Кикерицы

Деревня Кикерицы Страна РоссияРоссия Субъект Федерации Ленинградская областьЛенинградская область Муниципальный район Кингисеппский Сельское поселение Опольевское Координаты 59°30′53″ с. ш. 28°46′32″ в. д.59.51482° с. ш. 28.775609° в. д. / 59.51482; 28.775609    Первое упоминание 1500 год Прежние названия Кикериц, Кикарицы, Кикирицы Население ▲ 52 человек (2010) Часовой пояс UTC+3 Телефонный код +7 81375 Почтовый индекс 188469 Автомобильный код 47 Код ОКАТО [classif.spb.ru/classificators/view/okt.php?st=A&kr=1&kod=41221844010 41 221 844 010]

Кике́рицы (фин. Kikkeritsa) — деревня в Опольевском сельском поселении Кингисеппского района Ленинградской области.

История

Впервые упоминается в Писцовой книге Водской пятины 1500 года как сельцо Кикерицы в Егорьевском Ратчинском погосте Ямского уезда.

На карте Ингерманландии А. И. Бергенгейма, составленной по шведским материалам 1676 года, обозначена деревня Kikeritsaby.

На шведской «Генеральной карте провинции Ингерманландии» 1704 года — деревня Kikeritz.

Как деревня Кикериц она упомянута на «Географическом чертеже Ижорской земли» Адриана Шонбека 1705 года.

Как деревня Кикарицы обозначена на карте Ингерманландии А. Ростовцева 1727 года.

Деревня Кикерицы упоминается на карте Санкт-Петербургской губернии Я. Ф. Шмита 1770 года.

На карте Санкт-Петербургской губернии Ф. Ф. Шуберта 1834 года обозначена деревня Кикирицы, состоящая из 37 крестьянских дворов.

КИКИРИЦЫ — деревня принадлежит действительному статскому советнику Дубянскому, число жителей по ревизии: 97 м. п., 117 ж. п. (1838 год)

На этнографической карте Санкт-Петербургской губернии П. И. Кёппена 1849 года упомянута как деревня «Kikkeritz», населённая водью

В пояснительном тексте к этнографической карте она записана как деревня Kikkeritz (Кикирицы (Кикерицы)) и указано количество её жителей на 1848 год: ингерманландцев-савакотов — 105 м. п., 107 ж. п., всего 212 человек, води — 17 м. п., 21 ж. п., всего 38 человек.

Согласно карте профессора С. С. Куторги 1852 года, деревня называлась Кикирицы и состояла из 37 дворов.

КИКАРИЦЫ — деревня генерал-майора Зиновьева, 10 вёрст по почтовой дороге, а остальное по просёлкам, число дворов — 39, число душ — 110 м. п. (1856 год)

---

КИКЕРИЦЫ — деревня, число жителей по X-ой ревизии 1857 года: 98 м. п., 107 ж. п., всего 205 чел.

• Kikeritsy1860.jpg

  План деревни Кикерицы. 1860 г.

Согласно «Топографической карте частей Санкт-Петербургской и Выборгской губерний», в 1860 году деревня Кикерицы насчитывала 38 дворов.

КИКИРИЦЫ — деревня владельческая при колодцах, число дворов — 44, число жителей: 138 м. п., 151 ж. п. (1862 год)

---

КИКЕРИЦЫ — деревня, по земской переписи 1882 года: семей — 57, в них 142 м. п., 155 ж. п., всего 297 чел.

---

КИКЕРИЦЫ — деревня, число хозяйств по земской переписи 1899 года — 56, число жителей: 150 м. п., 147 ж. п., всего 297 чел.;
разряд крестьян: бывшие владельческие; народность: русская — 31 чел., финская — 239 чел., смешанная — 27 чел.

До середины XIX века деревня административно относилась к Ополицкой волости 2-го стана Ямбургского уезда Санкт-Петербургской губернии, затем — 1-го стана.

С 1917 по 1923 год, деревня Кикерицы входила в состав Кикерицкого сельсовета Ополицкой волости Кингисеппского уезда.

С 1923 года, в составе Ястребинской волости.

С 1924 года, в составе Керстовского сельсовета.

С февраля 1927 года, в составе Кингисеппской волости. С августа 1927 года, в составе Кингисеппского района.

