Пихта сибирская

Пихта сибирская
Научная классификация
Домен:  Эукариоты Царство:  Растения Отдел:  Хвойные Класс:  Хвойные (Pinopsida Burnett, 1835) Порядок:  Сосновые Семейство:  Сосновые Род:  Пихта Вид:  Пихта сибирская
Международное научное название
Abies sibirica Ledeb., 1833
Синонимы
список Abies krylovii Golub Abies pichta J.Forbes Picea pichta (J.Forbes) Loudon Picea sibirica Gordon Pinus picea Pall. Pinus pichta (J.Forbes) Fisch. ex Endl. Pinus sibirica (Ledeb.) Turcz. nom. illeg.
Охранный статус
Вызывающие наименьшие опасения IUCN 2.3 Least Concern: [www.iucnredlist.org/details/42299 42299 ]
Систематика на Викивидах Изображения на Викискладе </tr> GRIN   [npgsweb.ars-grin.gov/gringlobal/taxonomydetail.aspx?id=717 t:717] IPNI   [www.ipni.org/ipni/simplePlantNameSearch.do?find_wholeName=Abies+sibirica&output_format=normal&query_type=by_query&back_page=query_ipni.html ???] TPL   [www.theplantlist.org/tpl1.1/search?q=Abies+sibirica ???]

Пи́хта сиби́рская (лат. Ábies sibírica) — дерево; самый распространённый на территории России вид рода Пихта семейства Сосновые (Pinaceae).

Растёт преимущественно в кедровых, еловых, смешанных, значительно реже в лиственничных лесах и редколесьях. Иногда образует чистые насаждения.

Ботаническое описание

Вечнозелёное дерево до 30 м высотой, с красивой узкоконической, почти колонновидной кроной. Ствол вверху цилиндрический, внизу ребристый. Ветви тонкие, у свободно растущих деревьев опускаются почти до самой земли.

Кора гладкая, тонкая, тёмно-серая, с утолщениями (желваками), заполненными душистой прозрачной живицей (также называемой «пихтовый бальзам»).

Почки, развивающиеся на концах, надёжно защищены плотно прилегающими друг к другу чешуйками, покрытыми защитным слоем смолы. Хвоя не колючая, ароматная, плоская, длиной до 3 см, тёмно-зелёная, блестящая. Снизу — две беловатые полоски с восковым налётом, в каждой 3—4 ряда устьиц. Отдельно каждая хвоинка сохраняется на дереве 7—10 лет. Отмирая, она оставляет на ветке небольшой плоский рубец.

Цветёт пихта в мае. Растение однодомное. Жёлтые колоски с пыльцой — мужские органы; пыльцевые зёрна снабжены двумя летательными воздушными мешками, которые способствуют переносу пыльцы на огромные расстояния. Тёмно-пурпурные шишки — женские генеративные органы; расположены обычно на побегах прошлого года; в отличие от ели — торчат вертикально вверх. В пазухах чешуй, спирально расположенных внутри шишки, парами сидят семяпочки. К моменту созревания семян шишки становятся светло-коричневыми и увеличиваются в размерах, достигая 7—9 см в длину. В октябре — сентябре шишки рассыпаются, вместе с семенами осыпаются и чешуи, так что на ветках долгое время остаются только торчащие стержни шишек. Эта особенность отличает пихту от других хвойных растений.

Размножение

Размножается в основном семенами. В особо неблагоприятных условиях способна к вегетативному размножению. Ветки нижнего яруса в виде «юбки» расстилаются по земле и легко укореняются, образуя поросль молодых стволов, при этом семена зачастую вообще не образуются.

В лесу семяношение начинается с 60—70, на открытых местах — с 30 лет.

Вначале растёт очень медленно, затем рост ускоряется.

Доживает до двухсот и трёхсот лет.

Распространение и экология

Азиатский вид. Северный и Северо-Западный Китай (Хэйлунцзян), Монголия, Казахстан (Тарбагатай, Джунгарский Алатау). В России — Сибирь (где доходит до верховьев Алдана), Урал и северо-восток европейской части.

Лесообразующая порода, входит в состав тайги вместе с другими хвойными.

