Водь

Водь

Самоназвание	ва́ддялайзыд (водск. vaďďalaizõd), вадьякко, водь
Численность и ареал
Всего: 64 Россия Россия: 74 (2002 г.) 64 (2010 г.) Ленинградская область Ленинградская область: 33 (2010 г.) Санкт-Петербург Санкт-Петербург: 26 (2010 г.) Москва Москва: 10 (2002 г.) Эстония Эстония: 9 (Перепись 2000 г.)
Язык	водский, ижорский, русский
Религия	православие
Входит в	финно-угорские народы
Родственные народы	эстонцы, ижора, финны, ливы, карелы, вепсы

Водь (самоназвание ва́ддялайзыд (водск. vaďďalaizõd), вадьякко, водь, редк. вожане) — малочисленный финно-угорский народ в России, коренное население Ленинградской области. Относится к списку исчезающих народов России.

Расселение и численность

По переписи 1926 года на территории Ленинградской области води проживало 694 человека. Всего в СССР в 1926 году води проживало 705 человек.

В настоящее время в России водь проживает в основном на севере Кингисеппского района Ленинградской области, в Санкт-Петербурге, а также на северо-востоке Эстонии. Основной район проживания — деревни Лужицы (Luuttsa, Лууттса), Краколье (Jõgõperä, Йыгыпэря), Пиллово (Pilola, Пилола). При этом деревня Краколье утратила статус самостоятельного населённого пункта и считается кварталом посёлка Усть-Луга.

Численность в России составляет 64 человека в 2010 году (в 2002 — 74 человека); из них на родине, в Ленинградской области — 33 чел. (2010 г.; в 2002 г. — 12 чел.), в Санкт-Петербурге — ещё 26 чел. на 2010 г. (12 чел. на 2002 г).

В прошлом — относительно многочисленный народ, давший название Водской пятине Новгородской земли. В 1848 году, по данным академика П. И. Кёппена, насчитывалось 5148 вожан, которые проживали в 36 деревнях Ямбургского и Ораниенбаумского уездов Санкт-Петербургской губернии.

Динамика численности води

<timeline> ImageSize = width:350 height:300 PlotArea = left:50 right:40 top:20 bottom:20 TimeAxis = orientation:vertical AlignBars = justify Colors =

 id:gray1 value:gray(0.9)

DateFormat = yyyy Period = from:0 till:13672 ScaleMajor = unit:year increment:4000 start:0 gridcolor:gray1 PlotData =

 bar:1732 color:gray1 width:1 
  from:0 till:13672 width:15  text:13 672 textcolor:red fontsize:8px
 bar:1848 color:gray1 width:1 
  from:0 till:5148 width:15  text:5148 textcolor:red fontsize:8px
 bar:1926 color:gray1 width:1 
  from:0 till:705 width:15  text:705 textcolor:red fontsize:8px
 bar:1959 color:gray1 width:1 
  from:0 till:230 width:15  text:230 textcolor:red fontsize:8px
 bar:1989 color:gray1 width:1 
  from:0 till:62 width:15  text:62 textcolor:red fontsize:8px
 bar:2002 color:gray1 width:1 
  from:0 till:74 width:15  text:74 textcolor:red fontsize:8px
 bar:2010 color:gray1 width:1 
  from:0 till:64 width:15  text:64 textcolor:red fontsize:8px

</timeline>

История и культура

Длительное время считалось, что предки води мигрировали на современную территорию её расселения из Эстонии лишь в конце I тысячелетия нашей эры. В настоящее время некоторые учёные (О. И. Конькова) предполагают, что предки води расселились на территории своего исторического проживания уже в I—IV веках; именно этим временем датируются наиболее ранние из обнаруженных археологами водских погребений, найденные неподалеку от деревень Валговицы и Великино. Основу хозяйства води составляло земледелие, животноводство и рыболовство. Основной центр расселения водского этноса приходился на междуречье Нарвы и Луги (Ямбургский уезд). Существующая до настоящего времени водская народность всеми исследователями соотносится с историческим племенем водь, известным по письменным источникам с XI века. Первое историческое сообщение о води относится к 1069 году (Новгородская летопись). В этом году водь участвовала в походе бывшего полоцкого князя Всеслава на Новгород и была разбита Глебом Святославичем. Во враждебном отношении води к Новгороду исследователи видят реакцию на стремление Новгорода обложить водь данью. Через 80 лет, в 1149 году, при нападении племени емь на водь, новгородцы помогают води отразить нападение; этот факт связывают с завершившимся переходом води в вассальную зависимость от Новгорода. В XII—XIII веках водь упоминается в папских буллах среди языческих племён. В 1215 году описывается голод, поразивший Новгородскую землю и сильно ударивший по води. Говорится, что умерли почти все, а кто выжил разбежались. Зимой 1239—1240 года в земли води и чуди вторглись рыцари Ливонского ордена, обложившие их данью и укрепившиеся в Копорье. В 1241 году Александр Невский отбил Копорье. В это время водь и чудь упоминаются как два различных племени. Автором новгородской берестяной грамоты № 614, обнаруженной в слоях последней трети XIII века, мог являться обрусевший вожанин.

