Малышев, Фёдор Петрович

Фёдор Петрович Малышев
капитан госбезопасности Ф. П. Малышев
Дата рождения	1900(1900)
Место рождения	деревня Балки Мелитопольского уезда, Таврическая губерния, Российская империя
Дата смерти	после 1971
Место смерти	Советский Союз
Принадлежность	Российская империя Российская империя РСФСР  СССР
Род войск	партизан, РККА, ВЧК-ОГПУ-НКВД
Годы службы	1918 — 1939
Звание
Сражения/войны	Гражданская война в России
Награды и премии
В отставке	уволен с 31 октября 1939

Фёдор Петрович Малышев (1900—после 1971) — деятель советских спецслужб, временно исполняющий должность начальника 4-го отдела 2-го управления (Управления особых отделов) НКВД СССР, капитан государственной безопасности (1935).

Биография

Родился в украинской семье крестьянина-бедняка. В РКП(б) с марта 1920. Образование получил в начальной сельской школе родной деревни в 1912, затем учился 2 года в высшем начальном училище до 1915. Переписчик в волостном и сельском правлении родной деревни и села Ивановка с апреля 1915 по ноябрь 1917. Затем секретарь сельского ревкома в Ивановке до января 1918. Работал в хозяйстве отца до ноября 1918.

Рядовой-партизан отряда Опанасенко с ноября 1918 по февраль 1919. Секретарь Балкинского волостного ревкома с февраля по июнь 1919. В РККА рядовой отряда ОСНАЗ Лапшина—Шульженко и 10-го Бердянского стрелкового полка с июня по сентябрь 1919. Рядовой-партизан отрядов Геталло и Катко с сентября 1919 до февраля 1920. Вернулся на должность секретаря Балкинского волостного ревкома и являлся им до июня 1920. После чего снова рядовой-партизан группы Щербаня до ноября 1920. И опять секретарь Балкинского волостного революционного комитета с ноября 1920 по май 1921.

В органах ВЧК—ОГПУ—НКВД уполномоченный Запорожской губернской ЧК с мая по август 1921, уполномоченный ЧК в городе Большой Токмак до февраля 1922. Рядовой кавалерийского полка 3-й Крымской стрелковой дивизии с февраля до августа 1922. Уполномоченный Крымской ЧК, ГПУ Крымской АССР с августа 1922 до декабря 1924. Начальник отделения Особого отдела Морских сил обороны Чёрного и Азовского морей с декабря 1924 по сентябрь 1929. Временно исполняющий должность Информационного отдела (ИНФО) Полномочного представительства (ПП) ОГПУ по Крыму с 6 сентября 1929 по 1 апреля 1930, затем начальник ИНФО ПП ОГПУ по Крыму до 30 ноября 1930. Помощник начальника Терского оперативного сектора ГПУ до 1931. Также начальник Пятигорского городского отдела ГПУ с 30 ноября 1930 по 1931. Заместитель начальника Особого отдела ПП ОГПУ по Крыму до 3 декабря 1931. Временно исполняющий должность начальника Особого отдела (ОО) ПП ОГПУ по Крыму до 28 апреля 1932, затем начальник ОО ПП ОГПУ по Крыму до 10 июля 1934. Начальник ОО Управления государственной безопасности (УГБ) Управления НКВД Крымской АССР до 27 декабря 1935. Помощник начальника ОО УГБ УНКВД Западно-Сибирского края с декабря 1935 по 16 мая 1936, затем заместитель начальника до 23 октября 1936. Начальник ОО УГБ УНКВД Ивановской области с 25 ноября по 25 декабря 1936, после чего начальник 5-го отдела УГБ УНКВД Ивановской области с 25 декабря 1936 по 29 июля 1937. В распоряжении отдела кадров НКВД СССР с 29 июля по 20 августа 1937, после чего назначен начальником 7-го отделения 5-го отдела ГУГБ НКВД СССР, где проработал до 28 марта 1938. Сотрудник 3-го отдела 2-го управления НКВД СССР до 20 августа 1938. Временно исполняющий должность начальника 4-го отдела 2-го управления (УОО) НКВД СССР до 29 сентября 1938. Начальник отделения 4-го отдела ГУГБ НКВД СССР до октября 1939. Уволен из НКВД с 31 октября 1939.

