Фриш, Карл фон

Карл Риттер фон Фриш
Karl Ritter von Frisch
Место рождения:	Вена, Австрия
Страна:	Австро-Венгрия, Австрия
Научная сфера:	этология
Место работы:	Мюнхенский университет (1925—1946, 1950—1958) Грацский университет (1946—1950) Вроцлавский университет (1923—1925) Ростокский университет (1921—1923)
Альма-матер:	Мюнхенский университет
Награды и премии:	Премия Калинги (1958) Премия Бальцана (1962) Нобелевская премия по физиологии и медицине (1973)

Карл Риттер фон Фриш (нем. Karl Ritter von Frisch, 20 ноября 1886, Вена — 12 июня 1982, Мюнхен) — австрийский этолог, лауреат Нобелевской премии по физиологии и медицине в 1973 году (совместно с Конрадом Лоренцем и Николасом Тинбергеном) «за открытия, связанные с созданием и установлением моделей индивидуального и группового поведения животных». Известен главным образом благодаря изучению пчёл.

Биография

Родился в Вене в семье университетского профессора Антона Риттера фон Фриша и его жены Марии, урождённой Экснер. Учился в грамматической школе, затем поступил в Венский университет на факультет медицины, но после первого семестра перешёл на философский факультет и начал изучать зоологию. В 1910 году Фриш получил докторскую степень и в том же году получил место ассистента у Рихарда фон Хертвига в Институте Зоологии при Мюнхенском университете. В 1921 году Фриш становится деканом факультета Зоологии Ростокского университета. В 1923 году он переезжает в Бреслау, а в 1925 году возвращается в Мюнхен. В 1946 году после разрушения Зоологического института Фриш переезжает в Грац, но через четыре года вновь возвращается в Мюнхен после возобновления работы Института Зоологии. В 1958 году Фриш Становится заслуженным профессором, но несмотря на это продолжает научную деятельность.

Изучение пчёл

Занимался изучением механизмов коммуникации у медоносных пчёл, открыл их чувствительность к ультрафиолету и поляризованному свету. Открыл так называемый язык кругового танца у пчёл. Изучал химический уровень коммуникации пчёл, в частности, ему принадлежит открытие феромонов, производимых маткой и являющихся регулятором иерархических отношений в пчелином социуме.

Издания на русском языке

• Фриш К. Из жизни пчёл / Халифман И. А. (отв.ред.). — Москва: Мир, 1980. — 216 с. — 50 000 экз.
• Карл Фриш. Десять маленьких непрошеных гостей. М.: Детская литература, 1970.

Ссылки

• [nobelprize.org/nobel_prizes/medicine/laureates/1973/frisch-autobio.html Автобиография Карла фон Фриша на сайте Нобелевского комитета] (англ.).
• [nobelprize.org/nobel_prizes/medicine/laureates/1973/frisch-lecture.pdf Нобелевская лекция Карла фон Фриша] (англ.).

Отрывок, характеризующий Фриш, Карл фон

В день отъезда графа, Соня с Наташей были званы на большой обед к Карагиным, и Марья Дмитриевна повезла их. На обеде этом Наташа опять встретилась с Анатолем, и Соня заметила, что Наташа говорила с ним что то, желая не быть услышанной, и всё время обеда была еще более взволнована, чем прежде. Когда они вернулись домой, Наташа начала первая с Соней то объяснение, которого ждала ее подруга.
– Вот ты, Соня, говорила разные глупости про него, – начала Наташа кротким голосом, тем голосом, которым говорят дети, когда хотят, чтобы их похвалили. – Мы объяснились с ним нынче.
– Ну, что же, что? Ну что ж он сказал? Наташа, как я рада, что ты не сердишься на меня. Говори мне всё, всю правду. Что же он сказал?
Наташа задумалась.
– Ах Соня, если бы ты знала его так, как я! Он сказал… Он спрашивал меня о том, как я обещала Болконскому. Он обрадовался, что от меня зависит отказать ему.
Соня грустно вздохнула.
– Но ведь ты не отказала Болконскому, – сказала она.
– А может быть я и отказала! Может быть с Болконским всё кончено. Почему ты думаешь про меня так дурно?
– Я ничего не думаю, я только не понимаю этого…
– Подожди, Соня, ты всё поймешь. Увидишь, какой он человек. Ты не думай дурное ни про меня, ни про него.
– Я ни про кого не думаю дурное: я всех люблю и всех жалею. Но что же мне делать?
Соня не сдавалась на нежный тон, с которым к ней обращалась Наташа. Чем размягченнее и искательнее было выражение лица Наташи, тем серьезнее и строже было лицо Сони.
– Наташа, – сказала она, – ты просила меня не говорить с тобой, я и не говорила, теперь ты сама начала. Наташа, я не верю ему. Зачем эта тайна?
– Опять, опять! – перебила Наташа.
– Наташа, я боюсь за тебя.
– Чего бояться?
– Я боюсь, что ты погубишь себя, – решительно сказала Соня, сама испугавшись того что она сказала.
Лицо Наташи опять выразило злобу.
– И погублю, погублю, как можно скорее погублю себя. Не ваше дело. Не вам, а мне дурно будет. Оставь, оставь меня. Я ненавижу тебя.
– Наташа! – испуганно взывала Соня.
– Ненавижу, ненавижу! И ты мой враг навсегда!
Наташа выбежала из комнаты.
Наташа не говорила больше с Соней и избегала ее. С тем же выражением взволнованного удивления и преступности она ходила по комнатам, принимаясь то за то, то за другое занятие и тотчас же бросая их.
Как это ни тяжело было для Сони, но она, не спуская глаз, следила за своей подругой.
Накануне того дня, в который должен был вернуться граф, Соня заметила, что Наташа сидела всё утро у окна гостиной, как будто ожидая чего то и что она сделала какой то знак проехавшему военному, которого Соня приняла за Анатоля.
Соня стала еще внимательнее наблюдать свою подругу и заметила, что Наташа была всё время обеда и вечер в странном и неестественном состоянии (отвечала невпопад на делаемые ей вопросы, начинала и не доканчивала фразы, всему смеялась).
После чая Соня увидала робеющую горничную девушку, выжидавшую ее у двери Наташи. Она пропустила ее и, подслушав у двери, узнала, что опять было передано письмо. И вдруг Соне стало ясно, что у Наташи был какой нибудь страшный план на нынешний вечер. Соня постучалась к ней. Наташа не пустила ее.
«Она убежит с ним! думала Соня. Она на всё способна. Нынче в лице ее было что то особенно жалкое и решительное. Она заплакала, прощаясь с дяденькой, вспоминала Соня. Да это верно, она бежит с ним, – но что мне делать?» думала Соня, припоминая теперь те признаки, которые ясно доказывали, почему у Наташи было какое то страшное намерение. «Графа нет. Что мне делать, написать к Курагину, требуя от него объяснения? Но кто велит ему ответить? Писать Пьеру, как просил князь Андрей в случае несчастия?… Но может быть, в самом деле она уже отказала Болконскому (она вчера отослала письмо княжне Марье). Дяденьки нет!» Сказать Марье Дмитриевне, которая так верила в Наташу, Соне казалось ужасно. «Но так или иначе, думала Соня, стоя в темном коридоре: теперь или никогда пришло время доказать, что я помню благодеяния их семейства и люблю Nicolas. Нет, я хоть три ночи не буду спать, а не выйду из этого коридора и силой не пущу ее, и не дам позору обрушиться на их семейство», думала она.