По имени народа водь была названа Водская пятина. Переход под власть Новгорода имел следствием принятие водью христианства в форме православия. В XIII веке Водская пятина уже устойчиво входит в состав Новгородской земли, а ополчение води входит в состав новгородского. Письменные источники не дают точной локализации расселения води. Первыми источники такого рода являются писцовые книги, составленные после присоединения Новгорода к Москве (например, Писцовая книга Водской пятины Дмитрия Китаева 7008 года); однако эти книги были составлены уже после передела новгородских земель московскими властями и могут не соответствовать естественно возникшему укладу. Средневековая водь, по мнению многих исследователей, расселялась между Лужской и Ижорской землёй, причем на западе приближалась к реке Луге, за исключением собственно берега реки. Видимо, не входило в состав водской пятины и морское побережье от устья Луги до реки Систы, где средневековые источники помещают чудь.

Ассимиляция води славянским (мигрировавшим в ареал её расселения с юга) и ижорским (мигрировало с северо-востока) населением вело к сокращению её численности. В 1444—1447 годах ливонские рыцари угнали значительную группу води под Бауск (современная Латвия), где потомки переселенцев сохранялись как отдельная этническая группа под названием кревинги до середины XIX века. Переход районов расселения води в 1617 году по условиям Столбовского мира под власть Швеции вызвал массовый отток местного населения в Россию (когда эти земли после окончания Северной войны вновь отошли к России, часть переселенцев вернулась назад).

Основным занятием води в XIX веке оставалось сельское хозяйство, причём длительное время сохранялись архаичные сельскохозяйственные орудия. Жили вожане в многодворных деревнях, в избах восточнославянского типа. Основу пищевого рациона составлял хлеб из ржаной муки, который выпекали в виде высоких круглых караваев. Варили каши из ячменя, из молока делали простоквашу и творог.

Огромные потери водь понесла в ходе Великой Отечественной войны, когда ареал её расселения стал ареной боевых действий, а в конце 1943 года водское население вместе с ижорцами и ингерманландскими финнами было вывезено в Финляндию. После того, как Финляндия 19 сентября 1944 года подписала соглашение о перемирии с СССР и Великобританией, бо́льшая часть эвакуированной води вернулась в СССР, но была принудительно выселена в Псковскую, Новгородскую, Калининскую и Великолукскую области, затем — в Карелию и Сибирь; в родные места высланным было разрешено вернуться только в 1956 году.

В этнографической литературе

В этнографической литературе водским женщинам современники часто приписывали необычайно красивую внешность восточно-прибалтийского типа, а также весёлый и приятный характер. В конце XVIII века известный российский исследователь Фёдор Туманский писал о води буквально следующее: «Женщины чюдские все вообще красивы, имеют веселый, приятный и заманчивый взгляд, быстрые глаза, большие голубые…».

Историк Генрих Габриель Портан также признал, что водские женщины считаются более красивыми по сравнению с русскими и финскими. В литературе также встречается утверждение что водь была самым белокурым народом мира: у 80 % мужчин и у 76 % женщин волосы были либо белыми как снег, либо были золотисто-жёлтыми как песок.

Водь в Российской Федерации

В 1997 году был создан первый Водский музей в деревне Лужицы. В музее силами Т. Ефимовой и других жителей деревни было собрано 70 экспонатов и более 200 фотографий довоенного периода. На базе музея была начата работа по сбору этнографического материала, сбор и систематизация сведений, собранных в различных архивах, в том числе сведения по генеалогии водских семей и пр.

