Пихта Вича
| Пихта Вича | ||||||||
| Научная классификация | ||||||||
|---|---|---|---|---|---|---|---|---|
| Международное научное название | ||||||||
|
Abies veitchii Lindl. (1861) | ||||||||
| Охранный статус | ||||||||
|
<imagemap>: неверное или отсутствующее изображение Вызывающие наименьшие опасенияIUCN 3.1 Least Concern: [www.iucnredlist.org/details/42301 42301 ] | ||||||||
| ||||||||
Пихта Ви́ча, также Пихта Вейча[1] (лат. Abies veitchii) — вечнозелёное однодомное дерево из рода пихты семейства сосновых. Естественная среда произрастания — японские острова Хонсю и Сикоку[2]. Местное название дерева: яп. シラビソ или яп. シラベ (звучит как сирабисо или сиро-моми) [2].
Существует две разновидности этого вида:
- Abies veitchii var. sikokiana (Nakai) Kusaka [syn. Abies sikokiana Nakai basionym];
- Abies veitchii var. veitchiis Lindl. [syn. Abies veitchii var. olivacea Shiras. ]
Впервые пихта Вича была описана в научной литературе в 1861 году Джоном Линдли в издании «The Gardeners' Chronicle» (англ. «The Gardeners' Chronicle»). Название дано в честь британского ботаника и садовода Джона Гульда Вейча (1839—1870).
Содержание
Ботаническое описание
Пихта Вича представляет собой стройное высокое дерево (около 25 метров, максимально до 35 метров) с конической кроной, часто ветвящейся к основанию. Диаметр ствола составляет 30-50 см. Кора — серая, гладкая; на молодых побегах — серая или зеленоватая, короткоопушенная[3].
Ветви — короткие, горизонтальные, с кольцевидными сгибами у основания и красновато-коричневыми кончиками. Почки светло-коричневые, маленькие, овальные, очень смолистые. Иглы плотные, частично гребенчатые, направленные вперед и частично вверх; 1—2,5 см длиной. Концы игл усечённые и расщеплённые; сверху тёмно-зелёные, глянцевые и бороздчатые, с двумя белыми устьицами; смоляные ходы располагаются ближе к центру, изредка к краю. Цвести начинает в мае[3].
Шишки очень плотные, тяжёлые; цилиндрические, 4,5—6,5 см длиной и 3 см шириной, синевато-фиолетовые в молодом возрасте, позднее — коричневые, созревают в сентябре-октябре. Семя 7 мм длиной, жёлтое с темным крылом; 1000 семян весят приблизительно 30—40 грамм. Семядолей: 3—5[3][4].
 |
| |||||||||
Кора на стволе дерева, хвоя.
| ||||||||||
Экология и онтогенез
Распространение и условия произрастания
В естественных условиях пихта Вича является эндемичным видом, произрастая всего да двух островах Японии: Сикоку и Хонсю. Этот вид, наряду с пихтой Мариса (Abies mariesii), является доминирующим видом среди пихт субальпийских лесов центральной Японии[5]. Средняя высота произрастания около 1800 метров (1500—2500 метров для Abies veitchii var. veitchiis, остров Хонсю и 800—1900 метров Abies veitchii var. sikokiana, остров Сикоку) над уровнем моря[6].
В своём ареале пихта Вича образует небольшие реликтовые леса, сохранившиеся со времён Ледникового периода, обычная высота которых от 13 до 24 м. Сопутствующие древесно-кустарниковые виды верхнего яруса: Тсуга разнолистная (Tsuga diversifolia) и Ель аянская (Picea jezoensis); среднего яруса: Клён Чоноски (Acer tschonoskii), Берёза Эрмана (Betula ermanii) и Рябина смешанная (Sorbus commixta); нижнего яруса: Мензесия пятитычинковая (Menziesia pentandra) и пихтовый подлесок[7].
Основные животные, обитающие в пихтовых лесах: Японская серна (Capricornis crispus), Японская соня (Glirulus japonicus) и Японская летяга (Pteromys momonga); птицы: Японская зарянка (Erithacus akahige)[7].
