смогли. Посадка на мель во время весеннего половодья представляла большую опасность для судов: после отступления воды судно оказывалось на берегу, и если оно оказывалось над оврагом или на возвышенности, то под действием собственного веса корпус мог прогнуться и разрушиться. Однако «Алёше Поповичу» повезло: он оказался на ровном лугу. Тем не менее проблема снятия судна с мели осталась.
Иностранные инженеры, которых обычно привлекали для снятия судов с мели, запросили слишком большие деньги за свои услуги. Более дешёвыми оказались услуги жившего в Верхнем Услоне плотника и такелажника Трифона Кленкова.
Трифон нанял на работу по съёму судна с мели жителей окрестных деревень. Среди работников было много женщин, так как мужчины были на фронте. Работы велись по двендацать часов в сутки.
На протяжении трёхсот метров берег был выровнят, а местами и срыт. Далее прямо к обрыву были уложены брёвна-склизы, под значительно большим уклоном. Под корпус судна подводились десять салазок, которые опирались на катки из брёвен.
Но сначала надо было приподнять судно. Дело это было непростое, ведь вес парохода достигал девятисот тонн, а подъёмных кранов и другой современной техники на работах не применялось. Обошлись простыми рычагами. Опоры для рычагов устроили в двух-трёх метрах от корпуса судна. Для того, чтобы не повредить корпус судна, Кленков применил бортовые «подушки», связав их подкильными концами и подвесив вплотную к обносным кронштейнам. Под эти «подушки» завели концы рычагов. На противоположных концах каждого из двух соседних рычагов были пришиты доски, которые образовывали таким образом площадку для балласта.
Когда 18 июня началась операция по подъёму судна с грунта, рабочие синхронно начали загружать площадки для балласта песком и камнями. Вскоре балласт перевесил, и пароход оторвался от грунта. Тогда на грунт под дном парохода быстро положили брусья-лежни, на них укладывались катки, а на катки положили десять салазок, на которые должен был опираться корпус судна. Когда операция завершилась, рабочие быстро освободили площадки рычагов от балласта, и судно опустилось на салазки. С речной стороны салазки были закреплены за обносные кронштейны корпуса. После этого десятью воротами и гинями пароход сдвинули с места и потянули к склону. В начале склона его пришлось толкать бревнами, упертыми в правый борт, так как судно стояло по течению реки — вниз носом. Ближе к реке уклон стал круче, и судно быстро сошло на воду.
Через три часа после возврещения в водную стихию, после того как был поднят пар, «Алёша Попович» отправился в Нижний Новгород.
8 февраля (26 января) 1918 года Совнарком принял декрет о национализации флота. После зимнего отстоя, в конце апреля 1918 года «Алёша Попович» вернулся на скорую линию Нижний Новгород — Астрахань. Однако вскоре Волга стала ареной гражданской войны. В начале августа «Алёша Попович» перевёз части Красной армии из Нижнего Новогорда в Казань, а обратным рейсом привёз в Казань раненых солдат. По возвращении в Казань пароход был переименован в честь революционера В. Володарского.
Осенью 1918 года «Володарский» на несколько месяцев стал агитпароходом.
Межвоенный период
В 1920 году «Володарский» вернулся к нормальной работе, снова на линии Нижний Новгород — Астрахань. Во время голода в Поволжье «Володарский» по заданию пароходства и центральной комиссии помощи голодающим подвозил продовольствие в голодающие районы. В двадцатых годах в ходе ремонта на пароходе были установлены новые механизмы, в том числе в носовом и кормовом трюмах судна были установлены электромеханические подъёмники-выгружатели, которые значительно облегчили условия труда экипажа и повысили производительность труда. В 1927 году за выполнение плана и безаварийную работу команде «Володарского» было присуждено второе место и премия пароходства. А осенью этого же года команда парохода отличилась, потушив пожар в деревне. Произошло это так: в тёмное время суток с парохода заметили пожар на берегу. Капитан объявил пожарную тревогу, пароход подошёл к берегу. Пожар происходил метрах в ста от берега. Матросы быстро достали шланги и потушили огонь. За это команда получила благодарность от пароходства.