С 2000 года проводится ежегодный праздник в деревне Лужицы «Luutsa vakkavõ» — «Лужицкая складчина».

2001 год — возобновляется преподавание водского языка в Санкт-Петербурге под руководством санкт-петербургского лингвиста и энтузиаста водского языка Мехмета Закировича Муслимова (впервые курсы проводились в 1994 году).

2002 год — создание водской символики (флага и герба). Символика активно используется на всех водских мероприятиях. Водский флаг представляет собой белый треугольник на синем фоне, обращенный острием вниз, на белом поле изображен красный крест. По форме крест напоминает каменные кресты на старых кладбищах в Западной Ингерманландии.

2004—2007 — в рамках организованного энтузиастами «Водского проекта» проводится серия фото и художественных выставок «Vađđamaa» — «Водская земля».

26 апреля 2005 года участниками «Водского проекта» была зарегистрирована автономная некоммерческая организация «Общество водской культуры», целью которой является культурно-просветительская деятельность.

2006 — Т. Ефимовой создана экспозиция второго Водского музея в д. Лужицы. На базе музея проводятся уроки краеведения, мастер классы по традиционным ремеслам, национальной кухне и т. д. Проведена фотофиксация и обмеры экспонатов музея, часть экспонатов отреставрировано санкт-петербургскими специалистами.

В 2008 г. Обществом водской культуры велся активный сбор необходимых документов для внесения води в Единый перечень коренных малочисленных народов РФ. Все документы передаются в Правительство Ленинградской области вместе с прошением от Общества водской культуры губернатору Ленинградской области В. П. Сердюкову оказать содействие в деле внесения води в перечень.

13 октября 2008 г. постановлением правительства Российской Федерации «О внесении изменений в Единый перечень коренных малочисленных народов Российской Федерации» водь внесена в Единый перечень коренных малочисленных народов Российской Федерации.

В 2009 г. впервые в России издана книга об истории и культуре води с древнейших времен до наших дней.

Язык

Представители народа водь (вожане) говорят на водском языке финно-угорской группы уральской семьи. Относится к южной подгруппе прибалтийско-финских языков, но имеет много черт, характерных для северной подгруппы, не обусловленных влиянием ижорского языка.

Ближе всего водский язык к северо-восточным диалектам эстонского языка.

В настоящее время язык находится на грани исчезновения, так как почти все носители водского языка являются представителями старшего поколения (самый молодой носитель родился в 1938 году) и используют в повседневном общении преимущественно русский язык.

С 1994 года в Санкт-Петербурге проводятся курсы по изучению водского языка. С 2011 года Тартуский университет организовывает ежегодную летнюю школу водского языка в деревне Краколье.

Выделяют западный (деревня Котлы и др.), восточный (полностью исчез; село Копорье и др.), куровицкий, или юго-западный (деревня Куровицы и др.) и вымерший ещё в XIX веке кревинский (Латвия) диалекты водского языка.

Порт Усть-Луга и проблема вымирания водского народа

Водь близка к полной ассимиляции. План строительства порта Усть-Луга предусматривает снос деревни Краколье, а деревня Лужицы окажется в промзоне со всеми вытекающими из этого последствиями. Уничтожение мест компактного проживания безусловно означает гибель водского языка и культуры. План развития порта предусматривает расселение жителей в города Ленинградской области, а в таком случае ни о каком сохранении традиций и языка не может быть и речи.

Директор Института языкознания РАН, член-корреспондент РАН, профессор Виктор Виноградов заявил:

По проекту строительства Усть-Лужского порта в Кингисеппском районе должны исчезнуть две деревни: Краколье и Лужицы. Однако это последние населенные пункты, где компактно проживает водь, внесенная в список коренных малочисленных народов РФ. Водь является древнейшим автохтонным населением Ленинградской области… Водский язык является одним из самых миноритарных языков РФ, он внесен в Красную книгу языков Российской Федерации. Известно, что место проживания этноса является одним из наиболее релевантных факторов сохранения языка. Переселение носителей водского языка из традиционных мест проживания неминуемо повлечет за собой смерть языка»

Директор Института языкознания РАН, член-корреспондент РАН, профессор Виктор Виноградов обратился в Министерство экономического развития и торговли России, а также в правительство Ленинградской области с просьбой не допустить сноса водских деревень и оградить малый народ от уничтожения. Руководитель компании «Усть-Луга» Николай Иевлев заявил, что де-юре такого малого народа нет, а деревня Лужицы не входит в зону застройки, так что беспокоиться не о чём.