В культуре
Декоративный вид с красивой формой кроны. Эффектна в виде солитёров и в небольших группах.
Есть крупные плодоносящие экземпляры в денрологическом саду Московской сельскохозяйственной академии имени К. А. Тимирязева. В Липецкой области — один из лучших видов пихт по морозостойкости, засухоустойчивости и быстроте роста (в возрасте 23 лет имела высоту около 8 метров и диаметр ствола до 13 см)[8].
Пихта Вича предпочитает сырую, хорошо дренированную кислую почву, а также незатенённые места с полным солнечным освещением[9]. Растение хорошо переносит затенение (особенно молодняк), морозоустойчиво (при наличии надёжного снежного покрова), умеренно влаголюбиво (не любит как застой воды, так и длительную сушь)[7].
Хорошо растёт на глинистых почвах, не переносит загрязнения воздуха (плохо растёт в городах), предпочитает северные склоны. Дерево не долговечно, но растёт относительно быстро: на 75 см. за два года после высаживания в открытый грунт и до 1 метра в год в течение первых двадцати лет жизни, затем рост замедляется и практически прекращается. Пихта Вича не переносит пересадки во взрослом возрасте (желательно осуществлять пересадку деревьев не более 90 см. высотой); свободно скрещивается в другими пихтами из своего рода[10].
Размножают растение семенами, желательно после холодной стратификации; посев осуществляют в феврале (в закрытом грунте) или марте в (открытом грунте), используя специальные посадочные горшки или контейнеры. Образовавшиеся сеянцы высаживают в грунт обычно поздней весной, после последних ожидаемых заморозков[10].
Онтогенез
Пихта Вича начинает цвести достаточно рано: женские стробилы появляются, когда дерево достигает примерно высоты в 6 метров[10].
Пихта Вича — анемохор, чему способствует малый вес семян (138-140 тыс. в одном килограмме)[7]. В естественных условиях прорастает только около 0,1% всех попадающих на землю семян[11].
Значение и применение
Древесина дерева, прочная, но эластичная, может использоваться в строительстве, изготовлении посуды, тары и пр. В местах произрастания используется как сырьё для целлюлозно-бумажной промышленности. Древесина пихты Вича обладает хорошими резонансными свойствами и может использоваться для изготовления музыкальных инструментов[12]. В некоторых странах пихту Вича используют в качестве рождественской или новогодней ели[10].
Декоративные свойства
Благодаря форме и окраске кроны, стройному габитусу, пихта Вича является одной из самых декоративных видов среди пихт, находясь в культуре с 1865 года[4].
Культурные сорта[13]:
- ‘Aurea’: коническая форма с золотисто-жёлтым оттенком хвои;
- ‘Geelvaal’: новый сорт, в Европе с 2001 года;
- ‘Glauca’: форма с серебристо-голубой хвоей;
- ‘Haltern’: новый сорт, в Европе с 2003 года;
- ‘Heddergott’: карликовый медленнорастущий сорт с нерегулярной кроной и ярко-зелёной, чуть серебристой хвоей;
- ‘Hegechroat’: описание отсутствует;
- ‘Heine’ (‘Hexenbesen Wustermeyer’): карликовый сорт;
- ‘Jeddeloh Weeping’ (‘Pendula’): очень изящная, плакучая форма, к семи годам достигает высоты 2,5 метра;
- ‘Kramer’ карликовый сорт;
- ‘Minima’ карликовый сорт;
- ‘Rumburg’: карликовый медленнорастущий сорт (5-10 см в год) подушковидной формы;
- ‘WBK’: описание отсутствует.
Напишите отзыв о статье "Пихта Вича"
Примечания
- ↑ [termini.lza.lv/term.php?term=%D0%BF%D0%B8%D1%85%D1%82%D0%B0%20%D0%92%D0%B5%D0%B9%D1%87%D0%B0&list=%D0%BF%D0%B8%D1%85%D1%82%D0%B0&lang=RU Akadēmiskā terminu datubāze AkadTerm]. LZA Terminoloģijas komisija. Проверено 26 июня 2013. [www.webcitation.org/6HlmC77cb Архивировано из первоисточника 30 июня 2013].
