Брузон, Ренато

Ренато Брузон Renato Bruson
Ренато Брузон в 1965 году.
Основная информация
Дата рождения	13 января 1936(1936-01-13) (88 лет)
Место рождения	Эсте (город)
Профессии	оперный певец
Награды

Ренато Брузон (итал. Renato Bruson, род. 13 января 1936 года, Эсте, по другим источникам Гранце, Италия) — итальянский оперный певец, баритон. В 1970-90-х годах был ведущим исполнителем в операх Верди и Доницетти. Брузон считается одним из наиболее видных вердиевских баритонов конца XX и начала XXI века.

Биография

Ренато Брузон родился в коммуне Гранце в Италии в семье безземельных крестьян. Мать умерла, когда Ренато было восемь лет, отец подолгу работал, чтобы прокормить двоих детей. С детства Брузон пел в церковном хоре. Окончил технический институт в Ровиго, но работу по специальности не получил. Он начал своё музыкальное образование в консерватории Падуи. Близкие не поддерживали стремление Ренато к музыке, считая, что таким образом он увиливает от настоящей работы. В его окружении бытовало мнение, что музыкантами становятся лишь неудачники. Закончить образование Брузон смог благодаря стипендии и поддержке друзей, подрабатывал уборщиком и рабочим на сахарном заводе.

Стал победителем вокального конкурса в Сполетов 1960 году. Оперный дебют Брузона состоялся в 1961 году в Лирическом экспериментальном театре в Сполето в роли ди Луны («Трубадур» Верди). В следующем году он пел Риккардо («Пуритане» Беллини) в Римском оперном театре. Дебютировал в Метрополитен-опера в 1969 году в роли Энрико («Лючия ди Ламмермур» Доницетти). В 1970 году под руководством дирижёра Риккардо Мути пел Ренато в опере Верди «Бал-маскарад» во Флоренции. Значимый дебют в Ла Скала состоялся в 1972 году с партией Антонио («Линда ди Шамуни» Доницетти), впоследствии его карьера в основном была связана с этим театром. Затем выступил на Эдинбургском Международном фестивале (1972) в роли Эцио («Аттила» Верди), в Ковент-Гарден в 1975 году с успехом заменил Пьеро Каппуччилли в опере «Бал-маскарад». На сцену Венской оперы вышел в 1978 году в роли Макбета и имел такой успех, что самый престижный театр Австрии, один из самых престижных в мире, вручил ему почётный титул Kammersänger.

В 1980 году на фестивале Флорентийский музыкальный май предложил новую трактовку образа Яго («Отелло» Верди). В 1980-х годах он обратился к музыке Моцарта, спев Дон Жуана, и к итальянскому веризму в опере Джордано «Андре Шенье». Снимался у Дзефирелли в фильме-опере «Сельская честь». Интерпретацию Фальстафа в опере Верди, в частности в постановке 1982 года под руководством Карло Мирии Джулини, считают одной из величайших партий в репертуаре певца. Брузон отличается творческим долголетием, почти в семидесятилетнем возрасте пел в Венской опере Жермона («Травиата» Верди), этот спектакль в 2003 году был показан в Большом театре в Москве.

Брузон — выдающийся мастер бельканто. Отмечают элегантную и выразительную фразировку, бархатистый тембр, один из самых красивых за полвека, мягкое звукоизвлечение — достоинства, обусловленные природным даром и тщательной работой над собой. Брузон наделён и незаурядными актерскими качествами, элегантен и аристократичен, лишён вульгарности и ложного пафоса. Его интерпретации вердиевских ролей вернули им подлинное звучание, утерянное под влиянием распространения веристского репертуара. Никоторые критики считают Брузона лучшим Риголетто со времени Тито Гобби.

Ренато Брузон дает мастер-классы, является президентом Global Internet Vocal Competition.