В 1934 году команда «Володарского» была переведена на полувоенный способ работы (хотя в данном контексте уже подходит термин «несения службы»). На командирские должности были назначены командиры запаса Военно-морского флота. Чтены экипажа стали носить военную флотскую форму. На судне была введена военная дисциплина. Всех членов команды обязали заниматься воинской подготовкой, для чего в частности было приобретено три малокалиберные винтовки.
«Володарский» стал образцово-показательным судном волжского флота. В июне 1934 года от лица членов команды «Володарского» в газете «Водный транспорт» была опубликована статья с призывом к перевыполнению планов и соблюдению трудовой дисциплины. Вскоре в той же газете были опубликованы статьи от лица команд других речных и даже морских судов, которые брали на себя обязательство равняться на команду «Володарского», перевыполнять планы и блюсти дисциплину.
Осенью 1934 — весной 1935 года «Володарский» прошёл капитальный ремонт на Собчинском судоремонтном заводе. В ходе этого ремонта были отремонтированы надстройка, палуба, корпус (заменено до двух десятков листов корпуса). Были переоборудованы каюты, при этом повышался их уровень комфорта.
В годы Великой Отечественной войны
Уже летом 1941 года «Володарский» стал перевозить эвакуированных беженцев. В обратном направлении везли отправляющиеся на фронт воинские части и воинское имущество, в том числе полевые кухни и автомобили. Условия работы были сложными: из-за светомаскировки не работали фонари на бакенах и береговые огни, ходовые огни на судах также не зажигались. Значительную опасность представляли водные мины, которые немцы скидывали в Волгу с самолётов.
Летом 1942 года «Володарский» совершал опасные рейсы в Сталинград, привозя туда подкрепления и увозя из зоны боевых действий беженцев. Многие из ходивших в Сталинград судов погибли, столкнувшись с минами или будучи разбомблены вражескими самолётами или расстреляны вражеской артиллерией. Однако «Володарскому» повезло, и он избежал гибели.
После войны
Прошла война, и пароход опять вернулся к мирной работе. В 1954 году на Собчинском судоремонтном заводе был проведён капитальный ремонт судна. Было заменено большое количество листов обшивки днища и бортов, был заменен набор судна. После этого ремонта прошла пере классификация судна, и оно получило более высокий класс О (озёрный) речного регистра.
В 1962 году снова был проведён крупный ремонт судна. Теперь переоборудованию подверглись в основном помещения судна. Более комфортабельными стали каюты пассажиров и помещения для экипажа. Надстройка была полностью разобрана и построена заново, но в общем пароход сохранил свой первоначальный вид. Отремонтирована была и паровая машина судна.
В начале семидесятых годов «Володарский» стал жертвой целой серии аварий. 30 июня 1972 года при выходе из проходного шлюза Горьковского гидроузла «Володарский» столкнулся с грузовым теплоходом «Волго-Дон». Обносная палуба, фальшборт, стенки надстройки были помяты. Ремонт судна занял месяц.
12 сентября 1974 года, около 22 часов, при входе в аванпорт Балаковского гидроузла по вине неопытного рулевого «Володарский» врезался в защитную дамбу. Носовая часть судна была смята, обшивка дала течь, но благодаря водонепроницаемой «таранной» переборке судно осталось на плаву и своим ходом завершило рейс, дойдя до Астрахани. Для ремонта пароход направили в Волжский.
В мае 1975 года по вине кочегара, упустившего воду из левого котла, произошла авария топки.
В 1978 году на заводе «Память Парижской коммуны» был проведён выборочный ремонт обшивки и набора корпуса судна.
Несмотря на эти аварии и солидный возраст судна, оно всё ещё пребывало в довольно хорошем техническом состоянии, что подтверждали специальные освидетельствования парохода в 1980, 1982 и 1983 годах.