В 1928 году население деревни Кикерицы составляло 276 человек.

По данным 1933 года, деревня Кикерицы и хутор Кикерицы входили в состав Керстовского сельсовета Кингисеппского района.

Согласно топографической карте 1938 года деревня насчитывала 69 дворов.

Деревня была освобождена от немецко-фашистских оккупантов 31 января 1944 года.

С 1954 года, в составе Опольевского сельсовета.

В 1958 году население деревни Кикерицы составляло 110 человек.

По данным 1966 и 1990 годов, деревня Кикерицы также находилась в составе Опольевского сельсовета Кингисеппского района.

В 1997 году в деревне Кикерицы проживали 70 человек, в 2002 году — 75 человек (русские — 88 %), в 2007 году — 65.

География

Деревня расположена в восточной части района на автодороге Р42.

Расстояние до административного центра поселения — 14 км.

Расстояние до ближайшей железнодорожной платформы Солка — 5 км.

Демография

<timeline> ImageSize = width:450 height:300 PlotArea = left:30 right:40 top:20 bottom:20 TimeAxis = orientation:vertical AlignBars = justify Colors =

 id:gray1 value:gray(0.9)

DateFormat = yyyy Period = from:0 till:297 ScaleMajor = unit:year increment:100 start:0 gridcolor:gray1 PlotData =

 bar:1838 color:gray1 width:1
  from:0 till:214 width:15  text:214 textcolor:red fontsize:8px
 bar:1848 color:gray1 width:1
  from:0 till:250 width:15  text:250 textcolor:red fontsize:8px
 bar:1857 color:gray1 width:1
  from:0 till:205 width:15 text:205 textcolor:red fontsize:8px
 bar:1862 color:gray1 width:1
  from:0 till:289 width:15 text:289 textcolor:red fontsize:8px
 bar:1882 color:gray1 width:1
  from:0 till:297 width:15 text:297 textcolor:red fontsize:8px
 bar:1899 color:gray1 width:1
  from:0 till:297 width:15 text:297 textcolor:red fontsize:8px
bar:1928 color:gray1 width:1
 from:0 till:276 width:15 text:276 textcolor:red fontsize:8px
bar:1958 color:gray1 width:1
 from:0 till:110 width:15 text:110 textcolor:red fontsize:8px
 bar:1997 color:gray1 width:1
  from:0 till:70 width:15  text:70 textcolor:red fontsize:8px
 bar:2002 color:gray1 width:1
 from:0 till:75 width:15 text:75 textcolor:red fontsize:8px
 bar:2007 color:gray1 width:1
  from:0 till:65 width:15  text:65 textcolor:red fontsize:8px
 bar:2010 color:gray1 width:1
  from:0 till:52 width:15  text:52 textcolor:red fontsize:8px