См. также

• Список водских населённых пунктов
• Аристе, Пауль

Литература

• Конькова О. И.  [kmn-lo.ru/Document/1411032190.pdf Водь. Очерки истории и культуры]. — СПб.: МАЭ РАН, 2009. — 254 с. — ISBN 978-5-88431-167-1.
• [kmn-lo.ru/Document/1411032018.pdf Предания и сказки водского народа. Vad’d’aa rahvaa jutud ja kaazgad] / Сост. О. И. Конькова. — СПб.: МАЭ РАН, 2009. — 144 с. — (Фольклор коренных народов Ленинградской области). — ISBN 978-5-88431-171-8.
• Рябинин Е. А.  Финно-угорские племена в составе Древней Руси: К истории славяно-финских этнокультурных связей. Историко-археологические очерки. — СПб.: Изд-во СПбГУ, 1997. — 260 с. — ISBN 5-288-01635-6.
• Шлыгина Н. В.  Водь // Народы России: энциклопедия / Гл. ред. В. А. Тишков. — М.: Большая Российская энциклопедия, 1994. — 479 с. — ISBN 5-85270-082-7. — С. 126—127.

Ссылки

• [www.vatland.ru/ Ингерманландия: водь и ижора]
• [www.narodru.ru/peoples1199.html Страница о води на сайте Народы России]

Отрывок, характеризующий Водь

– Не могу выразить, княжна, как я счастлив тем, что я случайно заехал сюда и буду в состоянии показать вам свою готовность, – сказал Ростов, вставая. – Извольте ехать, и я отвечаю вам своей честью, что ни один человек не посмеет сделать вам неприятность, ежели вы мне только позволите конвоировать вас, – и, почтительно поклонившись, как кланяются дамам царской крови, он направился к двери.
Почтительностью своего тона Ростов как будто показывал, что, несмотря на то, что он за счастье бы счел свое знакомство с нею, он не хотел пользоваться случаем ее несчастия для сближения с нею.
Княжна Марья поняла и оценила этот тон.
– Я очень, очень благодарна вам, – сказала ему княжна по французски, – но надеюсь, что все это было только недоразуменье и что никто не виноват в том. – Княжна вдруг заплакала. – Извините меня, – сказала она.
Ростов, нахмурившись, еще раз низко поклонился и вышел из комнаты.