Признание и награды

• Почётный гражданин Фермо
• Почётный доктор университета Урбино
• Почётный гражданин Пармы
• Почётный гражданин Ортоны
• Почётный гражданин Палми
• Почётный член «Общества Доницетти» в Лондоне
• Кавалер Большого креста «За заслуги перед Итальянской Республикой»
• Коммендаторе Ордена рыцарей Мальты
• Kammersänger от Венской государственной оперы
• Кавалер Верди (почётное звание Пармы)

Награждён призом Orphée d’Or Французской Académie du disque Lyrique в 1980 году за запись оперы Верди «Луиза Миллер» на Deutsche Grammophon..

Ссылки

• Tita Tegano — Renato Bruson: 40 anni di «Recitar cantando» (40 Years of Acting by Singing) — Pantheon, 2001, ISBN 88-7434-012-5
• Tita Tegano — Renato Bruson: L’interprete e i personaggi — Azzali Editore, 1998

Ссылки

• [www.operaclick.com/schede_artisti/bruson_renato_disco.pdf Дискография Ренато Брузона на OperaClick.com]
• [www.allmusic.com/artist/q15308/biography Ренато Брузон на Allmusic.com]

Отрывок, характеризующий Брузон, Ренато

– Как же изволите приказать? Завтра изволите ехать? – спросил Савельич.
– Нет; я немножко отложу. Я тогда скажу. Ты меня извини за хлопоты, – сказал Пьер и, глядя на улыбку Савельича, подумал: «Как странно, однако, что он не знает, что теперь нет никакого Петербурга и что прежде всего надо, чтоб решилось то. Впрочем, он, верно, знает, но только притворяется. Поговорить с ним? Как он думает? – подумал Пьер. – Нет, после когда нибудь».
За завтраком Пьер сообщил княжне, что он был вчера у княжны Марьи и застал там, – можете себе представить кого? – Натали Ростову.
Княжна сделала вид, что она в этом известии не видит ничего более необыкновенного, как в том, что Пьер видел Анну Семеновну.
– Вы ее знаете? – спросил Пьер.
– Я видела княжну, – отвечала она. – Я слышала, что ее сватали за молодого Ростова. Это было бы очень хорошо для Ростовых; говорят, они совсем разорились.
– Нет, Ростову вы знаете?
– Слышала тогда только про эту историю. Очень жалко.
«Нет, она не понимает или притворяется, – подумал Пьер. – Лучше тоже не говорить ей».
Княжна также приготавливала провизию на дорогу Пьеру.
«Как они добры все, – думал Пьер, – что они теперь, когда уж наверное им это не может быть более интересно, занимаются всем этим. И все для меня; вот что удивительно».
В этот же день к Пьеру приехал полицеймейстер с предложением прислать доверенного в Грановитую палату для приема вещей, раздаваемых нынче владельцам.
«Вот и этот тоже, – думал Пьер, глядя в лицо полицеймейстера, – какой славный, красивый офицер и как добр! Теперь занимается такими пустяками. А еще говорят, что он не честен и пользуется. Какой вздор! А впрочем, отчего же ему и не пользоваться? Он так и воспитан. И все так делают. А такое приятное, доброе лицо, и улыбается, глядя на меня».
Пьер поехал обедать к княжне Марье.
Проезжая по улицам между пожарищами домов, он удивлялся красоте этих развалин. Печные трубы домов, отвалившиеся стены, живописно напоминая Рейн и Колизей, тянулись, скрывая друг друга, по обгорелым кварталам. Встречавшиеся извозчики и ездоки, плотники, рубившие срубы, торговки и лавочники, все с веселыми, сияющими лицами, взглядывали на Пьера и говорили как будто: «А, вот он! Посмотрим, что выйдет из этого».
При входе в дом княжны Марьи на Пьера нашло сомнение в справедливости того, что он был здесь вчера, виделся с Наташей и говорил с ней. «Может быть, это я выдумал. Может быть, я войду и никого не увижу». Но не успел он вступить в комнату, как уже во всем существе своем, по мгновенному лишению своей свободы, он почувствовал ее присутствие. Она была в том же черном платье с мягкими складками и так же причесана, как и вчера, но она была совсем другая. Если б она была такою вчера, когда он вошел в комнату, он бы не мог ни на мгновение не узнать ее.