- ↑ 1 2 [www.catalogueoflife.org/show_species_details.php?record_id=5647504 Abies veitchii. Species details] (англ.). Conifer database. Catalogue of Life: 2009 Annual Checklist. Проверено 16 ноября 2009. [www.webcitation.org/66pdsVYpv Архивировано из первоисточника 11 апреля 2012].
- ↑ 1 2 3 [www.conifers.org/pi/ab/veitchii.htm Abies veitchii Lindley 1861] (англ.)(недоступная ссылка — история). The Gymnosperm Database. Проверено 15 ноября 2009. [web.archive.org/20060927234425/www.conifers.org/pi/ab/veitchii.htm Архивировано из первоисточника 27 сентября 2006].
- ↑ 1 2 [flower.onego.ru/conifer/abies.html Пихта Вича]. Энциклопедия декоративных садовых растений. Проверено 16 ноября 2009. [www.webcitation.org/615AErrkM Архивировано из первоисточника 20 августа 2011].
- ↑ Kohyama T. [www.springerlink.com/content/v03632731707l643/fulltext.pdf?page=1 Regeneration and coexistence of two Abies species dominating subalpine forests in central Japan] (англ.) // Oecologia. — 1984. — Vol. 62, no. 2. — P. 156-161.
- ↑ Andersson F., Lhoir P. Introduction // Coniferous forests / Andersson F.. — Amsterdam: Elsevier B.V, 2005. — Vol. 6. — P. 17. — ISBN 978-0-444-81627-6.
- ↑ 1 2 3 4 Nakamura Y., Krestov P. V. Coniferous Forests of the Temperate Zone of Asia // Coniferous forests / Andersson F.. — Amsterdam: Elsevier B.V, 2005. — Vol. 6. — P. 197—198; 207—208. — ISBN 978-0-444-81627-6.
- ↑ Колесников А.И. Декоративная дендрология. — 2-е, исправ. и доп.. — М.: Лесная промышленность, 1974. — 704 с.
- ↑ [www.ipm.uconn.edu/Plants/a/abivei/abivei1.html Abies veitchii] (англ.). Plant UConn Database. University of Connecticut Home and Garden Center. Проверено 15 ноября 2009. [www.webcitation.org/66pdt6Amn Архивировано из первоисточника 11 апреля 2012].
- ↑ 1 2 3 4 [www.pfaf.org/database/plants.php?Abies+veitchii Abies veitchii - Lindl.] (англ.)(недоступная ссылка — история). Plants For A Future. Проверено 18 ноября 2009. [web.archive.org/20060220173412/www.pfaf.org/database/plants.php?Abies+veitchii Архивировано из первоисточника 20 февраля 2006].
- ↑ Kohyama T. [www.springerlink.com/content/q6638t9816t82711/fulltext.pdf?page=1 Studies on the Abies population of Mt. Shimagare II. Reproductive and life history traits] (англ.) // Journal of Plant Research. — 1982. — Vol. 95, no. 2. — P. 167-181.
- ↑ Ван дер Неер Я. Всё о самых популярных хвойных растениях. — М.: Кристалл, 2007. — С. 116-117. — ISBN 5-9603-0040-0.
- ↑ Abies veitchii // Cultivars of Woody Plants, Volume 1 (A-G) / by Hatch L.C. — PDF eBook. — TCR Press, New Ornamentals Society, 2003. — Т. 1. — 1031 p. — ISBN 9-7809-7144-650-2.
Литература
- Eckenwalder J.E. Conifers of the World: The Complete Reference. — London: Timber Press, 2009. — P. 118. — ISBN 978-0-88192-974-4.
- Vidakovic M. Conifers: morphology and variation / translated from Croatian by Maja Soljan. — Zagreb: Graficki zavod Hrvatske, 1991. — ISBN 9-788-6399-0279-7.
Ссылки
- [www.ars-grin.gov/cgi-bin/npgs/html/taxon.pl?727 Пихта Вича] (англ.): информация на сайте GRIN (англ.)
- [eol.org/pages/1061725/overview Пихта Вича]: информация на сайте «Энциклопедия жизни» (EOL) (англ.)