Заместитель начальника отдела специальных работ Академии коммунального хозяйства с января по август 1940. Начальник Первого отдела Народного комиссариата (затем министерства) цветной металлургии СССР с августа 1940 по август 1948. Начальник 1-го отдела Министерства металлургической промышленности СССР с августа 1948 по декабрь 1950. Затем снова начальник 1-го отдела Министерства цветной металлургии СССР с декабря 1950 по 5 марта 1953. Опять начальник 1-го отдела Министерства металлургической промышленности СССР с 5 марта 1953 по 8 февраля 1954. Вновь вернулся на должность начальника 1-го отдела Министерства цветной металлургии СССР 8 февраля 1954, упоминается как работающий на этой должности в августе 1954.

Арестован 13 апреля 1956, осуждён Военным трибуналом Московского военного округа 2 декабря 1957 по ст. 58-7 УК РСФСР на 15 лет ИТЛ. Освобождён по отбытии срока 13 июня 1971. Не реабилитирован.

Адрес

Проживал в Москве, вселился в квартиру репрессированного торгпреда СССР в Японской империи в дом № 5 по улице Каляевской.

Звания

• капитан государственной безопасности, 25.12.1935.

Награды

• знак «Почётный работник ВЧК—ГПУ (XV)», 20.12.1932;
• орден Красной Звезды, 19.12.1937;
• медаль «ХХ лет РККА», 22.02.1938;
• 4 медали.

Литература

• [www.memo.ru/history/NKVD/kto/biogr/gb307.htm Ф. П. Малышев] // Петров Н. В., Скоркин К. В. [www.memo.ru/history/nkvd/kto/index.htm Кто руководил НКВД, 1934—1941: Справочник] / О-во «Мемориал» и др.; Под ред. Н. Г. Охотина и А. Б. Рогинского — М.: Звенья, 1999. — 504 с. — ISBN 5-7870-0032-3;
• Наумов Л. А. Борьба в руководстве НКВД в 1936-38 гг. ("Опричный двор Иосифа Грозного"). Изд-во: Модерн-А, 2006. ISBN 5-94193-009-7.

