Курцио Малапарте

Поделись знанием:
(перенаправлено с «Малапарте, Курцио»)
Перейти к: навигация, поиск
Курцио Малапарте

Курцио Малапарте (итал. Curzio Malaparte, настоящее имя Курт Эрих Зуккерт (Kurt Erich Suckert); 9 июня 1898, Прато — 19 июля 1957, Рим) — итальянский писатель, журналист, кинорежиссёр.





Биография

Отец — Эрвин Зукерт, из Германии (Саксонии), полунемецкого, полупольского происхождения, владелец ткацкой фабрики, мать, Эвелина Перелли, — итальянка, из Ломбардии. Учился в римском университете Ла Сапиенца. Первое стихотворение опубликовал в 1912 году. Участвовал в Первой мировой войне, был ранен и контужен, награждён за храбрость орденами Италии и Франции. С 1918 года работал журналистом. Человек авантюрного склада и анархист по убеждениям, Малапарте всегда и во всём любил идти поперёк сложившегося порядка.

Вступил в Национальную фашистскую партию в 1920 году. В 1922 году принял участие в походе Муссолини на Рим. Издавал несколько политических журналов и газет (журнал «Завоевание государства» с 1924 и др.). С 1925 года печатался под псевдонимом Курцио Малапарте (фамилия означает буквально «худая доля» и придумана в противоположность Бонапарту, чья фамилия значит «хорошая доля»: «Он кончил плохо, а я кончу хорошо», — говорил Малапарте). Параллельно политической активности деятельно участвовал в литературной жизни: вместе с Массимо Бонтемпелли основал литературный ежеквартальник «Девятисотые годы», где печатались Пикассо, Джеймс Джойс, Филипп Супо и др.

После опубликования антитоталитарного памфлета «Техника государственного переворота» (1931), в котором автор одобрительно высказывается о стратегии Ленина и тактике Троцкого, одновременно осуждая Муссолини и Гитлера, был изгнан из партийных рядов. В 1933—1938 годах находился в изгнании на острове Липари в Тирренском море. Освобожден по личному вмешательству Галеаццо Чиано. Некоторое время проработал в дипломатических представительствах, но впоследствии снова неоднократно арестовывался, отбывал срок в знаменитой римской тюрьме Regina Coeli (Царица Небесная).

С 1941 года — корреспондент газеты «Corriere della Sera» на Восточном фронте. Многие его статьи подвергались цензуре или не допускались к печати, но составили материал для будущих книг «Kaputt» (1944) и «Шкура» (1949). В 1943—1946 находился при высшем командовании армии США в Италии. Его статьи этого времени постоянно публиковались в периодике союзных стран.

После войны вступил в Итальянскую коммунистическую партию. В 1947 году поселился в Париже, где написал франкоязычные пьесы о Марселе Прусте и Карле Марксе. Интересовался маоистским Китаем, предпринял поездку туда, но вскоре заболел и был вынужден раньше времени вернуться (дневник поездки «Я в России и в Китае» был посмертно опубликован в 1958).

Умер от рака. Свою знаменитую виллу на Капри, где в разное время гостили Альберто Моравиа, Альбер Камю и др., завещал правительству Китайской Народной Республики. Его последняя книга «Проклятые тосканцы» (Maledetti toscani) вышла посмертно.

Произведения

Статьи, эссе

  • Viva Caporetto! (1921, под именем Курцио Эрих Зукерт)
  • Le nozze degli eununchi (1922)
  • L’Europa vivente (1923)
  • Italia barbara (1925)
  • Intelligenza di Lenin (1930)
  • Technique du coup d'état (1931, опубл. в Париже на франц. яз.)
  • I custodi del disordine (1931)
  • Le bonhomme Lénine (1932, опубл. в Париже на франц. яз.)
  • Deux chapeaux de paille d’Italie (1948, опубл. в Париже на франц. яз.)
  • Due anni di battibecco', 1955
  • Maledetti toscani (1956)
  • Io, in Russia e in Cina (1958)
  • Mamma marcia (1959)
  • L’inglese in paradiso (1960)
  • Benedetti italiani (1961)
  • Viaggi fra i terremoti (1963)
  • Journal d’un étranger à Paris (1966, опубл. в Париже на франц. яз.)

Романы, повести, рассказы

Пьесы

  • Du côté de chez Proust. Impromptu en un acte (1948, опубл. в Париже на франц. яз.)
  • Das Kapital. Pièce en trois actes (1949, опубл. в Париже на франц. яз.)
  • Anche le donne hanno perso la guerra (1954)

Стихи

  • L’Arcitaliano (1928)
  • Il battibecco (1949)

Малапарте и кино

В 1951 Малапарте снял по собственному сценарию фильм Запрещённый Христос, который получил «Серебряного медведя» на кинофестивале в Берлине (номинировался также на главный приз Каннского кинофестиваля). На вилле Малапарте снимался по роману Моравиа фильм Годара «Презрение» (1963, см. [www.culturecourt.com/B/LR/Malaparte/Malaparte.htm]). По роману «Шкура» сняла одноименный фильм Лилиана Кавани (1981), роль автора сыграл Марчелло Мастроянни.

