Недобросовестная налоговая конкуренция

Недобросовестная (вредоносная) налоговая конкуренция (налоговый демпинг) (англ. The Harmful Tax Competition, фр. La concurrence fiscale dommageable) — юридический термин, применяемый национальными и международными регулирующими органами для характеристики налоговой политики государств, относящихся к офшорным юрисдикциям. Именно с обвинения во «вредоносной налоговой политике» началась кампания Организации экономического сотрудничества и развития (ОЭСР) против офшорных юрисдикций в рамках борьбы с уклонением от уплаты налогов.

Суть обвинений

Глобализация экономики привела к радикальному возрастанию влияния налоговой системы каждой страны на налоговые системы других стран. Современный финансовый капитал приобрёл невиданную ранее мобильность и способен с лёгкостью перемещаться из одной страны в другую, направляясь туда, где для него созданы наиболее выгодные условия. Вследствие этого одним из важнейших факторов конкуренции между странами за привлечение капитала стали величина средней ставки налогообложения и объём налоговых льгот, породив такое явление как налоговая конкуренция.

Обвинения в недобросовестной налоговой конкуренции в адрес офшорных стран заключаются в том, что офшорные юрисдикции, устанавливая для создаваемых в них международных (офшорных) компаний слишком льготный налоговый режим, тем самым «переманивают» финансовые ресурсы из оншорных стран. Отток финансовых ресурсов, в свою очередь, ведёт к резкому сужению налоговой базы, уходу от налогов и в конечном итоге к существенному уменьшению налоговых поступлений в государственные бюджеты оншорных государств. Поэтому офшорные страны получают обвинения в «хищении налоговой базы» у оншорных государств. Размеры этих «хищений» оцениваются по разному: стоимость активов, хранящихся на офшорных счетах по всему миру, оценивается в пределах от 1,7 трлн до 11,5 трлн. долларов, тогда как США оценивают свои налоговые потери от деятельности офшорных юрисдикций в 100 млрд долларов ежегодно.

С другой стороны, всё это приводит ещё и к тому, что структура экономических стимулов экономик оншорных стран искажается, а налоговая политика теряет свой регулятивный потенциал. По этой причине, с точки зрения противников офшорного моделирования, офшорные зоны являются своего рода «иждивенцами» мировой экономики, необоснованно использующими общественные блага, создаваемые неофшорными государствами.

Суть возражений на обвинения

Однако у самих офшорных государств на этот счёт несколько иная позиция. Поскольку большинство из этих стран являются бывшими колониями европейских государств или США, находятся на довольно низком уровне экономического развития и не обладают достаточными природными либо иными экономическими ресурсами, то возможность привлечения международных капиталов посредством установления сверхпривлекательных правовых (прежде всего, налоговых) режимов деятельности коммерческих компаний представляется практически единственной возможностью оживления местной экономики. Перемещение же финансовых потоков в офшорные юрисдикции представляется им столь же закономерным процессом, как и перемещение промышленных производств индустриально развитых стран из Европы и США в страны Юго-Восточной Азии. Таким образом, по мнению офшорных стран речь идёт о конфликте совершенно законных экономических интересов двух разных групп государств, а вовсе не о «недобросовестной» конкуренции между ними. Для обоснования своих возражений на обвинения ОЭСР офшорными странами приводится концепция «локационной конкуренции» (locational competition), в рамках которой признаётся, что государства конкурируют между собой за привлечение таких факторов производства, как научный фактор, технологии производства и капитал. Для достижения цели привлечение этих факторов используются прежде всего налоговая политика и развитие инфраструктуры, включая эффективную систему образования и защиту интеллектуальной собственности со стороны государства. Поэтому, с позиции концепции локационной конкуренции существование офшорных зон является вполне обоснованным элементом экономической политики малых государств с неразвитой производственной инфраструктурой, недостаточными природными ресурсами, землями и трудовыми ресурсами. Обвинения ОЭСР в «нечестной» налоговой конкуренции в таком случае оцениваются как необоснованные, поскольку уровень налогообложения — отнюдь не единственный и не всегда определяющий фактор, влияющий на миграцию капитала. Если государство предоставляет эффективную инфраструктуру, гарантирует экономическую и политическую стабильность и неприкосновенность собственности, а также предоставляет необходимое качество квалифицированных трудовых ресурсов, капитал будет чувствовать себя вполне комфортно даже при не самой привлекательной ставке налога. Это наглядно подтверждается многими историческими фактами, когда введение в государстве достаточно льготного режима налогообложения для иностранных предпринимателей никак существенно не сказывалось на притоке капиталов. Ярким примером является Египет, где филиалы иностранных фирм полностью освобождены от налога на прибыль, однако привлекательным офшором Египет так и не стал. Причина того, что эта мера Египта оказалась неэффективной заключается в отсутствии политической и экономической стабильности (в стране 30 лет действовало чрезвычайное положение), развитой инфраструктуры, устойчивой валютно-финансовой и банковской системы и квалифицированной рабочей силы.

Правительства офшорных юрисдикций вполне обоснованно утверждают, что нет никакой правомерной причины для того, чтобы налоговые системы всех стран мира включали одинаковый или хотя бы сопоставимый уровень налогообложения. С юридической же точки зрения, не существует ни «противоправных», ни «недобросовестных» способов привлечения капиталов в национальную экономику. Создание наиболее благоприятных условий для привлечения инвестиций является приоритетной задачей правительств подавляющего большинства стран мира и тот факт, что наиболее развитые страны здесь оказываются в проигрыше перед офшорными юрисдикциями должен заставить их задуматься о недостатках своей финансово-налоговой политики, а не искать виноватых среди стран-офшоров.