Несмотря на высокую морозостойкость, пихта сибирская теплолюбива, требовательна к богатству почвы и влажностному режиму местообитаний (проточное увлажнение почвы и относительно высокая влажность воздуха), не растёт на почвах, подстилаемых вечной мерзлотой. Эти требования к условиям среды обитания значительно ограничивают её естественное распространение на север, например, по сравнению с лиственницей, елью и сосной. Даже на севере Европейской части России (Архангельская область, Республика Коми), где вечная мерзлота к югу от Полярного круга отсутствует (кроме некоторых районов Урала), из-за своего теплолюбия пихта в основном достигает лишь 63—64° с. ш., и только по долине реки Мезени поднимается до 65° с. ш., а в районе устья реки Уса достигает 66° с. ш., чуть менее — на Приполярном Урале. С другой стороны, на севере Красноярского края в низовьях Енисея в зоне островного распространения вечной мерзлоты пихта сибирская заходит за Полярный круг, по более ранним данным, до 67° с. ш., по более поздним — до 69° с. ш., выбирая хорошо прогреваемые участки без вечной мерзлоты, защищённые от холодных ветров и застойных скоплений холодного воздуха. Существование популяций такого теплолюбивого дерева, как пихта, в Красноярском Заполярье, хотя и преимущественно в форме стлаников, выживающих за счёт вегетативного возобновления, объясняется уникальными для столь северных широт климатическими условиями местообитаний — необычно высокой суммой эффективных (активных) температур за вегетационный период в сочетании с достаточным увлажнением.

В горах поднимается до 2300 м над уровнем моря.

Избегает заболачивания. Теневынослива. Очень чувствительна к дымовым газам.

Применение и использование

В промышленности и строительстве

В древесине пихты смоляные ходы отсутствуют; она лёгкая, мягкая, светло-жёлтого цвета, легко обрабатывается. Запас древесины в пихтарниках среднего возраста при полноте древостоя 0,6—0,9 составляет 175—330 м³/га.

Пихта даёт брёвна для выработки пиломатериалов, производства мачт, столбов и свай. Кряжи: палубный (для изготовления шлюпок и палуб судов), резонансный (для музыкальных инструментов), клёпочный (для выработки деталей заливных и сухотарных бочек), шпальный, фанерный и даже авиационный. Рудничное долготьё и рудничная стойка необходимы для крепления сводов горных выработок.

Из живицы получают скипидар.

Кора свежесрубленных деревьев содержит эфирное масло и дубильные вещества.

В медицине

Из хвои молодых веток (пихтовой лапки) и шишек путём перегонки с водяным паром получают эфирное пихтовое масло (в зависимости от возраста дерева его содержание колеблется от 0,8 до 4,75 %), состоящего наполовину из борнилацетата. Фракция борнилацетата может быть использована для полусинтеза медицинской камфоры, применяемой как средство, усиливающее деятельность сердца, и как наружное (спирт камфорный, камфорное масло). Используется также в парфюмерной и мыловаренной промышленности.

Хвоя содержит 200—900 мг% аскорбиновой кислоты. Максимальное содержание аскорбиновой кислоты отмечается в апреле.

В медицине и оптике

Пихтовый бальзам, содержащийся в крупных смолоносных вместилищах, называемых «желваками», содержит до 30 % эфирного масла и 70 % смолы, перерабатывается и используется в медицине (для приготовления ряда препаратов) и в оптике для склеивания элементов оптических систем. Для добывания бальзама желваки прокалываются и сдавливаются.

В декоративном садоводстве

Одна из ценнейших хвойных пород для садово-паркового строительства в условиях севера. Выделяется среди других хвойных пород красотой узкопирамидальной кроны с острой вершиной, сохраняющейся и у старых деревьев. Период особой декоративности — весна, когда молодые шишечки имеют пурпурную окраску, а мужские овальные соцветия — буровато-красную или ярко-жёлтую с красноватым налётом.

Продолжительность жизни не более 150—200 лет, так как ствол поражается гнилью. До 10 лет растёт медленно.

Пихта сибирская весьма морозостойка, сильно чувствительна к загазованности и копоти. Теневынослива, но может расти и на хорошо освещённых местах. На сухих почвах имеет стержневой корень и глубоко идущие боковые корни, что делает этот вид весьма ветроустойчивым. На сырых почвах корневая система поверхностная, и деревья могут быть повалены сильным ветром.

Предпочитает суглинистые почвы, богатые перегноем, умеренно влажные, хорошо произрастает на известковых почвах.

В садово-парковой культуре распространена в северной и средней частях лесной, а также лесостепной зоны (Орловская, Воронежская, Курская области). На севере европейской части (Екатеринбург, Нижний Тагил, Пермь, Киров) в 80—100-летнем возрасте достигает высоты 20—23 метров. В центральной лесостепной области в 20-летнем возрасте высота 9 метров.