Публикации на русском языке

  • Техника государственного переворота. М.: Аграф, 1988 ([www.2lib.ru/getbook/7196.html])
  • Капут// Нева, 1990, № 10-12
  • Шкура// Иностранная литература, 2005, № 5 ([magazines.russ.ru/inostran/2005/5/sh1.html])
  • Волга рождается в Европе. Из-во «Штальберг», 1967. Перевод с нем., 2013 ([velesova-sloboda.vho.org/archiv/pdf/malaparte-volga-rozhdaetsya-v-evrope.pdf])
  • Проклятые тосканцы. — М.: Барбарис, 2015.

Напишите отзыв о статье "Курцио Малапарте"

Примечания

Литература

  • Vegliani F. Malaparte. Milano; Venezia: Guarnati, 1957
  • Hamilton A. The Appeal of Fascism: 1919—1945. New York: Macmillan, 1971 (ит. пер. 1972, фр. и исп. пер. 1973)
  • Tudela M. Curzio Malaparte. Madrid: EPESA, 1972
  • Martellini L. Invito alla lettura di Malaparte. Milano: Mursia, 1977
  • Guerri G.B. L’Arcitaliano. Vita di Curzio Malaparte. Milano: Bompiani, 1980
  • Malaparte scrittore d’Europa/ Gianni Grana, Vittoria Baroncelli, eds. Milano; Prato: Marzorati; Comune di Prato, 1991
  • Guerri G.B. Il Malaparte illustrato. Milano: Mondadori, 1998
  • Pardini G. Curzio Malaparte: biografia politica. Milano: Luni, 1998
  • Di Biase C. Curzio Malaparte: la rivolta del santo maledetto. Napoli: CUEN, 1999
  • Hope W. Curzio Malaparte: the narrative contract strained. Market Harborough: Troubador, 2000
  • Barilli R., Baroncelli V. Curzio Malaparte: il narratore, il politologo, il cittadino di Prato e dell’Europa. Napoli: CUEN, 2000
  • Arndt A. Ungeheure Grössen: Malaparte, Céline, Benn: Wertungsprobleme in der deutschen, französischen und italienischen Literaturkritik. Tübingen: M. Niemeyer, 2005
  • Tessarech B. Pour Malaparte: portrait. Paris: Buchet-Chastel, 2007

Ссылки

  • Малапарте Курцио — статья из Большой советской энциклопедии.
  • [www.dramaturgo.ru/malaparte.html Курцио Малапарте]
  • [www.kirjasto.sci.fi/malapart.htm Curzio Malaparte (англ.)]
  • [www.imdb.com/name/nm0538938 На сайте IMDB]