Промышленно развитые страны не обращают внимание ещё и на тот факт, что офшорные юрисдикции служат прежде всего для аккумулирования капиталов, инвестируются же они в те же оншорные развитые западные страны.

Политика противодействия «вредоносной налоговой практике»

Главную роль в противодействии недобросовестной налоговой конкуренции играет Организация экономического сотрудничества и развития (ОЭСР, англ. Organization for Economic Co-operation and Development, OECD), в состав которой входит 34 государства, среди которых наиболее экономически развитые в мире. Ни одно офшорное государство членом ОЭСР не является (если не считать офшором Великое герцогство Люксембург). ОЭСР начала разрабатывать вопрос «налогового демпинга» офшорных юрисдикций в 1996 году, выпустив в 1998 году доклад «Вредоносная налоговая конкуренция: формирующаяся глобальная проблема» (Harmful Tax Competition: An Emerging Global Issue), где были сформулированы критерии определения «недобросовестной налоговой конкуренции» и методы борьбы с ней. В перечень стран, повинных в этой «вредоносной» конкуренции попали не только классические офшорные юрисдикции, но также и некоторые страны с льготными налоговыми режимами, в том числе член ОЭСР, что привело к первым серьёзным разногласиям внутри организации: Люксембург и Швейцария отказались признать основные положения этого доклада. Признав существование самой проблемы, представители Люксембурга и Швейцарии назвали доклад поверхностным и необоснованно сосредоточенным на проблемах налоговой конкуренции именно в сфере финансового капитала.

Помимо ОЭСР, борьбу с недобросовестной налоговой конкуренцией активно ведёт и Европейский союз (ЕС): в 1997 году Европейская комиссия выпустила доклад о вредоносной налоговой конкуренции в ЕС, а в июле 2001 года Еврокомиссия начала расследование 11 корпоративных налоговых схем в восьми государствах ЕС. Помимо прочих, расследованию были подвергнуты два налоговых режима Гибралтара — компании типа Exempt и Qualifying. Гибралтар оспорил правомерность этого расследования в Европейском суде. В 1998 г. Европейский союз подал жалобу в ВТО на США относительно американского налогового режима «Корпорация по продажам за рубеж» (Foreign Sales Corporation, FSC), предусматривающего частичное освобождение FSC от налога на прибыль, что противоречит правилам ВТО. ВТО поддержала ЕС, и США в 2000 году пришлось внести изменения в налоговое законодательство.

Признаки недобросовестной налоговой конкуренции

Признаки, при наличии которых налоговая политика государства может быть отнесена к категории недобросовестной налоговой конкуренции сформулированы в докладе ОЭСР 1998 года. За последующие годы они подверглись некоторому пересмотру в сторону смягчения, в результате чего сегодня к этим признакам относятся следующие:

• нулевые или номинальные ставки налогообложения,
• строгая секретность и отсутствие обмена информацией с налоговыми и иными органами других государств,
• недостаточная прозрачность в действиях государственных органов по применению нормативно-правовых актов;
• отсутствие требования действительности транзакций, то есть наличие возможностей по проведению операций, не создающих добавленной стоимости в юрисдикции регистрации компании, осуществляющей эти транзакции.

Методы противодействия недобросовестной налоговой конкуренции

ОЭСР не имеет самостоятельных полномочий на применение каких либо санкций к виновным в недобросовестной налоговой конкуренции странам, единственным методом воздействия, доступным ОЭСР остаётся предоставление странам-участницам ОЭСР рекомендаций по противодействию недобросовестной налоговой конкуренции. Эти рекомендации делятся на три основных вида:

• Рекомендации относительно формирования национального законодательства стран-участниц ОЭСР.
• Рекомендации относительно международных налоговых договоров, в частности, о включении в соглашения об избежании двойного налогообложения, положений по обмену информацией и взаимодействию налоговых органов, а также положений, исключающих использование договора офшорными компаниями; отказ от заключения договоров со странами, обвиняемыми в недобросовестной налоговой конкуренции, и др.
• Рекомендации относительно развития международного сотрудничества.

Однако самым эффективным методом борьбы со странами, повинными в недобросовестной налоговой конкуренции, по сей день используемым ОЭСР, является моральное воздействие посредством включения их в «чёрные списки», что негативно сказывается на их экономическом имидже.

«Чёрные списки»

Практически полный список существующих «налоговых убежищ» (tax havens), включавший 35 стран и территорий, был подготовлен к 2000 г. и содержался в отдельном докладе под названием «На пути к глобальному налоговому сотрудничеству: прогресс в выявлении и устранении вредоносной налоговой практики» (Towards Global Tax Co-operation: Progress in Identifying and Eliminating Harmful Tax Practices). Кроме перечня «классических» офшоров, доклад содержал список 47-ми льготных налоговых режимов, по мнению авторов доклада, также содействующих недобросовестной налоговой конкуренции. Как следовало из списка, такие режимы действовали в 21 государстве-участнике ОЭСР. Список офшорных зон был опубликован со статусом «технический», то есть просто содержал перечень стран, формально подпадающих под определение офшорной зоны. Ни о каких санкциях к перечисленным в нём офшорным юрисдикциям речи не шло, всем перечисленным странам предлагалось сделать официальное заявление о принятии основных принципов доклада 1998 года и дать обязательство в течение определённого срока привести своё налоговое законодательство к состоянию, исключающему недобросовестную налоговую конкуренцию.

