Национальная библиотека имени Сеченьи

Национальная библиотека имени Сеченьи (венг. Országos Széchényi Könyvtár) — одна из двух национальных библиотек Венгрии (вторая — библиотека Дебреценского университета). В её состав входит Корвиниана — ренессансная библиотека короля Матьяша.

Основной задачей библиотеки является сбор, обработка и хранение всех документов, имеющих отношение к Венгрии. Суммарный объём фонда составляет около 8 млн единиц хранения. Основной фонд «Хунгарика» включает в себя все издания, опубликованные в пределах Венгрии на любых языках; все издания, опубликованные на венгерском языке; все произведения, созданные венгерскими авторами или в сотрудничестве с ними не на венгерском языке либо за пределами Венгрии, и все публикации на иностранных языках, относящиеся к Венгрии.

Национальная библиотека была основана 25 ноября 1802 года графом Ференцем Сеченьи, передавшим в её фонд первые несколько тысяч различных изданий, и носит имя своего основателя. В следующем году публичная библиотека открылась в Пеште и первое время на волне патриотического подъёма существовала за счёт добровольных взносов. В 1808 году парламентом было принято решение об основании Венгерского национального музея, и до 1949 года Национальная библиотека Венгрии находилась в его составе.

В 1846—1847 годах библиотека вместе с музеем переехала в новое здание, построенное в стиле классицизма. В настоящее время Национальная библиотека имени Сеченьи размещается в крыле F Будайского замка.

Ссылки

• На Викискладе есть медиафайлы по теме Национальная библиотека имени Сеченьи
• [www.oszk.hu/en Сайт Национальной библиотеки имени Сеченьи  (англ.)]
• [www.corvina.oszk.hu/ Оцифрованная Корвиниана  (венг.)  (итал.)]

Отрывок, характеризующий Национальная библиотека имени Сеченьи

– А в третьей роте, сказывали, за вчерашний день девять человек недосчитали.
– Да, вот суди, как ноги зазнобишь, куда пойдешь?
– Э, пустое болтать! – сказал фельдфебель.
– Али и тебе хочется того же? – сказал старый солдат, с упреком обращаясь к тому, который сказал, что ноги зазнобил.
– А ты что же думаешь? – вдруг приподнявшись из за костра, пискливым и дрожащим голосом заговорил востроносенький солдат, которого называли ворона. – Кто гладок, так похудает, а худому смерть. Вот хоть бы я. Мочи моей нет, – сказал он вдруг решительно, обращаясь к фельдфебелю, – вели в госпиталь отослать, ломота одолела; а то все одно отстанешь…
– Ну буде, буде, – спокойно сказал фельдфебель. Солдатик замолчал, и разговор продолжался.
– Нынче мало ли французов этих побрали; а сапог, прямо сказать, ни на одном настоящих нет, так, одна названье, – начал один из солдат новый разговор.
– Всё казаки поразули. Чистили для полковника избу, выносили их. Жалости смотреть, ребята, – сказал плясун. – Разворочали их: так живой один, веришь ли, лопочет что то по своему.
– А чистый народ, ребята, – сказал первый. – Белый, вот как береза белый, и бравые есть, скажи, благородные.
– А ты думаешь как? У него от всех званий набраны.
– А ничего не знают по нашему, – с улыбкой недоумения сказал плясун. – Я ему говорю: «Чьей короны?», а он свое лопочет. Чудесный народ!
– Ведь то мудрено, братцы мои, – продолжал тот, который удивлялся их белизне, – сказывали мужики под Можайским, как стали убирать битых, где страженья то была, так ведь что, говорит, почитай месяц лежали мертвые ихние то. Что ж, говорит, лежит, говорит, ихний то, как бумага белый, чистый, ни синь пороха не пахнет.
– Что ж, от холода, что ль? – спросил один.
– Эка ты умный! От холода! Жарко ведь было. Кабы от стужи, так и наши бы тоже не протухли. А то, говорит, подойдешь к нашему, весь, говорит, прогнил в червях. Так, говорит, платками обвяжемся, да, отворотя морду, и тащим; мочи нет. А ихний, говорит, как бумага белый; ни синь пороха не пахнет.