Она была такою же, какою он знал ее почти ребенком и потом невестой князя Андрея. Веселый вопросительный блеск светился в ее глазах; на лице было ласковое и странно шаловливое выражение.
Пьер обедал и просидел бы весь вечер; но княжна Марья ехала ко всенощной, и Пьер уехал с ними вместе.
На другой день Пьер приехал рано, обедал и просидел весь вечер. Несмотря на то, что княжна Марья и Наташа были очевидно рады гостю; несмотря на то, что весь интерес жизни Пьера сосредоточивался теперь в этом доме, к вечеру они всё переговорили, и разговор переходил беспрестанно с одного ничтожного предмета на другой и часто прерывался. Пьер засиделся в этот вечер так поздно, что княжна Марья и Наташа переглядывались между собою, очевидно ожидая, скоро ли он уйдет. Пьер видел это и не мог уйти. Ему становилось тяжело, неловко, но он все сидел, потому что не мог подняться и уйти.
Княжна Марья, не предвидя этому конца, первая встала и, жалуясь на мигрень, стала прощаться.
– Так вы завтра едете в Петербург? – сказала ока.
– Нет, я не еду, – с удивлением и как будто обидясь, поспешно сказал Пьер. – Да нет, в Петербург? Завтра; только я не прощаюсь. Я заеду за комиссиями, – сказал он, стоя перед княжной Марьей, краснея и не уходя.
Наташа подала ему руку и вышла. Княжна Марья, напротив, вместо того чтобы уйти, опустилась в кресло и своим лучистым, глубоким взглядом строго и внимательно посмотрела на Пьера. Усталость, которую она очевидно выказывала перед этим, теперь совсем прошла. Она тяжело и продолжительно вздохнула, как будто приготавливаясь к длинному разговору.
Все смущение и неловкость Пьера, при удалении Наташи, мгновенно исчезли и заменились взволнованным оживлением. Он быстро придвинул кресло совсем близко к княжне Марье.
– Да, я и хотел сказать вам, – сказал он, отвечая, как на слова, на ее взгляд. – Княжна, помогите мне. Что мне делать? Могу я надеяться? Княжна, друг мой, выслушайте меня. Я все знаю. Я знаю, что я не стою ее; я знаю, что теперь невозможно говорить об этом. Но я хочу быть братом ей. Нет, я не хочу.. я не могу…
Он остановился и потер себе лицо и глаза руками.
– Ну, вот, – продолжал он, видимо сделав усилие над собой, чтобы говорить связно. – Я не знаю, с каких пор я люблю ее. Но я одну только ее, одну любил во всю мою жизнь и люблю так, что без нее не могу себе представить жизни. Просить руки ее теперь я не решаюсь; но мысль о том, что, может быть, она могла бы быть моею и что я упущу эту возможность… возможность… ужасна. Скажите, могу я надеяться? Скажите, что мне делать? Милая княжна, – сказал он, помолчав немного и тронув ее за руку, так как она не отвечала.
– Я думаю о том, что вы мне сказали, – отвечала княжна Марья. – Вот что я скажу вам. Вы правы, что теперь говорить ей об любви… – Княжна остановилась. Она хотела сказать: говорить ей о любви теперь невозможно; но она остановилась, потому что она третий день видела по вдруг переменившейся Наташе, что не только Наташа не оскорбилась бы, если б ей Пьер высказал свою любовь, но что она одного только этого и желала.
– Говорить ей теперь… нельзя, – все таки сказала княжна Марья.
– Но что же мне делать?
– Поручите это мне, – сказала княжна Марья. – Я знаю…
Пьер смотрел в глаза княжне Марье.
– Ну, ну… – говорил он.
– Я знаю, что она любит… полюбит вас, – поправилась княжна Марья.