– Ну что, мила? Нет, брат, розовая моя прелесть, и Дуняшей зовут… – Но, взглянув на лицо Ростова, Ильин замолк. Он видел, что его герой и командир находился совсем в другом строе мыслей.
Ростов злобно оглянулся на Ильина и, не отвечая ему, быстрыми шагами направился к деревне.
– Я им покажу, я им задам, разбойникам! – говорил он про себя.
Алпатыч плывущим шагом, чтобы только не бежать, рысью едва догнал Ростова.
– Какое решение изволили принять? – сказал он, догнав его.
Ростов остановился и, сжав кулаки, вдруг грозно подвинулся на Алпатыча.
– Решенье? Какое решенье? Старый хрыч! – крикнул он на него. – Ты чего смотрел? А? Мужики бунтуют, а ты не умеешь справиться? Ты сам изменник. Знаю я вас, шкуру спущу со всех… – И, как будто боясь растратить понапрасну запас своей горячности, он оставил Алпатыча и быстро пошел вперед. Алпатыч, подавив чувство оскорбления, плывущим шагом поспевал за Ростовым и продолжал сообщать ему свои соображения. Он говорил, что мужики находились в закоснелости, что в настоящую минуту было неблагоразумно противуборствовать им, не имея военной команды, что не лучше ли бы было послать прежде за командой.
– Я им дам воинскую команду… Я их попротивоборствую, – бессмысленно приговаривал Николай, задыхаясь от неразумной животной злобы и потребности излить эту злобу. Не соображая того, что будет делать, бессознательно, быстрым, решительным шагом он подвигался к толпе. И чем ближе он подвигался к ней, тем больше чувствовал Алпатыч, что неблагоразумный поступок его может произвести хорошие результаты. То же чувствовали и мужики толпы, глядя на его быструю и твердую походку и решительное, нахмуренное лицо.
После того как гусары въехали в деревню и Ростов прошел к княжне, в толпе произошло замешательство и раздор. Некоторые мужики стали говорить, что эти приехавшие были русские и как бы они не обиделись тем, что не выпускают барышню. Дрон был того же мнения; но как только он выразил его, так Карп и другие мужики напали на бывшего старосту.
– Ты мир то поедом ел сколько годов? – кричал на него Карп. – Тебе все одно! Ты кубышку выроешь, увезешь, тебе что, разори наши дома али нет?
– Сказано, порядок чтоб был, не езди никто из домов, чтобы ни синь пороха не вывозить, – вот она и вся! – кричал другой.
– Очередь на твоего сына была, а ты небось гладуха своего пожалел, – вдруг быстро заговорил маленький старичок, нападая на Дрона, – а моего Ваньку забрил. Эх, умирать будем!
– То то умирать будем!
– Я от миру не отказчик, – говорил Дрон.
– То то не отказчик, брюхо отрастил!..
Два длинные мужика говорили свое. Как только Ростов, сопутствуемый Ильиным, Лаврушкой и Алпатычем, подошел к толпе, Карп, заложив пальцы за кушак, слегка улыбаясь, вышел вперед. Дрон, напротив, зашел в задние ряды, и толпа сдвинулась плотнее.
– Эй! кто у вас староста тут? – крикнул Ростов, быстрым шагом подойдя к толпе.
– Староста то? На что вам?.. – спросил Карп. Но не успел он договорить, как шапка слетела с него и голова мотнулась набок от сильного удара.
– Шапки долой, изменники! – крикнул полнокровный голос Ростова. – Где староста? – неистовым голосом кричал он.
– Старосту, старосту кличет… Дрон Захарыч, вас, – послышались кое где торопливо покорные голоса, и шапки стали сниматься с голов.
– Нам бунтовать нельзя, мы порядки блюдем, – проговорил Карп, и несколько голосов сзади в то же мгновенье заговорили вдруг:
– Как старички пороптали, много вас начальства…
– Разговаривать?.. Бунт!.. Разбойники! Изменники! – бессмысленно, не своим голосом завопил Ростов, хватая за юрот Карпа. – Вяжи его, вяжи! – кричал он, хотя некому было вязать его, кроме Лаврушки и Алпатыча.
Лаврушка, однако, подбежал к Карпу и схватил его сзади за руки.
– Прикажете наших из под горы кликнуть? – крикнул он.
Алпатыч обратился к мужикам, вызывая двоих по именам, чтобы вязать Карпа. Мужики покорно вышли из толпы и стали распоясываться.
– Староста где? – кричал Ростов.
Дрон, с нахмуренным и бледным лицом, вышел из толпы.
– Ты староста? Вязать, Лаврушка! – кричал Ростов, как будто и это приказание не могло встретить препятствий. И действительно, еще два мужика стали вязать Дрона, который, как бы помогая им, снял с себя кушан и подал им.
– А вы все слушайте меня, – Ростов обратился к мужикам: – Сейчас марш по домам, и чтобы голоса вашего я не слыхал.
– Что ж, мы никакой обиды не делали. Мы только, значит, по глупости. Только вздор наделали… Я же сказывал, что непорядки, – послышались голоса, упрекавшие друг друга.
– Вот я же вам говорил, – сказал Алпатыч, вступая в свои права. – Нехорошо, ребята!
– Глупость наша, Яков Алпатыч, – отвечали голоса, и толпа тотчас же стала расходиться и рассыпаться по деревне.
Связанных двух мужиков повели на барский двор. Два пьяные мужика шли за ними.
– Эх, посмотрю я на тебя! – говорил один из них, обращаясь к Карпу.
– Разве можно так с господами говорить? Ты думал что?
– Дурак, – подтверждал другой, – право, дурак!
Через два часа подводы стояли на дворе богучаровского дома. Мужики оживленно выносили и укладывали на подводы господские вещи, и Дрон, по желанию княжны Марьи выпущенный из рундука, куда его заперли, стоя на дворе, распоряжался мужиками.
– Ты ее так дурно не клади, – говорил один из мужиков, высокий человек с круглым улыбающимся лицом, принимая из рук горничной шкатулку. – Она ведь тоже денег стоит. Что же ты ее так то вот бросишь или пол веревку – а она потрется. Я так не люблю. А чтоб все честно, по закону было. Вот так то под рогожку, да сенцом прикрой, вот и важно. Любо!
– Ишь книг то, книг, – сказал другой мужик, выносивший библиотечные шкафы князя Андрея. – Ты не цепляй! А грузно, ребята, книги здоровые!
– Да, писали, не гуляли! – значительно подмигнув, сказал высокий круглолицый мужик, указывая на толстые лексиконы, лежавшие сверху.