Отрывок, характеризующий Малышев, Фёдор Петрович

Алпатыч вышел на улицу; по улице пробежали два человека к мосту. С разных сторон слышались свисты, удары ядер и лопанье гранат, падавших в городе. Но звуки эти почти не слышны были и не обращали внимания жителей в сравнении с звуками пальбы, слышными за городом. Это было бомбардирование, которое в пятом часу приказал открыть Наполеон по городу, из ста тридцати орудий. Народ первое время не понимал значения этого бомбардирования.
Звуки падавших гранат и ядер возбуждали сначала только любопытство. Жена Ферапонтова, не перестававшая до этого выть под сараем, умолкла и с ребенком на руках вышла к воротам, молча приглядываясь к народу и прислушиваясь к звукам.
К воротам вышли кухарка и лавочник. Все с веселым любопытством старались увидать проносившиеся над их головами снаряды. Из за угла вышло несколько человек людей, оживленно разговаривая.
– То то сила! – говорил один. – И крышку и потолок так в щепки и разбило.
– Как свинья и землю то взрыло, – сказал другой. – Вот так важно, вот так подбодрил! – смеясь, сказал он. – Спасибо, отскочил, а то бы она тебя смазала.
Народ обратился к этим людям. Они приостановились и рассказывали, как подле самих их ядра попали в дом. Между тем другие снаряды, то с быстрым, мрачным свистом – ядра, то с приятным посвистыванием – гранаты, не переставали перелетать через головы народа; но ни один снаряд не падал близко, все переносило. Алпатыч садился в кибиточку. Хозяин стоял в воротах.
– Чего не видала! – крикнул он на кухарку, которая, с засученными рукавами, в красной юбке, раскачиваясь голыми локтями, подошла к углу послушать то, что рассказывали.
– Вот чуда то, – приговаривала она, но, услыхав голос хозяина, она вернулась, обдергивая подоткнутую юбку.
Опять, но очень близко этот раз, засвистело что то, как сверху вниз летящая птичка, блеснул огонь посередине улицы, выстрелило что то и застлало дымом улицу.
– Злодей, что ж ты это делаешь? – прокричал хозяин, подбегая к кухарке.
В то же мгновение с разных сторон жалобно завыли женщины, испуганно заплакал ребенок и молча столпился народ с бледными лицами около кухарки. Из этой толпы слышнее всех слышались стоны и приговоры кухарки:
– Ой о ох, голубчики мои! Голубчики мои белые! Не дайте умереть! Голубчики мои белые!..
Через пять минут никого не оставалось на улице. Кухарку с бедром, разбитым гранатным осколком, снесли в кухню. Алпатыч, его кучер, Ферапонтова жена с детьми, дворник сидели в подвале, прислушиваясь. Гул орудий, свист снарядов и жалостный стон кухарки, преобладавший над всеми звуками, не умолкали ни на мгновение. Хозяйка то укачивала и уговаривала ребенка, то жалостным шепотом спрашивала у всех входивших в подвал, где был ее хозяин, оставшийся на улице. Вошедший в подвал лавочник сказал ей, что хозяин пошел с народом в собор, где поднимали смоленскую чудотворную икону.
К сумеркам канонада стала стихать. Алпатыч вышел из подвала и остановился в дверях. Прежде ясное вечера нее небо все было застлано дымом. И сквозь этот дым странно светил молодой, высоко стоящий серп месяца. После замолкшего прежнего страшного гула орудий над городом казалась тишина, прерываемая только как бы распространенным по всему городу шелестом шагов, стонов, дальних криков и треска пожаров. Стоны кухарки теперь затихли. С двух сторон поднимались и расходились черные клубы дыма от пожаров. На улице не рядами, а как муравьи из разоренной кочки, в разных мундирах и в разных направлениях, проходили и пробегали солдаты. В глазах Алпатыча несколько из них забежали на двор Ферапонтова. Алпатыч вышел к воротам. Какой то полк, теснясь и спеша, запрудил улицу, идя назад.
– Сдают город, уезжайте, уезжайте, – сказал ему заметивший его фигуру офицер и тут же обратился с криком к солдатам:
– Я вам дам по дворам бегать! – крикнул он.
Алпатыч вернулся в избу и, кликнув кучера, велел ему выезжать. Вслед за Алпатычем и за кучером вышли и все домочадцы Ферапонтова. Увидав дым и даже огни пожаров, видневшиеся теперь в начинавшихся сумерках, бабы, до тех пор молчавшие, вдруг заголосили, глядя на пожары. Как бы вторя им, послышались такие же плачи на других концах улицы. Алпатыч с кучером трясущимися руками расправлял запутавшиеся вожжи и постромки лошадей под навесом.
Когда Алпатыч выезжал из ворот, он увидал, как в отпертой лавке Ферапонтова человек десять солдат с громким говором насыпали мешки и ранцы пшеничной мукой и подсолнухами. В то же время, возвращаясь с улицы в лавку, вошел Ферапонтов. Увидав солдат, он хотел крикнуть что то, но вдруг остановился и, схватившись за волоса, захохотал рыдающим хохотом.
– Тащи всё, ребята! Не доставайся дьяволам! – закричал он, сам хватая мешки и выкидывая их на улицу. Некоторые солдаты, испугавшись, выбежали, некоторые продолжали насыпать. Увидав Алпатыча, Ферапонтов обратился к нему.
– Решилась! Расея! – крикнул он. – Алпатыч! решилась! Сам запалю. Решилась… – Ферапонтов побежал на двор.
По улице, запружая ее всю, непрерывно шли солдаты, так что Алпатыч не мог проехать и должен был дожидаться. Хозяйка Ферапонтова с детьми сидела также на телеге, ожидая того, чтобы можно было выехать.
Была уже совсем ночь. На небе были звезды и светился изредка застилаемый дымом молодой месяц. На спуске к Днепру повозки Алпатыча и хозяйки, медленно двигавшиеся в рядах солдат и других экипажей, должны были остановиться. Недалеко от перекрестка, у которого остановились повозки, в переулке, горели дом и лавки. Пожар уже догорал. Пламя то замирало и терялось в черном дыме, то вдруг вспыхивало ярко, до странности отчетливо освещая лица столпившихся людей, стоявших на перекрестке. Перед пожаром мелькали черные фигуры людей, и из за неумолкаемого треска огня слышались говор и крики. Алпатыч, слезший с повозки, видя, что повозку его еще не скоро пропустят, повернулся в переулок посмотреть пожар. Солдаты шныряли беспрестанно взад и вперед мимо пожара, и Алпатыч видел, как два солдата и с ними какой то человек во фризовой шинели тащили из пожара через улицу на соседний двор горевшие бревна; другие несли охапки сена.