Смешанная международная комиссия по богословскому диалогу между Римско-Католической и Православной Церквями
| Смешанная международная комиссия по богословскому диалогу между Римско-Католической и Православной Церквями | |
| Руководители | |
|---|---|
| Представитель римокатоличества |
кардинал Вальтер Каспер |
| Представитель православия |
митрополит Иоанн (Зизиулас) |
| Основание | |
| Учреждение комиссии |
1979 |
| Первая конференция |
1980 |
Смешанная международная комиссия по богословскому диалогу между Римско-Католической и Православной Церквями — организация, созданная для диалога между Святым Престолом и четырнадцатью автокефальными Православными церквями для обсуждения вопросов сосуществования церквей в современном мире. Конференции комиссии проходят с 1980 года.
Содержание
Хронология развития событий
Предыстория
Для представителей католицизма Второй Ватиканский собор, на котором присутствовали в том числе и православные наблюдатели, обозначил новый подход к оценке ситуации, сложившейся в результате великого раскола христианской церкви. Итоговые документы собора содержат терпимую оценку восточной традиции, этому посвящена глава декрета Unitatis Redintegratio. Важным экуменическим моментом стало признание православной церкви и её таинств действительными, в первую очередь это относится к таинствам причастия и крещения. Такой подход привёл к экклесиологическим выводам о том, что католичество и православие являются «дочерними церквями» (англ. sister churches) по отношению к Христианской Церкви.
Одновременно с этим происходило явление, получившее название «диалог благотворительности» (англ. the dialogue of charity); суть явления заключалась в проявлении доверия между оппонирующими сторонами, которое предшествовало ведению плодотворного теологического диалога. Главы церквей Папа Римский Павел VI и Константинопольский Патриарх Афинагор в январе 1964 года встретились в Иерусалиме, что стало первой встречей предстоятелей Православной и Римско-католической церквей с 1439 года.
7 декабря 1965 года в Риме и Стамбуле они одновременно объявили об отмене взаимных анафем, существовавших с 1054 года.
Теме взаимодействия Православия и католичества было посвящено II Родосское всеправославное совещание.
Договоренность о начале богословского диалога между Православной и Римско-Католической Церквами была достигнута во время визита Папы Иоанна Павла II в Фанар. 30 ноября 1979 года Иоанн Павел II и Константинопольский Патриарх Димитрий I объявили о создании Смешанной международной комиссии по богословскому диалогу между Римско-Католической Церковью и Православной Церковью[1].
Пленарные заседания комиссии
 |
Данные в этом разделе приведены по состоянию на 2010 год. Вы можете помочь, обновив информацию в статье.
|
Первые десять лет работы комиссии стали чрезвычайно плодотворными, в это период были опубликованы три важных документа, освещающих отношение церквей к ключевым религиозным понятиям. В первом были рассмотрены Троица, церковь и евхаристия; второй был посвящён связям между общей верой и церковной общиной; темой третьего документа стало богословие[2].
Комиссия c 1980 года провела двенадцать пленарных сессий:
- 1980 год, Греция (Патмос и Родос): «Таинства церкви и евхаристия в свете тайны Святой Троицы»
- 1982 год (с 30 июня до 6 июля), Германия (Мюнхен): «Таинства Церкви и евхаристия в свете Тайны Святой Троицы»[3]
- 1984 год, Греция (Крит): «Вера, причастие и единство Церкви»
- 1987 год (с 9 по 16 июня), Италия (Бари): «Вера, причастие и единство Церкви»[4]
- 1988 год (с 19 по 27 июня), Ново-Валаамский монастырь, Финляндия: «Таинство священства в таинственной структуре Церкви, в частности важность апостольского преемства для освящения и единства народа Божия»[5]
- 1990 год (с 6 по 16 июня), Фрайзинг: «Униатство»[6].
- 1993 год (с 17 по 24 июня), Баламанд, Ливан «Униатство как метод единения в прошлом и нынешний поиск полного общения»[7]
- 2000 год (с 9 по 19 июля), США (Эммитсбург[en] и Балтимор): «Экклесиологические и канонические предпосылки униатства».
- 2006 год (с 18 по 25 сентября), Сербия, Белград: «Экклезиологические и канонические последствия сакраментальной природы Церкви: соборность и власть в церкви на трёх уровнях церковной жизни: местный, региональный и универсальный»
- 2007 год (с 8 по 14 октября), Равенна, Италия, «Экклезиологические и канонические последствия священной природы церкви — церковная община, соборность и власть»[8].