Ростов, не желая навязывать свое знакомство княжне, не пошел к ней, а остался в деревне, ожидая ее выезда. Дождавшись выезда экипажей княжны Марьи из дома, Ростов сел верхом и до пути, занятого нашими войсками, в двенадцати верстах от Богучарова, верхом провожал ее. В Янкове, на постоялом дворе, он простился с нею почтительно, в первый раз позволив себе поцеловать ее руку.
– Как вам не совестно, – краснея, отвечал он княжне Марье на выражение благодарности за ее спасенье (как она называла его поступок), – каждый становой сделал бы то же. Если бы нам только приходилось воевать с мужиками, мы бы не допустили так далеко неприятеля, – говорил он, стыдясь чего то и стараясь переменить разговор. – Я счастлив только, что имел случай познакомиться с вами. Прощайте, княжна, желаю вам счастия и утешения и желаю встретиться с вами при более счастливых условиях. Ежели вы не хотите заставить краснеть меня, пожалуйста, не благодарите.
Но княжна, если не благодарила более словами, благодарила его всем выражением своего сиявшего благодарностью и нежностью лица. Она не могла верить ему, что ей не за что благодарить его. Напротив, для нее несомненно было то, что ежели бы его не было, то она, наверное, должна была бы погибнуть и от бунтовщиков и от французов; что он, для того чтобы спасти ее, подвергал себя самым очевидным и страшным опасностям; и еще несомненнее было то, что он был человек с высокой и благородной душой, который умел понять ее положение и горе. Его добрые и честные глаза с выступившими на них слезами, в то время как она сама, заплакав, говорила с ним о своей потере, не выходили из ее воображения.
Когда она простилась с ним и осталась одна, княжна Марья вдруг почувствовала в глазах слезы, и тут уж не в первый раз ей представился странный вопрос, любит ли она его?
По дороге дальше к Москве, несмотря на то, что положение княжны было не радостно, Дуняша, ехавшая с ней в карете, не раз замечала, что княжна, высунувшись в окно кареты, чему то радостно и грустно улыбалась.
«Ну что же, ежели бы я и полюбила его? – думала княжна Марья.
Как ни стыдно ей было признаться себе, что она первая полюбила человека, который, может быть, никогда не полюбит ее, она утешала себя мыслью, что никто никогда не узнает этого и что она не будет виновата, ежели будет до конца жизни, никому не говоря о том, любить того, которого она любила в первый и в последний раз.
Иногда она вспоминала его взгляды, его участие, его слова, и ей казалось счастье не невозможным. И тогда то Дуняша замечала, что она, улыбаясь, глядела в окно кареты.
«И надо было ему приехать в Богучарово, и в эту самую минуту! – думала княжна Марья. – И надо было его сестре отказать князю Андрею! – И во всем этом княжна Марья видела волю провиденья.
Впечатление, произведенное на Ростова княжной Марьей, было очень приятное. Когда ои вспоминал про нее, ему становилось весело, и когда товарищи, узнав о бывшем с ним приключении в Богучарове, шутили ему, что он, поехав за сеном, подцепил одну из самых богатых невест в России, Ростов сердился. Он сердился именно потому, что мысль о женитьбе на приятной для него, кроткой княжне Марье с огромным состоянием не раз против его воли приходила ему в голову. Для себя лично Николай не мог желать жены лучше княжны Марьи: женитьба на ней сделала бы счастье графини – его матери, и поправила бы дела его отца; и даже – Николай чувствовал это – сделала бы счастье княжны Марьи. Но Соня? И данное слово? И от этого то Ростов сердился, когда ему шутили о княжне Болконской.