Конец
Уже в конце 1980-х годов была признана важность «Володарского» как памятника истории и техники. Считалось, что ещё года до 2000 ветеран будет работать на линии Нижний Новгород — Астрахань, после чего его собирались переоборудовать в плавучий музей, который можно будет буксировать в любой пункт Поволжья. Портом приписки этого необычного музея должен был стать Нижний Новгород. К сожалению, этим планам не суждено было сбыться. В 1989 году «Володарский» был выведен из эксплуатации из-за аварии машины, а в 1991 году окончательно списан. Вскоре судно продали частной фирме под обязательство восстановления судна и дальнейшего его использования для пассажирских перевозок. Однако никаких ремонтных работ на судне не производилось. В 2000 году судно, стоявшее в затоне завода «Мидель» под «Аксаем» (Ростовская область), сгорело. Остатки парохода были разобраны на металл.
Устройство и конструкция
Данные из спецификации 1914 года (цитируется по книге «70 навигаций Ветерена», [library.riverships.ru/Books/Volodarskiy/2.htm источник]):
- длина корпуса между штевнями — 91,4 м,
- длина корпуса по палубе — 93,6 м,
- ширина корпуса без обносов — 9,3 м,
- ширина корпуса с обносами — 18,3 м,
- высота борта — 3,2 м,
- осадка парохода порожнем — 1,1 м,
- осадка парохода с грузом — 1,85 м.
Тип судна: однопалубное (учитывается только главная — прочная палуба), речное, класса «Р» Русского Регистра. Корпус судна разделен водонепроницаемыми переборками на 10 отсеков. Первый отсек—форпик, в нём расположены ящики для цепей двух становых якорей. Далее матросский кубрик, за ним носовой грузовой трюм, топливная яма, машинное и котельное отделения, багажный и кормовой грузовой трюмы, кубрик кочегаров и кормовой трюм — ахтерпик. Трюмы вмещали до 25 000 пудов грузов. Ещё 5000 пудов и более принималось на палубу.
На главной палубе в носовой части расположено пассажирское помещение III класса с удобными двухместными каютами, между которыми такие же двухместные кабины. В средней части палубы установлено 27 двухъярусных коек. Всего в III классе 90 мест, в том числе в каютах 18, кабинах — 26 и на палубе — 54. Здесь же размещались служебные каюты, а за ними средний (носовой) пролёт. Как сообщали газеты, в каждой каюте парохода был умывальник.
Между носовым и кормовым пролетами расположены кожуховые каюты комсостава, гребные колеса, за которыми по левому борту кухня, ледник, провизионная, а по правому — жилые каюты и туалеты. В середине надстройки — машинный иллюминатор.
Между кормовым пролётом и открытой кормовой палубой размещаются помещения IV класса с грузовым лабазом. По бортам — буфет, служебные помещения и 32 двухъярусные койки для пассажиров IV класса. Средняя часть свободной от коек палубы (лабаз), около 300 м², отведена для груза, а если его нет — для так называемых палубных пассажиров. В кормовой части этого помещения санитарная каюта и изолятор на две койки.
На второй (легкой) палубе — помещения I и II классов. В I классе — столовая с салоном в её передней части, 11 одноместных и 11 двухместных кают, каюта для молодоженов. Во II классе—столовая, 15 одноместных и 19 двухместных кают. В средней части — каюта капитана, туалеты и ванные I и II классов, машинная шахта и дымовая труба.
Форма корпуса судна клинообразная в носовой и кормовой частях. Борта вертикальные, днище плоское. Для сооружения корпуса завод использовал прокатываемое им же листовое и профильное железо. Палуба над машинным и котельным помещениями и нефтяной ямой из рифленого железа, на остальном протяжении деревянная.
Машина тройного расширения, наклонная, клапанная мощностью 1250 и. л. с. Два паровых трехтопочных котла пролетной системы, с поверхностью нагрева по 188 м², с системой перегрева площадью 54 м². Давление пара в котлах — 14 атм. Колеса Моргана — с поворачивающимися плицами: диаметр в центрах валиков 4,5 м, плиц — 9, размер их 3,7×0,81 м. Палубные механизмы: носовой брашпиль и рулевая машина — паровые.
«Володарский» в кинематографе
«Володарский» неоднократно снимался в кино. В фильме «Хождение по мукам» (1971 год, режиссёр Василий Ордынский) «Володарский» назывался «Фёдор Достоевский». Съёмки этого фильма проходили в пути от Ярославля до Казани и на Каме.