- Пафос, Кипр (2009) «Роль епископа Рима в общине церкви в первое тысячелетие»
- Вена, Австрия (2010) «Роль епископа Рима в общине церкви в первое тысячелетие»
Седьмое пленарное заседание
Седьмое пленарное заседание было проведено в Баламандском университете, расположенном в Баламандском монастыре Ливана с 17 по 24 июня 1993 года.
Эта сессия рассматривала теологические и практические вопросы, связанные с существованием и пасторской деятельностью Восточных Католических церквей в новых исторических условиях. Распад Советского Союза в 1991 году и расформирование в том же году организации Варшавского договора в Центральной и Восточной Европе вызвали «глубокие изменения… включающие возрождение религиозной свободы и возобновление открытой пасторской деятельности Восточными Католическими церквями». Комиссия объявила, что эти изменения «сделали эти вопросы проверкой качества взаимоотношений между Католицизмом и Православными церквями» в географических рамках Восточной Европы.
В частности вокруг вопроса униатства развернулась многолетняя полемика, результаты которой были подведены в итоговом документе седьмого пленарного заседания:
«Униатство как метод объединения в прошлом и поиск полного единства в настоящем»[6]
Оригинальный текст (англ.)Uniatism, method of union of the past, and the present search for full communion[7]
Относительно метода, который назвали «Униатство», который обсуждался на предыдущем заседании в июне 1990 года во Фрайзинге, то «мы отклоняем этот подход, направленный на поиск методов сближения, так как применение этого метода противоречит общей традиции наших церквей».
Оригинальный текст (англ.)2. With regard to the method which has been called «uniatism», it was stated at Freising (June 1990) that «we reject it as method for the search for unity because it is opposed to the common tradition of our Churches»[7]
Действия Восточных Католических церквей понятны, у них, как у католической общины, есть право на существование и эти церкви действуют в ответ на духовные потребности их членов.
Оригинальный текст (англ.)3. Concerning the Oriental Catholic Churches, it is clear that they, as part of the Catholic Communion, have the right to exist and to act in answer to the spiritual needs of their faithful[7].
— Баламандский монастырь, Ливан, 23 июня 1993 года[7]
Восьмое пленарное заседание
Восьмая пленарная сессия Смешанной международной комиссии по богословскому диалогу между Римско-Католической и Православной Церквями была проведена в Эммитсбурге[en] и Балтиморе, штат Мэриленд, США с 9 по 19 июля 2000 года. Темой этого пленарного заседания, стал документ «Экклесиологические и канонические предпосылки униатства», который был предварительно разработан Координационным комитетом Комиссии Арицции и Риме в 1998 году. Явление, ставшее темой этого документа, приобрело особое значение в вопросах межконфессиональных отношений; усиление униатства началось с изменений, которые произошли в Центральной и Восточной Европе за десять лет, которые прошли от подготовки документа до его обсуждения на пленарном заседании.
Совместная Международная комиссия рассматривала этот вопрос, начиная с шестого пленарного заседания во Фрайзинге (Германия) в 1990 году, дискуссия продолжилась в рамках седьмой сессии в Баламандском монастыре Ливана в 1993. В рамках предыдущих обсуждений были приняты документы, затрагивающие теологические аспекты, а также несущие практические рекомендации. Проекты постановлений были приняты в общем положительно, хотя их проработка была непростой, бывали случаи возражений против подготовленных текстов, бывали ситуации, когда к предварительно разработанному тексту были претензии с обеих сторон.
Десятое пленарное заседание
Десятая пленарная сессия Смешанной международной комиссии по богословскому диалогу между Римско-Католической и Православной Церквями была проведена в Равенне, Италия с 8 по 14 октября 2007 года. На ней был принят Равенский документ, который вызвал неоднозначную, в том числе и негативную оценку церковных деятелей.
См. также
Напишите отзыв о статье "Смешанная международная комиссия по богословскому диалогу между Римско-Католической и Православной Церквями"
Примечания
- ↑ [mospat.ru/archive/1997/06/sr090671/ Заседание Священного Синода 10 июня 1997 года : Русская Православная Церковь]
- ↑ McPartlan, Paul. «Towards Catholic-Orthodox Unity». Communio. 19 (Summer 1992): 305—320.