Приняв командование над армиями, Кутузов вспомнил о князе Андрее и послал ему приказание прибыть в главную квартиру.
Князь Андрей приехал в Царево Займище в тот самый день и в то самое время дня, когда Кутузов делал первый смотр войскам. Князь Андрей остановился в деревне у дома священника, у которого стоял экипаж главнокомандующего, и сел на лавочке у ворот, ожидая светлейшего, как все называли теперь Кутузова. На поле за деревней слышны были то звуки полковой музыки, то рев огромного количества голосов, кричавших «ура!новому главнокомандующему. Тут же у ворот, шагах в десяти от князя Андрея, пользуясь отсутствием князя и прекрасной погодой, стояли два денщика, курьер и дворецкий. Черноватый, обросший усами и бакенбардами, маленький гусарский подполковник подъехал к воротам и, взглянув на князя Андрея, спросил: здесь ли стоит светлейший и скоро ли он будет?
Князь Андрей сказал, что он не принадлежит к штабу светлейшего и тоже приезжий. Гусарский подполковник обратился к нарядному денщику, и денщик главнокомандующего сказал ему с той особенной презрительностью, с которой говорят денщики главнокомандующих с офицерами:
– Что, светлейший? Должно быть, сейчас будет. Вам что?
Гусарский подполковник усмехнулся в усы на тон денщика, слез с лошади, отдал ее вестовому и подошел к Болконскому, слегка поклонившись ему. Болконский посторонился на лавке. Гусарский подполковник сел подле него.
– Тоже дожидаетесь главнокомандующего? – заговорил гусарский подполковник. – Говог'ят, всем доступен, слава богу. А то с колбасниками беда! Недаг'ом Ег'молов в немцы пг'осился. Тепег'ь авось и г'усским говог'ить можно будет. А то чег'т знает что делали. Все отступали, все отступали. Вы делали поход? – спросил он.
– Имел удовольствие, – отвечал князь Андрей, – не только участвовать в отступлении, но и потерять в этом отступлении все, что имел дорогого, не говоря об именьях и родном доме… отца, который умер с горя. Я смоленский.
– А?.. Вы князь Болконский? Очень г'ад познакомиться: подполковник Денисов, более известный под именем Васьки, – сказал Денисов, пожимая руку князя Андрея и с особенно добрым вниманием вглядываясь в лицо Болконского. – Да, я слышал, – сказал он с сочувствием и, помолчав немного, продолжал: – Вот и скифская война. Это все хог'ошо, только не для тех, кто своими боками отдувается. А вы – князь Андг'ей Болконский? – Он покачал головой. – Очень г'ад, князь, очень г'ад познакомиться, – прибавил он опять с грустной улыбкой, пожимая ему руку.
Князь Андрей знал Денисова по рассказам Наташи о ее первом женихе. Это воспоминанье и сладко и больно перенесло его теперь к тем болезненным ощущениям, о которых он последнее время давно уже не думал, но которые все таки были в его душе. В последнее время столько других и таких серьезных впечатлений, как оставление Смоленска, его приезд в Лысые Горы, недавнее известно о смерти отца, – столько ощущений было испытано им, что эти воспоминания уже давно не приходили ему и, когда пришли, далеко не подействовали на него с прежней силой. И для Денисова тот ряд воспоминаний, которые вызвало имя Болконского, было далекое, поэтическое прошедшее, когда он, после ужина и пения Наташи, сам не зная как, сделал предложение пятнадцатилетней девочке. Он улыбнулся воспоминаниям того времени и своей любви к Наташе и тотчас же перешел к тому, что страстно и исключительно теперь занимало его. Это был план кампании, который он придумал, служа во время отступления на аванпостах. Он представлял этот план Барклаю де Толли и теперь намерен был представить его Кутузову. План основывался на том, что операционная линия французов слишком растянута и что вместо того, или вместе с тем, чтобы действовать с фронта, загораживая дорогу французам, нужно было действовать на их сообщения. Он начал разъяснять свой план князю Андрею.
– Они не могут удержать всей этой линии. Это невозможно, я отвечаю, что пг'ог'ву их; дайте мне пятьсот человек, я г'азог'ву их, это вег'но! Одна система – паг'тизанская.
Денисов встал и, делая жесты, излагал свой план Болконскому. В средине его изложения крики армии, более нескладные, более распространенные и сливающиеся с музыкой и песнями, послышались на месте смотра. На деревне послышался топот и крики.