В фильме «Васса» по мотивам пьесы М. Горького «Васса Железнова» «Володарский» носил два имени — «Николай Железнов» (до революции) и «Красный богатырь» (после революции).
Снимался «Володарский» и в фильме «Жестокий романс».
Источники
- Борис Владимирович Богданов. 70 навигаций ветерана . [library.riverships.ru/Books/Volodarskiy/index.htm Текст] на сайте «Библиотека Александра Соснина»
- [mkmagazin.almanacwhf.ru/ships/volodarskiy.htm «Их породнила Волга»] Статья из журнала «Техника-Молодёжи», номер за ноябрь 1990
- [www.flotte.by.ru/russian/types/old/vel_kn_olga_nikolaevna.html Суда типа «Великая княжна Ольга Николаевна» на сайте «Российский речной пассажирский флот»]
- [www.volgaflot.com/index.phtml?s=3&l=ru&id=167 К 90-летию выхода на Волгу пароходов «Володарский» и «Спартак» (сайт Волжского пароходства)]
- [www.retro.infoflot.ru/ships/1901-1920/volodarsky/index.html «Володарский» на сайте «Ретрофлот» (дата переименования указана неверно)]
Напишите отзыв о статье "Володарский (пароход)"
Ссылки
|
Новый пассажирский пароход в Викитеке? |
|---|
| ||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
Отрывок, характеризующий Володарский (пароход)
Вскоре после маленькой княгини вошел массивный, толстый молодой человек с стриженою головой, в очках, светлых панталонах по тогдашней моде, с высоким жабо и в коричневом фраке. Этот толстый молодой человек был незаконный сын знаменитого Екатерининского вельможи, графа Безухого, умиравшего теперь в Москве. Он нигде не служил еще, только что приехал из за границы, где он воспитывался, и был в первый раз в обществе. Анна Павловна приветствовала его поклоном, относящимся к людям самой низшей иерархии в ее салоне. Но, несмотря на это низшее по своему сорту приветствие, при виде вошедшего Пьера в лице Анны Павловны изобразилось беспокойство и страх, подобный тому, который выражается при виде чего нибудь слишком огромного и несвойственного месту. Хотя, действительно, Пьер был несколько больше других мужчин в комнате, но этот страх мог относиться только к тому умному и вместе робкому, наблюдательному и естественному взгляду, отличавшему его от всех в этой гостиной.– C'est bien aimable a vous, monsieur Pierre , d'etre venu voir une pauvre malade, [Очень любезно с вашей стороны, Пьер, что вы пришли навестить бедную больную,] – сказала ему Анна Павловна, испуганно переглядываясь с тетушкой, к которой она подводила его. Пьер пробурлил что то непонятное и продолжал отыскивать что то глазами. Он радостно, весело улыбнулся, кланяясь маленькой княгине, как близкой знакомой, и подошел к тетушке. Страх Анны Павловны был не напрасен, потому что Пьер, не дослушав речи тетушки о здоровье ее величества, отошел от нее. Анна Павловна испуганно остановила его словами:
– Вы не знаете аббата Морио? он очень интересный человек… – сказала она.
– Да, я слышал про его план вечного мира, и это очень интересно, но едва ли возможно…
– Вы думаете?… – сказала Анна Павловна, чтобы сказать что нибудь и вновь обратиться к своим занятиям хозяйки дома, но Пьер сделал обратную неучтивость. Прежде он, не дослушав слов собеседницы, ушел; теперь он остановил своим разговором собеседницу, которой нужно было от него уйти. Он, нагнув голову и расставив большие ноги, стал доказывать Анне Павловне, почему он полагал, что план аббата был химера.
– Мы после поговорим, – сказала Анна Павловна, улыбаясь.