</timeline>

Отрывок, характеризующий Кикерицы

– Прелесть какая женщина! – с шестнадцатилетней серьезностью отвечал Ильин.
Через полчаса выстроенный эскадрон стоял на дороге. Послышалась команда: «Садись! – солдаты перекрестились и стали садиться. Ростов, выехав вперед, скомандовал: «Марш! – и, вытянувшись в четыре человека, гусары, звуча шлепаньем копыт по мокрой дороге, бренчаньем сабель и тихим говором, тронулись по большой, обсаженной березами дороге, вслед за шедшей впереди пехотой и батареей.
Разорванные сине лиловые тучи, краснея на восходе, быстро гнались ветром. Становилось все светлее и светлее. Ясно виднелась та курчавая травка, которая заседает всегда по проселочным дорогам, еще мокрая от вчерашнего дождя; висячие ветви берез, тоже мокрые, качались от ветра и роняли вбок от себя светлые капли. Яснее и яснее обозначались лица солдат. Ростов ехал с Ильиным, не отстававшим от него, стороной дороги, между двойным рядом берез.
Ростов в кампании позволял себе вольность ездить не на фронтовой лошади, а на казацкой. И знаток и охотник, он недавно достал себе лихую донскую, крупную и добрую игреневую лошадь, на которой никто не обскакивал его. Ехать на этой лошади было для Ростова наслаждение. Он думал о лошади, об утре, о докторше и ни разу не подумал о предстоящей опасности.
Прежде Ростов, идя в дело, боялся; теперь он не испытывал ни малейшего чувства страха. Не оттого он не боялся, что он привык к огню (к опасности нельзя привыкнуть), но оттого, что он выучился управлять своей душой перед опасностью. Он привык, идя в дело, думать обо всем, исключая того, что, казалось, было бы интереснее всего другого, – о предстоящей опасности. Сколько он ни старался, ни упрекал себя в трусости первое время своей службы, он не мог этого достигнуть; но с годами теперь это сделалось само собою. Он ехал теперь рядом с Ильиным между березами, изредка отрывая листья с веток, которые попадались под руку, иногда дотрогиваясь ногой до паха лошади, иногда отдавая, не поворачиваясь, докуренную трубку ехавшему сзади гусару, с таким спокойным и беззаботным видом, как будто он ехал кататься. Ему жалко было смотреть на взволнованное лицо Ильина, много и беспокойно говорившего; он по опыту знал то мучительное состояние ожидания страха и смерти, в котором находился корнет, и знал, что ничто, кроме времени, не поможет ему.
Только что солнце показалось на чистой полосе из под тучи, как ветер стих, как будто он не смел портить этого прелестного после грозы летнего утра; капли еще падали, но уже отвесно, – и все затихло. Солнце вышло совсем, показалось на горизонте и исчезло в узкой и длинной туче, стоявшей над ним. Через несколько минут солнце еще светлее показалось на верхнем крае тучи, разрывая ее края. Все засветилось и заблестело. И вместе с этим светом, как будто отвечая ему, раздались впереди выстрелы орудий.
Не успел еще Ростов обдумать и определить, как далеки эти выстрелы, как от Витебска прискакал адъютант графа Остермана Толстого с приказанием идти на рысях по дороге.
Эскадрон объехал пехоту и батарею, также торопившуюся идти скорее, спустился под гору и, пройдя через какую то пустую, без жителей, деревню, опять поднялся на гору. Лошади стали взмыливаться, люди раскраснелись.
– Стой, равняйся! – послышалась впереди команда дивизионера.
– Левое плечо вперед, шагом марш! – скомандовали впереди.
И гусары по линии войск прошли на левый фланг позиции и стали позади наших улан, стоявших в первой линии. Справа стояла наша пехота густой колонной – это были резервы; повыше ее на горе видны были на чистом чистом воздухе, в утреннем, косом и ярком, освещении, на самом горизонте, наши пушки. Впереди за лощиной видны были неприятельские колонны и пушки. В лощине слышна была наша цепь, уже вступившая в дело и весело перещелкивающаяся с неприятелем.
Ростову, как от звуков самой веселой музыки, стало весело на душе от этих звуков, давно уже не слышанных. Трап та та тап! – хлопали то вдруг, то быстро один за другим несколько выстрелов. Опять замолкло все, и опять как будто трескались хлопушки, по которым ходил кто то.
Гусары простояли около часу на одном месте. Началась и канонада. Граф Остерман с свитой проехал сзади эскадрона, остановившись, поговорил с командиром полка и отъехал к пушкам на гору.
Вслед за отъездом Остермана у улан послышалась команда:
– В колонну, к атаке стройся! – Пехота впереди их вздвоила взводы, чтобы пропустить кавалерию. Уланы тронулись, колеблясь флюгерами пик, и на рысях пошли под гору на французскую кавалерию, показавшуюся под горой влево.
Как только уланы сошли под гору, гусарам ведено было подвинуться в гору, в прикрытие к батарее. В то время как гусары становились на место улан, из цепи пролетели, визжа и свистя, далекие, непопадавшие пули.
Давно не слышанный этот звук еще радостнее и возбудительное подействовал на Ростова, чем прежние звуки стрельбы. Он, выпрямившись, разглядывал поле сражения, открывавшееся с горы, и всей душой участвовал в движении улан. Уланы близко налетели на французских драгун, что то спуталось там в дыму, и через пять минут уланы понеслись назад не к тому месту, где они стояли, но левее. Между оранжевыми уланами на рыжих лошадях и позади их, большой кучей, видны были синие французские драгуны на серых лошадях.