Технический список 2000 года имел определённый эффект: ещё в процессе подготовки доклада 6 офшорных юрисдикций (Бермудские острова, Каймановы острова, Кипр, Мальта, Маврикий и Сан-Марино) заявили о готовности соответствующим образом изменить своё законодательство и за это не были включены в чёрный список «налоговых убежищ». Ещё три юрисдикции (Тонга, Барбадос, Мальдивские острова) были исключены из чёрного списка самой ОЭСР после более пристального изучения их налогового законодательства.

18 апреля 2002 года был опубликован окончательный список «налоговых убежищ», отказывающихся от сотрудничества с ОЭСР, в который вошли Андорра, Вануату, Либерия, Лихтенштейн, Монако, Маршалловы острова, Науру. За последующие 7 лет большая часть стран, включенных в технический список, подала заявления о принятии основных принципов доклада 1998 года. 2 апреля 2009 года по результатам Лондонского саммита G-20 ОЭСР был издан документ под названием «Текущий доклад о юрисдикциях, наблюдаемых глобальным форумом ОЭСР по имплементации налоговых стандартов, принятых на международном уровне» (A progress report on the jurisdictions surveyed by the OECD global forum in implementing the internationally agreed tax standard). Этот доклад содержал список из 88 государств и территорий, так или иначе относимых к недобросовестной налоговой конкуренции, разделённых на три категории:

• «Белый список» — юрисдикции, которые в достаточной степени имплементировали международные налоговые стандарты — 40 стран, среди которых Барбадос, Гернси, Кипр, Россия, Китай (правда, без Гонконга и Макао), Ирландия, Остров Мэн, Джерси, Мальта, Маврикий, Сейшельские острова.
• «Серый список» — юрисдикции, которые взяли на себя обязательства по принятию международных налоговых стандартов, но пока ещё не в достаточной мере их имплементировали — 36 «налоговых убежищ», среди которых Андорра, Багамские острова, Бахрейн, Белиз, Бермудские острова, Британские Виргинские острова, Каймановы острова, Гибралтар, Либерия, Лихтенштейн, Монако, Науру, Панама, Сан-Марино; и 8 финансовых центров, не относящихся к «налоговым убежищам», среди которых Люксембург, Сингапур и Швейцария.
• «Чёрный список» — юрисдикции, которые не взяли на себя обязательства по принятию международных налоговых стандартов — 4 юрисдикции (Коста-Рика, Лабуан, Уругвай, Филиппины).

В последнюю категорию попали страны, налоговое законодательство которых позволяет резидентам других государств уклоняться от уплаты налогов. Попав в «чёрный список» и испугавшись возможных международных санкций, эти страны довольно быстро согласились на сотрудничество с ОЭСР.

Реакция на политику противодействия

Реакция государств на требования ОЭСР была и остаётся неоднозначной. Наряду с тем, что многие офшорные юрисдикции поспешили взять на себя обязательства по изменению своих налоговых режимов в соответствии со стандартами ОЭСР, в марте 2001 года 13-ю малыми развивающимися странами (в основном карибскими) была создана Международная организация по налогам и инвестициям (International Tax & Investment Organization — ITIO). Эта организация поставила своей целью именно противостояние политике ОЭСР в области борьбы с «вредоносной налоговой практикой». ITIO обвиняет ОЭСР в проведении политики «двойных стандартов», требуя от других стран выполнения условий, которые не выполняются её собственными странами-участниками (к напримеру, Португалия имеет собственную офшорную зону на острове Мадейра, в США и Великобритании ряд штатов и территорий являются офшорами). Если к офшорным зонам стран-членов ОЭСР не будут применяться такие же строгие требования, как и к другим странам, это вполне может привести к перетеканию капиталов в их офшоры, что ещё больше обогатит и без того не бедствующих членов ОЭСР за счёт развивающихся офшорных государств. В связи с этим наибольшую актуальность приобрела так называемая «оговорка Острова Мэн»: обязательство офшорной страны привести свою налоговую систему в соответствие со стандартами ОЭСР при условии, что и все страны-участники ОЭСР сделают то же самое. Многие офшорные юрисдикции, взявшие на себя обязательства по принятию международных налоговых стандартов ОЭСР, сделали это именно с подобной оговоркой. В противном случае они отказываются от своих обязательств по имплементации указанных стандартов. Неожиданный удар настиг политику ОЭСР и со стороны США: пришедший к власти в 2001 году Джордж Буш-младший провозгласил политику снижения налоговой нагрузки, в связи с чем в мае 2001 года Секретарь казначейства США Пол О’Нил сделал заявление, где выражалась озабоченность США тем, что рекомендации ОЭСР по увеличению уровня налогообложения в офшорных странах можно расценить как попытку вмешательства во внутреннюю налоговую политику других государств. Ко всему прочему США сами оказались в списке государств, содействующих вредоносной налоговой конкуренции, благодаря льготному налоговому режиму американских «Корпораций по продажам за рубеж» (Foreign Sales Corporation — FSC).