Используется для одиночных посадок, в небольших группах, а также для создания аллей и высоких живых изгородей.

Районы использования: северо-восток европейской части России, Сибирь (кроме степных районов), восточные горные районы Средней Азии, северная и центральная часть Дальнего Востока.

Садовые формы и культивары:

• 'Alba'
• 'Elegans' — примечательна серебристой хвоей
• 'Glauca' — нижняя сторона хвои приподнята, как бы слегка задрана кверху, при этом становится более заметным её интенсивно-голубой оттенок
• 'Variegata'

Подвиды и гибриды

Два подвида:

• Abies sibirica subsp. sibirica [syn. Pinus sibirica (Ledeb.) Turcz. non Du Tour]; [syn. Pinus picea Pall. non L.]; [syn. Abies pichta J.Forbes]; [syn. Picea pichta (J.Forbes) Loudon]; [syn. Pinus pichta Fisch. ex Endl.]
• Abies sibirica subsp. semenovii (B.Fedtsch.) Farjon [syn. Abies semenovii B.Fedtsch.]basionym; [syn. Abies sibirica var. semenovii (B.Fedtsch.) Farjon].

В Китае (Хэйлунцзян) найден природный гибрид, описанный в 1957 году:

• Abies ×sibiriconephrolepis Taken. & J.J.Chien = Abies nephrolepis × Abies sibirica

См. также

• Канадский бальзам

Литература

• Губанов И. А., Киселёва К. В., Новиков В. С., Тихомиров В. Н. [herba.msu.ru/shipunov/school/books/gubanov2002_illustr_opred_rast_sred_rossii.djvu Иллюстрированный определитель растений Средней России]. — М.: Т-во научных изданий КМК, Ин-т технологических исследований, 2002. — Т. 1. — С. 117. — ISBN 5-87317-091-6.