И, отделавшись от молодого человека, не умеющего жить, она возвратилась к своим занятиям хозяйки дома и продолжала прислушиваться и приглядываться, готовая подать помощь на тот пункт, где ослабевал разговор. Как хозяин прядильной мастерской, посадив работников по местам, прохаживается по заведению, замечая неподвижность или непривычный, скрипящий, слишком громкий звук веретена, торопливо идет, сдерживает или пускает его в надлежащий ход, так и Анна Павловна, прохаживаясь по своей гостиной, подходила к замолкнувшему или слишком много говорившему кружку и одним словом или перемещением опять заводила равномерную, приличную разговорную машину. Но среди этих забот всё виден был в ней особенный страх за Пьера. Она заботливо поглядывала на него в то время, как он подошел послушать то, что говорилось около Мортемара, и отошел к другому кружку, где говорил аббат. Для Пьера, воспитанного за границей, этот вечер Анны Павловны был первый, который он видел в России. Он знал, что тут собрана вся интеллигенция Петербурга, и у него, как у ребенка в игрушечной лавке, разбегались глаза. Он всё боялся пропустить умные разговоры, которые он может услыхать. Глядя на уверенные и изящные выражения лиц, собранных здесь, он всё ждал чего нибудь особенно умного. Наконец, он подошел к Морио. Разговор показался ему интересен, и он остановился, ожидая случая высказать свои мысли, как это любят молодые люди.
Вечер Анны Павловны был пущен. Веретена с разных сторон равномерно и не умолкая шумели. Кроме ma tante, около которой сидела только одна пожилая дама с исплаканным, худым лицом, несколько чужая в этом блестящем обществе, общество разбилось на три кружка. В одном, более мужском, центром был аббат; в другом, молодом, красавица княжна Элен, дочь князя Василия, и хорошенькая, румяная, слишком полная по своей молодости, маленькая княгиня Болконская. В третьем Мортемар и Анна Павловна.
Виконт был миловидный, с мягкими чертами и приемами, молодой человек, очевидно считавший себя знаменитостью, но, по благовоспитанности, скромно предоставлявший пользоваться собой тому обществу, в котором он находился. Анна Павловна, очевидно, угощала им своих гостей. Как хороший метрд`отель подает как нечто сверхъестественно прекрасное тот кусок говядины, который есть не захочется, если увидать его в грязной кухне, так в нынешний вечер Анна Павловна сервировала своим гостям сначала виконта, потом аббата, как что то сверхъестественно утонченное. В кружке Мортемара заговорили тотчас об убиении герцога Энгиенского. Виконт сказал, что герцог Энгиенский погиб от своего великодушия, и что были особенные причины озлобления Бонапарта.
– Ah! voyons. Contez nous cela, vicomte, [Расскажите нам это, виконт,] – сказала Анна Павловна, с радостью чувствуя, как чем то a la Louis XV [в стиле Людовика XV] отзывалась эта фраза, – contez nous cela, vicomte.
Виконт поклонился в знак покорности и учтиво улыбнулся. Анна Павловна сделала круг около виконта и пригласила всех слушать его рассказ.
– Le vicomte a ete personnellement connu de monseigneur, [Виконт был лично знаком с герцогом,] – шепнула Анна Павловна одному. – Le vicomte est un parfait conteur [Bиконт удивительный мастер рассказывать], – проговорила она другому. – Comme on voit l'homme de la bonne compagnie [Как сейчас виден человек хорошего общества], – сказала она третьему; и виконт был подан обществу в самом изящном и выгодном для него свете, как ростбиф на горячем блюде, посыпанный зеленью.
Виконт хотел уже начать свой рассказ и тонко улыбнулся.
– Переходите сюда, chere Helene, [милая Элен,] – сказала Анна Павловна красавице княжне, которая сидела поодаль, составляя центр другого кружка.
Княжна Элен улыбалась; она поднялась с тою же неизменяющеюся улыбкой вполне красивой женщины, с которою она вошла в гостиную. Слегка шумя своею белою бальною робой, убранною плющем и мохом, и блестя белизною плеч, глянцем волос и брильянтов, она прошла между расступившимися мужчинами и прямо, не глядя ни на кого, но всем улыбаясь и как бы любезно предоставляя каждому право любоваться красотою своего стана, полных плеч, очень открытой, по тогдашней моде, груди и спины, и как будто внося с собою блеск бала, подошла к Анне Павловне. Элен была так хороша, что не только не было в ней заметно и тени кокетства, но, напротив, ей как будто совестно было за свою несомненную и слишком сильно и победительно действующую красоту. Она как будто желала и не могла умалить действие своей красоты. Quelle belle personne! [Какая красавица!] – говорил каждый, кто ее видел.