Ростов своим зорким охотничьим глазом один из первых увидал этих синих французских драгун, преследующих наших улан. Ближе, ближе подвигались расстроенными толпами уланы, и французские драгуны, преследующие их. Уже можно было видеть, как эти, казавшиеся под горой маленькими, люди сталкивались, нагоняли друг друга и махали руками или саблями.
Ростов, как на травлю, смотрел на то, что делалось перед ним. Он чутьем чувствовал, что ежели ударить теперь с гусарами на французских драгун, они не устоят; но ежели ударить, то надо было сейчас, сию минуту, иначе будет уже поздно. Он оглянулся вокруг себя. Ротмистр, стоя подле него, точно так же не спускал глаз с кавалерии внизу.
– Андрей Севастьяныч, – сказал Ростов, – ведь мы их сомнем…
– Лихая бы штука, – сказал ротмистр, – а в самом деле…
Ростов, не дослушав его, толкнул лошадь, выскакал вперед эскадрона, и не успел он еще скомандовать движение, как весь эскадрон, испытывавший то же, что и он, тронулся за ним. Ростов сам не знал, как и почему он это сделал. Все это он сделал, как он делал на охоте, не думая, не соображая. Он видел, что драгуны близко, что они скачут, расстроены; он знал, что они не выдержат, он знал, что была только одна минута, которая не воротится, ежели он упустит ее. Пули так возбудительно визжали и свистели вокруг него, лошадь так горячо просилась вперед, что он не мог выдержать. Он тронул лошадь, скомандовал и в то же мгновение, услыхав за собой звук топота своего развернутого эскадрона, на полных рысях, стал спускаться к драгунам под гору. Едва они сошли под гору, как невольно их аллюр рыси перешел в галоп, становившийся все быстрее и быстрее по мере того, как они приближались к своим уланам и скакавшим за ними французским драгунам. Драгуны были близко. Передние, увидав гусар, стали поворачивать назад, задние приостанавливаться. С чувством, с которым он несся наперерез волку, Ростов, выпустив во весь мах своего донца, скакал наперерез расстроенным рядам французских драгун. Один улан остановился, один пеший припал к земле, чтобы его не раздавили, одна лошадь без седока замешалась с гусарами. Почти все французские драгуны скакали назад. Ростов, выбрав себе одного из них на серой лошади, пустился за ним. По дороге он налетел на куст; добрая лошадь перенесла его через него, и, едва справясь на седле, Николай увидал, что он через несколько мгновений догонит того неприятеля, которого он выбрал своей целью. Француз этот, вероятно, офицер – по его мундиру, согнувшись, скакал на своей серой лошади, саблей подгоняя ее. Через мгновенье лошадь Ростова ударила грудью в зад лошади офицера, чуть не сбила ее с ног, и в то же мгновенье Ростов, сам не зная зачем, поднял саблю и ударил ею по французу.
В то же мгновение, как он сделал это, все оживление Ростова вдруг исчезло. Офицер упал не столько от удара саблей, который только слегка разрезал ему руку выше локтя, сколько от толчка лошади и от страха. Ростов, сдержав лошадь, отыскивал глазами своего врага, чтобы увидать, кого он победил. Драгунский французский офицер одной ногой прыгал на земле, другой зацепился в стремени. Он, испуганно щурясь, как будто ожидая всякую секунду нового удара, сморщившись, с выражением ужаса взглянул снизу вверх на Ростова. Лицо его, бледное и забрызганное грязью, белокурое, молодое, с дырочкой на подбородке и светлыми голубыми глазами, было самое не для поля сражения, не вражеское лицо, а самое простое комнатное лицо. Еще прежде, чем Ростов решил, что он с ним будет делать, офицер закричал: «Je me rends!» [Сдаюсь!] Он, торопясь, хотел и не мог выпутать из стремени ногу и, не спуская испуганных голубых глаз, смотрел на Ростова. Подскочившие гусары выпростали ему ногу и посадили его на седло. Гусары с разных сторон возились с драгунами: один был ранен, но, с лицом в крови, не давал своей лошади; другой, обняв гусара, сидел на крупе его лошади; третий взлеаал, поддерживаемый гусаром, на его лошадь. Впереди бежала, стреляя, французская пехота. Гусары торопливо поскакали назад с своими пленными. Ростов скакал назад с другими, испытывая какое то неприятное чувство, сжимавшее ему сердце. Что то неясное, запутанное, чего он никак не мог объяснить себе, открылось ему взятием в плен этого офицера и тем ударом, который он нанес ему.