Отрывок, характеризующий Пихта сибирская

Впереди от Ольмюца показалась подвигавшаяся группа. И в это же время, хотя день был безветренный, легкая струя ветра пробежала по армии и чуть заколебала флюгера пик и распущенные знамена, затрепавшиеся о свои древки. Казалось, сама армия этим легким движением выражала свою радость при приближении государей. Послышался один голос: «Смирно!» Потом, как петухи на заре, повторились голоса в разных концах. И всё затихло.
В мертвой тишине слышался топот только лошадей. То была свита императоров. Государи подъехали к флангу и раздались звуки трубачей первого кавалерийского полка, игравшие генерал марш. Казалось, не трубачи это играли, а сама армия, радуясь приближению государя, естественно издавала эти звуки. Из за этих звуков отчетливо послышался один молодой, ласковый голос императора Александра. Он сказал приветствие, и первый полк гаркнул: Урра! так оглушительно, продолжительно, радостно, что сами люди ужаснулись численности и силе той громады, которую они составляли.
Ростов, стоя в первых рядах Кутузовской армии, к которой к первой подъехал государь, испытывал то же чувство, какое испытывал каждый человек этой армии, – чувство самозабвения, гордого сознания могущества и страстного влечения к тому, кто был причиной этого торжества.
Он чувствовал, что от одного слова этого человека зависело то, чтобы вся громада эта (и он, связанный с ней, – ничтожная песчинка) пошла бы в огонь и в воду, на преступление, на смерть или на величайшее геройство, и потому то он не мог не трепетать и не замирать при виде этого приближающегося слова.
– Урра! Урра! Урра! – гремело со всех сторон, и один полк за другим принимал государя звуками генерал марша; потом Урра!… генерал марш и опять Урра! и Урра!! которые, всё усиливаясь и прибывая, сливались в оглушительный гул.
Пока не подъезжал еще государь, каждый полк в своей безмолвности и неподвижности казался безжизненным телом; только сравнивался с ним государь, полк оживлялся и гремел, присоединяясь к реву всей той линии, которую уже проехал государь. При страшном, оглушительном звуке этих голосов, посреди масс войска, неподвижных, как бы окаменевших в своих четвероугольниках, небрежно, но симметрично и, главное, свободно двигались сотни всадников свиты и впереди их два человека – императоры. На них то безраздельно было сосредоточено сдержанно страстное внимание всей этой массы людей.
Красивый, молодой император Александр, в конно гвардейском мундире, в треугольной шляпе, надетой с поля, своим приятным лицом и звучным, негромким голосом привлекал всю силу внимания.
Ростов стоял недалеко от трубачей и издалека своими зоркими глазами узнал государя и следил за его приближением. Когда государь приблизился на расстояние 20 ти шагов и Николай ясно, до всех подробностей, рассмотрел прекрасное, молодое и счастливое лицо императора, он испытал чувство нежности и восторга, подобного которому он еще не испытывал. Всё – всякая черта, всякое движение – казалось ему прелестно в государе.
Остановившись против Павлоградского полка, государь сказал что то по французски австрийскому императору и улыбнулся.
Увидав эту улыбку, Ростов сам невольно начал улыбаться и почувствовал еще сильнейший прилив любви к своему государю. Ему хотелось выказать чем нибудь свою любовь к государю. Он знал, что это невозможно, и ему хотелось плакать.
Государь вызвал полкового командира и сказал ему несколько слов.
«Боже мой! что бы со мной было, ежели бы ко мне обратился государь! – думал Ростов: – я бы умер от счастия».
Государь обратился и к офицерам:
– Всех, господа (каждое слово слышалось Ростову, как звук с неба), благодарю от всей души.
Как бы счастлив был Ростов, ежели бы мог теперь умереть за своего царя!
– Вы заслужили георгиевские знамена и будете их достойны.
«Только умереть, умереть за него!» думал Ростов.
Государь еще сказал что то, чего не расслышал Ростов, и солдаты, надсаживая свои груди, закричали: Урра! Ростов закричал тоже, пригнувшись к седлу, что было его сил, желая повредить себе этим криком, только чтобы выразить вполне свой восторг к государю.
Государь постоял несколько секунд против гусар, как будто он был в нерешимости.
«Как мог быть в нерешимости государь?» подумал Ростов, а потом даже и эта нерешительность показалась Ростову величественной и обворожительной, как и всё, что делал государь.
Нерешительность государя продолжалась одно мгновение. Нога государя, с узким, острым носком сапога, как носили в то время, дотронулась до паха энглизированной гнедой кобылы, на которой он ехал; рука государя в белой перчатке подобрала поводья, он тронулся, сопутствуемый беспорядочно заколыхавшимся морем адъютантов. Дальше и дальше отъезжал он, останавливаясь у других полков, и, наконец, только белый плюмаж его виднелся Ростову из за свиты, окружавшей императоров.
В числе господ свиты Ростов заметил и Болконского, лениво и распущенно сидящего на лошади. Ростову вспомнилась его вчерашняя ссора с ним и представился вопрос, следует – или не следует вызывать его. «Разумеется, не следует, – подумал теперь Ростов… – И стоит ли думать и говорить про это в такую минуту, как теперь? В минуту такого чувства любви, восторга и самоотвержения, что значат все наши ссоры и обиды!? Я всех люблю, всем прощаю теперь», думал Ростов.
Когда государь объехал почти все полки, войска стали проходить мимо его церемониальным маршем, и Ростов на вновь купленном у Денисова Бедуине проехал в замке своего эскадрона, т. е. один и совершенно на виду перед государем.
Не доезжая государя, Ростов, отличный ездок, два раза всадил шпоры своему Бедуину и довел его счастливо до того бешеного аллюра рыси, которою хаживал разгоряченный Бедуин. Подогнув пенящуюся морду к груди, отделив хвост и как будто летя на воздухе и не касаясь до земли, грациозно и высоко вскидывая и переменяя ноги, Бедуин, тоже чувствовавший на себе взгляд государя, прошел превосходно.
Сам Ростов, завалив назад ноги и подобрав живот и чувствуя себя одним куском с лошадью, с нахмуренным, но блаженным лицом, чортом , как говорил Денисов, проехал мимо государя.
– Молодцы павлоградцы! – проговорил государь.
«Боже мой! Как бы я счастлив был, если бы он велел мне сейчас броситься в огонь», подумал Ростов.
Когда смотр кончился, офицеры, вновь пришедшие и Кутузовские, стали сходиться группами и начали разговоры о наградах, об австрийцах и их мундирах, об их фронте, о Бонапарте и о том, как ему плохо придется теперь, особенно когда подойдет еще корпус Эссена, и Пруссия примет нашу сторону.
Но более всего во всех кружках говорили о государе Александре, передавали каждое его слово, движение и восторгались им.
Все только одного желали: под предводительством государя скорее итти против неприятеля. Под командою самого государя нельзя было не победить кого бы то ни было, так думали после смотра Ростов и большинство офицеров.
Все после смотра были уверены в победе больше, чем бы могли быть после двух выигранных сражений.