После опубликования 2 апреля 2009 года Доклада ОЭСР, разделившего страны на три списка по степени имплементации ими международных налоговых стандартов, последовала незамедлительная реакция государств, попавших в «серый и чёрный списки». Возмущённый премьер-министр Люксембурга Жан-Клод Юнкер заявил, что не понимает по какому принципу составлялись эти списки и предложил включить в список офшоров США, ряд штатов и территорий которых (Делавэр, Вайоминг, Невада и др.) являются классическими офшорными зонами со сверхлиберальными налоговыми режимами. Отсутствие корпоративного налога на прибыль в штате Делавэр, например, привело к тому, что в нём зарегистрировано 43 % всех компаний, акции которых котируются на Нью-Йоркской фондовой бирже. В связи с этим премьер-министр Люксембурга призвал европейских лидеров потребовать от США установления более прозрачных правил финансовой деятельности и жестко ограничить офшорную деятельность. Министр финансов Швейцарии Ханс Рудольф Мерц выразил крайнее удивление по поводу того, что его страна, которая является одним из основателей ОЭСР, никогда не привлекалась к дискуссиям по поводу составления этих списков, и заявил, что Швейцария не является офшором и постоянно демонстрирует готовность к диалогу в налоговой сфере. Швейцария даже заблокировала свой взнос на развитие отношений с ОЭСР и Большой двадцаткой. Председатель Центрального банка Уругвая Марио Бергара заявил, что его страна не является офшором, а кандидат на пост президента Уругвая Данило Астори, назвал «большой ошибкой» появление Уругвая в «чёрном списке» ОЭСР. «Это абсолютно несправедливо, — заявил Астори, — потому что одним из критериев, по которому ОЭСР включает Уругвай в данную категорию стран, является неуплата налогов нерезидентами, в то время как этот момент был устранён новой налоговой системой». Примьер-министр Соединённого Королевства Джеймс Гордон Браун, в ответ на обвинения малых стран в адрес ОЭСР в политике двойных стандартов, после окончания Лондонского саммита G-20 начал давление на офшорные территории Соединённого Королевства, публично потребовав от них увеличить налоговую прозрачность и ослабить банковскую тайну.

Другим последствием политики ОЭСР стало увеличение количества заключаемых межгосударственных соглашений об обмене финансовой информацией, прежде всего, странами желающими покинуть «серый список» ОЭСР. Каймановы острова заключили уже 8 таких соглашений, Нидерландские Антильские острова и Антигуа и Барбуда — по 7, Бахрейн — 6 , Бруней — 5 , Британские Виргинские острова и Бермудские острова — по 3 соглашения. У Великобритании подписаны данные соглашения с её офшорными территориями Джерси, Гернси, Британскими Виргинскими островами, Островом Мэн и Бермудскими островами, однако их ратификация и введение в действие проходят крайне медленно.

Источники

• [www.hill.ru/News/?action=details&news=442&record=0&year=2009&month=4 Гордон Браун оказывает давление на офшорные территории]
• [business.rin.ru/cgi-bin/search.pl?action=view&num=341442&razdel=22&w=0&p_n=1 Международное `антиофшорное` регулирование. Современное состояние и перспективы]
• [pbwm.ru/articles/nalogovye-gavani-smena-landshafta Налоговые гавани — смена ландшафта]
• [www.pnalog.ru/material/offschornye-zony-kontrol-sotrudnichestvo Офшорные зоны: контроль и международное сотрудничество]
• [www.klerk.ru/columnists/savulyak/147187/ О чем сигналят россиянам «черные» списки офшоров?]
• [lawfirm.ru/article/index.php?id=481 Текущий доклад о юрисдикциях наблюдаемых глобальным форумом ОЭСР по имплементированию налоговых стандартов, принятых на международном уровне (по состоянию на 2 апреля 2009 года)]
• [www.kommersant.ru/Doc/1150415 G20 переписала офшоры]
• [www.oecd.org/document/4/0,3746,en_21571361_43854757_44429764_1_1_1_1,00.html A PROGRESS REPORT ON THE JURISDICTIONS SURVEYED BY THE OECD GLOBAL FORUM IN IMPLEMENTING THE INTERNATIONALLY AGREED TAX STANDARD (2nd April 2009) // Официальный сайт ОЭСР]
• [www.oecd.org/document/4/0,3746,en_21571361_43854757_44429764_1_1_1_1,00.html Tax Co-operation: Towards a Level Playing Field — 2009 Assessment by the Global Forum on Taxation // Официальный сайт ОЭСР]
• [www.oecd.org/document/4/0,3746,en_21571361_43854757_44429764_1_1_1_1,00.html Towards Global Tax Co-operation: Progress in Identifying and Eliminating Harmful Tax Practices (2000) // Официальный сайт ОЭСР]