Отрывок, характеризующий Курцио Малапарте

После обеда все домашние Ростовых с восторженной поспешностью принялись за дело укладки вещей и приготовлений к отъезду. Старый граф, вдруг принявшись за дело, всё после обеда не переставая ходил со двора в дом и обратно, бестолково крича на торопящихся людей и еще более торопя их. Петя распоряжался на дворе. Соня не знала, что делать под влиянием противоречивых приказаний графа, и совсем терялась. Люди, крича, споря и шумя, бегали по комнатам и двору. Наташа, с свойственной ей во всем страстностью, вдруг тоже принялась за дело. Сначала вмешательство ее в дело укладывания было встречено с недоверием. От нее всё ждали шутки и не хотели слушаться ее; но она с упорством и страстностью требовала себе покорности, сердилась, чуть не плакала, что ее не слушают, и, наконец, добилась того, что в нее поверили. Первый подвиг ее, стоивший ей огромных усилий и давший ей власть, была укладка ковров. У графа в доме были дорогие gobelins и персидские ковры. Когда Наташа взялась за дело, в зале стояли два ящика открытые: один почти доверху уложенный фарфором, другой с коврами. Фарфора было еще много наставлено на столах и еще всё несли из кладовой. Надо было начинать новый, третий ящик, и за ним пошли люди.
– Соня, постой, да мы всё так уложим, – сказала Наташа.
– Нельзя, барышня, уж пробовали, – сказал буфетчнк.
– Нет, постой, пожалуйста. – И Наташа начала доставать из ящика завернутые в бумаги блюда и тарелки.
– Блюда надо сюда, в ковры, – сказала она.
– Да еще и ковры то дай бог на три ящика разложить, – сказал буфетчик.
– Да постой, пожалуйста. – И Наташа быстро, ловко начала разбирать. – Это не надо, – говорила она про киевские тарелки, – это да, это в ковры, – говорила она про саксонские блюда.
– Да оставь, Наташа; ну полно, мы уложим, – с упреком говорила Соня.
– Эх, барышня! – говорил дворецкий. Но Наташа не сдалась, выкинула все вещи и быстро начала опять укладывать, решая, что плохие домашние ковры и лишнюю посуду не надо совсем брать. Когда всё было вынуто, начали опять укладывать. И действительно, выкинув почти все дешевое, то, что не стоило брать с собой, все ценное уложили в два ящика. Не закрывалась только крышка коверного ящика. Можно было вынуть немного вещей, но Наташа хотела настоять на своем. Она укладывала, перекладывала, нажимала, заставляла буфетчика и Петю, которого она увлекла за собой в дело укладыванья, нажимать крышку и сама делала отчаянные усилия.
– Да полно, Наташа, – говорила ей Соня. – Я вижу, ты права, да вынь один верхний.
– Не хочу, – кричала Наташа, одной рукой придерживая распустившиеся волосы по потному лицу, другой надавливая ковры. – Да жми же, Петька, жми! Васильич, нажимай! – кричала она. Ковры нажались, и крышка закрылась. Наташа, хлопая в ладоши, завизжала от радости, и слезы брызнули у ней из глаз. Но это продолжалось секунду. Тотчас же она принялась за другое дело, и уже ей вполне верили, и граф не сердился, когда ему говорили, что Наталья Ильинишна отменила его приказанье, и дворовые приходили к Наташе спрашивать: увязывать или нет подводу и довольно ли она наложена? Дело спорилось благодаря распоряжениям Наташи: оставлялись ненужные вещи и укладывались самым тесным образом самые дорогие.
Но как ни хлопотали все люди, к поздней ночи еще не все могло быть уложено. Графиня заснула, и граф, отложив отъезд до утра, пошел спать.
Соня, Наташа спали, не раздеваясь, в диванной. В эту ночь еще нового раненого провозили через Поварскую, и Мавра Кузминишна, стоявшая у ворот, заворотила его к Ростовым. Раненый этот, по соображениям Мавры Кузминишны, был очень значительный человек. Его везли в коляске, совершенно закрытой фартуком и с спущенным верхом. На козлах вместе с извозчиком сидел старик, почтенный камердинер. Сзади в повозке ехали доктор и два солдата.
– Пожалуйте к нам, пожалуйте. Господа уезжают, весь дом пустой, – сказала старушка, обращаясь к старому слуге.
– Да что, – отвечал камердинер, вздыхая, – и довезти не чаем! У нас и свой дом в Москве, да далеко, да и не живет никто.
– К нам милости просим, у наших господ всего много, пожалуйте, – говорила Мавра Кузминишна. – А что, очень нездоровы? – прибавила она.
Камердинер махнул рукой.
– Не чаем довезти! У доктора спросить надо. – И камердинер сошел с козел и подошел к повозке.
– Хорошо, – сказал доктор.
Камердинер подошел опять к коляске, заглянул в нее, покачал головой, велел кучеру заворачивать на двор и остановился подле Мавры Кузминишны.
– Господи Иисусе Христе! – проговорила она.
Мавра Кузминишна предлагала внести раненого в дом.
– Господа ничего не скажут… – говорила она. Но надо было избежать подъема на лестницу, и потому раненого внесли во флигель и положили в бывшей комнате m me Schoss. Раненый этот был князь Андрей Болконский.


Наступил последний день Москвы. Была ясная веселая осенняя погода. Было воскресенье. Как и в обыкновенные воскресенья, благовестили к обедне во всех церквах. Никто, казалось, еще не мог понять того, что ожидает Москву.
Только два указателя состояния общества выражали то положение, в котором была Москва: чернь, то есть сословие бедных людей, и цены на предметы. Фабричные, дворовые и мужики огромной толпой, в которую замешались чиновники, семинаристы, дворяне, в этот день рано утром вышли на Три Горы. Постояв там и не дождавшись Растопчина и убедившись в том, что Москва будет сдана, эта толпа рассыпалась по Москве, по питейным домам и трактирам. Цены в этот день тоже указывали на положение дел. Цены на оружие, на золото, на телеги и лошадей всё шли возвышаясь, а цены на бумажки и на городские вещи всё шли уменьшаясь, так что в середине дня были случаи, что дорогие товары, как сукна, извозчики вывозили исполу, а за мужицкую лошадь платили пятьсот рублей; мебель же, зеркала, бронзы отдавали даром.
В степенном и старом доме Ростовых распадение прежних условий жизни выразилось очень слабо. В отношении людей было только то, что в ночь пропало три человека из огромной дворни; но ничего не было украдено; и в отношении цен вещей оказалось то, что тридцать подвод, пришедшие из деревень, были огромное богатство, которому многие завидовали и за которые Ростовым предлагали огромные деньги. Мало того, что за эти подводы предлагали огромные деньги, с вечера и рано утром 1 го сентября на двор к Ростовым приходили посланные денщики и слуги от раненых офицеров и притаскивались сами раненые, помещенные у Ростовых и в соседних домах, и умоляли людей Ростовых похлопотать о том, чтоб им дали подводы для выезда из Москвы. Дворецкий, к которому обращались с такими просьбами, хотя и жалел раненых, решительно отказывал, говоря, что он даже и не посмеет доложить о том графу. Как ни жалки были остающиеся раненые, было очевидно, что, отдай одну подводу, не было причины не отдать другую, все – отдать и свои экипажи. Тридцать подвод не могли спасти всех раненых, а в общем бедствии нельзя было не думать о себе и своей семье. Так думал дворецкий за своего барина.


Источник — «http://wiki-org.ru/wiki/index.php?title=Курцио_Малапарте&oldid=78325005»