- ↑ [www.vatican.va/roman_curia/pontifical_councils/chrstuni/ch_orthodox_docs/rc_pc_chrstuni_doc_19820706_munich_en.html www.vatican.va/19820706 munich en] (англ.) — официальный сайт Ватикана, итоги второго заседания комиссии
- ↑ [www.vatican.va/roman_curia/pontifical_councils/chrstuni/ch_orthodox_docs/rc_pc_chrstuni_doc_19870616_bari_en.html www.vatican.va/19870616 bari en] (англ.) — официальный сайт Ватикана, итоги четвёртого заседания комиссии
- ↑ [www.vatican.va/roman_curia/pontifical_councils/chrstuni/ch_orthodox_docs/rc_pc_chrstuni_doc_19880626_finland_en.html www.vatican.va/19880626 finland en] (англ.) — официальный сайт Ватикана, итоги пятого заседания комиссии
- ↑ 1 2 [www.ortho-hetero.ru/index.php/doc-ecum/408 Комментарий Синодальной Богословской комиссии к документам диалога между РПЦ МП и РКЦ] // Русская православная церковь Журнал Московской Патриархии : Ежемесячный журнал. — М.: Издательство Московской Патриархии, 1997. — № 12.
- ↑ 1 2 3 4 5 [www.vatican.va/roman_curia/pontifical_councils/chrstuni/ch_orthodox_docs/rc_pc_chrstuni_doc_19930624_lebanon_en.html www.vatican.va/19930624 lebanon en] (англ.) — официальный сайт Communiqué from the meeting of the seventh plenary session
- ↑ [www.vatican.va/roman_curia/pontifical_councils/chrstuni/ch_orthodox_docs/rc_pc_chrstuni_doc_20071013_documento-ravenna_en.html www.vatican.va/20071013 ravenna en] (англ.) — официальный сайт Ватикана, итоги десятого заседания комиссии
Литература
- [www.ortho-hetero.ru/index.php/doc-ecum/408 Комментарий Синодальной Богословской комиссии к документам диалога между РПЦ МП и РКЦ] // Русская православная церковь Журнал Московской Патриархии : Ежемесячный журнал. — М.: Издательство Московской Патриархии, 1997. — № 12.
- Владимир Филонов [cyberleninka.ru/article/n/nachalo-pravoslavno-katolicheskogo-dialoga-i-uchastie-v-nem-russkoy-pravoslavnoy-tserkvi Начало православно-католического диалога и участие в нём Русской православной церкви] // «Власть», № 9 2013
Отрывок, характеризующий Смешанная международная комиссия по богословскому диалогу между Римско-Католической и Православной Церквями
– Как это странно, точно во сне было. Я это люблю.– А помнишь, как мы катали яйца в зале и вдруг две старухи, и стали по ковру вертеться. Это было, или нет? Помнишь, как хорошо было?
– Да. А помнишь, как папенька в синей шубе на крыльце выстрелил из ружья. – Они перебирали улыбаясь с наслаждением воспоминания, не грустного старческого, а поэтического юношеского воспоминания, те впечатления из самого дальнего прошедшего, где сновидение сливается с действительностью, и тихо смеялись, радуясь чему то.
Соня, как и всегда, отстала от них, хотя воспоминания их были общие.
Соня не помнила многого из того, что они вспоминали, а и то, что она помнила, не возбуждало в ней того поэтического чувства, которое они испытывали. Она только наслаждалась их радостью, стараясь подделаться под нее.
Она приняла участие только в том, когда они вспоминали первый приезд Сони. Соня рассказала, как она боялась Николая, потому что у него на курточке были снурки, и ей няня сказала, что и ее в снурки зашьют.
– А я помню: мне сказали, что ты под капустою родилась, – сказала Наташа, – и помню, что я тогда не смела не поверить, но знала, что это не правда, и так мне неловко было.
Во время этого разговора из задней двери диванной высунулась голова горничной. – Барышня, петуха принесли, – шопотом сказала девушка.
– Не надо, Поля, вели отнести, – сказала Наташа.
В середине разговоров, шедших в диванной, Диммлер вошел в комнату и подошел к арфе, стоявшей в углу. Он снял сукно, и арфа издала фальшивый звук.
– Эдуард Карлыч, сыграйте пожалуста мой любимый Nocturiene мосье Фильда, – сказал голос старой графини из гостиной.
Диммлер взял аккорд и, обратясь к Наташе, Николаю и Соне, сказал: – Молодежь, как смирно сидит!