На другой день после смотра Борис, одевшись в лучший мундир и напутствуемый пожеланиями успеха от своего товарища Берга, поехал в Ольмюц к Болконскому, желая воспользоваться его лаской и устроить себе наилучшее положение, в особенности положение адъютанта при важном лице, казавшееся ему особенно заманчивым в армии. «Хорошо Ростову, которому отец присылает по 10 ти тысяч, рассуждать о том, как он никому не хочет кланяться и ни к кому не пойдет в лакеи; но мне, ничего не имеющему, кроме своей головы, надо сделать свою карьеру и не упускать случаев, а пользоваться ими».
В Ольмюце он не застал в этот день князя Андрея. Но вид Ольмюца, где стояла главная квартира, дипломатический корпус и жили оба императора с своими свитами – придворных, приближенных, только больше усилил его желание принадлежать к этому верховному миру.
Он никого не знал, и, несмотря на его щегольской гвардейский мундир, все эти высшие люди, сновавшие по улицам, в щегольских экипажах, плюмажах, лентах и орденах, придворные и военные, казалось, стояли так неизмеримо выше его, гвардейского офицерика, что не только не хотели, но и не могли признать его существование. В помещении главнокомандующего Кутузова, где он спросил Болконского, все эти адъютанты и даже денщики смотрели на него так, как будто желали внушить ему, что таких, как он, офицеров очень много сюда шляется и что они все уже очень надоели. Несмотря на это, или скорее вследствие этого, на другой день, 15 числа, он после обеда опять поехал в Ольмюц и, войдя в дом, занимаемый Кутузовым, спросил Болконского. Князь Андрей был дома, и Бориса провели в большую залу, в которой, вероятно, прежде танцовали, а теперь стояли пять кроватей, разнородная мебель: стол, стулья и клавикорды. Один адъютант, ближе к двери, в персидском халате, сидел за столом и писал. Другой, красный, толстый Несвицкий, лежал на постели, подложив руки под голову, и смеялся с присевшим к нему офицером. Третий играл на клавикордах венский вальс, четвертый лежал на этих клавикордах и подпевал ему. Болконского не было. Никто из этих господ, заметив Бориса, не изменил своего положения. Тот, который писал, и к которому обратился Борис, досадливо обернулся и сказал ему, что Болконский дежурный, и чтобы он шел налево в дверь, в приемную, коли ему нужно видеть его. Борис поблагодарил и пошел в приемную. В приемной было человек десять офицеров и генералов.
В то время, как взошел Борис, князь Андрей, презрительно прищурившись (с тем особенным видом учтивой усталости, которая ясно говорит, что, коли бы не моя обязанность, я бы минуты с вами не стал разговаривать), выслушивал старого русского генерала в орденах, который почти на цыпочках, на вытяжке, с солдатским подобострастным выражением багрового лица что то докладывал князю Андрею.
– Очень хорошо, извольте подождать, – сказал он генералу тем французским выговором по русски, которым он говорил, когда хотел говорить презрительно, и, заметив Бориса, не обращаясь более к генералу (который с мольбою бегал за ним, прося еще что то выслушать), князь Андрей с веселой улыбкой, кивая ему, обратился к Борису.
Борис в эту минуту уже ясно понял то, что он предвидел прежде, именно то, что в армии, кроме той субординации и дисциплины, которая была написана в уставе, и которую знали в полку, и он знал, была другая, более существенная субординация, та, которая заставляла этого затянутого с багровым лицом генерала почтительно дожидаться, в то время как капитан князь Андрей для своего удовольствия находил более удобным разговаривать с прапорщиком Друбецким. Больше чем когда нибудь Борис решился служить впредь не по той писанной в уставе, а по этой неписанной субординации. Он теперь чувствовал, что только вследствие того, что он был рекомендован князю Андрею, он уже стал сразу выше генерала, который в других случаях, во фронте, мог уничтожить его, гвардейского прапорщика. Князь Андрей подошел к нему и взял за руку.
– Очень жаль, что вчера вы не застали меня. Я целый день провозился с немцами. Ездили с Вейротером поверять диспозицию. Как немцы возьмутся за аккуратность – конца нет!
Борис улыбнулся, как будто он понимал то, о чем, как об общеизвестном, намекал князь Андрей. Но он в первый раз слышал и фамилию Вейротера и даже слово диспозиция.
– Ну что, мой милый, всё в адъютанты хотите? Я об вас подумал за это время.
– Да, я думал, – невольно отчего то краснея, сказал Борис, – просить главнокомандующего; к нему было письмо обо мне от князя Курагина; я хотел просить только потому, – прибавил он, как бы извиняясь, что, боюсь, гвардия не будет в деле.