– Сам едет, – крикнул казак, стоявший у ворот, – едет! Болконский и Денисов подвинулись к воротам, у которых стояла кучка солдат (почетный караул), и увидали подвигавшегося по улице Кутузова, верхом на невысокой гнедой лошадке. Огромная свита генералов ехала за ним. Барклай ехал почти рядом; толпа офицеров бежала за ними и вокруг них и кричала «ура!».
Вперед его во двор проскакали адъютанты. Кутузов, нетерпеливо подталкивая свою лошадь, плывшую иноходью под его тяжестью, и беспрестанно кивая головой, прикладывал руку к бедой кавалергардской (с красным околышем и без козырька) фуражке, которая была на нем. Подъехав к почетному караулу молодцов гренадеров, большей частью кавалеров, отдававших ему честь, он с минуту молча, внимательно посмотрел на них начальническим упорным взглядом и обернулся к толпе генералов и офицеров, стоявших вокруг него. Лицо его вдруг приняло тонкое выражение; он вздернул плечами с жестом недоумения.
– И с такими молодцами всё отступать и отступать! – сказал он. – Ну, до свиданья, генерал, – прибавил он и тронул лошадь в ворота мимо князя Андрея и Денисова.
– Ура! ура! ура! – кричали сзади его.
С тех пор как не видал его князь Андрей, Кутузов еще потолстел, обрюзг и оплыл жиром. Но знакомые ему белый глаз, и рана, и выражение усталости в его лице и фигуре были те же. Он был одет в мундирный сюртук (плеть на тонком ремне висела через плечо) и в белой кавалергардской фуражке. Он, тяжело расплываясь и раскачиваясь, сидел на своей бодрой лошадке.
– Фю… фю… фю… – засвистал он чуть слышно, въезжая на двор. На лице его выражалась радость успокоения человека, намеревающегося отдохнуть после представительства. Он вынул левую ногу из стремени, повалившись всем телом и поморщившись от усилия, с трудом занес ее на седло, облокотился коленкой, крякнул и спустился на руки к казакам и адъютантам, поддерживавшим его.
Он оправился, оглянулся своими сощуренными глазами и, взглянув на князя Андрея, видимо, не узнав его, зашагал своей ныряющей походкой к крыльцу.
– Фю… фю… фю, – просвистал он и опять оглянулся на князя Андрея. Впечатление лица князя Андрея только после нескольких секунд (как это часто бывает у стариков) связалось с воспоминанием о его личности.
– А, здравствуй, князь, здравствуй, голубчик, пойдем… – устало проговорил он, оглядываясь, и тяжело вошел на скрипящее под его тяжестью крыльцо. Он расстегнулся и сел на лавочку, стоявшую на крыльце.
– Ну, что отец?
– Вчера получил известие о его кончине, – коротко сказал князь Андрей.
Кутузов испуганно открытыми глазами посмотрел на князя Андрея, потом снял фуражку и перекрестился: «Царство ему небесное! Да будет воля божия над всеми нами!Он тяжело, всей грудью вздохнул и помолчал. „Я его любил и уважал и сочувствую тебе всей душой“. Он обнял князя Андрея, прижал его к своей жирной груди и долго не отпускал от себя. Когда он отпустил его, князь Андрей увидал, что расплывшие губы Кутузова дрожали и на глазах были слезы. Он вздохнул и взялся обеими руками за лавку, чтобы встать.
– Пойдем, пойдем ко мне, поговорим, – сказал он; но в это время Денисов, так же мало робевший перед начальством, как и перед неприятелем, несмотря на то, что адъютанты у крыльца сердитым шепотом останавливали его, смело, стуча шпорами по ступенькам, вошел на крыльцо. Кутузов, оставив руки упертыми на лавку, недовольно смотрел на Денисова. Денисов, назвав себя, объявил, что имеет сообщить его светлости дело большой важности для блага отечества. Кутузов усталым взглядом стал смотреть на Денисова и досадливым жестом, приняв руки и сложив их на животе, повторил: «Для блага отечества? Ну что такое? Говори». Денисов покраснел, как девушка (так странно было видеть краску на этом усатом, старом и пьяном лице), и смело начал излагать свой план разрезания операционной линии неприятеля между Смоленском и Вязьмой. Денисов жил в этих краях и знал хорошо местность. План его казался несомненно хорошим, в особенности по той силе убеждения, которая была в его словах. Кутузов смотрел себе на ноги и изредка оглядывался на двор соседней избы, как будто он ждал чего то неприятного оттуда. Из избы, на которую он смотрел, действительно во время речи Денисова показался генерал с портфелем под мышкой.