– Да мы философствуем, – сказала Наташа, на минуту оглянувшись, и продолжала разговор. Разговор шел теперь о сновидениях.
Диммлер начал играть. Наташа неслышно, на цыпочках, подошла к столу, взяла свечу, вынесла ее и, вернувшись, тихо села на свое место. В комнате, особенно на диване, на котором они сидели, было темно, но в большие окна падал на пол серебряный свет полного месяца.
– Знаешь, я думаю, – сказала Наташа шопотом, придвигаясь к Николаю и Соне, когда уже Диммлер кончил и всё сидел, слабо перебирая струны, видимо в нерешительности оставить, или начать что нибудь новое, – что когда так вспоминаешь, вспоминаешь, всё вспоминаешь, до того довоспоминаешься, что помнишь то, что было еще прежде, чем я была на свете…
– Это метампсикова, – сказала Соня, которая всегда хорошо училась и все помнила. – Египтяне верили, что наши души были в животных и опять пойдут в животных.
– Нет, знаешь, я не верю этому, чтобы мы были в животных, – сказала Наташа тем же шопотом, хотя музыка и кончилась, – а я знаю наверное, что мы были ангелами там где то и здесь были, и от этого всё помним…
– Можно мне присоединиться к вам? – сказал тихо подошедший Диммлер и подсел к ним.
– Ежели бы мы были ангелами, так за что же мы попали ниже? – сказал Николай. – Нет, это не может быть!
– Не ниже, кто тебе сказал, что ниже?… Почему я знаю, чем я была прежде, – с убеждением возразила Наташа. – Ведь душа бессмертна… стало быть, ежели я буду жить всегда, так я и прежде жила, целую вечность жила.
– Да, но трудно нам представить вечность, – сказал Диммлер, который подошел к молодым людям с кроткой презрительной улыбкой, но теперь говорил так же тихо и серьезно, как и они.
– Отчего же трудно представить вечность? – сказала Наташа. – Нынче будет, завтра будет, всегда будет и вчера было и третьего дня было…
– Наташа! теперь твой черед. Спой мне что нибудь, – послышался голос графини. – Что вы уселись, точно заговорщики.
– Мама! мне так не хочется, – сказала Наташа, но вместе с тем встала.
Всем им, даже и немолодому Диммлеру, не хотелось прерывать разговор и уходить из уголка диванного, но Наташа встала, и Николай сел за клавикорды. Как всегда, став на средину залы и выбрав выгоднейшее место для резонанса, Наташа начала петь любимую пьесу своей матери.
Она сказала, что ей не хотелось петь, но она давно прежде, и долго после не пела так, как она пела в этот вечер. Граф Илья Андреич из кабинета, где он беседовал с Митинькой, слышал ее пенье, и как ученик, торопящийся итти играть, доканчивая урок, путался в словах, отдавая приказания управляющему и наконец замолчал, и Митинька, тоже слушая, молча с улыбкой, стоял перед графом. Николай не спускал глаз с сестры, и вместе с нею переводил дыхание. Соня, слушая, думала о том, какая громадная разница была между ей и ее другом и как невозможно было ей хоть на сколько нибудь быть столь обворожительной, как ее кузина. Старая графиня сидела с счастливо грустной улыбкой и слезами на глазах, изредка покачивая головой. Она думала и о Наташе, и о своей молодости, и о том, как что то неестественное и страшное есть в этом предстоящем браке Наташи с князем Андреем.
Диммлер, подсев к графине и закрыв глаза, слушал.
– Нет, графиня, – сказал он наконец, – это талант европейский, ей учиться нечего, этой мягкости, нежности, силы…
– Ах! как я боюсь за нее, как я боюсь, – сказала графиня, не помня, с кем она говорит. Ее материнское чутье говорило ей, что чего то слишком много в Наташе, и что от этого она не будет счастлива. Наташа не кончила еще петь, как в комнату вбежал восторженный четырнадцатилетний Петя с известием, что пришли ряженые.
Наташа вдруг остановилась.
– Дурак! – закричала она на брата, подбежала к стулу, упала на него и зарыдала так, что долго потом не могла остановиться.
– Ничего, маменька, право ничего, так: Петя испугал меня, – говорила она, стараясь улыбаться, но слезы всё текли и всхлипывания сдавливали горло.