- [www.ipm.uconn.edu/Plants/a/abivei/abivei1.html Abies veitchii] (англ.). Plant UConn Database. University of Connecticut Home and Garden Center. Проверено 15 ноября 2009. [www.webcitation.org/66pdt6Amn Архивировано из первоисточника 11 апреля 2012].
| ||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
Отрывок, характеризующий Пихта Вича
M me Schoss, ходившая к своей дочери, еще болоо увеличила страх графини рассказами о том, что она видела на Мясницкой улице в питейной конторе. Возвращаясь по улице, она не могла пройти домой от пьяной толпы народа, бушевавшей у конторы. Она взяла извозчика и объехала переулком домой; и извозчик рассказывал ей, что народ разбивал бочки в питейной конторе, что так велено.
После обеда все домашние Ростовых с восторженной поспешностью принялись за дело укладки вещей и приготовлений к отъезду. Старый граф, вдруг принявшись за дело, всё после обеда не переставая ходил со двора в дом и обратно, бестолково крича на торопящихся людей и еще более торопя их. Петя распоряжался на дворе. Соня не знала, что делать под влиянием противоречивых приказаний графа, и совсем терялась. Люди, крича, споря и шумя, бегали по комнатам и двору. Наташа, с свойственной ей во всем страстностью, вдруг тоже принялась за дело. Сначала вмешательство ее в дело укладывания было встречено с недоверием. От нее всё ждали шутки и не хотели слушаться ее; но она с упорством и страстностью требовала себе покорности, сердилась, чуть не плакала, что ее не слушают, и, наконец, добилась того, что в нее поверили. Первый подвиг ее, стоивший ей огромных усилий и давший ей власть, была укладка ковров. У графа в доме были дорогие gobelins и персидские ковры. Когда Наташа взялась за дело, в зале стояли два ящика открытые: один почти доверху уложенный фарфором, другой с коврами. Фарфора было еще много наставлено на столах и еще всё несли из кладовой. Надо было начинать новый, третий ящик, и за ним пошли люди.
– Соня, постой, да мы всё так уложим, – сказала Наташа.
– Нельзя, барышня, уж пробовали, – сказал буфетчнк.
– Нет, постой, пожалуйста. – И Наташа начала доставать из ящика завернутые в бумаги блюда и тарелки.
– Блюда надо сюда, в ковры, – сказала она.
– Да еще и ковры то дай бог на три ящика разложить, – сказал буфетчик.
– Да постой, пожалуйста. – И Наташа быстро, ловко начала разбирать. – Это не надо, – говорила она про киевские тарелки, – это да, это в ковры, – говорила она про саксонские блюда.
– Да оставь, Наташа; ну полно, мы уложим, – с упреком говорила Соня.
– Эх, барышня! – говорил дворецкий. Но Наташа не сдалась, выкинула все вещи и быстро начала опять укладывать, решая, что плохие домашние ковры и лишнюю посуду не надо совсем брать. Когда всё было вынуто, начали опять укладывать. И действительно, выкинув почти все дешевое, то, что не стоило брать с собой, все ценное уложили в два ящика. Не закрывалась только крышка коверного ящика. Можно было вынуть немного вещей, но Наташа хотела настоять на своем. Она укладывала, перекладывала, нажимала, заставляла буфетчика и Петю, которого она увлекла за собой в дело укладыванья, нажимать крышку и сама делала отчаянные усилия.
– Да полно, Наташа, – говорила ей Соня. – Я вижу, ты права, да вынь один верхний.
– Не хочу, – кричала Наташа, одной рукой придерживая распустившиеся волосы по потному лицу, другой надавливая ковры. – Да жми же, Петька, жми! Васильич, нажимай! – кричала она. Ковры нажались, и крышка закрылась. Наташа, хлопая в ладоши, завизжала от радости, и слезы брызнули у ней из глаз. Но это продолжалось секунду. Тотчас же она принялась за другое дело, и уже ей вполне верили, и граф не сердился, когда ему говорили, что Наталья Ильинишна отменила его приказанье, и дворовые приходили к Наташе спрашивать: увязывать или нет подводу и довольно ли она наложена? Дело спорилось благодаря распоряжениям Наташи: оставлялись ненужные вещи и укладывались самым тесным образом самые дорогие.