Как будто пораженный чем то необычайным, виконт пожал плечами и о опустил глаза в то время, как она усаживалась перед ним и освещала и его всё тою же неизменною улыбкой.
– Madame, je crains pour mes moyens devant un pareil auditoire, [Я, право, опасаюсь за свои способности перед такой публикой,] сказал он, наклоняя с улыбкой голову.
Княжна облокотила свою открытую полную руку на столик и не нашла нужным что либо сказать. Она улыбаясь ждала. Во все время рассказа она сидела прямо, посматривая изредка то на свою полную красивую руку, которая от давления на стол изменила свою форму, то на еще более красивую грудь, на которой она поправляла брильянтовое ожерелье; поправляла несколько раз складки своего платья и, когда рассказ производил впечатление, оглядывалась на Анну Павловну и тотчас же принимала то самое выражение, которое было на лице фрейлины, и потом опять успокоивалась в сияющей улыбке. Вслед за Элен перешла и маленькая княгиня от чайного стола.
– Attendez moi, je vais prendre mon ouvrage, [Подождите, я возьму мою работу,] – проговорила она. – Voyons, a quoi pensez vous? – обратилась она к князю Ипполиту: – apportez moi mon ridicule. [О чем вы думаете? Принесите мой ридикюль.]
Княгиня, улыбаясь и говоря со всеми, вдруг произвела перестановку и, усевшись, весело оправилась.
– Теперь мне хорошо, – приговаривала она и, попросив начинать, принялась за работу.
Князь Ипполит перенес ей ридикюль, перешел за нею и, близко придвинув к ней кресло, сел подле нее.
Le charmant Hippolyte [Очаровательный Ипполит] поражал своим необыкновенным сходством с сестрою красавицей и еще более тем, что, несмотря на сходство, он был поразительно дурен собой. Черты его лица были те же, как и у сестры, но у той все освещалось жизнерадостною, самодовольною, молодою, неизменною улыбкой жизни и необычайною, античною красотой тела; у брата, напротив, то же лицо было отуманено идиотизмом и неизменно выражало самоуверенную брюзгливость, а тело было худощаво и слабо. Глаза, нос, рот – все сжималось как будто в одну неопределенную и скучную гримасу, а руки и ноги всегда принимали неестественное положение.
– Ce n'est pas une histoire de revenants? [Это не история о привидениях?] – сказал он, усевшись подле княгини и торопливо пристроив к глазам свой лорнет, как будто без этого инструмента он не мог начать говорить.
– Mais non, mon cher, [Вовсе нет,] – пожимая плечами, сказал удивленный рассказчик.
– C'est que je deteste les histoires de revenants, [Дело в том, что я терпеть не могу историй о привидениях,] – сказал он таким тоном, что видно было, – он сказал эти слова, а потом уже понял, что они значили.
Из за самоуверенности, с которой он говорил, никто не мог понять, очень ли умно или очень глупо то, что он сказал. Он был в темнозеленом фраке, в панталонах цвета cuisse de nymphe effrayee, [бедра испуганной нимфы,] как он сам говорил, в чулках и башмаках.
Vicomte [Виконт] рассказал очень мило о том ходившем тогда анекдоте, что герцог Энгиенский тайно ездил в Париж для свидания с m lle George, [мадмуазель Жорж,] и что там он встретился с Бонапарте, пользовавшимся тоже милостями знаменитой актрисы, и что там, встретившись с герцогом, Наполеон случайно упал в тот обморок, которому он был подвержен, и находился во власти герцога, которой герцог не воспользовался, но что Бонапарте впоследствии за это то великодушие и отмстил смертью герцогу.
Рассказ был очень мил и интересен, особенно в том месте, где соперники вдруг узнают друг друга, и дамы, казалось, были в волнении.