Наряженные дворовые, медведи, турки, трактирщики, барыни, страшные и смешные, принеся с собою холод и веселье, сначала робко жались в передней; потом, прячась один за другого, вытеснялись в залу; и сначала застенчиво, а потом всё веселее и дружнее начались песни, пляски, хоровые и святочные игры. Графиня, узнав лица и посмеявшись на наряженных, ушла в гостиную. Граф Илья Андреич с сияющей улыбкой сидел в зале, одобряя играющих. Молодежь исчезла куда то.
Через полчаса в зале между другими ряжеными появилась еще старая барыня в фижмах – это был Николай. Турчанка был Петя. Паяс – это был Диммлер, гусар – Наташа и черкес – Соня, с нарисованными пробочными усами и бровями.
После снисходительного удивления, неузнавания и похвал со стороны не наряженных, молодые люди нашли, что костюмы так хороши, что надо было их показать еще кому нибудь.
Николай, которому хотелось по отличной дороге прокатить всех на своей тройке, предложил, взяв с собой из дворовых человек десять наряженных, ехать к дядюшке.
– Нет, ну что вы его, старика, расстроите! – сказала графиня, – да и негде повернуться у него. Уж ехать, так к Мелюковым.
Мелюкова была вдова с детьми разнообразного возраста, также с гувернантками и гувернерами, жившая в четырех верстах от Ростовых.
– Вот, ma chere, умно, – подхватил расшевелившийся старый граф. – Давай сейчас наряжусь и поеду с вами. Уж я Пашету расшевелю.
Но графиня не согласилась отпустить графа: у него все эти дни болела нога. Решили, что Илье Андреевичу ехать нельзя, а что ежели Луиза Ивановна (m me Schoss) поедет, то барышням можно ехать к Мелюковой. Соня, всегда робкая и застенчивая, настоятельнее всех стала упрашивать Луизу Ивановну не отказать им.
Наряд Сони был лучше всех. Ее усы и брови необыкновенно шли к ней. Все говорили ей, что она очень хороша, и она находилась в несвойственном ей оживленно энергическом настроении. Какой то внутренний голос говорил ей, что нынче или никогда решится ее судьба, и она в своем мужском платье казалась совсем другим человеком. Луиза Ивановна согласилась, и через полчаса четыре тройки с колокольчиками и бубенчиками, визжа и свистя подрезами по морозному снегу, подъехали к крыльцу.
Наташа первая дала тон святочного веселья, и это веселье, отражаясь от одного к другому, всё более и более усиливалось и дошло до высшей степени в то время, когда все вышли на мороз, и переговариваясь, перекликаясь, смеясь и крича, расселись в сани.
Две тройки были разгонные, третья тройка старого графа с орловским рысаком в корню; четвертая собственная Николая с его низеньким, вороным, косматым коренником. Николай в своем старушечьем наряде, на который он надел гусарский, подпоясанный плащ, стоял в середине своих саней, подобрав вожжи.
Было так светло, что он видел отблескивающие на месячном свете бляхи и глаза лошадей, испуганно оглядывавшихся на седоков, шумевших под темным навесом подъезда.
В сани Николая сели Наташа, Соня, m me Schoss и две девушки. В сани старого графа сели Диммлер с женой и Петя; в остальные расселись наряженные дворовые.
– Пошел вперед, Захар! – крикнул Николай кучеру отца, чтобы иметь случай перегнать его на дороге.
Тройка старого графа, в которую сел Диммлер и другие ряженые, визжа полозьями, как будто примерзая к снегу, и побрякивая густым колокольцом, тронулась вперед. Пристяжные жались на оглобли и увязали, выворачивая как сахар крепкий и блестящий снег.
Николай тронулся за первой тройкой; сзади зашумели и завизжали остальные. Сначала ехали маленькой рысью по узкой дороге. Пока ехали мимо сада, тени от оголенных деревьев ложились часто поперек дороги и скрывали яркий свет луны, но как только выехали за ограду, алмазно блестящая, с сизым отблеском, снежная равнина, вся облитая месячным сиянием и неподвижная, открылась со всех сторон. Раз, раз, толконул ухаб в передних санях; точно так же толконуло следующие сани и следующие и, дерзко нарушая закованную тишину, одни за другими стали растягиваться сани.
– След заячий, много следов! – прозвучал в морозном скованном воздухе голос Наташи.
– Как видно, Nicolas! – сказал голос Сони. – Николай оглянулся на Соню и пригнулся, чтоб ближе рассмотреть ее лицо. Какое то совсем новое, милое, лицо, с черными бровями и усами, в лунном свете, близко и далеко, выглядывало из соболей.