Но как ни хлопотали все люди, к поздней ночи еще не все могло быть уложено. Графиня заснула, и граф, отложив отъезд до утра, пошел спать.
Соня, Наташа спали, не раздеваясь, в диванной. В эту ночь еще нового раненого провозили через Поварскую, и Мавра Кузминишна, стоявшая у ворот, заворотила его к Ростовым. Раненый этот, по соображениям Мавры Кузминишны, был очень значительный человек. Его везли в коляске, совершенно закрытой фартуком и с спущенным верхом. На козлах вместе с извозчиком сидел старик, почтенный камердинер. Сзади в повозке ехали доктор и два солдата.
– Пожалуйте к нам, пожалуйте. Господа уезжают, весь дом пустой, – сказала старушка, обращаясь к старому слуге.
– Да что, – отвечал камердинер, вздыхая, – и довезти не чаем! У нас и свой дом в Москве, да далеко, да и не живет никто.
– К нам милости просим, у наших господ всего много, пожалуйте, – говорила Мавра Кузминишна. – А что, очень нездоровы? – прибавила она.
Камердинер махнул рукой.
– Не чаем довезти! У доктора спросить надо. – И камердинер сошел с козел и подошел к повозке.
– Хорошо, – сказал доктор.
Камердинер подошел опять к коляске, заглянул в нее, покачал головой, велел кучеру заворачивать на двор и остановился подле Мавры Кузминишны.
– Господи Иисусе Христе! – проговорила она.
Мавра Кузминишна предлагала внести раненого в дом.
– Господа ничего не скажут… – говорила она. Но надо было избежать подъема на лестницу, и потому раненого внесли во флигель и положили в бывшей комнате m me Schoss. Раненый этот был князь Андрей Болконский.
Наступил последний день Москвы. Была ясная веселая осенняя погода. Было воскресенье. Как и в обыкновенные воскресенья, благовестили к обедне во всех церквах. Никто, казалось, еще не мог понять того, что ожидает Москву.
Только два указателя состояния общества выражали то положение, в котором была Москва: чернь, то есть сословие бедных людей, и цены на предметы. Фабричные, дворовые и мужики огромной толпой, в которую замешались чиновники, семинаристы, дворяне, в этот день рано утром вышли на Три Горы. Постояв там и не дождавшись Растопчина и убедившись в том, что Москва будет сдана, эта толпа рассыпалась по Москве, по питейным домам и трактирам. Цены в этот день тоже указывали на положение дел. Цены на оружие, на золото, на телеги и лошадей всё шли возвышаясь, а цены на бумажки и на городские вещи всё шли уменьшаясь, так что в середине дня были случаи, что дорогие товары, как сукна, извозчики вывозили исполу, а за мужицкую лошадь платили пятьсот рублей; мебель же, зеркала, бронзы отдавали даром.
В степенном и старом доме Ростовых распадение прежних условий жизни выразилось очень слабо. В отношении людей было только то, что в ночь пропало три человека из огромной дворни; но ничего не было украдено; и в отношении цен вещей оказалось то, что тридцать подвод, пришедшие из деревень, были огромное богатство, которому многие завидовали и за которые Ростовым предлагали огромные деньги. Мало того, что за эти подводы предлагали огромные деньги, с вечера и рано утром 1 го сентября на двор к Ростовым приходили посланные денщики и слуги от раненых офицеров и притаскивались сами раненые, помещенные у Ростовых и в соседних домах, и умоляли людей Ростовых похлопотать о том, чтоб им дали подводы для выезда из Москвы. Дворецкий, к которому обращались с такими просьбами, хотя и жалел раненых, решительно отказывал, говоря, что он даже и не посмеет доложить о том графу. Как ни жалки были остающиеся раненые, было очевидно, что, отдай одну подводу, не было причины не отдать другую, все – отдать и свои экипажи. Тридцать подвод не могли спасти всех раненых, а в общем бедствии нельзя было не думать о себе и своей семье. Так думал дворецкий за своего барина.