– Charmant, [Очаровательно,] – сказала Анна Павловна, оглядываясь вопросительно на маленькую княгиню.
– Charmant, – прошептала маленькая княгиня, втыкая иголку в работу, как будто в знак того, что интерес и прелесть рассказа мешают ей продолжать работу.
Виконт оценил эту молчаливую похвалу и, благодарно улыбнувшись, стал продолжать; но в это время Анна Павловна, все поглядывавшая на страшного для нее молодого человека, заметила, что он что то слишком горячо и громко говорит с аббатом, и поспешила на помощь к опасному месту. Действительно, Пьеру удалось завязать с аббатом разговор о политическом равновесии, и аббат, видимо заинтересованный простодушной горячностью молодого человека, развивал перед ним свою любимую идею. Оба слишком оживленно и естественно слушали и говорили, и это то не понравилось Анне Павловне.
– Средство – Европейское равновесие и droit des gens [международное право], – говорил аббат. – Стоит одному могущественному государству, как Россия, прославленному за варварство, стать бескорыстно во главе союза, имеющего целью равновесие Европы, – и она спасет мир!
– Как же вы найдете такое равновесие? – начал было Пьер; но в это время подошла Анна Павловна и, строго взглянув на Пьера, спросила итальянца о том, как он переносит здешний климат. Лицо итальянца вдруг изменилось и приняло оскорбительно притворно сладкое выражение, которое, видимо, было привычно ему в разговоре с женщинами.
– Я так очарован прелестями ума и образования общества, в особенности женского, в которое я имел счастье быть принят, что не успел еще подумать о климате, – сказал он.
Не выпуская уже аббата и Пьера, Анна Павловна для удобства наблюдения присоединила их к общему кружку.
В это время в гостиную вошло новое лицо. Новое лицо это был молодой князь Андрей Болконский, муж маленькой княгини. Князь Болконский был небольшого роста, весьма красивый молодой человек с определенными и сухими чертами. Всё в его фигуре, начиная от усталого, скучающего взгляда до тихого мерного шага, представляло самую резкую противоположность с его маленькою, оживленною женой. Ему, видимо, все бывшие в гостиной не только были знакомы, но уж надоели ему так, что и смотреть на них и слушать их ему было очень скучно. Из всех же прискучивших ему лиц, лицо его хорошенькой жены, казалось, больше всех ему надоело. С гримасой, портившею его красивое лицо, он отвернулся от нее. Он поцеловал руку Анны Павловны и, щурясь, оглядел всё общество.
– Vous vous enrolez pour la guerre, mon prince? [Вы собираетесь на войну, князь?] – сказала Анна Павловна.
– Le general Koutouzoff, – сказал Болконский, ударяя на последнем слоге zoff , как француз, – a bien voulu de moi pour aide de camp… [Генералу Кутузову угодно меня к себе в адъютанты.]
– Et Lise, votre femme? [А Лиза, ваша жена?]
– Она поедет в деревню.
– Как вам не грех лишать нас вашей прелестной жены?
– Andre, [Андрей,] – сказала его жена, обращаясь к мужу тем же кокетливым тоном, каким она обращалась к посторонним, – какую историю нам рассказал виконт о m lle Жорж и Бонапарте!
Князь Андрей зажмурился и отвернулся. Пьер, со времени входа князя Андрея в гостиную не спускавший с него радостных, дружелюбных глаз, подошел к нему и взял его за руку. Князь Андрей, не оглядываясь, морщил лицо в гримасу, выражавшую досаду на того, кто трогает его за руку, но, увидав улыбающееся лицо Пьера, улыбнулся неожиданно доброй и приятной улыбкой.
– Вот как!… И ты в большом свете! – сказал он Пьеру.
– Я знал, что вы будете, – отвечал Пьер. – Я приеду к вам ужинать, – прибавил он тихо, чтобы не мешать виконту, который продолжал свой рассказ. – Можно?
– Нет, нельзя, – сказал князь Андрей смеясь, пожатием руки давая знать Пьеру, что этого не нужно спрашивать.
Он что то хотел сказать еще, но в это время поднялся князь Василий с дочерью, и два молодых человека встали, чтобы дать им дорогу.