Отрывок, характеризующий Недобросовестная налоговая конкуренция

– Вы не видали еще? или: – вы не знакомы с ma tante [с моей тетушкой]? – говорила Анна Павловна приезжавшим гостям и весьма серьезно подводила их к маленькой старушке в высоких бантах, выплывшей из другой комнаты, как скоро стали приезжать гости, называла их по имени, медленно переводя глаза с гостя на ma tante [тетушку], и потом отходила.
Все гости совершали обряд приветствования никому неизвестной, никому неинтересной и ненужной тетушки. Анна Павловна с грустным, торжественным участием следила за их приветствиями, молчаливо одобряя их. Ma tante каждому говорила в одних и тех же выражениях о его здоровье, о своем здоровье и о здоровье ее величества, которое нынче было, слава Богу, лучше. Все подходившие, из приличия не выказывая поспешности, с чувством облегчения исполненной тяжелой обязанности отходили от старушки, чтобы уж весь вечер ни разу не подойти к ней.
Молодая княгиня Болконская приехала с работой в шитом золотом бархатном мешке. Ее хорошенькая, с чуть черневшимися усиками верхняя губка была коротка по зубам, но тем милее она открывалась и тем еще милее вытягивалась иногда и опускалась на нижнюю. Как это всегда бывает у вполне привлекательных женщин, недостаток ее – короткость губы и полуоткрытый рот – казались ее особенною, собственно ее красотой. Всем было весело смотреть на эту, полную здоровья и живости, хорошенькую будущую мать, так легко переносившую свое положение. Старикам и скучающим, мрачным молодым людям, смотревшим на нее, казалось, что они сами делаются похожи на нее, побыв и поговорив несколько времени с ней. Кто говорил с ней и видел при каждом слове ее светлую улыбочку и блестящие белые зубы, которые виднелись беспрестанно, тот думал, что он особенно нынче любезен. И это думал каждый.
Маленькая княгиня, переваливаясь, маленькими быстрыми шажками обошла стол с рабочею сумочкою на руке и, весело оправляя платье, села на диван, около серебряного самовара, как будто всё, что она ни делала, было part de plaisir [развлечением] для нее и для всех ее окружавших.
– J'ai apporte mon ouvrage [Я захватила работу], – сказала она, развертывая свой ридикюль и обращаясь ко всем вместе.
– Смотрите, Annette, ne me jouez pas un mauvais tour, – обратилась она к хозяйке. – Vous m'avez ecrit, que c'etait une toute petite soiree; voyez, comme je suis attifee. [Не сыграйте со мной дурной шутки; вы мне писали, что у вас совсем маленький вечер. Видите, как я одета дурно.]
И она развела руками, чтобы показать свое, в кружевах, серенькое изящное платье, немного ниже грудей опоясанное широкою лентой.
– Soyez tranquille, Lise, vous serez toujours la plus jolie [Будьте спокойны, вы всё будете лучше всех], – отвечала Анна Павловна.
– Vous savez, mon mari m'abandonne, – продолжала она тем же тоном, обращаясь к генералу, – il va se faire tuer. Dites moi, pourquoi cette vilaine guerre, [Вы знаете, мой муж покидает меня. Идет на смерть. Скажите, зачем эта гадкая война,] – сказала она князю Василию и, не дожидаясь ответа, обратилась к дочери князя Василия, к красивой Элен.
– Quelle delicieuse personne, que cette petite princesse! [Что за прелестная особа эта маленькая княгиня!] – сказал князь Василий тихо Анне Павловне.
Вскоре после маленькой княгини вошел массивный, толстый молодой человек с стриженою головой, в очках, светлых панталонах по тогдашней моде, с высоким жабо и в коричневом фраке. Этот толстый молодой человек был незаконный сын знаменитого Екатерининского вельможи, графа Безухого, умиравшего теперь в Москве. Он нигде не служил еще, только что приехал из за границы, где он воспитывался, и был в первый раз в обществе. Анна Павловна приветствовала его поклоном, относящимся к людям самой низшей иерархии в ее салоне. Но, несмотря на это низшее по своему сорту приветствие, при виде вошедшего Пьера в лице Анны Павловны изобразилось беспокойство и страх, подобный тому, который выражается при виде чего нибудь слишком огромного и несвойственного месту. Хотя, действительно, Пьер был несколько больше других мужчин в комнате, но этот страх мог относиться только к тому умному и вместе робкому, наблюдательному и естественному взгляду, отличавшему его от всех в этой гостиной.
– C'est bien aimable a vous, monsieur Pierre , d'etre venu voir une pauvre malade, [Очень любезно с вашей стороны, Пьер, что вы пришли навестить бедную больную,] – сказала ему Анна Павловна, испуганно переглядываясь с тетушкой, к которой она подводила его. Пьер пробурлил что то непонятное и продолжал отыскивать что то глазами. Он радостно, весело улыбнулся, кланяясь маленькой княгине, как близкой знакомой, и подошел к тетушке. Страх Анны Павловны был не напрасен, потому что Пьер, не дослушав речи тетушки о здоровье ее величества, отошел от нее. Анна Павловна испуганно остановила его словами:
– Вы не знаете аббата Морио? он очень интересный человек… – сказала она.
– Да, я слышал про его план вечного мира, и это очень интересно, но едва ли возможно…
– Вы думаете?… – сказала Анна Павловна, чтобы сказать что нибудь и вновь обратиться к своим занятиям хозяйки дома, но Пьер сделал обратную неучтивость. Прежде он, не дослушав слов собеседницы, ушел; теперь он остановил своим разговором собеседницу, которой нужно было от него уйти. Он, нагнув голову и расставив большие ноги, стал доказывать Анне Павловне, почему он полагал, что план аббата был химера.
– Мы после поговорим, – сказала Анна Павловна, улыбаясь.
И, отделавшись от молодого человека, не умеющего жить, она возвратилась к своим занятиям хозяйки дома и продолжала прислушиваться и приглядываться, готовая подать помощь на тот пункт, где ослабевал разговор. Как хозяин прядильной мастерской, посадив работников по местам, прохаживается по заведению, замечая неподвижность или непривычный, скрипящий, слишком громкий звук веретена, торопливо идет, сдерживает или пускает его в надлежащий ход, так и Анна Павловна, прохаживаясь по своей гостиной, подходила к замолкнувшему или слишком много говорившему кружку и одним словом или перемещением опять заводила равномерную, приличную разговорную машину. Но среди этих забот всё виден был в ней особенный страх за Пьера. Она заботливо поглядывала на него в то время, как он подошел послушать то, что говорилось около Мортемара, и отошел к другому кружку, где говорил аббат. Для Пьера, воспитанного за границей, этот вечер Анны Павловны был первый, который он видел в России. Он знал, что тут собрана вся интеллигенция Петербурга, и у него, как у ребенка в игрушечной лавке, разбегались глаза. Он всё боялся пропустить умные разговоры, которые он может услыхать. Глядя на уверенные и изящные выражения лиц, собранных здесь, он всё ждал чего нибудь особенно умного. Наконец, он подошел к Морио. Разговор показался ему интересен, и он остановился, ожидая случая высказать свои мысли, как это любят молодые люди.