«Это прежде была Соня», подумал Николай. Он ближе вгляделся в нее и улыбнулся.
– Вы что, Nicolas?
– Ничего, – сказал он и повернулся опять к лошадям.
Выехав на торную, большую дорогу, примасленную полозьями и всю иссеченную следами шипов, видными в свете месяца, лошади сами собой стали натягивать вожжи и прибавлять ходу. Левая пристяжная, загнув голову, прыжками подергивала свои постромки. Коренной раскачивался, поводя ушами, как будто спрашивая: «начинать или рано еще?» – Впереди, уже далеко отделившись и звеня удаляющимся густым колокольцом, ясно виднелась на белом снегу черная тройка Захара. Слышны были из его саней покрикиванье и хохот и голоса наряженных.
– Ну ли вы, разлюбезные, – крикнул Николай, с одной стороны подергивая вожжу и отводя с кнутом pуку. И только по усилившемуся как будто на встречу ветру, и по подергиванью натягивающих и всё прибавляющих скоку пристяжных, заметно было, как шибко полетела тройка. Николай оглянулся назад. С криком и визгом, махая кнутами и заставляя скакать коренных, поспевали другие тройки. Коренной стойко поколыхивался под дугой, не думая сбивать и обещая еще и еще наддать, когда понадобится.
Николай догнал первую тройку. Они съехали с какой то горы, выехали на широко разъезженную дорогу по лугу около реки.
«Где это мы едем?» подумал Николай. – «По косому лугу должно быть. Но нет, это что то новое, чего я никогда не видал. Это не косой луг и не Дёмкина гора, а это Бог знает что такое! Это что то новое и волшебное. Ну, что бы там ни было!» И он, крикнув на лошадей, стал объезжать первую тройку.
Захар сдержал лошадей и обернул свое уже объиндевевшее до бровей лицо.
Николай пустил своих лошадей; Захар, вытянув вперед руки, чмокнул и пустил своих.
– Ну держись, барин, – проговорил он. – Еще быстрее рядом полетели тройки, и быстро переменялись ноги скачущих лошадей. Николай стал забирать вперед. Захар, не переменяя положения вытянутых рук, приподнял одну руку с вожжами.
– Врешь, барин, – прокричал он Николаю. Николай в скок пустил всех лошадей и перегнал Захара. Лошади засыпали мелким, сухим снегом лица седоков, рядом с ними звучали частые переборы и путались быстро движущиеся ноги, и тени перегоняемой тройки. Свист полозьев по снегу и женские взвизги слышались с разных сторон.
Опять остановив лошадей, Николай оглянулся кругом себя. Кругом была всё та же пропитанная насквозь лунным светом волшебная равнина с рассыпанными по ней звездами.
«Захар кричит, чтобы я взял налево; а зачем налево? думал Николай. Разве мы к Мелюковым едем, разве это Мелюковка? Мы Бог знает где едем, и Бог знает, что с нами делается – и очень странно и хорошо то, что с нами делается». Он оглянулся в сани.
– Посмотри, у него и усы и ресницы, всё белое, – сказал один из сидевших странных, хорошеньких и чужих людей с тонкими усами и бровями.
«Этот, кажется, была Наташа, подумал Николай, а эта m me Schoss; а может быть и нет, а это черкес с усами не знаю кто, но я люблю ее».
– Не холодно ли вам? – спросил он. Они не отвечали и засмеялись. Диммлер из задних саней что то кричал, вероятно смешное, но нельзя было расслышать, что он кричал.
– Да, да, – смеясь отвечали голоса.
– Однако вот какой то волшебный лес с переливающимися черными тенями и блестками алмазов и с какой то анфиладой мраморных ступеней, и какие то серебряные крыши волшебных зданий, и пронзительный визг каких то зверей. «А ежели и в самом деле это Мелюковка, то еще страннее то, что мы ехали Бог знает где, и приехали в Мелюковку», думал Николай.
Действительно это была Мелюковка, и на подъезд выбежали девки и лакеи со свечами и радостными лицами.
– Кто такой? – спрашивали с подъезда.
– Графские наряженные, по лошадям вижу, – отвечали голоса.
Пелагея Даниловна Мелюкова, широкая, энергическая женщина, в очках и распашном капоте, сидела в гостиной, окруженная дочерьми, которым она старалась не дать скучать. Они тихо лили воск и смотрели на тени выходивших фигур, когда зашумели в передней шаги и голоса приезжих.