– Вы меня извините, мой милый виконт, – сказал князь Василий французу, ласково притягивая его за рукав вниз к стулу, чтоб он не вставал. – Этот несчастный праздник у посланника лишает меня удовольствия и прерывает вас. Очень мне грустно покидать ваш восхитительный вечер, – сказал он Анне Павловне.
Дочь его, княжна Элен, слегка придерживая складки платья, пошла между стульев, и улыбка сияла еще светлее на ее прекрасном лице. Пьер смотрел почти испуганными, восторженными глазами на эту красавицу, когда она проходила мимо него.
– Очень хороша, – сказал князь Андрей.
– Очень, – сказал Пьер.
Проходя мимо, князь Василий схватил Пьера за руку и обратился к Анне Павловне.
– Образуйте мне этого медведя, – сказал он. – Вот он месяц живет у меня, и в первый раз я его вижу в свете. Ничто так не нужно молодому человеку, как общество умных женщин.
Анна Павловна улыбнулась и обещалась заняться Пьером, который, она знала, приходился родня по отцу князю Василью. Пожилая дама, сидевшая прежде с ma tante, торопливо встала и догнала князя Василья в передней. С лица ее исчезла вся прежняя притворность интереса. Доброе, исплаканное лицо ее выражало только беспокойство и страх.
– Что же вы мне скажете, князь, о моем Борисе? – сказала она, догоняя его в передней. (Она выговаривала имя Борис с особенным ударением на о ). – Я не могу оставаться дольше в Петербурге. Скажите, какие известия я могу привезти моему бедному мальчику?
Несмотря на то, что князь Василий неохотно и почти неучтиво слушал пожилую даму и даже выказывал нетерпение, она ласково и трогательно улыбалась ему и, чтоб он не ушел, взяла его за руку.
– Что вам стоит сказать слово государю, и он прямо будет переведен в гвардию, – просила она.
– Поверьте, что я сделаю всё, что могу, княгиня, – отвечал князь Василий, – но мне трудно просить государя; я бы советовал вам обратиться к Румянцеву, через князя Голицына: это было бы умнее.
Пожилая дама носила имя княгини Друбецкой, одной из лучших фамилий России, но она была бедна, давно вышла из света и утратила прежние связи. Она приехала теперь, чтобы выхлопотать определение в гвардию своему единственному сыну. Только затем, чтоб увидеть князя Василия, она назвалась и приехала на вечер к Анне Павловне, только затем она слушала историю виконта. Она испугалась слов князя Василия; когда то красивое лицо ее выразило озлобление, но это продолжалось только минуту. Она опять улыбнулась и крепче схватила за руку князя Василия.
– Послушайте, князь, – сказала она, – я никогда не просила вас, никогда не буду просить, никогда не напоминала вам о дружбе моего отца к вам. Но теперь, я Богом заклинаю вас, сделайте это для моего сына, и я буду считать вас благодетелем, – торопливо прибавила она. – Нет, вы не сердитесь, а вы обещайте мне. Я просила Голицына, он отказал. Soyez le bon enfant que vous аvez ete, [Будьте добрым малым, как вы были,] – говорила она, стараясь улыбаться, тогда как в ее глазах были слезы.
– Папа, мы опоздаем, – сказала, повернув свою красивую голову на античных плечах, княжна Элен, ожидавшая у двери.
Но влияние в свете есть капитал, который надо беречь, чтоб он не исчез. Князь Василий знал это, и, раз сообразив, что ежели бы он стал просить за всех, кто его просит, то вскоре ему нельзя было бы просить за себя, он редко употреблял свое влияние. В деле княгини Друбецкой он почувствовал, однако, после ее нового призыва, что то вроде укора совести. Она напомнила ему правду: первыми шагами своими в службе он был обязан ее отцу. Кроме того, он видел по ее приемам, что она – одна из тех женщин, особенно матерей, которые, однажды взяв себе что нибудь в голову, не отстанут до тех пор, пока не исполнят их желания, а в противном случае готовы на ежедневные, ежеминутные приставания и даже на сцены. Это последнее соображение поколебало его.