Вечер Анны Павловны был пущен. Веретена с разных сторон равномерно и не умолкая шумели. Кроме ma tante, около которой сидела только одна пожилая дама с исплаканным, худым лицом, несколько чужая в этом блестящем обществе, общество разбилось на три кружка. В одном, более мужском, центром был аббат; в другом, молодом, красавица княжна Элен, дочь князя Василия, и хорошенькая, румяная, слишком полная по своей молодости, маленькая княгиня Болконская. В третьем Мортемар и Анна Павловна.
Виконт был миловидный, с мягкими чертами и приемами, молодой человек, очевидно считавший себя знаменитостью, но, по благовоспитанности, скромно предоставлявший пользоваться собой тому обществу, в котором он находился. Анна Павловна, очевидно, угощала им своих гостей. Как хороший метрд`отель подает как нечто сверхъестественно прекрасное тот кусок говядины, который есть не захочется, если увидать его в грязной кухне, так в нынешний вечер Анна Павловна сервировала своим гостям сначала виконта, потом аббата, как что то сверхъестественно утонченное. В кружке Мортемара заговорили тотчас об убиении герцога Энгиенского. Виконт сказал, что герцог Энгиенский погиб от своего великодушия, и что были особенные причины озлобления Бонапарта.
– Ah! voyons. Contez nous cela, vicomte, [Расскажите нам это, виконт,] – сказала Анна Павловна, с радостью чувствуя, как чем то a la Louis XV [в стиле Людовика XV] отзывалась эта фраза, – contez nous cela, vicomte.
Виконт поклонился в знак покорности и учтиво улыбнулся. Анна Павловна сделала круг около виконта и пригласила всех слушать его рассказ.
– Le vicomte a ete personnellement connu de monseigneur, [Виконт был лично знаком с герцогом,] – шепнула Анна Павловна одному. – Le vicomte est un parfait conteur [Bиконт удивительный мастер рассказывать], – проговорила она другому. – Comme on voit l'homme de la bonne compagnie [Как сейчас виден человек хорошего общества], – сказала она третьему; и виконт был подан обществу в самом изящном и выгодном для него свете, как ростбиф на горячем блюде, посыпанный зеленью.
Виконт хотел уже начать свой рассказ и тонко улыбнулся.
– Переходите сюда, chere Helene, [милая Элен,] – сказала Анна Павловна красавице княжне, которая сидела поодаль, составляя центр другого кружка.
Княжна Элен улыбалась; она поднялась с тою же неизменяющеюся улыбкой вполне красивой женщины, с которою она вошла в гостиную. Слегка шумя своею белою бальною робой, убранною плющем и мохом, и блестя белизною плеч, глянцем волос и брильянтов, она прошла между расступившимися мужчинами и прямо, не глядя ни на кого, но всем улыбаясь и как бы любезно предоставляя каждому право любоваться красотою своего стана, полных плеч, очень открытой, по тогдашней моде, груди и спины, и как будто внося с собою блеск бала, подошла к Анне Павловне. Элен была так хороша, что не только не было в ней заметно и тени кокетства, но, напротив, ей как будто совестно было за свою несомненную и слишком сильно и победительно действующую красоту. Она как будто желала и не могла умалить действие своей красоты. Quelle belle personne! [Какая красавица!] – говорил каждый, кто ее видел.
Как будто пораженный чем то необычайным, виконт пожал плечами и о опустил глаза в то время, как она усаживалась перед ним и освещала и его всё тою же неизменною улыбкой.
– Madame, je crains pour mes moyens devant un pareil auditoire, [Я, право, опасаюсь за свои способности перед такой публикой,] сказал он, наклоняя с улыбкой голову.
Княжна облокотила свою открытую полную руку на столик и не нашла нужным что либо сказать. Она улыбаясь ждала. Во все время рассказа она сидела прямо, посматривая изредка то на свою полную красивую руку, которая от давления на стол изменила свою форму, то на еще более красивую грудь, на которой она поправляла брильянтовое ожерелье; поправляла несколько раз складки своего платья и, когда рассказ производил впечатление, оглядывалась на Анну Павловну и тотчас же принимала то самое выражение, которое было на лице фрейлины, и потом опять успокоивалась в сияющей улыбке. Вслед за Элен перешла и маленькая княгиня от чайного стола.
– Attendez moi, je vais prendre mon ouvrage, [Подождите, я возьму мою работу,] – проговорила она. – Voyons, a quoi pensez vous? – обратилась она к князю Ипполиту: – apportez moi mon ridicule. [О чем вы думаете? Принесите мой ридикюль.]
Княгиня, улыбаясь и говоря со всеми, вдруг произвела перестановку и, усевшись, весело оправилась.
– Теперь мне хорошо, – приговаривала она и, попросив начинать, принялась за работу.
Князь Ипполит перенес ей ридикюль, перешел за нею и, близко придвинув к ней кресло, сел подле нее.
Le charmant Hippolyte [Очаровательный Ипполит] поражал своим необыкновенным сходством с сестрою красавицей и еще более тем, что, несмотря на сходство, он был поразительно дурен собой. Черты его лица были те же, как и у сестры, но у той все освещалось жизнерадостною, самодовольною, молодою, неизменною улыбкой жизни и необычайною, античною красотой тела; у брата, напротив, то же лицо было отуманено идиотизмом и неизменно выражало самоуверенную брюзгливость, а тело было худощаво и слабо. Глаза, нос, рот – все сжималось как будто в одну неопределенную и скучную гримасу, а руки и ноги всегда принимали неестественное положение.
– Ce n'est pas une histoire de revenants? [Это не история о привидениях?] – сказал он, усевшись подле княгини и торопливо пристроив к глазам свой лорнет, как будто без этого инструмента он не мог начать говорить.
– Mais non, mon cher, [Вовсе нет,] – пожимая плечами, сказал удивленный рассказчик.
– C'est que je deteste les histoires de revenants, [Дело в том, что я терпеть не могу историй о привидениях,] – сказал он таким тоном, что видно было, – он сказал эти слова, а потом уже понял, что они значили.
Из за самоуверенности, с которой он говорил, никто не мог понять, очень ли умно или очень глупо то, что он сказал. Он был в темнозеленом фраке, в панталонах цвета cuisse de nymphe effrayee, [бедра испуганной нимфы,] как он сам говорил, в чулках и башмаках.
Vicomte [Виконт] рассказал очень мило о том ходившем тогда анекдоте, что герцог Энгиенский тайно ездил в Париж для свидания с m lle George, [мадмуазель Жорж,] и что там он встретился с Бонапарте, пользовавшимся тоже милостями знаменитой актрисы, и что там, встретившись с герцогом, Наполеон случайно упал в тот обморок, которому он был подвержен, и находился во власти герцога, которой герцог не воспользовался, но что Бонапарте впоследствии за это то великодушие и отмстил смертью герцогу.
Рассказ был очень мил и интересен, особенно в том месте, где соперники вдруг узнают друг друга, и дамы, казалось, были в волнении.
– Charmant, [Очаровательно,] – сказала Анна Павловна, оглядываясь вопросительно на маленькую княгиню.
– Charmant, – прошептала маленькая княгиня, втыкая иголку в работу, как будто в знак того, что интерес и прелесть рассказа мешают ей продолжать работу.
Виконт оценил эту молчаливую похвалу и, благодарно улыбнувшись, стал продолжать; но в это время Анна Павловна, все поглядывавшая на страшного для нее молодого человека, заметила, что он что то слишком горячо и громко говорит с аббатом, и поспешила на помощь к опасному месту. Действительно, Пьеру удалось завязать с аббатом разговор о политическом равновесии, и аббат, видимо заинтересованный простодушной горячностью молодого человека, развивал перед ним свою любимую идею. Оба слишком оживленно и естественно слушали и говорили, и это то не понравилось Анне Павловне.
– Средство – Европейское равновесие и droit des gens [международное право], – говорил аббат. – Стоит одному могущественному государству, как Россия, прославленному за варварство, стать бескорыстно во главе союза, имеющего целью равновесие Европы, – и она спасет мир!
– Как же вы найдете такое равновесие? – начал было Пьер; но в это время подошла Анна Павловна и, строго взглянув на Пьера, спросила итальянца о том, как он переносит здешний климат. Лицо итальянца вдруг изменилось и приняло оскорбительно притворно сладкое выражение, которое, видимо, было привычно ему в разговоре с женщинами.
– Я так очарован прелестями ума и образования общества, в особенности женского, в которое я имел счастье быть принят, что не успел еще подумать о климате, – сказал он.
Не выпуская уже аббата и Пьера, Анна Павловна для удобства наблюдения присоединила их к общему кружку.