Проснувшись утром 1 го числа, граф Илья Андреич потихоньку вышел из спальни, чтобы не разбудить к утру только заснувшую графиню, и в своем лиловом шелковом халате вышел на крыльцо. Подводы, увязанные, стояли на дворе. У крыльца стояли экипажи. Дворецкий стоял у подъезда, разговаривая с стариком денщиком и молодым, бледным офицером с подвязанной рукой. Дворецкий, увидав графа, сделал офицеру и денщику значительный и строгий знак, чтобы они удалились.
– Ну, что, все готово, Васильич? – сказал граф, потирая свою лысину и добродушно глядя на офицера и денщика и кивая им головой. (Граф любил новые лица.)
– Хоть сейчас запрягать, ваше сиятельство.
– Ну и славно, вот графиня проснется, и с богом! Вы что, господа? – обратился он к офицеру. – У меня в доме? – Офицер придвинулся ближе. Бледное лицо его вспыхнуло вдруг яркой краской.
– Граф, сделайте одолжение, позвольте мне… ради бога… где нибудь приютиться на ваших подводах. Здесь у меня ничего с собой нет… Мне на возу… все равно… – Еще не успел договорить офицер, как денщик с той же просьбой для своего господина обратился к графу.
– А! да, да, да, – поспешно заговорил граф. – Я очень, очень рад. Васильич, ты распорядись, ну там очистить одну или две телеги, ну там… что же… что нужно… – какими то неопределенными выражениями, что то приказывая, сказал граф. Но в то же мгновение горячее выражение благодарности офицера уже закрепило то, что он приказывал. Граф оглянулся вокруг себя: на дворе, в воротах, в окне флигеля виднелись раненые и денщики. Все они смотрели на графа и подвигались к крыльцу.
– Пожалуйте, ваше сиятельство, в галерею: там как прикажете насчет картин? – сказал дворецкий. И граф вместе с ним вошел в дом, повторяя свое приказание о том, чтобы не отказывать раненым, которые просятся ехать.
– Ну, что же, можно сложить что нибудь, – прибавил он тихим, таинственным голосом, как будто боясь, чтобы кто нибудь его не услышал.
В девять часов проснулась графиня, и Матрена Тимофеевна, бывшая ее горничная, исполнявшая в отношении графини должность шефа жандармов, пришла доложить своей бывшей барышне, что Марья Карловна очень обижены и что барышниным летним платьям нельзя остаться здесь. На расспросы графини, почему m me Schoss обижена, открылось, что ее сундук сняли с подводы и все подводы развязывают – добро снимают и набирают с собой раненых, которых граф, по своей простоте, приказал забирать с собой. Графиня велела попросить к себе мужа.
– Что это, мой друг, я слышу, вещи опять снимают?
– Знаешь, ma chere, я вот что хотел тебе сказать… ma chere графинюшка… ко мне приходил офицер, просят, чтобы дать несколько подвод под раненых. Ведь это все дело наживное; а каково им оставаться, подумай!.. Право, у нас на дворе, сами мы их зазвали, офицеры тут есть. Знаешь, думаю, право, ma chere, вот, ma chere… пускай их свезут… куда же торопиться?.. – Граф робко сказал это, как он всегда говорил, когда дело шло о деньгах. Графиня же привыкла уж к этому тону, всегда предшествовавшему делу, разорявшему детей, как какая нибудь постройка галереи, оранжереи, устройство домашнего театра или музыки, – и привыкла, и долгом считала всегда противоборствовать тому, что выражалось этим робким тоном.
Она приняла свой покорно плачевный вид и сказала мужу:
– Послушай, граф, ты довел до того, что за дом ничего не дают, а теперь и все наше – детское состояние погубить хочешь. Ведь ты сам говоришь, что в доме на сто тысяч добра. Я, мой друг, не согласна и не согласна. Воля твоя! На раненых есть правительство. Они знают. Посмотри: вон напротив, у Лопухиных, еще третьего дня все дочиста вывезли. Вот как люди делают. Одни мы дураки. Пожалей хоть не меня, так детей.