В это время в гостиную вошло новое лицо. Новое лицо это был молодой князь Андрей Болконский, муж маленькой княгини. Князь Болконский был небольшого роста, весьма красивый молодой человек с определенными и сухими чертами. Всё в его фигуре, начиная от усталого, скучающего взгляда до тихого мерного шага, представляло самую резкую противоположность с его маленькою, оживленною женой. Ему, видимо, все бывшие в гостиной не только были знакомы, но уж надоели ему так, что и смотреть на них и слушать их ему было очень скучно. Из всех же прискучивших ему лиц, лицо его хорошенькой жены, казалось, больше всех ему надоело. С гримасой, портившею его красивое лицо, он отвернулся от нее. Он поцеловал руку Анны Павловны и, щурясь, оглядел всё общество.
– Vous vous enrolez pour la guerre, mon prince? [Вы собираетесь на войну, князь?] – сказала Анна Павловна.
– Le general Koutouzoff, – сказал Болконский, ударяя на последнем слоге zoff , как француз, – a bien voulu de moi pour aide de camp… [Генералу Кутузову угодно меня к себе в адъютанты.]
– Et Lise, votre femme? [А Лиза, ваша жена?]
– Она поедет в деревню.
– Как вам не грех лишать нас вашей прелестной жены?
– Andre, [Андрей,] – сказала его жена, обращаясь к мужу тем же кокетливым тоном, каким она обращалась к посторонним, – какую историю нам рассказал виконт о m lle Жорж и Бонапарте!
Князь Андрей зажмурился и отвернулся. Пьер, со времени входа князя Андрея в гостиную не спускавший с него радостных, дружелюбных глаз, подошел к нему и взял его за руку. Князь Андрей, не оглядываясь, морщил лицо в гримасу, выражавшую досаду на того, кто трогает его за руку, но, увидав улыбающееся лицо Пьера, улыбнулся неожиданно доброй и приятной улыбкой.
– Вот как!… И ты в большом свете! – сказал он Пьеру.
– Я знал, что вы будете, – отвечал Пьер. – Я приеду к вам ужинать, – прибавил он тихо, чтобы не мешать виконту, который продолжал свой рассказ. – Можно?
– Нет, нельзя, – сказал князь Андрей смеясь, пожатием руки давая знать Пьеру, что этого не нужно спрашивать.
Он что то хотел сказать еще, но в это время поднялся князь Василий с дочерью, и два молодых человека встали, чтобы дать им дорогу.
– Вы меня извините, мой милый виконт, – сказал князь Василий французу, ласково притягивая его за рукав вниз к стулу, чтоб он не вставал. – Этот несчастный праздник у посланника лишает меня удовольствия и прерывает вас. Очень мне грустно покидать ваш восхитительный вечер, – сказал он Анне Павловне.
Дочь его, княжна Элен, слегка придерживая складки платья, пошла между стульев, и улыбка сияла еще светлее на ее прекрасном лице. Пьер смотрел почти испуганными, восторженными глазами на эту красавицу, когда она проходила мимо него.
– Очень хороша, – сказал князь Андрей.
– Очень, – сказал Пьер.
Проходя мимо, князь Василий схватил Пьера за руку и обратился к Анне Павловне.
– Образуйте мне этого медведя, – сказал он. – Вот он месяц живет у меня, и в первый раз я его вижу в свете. Ничто так не нужно молодому человеку, как общество умных женщин.


Анна Павловна улыбнулась и обещалась заняться Пьером, который, она знала, приходился родня по отцу князю Василью. Пожилая дама, сидевшая прежде с ma tante, торопливо встала и догнала князя Василья в передней. С лица ее исчезла вся прежняя притворность интереса. Доброе, исплаканное лицо ее выражало только беспокойство и страх.
– Что же вы мне скажете, князь, о моем Борисе? – сказала она, догоняя его в передней. (Она выговаривала имя Борис с особенным ударением на о ). – Я не могу оставаться дольше в Петербурге. Скажите, какие известия я могу привезти моему бедному мальчику?
Несмотря на то, что князь Василий неохотно и почти неучтиво слушал пожилую даму и даже выказывал нетерпение, она ласково и трогательно улыбалась ему и, чтоб он не ушел, взяла его за руку.
– Что вам стоит сказать слово государю, и он прямо будет переведен в гвардию, – просила она.
– Поверьте, что я сделаю всё, что могу, княгиня, – отвечал князь Василий, – но мне трудно просить государя; я бы советовал вам обратиться к Румянцеву, через князя Голицына: это было бы умнее.
Пожилая дама носила имя княгини Друбецкой, одной из лучших фамилий России, но она была бедна, давно вышла из света и утратила прежние связи. Она приехала теперь, чтобы выхлопотать определение в гвардию своему единственному сыну. Только затем, чтоб увидеть князя Василия, она назвалась и приехала на вечер к Анне Павловне, только затем она слушала историю виконта. Она испугалась слов князя Василия; когда то красивое лицо ее выразило озлобление, но это продолжалось только минуту. Она опять улыбнулась и крепче схватила за руку князя Василия.
– Послушайте, князь, – сказала она, – я никогда не просила вас, никогда не буду просить, никогда не напоминала вам о дружбе моего отца к вам. Но теперь, я Богом заклинаю вас, сделайте это для моего сына, и я буду считать вас благодетелем, – торопливо прибавила она. – Нет, вы не сердитесь, а вы обещайте мне. Я просила Голицына, он отказал. Soyez le bon enfant que vous аvez ete, [Будьте добрым малым, как вы были,] – говорила она, стараясь улыбаться, тогда как в ее глазах были слезы.
– Папа, мы опоздаем, – сказала, повернув свою красивую голову на античных плечах, княжна Элен, ожидавшая у двери.
Но влияние в свете есть капитал, который надо беречь, чтоб он не исчез. Князь Василий знал это, и, раз сообразив, что ежели бы он стал просить за всех, кто его просит, то вскоре ему нельзя было бы просить за себя, он редко употреблял свое влияние. В деле княгини Друбецкой он почувствовал, однако, после ее нового призыва, что то вроде укора совести. Она напомнила ему правду: первыми шагами своими в службе он был обязан ее отцу. Кроме того, он видел по ее приемам, что она – одна из тех женщин, особенно матерей, которые, однажды взяв себе что нибудь в голову, не отстанут до тех пор, пока не исполнят их желания, а в противном случае готовы на ежедневные, ежеминутные приставания и даже на сцены. Это последнее соображение поколебало его.
– Chere Анна Михайловна, – сказал он с своею всегдашнею фамильярностью и скукой в голосе, – для меня почти невозможно сделать то, что вы хотите; но чтобы доказать вам, как я люблю вас и чту память покойного отца вашего, я сделаю невозможное: сын ваш будет переведен в гвардию, вот вам моя рука. Довольны вы?
– Милый мой, вы благодетель! Я иного и не ждала от вас; я знала, как вы добры.
Он хотел уйти.
– Постойте, два слова. Une fois passe aux gardes… [Раз он перейдет в гвардию…] – Она замялась: – Вы хороши с Михаилом Иларионовичем Кутузовым, рекомендуйте ему Бориса в адъютанты. Тогда бы я была покойна, и тогда бы уж…
Князь Василий улыбнулся.
– Этого не обещаю. Вы не знаете, как осаждают Кутузова с тех пор, как он назначен главнокомандующим. Он мне сам говорил, что все московские барыни сговорились отдать ему всех своих детей в адъютанты.
– Нет, обещайте, я не пущу вас, милый, благодетель мой…
– Папа! – опять тем же тоном повторила красавица, – мы опоздаем.
– Ну, au revoir, [до свиданья,] прощайте. Видите?
– Так завтра вы доложите государю?
– Непременно, а Кутузову не обещаю.
– Нет, обещайте, обещайте, Basile, [Василий,] – сказала вслед ему Анна Михайловна, с улыбкой молодой кокетки, которая когда то, должно быть, была ей свойственна, а теперь так не шла к ее истощенному лицу.
Она, видимо, забыла свои годы и пускала в ход, по привычке, все старинные женские средства. Но как только он вышел, лицо ее опять приняло то же холодное, притворное выражение, которое было на нем прежде. Она вернулась к кружку, в котором виконт продолжал рассказывать, и опять сделала вид, что слушает, дожидаясь времени уехать, так как дело ее было сделано.